Текст книги "КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 72 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Часть седьмая
ЭПОХА ЕЛЬЦИНА

Глава 19
ВИКТОР ПАВЛОВИЧ БАРАННИКОВ

В ельцинской России госбезопасность потеряла то место, ту силу и влияние, которые она имела в стране с 1917 года. Исчез страх перед ведомством на Лубянке. Многие люди жили, не задумываясь над тем, существует ли оно и чем, собственно, занимается.

Это результат не одних только демократических преобразований в обществе. Ельцин в определенном смысле был похож на Хрущева: он недолюбливал госбезопасность и не доверял ей. Вероятно, на него подействовали те годы, когда он, лидер оппозиции, находился под неусыпным контролем КГБ.

«ЗАЧЕМ ТЕБЕ ПИСТОЛЕТ?»

Например, в 1989 году Борис Ельцин, тогда еще опальный политик, рассказывал о том, что сотрудники спецслужб угрожают ему убийством:

– Ко мне явились агенты КГБ, предъявили свои удостоверения и стали рассказывать спокойно, обстоятельно, доверительно, что со мной может случиться через неделю. Никаких покушений с топором или пистолетом, никаких отравлений или подстроенных аварий. Мы живем в век научно-технической революции: скажем, идете вы в толпе как ни в чем не бывало, а на вас издалека направляют приборчик с особым импульсом. Сердце останавливается. Если рядом не окажется «скорой помощи» с реанимационной командой – все, конец…

И, уже став президентом, к руководителям госбезопасности, которые теперь подчинялись ему одному, Борис Николаевич все равно относился достаточно холодно. Пожалуй, только одного Виктора Павловича Баранникова он к себе приблизил. И последующее разочарование в нем только укрепило Ельцина в мысли, что этих людей надо держать на расстоянии и не слишком доверять их словам.

Ельцин не без оснований считал, что обитатели комплекса зданий на Лубянской площади в большинстве своем не принадлежат к числу его поклонников и сторонников его реформ. Держать их под контролем – на большее Ельцин и не рассчитывал.

Виктор Павлович Баранников считался близким и доверенным человеком президента. Любимого министра Ельцин за три года произвел из генерал-майора милиции в генерала армии. Такого взлета и в войну не знали самые талантливые военачальники. Но карьера Баранникова была и невероятно короткой. Летом 1990 года он стал министром внутренних дел России, а уже летом 1993-го был отстранен от должности.

Виктор Баранников родился в Приморском крае в 1940 году. Отец погиб, воспитывала его мать. Семья переехала в Елабугу, где после школы Виктор Павлович работал токарем на Елабужском механическом заводе. В 1961-м его взяли в органы внутренних дел, послали в Елабужскую специальную среднюю школу милиции.

Профессор Владимир Некрасов рассказывал мне:

– Виктор Павлович учился в культпросветучилище, то есть у него был общительный нрав, что в жизни ему здорово помогало. Начинал с самого низа. В МВД высоко ценится, если министр знает, что в жизни почем. Он поработал и участковым, и начальником отделения, и начальником городского отдела в подмосковных Мытищах, затем в Челябинске.

В 1969-м он окончил свердловский филиал Московской высшей школы МВД и со временем оказался в Москве.

В Главном управлении МВД по борьбе с хищениями социалистической собственности Баранников заведовал 7-м, валютным, отделом. В 1988 году его назначили первым заместителем министра внутренних дел Азербайджана. А Виктора Федоровича Ерина, тоже будущего российского министра, послали на ту же должность в Армению.

Ерин вспоминал: «Я в Армении, Баранников в Азербайджане. Обстановка накаленная. Если я снимаю трубку ВЧ, звоню в Баку, то знаю, что даже в три часа ночи он сидит на рабочем месте! И мы все обсуждаем».

Это были самые сложные годы, когда из-за проблемы Нагорного Карабаха стала литься кровь. В Азербайджане Баранников показал себя мужественным человеком, способным выйти к разъярен ной толпе и ее успокоить…

В 1990 году его вернули в Москву – первым заместителем нистра внутренних дел РСФСР. А тут председателем Верховног Совета России избрали Бориса Ельцина.

