Текст книги "Альбус Поттер и Турнир Четырех (СИ)"

Автор книги: Лера Любченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Лоркан Фиделиус Скамандер, Хаффлпафф, – громко сказал он, не поднимаясь, все так же склонив голову.

Лоркан послушно встал с места и встал по правую сторону от Альбуса.

– Скорпиус Гиперион Малфой, Слизерин, – Скорпиус неторопливо подошел и встал слева.

Альбус поднял голову и обвел всех взглядом, в котором читалось явное превосходство. Он и не знал, что сейчас, со стороны выглядит настоящим слизеринцем: с гордой осанкой, с холодным взглядом, в котором отражается желание быть первым и понимание, что ему это удалось.

– Слизерин! Прими не своего. Пусть он чужд тебе, и ты не принял его при Распределении, прими его сейчас, ибо он хитер и горд, потому что в каждом из нас есть эти черты. Я ручаюсь за Лоркана Скамандера, прими его.

Вспыхнувшая в воздухе зеленоватая искорка сначала была практически незаметной, она кружила вокруг Лоркана и вдруг рассыпалась снопом золотисто-зеленых искр, и Лоркан, оглядевший себя, вздрогнул. Его галстук из желто-черного стал серебристо-зеленым, а эмблема на мантии изображала змею, а не барсука.

– С ума сошел?!!! – закричал Лисандр и рванулся вперед, но не смог

добежать, потому что наткнулся на невидимый барьер. И замолчал, завороженный голосом Альбуса, который, словно в трансе, произносил слова нараспев:

– Гриффиндор! Прими не своего. Пусть он чужд тебе, и ты не принял его при Распределении, прими сейчас, ибо он храбр, как лев и столь же отважен, потому что в каждом из нас есть эти черты. Я ручаюсь за Скорпиуса Малфоя, прими его, как гриффиндорца, прими, я прошу тебя… Ведь дом не определяет нас, а лишь направляет… прошу…

Вот здесь Альбус не был уверен. Возможно, что эти слова должен был произнести Джеймс, но он чувствовал в себе право просить и за Скорпиуса.

Красное пламя, вспыхнувшее вокруг Скорпиуса, заставило многих вскрикнуть. Скорпиус с достоинством поправил красно-золотой галстук на шее и хищно улыбнулся в сторону притихших гриффиндорцев.

– Он не гриффиндорец! Это – бред! – выкрикнул Джеймс, скривившись: он понял, что Альбус прав. Шицко Ченг усмехнулся и схватился голову, повторяя себе под нос:

– Принять… ну, конечно, чтобы отказаться, надо сначала принять.

Действительно, когда он пытался произнести форму отказа, то есть просто вернуть Лили Поттер на свой факультет, ничего не происходило. Но он не делал этого публично… Поттер… чертов позер…

Альбус поднялся на ноги и посмотрел в сторону преподавателей, ища поддержки. Аберфорт Дамблдор кивнул мальчику, улыбнувшись в усы, и Альбус серьезно кивнул в ответ.

– Для того, чтобы отказаться от чего-либо, нужно сначала это принять. Я просто подумал, что Распределяющая Шляпа распределяет, но дома… дома принимают или нет… я не могу этого объяснить, просто… – Альбус замялся, – вот теперь.. отказ.

– Хаффлпафф, возьми свое. Прими Лоркана Скамандера обратно, ибо он показал себя храбрым и сильным и научил меня видеть дальше, научил меня видеть истину. Я отказываюсь от твоей помощи, ибо мой дом дает мне все. Я отказываюсь, но я благодарен. Я отказываюсь, но я буду помнить, что дом всего лишь направляет нас, а не определяет.

– Слизерин! Прими свое…

Вокруг троих хогвартцев в центре Большого зала вспыхнуло синее пламя, что на мгновение закрыло их от людских глаз, через минуту они снова были перед всеми, в мантиях с эмблемами своих факультетов.

В полной тишине раздались робкие хлопки, и вот уже весь зал громко аплодировал, восхищаясь своим новым героем.

Макгонагалл, стирая слезы с лица (глаза заслезились – наверное, соринка попала…) произнесла:

– Я все равно не понимаю, почему он обратился и к Гриффиндору, и почему Гриффиндор его послушал.

