Текст книги "Оглянись, дорогой!"

Автор книги: Лесс Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

Том Кипер хорошо знал животных, жил среди них, работал с ними и торговал ими. Стоя перед домом пилота Рипа, Том заявил Эндрю Парсонсу:

– Возвращайтесь-ка лучше на ранчо.

– Здесь моя собака!

– Она убежала от вас и пришла сюда. Собака блокировала дверцу собачьего лаза, она не хочет идти с вами. У животных тоже есть право выбора. Возвращайтесь на ранчо.

Том ясно давал понять, что Эндрю гость, а он находится дома. Что здесь командует он, а Эндрю – заблудившийся странник, которому добрые люди дали приют.

Том высказал, что хотел, и теперь ждал, что Эндрю подчинится. Эндрю подчинится? Как забавно! Джоанн Муррей, сидя на лошади, наблюдала. Как же Эндрю собирается разрешить эту проблему? Он мог бы игнорировать Тома и сделать, как тот считает нужным. А Том требует повиновения. Он не спрашивает, а указывает, чего Эндрю не должен делать и чего от него ожидают.

– Том прав, – произнесла Джоанн. – Бадди не хочет сейчас идти с вами. Это вне всяких сомнений. Нужно дождаться хозяина. Повторяю, Том прав.

Последовало длительное молчание. Наконец Джоанн тихо шепнула Эндрю:

– Сделайте, как просит Том.

Теперь эти двое выжидающе смотрели на Эндрю, а тот мучительно размышлял, как поступить тактичнее. Ему в категоричной форме сказали, что он должен делать, а это против его натуры. Особенно в присутствий Джоанн. Однако девушка явно на стороне Тома, а Эндрю считает упрямым ослом. Как же теперь выйти из положения?

Перед тем как скрыться в доме, Бадди бросил на Эндрю многозначительный взгляд, и это решило дело.

Эндрю спросил:

– Бадди в порядке?

Том искоса посмотрел на него.

– Вы же сами видели. Рип, должно быть, хорошо заботится о нем.

Эндрю поскреб подбородок.

– Этот… Рип привозил ко мне пса, когда я лечился в больнице. Так почему же он теперь удерживает Бадди у себя?

Том вежливо заметил:

– Вы, кажется, забыли, что пес сам ушел от вас к Рипу.

Подумав, Эндрю согласился:

– Да, правда. Джоанн предложила:

– Давайте вернемся на ранчо. Вопрос скоро разрешится, а мы можем не волноваться о судьбе Бадди, пока он у Рипа.

После некоторого молчания Эндрю пробормотал:

– Мы прошли сквозь многие дела вместе, Бадди и я…

– Тогда дайте ему свободу выбора, – мягко посоветовала Джоанн.

Эндрю поднял глаза на Джоанн, все еще сидевшую на лошади. Затем сделал шаг к крыльцу, сказав Тому:

– Позвольте мне… поговорить с Бадди.

– Но без шуток. Не то я вас пристрелю! Слегка опешивший Эндрю улыбнулся:

– Да бросьте, я через минуту вернусь. С каменным лицом Том предупредил:

– Учтите, я наблюдаю за вами.

Направляясь к крыльцу, Эндрю спиной чувствовал напряженный взгляд Тома. «Я вас пристрелю». Ничего себе! Насколько Эндрю успел узнать Тома, парень не врал. Характер не тот.

Эндрю присел на корточки перед дверцей собачьего лаза:

– Бадди.

Ответа не было. Тогда Эндрю мягко толкнул рукой дверцу, но она, конечно, не поддалась.

– Я рад, что у тебя все в порядке, – мягко произнес Эндрю. – Рип хороший парень. Ты хорошая собака. Я очень скучаю по тебе.

Затем Эндрю медленно поднялся, сошел с крыльца и возвратился к своим спутникам, стараясь, чтобы слезы, которые блестели на его ресницах, не привлекли внимание Тома и Джоанн. Были ли это слезы от потери собаки, или их вызвала обида, поскольку Бадди сам сделал свой выбор?..

Эндрю сел на лошадь. Все трое молчали.

Когда они приблизились к конюшням, Эндрю спросил Джоанн:

– Останетесь со мной?

И нерешительно взглянул на девушку. Сейчас он, как никогда, нуждался в ее обществе.

Джоанн заметила, что Эндрю взволнован, и ответила на его вопрос утвердительно.

Возле дома Том повернулся к Джоанн.

– Я буду неподалеку, – предупредил он, после чего поднял лошадь в галоп и исчез за воротами.