В первом ельцинском правительстве России, которое возглавлял Иван Степанович Силаев, Виктор Баранников стал министром внутренних дел.

Иван Силаев вспоминает:

– Мы пригласили ученых из трех крупнейших академических институтов. Они придирчиво изучали личные качества каждого кандидата в министры, потом представляли мне свои выводы. У Баранникова были конкуренты, но тем не менее эта «команда эрудитов» его кандидатуру одобрила, и Ельцин назначение поддержал.

– И сомнений в тот момент Баранников у вас не вызывал?

– Нет. Его, знаете ли, подвела эмоциональность. Баранников, при его должности, был человеком все-таки очень эмоциональным. И где-то он, я бы сказал, сломался, поэтому и присоединился к Хасбулатову и Руцкому в октябре 1993-го…

Баранников в роли министра внутренних дел РСФСР проявил себя верным Ельцину человеком. Отстаивая интересы новой российской власти, вступил в конфронтацию с союзным министром Борисом Карловичем Пуго. Во время августовского путча 1991 года Баранников не подчинился ГКЧП и приказал подчиненным ему частям ОМОНа и курсантам милицейских училищ двинуться на помощь Белому дому.

После провала августовского путча Баранникова вызвал Горбачев:

– Президенты союзных республик просят вас возглавить союзный МВД.

Баранников стал последним министром внутренних дел СССР – вместо покончившего с собой Бориса Карловича Пуго. Сам Баранников рассказывал, что сразу же после назначения он отправил две бригады в Вильнюс и в Ригу, чтобы разобраться с местными ОМОНами. Их деятельность была прекращена.

В декабре, с распадом Советского Союза, исчезла и его должность союзного министра. Но Ельцин связывал с Баранниковым далеко идущие планы. Он высоко ценил Виктора Павловича, доверял ему. А председатель КГБ РСФСР Виктор Валентинович Иваненко, наоборот, казался президенту чужаком, да еще и слишком самостоятельным.

Принимая Иваненко в ноябре 1991 года, Ельцин ему сказал:

– Я принял решение слить органы госбезопасности с министерством внутренних дел.

Иваненко ответил, что этого делать нельзя. Услышав такое, Ельцин резко встал:

– Ну, если вы не хотите соглашаться с этим предложением, то мы поищем другого человека.

19 декабря, накануне Дня чекиста, отправляясь в Италию, Ельцин подписал указ «Об образовании министерства безопасности и внутренних дел» на базе МВД СССР, МВД РСФСР, Межреспубликанской службы безопасности (так тогда уже назывался КГБ СССР) и Агентства федеральной безопасности РСФСР (бывший КГБ РСФСР). Министром был назначен Виктор Баранников.

Против этого указа восстали демократические депутаты, боясь создания нового монстра, который погубит только что обретенные свободы. Хотя в реальности такое объединение скорее было бы губительным для органов госбезопасности. Чекисты растворились в миллионной армии милиционеров.

Конституционный суд в январе 1992 года отменил президентский указ. Но в министерство внутренних дел Баранников уже не вернулся, он остался на Лубянке. Несколько дней его должность называлась так – генеральный директор Агентства федеральной безопасности Российской Федерации.

15 января Ельцин подписал новый указ – о создании министерства безопасности. Это был прежний КГБ в усеченном виде. Новое министерство состояло из управлений контрразведки, военной контрразведки, экономической безопасности, по борьбе с контрабандой и коррупцией, с терроризмом, научно-технического, пограничных войск и службы собственной безопасности. Личный состав министерства составлял тогда примерно 140 тысяч человек.

Служившие с Баранниковым поминают бывшего министра хорошим словом: он чисток не устраивал, прибавил зарплату, быстро вписался в новое ведомство – словом, стал для чекистов своим. А уж президенту он просто нравился.

Вячеслав Васильевич Костиков, бывший пресс-секретарь президента, пишет, что Ельцина связывал с Баранниковым весь набор кажущейся закадычной дружбы: и застолья, и охота, и игра в домино, и совместные поездки на дачу. Виктор Павлович умел все чему учит комсомольская школа: выпить и закусить, побалагурить, позабавить начальство анекдотом. Он был доброжелателен, легко подхватывал шутку.

