Текст книги "КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы"

Автор книги: Леонид Млечин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 72 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

КОМАНДИРОВКА НА КАВКАЗ

«Вспоминая тяжелые дни осени 1942 года, – говорили ораторы на митинге в Тбилиси 9 мая 1945 года, – мы с благодарностью произносим имя верного сталинца, организовавшего разгром немцев на Кавказе, нашего Лаврентия Павловича Берии».

Берия действительно выезжал на Северо-Кавказский фронт, в основном помогая в области снабжения. Фронтовыми делами он не занимался. Ему поручались другие задачи, с которыми не всякий бы справился.

10 мая 1944 года нарком Берия отправил Сталину докладную записку: «Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше усмотрение проект решения Государственного Комитета Обороны о выселения всех татар с территории Крыма…»

Такие дела решались быстро.

На следующий день, 11 мая, Государственный комитет обороны принял постановление № 5859сс о выселении крымских татар из Крыма и переселении их в Среднюю Азию.

Из Крыма заодно выселили еще и греков, болгар и армян.

Такая же массовая чистка была проведена на Северном Кавказе, который считался неблагополучным районом давно – еще со времен коллективизации. Чеченцы и ингуши сопротивлялись, наиболее активных расстреливали. НКВД три года создавал дело о «буржуазно-националистической, контрреволюционно-повстанческой, бухаринско-троцкистской, антисоветской вредительской организации».

31 января 1944 года Государственный комитет обороны принял постановление № 5073 о выселении чеченцев и ингушей в Казахстан и Киргизию.

Феликс Эдмундович Дзержинский

Вячеслав Рудольфович Менжинский

Генрих Григорьевич Ягода

Николай Иванович Ежов

Лаврентий Павлович Берия

Всеволод Николаевич Меркулов

Виктор Семенович Абакумов

Семен Денисович Игнатьев

Сергей Никифорович Круглов

Иван Александрович Серов

Александр Николаевич Шелепин

Владимир Ефимович Семичастный

Юрий Владимирович Андропов

Виталий Васильевич Федорчук

Виктор Михайлович Чебриков

Владимир Александрович Крючков

Леонид Владимирович Шебаршин

Вадим Викторович Бакатин

Виктор Павлович Баранников

Николай Михайлович Голушко

Сергей Вадимович Степашин

Михаил Иванович Барсуков

Николай Дмитриевич Ковалев

Владимир Владимирович Путин

Николай Платонович Патрушев

В секретной «Инструкции о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей» говорилось: «Выселению подлежат все жители Чечено-Ингушской Республики по национальности чеченцы и ингуши», в том числе члены партии, партийные и хозяйственные руководители, даже секретари обкома.

Чеченки и ингушки, которые вышли замуж за представителей других национальностей, выселению не подлежали. А русские женщины, которые вышли замуж за чеченцев и ингушей, должны были последовать за мужьями. Но если они расторгали брак, то могли остаться.

23 февраля 1944-го началась депортация чеченцев и ингушей. Спустя две недели 7 марта появился Указ Президиума Верховного Совета СССР о ликвидации Чечено-Ингушской АССР: «В период Великой Отечественной войны, особенно во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили родине, переходили на сторону фашистских оккупантов…»

25 июня 1944 года Президиум Верховного Совета РСФСР задним числом опубликовал свой указ: «Многие из чеченцев и ингушей, подстрекаемые немецкими агентами, присоединились добровольно к организованным немецким формированиям и выступили с оружием в руках против Красной армии. Большая часть населения Чечено-Ингушской Республики не оказала этим предателям никакого сопротивления. Поэтому Чечено-Ингушская АССР ликвидируется с выселением ее населения».

Операцией руководил нарком внутренних дел Берия и его заместители Богдан Захарович Кабулов, Сергей Никифорович Круглов, Аркадий Николаевич Аполлонов и Иван Александрович Серов.

