Текст книги "Не живи уныло !"

Автор книги: Леонид Словин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Российские рэкетиры находят своих...

– Согласен.

Наезжавшие криминальные структуры действовали только в отношении бывших соотечественников, которые понимали их язык, психологию, обычаи. Почти миллионное, говорящее на русском, население Израиля было их благодатным пахотным полем. Против коренного населения, как правило, они выступать не решались.

– Все равно надо что-то решать...

– А что твой московский коллега... Он не может сейчас помочь?

– Я уже думал. Но он же частный детектив... Все, как у нас. Кто будет платить? Полиция? Каким образом!?

Телефонный звонок на мобильник раздался неожиданно. Он застал Кейта входившим в Матэ Арци. Звонил Самир, похожий на Саддама Хусейна араб-полицейский:

– По-моему, я сейчас видел его! Того, что звонил на "Открытый микрофон"...

– Видел?! Где?

– Это место встреч для разведенных пар. Где отцам разрешают встречаться со своими детьми, которых воспитывает мать. Конечная остановка четырнадцатого маршрута. Он еще тут!

– Сейчас я буду...

Самир ждал в своей белой "ауди". Юджин Кейт припарковал "ямаху" рядом, снял шлем...

– Пока не выходил... – Самир поправил знаменитые усы. – Когда он появится, я подам знак...

– Я пойду к калитке.

В пристройке к жилому дому происходили встречи родителей с детьми, остававшимися в их прежних семьях. Свидания проходили по графику. Со стороны автобусной остановки к помещению примыкал открытый сверху внутрений дворик.

Кейт подходил к железной калитке, когда из нее показался симпатичный мальчик, он возвращался после свидания с отцом. Самого отца видно не было. Отцов обычно придерживали минут на двадцать, чтобы избежать нежелательных встреч с их бывшими женами и возможных инцидентов.

Высокий рыжеватый мужчина возник в калитке внезапно. У него были зеленоватые большие глаза. Крупный нос. Коротко, как у тифозного, остриженные волосы. Лицо и верхняя раскрытая часть груди были помечены многочисленными веснушками.

В последнюю секунду Юджин Кейт успел отвернуться. Но мужчина и не думал его запоминать, был занят своими мыслями.

Самир завозился в своей машине, но в этом не было уже необходимости. Юджин Кейт уже узнал анонима по описанию. Мужчина неспеша направился к остановке автобуса. Юджин Кейт прошел к мотоциклу, надел шлем.

– Помочь тебе? – не оборачиваясь, бросил Самир в окно "ауди".

– Справлюсь.

Вести наружное наблюдение с мотоцикла за человеком, едущим в автобусе, было делом непростым. Скорость транспортного средства становилась скорее помехой, нежели преимуществом.

Зато мотоцикл занимал меньше места. На остановках Кейт притормаживал у тротуара позади автобуса, наблюдал за выходившими. Вначале это было совсем просто. На тихой извилистой Ха-Халуц вообще никто не выходил – люди только садились.

Но на Проспекте Герцеля появились и пассажиры, пересаживавшиеся на другие автобусы. Положение осложнилось. Выходившие тут же смешивались с ожидавшими другие маршруты. Пока Кейт просматривал людей на остановке, сзади подкатывали еще машины. Водители начинали возмущенно гудеть...

Самая большие сложности ждали его на Яффо, у центрального рынка Махане Йегуда. Высадка тут уже шла из всех дверей. Улица была узкой. Мешали сновавшие у самого тротуара такси. Неизвестный мог легко потеряться в толпе, подходившей к самой остановке. С Яффо автобус отправился – изрядно потяжелевший. Кейт был совсем неуверен в том, что не потерял своего подопечного...

Из Центра автобус уходил в Тальпиот. Но не в престижный Восточный – в тишину холмов, на зеленый глубокий склон, ведущий в ущелье, а в Промышленную Зону. Но

сопровождать туда Кейту не пришлось – незнакомец выскочил на остановке, недалеко от линии железной дороги и сразу пересел в другой автобус, подошедший почти одновременнно, направлявшийся в Новые Катамоны, в район, который пресса именовала не иначе, как "место проживания иерусалимской бедноты". Из непрестижных районов с ним конкурировал только пресловутый Ирганим...

