Текст книги "Не живи уныло !"

Автор книги: Леонид Словин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Словин Леонид
Не живи уныло !

Леонид Словин

"Не живи уныло!"

Часть первая

Иерусалим

Юджин Кейт – детектив Всеизраильского Штаба полиции – вернувшись к себе в Матэ Арци, сразу подсел к компьютеру. Он курировал направление борьбы с русской мафией и то, что сегодня произошло на Бейт ва-Ган, его касалось в первую очередь. Однако поработать ему не пришлось. Снизу, с КПП, позвонили:

– Радиожурналистка из "Коль Исраэл" Мадонна Мизрахи...

– Она здесь?

– Да. Приехала, на ночь глядя... Ты как, в порядке?

Приезд Мадонны был некстати. В связи с некоторыми неизвестными широкой публике событиями этого вечера в Матэ Арци нанамечался определенный напряг.

– Сейчас спущусь.

Мадонна никогда не предупреждала заранее, что заедет. Чаще она просто не знала, что будет делать в следующую минуту. Инициатива сегодняшней встречи целиком принадлежала ей. Обсуждать им было нечего: их отношения с полгода уже можно было считать чисто дружескими.

– Знаешь, Юджин, а она ничего... – дежурный засмеялся. – И даже очень!

– Пошел ты...

Им там, внизу, на КПП, было нечего делать.

– Мы все тебе откровенно завидуем, Юджин! Везучий ты! Тебя в Округ перевели, а ты через месяц уже вернулся в Штаб. А другие там годами сидят, пока о них вспомнят...

– Кончай трепаться.

– Ладно. Так и быть. Встречай...

У популярной ведущей "Коль Исраэль" Мадонны Мизрахи был красивый высокий лоб, тонкие скулы, нежный овальный рот, того типа, что едва не погубил президента США .

Она явилась в тонком шерстяном джемпере и брючках с вызывающе крупными пуговками по оси симметрии впереди. Брючки и джемпер были дорогие и модные, и то, и другое куплено в Европе еще до начала осенней распродажи.

– Привет, – Мадонна подставила губы.

Юджин знал их – упругие и страстные.

Впрочем, он знал ее всю, ее нескончаемую потребность наслаждения. Это и привело к тому, что они расстались. Впрочем, довольно безболезнено.

Симпатичный обозреватель из Тель-Авива, с которым она оказалась в одной группе во время поездки в Европу, был более удачлив. К тому же у полицейского всегда меньше времени для любовных утех, нежели у журналиста.

По их возвращению из поездки Кейт случайно увидел ее и обозревателя в кафе у Мельницы Монтефиори. Тогда она сделала ему ручкой...

– Как жизнь, полицейский? – В руке она держала сигарету. – Привет!

Глядя перед собой, она выпустила дразнящую короткую струйку дыма в лицо Кейту.

Так уже было. Он находился в рискованной близости от ее рук, бедер. Все в ней еще продолжало волновать. Симметрия маленькой тяжелой груди, стрижка, узкие бедра.

Мадонна ждала. Кейт мог прижать руку к этим наивным пуговкам на ее брючках и провести ладонь снизу вверх вдоль оси симметрии, от лобка к вздернутому аккуратному носику, бередя и поднимая все рвущееся изнутри...

В соседнем кабинете стукнула дверь.

Он показал ей на стул. Момент был упущен.

Мадонна села, небрежно-широко расставив колени, положила под руку пачку "Морэ" и зажигалку.

– Спасибо. Как ты? – Он незаметно перевел дыхание.

– В полном порядке. – А что у тебя?

Разговор не получался.

– Да! – она вспомнила. – Зачем я зашла?! Вот! – Она вынула свой журналистский блокнот. – Ты ведь помнишь, что я веду "Открытый микрофон"...

– Еще бы!

Раз в неделю в студию к ней приезжали полицейские и журналисты, писавшие на

криминальные темы, адвокаты; радиослушателям разрешалось задавать вопросы на правовые темы.

– Ну вот...

Кейт не сомневался в том, что историю с отрытым микрофоном она приплела как повод для встречи.

" Может тель-авивский обозреватель в отлучке?"

Однажды такое уже было.

Но Мадонна неожиданно огорошила:

– Говорят, пару часов назад у нас, в Иерусалиме, был странный взрыв? Это правда?