Эндрю задумчиво сказал:

– Я от него устал.

– Понимаю.

Не сводя с Джоанн глаз, Эндрю осторожно спросил:

– А вы?

– Я знаю вас лучше, чем Тома, хотя времени прошло так мало…

– Мы узнали друг друга достаточно хорошо.

У конюшен Эндрю спешился и почти уже ввел свою лошадь в стойло, но вдруг обернулся и увидел, что Джоанн все еще сидит в седле и с нескрываемым интересом наблюдает за ним. Он вернулся и пристально вгляделся в лицо Джоанн:

– Что же с нами будет?

– Понятия не имею.

Она вынула ногу из стремени и перенесла ее через шею лошади. Затем соскользнула вниз, позволяя Эндрю поймать ее, что он и сделал с большим удовольствием. Не выпуская ее из объятий, он посмотрел на Джоанн широко открытыми глазами. И вдруг прижал ее к себе и страстно поцеловал. В то же мгновение мир вокруг него перестал существовать.

Когда он оторвался от ее губ, все так же глядя на нее во все глаза, Джоанн сказала:

– Вашу лошадь надо расседлать. Эндрю с недоумением уставился на нее:

– Боже правый! Я вас целую, а вы думаете о лошади. Вы что, ничего не заметили?

Она посмотрела на него и медленно улыбнулась, прищурив глаза.

– Отчего же, поцелуй я заметила. Джоанн шевельнула плечами, освобождаясь от его объятий.

– Вот как? Надеюсь, вы не лукавите! – обиделся Эндрю. – Это была моя лучшая попытка за все времена!

Она снова улыбнулась, уже шире, и ладонью пригладила растрепавшиеся волосы.

– Вы таки кое-что!

Внутри у Эндрю что-то кольнуло, а Джоанн не стала ждать, пока он придет в себя, и направилась к конюшне.

– Что вы имели в виду этим вашим «кое-что»? – догнав ее, спросил Эндрю.

– Разрушение.

– Я… гублю вас? – мрачно уточнил он.

– Видите ли…

– Но я не хотел…

Она закончила свою мысль:

– Погубили бы, если бы на моем месте была любая другая женщина.

– Давайте проверим, есть ли сено на сеновале, – сглотнув, предложил Эндрю.

Джоанн улыбнулась, как кошка, только что поймавшая мышь.

– Нам надо расседлать лошадей, – напомнила она.

Эндрю хмуро взглянул на нее и упрекнул:

– Как вы можете думать о них – сейчас?

– В прошлой жизни я была лошадью. Он набрал в легкие побольше воздуха, словно задыхался от нахлынувших чувств. Джоанн прошла мимо него и скрылась в конюшне. Эндрю очнулся от оцепенения и последовал за ней.

– Давайте я расседлаю вашу лошадь, – предложил он, подойдя к девушке. Джоанн ответила:

– Я справлюсь сама, вы уже и без того слишком много времени посвятили моей особе.

Не удостоив Эндрю взглядом, она сняла седло, и лошадь, освобожденная от ноши, пошла к поилке.

Джоанн открыла кран, наклонилась, придерживая шляпу, и стала пить воду прямо из-под крана. Потом взглянула вверх – Эндрю наблюдал за ней.

– Хотите тоже? – спросила Джоанн. Он подошел к ней и положил руку на ее плечо. Затем нагнулся и стал пить из того же крана.

Утолив жажду, он поднял голову и, взглянув на Джоанн, сказал:

– Все мои проблемы – ранение, убитая подо мной лошадь, прозябание в больнице и потеря Бадди – стоят того, что я нашел вас.

Она покачала головой:

– Я лучше, чем собака?

– Будьте уверены!

Обняв Джоанн обеими руками, Эндрю провозгласил:

– Давненько мне не приходилось бывать на сеновале в конюшне.

– А кто был с вами?

– Пять маленьких девочек моего возраста – нам только-только исполнилось по двенадцать лет. Мы делали туннели в сене…

– Но это очень опасно!

– Угу. Двое ковбоев услышали смех и разогнали нашу веселую компанию. Они испугались – ведь мы ничего не знали об обрушении сена и не ведали об опасности. А мы тогда не на шутку обиделись, ведь нам было хорошо.

– Никто не задохнулся?

– Нет.

– Вам повезло. – Джоанн взглянула вверх, на сеновал, и сказала:

– Давайте проверим, достаточно ли там сена для… постели.

Эндрю часто задышал.