Рыжий вскочил в автобус, когда тот уже отправлялся.

Кейт понемногу приноровился к наружке, а еще через несколько остановок вести наблюдение стало и вовсе просто. На каждой выходили один-два пассажира, ехавшие с рынка.

Незнакомец жил на Бар-Йохай, недалеко от остановки. Вокруг тянулись стандартные, с одинаковыми открытыми галлереями внизу, похожие один на другой, как близнецы, пятиэтажные дома, построенные еще в семидесятых в ожидании Большой Алии из Северной Африки.

Рыжий поднялся на одну из галлерей. Он по-прежнему не подозревал о слежке, не проверялся. Одна из соседок шла ему навстречу, они перемолвились несколькими словами. Возможно, соседка спросила, как прошло свидание с сыном. Он что-то ответил, квартира его оказалась здесь же, на нулевом этаже. Еще через минуту он уже закрыл за собой дверь...

Кейт оставил мотоцикл, подошел к женщине. Он узнал ее.

– Варда!

Она, похоже, не меняла пристрастий в одежде – теплая майка и такие же рейтузы, под которыми словно был положен на бедра раздутый до возможных пределов спасательный круг. В одной руке Варда держала пелефон, в другой сигарету. Она снова ждала ребенка...

" Четвертый? Или уже пятый?! "

Однажды она уже помогла ему при расследовании.

– О, Юджин!

Это была удача.

Варда поставила на стол "нескафе", орешки, сахар. Включила чайник.

– Тебе с молоком?

– Да. И без сахара.

– Представь, я помню.

В соседней комнате дети играли в футбол. Дверь сотрясалась от ударов.

– Кто этот сосед? – спросил Кейт, подвигая к себе стул. -Ты сейчас с ним разговаривала...

– Бецалел? – Она села напротив, покрутила пальцем у виска. – Он ку-ку!.. Немного сдвинутый. Он тебя интересует?

– Что с ним?

– Сумасшедший на всю голову... В Ливане его шарахнуло. Он рассказывал... – Варда дала волю языку. -Сначала громкий треск, словно лопнули штаны на слоне... Двое убиты, а двое ранены. В том числе он. Держался он мужественно... Про другого, наверняка, бы написали и в "Едиот ахронот", и в "Маарив". И фотографии бы опубликовали... А он... Мелькнул на секунду по телевизору, когда президент навестил раненных...

Она открыла банку с "нескафе".

– А потом? Ну ты знаешь, как бывает... Получил социальное жилье. Эту комнату внизу. Живет на пособии. Никого у него нет. С головой не все в порядке. Один день улыбается, здоровается. Через день идет, лицо воротит...

– Женат?

– Развелись. Какая уж тут семейная жизнь.

– И дети есть?

– Сын. Сегодня как раз у них была встреча.

Ошибки не было. Именно его Юджин Кейт пас на мотоцикле от самой детской площадки.

– Что он делает?

– Ничего. Есть у него подруга, сейчас, правда, я ее несколько дней не вижу...

Публичная жизнь Варды проходила на галлерее, внизу. В разговорах с соседками. Если она не видела подругу Бецалела, значит, та тут действительно не появлялась.

– А что еще?

– Иногда его видят с девицами. Парень он видный. Девчонки рады. Но это всегда ненадолго. Иногда соберется, приоденется. Поедет в Центр. На Бен-Иегуда. Посидит в кафе.

– Один?

– Друзей я у него не видела. А общается нормально.

Вскоре Кейт уже знал об анонимном ночном собеседнике Мадонны многое. Родители его приехали из Румынии, люди европейской культуры. И сам он академаи. Учился в Университете. В Гиват Раме. Готовился в жуналисты...

– Выпивает?

– Вообще-то ему нельзя...

Юные футболисты в соседней комнате пробили несколько пинальти.

– Они мне там все разобьют... Эй! "Бейтар"!

Ответом был новый сильнейший удар мячом в дверь.

– И, между прочим, стихи писал... На английском!

Все было в цвет!

" С Мадонной сначала он тоже говорил на английском..."

– Как он сейчас?

– В общем, в порядке. Недавно поменял холодильник, купил новый...

– Время!

Мадонна нажала кнопку включения. "Открытый микрофон"был уже в эфире.