– Это же Поттер, Минерва… – фыркнул сидящий рядом профессор Флитвик, – вспомните Турнир Трех Волшебников, тогда Поттер, помнится, вытащил двоих, вместо одного… С Поттерами все правила отказываются работать…

– Да… но я и подумать не могла, что когда-нибудь буду болеть за Слизерин…

Глава 8. Тедди

Джеймсссс… Поттер…. Ты все еще хочешь победить? – тьма наползала, словно туча, закрывая собой красный закат. Джим Поттер сидел у озера, поджав колени к подбородку и уткнувшись в колени. Голос продолжал преследовать его теперь не только во сне, но и наяву. Он не мог сказать, что это реальный голос. Он не мог сказать, что слышал его когда-то и где-то. Это словно сама темнота, на самой грани слышимости, нашёптывала странные слова, словно ветер пробегал по последним срывающимся листьям.

– Хочу! Хочу! Хочу… – крикнул Джеймс, поднимая голову и вскакивая на ноги.

– Ты победишь…

– Что я должен делать?! Что?!

– Предать… ты поймешь… ты сможешь предать, Джеймс Сириус?

– Я… смогу! Ты слышишь?! Что бы ты ни было – я смогу!!!!

– Ты победишь…

Джеймс Поттер смотрел в угасающее небо и думал, что это не будет предательством. Все всегда достается Альбусу, гордость отца и восхищение Лили, его бы смогла понять мама. Но мамы больше нет. А значит, он просто заберет то, что принадлежит ему. Просто возьмет свою победу. Ведь Кубок выбрал его.

Джеймс смотрел в угасающее небо и не замечал, как по его щекам текут слезы.

***

– Каждый последующий рунический слой отражает смысл предыдущего, но в более глубоком его понимании, – монотонно бубнила профессор по Рунам, и Альбус так же монотонно скрипел пером, записывая все, что она говорила. Скорпиус сидел рядом и внимал профессорским словам с нескрываемым интересом. Альбус выразительно зевнул и покосился в окно: «На пятом курсе надо будет отказаться от посещения Рун, я не выдержу!»

– Поттер, не спи, записывай! – недовольно пробурчал Малфой над ухом.

– Сам записывай, если тебе так надо, – Альбус демонстративно свернул пергамент. Агнесс, казалось, этого не заметила и продолжала твердить что-то о рунических слоях и о том, сколько смысловой нагрузки может нести в себе всего одна руна.

– Бред... – прошептал Альбус.

Скорпиус покосился на него недовольным взглядом, но Альбус не отреагировал, он думал о следующем этапе Турнира, который должен проходить перед трибунами. Что там будет и какие еще загадки придется разгадывать, младший Поттер не знал, но странное предчувствие тревожило его последние дни, не давало ни заниматься, ни думать о чем-то другом. Может, всему виной было странное поведение Джеймса? Он ходил смурной, на вопросы Альбуса не отвечал, будто младшего брата и не существовало вовсе. Альбусу давно уже хотелось поговорить с ним, ним, но он решил перенести разговор на рождественские каникулы, до которых оставалось совсем немного.

Когда Альбус, позевывая и лениво прикрывая рот рукой, вышел из класса и остановился у дверей в ожидании Малфоя (тот, конечно же, не мог уйти без пары животрепещущих вопросов по теме, от которых старуха Агнесс просто расплывалась лужицей по своему стулу), к нему подошла Роза.

– Ал, что-то происходит, – сказала она серьезным тоном. Впрочем, серьезным тоном Роза Уизли говорила всегда и обо всем.

– В смысле?.. – Альбус как раз сейчас пытался понять, не оставил ли он учебник по зельеварению в подземельях, и копался в своей сумке, даже не поднимая головы.

– Я про Джима. Он стал какой-то странный, ты заметил?

– Еще лет десять назад. Как только вообще научился чего-то замечать, – пробурчал Альбус, с досадой понимая, что учебник все-таки забыл.

– Я серьезно. Джеймс очень рассеян, часто молчит, погружен в себя, что для него, знаешь ли, совсем не свойственно…

– Роза! Прекрати разговаривать, как учебник по психологии, я тебя умоляю! Ничего с Джимом не происходит. Он, как всегда, немного не в себе. Мой брат всегда не в себе, по моему мнению. Иначе он бы не относился так ко мне.

– Он нормально к тебе относится! – Роза сложила руки на груди, давая понять, что разговор не будет окончен, пока она этого не позволит.