Она подошла к лестнице и оглянулась, проверяя, следует ли он за ней.

Эндрю заметил:

– У меня нет чем предохраняться. Она улыбнулась:

– А у меня есть.

– Огневолосая колдунья, – прошептал Эндрю. – Отец когда-то говорил мне о женщинах вроде вас.

Джоанн мягко рассмеялась. Эндрю подошел к ней и снова обнял, и она позволила ему это. Джоанн подняла лицо, глаза ее были прищурены и порочны.

Эндрю поцеловал ее, поцеловал нежно и осторожно. Интересно, сколько женщин у него было? – подумала Джоанн.

Эндрю тихо произнес:

– А не подняться ли нам поскорее на сеновал?

– Хорошая идея.

Она поставила ногу в сапоге на ступеньку лестницы, но он снова развернул ее к себе и поцеловал.

– Если вы будете останавливаться на ступеньках каждые две секунды, я сверну себе шею. – Джоанн засмеялась низким горловым смехом, как делают женщины, разговаривая с мужчиной, который нравится.

Эндрю был совершенно очарован ею. Он потерся лицом о ее щеку, как кот, и сказал:

– Ты мне нравишься!

– Хм.

– Что это за ответ? – Его голос был глубок и мягок.

А она прошептала:

– Я хочу тебя!

Склонив голову набок, Эндрю прорычал:

– Вот сейчас схвачу тебя в охапку и затащу на сеновал.

– У меня спутаются волосы!

– Так я тебе нравлюсь? – спросил Эндрю. – Почему же ты выбрала именно меня среди всех, кто сшивается на этом ранчо?

– Ты уникален. Упрямый как осел и…

– Я не такой! Я ласковый человек!

– Интересно, как скоро ты снова станешь грубым.

Крепко обнимая ее, он взглянул ей в глаза.

– Я был груб с тобой?

– Да.

– Тогда прости. Вот только не могу припомнить, когда это случилось. Ну да все равно, извини меня. Я действовал в целях самообороны. Меня так часто отвергали, что я нуждался в защите.

– Кто тебя отвергал?

– Люди. Теперь… Бадди. Я всеми брошен. Помоги мне!

– Я подумаю.

– О чем будешь думать? – осторожно поинтересовался Эндрю.

– Захочу ли я быть с тобой.

– Я буду очень осторожен. Джоанн улыбнулась:

– На какое время?

Он скорчил самодовольную мину.

– Зависит от того, насколько ты нетерпелива. Как сильно хочешь меня.

– Отлично.

– Ты уверена? – с нежностью в голосе спросил Эндрю.

– Я пошла к этой лестнице еще до того, как ты уразумел, что я хочу заняться с тобой любовью!

– Хорошо хоть не сказала – любить меня! Так или иначе, это означает, что ты не намерена лежать, как доска, предоставив все мне.

Она рассмеялась, слегка задыхаясь, и прокомментировала:

– Я буду немножко раскачиваться.

– Думаю, мне тоже понравилось бы поездить верхом при такой качке.

– Когда я буду снизу, но сперва мне хотелось бы попробовать сверху. Он положил руки на ее бедра:

– Нужна поддержка?

– Нет. – Затем она выдохнула:

– Проверь лестницу.

Эндрю осмотрел лестницу – это была вещь ручной работы, наспех скрепленная гвоздями.

– Выглядит не особо прочной, но одного, пожалуй, выдержит, – с сомнением проговорил он.

– Давай попробуем. Я полезу первой, а ты подожди, пока я доберусь до верха. Подъем вдвоем небезопасен.

– Не зарывайся в сено. Мы не собирается играть здесь в прятки.

– Не в этот раз.

Улыбка Джоанн была такой лукавой, такой многообещающей, что Эндрю застонал и на секунду прикрыл глаза. Открыв их вновь, он скомандовал:

– Поднимайся, – и похлопал ее по ягодицам.

Она проворно полезла по лестнице и исчезла на сеновале. Это заставило его поторопиться, и через несколько мгновений он был уже на верхней ступеньке. Огляделся, но Джоанн не увидел, зато услышал, как шуршит сено.

– Осторожно, не задохнись, – прошептал Эндрю. – И вообще, ты где?

– Я здесь.

Он обернулся – она была у внешней стены конюшни, разравнивала сено.

– Здесь нет птичьих гнезд, – пояснила Джоанн.

Ему захотелось рассмеяться, и он это сделал – тихонько. Поблизости находились конюхи, и они могли услышать подозрительные звуки.