Однажды Костиков попросил Баранникова выдать ему пистолет, потому что все другие помощники президента имели оружие с августа 1991-го.

– Зачем тебе пистолет, дорогой? – спросил пресс-секретаря министр безопасности. – Скажи, кто мешает…

И весело рассмеялся. Такие были шутки.

МЕЖДУ ПРЕЗИДЕНТОМ И ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ

А между тем ситуация была очень опасная. Между президентом и съездом народных депутатов разгорелась настоящая война. Председатель Верховного Совета Руслан Имранович Хасбулатов и депутаты пытались путем внесения поправок в Конституцию получить всю власть в стране, подчинить себе правительство, а президента сделать чисто номинальной фигурой. Эта война властей парализовала экономические реформы.

1 декабря 1992 года открылся съезд народных депутатов. Депутаты намеревались навязать президенту свою волю.

Но попытка принять поправки к Конституции, ограничивающие права президента, не удалась. Нужно было собрать две трети голосов, и не хватило буквально одного голоса.

Президент на съезде обвинил Хасбулатова в том, что председатель Верховного Совета стал орудием реакционных сил, что созданы невыносимые условия для работы президента и правительства, депутаты блокируют реформы. Единственный путь – провести референдум.

– И над съездом, и над президентом есть один судья – народ, – говорил Ельцин. – Вижу поэтому выход из глубочайшего кризиса власти только в одном – во всенародном референдуме. Я предлагаю съезду принять решение о назначении всенародного референдума на январь 1993 года со следующей формулировкой: «Кому вы поручаете вывод страны из экономического и политического кризиса, возрождение Российской Федерации – нынешнему составу съезда, Верховному Совету или президенту?»

Ельцин сказал, что обратится к народу, и предложил своим сторонникам покинуть зал. Никто из депутатов, сторонников президента, не был предупрежден, они не знали, как им поступить, и ушли немногие. А замысел состоял в том, чтобы оставить съезд без кворума, необходимого для принятия решений.

Оппозицию чуть испугали, не более. Съезд мог продолжать работу. Разъяренные депутаты вызвали к себе Генерального прокурора и министров обороны, внутренних дел и безопасности и потребовали от них ответа – с кем они, с президентом или с депутатами? Павел Грачев и Виктор Ерин бормотали что-то невнятное. Многим казалось, что министр безопасности Виктор Баранников склоняется на сторону съезда. Возможно, он решил, что шансы депутатов предпочтительнее.

Все обратили внимание на слова Баранникова о том, что «особенно коррумпированы министерство внешних экономических связей, министерство иностранных дел, московская и петербургская мэрии». Министр иностранных дел Андрей Козырев, московский мэр Юрий Лужков и питерский мэр Анатолий Собчак были верными соратниками президента.

Баранников говорил депутатам разумные вещи: граждане России «уже до предела натерпелись и устали от конфронтации властей», что «страна в мирное время живет словно в военном положении, и, чем дольше будет длиться противостояние властей, тем больше мы будем подрывать обороноспособность и безопасность страны». Баранников также заявил, что «министерство безопасности, его личный состав и пограничные войска живут и действуют в строгом соответствии с Конституцией и законами России, обстановка в России нормальная, контролируемая».

В контексте того времени эти правильные слова означали, что министр не одобряет намерений президента Ельцина пойти на крайние меры, лишь бы покончить с двоевластием.

В те месяцы многие были уверены, что дни Бориса Ельцина как президента сочтены и он, видимо, скоро уйдет. Возникло ощущение, что он утратил власть над страной и за пределами Кремля ему больше никто не подчиняется.

Когда стало ясно, что Верховный Совет прибирает к рукам все больше власти, Борис Ельцин обнаружил, что у него очень мало друзей. Его атаковали со всех сторон не только крепнущая оппозиция, но и недавние союзники.

Большинству казалось, что, когда Ельцину в ближайшем будущем придется уйти, его сменит вице-президент Александр Руцкой. Более проницательные люди видели, что на роль первого человека в стране претендует Хасбулатов.

Годом раньше никому и в голову не могло прийти, что верный Руслан, которого Борис Николаевич сделал председателем Верховного Совета, пойдет против президента. Что же произошло с самым горячим сторонником Ельцина?