Операция началась ранним утром 23 февраля. Берия докладывал лично Сталину. Его шифровки сохранились:

«Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину

Подготовка операции по выселению чеченцев и ингушей заканчивается. После уточнения взято на учет подлежащих переселению 459 486 человек, включая проживающих в районах Дагестана, граничащих с Чечено-Ингушетией, и в городе Владикавказе.

Берия, 17.02.44».

«Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину

Сегодня, 23 февраля, на рассвете начали операцию по выселению чеченцев и ингушей. Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имели место 6 случаев попытки к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из намеченных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека. На 11 часов утра вывезено из населенных пунктов 94 тысячи 741 человек, т. е. свыше 20 процентов, подлежащих выселению, погружены в железнодорожные эшелоны из этого числа 20 тысяч 23 человека.

Берия, 23.02.44».

Профессор Наумов рассказывает:

– Накануне начала выселения по всей Чечне выпал снег. Слой снега был настолько глубоким, что стало ясно: старики, женщины и дети из высокогорных районов не успеют спуститься за один день к железнодорожным составам, стоявшим в долине. В нескольких районах стариков и женщин согнали в большие помещения, расстреляли и сожгли…

«Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину

Операция по выселению чеченцев и ингушей проходит нормально. К вечеру 23 февраля погружены в железнодорожные эшелоны 352 тысячи 647 человек. Со станции погрузки отправлено к месту; нового расселения 86 эшелонов.

Берия, 25.02.44».

«Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину

По 29 февраля выселены и погружены в железнодорожные эшелоны 478 479 человек, в том числе 91 250 ингушей. Погружены 177 эшелонов, из которых 157 эшелонов уже отправлены к месту нового поселения… Из некоторых пунктов высокогорного Галанчожского района оставались невыселенными 6 тысяч чеченцев в силу большого снегопада и бездорожья, вывоз и погрузка которых будет закончена в два дня. Операция производится организованно и без, серьезных случаев сопротивления и других инцидентов… За время: проведения операций арестовано 1016 антисоветских элементов из числа чеченцев и ингушей.

Берия, 1.03.44 г.».

«Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину

В проведении операции принимали участие 19 тысяч офицеров и бойцов НКВД, стянутые с различных областей, значительная часть которых до этого участвовала в операциях по выселению карачаевцев и калмыков и, кроме того, будут участвовать в предстоящей операции по выселению балкарцев…

В результате проведенных трех операций выселены в восточные районы СССР 650 тысяч чеченцев, ингушей, калмыков и карачаевцев.

Берия, 7.03.44 г.».

5 марта 1944-го ГКО принял постановление № 5309 о выселении балкарцев из Кабардино-Балкарской АССР. В Казахстан и Киргизию эшелонами отправили 37 103 балкарца. Отдельно выселяли еще и калмыков.

Потом еще из действующей армии были отчислены и высланы почти все чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы и калмыки – за исключением самых известных, Героев Советского Союза.

При переселении погибло больше 130 тысяч человек. Те, кто выжил, находились на положении «врагов народа».

31 июля 1944-го Государственный комитет обороны принял постановление о выселении месхетинских турок, курдов, хемшилов (хемшидов) из пограничных районов Грузии. Примерно восемьдесят тысяч человек, которые жили вдоль советско-турецкой границы были переселены в Узбекистан, Казахстан и Киргизию.

Дети в школе слышали в свой адрес «фашист», «предатель», «спецпереселенец»… В ссылке эти народы пробыли тринадцать лет. Поколеняя выросли в сознании своей вины перед страной. Потом им не упускали случая напомнить, что они не реабилитированы, а помилованы; их простили, но преступление, выходит, было…

24 ноября 1956 года появилось постановление президиума ЦК КПСС «О восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов». 9 января 1957 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР».