– Вот и отлично! – Альбус попытался пройти, до зельеварения не так много времени, а ему надо зайти за учебником – профессор Малфой будет не просто зол, а выставит Альбуса посмешищем, как всегда поступал с неаккуратными и забывчивыми студентами. Этого Поттер-младший допустить не мог.

– Ал! – Роза схватила его за руку, – вам нужно поговорить…

– Пусть приходит и говорит, а не присылает тебя, – Альбус скривился и высвободил руку.

– Ал… – беспомощно прошептала Роза, смотря, как тот быстро уходит.

– Куда это он? – спросил Скорпиус, который как раз вышел из класса.

– Не знаю, – ответила Роза.

– Тебе что-то надо, рыжая? – спросил Скорпиус, пристально смотря на девочку.

– Да... но… а ладно.. – она махнула рукой и отвернулась, – да и вообще – я не рыжая! У меня имя есть! – в голосе гриффиндорки зазвенели слезы.

– Ну и что? Почему все сегодня такие нервные? – Скорпиус усмехнулся и проводил ее задумчивым взглядом.

***

Тедди Люпин очнулся перед рассветом. Лучи мягкого утреннего солнца проникали сквозь поредевшие листья деревьев, окрашивая все вокруг в золотистый цвет.

Тед открыл глаза: понимание происходящего и человеческие воспоминания хлынули в мозг непрерывным потоком, Тедди глухо застонал и схватился за голову; встал, держась за ствол большого старого дерева. Его мутило. Он поморщился и попробовал сделать шаг. Получилось, но с трудом. Мысли, тревожные, невыносимые, тяжело ворочались в голове, жутко хотелось пить. Все, что помнил Тед, – это как его накрыла волна выворачивающей ярости, и как его крестный стоял, наблюдая за ним со странным пониманием и участием, граничащим с ужасом.

Как он оказался в Запретном лесу, Тед не помнил. Лишь смутное ощущение озноба, лихорадки, терзавшей тело всю ночь, мелькали в памяти, словно напоминая о чем-то гадком, неприличном, о чем-то, что хотелось поскорей забыть. А теперь, когда он осознал, что с ним произошло, то пришел стыд и страх – ощущения, которые аврор Люпин уже начал забывать за время своей бескомпромиссной работы под руководством Гарри Поттера.

Тед понимал, что теперь его жизнь изменится навсегда, вывернется наизнанку, и эта ночь – всего лишь точка отсчета. Безумный старт в новую неизбежность. Он осознавал, что случилось что-то ужасное, но надежда робким огнем окутывала сознание, не давая сорваться. Может, это проявления метаморфизма? Он знал, что его мать, Нимфадора, была метаморфом, что она могла менять облик по своему желанию, отсюда и странный изменяющийся цвет волос у самого Теда. Может, какой-то этап взросления, переход на новую ступень, еще какая-нибудь ерунда… Чушь! Это все полнейшая чушь. Тед вспомнил глаза Гарри перед тем, как кануть в небытие. В этих глазах был ответ. Его крестный точно знал, что происходит, и ему придется рассказать об этом.

Но сначала Теду предстояло вернуться домой. Чуть влажные от утренней испарины листья противно чавкали под ступнями. У Теда не было ни одежды, ни палочки, и он даже представить себе не мог, как именно доберется до ближайшего камина. Было холодно. Промозглая сырость и утренний холод, казалось, забирались под кожу, чтобы забрать последнее тепло.

– Волчонок… – вдруг сказал чей-то голос. По-старчески скрипучий, он, тем не менее, звучал достаточно бодро.

Тед встрепенулся. Он не ожидал, что встретит в лесу человека.

– Кто здесь? – спросил Люпин, нервно сглотнув.

– Волчонок… молодой, смешной… неужели?...

– Да кто здесь? – Тед огляделся по сторонам, но кроме толстых стволов и узловатых корней ничего не увидел.

– Тебе холодно? Пойдем, согреешься, – голос хихикнул, похоже, довольный собой.

Идти куда-то, за кем-то по утреннему лесу было верхом абсурда. Но сама ситуация для Теда, внезапно оказавшегося неизвестно где, уже была абсурдна, поэтому молодой аврор решил довериться странному голосу.