Взрывное устройство на строящемся шоссе Бегин, вблизи Холма рвануло неожиданно и с огромной силой. Это случилось в конце рабочего дня там, дорожные работы к этому часу закончились. Огромные куски взорванного цемента и асфальта вместе с землей швырнуло в воздух и разбросало вокруг на приличное расстояние,

где трехэтажные, белого камня виллы нависали над дорогой, отгороженные чертой не особо высоких пальм.. Грохот был слышен, по меньшей мере, еще на трех лежащих окрест густонаселенных застроенных высотах.

Шоссе не было сдано в эксплуатацию. Может поэтому, жертв, к счастью, не было.

Готовый участок сокращал путь к строительству вилл и коттеджей на Холме со стороны соединяюшего его с центром шоссе Элиягу Голомб – жители уже заселенных домовладений успели его за это время хорошо освоить..

Пыль еще оседала, а машины и мотоциклы полиции, амбулансы скорой помощи уже мчались к новой дороге, оглашая окрестности тягучими, выматывающими душу завываниями.

На место происшествия прибыло все руководство полиции Округа и Всеизраильского Штаба полиции... В условиях то утихающего, то вновь поднимающего голову террора взрыв мог означать что угодно.

Юджин Кейт тоже примчался на своей тяжелой "Ямахе" – "Диверсии". Мощный мотоцикл наполнил грохотом и без того шумную, даже по субботам, Элиягу Голомб и абсолютно глухой незавершенный участок строящегося шоссе.

Первым на месте взрыва Кейт увидел своего недавнего шефа – Шмулика полковника, начальника Центрального Отдела полиции округа – плечистого, с открытым лицом амбала в форменном костюме...

Предварительные результаты осмотра показали: взрыв был умышленный. Взрывное устройство имело часовой механизм, соединенный с детонатором. Впрочем, ничего из ряда вон выходящего обнаружить не удалось. Начальство потихоньку начало разъезжаться.

Кейт посмотрел на часы.

– Юджин! – Шмулик окликнул его из машины. – Твой шеф просил тебя встретиться со своими людьми. Кроме того я должен показать тебе заключение эксперта– взрывника. Оно будет готово к ночи...

Для того, кто во время не успевал слинять, обычно всегда находилась работа.

– Хорошо, Шмулик...

Было еще непоздно.

Внизу темнела строительная техника, свезенная к сторожке. Электричество здесь было отключено, перед входом горел костер. Длинная тень лежала поперек дороги.

Виллы впереди поднимались вдоль склона, наползая друг на друга светлыми, цвета черепашьих панцырей – этажами.

Там уже сидели у телевизоров.

Сторож – молодой араб – обернулся, заслышав шаги. Поздоровался. Сторожа звали Махамад.

Вместе с Кейтом они вошли в сторожку, маленькую, захламленную. Дверь за собой закрывать не стали. Помещение освещал неяркий свет костра. Махамад заварил кофе с кардамином...

На сотню метров вниз и в стороны никого не было, кроме них. Недостроенное шоссе, поставленная на прикол дорожно-строительная техника, проносящиеся на большой скорости машины внизу, на Элиягу Голомб.

Махамад жил в когда-то христианском Бейт-Лехеме, но был мусульманином.

По законам ненависти один из них должен был вытащить нож, у второго был с собой пистолет. Но они находили общий язык. Встречались уже не первый раз.

– В прошлое дежурство тут ночью стреляли... – рассказал сторож. Иврит его был еще слабее, чем аравит Кейта. Но все-таки они объяснялись. – Потом сразу раздался звон разбитого стекла...

– Недалеко?

– Рядом.

Махамад показал на одну из вилл впереди.

– Ты выходил из помещения?

– Я посмотрел в то окошко. – Он показал. – Оно было открыто.

– А потом?..

Сторож помолчал.

– Они прошли тут рядом. Двое. Оба высокие. Худощавые. Один, показалось, игуди. Что-то говорили...

– На арабском?

– По-английски...

– Уверен?

– На сто процентов. Внизу у них стояла машина. Я ее до этого не заметил. Вон там, у горы с землей, которую навезли.

– Больше ничего не было той ночью?