Джоанн просто создана для любви, размышлял Эндрю. Сколько времени прошло с тех пор, как у него была женщина, подобная ей? И была ли такая вообще? Джоанн непредсказуема, она податлива и хочет его. Прямо здесь, на сеновале.

Эндрю наблюдал, как в лучах солнца Джоанн разделась донага, широко улыбаясь ему. Его дыхание с трудом рвалось из груди, что, впрочем, не помешало ему моментально освободиться от одежды.

Она желала сама надеть ему презерватив. На эту тему состоялась краткая перебранка, и наконец он заявил:

– В следующий раз, – и проделал это сам.

Эндрю так изголодался по женскому телу, что не стал медлить. Он осторожно вошел в нее – и их близость была неистовой.

Он оказался достаточно умел и терпелив, чтобы они вместе достигли высшей точки.

Сила собственной страсти даже немного напугала Эндрю. Дыхание его никак не могло восстановиться. Джоанн молча лежала под ним. Он приподнялся на локтях, чтобы дать ей возможность дышать. Затем осторожно лег рядом. И сказал, тщательно разделяя слова дыханием:

– Я хочу – я мог бы – продолжать еще! Она ответила:

– Герой!

Эндрю, с трудом выговаривая слова, предостерег:

– Не надо – меня – смешить, я – сосредоточен – на дыхании.

– У тебя все отлично получилось.

– Не дерзи! Болтушка.

– Я не болтаю – ты действительно произвел на меня впечатление.

Он засмеялся и скатился на бок рядом с ней с закрытыми глазами, держа ее за руку. Она улеглась поудобнее и посмотрела на него.

– Все мужчины впадают в коллапс после любовных утех?

– Почему – ты – спрашиваешь?

– Просто поинтересовалась. Если бы я не знала, что ты вполне здоров, я бы запаниковала, решив, что тебя хватил удар или разбил паралич.

– Это – у тебя – впервые?

– Конечно, да. А у тебя?

– Я не помню, чтобы делал что-либо подобное. Я мог запросто умереть прямо здесь – голый – как сейчас. Но – это – стоило – того. Я хотел бы поспать.

И Эндрю уснул. Уснул так быстро, что Джоанн засмеялась. Теперь его лицо было спокойно, расслабленно.

Джоанн повернулась на бок и положила руку между своей щекой и жестким сеном. Она смотрела на Эндрю. А тот уже крепко спал.

Эндрю спал целый час. Его разбудил заглянувший в конюшню ковбой, ставивший в стойло одну лошадь и бравший другую, отдохнувшую.

На сеновале затаили дыхание. Они слышали, как ковбой насвистывал, работая – расседлывая одну и седлая другую лошадь. Он похлопал по крупу первую лошадь и сказал:

– Ты свободна. Не пей слишком много воды сразу, слышишь?

Затем вскочил на другую лошадь и ускакал. Джоанн крутила локон, глядя на Эндрю. Он сказал ей:

– Ты изумительна!

– Тебе просто нужна женщина.

– Да. Но у меня есть ты. Даже не верится.

– Готов повторить эксперимент?

– Не уверен, что смогу выполнить все так же хорошо, но было бы приятно убедиться, что ты мне не приснилась!

Джоанн накатилась на него. Это возбудило Эндрю, и он с шумом втянул воздух.

– По-моему, ты слишком напряжен, – сказала Джоанн. – Дыши спокойнее, но, если хочешь, можешь протестовать и упрекать меня. Даже перевернуть в прежнее положение.

– Нет.

Она призывно засмеялась:

– Я не смогу помогать тебе в этот раз, ты меня истощил.

– Но не навредил? – испугался Эндрю.

– Нет. Я довольна.

– А я нет!

Она снова перекатилась на спину, раскинулась на сене и улыбнулась Эндрю.

Он очень нежно поцеловал Джоанн и скользнул рукой по внутренней стороне ее бедра.

Она упрекнула его, приглушенно смеясь:

– Ты коварный мужчина. Думаешь, что если целуешь меня, то я не замечу, что еще ты делаешь?

Эндрю положил голову на ее грудь и судорожно облизнул нижнюю губу.

– Я полагаю, что была безрассудна, разрешив тебе один контакт, промурлыкала Джоанн. – Теперь ты решил, что можешь делать любые вещи с моим телом!

Он издал звук согласия. Джоанн подвинулась так, чтобы он мог достичь большего. Его рот немедленно захватил ее нетерпеливый сосок.

