Текст книги "Отыгрывать эльфа непросто (сборник) (СИ)"

Автор книги: Леонид Кондратьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 59 страниц)

Вот примерно такие воспоминания пробегали в голове Олега, когда он чуть ли не размахивая стаканчиком с чаем, пытался убедить дроу расстаться еще с парочкой кристаллов для изготовления системы электропитания к его обожаемой технике.

– Пехотный диапазон прослушивать надо? Надо! – загибать пальцы у радиста получалось конечно намного хуже чем у старшины, но он старался, тем более что если старшина периодически уламывал на что-нибудь полезное такого зубра и хомяка как Дух Чащи, то Олегу было немного полегче, так как в отличии от лешего дроу поддавался уговорам… Иногда… – Связь с Центром держать надо? Надо! Вот и я об этом. Плюсом я тут на коленке приемничек соорудил, чтобы летунов слушать можно было, что наших, что немчуру эту клятую. И чем все это богатство питать? Этого кристаллика, который ты соорудил только на северок и хватает, да и то если его полдня в костерке держать! Да и я уж и так и так извращаюсь с помощью вибропреобразователя из накального анодное добываю. Но это же куром на смех! Так что надо или мощность поднимать или еще пару тройку таких батареек. И срочно…

Состояние дроу, уставшего до звездочек, мелькавших перед глазами, после многочасовой тренировки навязанных ему ученичков, уже уменьшившихся на четыре организма, можно было даже не озвучивать. Видимо этим и объяснялась его пассивная позиция в этой беседе больше смахивающей на монолог, совмещенный с вымогательством. Впрочем, в таком или почти таком же состоянии был не только Ссешес. Многокилометровый выматывающий марш, подкрепленный хорошей нагрузкой в виде переносимого груза, вышиб дух не только из дроу или устало прилегшего Кадорина, но и из других участников этой не покривя душой эпопеи. Ведь в лагере и в подземелье Дома на пару дней оставалось только три живые души – Васю, закопавшийся среди своих пробирок Роман, в очередной раз пытающийся доказать изначально химическую природу алхимических преобразований и этот вот увлеченный "Маркони", готовый вынуть душу за какую-нибудь особо нужную ему радиолампу. Которых у него в хозяйстве, на взгляд Кадорина и Ссешеса, было вполне достаточно. Во всяком случае, заказываемые с каждым самолетом из центра ремкомплекты и НЗ Олег успевал куда-то оперативно девать, что как ни странно положительно сказывалось на надежности и качестве радиосвязи. С одним комплектом "Северка" Олегу все же пришлось расстаться, со слезами на глазах запаковав и отдав в руки Кадорина. Правда, не по своей воле, но с приказом Центра не поспоришь. Переданная радиостанция выступала в виде так называемого "тортика" без которого приличные люди в гости к соседям не ходят. Особенно если хоть и не преднамеренно, но этим самым соседям ранее было сделано несколько мощных подлянок.

А дело заключалось в том, что совместные вечерние беседы Духа Чащи, ВаСю и как ни странно Кадорина привели к своему закономерному результату. Леший поделился несколькими довольно подозрительными скоплениями, как он выразился "людишек подозрительных вельми". Ну а ВаСю, с невинным видом подливающая чай собеседникам, извлекла из глубоких рукавов своего одеяния, довольно интересную бумажку, неизвестно каким образом попавшую в ее очаровательные, но от этого не менее цепкие руки. Хотя – почему не известно? Меновая торговля с соседними хуторами и отдельными "болотными сидельцами" хотя и небольшая, но имела место, позволяя Дому избавиться от некоторых излишек и приобрести необходимое, в добавок принося некоторую информацию об окружающем мире. Ну а слухи, так куда же без них. О том, что в данном районе и так творится разная чертовщина не в курсе были разве что глухие и слепые вдобавок.

Так что, сложив два плюс два, высокие договаривающиеся стороны сделали единогласное заключение. Да и какой еще вывод можно было бы сделать, имея на руках вот это:

"У гражданина Добролета для нужд Красной Армии изъят поросенок весом примерно 30 кг. Стоимость подлежит возмещению после войны. Комаров." Вдобавок оный гражданин Добролет, клялся и божился всеми святыми, что сразу-то он не признал, а вот уж на следующее утро вспомнил. Видел он этого Комарова, видел. В Пинском обкоме видел, когда с председателем колхоза по финансовым делам приезжал. И после вот такого вот агентурного донесения, предварительно получив разрешение центра во время очередного сеанса связи, Кадорин вознамерился сходить в гости. Один. Что ему закономерно не удалось.