– Здравсвуйте... Кто из радиослушателей у нас на линии?..

Рыжий Бецалел дозвонился до студии четвертым.

Он звонил с одинокого телефона-автомата недалеко от дома, на Сан Мартин. Юджин Кейт и еще один полицейский в штатском следили за ним.

– Алло!.. – Для начала он признался, что женщины типа ведущей "Открытого микрофона" всегда его волновали. Получилось у него это довольно неловко.

– Слушай, парень, – прервала его Мадонна. – Ты не ошибся номером случайно? У тебя проблема? Для таких разговоров существует специальная линия... Переключить тебя?

Она не желала говорить о сексе...

Реплика Мадонны прошла в эфир.

Кейт наблюдал. Бецалел откинулся всем торсом назад, начал оправдываться. Однако, в целом, казалось, он был доволен разговором.

– Пожалуйста! Мы могли бы поговорить о другом...

Мадонна была остра на язык, но не глумлива.

– Когда ты звонил первые два раза, у тебя была более интересная тема. По крайней мене для меня как журналистки Продолжи ее! Как там теперь, на Холме, спокойнее?

– Хочешь убедиться?!

– Представь себе!

– Когда?

– Хоть сегодня.

– Давай. После передачи...

– В отеле на верхотуре. В баре. А как я тебя узнаю? – Мадонна еще не знала, что полиция вычислила звонившего. Материал для интервью подворачивался прекрасный.

– В чем ты одет? Опиши, как выглядишь...

– Я сам к тебе подойду.

– Ты забавный парень. Как тебя зовут?

– Я тебе скажу за столом. – он уже заканчивал разговор. – Только обязательно приезжай одна!

– С кем же еще?!

– Тогда до встречи...

Напарник Кейта подмигнул:

– Она вешает ему спагетти на уши.

Но Кейт лучше него знал Мадонну.

" Ее хватит на то, чтобы приехать..."

В баре отеля "Холиленд" на Холме посетителей было немного.

В основном, тут сидели проживавшие в отеле. Зима была не лучшим сезоном для туристов. Эта зима – в условиях иракского кризиса, с угрозой применения неконвенционального оружия против Израиля – тем более.

Мадонна заняла место за угловым столиком, спиной к стойке и чуть в стороне. Ей не хотелось быть узнанной, хотя все основания предполагать это были... Портрет сексопильной ведущей "Коль Исраэль" охотно печатали газеты и включали в телерепортажи.

Официантка – тоненькая, с косичками эфиопка – что-то заподозрила, то и дело смотрела в ее сторону, хотя никак не могла вспомнить, где – в газете или по телевидению видела это лицо, прическу.

– Добрый вечер... Что-нибудь закажешь?

– Я жду приятеля. Когда он сядет, подай, пожалуйста, два капучино...

– Хорошо...

Ждать пишлось недолго.

– Можно?

Мадонна подняла голову. Щелкнула сумочкой. В ней лежал портативный диктофон, включавшийся миниатюрным наружным замочком...

Короткоостриженный высокий мужчина с крупным носом, весь в медно-рыжеватых тонах, веснушках , двинул стул напротив.

– Вот и я. Разрешишь?

– Конечно. Я рада, что ты пришел.

– Это тебе спасибо.

– Хороший вечер. Погода, похоже, начинает налаживаться...

Официантка уже подходила с кофе, заговорщицки улыбнулась. Мадонна поняла, что ее инкогнито раскрыто.

– Ты хотел рассказать... – Мадонна выложила на стол пачку "Морэ" и зажигалку. Теперь можно было переходить к репортажу. – О последних событиях на Холме, где мы сейчас находимся. Правда? – Она достала сигарету.

Ее собеседник представлял их разговор иначе.

– Разве мы не поговорим как женщина и мужчина, которому она давно нравится...

– Но сначала радиослушатели... Так?

– Они нас и сейчас слышат?!

– Нет. Но ты ведь не против, если я что-то смогу записать? У меня, как понимаешь, такая работа. Представься, пожалуйста...

– Бецалел...

– Я не спрашиваю, женат ты или нет, есть ли у тебя дети...

Бецалел сделал протестующий жест.