Размолвки между Борисом Николаевичем и Русланом Имрановичем начались достаточно быстро. Причины были самые тривиальные: один обижался, что его недооценивают, обделяют вниманием, отодвигают в сторону. Другой подозрительно косился на слишком амбициозного и самостоятельного соратника, который тянул на себя одеяло.

Свою роль сыграло и окружение Ельцина, которое следило за тем, чтобы никто не приобрел слишком большого влияния на президента.

Возможно, Хасбулатов и сам не сразу поверил, что сумеет загнать Ельцина в угол. Но шаг за шагом он переигрывал президентскую команду, допустившую непозволительное количество ошибок. Он научился командовать депутатами. Многие из них его не любили, но поддерживали, потому что нуждались в нем в борьбе за выживание.

Вождя антипрезидентских сил Руслана Хасбулатова глупо было недооценивать. Олег Попцов в книге «Хроника времен „царя Бориса“» довольно точно воспроизвел умонастроения председателя Верховного Совета: «Он готов уйти и понимает, что рассчитывать ему, чеченцу, на президентский пост нелепо… Но он должен доказать президенту, что тот совершил пагубную ошибку, не оценив хасбулатовской верности. Он гордый человек и не простит подобной неблагодарности. И еще, он докажет президенту пагубность его выбора, что тот позволил Бурбулису, Полторанину, Шумейко оттеснить Хасбулатова. Он не просто сведет с ними счеты, не просто превратит их в политические трупы, он их доведет до скамьи подсудимых и докажет президенту, что он остановил свой выбор на преступниках… Кровная месть, отмщение вот суть его поступков».

25 апреля 1993 года на всероссийском референдуме Ельцин получил мощный мандат доверия, свидетельствовавший о полной поддержке его курса. Уже тогда ждали указа о роспуске съезда и назначении новых выборов. Но Ельцин медлил.

Его противники увидели в. этом проявление слабости. Исход войны казался неясным. Многие думали, что победят Хасбулатов и депутаты. На их сторону встал обиженный Ельциным вице-президент Александр Владимирович Руцкой.

Хасбулатов пытался установить контакты и с министерством безопасности. В стане президента забеспокоились: верен ли Баранников президенту?

Сергей Николаевич Юшенков, который тогда был депутатом Верховного Совета, рассказывал:

– Я первоначально воспринимал Баранникова как человека, который полностью предан Ельцину. Но после референдума, на съезде в марте 1993-го, когда депутаты потребовали от силовиков присяги на верность, в выступлении Баранникова прозвучали такие двусмысленные нотки, которые депутаты сразу уловили и даже ему похлопали…

Виктор Баранников, выступая, говорил, что ставит перед министерством несколько основных задач: защита от внешней угрозы, от попытки превратить Россию в сырьевой придаток развитых стран; борьба с коррупцией и борьба с политическими экстремистами.

В окружении президента Баранникова обвиняли в том, что с политическим экстремизмом он как раз и не борется.

Исполнявший в 1992 году обязанности премьер-министра Егор Тимурович Гайдар говорит, что он не был уверен в надежности работы министерства безопасности. Он пытался получить от Баранникова сведения о коррупции в правительственном аппарате, но ничего не получил. Думал, что, по крайней мере, такая информация идет к президенту. Понял, что и у Ельцина такой информации нет. Зато секретные правительственные документы попадали в коммунистические и нацистские газеты. Если министерство безопасности и работало, то не на правительство и не на президента, считает Гайдар.

Но президент по-прежнему доверял Баранникову.

Костиков вспоминает, как разговаривал с Баранниковым после очередной антипрезидентской провокации в Москве, и выяснилось, что Баранников был не в курсе. Президент давал указание закрыть откровенно фашистские издания. Министр отвечал, что нет необходимой юридической базы. Президент требовал от Баранникова навести порядок, но ничего не происходило…

Судя по всему, Ельцина поставили в известность о том, что министр безопасности ведет двойную игру, что он установил тесные связи с оппозицией и заметался между двумя центрами власти.