– После них с Холма спустились. Тоже двое. Расспрашивали.

– Тоже на английском?

– Да. Я сказал, что никого не видел. И подумал про тебя. Ты знаешь, как сделать.

– Спасибо. Эти двое... С виллы. Они секьюрити?

– Секьюрити и его босс... Похоже русские.

Юджин Кейт посмотрел на часы. Пора было, как он обещал, ехать в полицию Округа.

КПП полиции на Русском Подворье венчало тупик.

Дальше дорогу преграждал понятный каждому дорожный знак – поднятая ладонь внутри красного круга. С десяток арабских женщин с передачками для арестованных, в белых платках, в платьях до земли, стояли поодаль.

Минуя полицейских у тротуара, Юджин Кейт прошел во внутренний двор с увитым зеленью трехэтажным зданием, кивнул знакомому детективу.

– Шмулик у себя?

– На месте.

Юджин Кейт начинал здесь. И не без успеха. Его портрет – удачливого полицейского детектива не раз появлялась в "Едиот ахронот" и других газетах, однажды ею даже украсили обложку американского "Newsweek" – номер был посвящен борьбе с русской мафией...

Потом отсюда его перевели во Всеизраильский Штаб полиции, в Матэ Арци.

Там у него начались проблемы.

Подстрекаемая прессой, как на иврите, так и на русском, продвинутая общественность, потребовала полицейской крови, потому что некий финансист содержался слишком долго под стражей, а следаки все не могли сформулировать обвинение.

Пенсионеры с транспарантами "Сегодня -он, завтра любой из нас!" демонстрировавшие у Матэ Арци, в конце концов, получили голову Юджина Кейта.

Он попал сюда, в Округ, снова, когда Штабу понадобилось возложить на кого-то внизу вину за неудачные действия политиков. Юджин Кейт не мог не думать об этом, каждый раз попадая сюда.

– Опять к нам? – усмехнулся знакомец.

– Испугался?

– Да нет, вроде. Милости просим.

Знакомым коридором прошел к внутренней лестнице. Фотографии на стенах не менялись. Все те же полицейские с дубинками поджидают демонстрантов...

Здесь все было по-прежнему.

Знакомые лица в коридорах...

Та же пальма в кадке. И та же широкая религиозная дама в проеме распахнутой двери мужского туалета – в длинном платье до пола, в плоской круглой шляпе. Со щеткой в руке...

Юджин Кейт прошел мимо кабинетов бывших коллег.

Его приход тогда только сплотил на время здешних корифеев, увидивших в нем угрозу их честолюбивым планам.

Сегодня – вернувшийся в Штаб – он больше не был для них конкурентом.

Шмулик – уже в форменной, с короткими рукавами сорочке – сидел у себя за столом, под репродукцией "Первого Храма" в излюбленной позе – положив перед собой оба огромных кулака – большие, как мячи для регби.

– Шалом, Юджин. Как ты?

– В порядке, – Он сел.

Для начала полковник подвинул документ, который перед тем сам читал. Это был отчет эксперта – взрывника.

Сюрпризов отчет не содержал.

Эпицентр взрыва был легко установлен по оставшейся воронке. В ней остались и детали использовавшегося снаряда. Взрывчатое вещество, которое использовалось инициаторами, эксперт отнес к бризантным, потребовавшим детонации. Мощность взрыва была чуть более того, что требовалось, хватило бы и 400 грамм тротила, главную опасность – если бы в район взрыва попал бы транспорт – представляли не только осколки оболочки самого снаряда и ударная волна, но и "вторичные снаряды" – отломки различных частей автомашины, которые могли бы причинить опасные механические повреждения... " Арабский след" специалист с ходу отверг.

– Такие дела, Юджин...

Начальник Центрального отдела Округа начинал всегда непонятно. Не с того, что его действительно заботило. Чаще с забавных пустяков. Нельзя было знать, что затем последует. Когда подчиненный, успокоившись, незаметно переводил дух, тема разговора резко вдруг менялась. Разговор мог закончиться полным разносом и отставкой. Но начало все рано оставалось безмятежным.

Никто не видел, чтобы Шмулик нервничал, был растерян или спешил. Была и другая особенность. Глава Центрального отдела никогда не эаканчивал тем, с чего начинал. В любом случае ухо приходилось постоянно держать востро.