Хронически не высыпающийся, больше похожий в последнее время на тень самого себя, дроу схватился за эту идею всеми конечностями. Правда с условием, что ученички будут сопровождать его и во время этой прогулки. Так как видите ли оставить их без присмотра, а самое главное без подпитки аур, он не может в принципе. Примерно на такой же подпитке в свое время находилась Васю. В смысле – может, но не на долго – умрут. Тем более что печальная статистика уже была. Процесс перестройки организма и насыщения энергооболочки, более или менее продуманный и осуществленный Ссешесом, отличался, как он в принципе и предупреждал, крайней нестабильностью и непредсказуемостью результатов. Хоть руководство СССР и прислало вполне адекватных и физически сильных молодых людей, но некоторые вещи нельзя было предугадать. У одного в процессе ритуала не выдержало сердце. Еще двое – просто сошли с ума и превратились в роняющих слюни и истошно орущих идиотов, впрочем проживших после этого не более часа, так как вызванное отторжением частички Духа Чащи изменение энергетического баланса нервной системы привело к дисбалансу в работе внутренних органов и скоротечной, хотя и крайне неприглядной смерти. Надо сказать, что даже наблюдая последние минуты жизни таких же как они сами подопытных, ни один из этих молодых комсомольцев не отказался и не устроил позорную истерику, на что в тайне надеялся дроу, просто из-за врожденного ехидства и довольно отвратительных воспоминаний человеческой половины, практически на корню убивающих даже предположения о возможном героизме индивидуумов людского роду-племени. И дело было даже не в приказе вышестоящего руководства, не в каких-то деньгах или других наградах. Жертвовать своим физическим и душевным здоровьем этих юношей заставляло нечто высокое, то что к сожалению практически перестало появляться в их потомках. Стискивая крошащиеся зубы на алтаре, или рыча от пронзающей каждую клеточку боли, они верили и отдавали всего себя ради своей родины, держась часто уже не на силе воли, а на той призрачной ниточке, которая связывает душу и тело. И видя такое самопожертвование, такой без сомнения героизм, Ссешес тщательно скрывал охватывающую его ярость, берущую свое начало, в чем дроу боялся признаться даже самому себе, в банальной зависти, подкрашенной легкой дымкой каких-то совсем уж не идентифицированных чувств.

И даже крайне нелепая смерть одного из подопытных, который просто дернулся от страха в процессе нанесения глифа, не поднимала настроения. А уж та жажда знаний и то упорство с которым новоявленные ученики буквально бросались на гранит такой нелегкой науки, как магия, вызывало у главы Дома невольное уважение. Да и не только у него одного. Даже ни в грачий чих не ставящий двуногих поджигателей Дух Чащи отзывался о них в положительных тонах, особенно после того как получил возможность буквально слиться с разумом учеников, получив возможность взглянуть на них так сказать изнутри.

Да – они не видели энергетические поля и конструкции, пронизывающий окружающее радужный туман магии не воспринимался их разумом, но… Несмотря даже на просто таки мизерный запас магии и мощность внутреннего источника, они сжав зубы, выдавливали, выкладывали себя на каждом занятии до последней капли. Воспринимая приказы наставника, даже самые нелепые, как истину в последней инстанции, лишь бы только еще на шажок приблизиться к своей цели. Чередуя запредельные физические нагрузки и медитативные техники, больше похожие своей насыщенностью на промывание мозгов, Ссешес все таки добился того что процесс обучения хоть и со скрипом и скрежетом сдвинулся с мертвой точки.