Перед глазами заплясал огонек, и Тед послушно пошел за ним, решив, что терять ему уже, в принципе, нечего. Спустя полчаса огонек нырнул за густое переплетение веток впереди. Тед задумчиво провел по странной стене рукой: мгновенно ощутил магию и отдернул руку. Флитвик всегда учил своих студентов, что нет ничего опаснее неизведанных чар.

– Испугался, волчонок? – раздался все тот же голос, на этот раз прозвучавший с явной насмешкой, – ты проходи, проходи, не бойся…

Тед аккуратно раздвинул ветки и шагнул в образовавшийся проем. И тут же оглянулся на странный звук. Ветки сошлись обратно со странным скрипом.

Здесь было тепло и зелено. Словно дыхание осени не коснулось этих мест, словно здесь существовал свой особенный мир. А впрочем, так оно и было.

Перед Люпином оказался дом. Деревянный добротный, он будто бы приветливо распахнул дверь перед незваным гостем.

– Чего уставился? Заходи давай.

Тед сделал неуверенный шаг внутрь. Половица под ногами жалобно скрипнула. В чистой и светлой комнате было тихо. Здесь уютно расположились стулья и большой овальный стол. Не было ни ковров, ни скатерти, ни каких-то других милых вещичек, что обычно придают особый уют дому.

Внезапно он понял, что за ним пристально наблюдают. В углу комнаты стоял человек. В темной мантии, абсолютно седой. Его морщинистое лицо не выражало ни капли той язвительной насмешки, которую слышал Тед в голосе, что привел его сюда. Старик выглядел спокойно, даже чуть отстранено: из-под косматых седых бровей его выцветшие глаза смотрели ласково, со снисхождением.

– Оденься, – сказал незнакомец строго и властно, кинув Теду черный сверток. Натянув мантию, простую черную, Люпин почувствовал себя гораздо уверенней. Его волосы приобрели фиолетово-розовый оттенок. Он был смущен и одновременно снедаем любопытством.

– Теперь сядь.

– Зачем? – с вызовом спросил Тед, по волосам будто пробежали огненные искры – красные отблески.

– Поговорить, волчонок.

– Кто вы и почему зовете меня так?

– А ты не знаешь? Ты же оборотень.

– Не оборотень, а метаморф. Моя мать – метаморф. Я не имею к оборотням никакого отношения.

– Оборотень-метаморф… Какой интересный мальчик. Какая интересная наследственность… Я умираю.

– А я могу чем-то помочь? – Тед был удивлен такой быстрой смене темы разговора. Странное заявление от незнакомого человека в непонятном месте.

– Ты? Ты можешь спасти всех.

– От чего? – Тед сжал виски руками: как же не повезло наткнуться на безумца-отшельника…

– От Темного Лорда, конечно же…

– Волдеморт мертв!

Старик рассмеялся. Он смеялся хрипло и надсадно, его седая борода тряслась в такт.

– Темный Лорд будет всегда. Вопрос в том, кто Избранный, волчонок. Темный Лорд придет. И быстрее, чем все думают. Мы на пороге полного краха. Мы собирались готовиться к войне, а она вот – рядом. Избранный, волчонок. Нет, не ты... вижу. Не ты. Избранный есть, и он сможет уничтожить зло, что совсем близко. Так было всегда. И так будет. Смутное время... Волдеморт – только часть, одна из страниц этой печальной книги. Финальная глава впереди. Ты можешь спасти избранного, – сказал он, и вдруг резко вскинул палочку, – Легилименс!

Внезапно накатила темнота, и Тед Люпин провалился в небытие.

***

– Рождественский бал. Старая традиция. Какого Мерлина?...

– Ты же сам сказал: традиция, – рассмеялся Скорпуис, разглядывая мрачного Альбуса, который примерял праздничную мантию перед зеркалом в слизеринской спальне. Мантия была велика, как обычно. Ее прислала Гермиона, так же, как и Рози, и Хьюго, и Джеймсу с Лили, по-видимому. И, похоже, мужские были одного размера. На Джеймсе это смотрелось, наверное, инеплохо, но вот на Альбусе мантия выглядела явно с чужого плеча.

– Поттер, ты в этом похож на совенка. Которого искупали.

– Ну и пусть! – фыркнул Альбус, но торчащие вихры попытался пригладить, – мне все равно, как я выгляжу. Если Гермиона решила, что мне подойдет, значит, в этом и пойду.