– Перед взрывом с одной из вилл проскочила машина. Промежуток во времени составлял не больше минуты– другой...

– Известно, с какой именно?

– Там их две или три. Мне подготовили эту справку... – Шмулик подтолкнул бумагу, лежавшую перед ним. – Ты кого-нибудь знаешь из них?

Юджин взял в руки справку.

– Смотри:" Мизрахи, Леви, Розенштейн. Еще Леви..." – Это были все жители соседних с дорогой вилл. Шмулик проверял, чего он стоит как специалист по русской мафии Всеизральского Штаба полиции.

– Вот, – Юджин показал несколькими строками ниже. – "Кайнак".

– Он известен тебе?

– Игорь Кайнак. Российский бизнесмен. Прибыл в тяжелом состоянии. После травмы. В России на него был наезд. Сейчас продолжает лечиться в пансионате на Мертвом море. Бизнесом тут не занимается. В перерывах между курсами появляется

здесь. Большую часть времени проводит на вилле...

Он интересовался Кайнаком.

Бизнесмен был тридцати восьми лет. В прошлом офицер российской полиции. Последнее здесь мало кого интересовало – если человек не претендовал на службу в секретной сфере...

Кроме жены Кайнака, на вилле находилось двое детей. Нянька. Еще шофер. Здоровый парень, похожий на секьюрити, приехавший с ним из России.

– Давно он здесь?

– Около года... От пособия отказался. Вся семья, вообще, не брала корзину абсорбции.

– Какой у него был бизнес?

– Посредническая фирма. В последние годы они растут у них, как грибы.

– Я вижу тебя будет трудно удивить. Но все же... Смотри, что мне прислали...

Аналитик полиции , работавший с негласным аппаратом, по мере получения оперативной информации доводил ее до сведения соответствующих отделов полиции.

В этой он сообщал о случае, происшедшем в районе трассы.

" За три до взрыва работавший на строительстве нового шоссе арабский рабочий А. (удостоверение личности номер...) обнаружил недалеко от конторы три стрелянные гильзы. Предположительно, калибра 9 мм. Ночной сторож, которому он показал гильзы, ответил, что выстрелов он накануне не слышал и никого не видел. Когда источник заметил, что он спит на дежурстве и его могут уволить, сторож сказал, что слышал звон разбитых стекол в одной из вилл над шоссе. Сторож, по его словам, из помещения не выходил и ничего больше не знает. Согласно проверке, владельцами указанных вилл могли явиться Офер Леви, Сасон Мизрахи, Розенштейн Марк, Игорь Кайнак..."

" То, о чем рассказывал Махамад..."

– Мы интересовались... – полковник подождал, пока Юджин Кейт закончит читать. По лицу его он понял, что для детектива это не явилось новостью. Фразу он тем не менее закончил. – Стекол разбитых нигде в домах нет...

– Я думаю, их без шума заменили.

– Я тоже так думаю. Хозяева молчат, не хотят поднимать шум... Полковник поднял пудовый кулак, не разгибая пальцы, почесал обширную теменную лысину. – В следующий раз они ведь могут ударить по вилле из миномета. Или подорвать машину с взрывчаткой...

Он убрал кулак.

– Ты мне позвонишь, если что будет?– После паузы он продолжил. – В чем моя забота, Юджин? Пусть они устраивают свои криминальные разборки у себя в России. Какого черта они делают это здесь, в Израиле?!

" Со взрывом они чуть перестарались... Шума больше, чем следовало... – Подумал в это время Кейт. – Для их целей можно было обойтись и меньшей мощностью. Почему?"

– Нигде никаких сведений о сегодняшнем взрыве... – Мадонна достала косметичку, что-то поискала. Может помаду.

– Почему ты спрашиваешь?..

– Какой-то чудак позвонил в передачу... "Известно ли ведущей что-нибудь о взрыве на Байт ва-Ган?" Хорошо, что микрофон не был еще включен! "А что думает полиция по этому поводу?"

– Интересно.