Скорее всего, полагает бывший пресс-секретарь президента Костиков, Ельцину принесли агентурные данные о контактах Баранникова с непримиримой оппозицией. По словам Костикова, президент умел ставить дело выше «рюмочных» отношений. Когда министр безопасности переступил некую черту, прежняя дружба его не спасла.

Сергей Юшенков:

– Демократические депутаты требовали убрать Баранникова с должности. Ельцин нам отвечал: «Это все наветы. Он преданный делу человек». Мы приехали к Борису Николаевичу на Валдай, где он отдыхал. Мы ему стали говорить, что его ждет противостояние с Верховным Советом и что с таким министром безопасности он эту схватку проиграет, потому что Баранников уже работает с руководством Верховного Совета…

Настал момент, когда Ельцин понял, что ему надо расстаться министром. Нужен было только повод. Поводом для снятия Баранникова послужили обвинения в коррупции.

ПОЕЗДКА В ШВЕЙЦАРИЮ

В 1993 году такие обвинения стали надежным средством сведения политических счетов.

Накануне апрельского референдума в Верховный Совет приеха вице-президент Руцкой, потребовал обеспечить прямую трансляцию его выступления по телевидению и обвинил президентскую команду в коррупции. Он утверждал, что собрал одиннадцать чемоданов документов, которые свидетельствуют против Шумейко, Полторанина, Чубайса, Бурбулиса.

В этой борьбе прокуратура во главе с Генеральным прокурором Валентином Степанковым была на стороне Верховного Совета. Против вице-премьеров Владимира Шумейко и Михаила Полторанина возбудили уголовные дела.

Самого Руцкого тоже обвинили в коррупции.

Евгений Савостьянов, который в те годы возглавлял Московское управление министерства безопасности, рассказывал:

– С одной стороны, нельзя было дать парламентской группе захватить инициативу в борьбе коррупцией, а с другой – следовало избавить силовые ведомства от людей, которые симпатизировали противникам президента. Так появился на свет некий документ (трастовый договор), обличавший Руцкого в коррупции.

– Под этой интригой была какая-то реальная основа?

– В таких случаях всегда есть и правда, и ложь. Насколько я могу судить, трастовый договор – это была выдумка. Когда я увидел эту бумагу, я сразу выразил сомнение и сказал, что надо быть очень осторожным в ее использовании…

На борьбу с Руцким был мобилизован адвокат Андрей Макаров. Известным он стал после того, как защищал брежневского зятя Юрия Чурбанова. Его назначили начальником Управления обеспечения деятельности Межведомственной комиссии Совета безопасности по борьбе с преступностью и коррупцией.

Вскоре комиссия передала документы, касающиеся вице-президента Руцкого, прокурору Москвы Пономареву.

Руцкого обвиняли в том, что он покровительствовал фонду «Возрождение», который заключил контракт с одной иностранной фирмой на поставку в страну детского питания для отдаленных районов России. Руцкой осенью 1991 года поставил резолюцию: «Прошу изыскать возможности по реализации данного контракта». Двадцать миллионов долларов перевели на счет маленькой иностранной фирмы, а детское питание в Россию так и не поступило.

Когда создавался фонд «Возрождение», Руцкой говорил, что задачей фонда станет социальная защита малоимущих слоев населения. Получилась же обычная коммерческая структура, которая брала деньги у государства и крутила их.

Руцкому поставили в вину и тесные отношения с сомнительным бизнесменом Борисом Иосифовичем Бирштейном, который в Швейцарии основал компанию «Сеабеко» – она занималась посредническими операциями по вывозу сырья из России и других республик. Дружба с Бирштейном и погубила Баранникова.

Это была сложная интрига, в которой ключевую роль играл адвокат Дмитрий Якубовский, согласившийся помочь президентской команде.

Тогдашний руководитель президентской администрации Сергей Филатов рассказывал потом журналистам:

«Приехал из-за рубежа Андрей Караулов, позвонил мне и попросил о встрече. Сказал, что виделся в Канаде с Якубовским, тот понимает игру некоторых и имеет на них серьезные документы. Было названо несколько фамилий, в том числе и Руцкого. Документы Якубовский готов был отдать при условии, если Борис Николаевич или я дадим ему такое поручение. Я согласился.