Он был явно не против, чтобы о нем узнали. Все эти годы его известность всегда обходила его... Конечно, было бы интереснее дать интервью для телевидения. Но и первая израильская программа радио "Решет алеф" с Мадонной – тоже неплохо...

– Отчего нет?! Пожалуйста. Я разведен. У меня сын. Я только недавно добился разрешения на свидания с ним. Теперь так живут многие. Я спокоен.

– Я рада за тебя. А теперь о том, что тут случилось...

Он приступил к объяснению весьма обстоятельно:

– Если ты взглянешь вниз по склону, то увидишь участок строящегося шоссе. Ты его наверняка видела, когда проезжала...

– Да.

– Там вчера рвануло. И сильно... – Он держался так, словно они были давно знакомы. -Вся иерусалимская полиция съехалась. Но к террору это не имело отношения...

– Откуда тебе известно?

– Смотри! – Он хитро посмотрел, почесал длинный в коричневых веснушках нос. – Я познакомился с человеком, который в курсе. Тут припугнули одного бизнесмена...

– Он его назвал?

– Да. Фамилия его Кайнак. Раньше он занимался бизнесом в России. Подвел своих партнеров и сбежал сюда.

– Но как ты познакомился с ним?

Он улыбнулся, улыбка и крупный нос в веснушках делали его симпатичным.

– Смотри... Он сел за мой столик на Бен Йегуда...

– И разговорился?

– Представь... – Бецалел сделал аккуратный глоток, поставил чашку. У нас с ним похожие судьбы.

– В смысле...

– Оба воевали. Он в Афганистане, я – в Ливане. Он тоже разведен. У обоих по ребенку. Та же ситуация... Жена не разрешает встречаться. Мы говорили совершенно откровенно обо всем... Понимаешь?

– Нет.

– Как люди, которые никогда больше не встретятся... Представь себе, что ты прилетела куда-нибудь в Гонолулу ...

– Вы говорили на иврите?

– На английском.

– Какой он из себя?

– Блондин моего роста. 185...Красивый парень. Похож на аристократа.

– Я уже влюбилась.

Бецалел вернулся к своему сравнению.

– Чтобы тебе было понятнее. Вот ты попала куда-нибудь в Уганду к народу банту. Сидишь, болтаешь с аборигеном...

– Ну...

– Разве ты думаешь, что разговор будет иметь последствия? Где Кампала и где Иерусалим?! С чего бы тебе сдерживаться... Вот и он тоже... Этого бизнесмена припугнули... А, если он не сделает выводов, пришлют киллера.

– Очень интересно... Как его звали?

– Макс.

– Он еще здесь?

– Нет, он сказал, что сразу улетит. Он был один здесь... А вот настоящий киллер, тот уже будет действовать вместе с израильским частным детективом, бывшим офицером полиции. Там уже будет все по-другому. И гонорар другой – двадцать тысяч долларов...

– Они дали срок бизнесмену?

– До Пасхи...

– Чем он может заниматься этот...

– Бизнесмен? Я так понял – продажей оружия. Сам он тоже бывший офицер полиции. Только российской...

Юджин Кейт сидел за одним из столиков недалеко от Мадонны. Он уже успел заглянуть в компьютер и главное о ее собеседнике уже знал..

" Травматик с периодически возникающими осложнениями..."

Сам Бецалел для полиции интереса не представлял. Но то, что Кейт слышал в наушнике, его насторожило:

" Здесь может появиться крупная рыба..."

Он сидел полубоком, отсюда ему была видна Мадонна, ее короткая стрижка, высокий лоб, тонкие скулы, нежный рот. Профиль выглядел отточенным. Кончик носа и подбородок находились на одной линии.

"Хоть проверяй отвесом... Красивая женщина!.."

Между тем оставшуюся часть прошлой ночи он провел с Биатрис у нее в доме на улице Шамаим, в Центре. Пришлось: всю последние дни девочка доставала его по всем телефонам:

– Мне скучно! Когда мы встретимся?

– Много работы, Биатрис...

– Скажи определенно! Вот уж не думала, что вечерами после курсов я буду сидеть дома и смотреть телевизор...

– Думаю, в начале следующей недели...

– Ты с ума сошел! На следующей неделе у меня краски...