Заместители наркома внутренних дел Серов и Круглов, нарком госбезопасности Меркулов и начальник СМЕРШ Виктор Семенович Абакумов получили ордена Суворова I степени. Всего за проведение депортации были награждены 714 работников НКВД и НКГБ. Они все были лишены наград указом Верховного Совета от 4 апреля 1962 года.

Лаврентий Павлович Берия в мае 1944 года стал заместителем Сталина в Государственном комитете обороны. К концу войны он стал одним из самых влиятельных людей в стране.

ПЕРЕВОДЧИК СТАЛИНА

Заместителю главы правительства и заместителю председателя Государственного комитета обороны Берии вроде бы не до мелочей. Но о своих обязанностях главы карательного ведомства он не забывает. Между делом его жертвой становится переводчик Сталина и Молотова Валентин Михайлович Бережков.

Счастливо одаренный от бога, с шапкой вьющихся волос, аристократической осанкой и манерами джентльмена, Бережков всегда был предметом всеобщего восхищения. Только мало кто знал причины внезапного крушения его дипломатической карьеры.

Будущий переводчик Сталина ходил в немецкую школу в Киеве (не в спецшколу, а в школу для советских немцев), вечерами дважды в неделю занимался немецким и английским языками с репетиторами. «Я противился этим занятиям, не подозревая, какую важную роль знание иностранных языков сыграет в моей судьбе, – вспоминал Валентин Бережков. – Но родители твердо держали меня в узде, будучи убеждены, что, кем бы я ни стал, это мне в жизни пригодится».

Английский и немецкий языки сослужили ему прекрасную службу. Товарищи-краснофлотцы стоят на вахте, матрос Бережков преподает английский командующему флотом. Коллеги-инженеры разъезжаются по заводам необъятной родины, Бережкова берет себе нарком внешней торговли Анастас Иванович Микоян и отправляет в Германию – то были предвоенные годы дружбы и сотрудничества. Затем он становится референтом наркома иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова.

У Валентина Бережкова дома висело групповое фото. Самого хозяина на снимке узнать нелегко, так он молод, зато остальные хорошо известны: Гитлер, Молотов, Риббентроп… Двадцатичетырехлетний Бережков был переводчиком Молотова, который в ноябре 1940 года приехал на последние переговоры с Гитлером.

Бережков сопровождал советского посла Деканозова в ночь на 22 июня 1941 года, когда Риббентроп объявил о войне. Бережков переводил Молотова, который накануне войны вел переговоры с послом Германии в Москве графом Шуленбургом. Шуленбурга расстреляли в 1944-м за участие в заговоре против Гитлера, Деканозова в 1953-м – как человека Берии.

В конце войны поговаривали, что Бережков поедет послом или получит не менее значительный дипломатический пост. Вместо этого его внезапно убрали из министерства иностранных дел, где он был помощником Молотова, и назначили заведующим немецкой и английской редакциями журнала «Война и рабочий класс» (теперь «Новое время»). Рассказывали, что причиной послужил его уход из семьи.

На самом деле Бережкова убрал Лаврентий Берия. Отец Бережкова был арестован перед войной, но, к счастью, его вскоре освободили. Родители оказались в оккупации. Когда немцы уходили, они тоже ушли на Запад, боясь вновь оказаться в руках НКВД. Эта информация легла на стол Берии. Он распорядился убрать Бережкова из наркомата иностранных дел.

27 декабря 1945 года указом президиума Верховного Совета СССР генеральный комиссар безопасности Лаврентий Павлович Берия был освобожден от обязанностей наркома внутренних дел.

Преемником Берии назначили его заместителя и кандидата члены ЦК ВКП(б) тридцативосьмилетнего генерал-полковника Сергея Никифоровича Круглова, рыцаря ордена Британской империи и кавалера американского ордена «Легион Достоинства», полученного за обеспечение охраны участников Потсдамской конференции в 1945 году.