Она никогда раньше не позволяла подобных вещей и была теперь так возбуждена, что подумала, как много она упустила! Из ее груди рвались хриплые звуки. Эндрю накатился поверх нее и спросил:

– Мне показалось или ты говорила, что у тебя есть еще один презерватив? Она печально покачала головой:

– Он в моей комнате.

– Тогда пойдем в твою комнату! Джоанн лукаво усмехнулась:

– При одном условии: я покину это место первой.

– Я не заставлю себя ждать. Честно говоря, я и сейчас с трудом сдерживаюсь. Джоанн решительно поднялась.

– Что ж, пошли.

Эндрю выпрямился, притянул ее к себе и поцеловал, а затем отпустил, чтобы она могла одеться.

Он хотел помочь ей, но оказалось, что тонкости женской одежды не по нему. Лифчик, трусики… Решив не возиться с ними, Эндрю рассовал их по карманам ее штанов, которые она успела натянуть на голое тело. Джоанн связала полы рубашки вместе и теперь была готова идти.

Проведя ладонью по волосам, Джоанн стряхнула соломинки и решила, что может показаться на публике. Бросив взгляд на Эндрю, она увидела, что тот заправляет рубашку в брюки. Потом он натянул сапоги и поднялся.

Джоанн констатировала:

– Любой, увидев нас, без труда догадается, где мы были и чем занимались. Его рот раздвинулся в улыбке.

– Ну и пусть.

Она вздохнула и выглянула наружу.

– Я иду первой. Через двадцать минут придешь в мою комнату. Хорошо?

Лицо Эндрю скривилось в удивлении:

– Двадцать минут? Так долго?

Она взглянула на него с состраданием:

– Сократим их до десяти. Джоанн пошла к выходу, он догнал ее, но она вывернулась из его рук и усмехнулась:

– Мы же скоро увидимся! Эндрю зарычал.

Никто не видел, как они пересекали двор и пробирались в ее комнату. Никого нигде вокруг не было.

Джоанн открыла ему дверь; холл тоже пустовал. По внутреннему телефону она заказала ужин, который должен был быть доставлен через час.

Она улыбнулась Эндрю. Это была улыбка Чеширского Кота.

– Ну как, готов повторить? – поинтересовалась Джоанн.

– О, да!

– Ты возмутительно похотлив. Как это тебе идет!

С восхищением глядя на нее, Эндрю спросил:

– Как меня угораздило встретить тебя?

– Миссис Кипер послала за мной. Я должна была укротить твой нрав. Ты был настоящей бестией, когда я приехала. Узнав тебя поближе, я тут же отказалась от своей миссии.

– Счастлив, что ты успела уехать.

– Я не поняла, то ли ты сексуально голоден, то ли попался в женскую ловушку.

Эндрю подумал, покрутил головой и, рассматривая ее в этакой театральной манере, ответил:

– Поживем – увидим!

Это вызвало ее смех. Они вообще все время смеялись. И все время разговаривали. Когда подошло время доставки ужина, Джоанн спрятала Эндрю в холл у двух шкафов, между комнатой и ванной, и закрыла дверь в комнату.

Джоанн одобрила блюда. Официант прокомментировал:

– Вы, должно быть, проголодались? А она ответила:

– Это был длинный день. Я, наверное, потом сразу лягу спать.

При этом ей удалось сохранить серьезную мину. Слышал ли официант короткий смешок внутри холла за закрытой дверью? Кто знает?

Когда официант удалился, Эндрю выбрался наружу и заявил:

– Ты очень порочна!

– Именно так. И поэтому я выбрала тебя. Ты нравишься мне. Ужасно мужественный, но тоже порочный.

Он вздернул подбородок и посмотрел на нее искоса, а затем сказал:

– Я не порочный, я необычный. Должен тебя уведомить, что я вырос в очень странном доме. Отец отправил меня в школу в Британию, предполагая, что я лучше выучусь английскому языку вдали от дома. Мы не общаемся.

– Как это глупо с его стороны.

Глава 8

Джоанн обернулась и увидела смотрящего на нее Эндрю. Он сидел в кресле в ее комнате. Его глаза жадно разглядывали ее. Он опять был полон желания.

Будет ли Эндрю так же внимателен, когда насытится? Или начнет избегать ее, когда перестанет нуждаться в ней?

Джоанн улыбнулась и спросила Эндрю:

– О чем ты думаешь?

Она отлично понимала, о чем он думает, только хотела знать, что и как он скажет. Его улыбка стала смущенной, он мягко сказал:

– Ты так добра. Джоанн засмеялась:

– Потому, что сейчас лягу с тобой в постель?