Порог свечи. Как много и как мало в этом понятии. Но обучаемым дроу людям до него было очень далеко. И поэтому первоначальная тренировка заключалась том что под внимательным взглядом преподавателя, обливаясь потом от усилий, усаженные в ряд ученики пытались объять гибкой плетью разума и сдвинуть хоть на миллиметр подвешенную в воздухе пылинку, издевательски подсвеченную зеленым сиянием. Но даже на это простейшее действо, требующее минимальной энергии, но зато максимального сосредоточения и самоконтроля, без которого как известно магу просто не выжить, заняло у обучаемых в среднем от пяти до восьми дней. Все дело было в неверии… Просто осознать, что ты сам без помощи каких-то приборов или святых в состоянии силой своего разума воздействовать на окружающий мир – это было для этих молодых людей сродни откровению, переворачивающего все окружающее с ног на голову. Хотя практически каждый из них после обретения частички Духа Чащи смог хоть и на тактильном уровне, но почувствовать движение и колебания магической энергии, но вот заставить себя поверить было ой как не просто. Вот поэтому-то Ссешес и гонял этих "поверхностных лентяев" до последней капли пота, до обмороков, до того момента когда отключается мозг и только оставшаяся сила воли, закаленная как стальной канат, позволяет выполнить команды трижды ненавистного наставника, уже давно прочно ассоциирующегося чуть ли не с земным воплощением черта, или на худой конец с кривым оскалом мировой буржуазии.

А с учетом того что обучение можно проводить и на бегу, поход в гости, как некоторые надеялись, не стал долгожданным отдыхом. Дроу Ссешес или не дроу? Тем более, что группа незнакомцев, обнаруженная Духом Чащи была довольно солидной – целых двадцать три человека. Так что перемещавшийся по местности отряд мало того что контролировали с небольшой высоты дракончики, выступая таким образом в роли авиаразведки, в добавок впереди, с небольшой форой, перемещался передовой дозор из "старичков" – Сергея, Гены и Юры, одетых в светлоэльфийские маскировочные костюмы, автоматически подстроившиеся под богатую палитру осеннего леса. Ну а за ними перемещались все остальные: Кадорин, не захотевший примерить обновку, дроу в уже ставшем привычным маскировочном комбинезоне из паучьего шелка и оставшиеся шестеро учеников, по самые макушки обвешенные тяжелой темноэльфийской броней и человеческим вооружением. Во всяком случае, огневая мощь отряда была довольно значительной – взять хотя бы четыре пулемета и довольно приличное количество гранат, которые в последнее время на тренировках некоторые их учеников научились хоть немного, но направлять телекинезом. Этим же телекинезом, в качестве продолжающейся тренировки постоянно сменяющиеся в авангарде и арьергарде отряда, отклоняли ветви растительности и в меру своего умении возвращали смятую траву в исходное состояние. Последнее, между прочим, было самым сложным и выматывающим, поэтому арьергард менялся как бы не в два раза чаще. Да и если честно все равно толку от этого было чуть меньше чем никакого. Ну а в середине строя рядом с дроу гордо шествовал, неся на плече посапывающего Глау, тот самый найденыш, так удачно пырнувший Ссешеса обломком сухой ветви. Кое-как отъевшийся в последнее время, но все равно чуть ли не просвечивающий во все стороны мослами, седовласый парнишка. Тайные надежды дроу, что он не выдержит взятого темпа тренировок и сам запросит пощады, не оправдались. А уж после того как над мальчонкой взяли негласную опеку ВаСю, Сергеич и как будто бы этого было мало Дух Чащи, то эти надежды быстро удалились в область несбыточных фантазий.

Сашка, а именно так представился пришедший в себя найденыш, быстро стал душой коллектива, составив конкуренцию дракончикам. Впрочем, с ними-то он быстро поладил, а с Глау даже как-то сдружился. Поэтому их довольно часто можно было видеть в обществе друг друга. Например, направляющихся в гости к Лешему, за какими-то уж очень необходимыми ВаСю ингредиентами, или просто так – по грибы. Обычный такой, нескладный парнишка, обещающий в будущем вытянуться и возмужать. Такой же как и его сверстники, бегающие по лужам и радующиеся пойманному на утренней зорьке карасику. Даже если его размеры не позволяли наесться и котенку. Покрытое конопушками открытое лицо с прозрачной синевой глаз и взгляд… если бы не этот взгляд… Впрочем после ежедневной тренировки заполняющая его стылая ледяная грусть пропадала, сменяясь тяжелой бездумной усталостью.

В общем результатом похода было знакомство с возглавляемым товарищем Комаровым партизанским отрядом, немало пострадавшим от действий дроу и Духа Чащи. Не напрямую конечно – но стоящие буквально на ушах немцы не особенно разбирали кто виноват и гоняли всех кто под руку подвернется.

Рассказывает ветеран войны, генерал государственной безопасности Эдуард Болеславович Нордман.

Первый партизанский отряд на территории Беларуси в минувшую войну организовал Василий Корж. Которого можно безо всякого сомнения назвать величайшим партизаном двадцатого века.