Об этой кадровой перестановке «Правда» сообщила лишь двумя неделями позже, пояснив, что заместитель председателя Совет народных комиссаров Лаврентий Павлович Берия сам попросил освободить его от этой должности «ввиду перегруженности другой центральной работой».

Разумеется, это была не его воля, но что касается перегруженности, то он действительно был сильно занят.

ОТЕЦ АТОМНОЙ БОМБЫ

Николай Константинович Байбаков, который много лет возглавлял Госплан, пишет в своих воспоминаниях, что Берия курировал важнейшие отрасли народного хозяйства и, в частности, был председателем Бюро правительства по топливу.

Однажды Байбаков простудился, лежал дома с высокой температурой. Позвонил злой Берия:

– Каждый дурак может простудиться – нужно носить калоши!

Когда Байбаков с трудом взял трубку, Берия приказал ему немедленно вылететь вместе с заместителем наркома внутренних дел Кругловым в Уфу, где произошла серьезная авария на нефтеперерабатывающем заводе.

Тот же Байбаков вспоминает, как в предвоенный 1940 год он, заместитель наркома нефтяной промышленности, оказался в ресторане, где отмечался день рождения коллеги.

Утром ему позвонил Берия:

– Байбаков, где ты был вчера?

– Как – где? Я был на работе.

– А после работы?

– Был в «Национале» на дне рождения моего товарища.

– Что за бардак! Нам только не хватало, чтобы наркомы и их замы шлялись вечерами по ресторанам!

– Но что особенного я себе позволил?

– Чтобы этого больше не было! Такой порядок. Все.

Байбаков пишет: вымыслы о том, что Берия умел Сталина обольщать, играть на потайных струнах его души, нелепы. Завоевать доверие Сталина можно было только реальными результатами. А Берия способен был достигать важных для государства результатов.

В требовательности к подчиненным Берия отличался мертвой хваткой, не допуская никаких просьб «войти в положение, в обстоятельства». Он излучал грозную, беспощадную властность. В руководстве страны сложилось твердое убеждение, что успех любого дела обеспечен, если его возглавляет Берия.

3 декабря 1944 года Государственный комитет обороны постановил поручить Берии «наблюдение за развитием работ по урану». Берия был знаком с атомными делами, потому что первыми о возможности создать атомную бомбу узнали разведчики.

С сентября 1941 года о ядерных исследованиях в военной сфере в Москву докладывал резидент внешней разведки НКВД в Англии Анатолий Горский. Его агентом был Джон Кэрнкросс, который в 1941 году был личным секретарем лорда Хэнки, министра без портфеля и председателя Научно-консультативного комитета при кабинете министров. Лорд Хэнки председательствовал на всех совещаниях по оборонным работам, в том числе он ведал выделением денег на атомный проект.

К концу 1941 года у советской разведки появился еще один агент в атомной сфере – немецкий коммунист и талантливый физик Клаус Фукс, который в 1933 году бежал в Англию из Германии. Фукс предложил свои услуги военному разведчику Симону Давидовичу Кремеру, который служил в кавалерии Красной армии с 1918 года. В 1938–1942 годах Кремер был помощником военного атташе в Великобритании. Но дипломатическая работа ему не понравилась. Он упросил отпустить его на фронт. В 1943-м получил под командование механизированную бригаду, сражался храбро и получил в 1944-м звание Героя Советского Союза.

Но осенью 1941 года в Москве некому было вникать в британские ядерные проекты. В марте 1942 года Берия в письме Сталину предложил создать научно-консультативный орган при ГКО по проблемам урана, а с материалами разведки ознакомить наиболее заметных советских ученых. Но ответа не получил. Сталину было не до того. Только через год Молотов поручил эту сферу Михаилу Первухину, заместителю председателя правительства и наркому химической промышленности.

Сталин, вероятно, не очень верил в эти эксперименты, но поскольку и немцы, и американцы с англичанами вели такие работы, то хотел на всякий случай гарантировать себя от возможных неприятностей на будущее. Но масштаб работ был не очень большим.