– Нельзя, – серьезно покачал головой Скорпиус, отрываясь от большой книги в кожаном переплете с золотым тиснением, ты – участник Турнира, победитель первого этапа. На тебя же будут все смотреть. Напиши своей тетке, пусть пришлет на пару размеров меньше.

– Я подумаю, – буркнул Альбус, подумав, что его все обсмеют, если узнают, что он просит мантию на размер меньше. С другой стороны, если Гермиону попросить, то она никому не расскажет… Его размышления прервал голос Скорпиуса:

– Ты уже пригласил кого-нибудь?

– А? – Альбус повернулся к другу, и в глазах мелькнуло смущение и страх.

– Ну надо же кого-то пригласить… Тем более, тебе…

– А тебе, как будто, не надо… – Альбус отвел глаза в сторону, сделав вид, что изучает тяжелую резную раму зеркала.

– Надо, – Скорпиус улыбнулся. Казалось, перспектива кого-то приглашать его совсем не пугала, – но я не краснею при этом как первокурсница перед распределением, правда?

– Кого ты пригласил? – в зеленых глазах мелькнуло искреннее любопытство.

– Разве я сказал, что пригласил, Ал? – Скорпиус начал растягивать гласные, как всегда, когда сильно нервничал. Почувствовав смущение приятеля, Альбус ощутил уверенность, ведь теперь он не был в одиночестве, – но обязательно приглашу.

– Ну! – Альбус выжидающе уставился на друга.

– Ну… ты не.. я.. короче. Тебе-то какая разница?

– Интересно, давай говори уже.

– Вот сначала приглашу – потом скажу, – выкрутился Скорпиус и самодовольно улыбнулся.

– Ну и ладно. Все равно узнаю, – Альбус стянул с себя мантию и, представив, как он будет выглядеть в ней, сел писать письмо Гермионе.

***

Тед Люпин вернулся домой спустя пять дней. Главный аврор оформил задним числом приказ, который предписывал аврору Люпину отправиться на задание сроком на пять суток. Скрепив приказ магической печатью, Гарри почувствовал себя так, будто он раскидывает мусор Рассеивающим вместо того, чтобы уничтожить его. Он не говорил с Тедом: крестник сознательно его избегал. Правда, к Мари-Виктуар он не вернулся: испугавшись себя и своего состояния, он просто не мог позволить себе отправиться к жене и сыну, поэтому, сцепив зубы и смотря в пол, попросил у крестного разрешение пожить в его доме на Гриммуалд-плейс.

Гарри было все равно, ведь он бывал очень мало, а дети в Хогвартсе. Но Тед умудрялся избегать хозяина дома и не разговаривать с ним. Сам Главный аврор на крестника не давил и решил дать ему время разобраться в себе.

Но в первый же день пребывания Теда в доме Поттера между ними состоялся тяжелый разговор.

– Гарри… – Тед, закутанный в плед, сидел на диване, а сам хозяин дома искал бодроперцовое зелье, потому что считал, что крестник простыл. Мрачный и осунувшийся, Поттер и сам выглядел не очень здоровым.

– Я… кто я?.. – выдавил Тед, судорожно сглотнув.

– Ты… – Гарри помедлил, отсчитывая нужное количество капель в стакан, а потом протянул зелье крестнику. Тедди выпил залпом, чуть поморщившись: Андромеда, его бабка, всегда лечила его более щадящими методами.

– Ты болен, Тед.

Тед прикрыл глаза. Он ожидал, что крестный начнет увиливать от ответа или соврет какую-нибудь чушь. Может, он и хотел этого. Но с Гарри Поттером рассчитывать на сладкую ложь было действительно глупо.

– Чем? – глухо спросил он.

– Колдомедик, который тебя осматривал… сказал, что это ликантропия. Прогрессирующая.

Внутри все оборвалось. Тед, как прилежный студент, знал, что обозначает этот термин. Оборотень. Волк. Недочеловек. Отщепенец и изгой.

– Как?... Почему?.. я же метаморф…

– Твой отец, Тед. Я никогда тебе не говорил. Римус Люпин-старший был оборотнем. Ты знаешь, как его называли в школе?

– Нет…

– Лунатик. Прости, что не сказал раньше. Я не был уверен, что болезнь покажет себя. Я надеялся, что все обойдется. Но… Никто не должен знать. Я буду рядом. Я постараюсь контролировать тебя. Иначе про аврорат придется забыть.