В двадцатые годы партизанил в Западной Белоруссии, не давал покоя польским оккупантам. В тридцатые партизанил в Испании, помогал республиканцам. В сороковые огневые снова партизанил на Полесье, защищал свой край родной от немцев...

1941 год был самым тяжелым для партизан. В июле-августе было создано более 200 отрядов, а к ноябрю их осталось не так уж и много. Опыта не было, многие погибли в боях, часть ушла за линию фронта или к друзьям, родственникам, в подполье с тем, чтобы, перезимовав, весной снова уйти в леса. Из нашего отряда в 60 человек, вышедшего из Пинска, к осени осталась половина…

Как трудно было – рассказать почти невозможно. Больным считался тот, кто не мог самостоятельно встать.

Однако отряд Комарова (такой партизанский псевдоним взял себе Корж) продолжал сражаться. Тактика партизан в первые месяцы войны состояла в том, чтобы внезапно нападать на одиночные автомашины, мотоциклистов, небольшие гарнизоны. Уничтожали линии связи, разрушали мосты. Василий Захарович действовал внезапно, дерзко, стремительно. Он был непревзойденным мастером скоротечного партизанского боя. Умел выбрать позицию, удобное время. Затяжной бой для партизан – гибельное дело. В партизанской войне нет четкой линии фронта, нет флангов и тыла в привычном понимании. Это постоянная маневренная война. Там одинаково ценятся и способность быстро наступать, и умение так же быстро – в случае необходимости – давать деру.

Оккупанты почувствовали: земля горит у них под ногами. И поэтому делали все, чтобы поймать скрывающихся в лесах и жалящих их партизан.

Пинский отряд сохранил свою боеспособность только благодаря большому партизанскому опыту Василия Захаровича. В двадцатые годы он партизанил под началом К. П. Орловского, легендарного Мухи-Михальского. Иногда Корж рассказывал отдельные эпизоды. О том, например, как они остановили поезд около Лунинца, обезоружили жандармов, а воеводу Давнаровича публично высекли розгами за издевательства над крестьянами. Очень скупо рассказывал о том, как создавал вдоль старой границы базы, закладывал там оружие, боеприпасы, НЗ консервов. В начале сентября с небольшой группой ходил на поиски тех баз. Но, увы, они были ликвидированы перед войной в соответствии с доктриной "воевать на земле противника".

Поиск баз закончился провалом, но этот поход все равно себя окупил. Именно тогда отряд Василь Захарыча обрел не только столь необходимую связь с центром, но и надежнейшее место резервной базы и госпиталя, которое до конца войны так и не было обнаружено немцами. Как часто бывало что между партизанскими отрядами, просто между командирами дружбы особой не было. Переманивали людей, снабжение из центра. Зачастую, забившиеся куда-нибудь вглубь болот сидельцы приписывали себе достижения не имеющих связи малых групп. Всякое было… Но не в этом случае. Два отряда встретились буквально как близкие родственники. Патроны, два пулемета и буквально бесценную рацию вместе с кодовым блокнотом и окнами связи. Никто, да и я в том числе, не ожидал такой щедрости. Но, как метко сказал Корж – "Одно дело делаем, чего рядиться?" Вот что значит партизанское товарищество. Встреча двух партизанских отрядов прошла в теплой дружественной атмосфере и стала надежной ступенью для дальнейшего плодотворного взаимодействия, которое еще на один шаг приблизило достижение нашей общей цели – изгнание немецко-фашистских захватчиков с территории союза советских социалистических республик.

3.10.1941 г. Заболоченный лес недалеко от железной дороги Кобрин-Минск.

Откинув брезентовый полог и согнувшись чтобы не зацепить головой низкую притолоку в землянку, освещаемую парой "летучих мышей" протиснулся крепко сбитый мужичок деревенского разлива, одетый в приличный кожух, добротные брюки и растоптанные сапоги, всем своим видом говорящие о том расстоянии которое им вместе с их хозяином пришлось пройти.

– Доброго вечера. Звал Василь?

Уместившийся за столом из горбыля у противоположной стороны от входа с накинутой на плечи телогрейкой, командир Пинского партизанского отряда вдумчиво рассматривал в неровном свете керосиновых ламп расстеленную перед ним карту. Подняв голову, он приветливо махнул рукой.

– Садись Михалыч.

На это предложение вошедший немного кривовато ухмыльнулся:

– Войт окружной посадит. А присесть… Присесть можно.