За рубеж направились Ильюшенко и Караулов. Они подтвердили, что имеется большое количество документов, но могут сказать о них только при встрече. Они привезли с собой оригиналы документов о покупках, которые делал Бирштейн женам Баранникова и Дунаева (первого заместителя министра внутренних дел) за рубежом и в Москве…

Когда я сказал Борису Николаевичу, что привезли такие документы, он изменился в лице. Результаты проверки подтвердили их подлинность. Решение президента было бескомпромиссным – Баранников и Дунаев были освобождены от занимаемых должностей».

В книге Ельцина говорится о том, что жены Баранникова и Дунаева в Швейцарии «килограммами, авоськами скупали и сгребали духи, шубы, часы и прочее, и прочее. Всего на сумму более чем 300 тысяч долларов».

Борис Иосифович Бирштейн, весьма сомнительная фигура, действительно часто бывал на даче Баранникова.

Генерал Виктор Иваненко рассказывал:

– Баранников мне представлялся разумным человеком со здравым смыслом. Но он был подвержен чужому влиянию. Человек слаб… Он попал в капкан с Бирштейном. Этого бизнесмена и ко мне подводили: дескать, миллионер желает сотрудничать с органами госбезопасности России, оказывать помощь. А взамен просит о помощи здесь. Я его сразу спросил: «А чем вы можете помочь?» Ответ у Бирштейна был готов: «Я создам для вас фонд за рубежом, а вы этими деньгами будете оплачивать своих агентов». Для дилетанта это может быть, звучало заманчиво, но профессионалу понятно, что таким фондом разведка никак не может воспользоваться. Это была наживка для дилетантов. И мы на сем расстались. Видимо, с этим же предложением его свели с Баранниковым, и Виктор Павлович заглотил наживку…

Владимир Филиппович Шумейко, который тогда был первым вице-премьером, позднее расскажет, как в 1992 году на даче под Москвой Баранников познакомил его со швейцарским бизнесменом Борисом Бирштейном. Речь шла о создании акционерного общества «Русь», сфера деятельности которого – экспорт и импорт металлов.

Баранников вроде бы сказал Шумейко:

– Не сомневайся, это все согласовано. За границей всегда создаются фирмы, которые используют наши спецслужбы. Им же из бюджета деньги не выделяют. А тебе Бирштейн счет откроет за границей.

Шумейко от этого всего благоразумно отказался…

В Кремле исходили из того, что Баранников попал в финансовую зависимость от Бирштейна, хотя подозрения в коррупции были лишь поводом. В принципе Ельцин снисходительно относился к человеческим слабостям своего окружения.

Ельцин отправил Баранникова в отставку 18 июля, сразу после гибели российских пограничников на таджикско-афганской границе. В печати фигурировала такая формулировка: «За нарушение этических норм и утрату контроля за действиями российских погранвойск на таджикско-афганской границе». Баранников прослужил на Лубянке год и пять месяцев.

Его увольнение стало громкой политической сенсацией и застало непримиримую оппозицию врасплох. Похоже, антипрезидентская команда связывала свои надежды с присутствием Виктора Павловича на Лубянке.

Депутат Сергей Юшенков специально выступил на пресс-конференции:

«Сохранять на этой должности Виктора Баранникова было невозможно. В последнее время министерство стало фактически смыкаться с консервативным крылом Верховного Совета. Под руководством Баранникова отдельные структуры министерства стали специализироваться на политическом сыске.

И в то же время мы видим бессилие министерства безопасности в борьбе с захлестнувшей Россию преступностью, коррупцией. Министерство фактически потворствует разжиганию национальной розни, пропаганде фашистских, националистических идей. Ну и в конце концов, совершенно недопустимо использование на таком посту служебного положения. Министр безопасности должен быть кристально чист…»

Баранников покинул здание на Лубянке, но, как выяснилось, из политики не ушел.

ОКТЯБРЬСКИЕ ДНИ В МОСКВЕ

Противостояние властей все усиливалось. 21 сентября 1993 года появился указ президента № 1400 о роспуске съезда народных депутатов и назначении новых выборов. Указ нарушал Конституцию. Но и депутаты постоянно меняли ее. Это был бесконечный конституционный кризис, из которого надо было найти какой-то выход.