Раздумывая о своем, он ни на секунду не оставлял без внимания Мадонну и ее собеседника. Там все шло спокойно. Внезапно Кейт увидел – голова рыжеватого Бецалела вдруг неестественно-далеко завернулась на сторону словно он собирался увидеть собственную спину...

Это продолжалось долю секунды.

В то же мгновение Бецалела повело на сторону. Он потерял равновесие. Стул под ним покачнулся...

Юджин Кейт бросился к их столику, Бецалел падал. Полицейский спел смягчить падение. Бецалел свалился на спину. Тело его трепетало. Голова стучала о пол, ноги дергались. Это был эпилептический припадок.

Кейт сбросил куртку, сунул парню под голову.

– Язык!

Он успел схватить со стола ложку, вставить упавшему между зубами, чтобы тот не смог прикусить язык. Заботой полицейского была еще голова лежавшего, она билась о мрамор пола. Подоспевшая Мадонна всем телом навалилась Бецалелу на колена, продолжавшие ритмично дергаться...

Сбоку уже подбегал бармен с первым вопросом, который задают в отелях в таких случаях перед тем, как вызвать "скорую":

– У него есть страховка?

– Делай! – крикнула ему Мадонна. – А то завтра прочтешь о себе в "Едиот ахронот"!

– Тебе хорошо говорить! Это ведь не просто большая сумма, а очень большая! У него есть медицинская страховка? Посмотри в карманах...

Бармен был опытный в таких вещах. Вызови "скорую" к человеку без страховки придется платить самому. Он сам полез в одежду...

– Ты далеко сейчас? – Мадонна уже сидела в своей белой "сузуки". Устроилась удобнее. – Могу подвезти. Я свободна до самого утра...

Кейт положил локти на ребро опущенного стекла. Мадонна подняла воротник его рокеровской куртки. Втянула глубже в салон. Их головы, губы оказались рядом. Ниже белели ее колени. Машина была маленькая. Колени были на расстоянии вытянутой руки...

– Решаешься?

Мадонна ждала ответа. Бецалела увезла "скорая". У него нашлась карточка больничной кассы "Леумит". Придя в себя, когда его клали на носилки, ветеран ливанской войны мутными глазами оглядел бар. Похоже, он не знал, не помнил, где он, как попал сюда, с кем...

– Ну же!

Решись он начать все сначала, они снова пришли бы к тому же. Кейт вздохнул:

– Надо ехать в Матэ Арци. Я договорился о встрече в Аналитическом Центре...

Мадонна щелкнула зажигалкой, затянулась.

– Как знаешь...

– А ты куда сейчас?

– Наверное подамся на Мельницу. Давно там не была...

В кафе у Мельницы Монтефиори постоянно крутился пяток-другой ее бывших любовников – из самых заметных в иеруслимской творческой тусовке: актеров, поэтов, журналистов.

Именно там он и увидел ее тогда с тель-авивским обозревателем...

– Твой х а в е р вернулся?

– Возможно. Я, честно говоря, ему еще не звонила. – Мадонна уже взяла себя в руки. Включила зажигание. – Привет твоей маленькой школьнице. Здорово она привязала тебя к своей постельке. Бай!.. В случае чего ты знаешь, где меня найти...

– Бай...

Увы! Даже в этот момент голова его была занята другим.

Он понял: " Отец прав: без российских детективов не обойтись..."

Оказалось, течение его мысли продолжалось все тем же уже проложенным один раз путем. Он и раньше замечал: каждой идее почти невозможно сойти с собственной наезженной колеи. Решить вопрос мог только сам Генеральный инспектор полиции с подачи аналитиков...

Глава Аналитического Центра – круглолицая женщина– полковник пользовалась в Генеральном Штабе репутацией пресловутого золотника – "мал да дорог!" Кейт был уверен, что сможет склонить ее на свою сторону:

– Никто по имени Макс из страны не вылетал. Видимо, документы у него на другое имя. На Кайнака ничего нет. Бизнесом на территории Израиля он не занимается. Лечится на Мертвом море, периодически живет у себя на вилле. В настоящее время находится тут с семьей...

Полковник внимательно слушала.

– Мы проверили судимости в стране исхода?

– Судимым не значится.

– А Национальное бюро Интерпола?

– Ноль информации. Не обращаться же нам официально в МВД России, мол, "выручайте, коллеги!.."

– Твое предложение...