– Я его спрашиваю: " А что тебе об этом известно, м о т э к? Кто это сделал?" Он говорит: " Я знаю. И знаю, кто сделает следующий...Это бывший полицейский, сейчас частный сыщик,. Он заключил контракт на содействие киллеру, который разберется с одним бизнесменом." – Она действительно нашла помаду, легко коснулась губ. – Я сразу вспомнила, что ты занимаешься мафией... Спрашиваю его: "И когда с ним думают разобраться?". "Пасха крайний срок. Имеется в виду христианская..."

– Чушь какая-то...

– Я тоже так подумала. Оставим его... Ну, как ты все же? Что делаешь? Например, сегодня...

Кейт отвел взгляд. Он и журналистка все еще находились в зоне опасной близости.

– Как– то все сразу навалилось! И еще встреча на Русском подворье...

– Ясно.

Мадонна взглянула на часы.

– Господи! Чем я думаю? У меня ведь сегодня еще два эфира!

– Ты на машине?

– В том-то и дело!

– Пошли...

Он натянул свою кожаную рокеровскую куртку, сунул подмышку мотоциклетный шлем. Второй – лежавший на подоконнике – взял в руку.

– А кто бизнесмен, которого будто бы хотели убить?

– Он назвал. Трудная фамилия. Вертится у меня в голове. Тебе это важно?

– А кто частный сыщик?

– Он его не назвал. Сказал только:"бывший полицейский"...

Тяжелая "ямаха" с ревом несла их из восточной части города в Центр.

Мадонна прижалась сзади. Юджин Кейт чуствовал ее всю – упругую грудь, полные бедра, широко расставленные колени, ее живая и воображаемая плоть заполняли его полностью.

Он вспомнил, как они познакомились – в Клубе для прессы. Его затащил туда знакомый журналист, пишущий на темы криминальной хроники. Мадонна была в центре внимания, восседала во главе стола. Соперников у Кейта не нашлось. Мадонна сразу положила на него глаз. Скоро они уже отстранились от всех, болтали вдвоем и весьма откровенно. Журналистка познакомила его с Законом философа Соловейчика, позволявшим с математической точностью определить степень твоего восприятия партнера:

– Система такая: это сколько ты можешь выпить с человеком... Количество спиртного в граммах следует давать в пересчете на сорокоградусную русскую водку...

По этому закону они сразу пришлись по душе друг другу.

Выпито было много. Языки развязались.

Прощаясь, Мадонна, уже совершенно датая, поинтересовалась:

– Ты мог бы меня трахнуть в подъезде?

– А в чем дело?

– Я забыла ключи от квартиры...

Радио "Коль Исраэл" помещалось на узкой улочке недалеко от Окружного Управления полиции. Они уже подъезжали. Она спрыгнула с мотоцикла, помахала в воздухе пальчиками.

– Бай!

После самых горячих ласк, горячечных криков, полного обессиливания, она тоже мгновенно приходила в себя, смотрела на часы, делала пальчиками...

Внезапно Юджин увидел, что она возвращается. Бегом. От проходной.

– Вспомнила фамилию бизнесмена. Слушай, пока не забыла! Он "Кай-як" или "Кай-кнак"...

– Кайнак!

– Да. Знаешь его?

– Я слышал фамилию. А тот, кто звонил... Он говорил по– русски? На иврите?

– На английском.

– Хороший английский?

– Как у меня. Может чуть хуже. Потом перешел на иврит... Все! Бай!

Оставив Мадонну на Радио, Юджин Кейт погнал на Байт ва -Ган. Информатор, с которым он встречался, уже ждал его на верхней площадке Холма.

Кейт оставил мотоцикл чуть ниже, у отеля "Холиленд", подошел к автобусной остановке. Отсюда открывался вид на всю южную половину города.

Вечер был теплый. Еще до появления первых листочков цвел миндаль. Заканчивалась первая декада февраля.

Мир стоял на пороге новой ближневосточной войны. Политики

обсуждали, применит ли Ирак против Израиля бактериологическое или химическое оружие в случае удара США по дворцам Саддама Хусейна.

Человек, который ждал Кейта, был строительный подрядчик, живший вблизи от виллы Кайнака. Он не был штатным информатором – в свое время они служили в одной бригаде и Кейт обратился к нему за помощью.

Каблан – выходец из Ирана, мосластый, с мясистыми, грубыми чертами лица крупный мужчина разговаривал по мобильнику. Увидев Кейта, он прервал разговор:

– Я перезвоню...