Часть депутатов не подчинилась указу. Они собрались в Белом доме, проголосовали за отстранение Ельцина от поста президента и утвердили новым президентом Александра Руцкого, который изъявил готовность руководить страной.

Хасбулатов позвонил Баранникову домой, пригласил приехать в Белый дом, помочь. Виктор Павлович сначала отказался, потом все-таки решился.

Телевизионные камеры запечатлели эту сцену, в ночной темноте в свете фар возник Баранников в кожаном пальто и вошел в Белый дом. Почему он это сделал? Его переполняла обида на президента Ельцина? А может быть, поверил, что Хасбулатов с Руцким победят и он вернется на Лубянку? Его самого спросить об этом теперь уже невозможно…

22 сентября в два часа ночи в Белом доме Руцкой огласил список сформированного им правительства. Министром безопасности он назначил Баранникова. Вместе с Баранниковым и его бывшим заместителем по министерству внутренних дел Андреем Федоровичем Дунаевым в Белый дом пришли два десятка бывших сотрудников госбезопасности. Верность чекистов присяге и приказу оказалась сильнее идеологических предпочтений.

Рассказывают, что Баранников с мандатом от Руцкого приехал на Лубянку, в свое бывшее министерство, но его не пустили. Только по телефону он смог поговорить со своим сменщиком, генералом Николаем Голушко. Разговор не получился.

Баранников участвовал в переговорах с президентской стороной и вроде бы в частном разговоре признал, что связался с обреченным делом и что из Белого дома надо уходить. Поэтому Евгений Савостьянов на пресс-конференции сказал, что знает Баранникова как здравомыслящего человека, который сам говорит: его главная задача – не допустить применения оружия.

3–4 октября в Москве пролилась кровь.

Выплеснувшаяся из Белого дома вооруженная толпа захватила сначала здание мэрии, потом попыталась взять телецентр «Останкино». На следующее утро войска обстреляли Белый дом и подавили мятеж.

5 октября Баранникова арестовали, как активного участника мятежа. Указом президента генерал армии Баранников был уволен с военной службы. 7 октября ему предъявили обвинение по статье 79 Уголовного кодекса («организация общественных беспорядков, повлекших за собой тяжкие последствия»). Генеральный прокурор Алексей Иванович Казанник подписал санкцию на арест.

Содержали Виктора Павловича в следственном изоляторе в Лефортове. Он стал болеть, у него прихватывало сердце, он очень плохо себя чувствовал. Его адвокат Дмитрий Давидович Штейнберг настоял на проведении полного медицинского обследования и после этого обратился напрямую к генеральному прокурору Казаннику.

В феврале 1994 года из-за плохого состояния здоровья Баранникова Казанник, человек очень либеральный, изменил ему меру пресечения: он был освобожден от содержания под стражей, с него взяли подписку о невыезде и положили в больницу.

Процесс по делу об участниках событий в октябре 1993-го не состоялся, потому что Государственная дума объявила амнистию, всех обвиняемых освободили и уголовное дело прекратили.

Но Виктора Баранникова Генеральная прокуратура не захотела отпустить просто так. Против него и бывшего заместителя министра внутренних дел России Андрея Дунаева были возбуждены новые уголовные дела. Их обвинили в получении взяток и злоупотреблении властью. Одновременно уголовные дела по статье 78 Уголовного кодекса России (контрабанда) были возбуждены и в отношении их жен.

Баранников продолжал болеть. Ему предлагали сделать операцию на сердце. Он отказался, потому что побаивался врачей, даже однажды сказал своему адвокату, что его хотят «убрать через медицину»…

22 июля 1995 года Виктор Павлович скоропостижно скончался. Читал на даче газеты и вдруг упал. Долго не могли вызвать «скорую помощь». Из Москвы машины не отправляют, а областная приехала слишком поздно. Врачи констатировали смерть. Ему не было и пятидесяти пяти лет. Есть люди, которые полагают, что Баранникова убили. Но фактов, подтверждающих эту версию, не существует. Да и непонятно, кому мог помешать теперь уже бывший министр безопасности, который сломал себе карьеру, сделав неверный политический выбор.