Человек присел на лежанку, привычным жестом подогнув полы кожуха, откинулся и устремил взгляд на собранный из жердей потолок в котором в некоторых местах проглядывала щедро уложенная поверх глина. Глубоко вдохнув наполняющий землянку воздух, несущий в себе запахи земли, свежесрубленного лапника и керосинового чада, задумчиво и с некоторой долей грусти произнес, устремив на собеседника затуманенные воспоминаниями глаза:

– Всё как тогда…

Кривая грустная ухмылка вошедшего как будто зеркально отразилась на лице командира отряда.

– Да… Как и тех годов не было. – После этих слов, он поправив по удобнее сползающую с плеч телогрейку, вздохнул и задумчивым тоном обратился к гостю. – Тут вот какое дело Михалыч… Ты про Черную Пущу слыхал? Ту самую, что возле Каменца? А точнее о тамошнем отряде.

– Ну… кой чего. Слухи кой-какие доходили, а что так Василь? Вроде бьют немчуру в хвост и в гриву?

Хозяин землянки после этих слов чуть ли не скрежетнул зубами и выдал:

– Да спасиба им сказать ой как хочется. От всей души и с размахом! Это из-за них нас как проклятых шавок по соседним лесам немцы гоняли. Впрочем, не об этом моя печаль Михалыч… Тут вот какое дело…

После этой фразы он пробарабанил по поверхности стола кончиками пальцев какую то замысловатую мелодию в попытке сформулировать обретающиеся в голове мысли.

– Ладно не темни…

Припечатав мозолистую ладонь к поверхности стола, заставив при этом подпрыгнуть и недовольно задребезжать стоящую на нем керосиновую лампу, Василий Захарович Корж пристально взглянул на собеседника и произнес:

– Короче те вроде из самой Москвы. Правда они по линии НКВД. Только вот бумага у них о взаимодействии.

Наплевательски махнув рукой, гость в ответ на такие новости абсолютно спокойным голосом выдал:

– Тю… А дидька лысого… У нас начальство своё. Как приказ от него будет тогда со всей душой. И стол накроем и поможем. Только нет у меня веры им. Нет и всё. А уж не дай боже ещё в подчинение загонят…

– И мёду мыску… – Ухмылка Коржа вышла немного натянутой, но вместе с тем абсолютно спокойной – Вот и я так думаю – мы тут с тобой кто? Правильно – Советская власть. А они кто? Представители органов. Тут ещё вопрос кто кому подчинятся должен… Да и по базам нашим к ним вопросы е… уж не они ли базу в кривой балке и седом бору почистили… облава немецкая туда не добиралась. Да и немцы после себы взравчатки не жалеют…

Глава 6

18.10.1941 г. Московский военный госпиталь.

– Ну-с Василий Семенович, с чем пожаловали? – усталый голос хозяина кабинета раздавшийся из-за небольшой ширмы сопровождался журчанием воды в умывальнике и звонкими ударами капель в раковину. – Подождите минуточку. Сейчас освобожусь.

По-быстрому вытерев лицо и руки жестким, так называемым "вафельным", полотенцем начальник ожогового отделения Московского военного госпиталя радушно показал на стоящее у стола гостевое кресло. – может чайку? С медком? Мне тут по случаю досталась баночка.

Одетый в медицинский халат и белую шапочку гость усевшись, устремил взгляд своих глаз с желтыми от недосыпа и покрытыми лопнувшими сосудами белками за окно, рассматривая остатки осеннего "пожара" еще недавно целиком охватывающего кроны окружающих госпиталь деревьев.

– Даже не знаю, как начать… тут вот какое дело – в семнадцатой палате пациент после инъекции препарата за который так ратует товарищ Бурденко. – тут немного спутанное объяснение было прервано звяканьем подстаканников и фарфоровой вазочки с медом немного небрежно опустившихся на стол. – В общем, с ним происходит нечто странное.

– Ну и чем же вам голубчик не нравится "Mellorni foliorum extract"? – Сняв с установленного в углу примуса только что закипевший чайник, начальник отделения принялся аккуратно наливать кипяток в моментально запотевшие стаканы. – Секундочку. А то еще обваримся ненароком. Вот. – После этих слов чайник отправился обратно на уже выключенный примус, а на столе как будто сам собой возник небольшой фаянсовый заварочник. – Судя по отзывам наших коллег, да и по моим собственным наблюдениям, клиническая картина при использовании данного препарата уже через пару дней становится просто великолепной. Во всяком случае, другого такого средства которое в столь короткие сроки рассасывает ожоговые рубцы, да и просто творит чудеса, я не знаю.