– Мы войдем в контакт с солидной российской Охранно-сыскной Ассоциацией через одно из израильских частных детективных агентств...

Она оценила идею.

– У тебя есть на примете Ассоциация?

Он был готов к ответу:

– "Security-Investigation Associaion "LIONS"... Ее президент – член Всемирной Ассоциации Детективов, Всемирной Детективной Сети, Национальной Ассоциации Профессиональных детективов США. WAD, WIN,NAIS...

Знал он и ее представителя в Израиле, а также главу иерусалимского детективного Агентства, которому уже приходилось работать совместно с "Лайнсом".

– Дело об убийстве иерусалимского нищего...

– Амрана Коэна... – У нее была отличная память.

– Да.

– Хорошо, Юджин. – Доводы Кейта показались ей убедительными. – Никуда не уезжай. Сейчас как раз идет совещание на Верху. Я позвоню. Может тебе придется лично дать пояснение руководству...

Для израильской полиции возможная разборка, приуроченная к Пасхе, была крайне нежелательна. На тот же период предполагались большие государственные празднования – Дни Памяти Катастрофы и Героизма, Погибших воинов, Независмости...

Новому Генеральному инспектору полиции вовсе не улыбалось, чтобы его вступление в должность связывали со стрельбой и мафиозными разборками...

Кейта вызвали к начальству минут через двадцать. У бригадного генерала сидело несколько человек, наиболее авторитетных в израильской полиции. Кейт увидел среди них и своего бывшего начальника – Шмулика. Глава Центрального отдела Иерусалимского округа – снова в форменной, с короткими рукавами сорочке – ревниво

взглянул в его сторону.

Начальник Аналитического Центра – успела доложить проект. С ней согласились.

– Самая достоверная информация о Кайнаке и его противниках сегодня есть только в Москве. Если мы не хотим предпринять официальные шаги, имеет смысл подключить солидную Охранно-сыскную фирму...

Кейт уточнил:

– "Лайнс". Они уже работали в Израиле...

Начальник уголовного розыска полиции бригадный генерал сформулировал проблему:

– Тут два момента. Во-первых, средства. Но это решимо. Главное же невозможность дать официальный заказ частному агентству от имени Израильской полиции. Вступить с ними в официальный контакт. Наш уровень это МВД России...

– А если как-то обойти вопрос о заказчике?

Идея лежала на поверхности. Начальник Аналитического Центра намеренно ее не предложила – оставив ее генералам.

Шмулик почесал лысый череп, положил два здоровенных кулака перед собой.

– А, если сделать заказ не по официальным каналам?

– Что ты имеешь в виду?

– От имени кого-то другого. Не от полиции.

У Юджина Кейта был готов приемлимый вариант:

– С президентом "Лайнса" и его людьми работает иерусалимское детективное агентство "Нэшек"...

– Напомни... – Шмулик поднял голову.

– Во главе там Шломи, бывший полицейский. Работал по наркотикам. Наш резидент...

– Шломи Керен? – Начальник Центрального отдела округа был приятно удивлен: – Из "Гивати"! Знаю.

Бригадный генерал в принципе не возражал:

– Кандидатура подходит...

Юджин Кейт рискнул продолжить:

– Легенда такая. В Агентство "Нэшек" обратился клиент, который желает отрудничать с Кайнаком, но хочет предварительно проверить через солидную российскую фирму...

Лысый, с кулачищами полковник из округа почесал голый череп, обвел глазами собрание.

– Надо срочно получить обоснование стоимости заказа в Ассоциации. Это поручить Юджину...

Генеральный инспектор был с ним согласен.

– Полиция оплатит работу. "Нэшек" получит посреднический процент...

Часть вторая

Москва

Телефонный звонок скользнул в мой сон. Я схватил трубку.

– С возвращением...

Стрелки часов показывали начало шестого. Рейс, которым я прилетел, запоздал. Домой, в Химки, я добрался уже к утру.

Голос в трубке был абсолютно свеж. Звонил президент Ассоциации. Рэмбо, как его заглаза называли. Босс спал мало даже в прежние времена будучи ментом. Став главой Охранно-Сыскной Ассоциации, он, казалось, был теперь на ногах постоянно.

– У нас срочный заказ. И именно под тебя...