Забыть?! Он так легко об этом говорит… Забыть годы тренировок и подготовки… Да пусть лучше крестный назовет вещи своими именами: забыть о нормальной жизни… черт! У него же сын… маленький Римус…значит, и он…

– Римус…

– Почти наверняка, – сказал Гарри, не щадя его, – подумай сам, ты – оборотень, отец Мари – тоже.

– И что теперь? – волосы Теда стали почти черными.

– Жить, Тедди. Просто жить.

– Что это? – Тед выпутался из одеяла и подошел к крестному, разглядывая его ключицу в воротнике расстёгнутой рубашки, где на смуглой коже отчетливо выделялись багровые шрамы. Гарри покосился на рану и застегнул горловину наглухо.

– Что это? Это я?..

Гарри не ответил, а Тед, скривившись, умчался наверх, где у него была своя комната, так как у Поттеров он проводил очень много времени.

Спустя несколько минут сверху раздался шум, как будто кто-то швырял что-то тяжелое. Гарри неторопливо поднялся наверх – мальчику нелегко, но это надо пережить.

– Тед?.. – осторожно произнес он, подойдя к двери. За дверью было тихо. Но Гарри смог различить, как Тед произнес:

– Чудовище… – разрыдался. Глухо, безнадежно.

– Нет, Тедди, нет… ты слышишь, ты не чудовище, все будет хорошо. Со мной все нормально. Я вылечился… а ты… я что-нибудь придумаю, Тедди… слышишь?..

Глава 9. Рождественский бал

Если бы Альбус Поттер знал, что его ждет на Рождественском балу, ноги бы его там не было. Но так как обычно все пакостные события происходят неожиданно, то и младший Поттер пребывал в счастливом неведении.

За неделю до предстоящего мероприятия он успел получить новую мантию, которая на этот раз была немного меньше, чем нужно.

– Что б вас всех… – выругался Альбус Северус сквозь зубы, – неужели так сложно подобрать что-то по размеру?..

Однако, повертевшись перед зеркалом, он решил, что первая все же лучше если немного закатать рукава и попросить Розу уменьшить длину. Она наверняка может. И почему умные мысли всегда приходят не тогда, когда нужно?

Альбус с решительным видом отправился в Гриффиндорскую башню в поисках Розы Уизли. Розу он не нашел. Зато нашел Джеймса. Брат окинул его мрачным взглядом, но голос его звучал приветливо:

– Ал… что ты здесь делаешь?

– Розу ищу, – буркнул Альбус, про себя отмечая, что Джеймс и правда изменился: вытянулся, похудел, глаза его выражали странную тоску.

– Она в библиотеке. В гостиной я ее не видел, – ответил Джеймс, отворачиваясь.

Альбус пожал плечами и хотел уже двинуться дальше, но внезапное ощущение неправильности происходящего заставило его замереть на месте. Так не должно быть! Джеймс – его брат, его плоть и кровь. У него тоже умерла мама, его отец – Гарри Поттер, а сестренка – Лили. Они одинаковы во всем, и все, что их различает, – это глупая нашивка на груди и принадлежность к разным факультетам. Неужели это – пропасть? Основатели, вы ведь все знали, да? Зачем вы затеяли этот нелепый спор? Противостояние?...

– Джейми? – позвал тихонько, словно боялся, что Джеймс услышит.

– Что? – почему-то шепотом откликнулся Джеймс.

– Я… – а сказать, в сущности, было нечего. Объяснить, что отношения дороже глупых предрассудков? Рассказать, как сильно скучает по нему, своему брату? Нет, это глубже и серьезней любых слов. Джеймс сам должен это понять.

– Да ничего, Джейми, я пойду, мне и правда Роза нужна, – имя брата позвучало ласково и грустно, словно Альбус внезапно стал старшим.

Джеймс коротко кивнул и проводил его задумчивым взглядом до поворота к библиотеке. Вот только Альбус ни разу не обернулся.

В библиотеке он не сразу нашел Розу: здесь было много народу, так как после занятий все стремились поскорей дописать эссе и подготовиться к урокам, чтобы освободить вечер.

Роза нашлась в конце стеллажей с книгами по трансфигурации (трансфигурация.. эссе… не забыть бы…), и она была там не одна. Рядом, усевшаяся прямо на пыльную полку, обнаружилась заливающаяся смехом Лили, а с другой стороны – Скорпиус Малфой, оживленно чего-то рассказывающий.