– Нет, Сергей Николаевич, не в этом дело. Тут случай довольно-таки странный. Впрочем, начну с самого начала. Пациент – капитан танковых войск, ожоговая площадь около девяноста процентов поверхности тела. Даже тот факт, что его сюда довезли в эвакогоспитале это просто… – тут гость развел руками не в силах передать словами свое отношение – После осмотра, да и сами знаете, что с такой площадью ожога прогноз в большинстве случаев тяжелый, применение вакцины было практически соломинкой. Так вот – уже на второй день из-под ожоговых струпьев в большом количестве принялась выделяться прозрачная жидкость более сходная по консистенции с лимфой. Впрочем, выделение сукровицы и гнойных масс тоже присутствовало и до поры все это маскировало. При этом стали стремительно развиваться все признаки истощения и обезвоживания организма. Конечно же раствор Рингера в максимально возможных для его состояния объемах я уже прописал, но Сергей Николаевич, может быть вы на него взглянете?

Заинтересованный взгляд начальника отделения поверх наполненного не особенно насыщенным чаем стакана, подстегнул дежурного врача на откровение.

– В общем, у пациента по-моему, если я еще не сошел с ума… – тут посетитель попытался взмахнуть руками от избытка обуревающих его чувств и чуть не разлив чай аккуратно поставил подстаканник обратно на покрытую зеленым сукном поверхность стола – Вы понимаете у него сама собой рассосалась ожоговая контрактура век! Впрочем по порядку – из-за обильных выделений я принял решение на перевязку и обнаружив сращение век и уже хотел было дня через два готовить его к операции, но вчера сестра обнаружила что на ожоговом рубце уже образовалась перемычка и продолжает расти… В общем – все странно. К тому же или мне кажется или у него началось размягчение костной ткани, во всяком случае, пальпация черепа это подтверждает…

– Нуу… батенька, так вы и до всех святых додумаетесь…

После таких вот новостей, собрать консилиум было лишь делом времени… А уже на следующий день за пациентом прибыли. О чем именно говорили в кабинете главного врача люди с малиновыми петлицами, широкая врачебная общественность госпиталя так и не узнала, но еще до начала разговора пациент уже был перенесен в подъехавший к заднему входу в здание санитарный фургон, охраняемый немногословными автоматчиками.

Центральный архив НКВД. Дело № 1234567/41 папка 3 (материалы по операции "Тополиный пух"). Совершенно Секретно. Особая Папка.

Результаты медицинского применения химического препарата "Листья меллорна" далее проходящего под шифром "Образец?3"

(выдержки из материалов)

… за период 12.08.1941– 23.10.1941 вторичная реакция на применение спецпрепарата была обнаружена в двенадцати случаях, причем в семи из них она по заключению привлеченных специалистов была вызвана не передозировкой препарата, а высоким уровнем повреждений организма. В частности оказалось, что применение препарата при ожоговых повреждениях затрагивающих более чем восемьдесят процентов тела с большой долей вероятности приводит к появлению вторичной реакции, но случаи выживания данных пациентов крайне редки. Таким образом, на текущий момент из двенадцати случаев шесть уже закончились смертью в основном из-за течения метастатических абсцессов и высокого уровня интоксикации организма продуктами денатурации белка. Сепсис, обычно характерный для ожоговых случаев, практически не встречается. Сложность также заключается в том, что термические повреждения практически во всех случаях сопровождались термо-ингаляционной травмой в комбинациях с механическими травмами.

Все шесть пациентов находятся на текущий момент на внутривенном питании с принудительной ингаляцией легких, но их общее состояние и прогноз далек от положительного. В связи с этим необходимо проведение дальнейших исследований по изучению вторичной реакции и получение всей возможной документации по препарату у группы товарища Вавилова. В частности, особо интересует примесный состав и медикаментозный механизм воздействия на иммунную систему…

19.10.1941 г. 120 день войны.

Государственный Комитет Обороны 19 октября принял постановление о введении с 20 октября в Москве и прилегающих к ней районах осадного положения. В постановлении указывалось: "Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–120 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову".