Не изменяя выражения лица, Эндрю ответил:

– Потому, что ты проницательна. Ты меня понимаешь. И говоришь то, что я хочу услышать. Раньше я никогда не задумывался, как вести себя с другими людьми. В Англии, в школе, я был не как все. У меня не было выбора – я был одинок. Потом решил путешествовать таким же образом, как это делали давным-давно. Меня никто не интересовал, да и я не был никому интересен. Даже моей семье. Сейчас не знаю, как жить дальше. Ты могла бы направлять меня по жизни.

Джоанн не прерывала его, ей стало интересно.

Эндрю сказал осторожно:

– Это очень страшно – оказаться совсем еще маленьким в чужой стране и быть… отличным от других.

Что же за люди его родители? – с раздражением думала Джоанн. Но, осуждая их, она понимала, что должна быть последовательной с Эндрю. Если она нужна ему, если примет его сторону, то автоматически станем врагом его семьи. А Джоанн хотела быть арбитром. Кем-то, кто придерживается нейтральной позиции.

Она начала задавать осторожные вопросы, чтобы лучше понять Эндрю.

– Насколько тебе удавалось принимать участие в общих играх?

– Преподаватели были внимательны, когда мы все играли, они следили за тем, что мы делаем. Но я слишком выделялся из общей массы – я был единственным янки. Каждого, кто прибывал из Америки, там называли янки. Этим меня обосабливали. – Помолчав, он задумчиво добавил:

– Никто не искал моей дружбы. Они не отвергали меня – просто не замечали моего присутствия.

– Учителя это видели?

– Нет, они были добры ко мне, разговаривали со мной, но там не знают чувства товарищества.

Сердце Джоанн сжималось от сострадания. Теперь она презирала его недальновидных родителей.

Девушка подошла к Эндрю, села ему на колени и запустила тонкие пальцы в его волосы. Дыхание Эндрю сразу же сбилось, с губ сорвался тихий стон.

– Почему ты это делаешь?

– Мне приятно тебя ласкать, – призналась Джоанн.

– А когда я кладу руку вот так, это будет лаской?

– О, в этом деле все хорошо, пока мы наедине, но если присутствует еще кто-либо, это уже будет непристойно.

– Значит, я буду непристоен?

– Точно. В остальное время ты должен находиться в трех футах от меня. [4]4
  Три фута – около одного метра.


[Закрыть]Он облизал губы.

– А я и не знал, что веду себя непристойно. Как нехорошо!

Его тон был насквозь фальшивым.

– Ха! – только и произнесла Джоанн. Эндрю никогда в своей жизни не дразнил женщин. Такая игра была внове для него. Он был очарован этим, самой ею и ее ответом. Ее сдержанностью, упреками и раскованностью. Ее приятным смехом, таким мягким и вкрадчивым.

– Мне нравится, как ты смеешься, – признался Эндрю. – Ты так нежна и терпелива, что…

Она выпрямилась:

– Терпелива? Я терпелива? Вздор! Я или согласна, или совсем не согласна, и…

– У дома пилота ты убедила меня послушаться Тома, не унижая меня. Ты отыскала слова, чтобы вежливо побранить меня и оставить за мной свободу выбора. Я никогда не забуду этого.

– Просто я поняла твое состояние. Эндрю вдруг спросил:

– У тебя были трудности с семьей?

– Нет. Но я была свидетельницей столкновений между близкими мне людьми, чего я никогда не смогу понять.

– Я так рад, что нашел тебя! – искренне воскликнул Эндрю.

– Ты не такой, как остальные мужчины. Помнишь, как мы встретились в первый раз? Как гуляли? Ты вел себя недружелюбно.

– Ты меня пугаешь! Она изумилась:

– Чем же я напугала тебя?

– Я не знаю, как с тобой обращаться. Она подняла брови и пожала плечами:

– Ладно, забудем, ведь в дальнейшем ты обращался со мной очень бережно, не так ли?

– Ты заметила?

Она засмеялась, ероша его волосы. Они целовались, тихо смеялись, затем переместились на ее кровать и снова были близки.

Несколько дней спустя, поздно вечером, когда Минна снова завивала кудри, Джон сказал:

– Я не видел ни Джоанн, ни Эндрю несколько дней. Они что, уехали?

Минна вынула шпильку изо рта и воткнула ее в волосы.

– Нет. Они узнают друг друга ближе.

– Отлично. И это теперь так называется?

– Замолчи.