И Роза, и Лили были поглощены его мимикой, жестами, заворожены и, похоже, покорены. Они смеялись, и даже Роза сдержанно хихикала. Альбусу стало обидно. Когда с полученным свертком он ушел в ванну переодеваться, то сначала и не понял, куда подевался Скорпиус, который ему ничего не сказал.

Альбус подчеркнуто невозмутимо прошел мимо, что-то фыркнув на приветствие Розы.

– Ал! – Лили с таким же веселым смехом повисла у него на шее.

Теперь уже не получится просто пройти мимо, как будто по своим делам. Скорпиус улыбнулся и смахнул с глаз светлую челку:

– Ну как?

– Что? – буркнул Альбус

– Мантия.– А... да ничего... я вообще... трансфигурация…– Да, ты знаешь, мы нашли кое-что интересное, – приветливо сказала Роза, – здесь хватит на несколько эссе. Мы даже можем сделать совместный проект. То есть представить небольшое исследование по теме: практическую и теорeтическую часть…

– Проект? – Скорпиус сощурился, и Альбус вздрогнул: он знал, что прищур не значит ничего хорошего.

– Может, это и будет проект, рыжая, да только ты здесь ни причем. Я никогда не буду готовить проект с гриффиндорцами, – из глаз исчезла беззаботность, теперь взгляд Скорпиуса выражал невысказанное презрение ко всему, что связано с Гриффиндором. Он вытащил большую, тяжелую книгу из рук замершей Уизли и развернулся к Альбусу:

– Ты идешь?

– Куда? – опешил тот.

– В подземелья. Проект готовить. Совместный.

Альбус посмотрел на Розу, которая еле сдерживала слезы, на Лили, удивленную и растерянную, и пожал плечами:

– Конечно.

В конце концов, это всего лишь дело выбора, а ему опять придется выбрать Слизерин и Скорпиуса Малфоя, который абсолютно не собирался никого обижать, а просто не умел общаться по-другому. Придется научить.

– Извинись, – пальцы Альбуса сжались на дорогом шелке малфоевской рубашки.

– Нет.

– Скорпиус Гиперион, извинись немедленно!

– Нет. Это правда, Поттер. Совместного проекта с Гриффиндором не будет.

– Пусть. Мне все равно, что там будет на трансфигурации, но ты обидел Розу. И Лили.

– Поттер, – прошипел Скорпиус, заламывая руку Альбуса, отцепляя его от себя, – я общаюсь с ними, я даже могу смеяться с ними. Но твоя Роза должна понимать, что совместной работы быть не может.

– Раньше ты считал по-другому.

– Раньше… – Скорпиус вспыхнул и вдруг отвернулся. Альбус удивленно вскинул бровь: он не видел, чтобы друг когда-нибудь краснел.

– Короче. Ты идешь или нет? – зло спросил он, торопливо оглядываясь.

Альбус вдруг уловил в его голосе просьбу. Он усмехнулся и пошел следом. Скорпиусу придется поделиться своими мыслями. Непременно.

Когда слизеринцы спустились в гостиную, и Скорпиус устроился в кресле с книгой, Альбус небрежно присел рядом и, как бы невзначай, спросил:

– Ты не хочешь поговорить, Скорп?

– А? – Скорпиус перелистнул страницу, но шея в воротнике расстёгнутой рубашки покрылась красными пятнами, что не укрылось от дотошного Поттера.

– Не хочешь… – Альбусу вдруг стало весело, – с чего ты накинулся на Розу, Скорпи? – елейным голосом спросил Альбус, вытягивая шею, чтобы заглянуть в книгу, которую читал Скорпиус.

– Я не накидывался, – спокойно ответил Малфой.

– А ты уже пригласил на бал?

– Кого?

– Кого-нибудь… Розу, к примеру..

Красные пятна переместились на щеки.

– С чего ты взял? – голос прозвучал нарочито ровно.

– Ну, ты так забавно краснеешь…

– Запомни раз и навсегда, Поттер. Я могу смеяться с Уизли. Я могу общаться с Уизли, забывая про Гриффиндор. Я могу делать что-то с Уизли вместе, если мне это нужно. Но я никогда не приглашу Уизли куда-то. Пригласить можно только равных себе. Слизеринцев. Это же очевидно.