Охрана строжайшего порядка в Москве и в пригородных районах была возложена на коменданта Москвы, в распоряжение которого предоставлялись войска внутренней охраны НКВД, милиция и добровольческие рабочие отряды. "Нарушителей порядка, – указывалось в постановлении, – немедля привлекать к ответственности с передачей суду Военного Трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте".

Из записок командующего группой армий "Центр" Фе́дора фон Бока: "Сражения за Вязьму и Брянск в связи с большой глубиной укреплений русского фронта, пока не удалось привести к прорыву на оперативный простор. Большой проблемой стали участившиеся случаи проведения советской авиацией ночных налетов мест стоянки техники, оружейных парков и складов. Восемь русских армий, состоявших из 73 стрелковых и кавалерийских дивизий, 13 танковых дивизий и бригад, а также многочисленных батарей армейской артиллерии, были практически уничтожены в трудных боях с сильным противником, имевшим большое численное превосходство. В общей сложности захвачено: 373 098 пленных, 877 танков, 2 378 артиллерийских орудий, 589 противотанковых и зенитных орудий, 7 самолетов и большое количество военных материалов…

В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди. Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия…"

Сообщение Совинформбюро от 19.10.1941: "В течение 19 октября на всех направлениях фронта продолжались бои. Особенно упорные бои шли на можайском и малоярославецком направлениях. Отбито несколько ожесточённых атак немецко-фашистских войск."

19.10.1941 г. Пуща. Дом Риллинтар.

Юг Белоруссии хоть и не отличается особенно суровым климатом, но октябрь, да еще и находящиеся под боком болота заставляли задумываться о тепле. И даже тепловые завесы на входах в подземелья не справлялись. Так что из помещений близких к поверхности пришлось переселяться куда поглубже и соответственно потеплее. Влага, сочащаяся отовсюду, падающая мелкой моросью с неба и пропитывающая одежду буквально через пару минут на открытом воздухе не добавляла никому хорошего настроения. Ни немцам чьи охотничьи отряды рыскали в лесах в надежде отловить наконец-то неуловимые русские отряды. Ни партизанам и немногочисленным подпольщикам, скрывающимся в окружающей неприветливой болотистой местности, покрытой неприветливыми лесами. Слякотная осенняя пора в пуще – что с нее взять…

Впрочем, на интенсивности занятий с учениками, в том числе и практических, это никак не сказывалось. Дроу как и до наступления этой мерзкой погоды гонял всех без исключения на обязательный утренний кросс, так и после не изменил своим мерзким привычкам. Единственное изменение заключалось в том что если ранее эти безумные перебежки по буеракам и прыжки через болотные бочаги были бесцельными, то теперь они стали наполнены суровым военным прагматизмом. Даже не так – военно-хозяйственным. Среди населения Дома было два существа очень плохо относящихся к разбазариванию человеческих ресурсов: ВаСю и как это ни странно – старшина Дроконов, непонятно каким образом подгребший под свое крыло всю хозяйственную деятельность. Причем непонятно даже для самого себя. Впрочем, после ласковой просьбы "девчушки", как любя называл хвостатую террористку Валерий Сергеевич, мог разбиться, но достать луну с неба. Этому особенно помогали практически бездонные кладовые Духа Чащи, в которых при желании и самое главное при большом терпении и умении уговаривать, можно было найти "корабля с парусами". Так что каким-то странным способом уже к осени экономическое состояние темноэльфийского Дома принялось более или менее восстанавливаться. Или создаваться с нуля. Ведь не считать же сокровищницей Дома те несчастные несколько покореженных древних серебряных монет и запасы "стратегического" мыла, хозяйственно притыренные старшиной на черный день?

Вот так и получилось, что под прикрытием пробежек ученики совершали транспортные операции, по перемещению различных товаров народного потребления в разные места подконтрольной Лешему территории. Соль, мясо и некоторую нужную в хозяйстве мелочевку в одну сторону. Муку, хлеб, патроны, взрывчатку в другую. Под добрым отеческим приглядом Духа Чащи все эти операции проводились без особого труда. Тем более что личные встречи и не предусматривались. Просто дышащие как загнанные лоси носильщики оставляли в заранее оговоренном месте свой груз, а через некоторое время забирали в другом оплату. Говоря сухим языком экономической теории на территории Пущи в дополнение к товарно-денежным отношениям, осуществляемым с помощью оккупационных рейхсмарок, заработал еще незначительный бартерный поток, позволяющий в какой-то мере поправить состояние связанных с Домом Риллинтар партизан и местных жителей.