Добавить к тому, что Кейт знал, он мог мало.

Взрыв на вновьстроящемся шоссе внизу не прошел незамеченным в районе вилл. Жена каблана была в это время дома, выбежала на балкон. Она видела взметнувшуюся на дороге землю. Машина их соседа – Кайнака в это время сворачивала на шоссе.

– Метрах в стах, как объяснила жена...

– А самого соседа жена видела сегодня?

– Да. Жена заходила к ним вечером. Мальчишки наши вместе играют, Каблан взглянул на часы. Он собирался идти.

– И как?

– Как всегда. Ничего особенного.

Кайнак, можно было сделать вывод, воспринял попытку покушения на свою жизнь довольно спокойно. Впрочем, такая реакция была единственно возможной.

– Жены общаются между собой? На каком языке?

– На английском...

Кейт достал мобильник, набрал номер радиостудии.

– Алло... – Мадонна была уже свободна.

– Это Юджин. Мы не договорили...

– Да? Мне как раз показалось, что у нас все выяснено.

– Я о другом, извини.

– Хочешь дать мне полицейское задание?

– Я приеду на студию во время передачи...

– О кей. Если твоя крыса тебя отпустит...

– О ком ты? – Кто-то сказал ей про его нынешнюю подругу, про Биатрис.

– Ладно. Что ты хотел ?

– Тот парень не сказал, будет он еще звонить?

– Нет, об этом речь не шла. Не помню.

– Когда у тебя следующий выход в эфир?

– Через сорок минут. Как всегда.

– К началу я у тебя.

Мощная "ямаха" Кейта урча свернула на узкую Элени ха-Малка на которой помещалась радиостанция "Коль Исраэл". Улочка была малолюдной. "Элени-ха-Малка" означала "Царица Елена" .

Накрапывал дождь. Две знакомые журналистки прошли мимо. Они оставили машины где-то вблизи и теперь добирались пешком. На головах у обеих красовались прозрачные полиэтиленовые пакеты – женщин это ни мало не смущало.

"Журналистки – наименее закомлексованная часть общества..."

– Юджин!

Мадонна замахала рукой из машины.

Открылась дверца, показались высокие ботинки и прекрасные, нескончаемо длинные затянутые в светлые колготки, стройные ноги.

– Быстрее, я опаздываю!

Они пробежали через проходную и дальше, наверх. Здание радиостанции "Коль Исраэл" было старое,с узкими крутыми лестницами.

В студии за стеклянной стеной восседали ассистентки. Их задача была отвечать на звонки в прямой эфир. Обе были проинструктированы на случай активности давешнего анонима.

– Время!

Прозвучали позывные – Мадонна включила микрофон, рассыпала серебрянным голоском:

– Шалом! Здравствуйте, друзья.

Передача пошла.

Неизвестный позвонил одним из первых. Опытная ассистентка моментально его отловила, подала сигнал на пульт Мадонне.

– А теперь послушаем немного хорошей музыки...

Мягкий баритон Арика Айнштайна заполнил эфир.

– Я слушаю тебя, м о т э к... – Мадонна подключилась к разговору.

– Я насчет того дела...

Она махнула рукой Юджину. Он уже надел наушники, слушал.

– Почему ты выключаешь эфир, когда я звоню? Мы так не договаривались...

Мадонна не собиралась его раздражать.

– Пойми, м о т э к... Я не могу дать это в эфир. Речь идет о мафии...

– Это не мафия. Они бывшие партнеры...

– Я в этом не разбираюсь. Дело в другом. Непроверенные обвинения не должны прозвучать на всю страну. Я лишусь работы! Ты этого хочешь?

– Х а с в э х а л и л а! Нет. Но почему непроверенные?!

– Ты можешь доказать?

– Если бы захотел?! Запросто!

Юджин Кейт слушал, и одновременно шла запись.

– Надо проверить счета этого частного сыщика, чтобы убедиться. Наверное речь идет о крупной сумме...

– Двадцать тысяч долларов...

– За что?! Ему придется это объяснить?

– Он наверняка оформил липовый контракт.

– Кто этот сыщик? Ты можешь назвать, м о т э к ?