Я оставался его советником по безопасности и детективом, курировавшим часть Среднеземноморского региона – Турцию, Кипр, Израиль...

– Анталия?

– Иерусалим. Срочность такая, что кажется, там не сегодня, так завтра произойдет разборка...

Наши наработки на Земле Обетованной существовали не первый год. Ассоциация арендовала в Иерусалиме квартиру-офис. Известный тамошний адвокат– женщина в своей конторе в самом центре израильской столицы представляла интересы фирмы.

– А кто заказчик?

– Иерусалимское детективное Агентство "Нэшек"...

– Шломи!

Мы вели с ними дела. Нашим клиентам всюду мерещилась русская мафия. Особенно, если сами они как бизнесмены не были безупречны.

– Как израильтяне объяснили этот интерес к Кайнаку?

– Весьма невразумительно и в общих чертах. Главное: почему их клиент обратился не прямо в российскую фирму, а к посреднику? Деньги лишние?!

Мне это тоже пришло в голову. Какой смысл давать заказ на информацию из Москвы израильтянину?!

– Клиент наверняка понимает, что Шломи будет действовать

через московскую детективную фирму...

Было похоже, нас подставляли.

– Человек, который их интересует, сейчас в Израиле. Им требуются его прежние связи, партнеры, конкуренты. Шломи намекнул, что мы будем участвовать в обеспечении его безопасности на заключительном этапе. В Пасху. Что еще? Он сделал солидную предоплату. Сейчас важно определить уровень угрожающей ему опасности. Сумму гонорара нам предложили определить самим. С поправкой на риск...

– Не слабо, однако. – За такими условиями чаще всего скрывался блеф: наезд, разборка. Стрельба. Мой тревожный сон был в руку... – А как насчет нашей собственной безопасности... Шломо не сказал?

– Это колышет только нас.

– Кажется я знаю, кто человек, который его интересет, – Я окончательно проснулся. – Это – Борис Абрамович Березовский...

– Не угадал. Его фамилия Кайнак. Ему около сорока. Есть его прежний московский адрес.

Наш разговор сопровождали громкие крики перепелов у меня за окнами. Это в одной из иномарок под грудой выпавшего за ночь снега сработала звуковая сигнализация.

– Что там у тебя гремит? – Рэмбо на том конце провода щелкнул зажигалкой. – "Роллинг Стоун"?

– Скорее "Лесоповал"... – Я спросил еще: – Какой его последний московский адрес?

– Это в Центре. Трехпрудный переулок... Дом...

" Итак, Кайнак..." – От повторения фамилия не показалась мне более знакомой...

Дом в Трехпрудном я нашел сразу: старый, с ассимметричным фасадом, по которому угадывалось внутреннее расположение комнат. На второй этаж вела довольно широкая лестница. Дверь в квартиру была металлическая, грубая, без дерматинового покрытия. Из осторожности я позвонил сначала в квартиру напротив.

– Кого вам?

Прежде, чем открыть, меня долго рассматривали сквозь глазок.

– Я должен передать письмо Кайнаку...

– Кому?!

– Я объясню...

Мне все-таки позволили войти. Мы разговаривали в холле, отмеченном архитектурной затейливостью, которую я сразу почувствовал, хотя и не смог оценить. Может здание вначале строилось как дом церковного притча. Сегодня мне не было до этого дела.

Одышливая, средних лет толстушка по-рыбьи пучила рот: словно заглатывала невидимые пузырьки воздуха.

– Как вы его назвали?

– Кайнак...

Я будто бы искал своего приятеля, который жил в этом доме.

– Впервые слышу...

– Он мог переехать. Может кто-то знает новый адрес...

Толстушка судорожно хватала воздух.

– Это ошибка... – Она явно спешила от меня отделаться.

Возможно ей внушала опасение моя внешность. Избегая бьющей в глаза респектабельности, я ударялся в иную крайность, считая, что человек в кожаной куртке, в вязаной черной шапке-"бандитке", вышедший из обычной "девятки",

сегодня не должен привлекать внимания к себе.

– А в квартире напротив? Может там что-нибудь...

– Вряд ли. Там черные. Иностранцы...

– А кто прежде в квартире жил? – От меня было не так просто отделаться.

– Старушка. Еще при жизни она ее передала...