– Ты одобряешь поведение людей, которые живут вместе до женитьбы? поинтересовался Джон.

– А мы-то что делали?

Джон прижал руку к своей голой груди и продолжал в игривой манере:

– Мы это делали? Как возмутительно! Я тогда спал, а ты овладела мной!

– Вот еще! Это ты всегда пускал в ход все свои девять рук! Джон удивился:

– У меня… девять рук?

– Я считала!

– Как же это случилось, что у меня их не десять? Четное число и балансировка. Для лошадника балансировка очень важна.

– Я откусила одну, когда ты впервые прикоснулся ко мне.

– Так вот что с ней случилось! Ухмм. Теперь припоминаю. Ты была форменным наказанием, честное слово. Я потратил уйму времени, пытаясь уложить тебя под себя.

– Грубый, неуклюжий тип!

– Но тебе это нравилось.

– Тише!

– Почему?

– Кто-нибудь из детей может услышать тебя и понять, как мы охочи до игр в темноте!

– А как поживают влюбленные птички? – спросил Джон.

– Отлично.

Джон осторожно осведомился:

– Они будут… заниматься этим?

– Я думаю, они уже этим занимаются.

– Возмутительно!

Вдруг Джон поднял на жену озабоченный взгляд.

– Что мы будем делать с Томом? Он давно ходит в холостяках.

Минна мягко ответила:

– Посмотрим.

– Ты вызывала сюда Синтию много раз, а он ни разу даже не взглянул на нее. Минна подытожила:

– Все женщины, которых я вытаскивала сюда, предназначались главным образом для Тома. Подбирать их было так же трудно, как и избавляться от них, а Том ими нисколько не интересовался.

– Он здоров… не так ли? Мужчина и так далее?

– О, конечно!

– В этом году ему исполнится тридцать шесть!

– Я знаю.

– Надо ли мне поискать кого-нибудь для него?

– Нет! – быстро, даже чересчур быстро ответила Минна и улеглась рядом с мужем.

– Я мог бы попробовать.

– Мужчины очень странные создания. Он закашлялся:

– Я думал, это жен… другие люди.

– Так ты думаешь, что женщины странны?

– Конечно, черт меня побери! – Затем он поспешно добавил:

– Как это ни странно, ты женщина, а вполне последовательна.

– Я думала, ты давно это знаешь.

– О!

Минна еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

Муж вздохнул и нежно обнял ее:

– Я счастлив, что нашел тебя. Кстати, тебе известно, что я тебя люблю?

– Не могу сказать, что когда-нибудь слышала от тебя что-либо подобное!

– Твоя память хромает, дорогая. Я это говорю по меньшей мере каждую неделю. Она вежливо заметила:

– Значит, этого недостаточно, чтобы запомнить.

– Будь спокойна, сегодня ночью я повторю это много раз. Она молчала.

– Ты спишь?

– Нет, слушаю.

– Я люблю тебя, Минна! Она нежно обхватила руками его лицо, а затем поцеловала.

Чуть позже Джон спросил Мин ну:

– Что же мы будем делать с Томом? Он живет здесь безвылазно, как же он сможет найти себе жену? Ведь теперь Том не покидает ранчо.

– Давай спросим его.

– Это мужской разговор, и я беру его на себя.

Она пришла в ужас, но все-таки согласилась:

– Хорошо.

Ведь если Джон примется за дело, он погубит все!

У Эндрю и Джоанн оставалась еще одна забота: убийство лошади. Лошадь является ценностью для всех техасцев.

Никто не знал, что произошло на ранчо, но никто не забывал, что они находятся в опасности. Кто-то стрелял. Все полицейские в округе – в Техасе их называют рейнджерами – были предупреждены о вооруженном преступнике.

Рейнджеры советовали никогда не ездить в одиночку.

Ковбои ранчо держали глаза открытыми и следили, чтобы никто не пересекал их земли незамеченным. Два пилота совершали ежедневные облеты. Любые новости доходили не только до полиции, но и до соседей.

Самым злободневным предметом разговоров стало известие, что полиция наняла несколько скотокрадов следить за вторжениями посторонних на территорию ранчо. Это, по мнению старожилов, было равносильно тому, как если бы козла пустили в огород!

Однако бывшие скотокрады вели себя примерно – это несколько успокоило население. Но выстрел все-таки был – и стрелка не обнаружили. Кто он неизвестно.

Эндрю до сих пор горевал о своей лошади. Никто этого не знал. Он часто выезжал в прерию и с тихой грустью смотрел вдаль. В таком состоянии его однажды и нашла Джоанн.