– Вполне, – Альбус уже смеялся в голос, – и как? Кого ты пригласил? Да никого. И не пригласишь, потому что просто не можешь…

– Я приглашу… я… – взгляд Скорпиуса метнулся по гостиной: казалось, он сам был напуган собственным решением.

– Забини! – позвал он, остановив свой взгляд на высокой смуглой Адель.

– Чего тебе? – Адель даже подошла, по пути гибко потянувшись, привстав на цыпочки.

– Пойдешь на бал? – вальяжно спросил Скорпиус, скользнув по изящной фигурке оценивающим взглядом.

– С тобой? – Белые ровные зубы блеснули в улыбке, – пойду.

Альбус с любопытством наблюдал за другом. Самодовольная улыбка, острый взгляд, бросающий вызов. Неужели и он, Альбус Поттер, такой же? Мальчик невольно поежился, наблюдая, как Адель и Скорпиус смотрят друг на друга, усмехаясь, вызывающе.

Скорпиусу не нравилась Адель. Даже больше – он презирал ее, уж Альбус-то знал. Он презирал ее за ограниченность и излишнюю жестокость, за желание быть лучше любой ценой. Презирал и все же считал равной.

Альбусу же Адель очень нравилась. Нравилась, как может нравиться любая красивая вещь. Нравилась за кошачью грацию и гибкость, нравилась за живые темно-карие, почти черные глаза, нравилась и пугала своей бескомпромиссностью, забывчивостью, которую кто-то бы счел милой. Но он бы никогда не пригласил ее на бал, потому что боялся того, что она ему нравится.

А Скорпиус пригласил и теперь смотрел на нее так, как будто имеет на это право. Альбус небрежно шевельнул рукой, прошептав нужное заклинание так тихо, что никто этого не заметил.

Адель взвизгнула и подпрыгнула на месте:

– Ты наступил мне на ногу… – обиженно сказала она и улыбнулась. Вернее, приподняла верхнюю губу, обнажая белые зубы.

– Я не… – Скорпиус в растерянности оглянулся, а Альбус сделал вид, что наблюдает за игрой огня в камине, думая о чем-то своем.

– Я еще подумаю, Малфой, нужна ли мне эта неуклюжесть на балу, – она победно улыбнулась, словно выиграла какой-то спор, и ушла в комнату девочек.

– Не делай вид, что тебя интересует гармония огненной стихии, Поттер, – сквозь зубы процедил Скорпиус.

Альбус внимательно посмотрел в его глаза. Скорпиус не был зол или расстроен, в его сузившихся зрачках плясали самые настоящие черти, а, может, просто игра света? Альбус вдруг расхохотался:

– Она не нужна тебе, Малфой.

– Конечно, нет. Но мне надо с кем-то пойти, и Забини вполне подходит. Она достаточно привлекательна, чтобы составить мне компанию.

– Не в этом суть... Не в привлекательности, – пробормотал Альбус.

– О, знаток душ… а в чем тогда же, Альбус Северус? В манерах, умении себя подать? Нет… дай-ка я догадаюсь – наверняка в душе, да? В любви?.. Сказок в детстве начитался? – почему-то голос Скорпиуса почти сорвался на крик.

– Не знаю. Не думал об этом, – Альбус пожал плечами, недоумевая, что так вывело друга из себя.

– Подумай, Ал. Ты можешь любить кого хочешь, но выберешь равную себе в итоге.

– Это кто так сказал?

– Неважно, – Скорпиус прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

– Но внешность – это неважно…

– Правда? – Скорпиус усмехнулся, не открывая глаз, – и вот идешь ты с такой как Дурсль, и все смотрят на тебя и жалеют. Тебя жалеют, потому что пригласить-то больше было некого…

– Что за чушь?..

– Чушь? – Скорпиус резко открыл глаза и наклонился к Альбусу, – а спорим, ты бы не смог пригласить ее. Дурсль.

– Она моя сестра. Троюродная, кажется… или четвероюродная… короче…

– Не важно. Суть в ее внешности, верно?

– Нет. А вот и приглашу.

Какой черт дернул его это ляпнуть? Альбус хотел было сказать, что это шутка, что все не совсем так, и он, в принципе, согласен со Скорпиусом: кому не нравится видеть рядом красивую девушку?..