Постепенно выяснилось. Площадь перешла к мужчине. Новому русскому. Впоследствие он сдал ее теперешним жильцам.

– Квартира большая, хорошая. Бывшая коммуналка... Он не жил здесь, иногда заезжал. А иностранцы уж потом появились.

– Дипломаты?

– Да ну! Такие – не приведи Господь... И каждый день хождение. Ночь заполночь.

– Они дома сейчас?

– У них всегда кто-нибудь есть. Звоните подольше.

В квартире напротив, однако, на мой звонок никто не вышел. Там было глухо, как в танке. Я спустился на этаж ниже. Одна из дверей была стандартной, ничем не обита. Тут обитали аборигены. Я позвонил. За дверью послышалось угрюмое громкое рычание.

Животное, обитавшее внутри, было серьезное.

" Питбультерьер? Ротвейлер?"

После детального изучения через дверной глазок ко мне вышел мужик. Вялый, с похмелья. Он долго не мог врубиться – похоже, думал о приближающемся конце света. Его сменила женщина, как оказалось, дворник крепкая, хорошо смотревшаяся в брючном костюме и фартучке.

– Как вы сказали? Кайнак? Нет, тут такой не жил...

– А там? – Я показал вверх. – Где иностранцы...

– Да там наши бабенки. Приходят тут к ним... Не знай кто, – она пожала плотными плечиками под кургузым фартучком; жест этот ей самой нравился и она еще не раз его потом повторила. – Всякая шушера...

Как дворник она наверняка была доверенным лицом участкового и вела себя независимо. Постоянное общение с милицией не могло не настроить ее в мою пользу. Она что-то чувствовала.

– Мужчина, который опекал старушку... – поинтересовался я. – Он и сейчас тут прописан?

– У нас тут проблема, – соседка снова пожала плечиками. – Сгорела домовая книга. Теперь полная неразбериха. Кто прописан, кто нет... Никто не знает!

Я начал догадываться.

Под сгоревшую домовую книгу можно было задним числом выдать любую справку, любую выписку. Мог этим воспользоваться и бизнесмен, которым интересовался наш иерусалимский заказчик...

Дворник повторила то, что мне было уже известно от соседки сверху "новый русский", "опека", "иномарка", "никогда не оставался ночевать..."

– Между прочим!– Она вдруг замолчала в начале фразы. – Припоминаю... Кто-то приезжал. Интересовался. "Кайнак" вы сказали? Он назвал именно эту фамилию.

Я намеренно принизил значение этого факта.

– Должно быть мой друг заезжал. Какой он из себя?

– Солидный пожилой мужчина... Дня три назад. Пойдемте. Татьяна должна знать. По-моему, он оставил телефон...

Она направилась к лестнице. По дороге я узнал некоторые детали. Хотя в квартире жили женщины, квартиру снял турецкий рабочий для подруги, которую он вызвал из Одессы.

– Татьян!– Моя спутница ткнула в дверь ногой.– Открой! Это я. Дело есть...

Дверь открыл сам квартиросъемщик. Темный, коренастый, с усиками.

– Привет горячий...

Турок сносно говорил по-русски.

За спиной у него я увидел такой же, как у соседей, затейливый холл, коридор и часть помещения. Дверь в комнату напротив была приоткрыта...

Внутри я заметил также второго мужчину. Он лежал на кровати, прикрытый мятой простыней, спиной к дверям – широкоплечий, короткий, одежда его висела на стуле сбоку.

Что-то наводило на мысль о том, что в других комнатах в кроватях тоже люди. Там слышалось скрипение пружин, которое не могли заглушить звуки работавшего в отдалении телевизора.

– Ты где, Татьян? – спросил турок.

Девица появилась сбоку одновременно со стуком спускаемого туалетного бачка, белотелая, крупная. Она одернула на крутых объемистах бедрах халат, под которым ничего не было. Проходя мимо комнаты– с лежавшим в кровати мужиком, девица что-то с порога сказала ему, прикрыла дверь.

Стало ясно. Под присмотром соседки-дворника – под крышей кого-то из ментов тут функционировал небольшой публичный дом для турецких рабочих. Впрочем, Охранно-Сыскную Ассоциацию, которуя я представлял в данный момент, это не касалось.