Звонивший сделал паузу. С секунду он словно взвешивал такую возмож

Ность, но в последний момент отказался:

– Я никого не закладываю, Мадонна. Частных сыщиков не так много, найти нетрудно... Все, заканчиваю. Меня уже пасет полицейский. Я заболтался. Ты мне давно нравишься. Я уверен, со мной тебе было бы хорошо... Все!

Он бросил трубку.

Арик Айнштейн уже допевал последний куплет. Мадонна вернулась к микрофону.

– А теперь в эфире наш следующий радиослушатель...

Юджин перемотал касету. На пелефон ему уже звонили. Два детектива во время короткого диалога с Мадонной находились в операционном зале телефонной компании "Безэк".

– Он звонил из автомата в Старом Городе...

Полицейский, стоявший вблизи Яффских ворот в Старом Городе, израильский араб – христианин-католик Самир– приземистый, с жирными складками под бритым затылком, с усами, под Саддама Хусейна – был опытный служака. Получив приказ придвинуться к

телефонам-автоматам, он был – "весь внимание".

Телефоны-автоматы стояли в ряд у стены, поросшей пучками зелени. Звонившие , как правило, были туристы или новые репатрианты. Остальные располагали мобильниками. Но были и сабры...

Внимание Самира привлек один из них – высокий, с незагорелым лицом, заросшим рыжеватой недельной давности щетиной, с короткой прической, такими же, цвета темной меди, волосами...

Звонивший стоял боком к телефонному аппарату и видел каждого, кто к нему приближался. Без сомнения араб-полицейский тоже попал в поле его зрения. Время было то самое – обозначенное в ориентировке – в момент передачи Мадонны Мизрахи.

Самир пожалел, что не взял с собой плейер, чтобы слышать передачу. Тогда бы он мог сравнить долготу, с какой звучали реплики в эфире, поведение незнакомца у телефона.

Было уже достоточно темно.

Несколько такси медленно тянулись от Армянского квартала к воротам.

Неизвестный, привлекший внимание Самира, внезапно повесил трубку, бегом устремился наперерез проезжавшему такси. На всякий случай полицейский профессонально запомнил номер...

Еще через минуту неведомо откуда взник "джип" военной полиции, амбал в комбинезоне соскочил еще на ходу.

Самир не успел ничего сообразить... Амбал выдернул из телефонной оболочки одной из кабин какого-то мужика, сразу побелевшего, как смерть, толкнул к стене...

Верующие, выходившие из христианской миссии, туристы, поднимавшиеся со стороны арабского базара, зеваки из двух соседних кафе "Самара" и "Сант Мишель", – евреи и арабы – застыли, словно увидев необычное...

Самир подбежал к "джипу".

– Это не он!..

Сидевший с водителем сержант сразу все понял, что-то крикнул амбалу. Самир продиктовал номер такси. Через несколько минут номер уже знали все полицейские.

Пассажир, севший к арабскому водителю-таксисту у Яффских ворот, назвал адрес:

– Улица Салах-эд-Дин...

– Понял, мистер..

На первом перекрестке такси свернуло вдоль стены Старого Города в Восточный Иерусалим. Движение здесь было замедленным. Водитель попытался затеять необременительный разговор с клиентом, какой всегда оборачивался несколькими лишними шекелями чаевых. Но пассажир его не поддержал. Водитель поневоле сосредоточился на дороге.

Он заметил полицейское оцепление издалека.

У Шхемских ворот движение перекрывали "джипы" израильской военной полиции.

– Что-то произошло...

– Может подозрительный предмет...

В городе, наполненном плохо скрываемой неприязнью двух претендующих на одну землю народов, очередной взрыв заряда взрывчатки или смертника-самоубийцы становился лишь очередной скорбной вехой календаря.

– Поедем через Дерех Шхем...

Водитель приготовился к повороту, но пассажир остановил.

– Притормози тут.

Он смотрел куда-то назад. Похоже, кого-то увидел. Таксист отметил только его рост. Голова виднелась на уровне верхней границы стекла. Щеку покрывала рыжеватая недельной давности щетина...

Долго фиксировать внимание ему не пришлось.

Седок сунул банкноту – 20 шекелей.

– Я выхожу...

Водителя это устроило.

Однако, приключения его на этом не закончились.

Переднюю дверцу справа уже открывали. Это был монах...