– В чем дело?

Он обернулся и, немного помолчав, спросил:

– Ты о чем?

– Мне показалось, ты был за сотни миль отсюда.

– Нет. Я думал.

– О чем?

Джоанн хотела знать, что отдалило Эндрю от нее. Может, какая-то другая женщина? Как дать ему понять, что она хочет его внимания?..

Однажды Эндрю просто исчез. Джоанн нигде не могла найти его. Она принялась расспрашивать людей на ранчо:

– Вы не видели Эндрю Парсонса?

– Сегодня нет, – сказала одна из горничных.

– Нет, не видал, – ответил кто-то из домашней обслуги.

– Нет. Вы не искали его в доме?

– Я искала и там, и вокруг дома… Слуга серьезно кивал головой, потом спросил:

– Вы хотите, чтобы я поискал его?

– Пожалуйста! Может, вам нужен кто-то в помощь?

– Я это сделаю сам.

– Может, попросить, чтобы Рип принял участие в поисках?

– Я поговорю с мистером Кипером.

– Да, пожалуйста. Будьте осторожны. Он улыбнулся беззубым ртом и сказал:

– Я буду осторожен, так как знаю, какая я драгоценность.

– И Эндрю тоже.

– Конечно. Мы его найдем. Джоанн пошла к миссис Кипер:

– Я попросила одного из слуг поискать Эндрю. Я сама его искала и спрашивала каждого, но никто Эндрю не видел. Не мог же он так вот… пропасть!

– Не беспокойся, дорогая, никуда он не денется. Я позвоню Джону.

– Эндрю нет нигде. Все машины на месте. Лошадь, на которой он ездил на прогулки, стоит в конюшне.

– Мы все займемся поисками, – успокаивала ее Минна. – Возьми шляпу, перчатки, надень рубашку с длинными рукавами и сапоги. Мы поедем на лошадях или на пикапах.

Когда Джоанн повернулась, чтобы уйти, миссис Кипер добавила:

– Возьми с собой оружие. Джоанн остановилась. Оружие? Неужели все настолько серьезно? Где же Эндрю?

– У меня нет оружия, – призналась она.

– Я принесу что-нибудь для тебя.

Джоанн заморгала. Когда она вернется домой, то не расскажет своей матери, что взяла в руки оружие и что Киперы вручили ей подобный предмет. Какой скандал! От такого известия мама упала бы в обморок.

Интересно, а ее мама имела тайны от своей матери? И какие секреты скрывали от ее прабабушки? Господи, только бы мама не узнала, чем занималась ее дочь с малознакомым человеком!

Джоанн печально посмотрела в зеркало и спросила свое отражение:

– Где же он?

Что она делает? Собирается на поиски своего любовника с оружием в руках, поскольку в прерии бродит кто-то, кто убивает лошадей. А не выстрелит ли этот кто-то в нее?

Необходимо найти Эндрю до того, как что-то ужасное произойдет с ним – и, значит, с ней!

Только сейчас Джоанн поняла, что любит Эндрю. Их «экспериментирование» не было простым приключением… по крайней мере для нее. Возможно ли, чтобы Эндрю решил исчезнуть с ее горизонта? Просто-напросто оставить надоевшую любовницу?..

У конюшен, сидя на лошадях и разговаривая, ее ожидали ранчеро. Лошадь для нее была оседлана одним из конюхов, а другой держал ее за повод. Он улыбался и помог Джоанн сесть на лошадь. Может, это тот, что заходил тогда на конюшню? подумала Джоанн и ужаснулась. Неужели он знает, что они были на сеновале?

Где же Эндрю? Один и пеший!.. Все были готовы к походу. Слуги вынесли коробки, наполненные припасами. Сэндвичи и лимонад загрузили в седельные сумки. Людям раздали компасы и карты. Дюжий ковбой, в возрасте ее отца, сказал Джоанн:

– Держитесь меня, мисс.

Видимо, он чувствовал ее неопытность и неумение пользоваться компасом. Гораздо проще держать ее в поле зрения, чем разыскивать потом очередного пилигрима.

– Держитесь ближе, чтобы я мог вас видеть! – повторил ковбой.

Она кивнула:

– Хорошо.

Тут Джоанн вспомнила про Бадди. Пес мог знать, где искать Эндрю. Затем она подумала, а что, если Эндрю пошел к Рипу, туда, где остался Бадди? Она сказала об этом своему неожиданному покровителю.