– Свободно?..

Клиент ехал в обратную сторону – в Рехавию, в Монастырь Креста. У Шхемских ворот, привлеченная полицейскими "джипами" уже собиралась толпа. Там действительно обнаружен был подозрительный предмет. Высоченный, в бронежилете и каске израильский офицер – взрывник прокладывал свои провода...

Таксист развернул назад.

К этому времени его машина была уже объявлена в розыск. Полицейский, стоявший в начале Яффо, не успел среагировать – такси проскочило в сторону Центра. Полицейскому осталось передать сообщение еще дальше...

Машину задержали на ближайшем перекрестке.

Тут же за углом находилось и Русского подворье – Миграш-а-Русим. Далеко ехать не пришлось. Водителя доставили в здание. Немедленно дали знать инициатору розыска – Юджину Кейту.

Он был уже в дороге. Быстро прибыл.

Короткой проверки было достаточно. По всему было видно, что произошла ошибка.

Звонивший на радиостанцию "Коль Исраэл" ушел. Перед монахом извинились, отпустили вместе с таксистом...

Было совсем поздно, когда Кейт ночью через весь город погнал на виллу к отцу в Гиват Зеев. Иногда он ночевал здесь. После смерти матери отец жил на вилле один.

Патруль на выезде из Иерусалима уже знал Юджина. Тем не менее он резко снизил скорость перед блокпостом. Парни за мешками с песком – эфиоп, два новых репатрианта из России и здешний – сабра – были напряжены. Лучше было не испытывать их на реакцию и сообразительность...

– Привет, – крикнул по-русски.

Корни его отца уходили в Литву. Сам отец, прожив всю жизнь в США и в Израиле, еще мог говорить и читать по-русски: Чехов, Достоевский, Пушкин... Юджину русский язык не достался. Правда, он тоже читал Достоевского. Однако, на иврите...

Вилла отца на краю ущелья уходила на три этажа вниз по склону. Только невысокий забор, верхний этаж и излом красной черепичной крыши возвышались над улицей. Внизу были салон и кухня, и ухоженная зеленая лужайка с несколькими фруктовыми деревьями. Еще ниже тянулись прямые, как свечи, корабельные сосны. Непроглядная темень окружала дом – словно толща черных вод. По утрам вилла как бы всплывала на поверхность.

Отец еще не спал. Он тоже работал в Штабе полиции. Но не детективом а полицейским психологом. Услышав шум мотоцикла, он вышел к лестнице, поднял голову – тяжелый, высокий, с серебристо-белым отливом коротких волос.

– Мой руки и к столу. У меня к ужину нечто.

– Ц е п е л и н а й?

Отец обожал литовскую кухню.

– П л о к ш т а й н и с... – Это был всего лишь тертый сырой картофель с луком, политый жиром и запеченый на противне.

Ужинали на кухне. Несмотря на поздний час, позволили себе по чашке кофе. Кофе пили на балконе верхнего этажа. Юджин рассказал о покушении на Кайнака. Отец слышал об этом.

– В отдел доставили его пальцевые отпечатки. Их сняли с полированной полки, которой он пользовался на вилле...

– И как результаты?

Сравнение отпечатков пальцев на полицейском комьпютере производилось с ошеломляющей скоростью. Компьютеризированная система "Морфо", за которую полицией было уплачено 5,5 млн баксов, могла с ходу предложить 20 подходящих кандидатур для последующего отбора...

– Что тебе сказать...

В случае с российским бизнесменом Игорем Кайнаком система "Морфо" подтвердила известную истину: чтобы извлечь необходимую информацию нужно, чтобы зта информация была в эту систему заложена.

Дактилокарты Игоря Кайнака в картотеке не было.

– А этого, надеюсь, ты еще не знаешь... – Юджин рассказал о звонке на радио "Коль Исраэл".

– Действительно...

Поселение спало. Где-то глубоко лежало дно ущелья. Там ничего не было видно. Тонкий серп луны поднимал вверх оба острые концы рогов.

– Россию не запрашивали?

– Пока нет.

Юджин объяснил ситуацию:

– Российская полиция может в обмен тоже что-то просить. В том числе то, чего мы не хотим или не можем им предложить. Кроме того тут вопрос престижа.