29 сентября 1944 года профессор Игорь Курчатов, недовольный равнодушным отношением Молотова к атомным исследованиям, обратился за помощью к Берии. Он писал, что «за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов. У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943–1944 годах, положение дел остается совершенно неудовлетворительным».

Но обращение Курчатова к Берии результата не дало. В мае Первухин и Курчатов написали Сталину записку с просьбой ускорить работы над атомной проблемой. Ответа не было. Судя по всему, Сталин и Берия не очень верили сообщениям разведки – думали, не дезинформация ли это. Выяснилось, что успехи Германии были незначительны. Так, может быть, все это напрасные хлопоты?

Атомная бомбардировка Хиросимы была для Сталина неприятным сюрпризом. Потому что одно дело – сообщения разведки, к которым всегда относятся осторожно, другое дело – реально действующее оружие.

20 августа 1945-го был создан специальный комитет при ГКО (потом при правительстве), на который возлагалось «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана». Председателем комитета назначили Берию.

25 января 1946 года Сталин пригласил к себе Курчатова. Присутствовали Молотов и Берия. Сталин сказал Курчатову:

– Работы надо вести широко, с русским размахом, вам будет оказана самая широкая всемерная помощь. Не надо искать более дешевых путей.

Сталин обещал позаботиться о благосостоянии тех, кто займется этим проектом:

– Наши ученые очень скромны, и они иногда не замечают, что живут плохо. Наше государство сильно пострадало, но всегда можно обеспечить, чтобы несколько тысяч человек жило на славу, а несколько тысяч человек жило еще лучше со своими дачами, чтобы человек мог отдохнуть, чтобы была машина.

Сталин сформулировал задачу: создать ядерную бомбу, не считаясь с затратами.

В марте 1946-го на пленуме ЦК Берию утвердили членом политбюро одновременно с Маленковым.

По словам Байбакова, с приходом Берии к руководству атомным проектом дело получило размах. Берия был мастер не только нажимать, торопить и подстегивать людей, но и обеспечивать успех дела. Он смог снабдить ученых всем необходимым, доставать требуемое из-под земли.

По словам многолетнего министра среднего машиностроения Ефима Славского, «Берия не разбирался в научных и инженерных проблемах, поэтому к мнению специалистов всегда прислушивался. В организации и выполнении задач, в мобилизации людей и ресурсов он, пользуясь огромной властью, помогал проводить решения в жизнь».

Специальному комитету подчинялось Первое главное управление, которое непосредственно занималось созданием ядерного оружия. Первое главное управление возглавлял Борис Львович Ванников. До войны он был наркомом вооружений. Летом 1941-го его посадили. А когда началась война, освободили.

Его привели к Сталину прямо из тюрьмы. На предложение вернуться в наркомат Ванников неуверенно ответил:

– А будут ли со мной товарищи работать? Ведь я в тюрьме сидел?

Сталин махнул рукой:

– Пустое. Я тоже сидел в тюрьме.

Ванников вырос в Баку, как и Берия. Они вместе учились в Бакинском техническом училище и дружили в юные годы. Поэтому после ареста Берии Ванникова сняли, но как опытного и талантливого организатора оставили в ядерном ведомстве, но не начальником, а первым замом. В порядке компенсации сделали его трижды Героем Социалистического Труда…

Его заместителем по режиму стал бывший заместитель начальника ГУКР СМЕРШ генерал-лейтенант Павел Яковлевич Мешик (бывший начальник экономического управления НКВД и будущий министр внутренних дел Украины). За работу над атомной бомбой он получил Сталинскую премию II степени.

Другим заместителем стал заместитель наркома внутренних дел генерал-лейтенант Авраамий Павлович Завенягин, будущий министр среднего машиностроения.

Завенягин окончил Московскую горную академию, работал инженером-доменщиком. В 30-х годах он был директором Магнитогорского металлургического комбината. Потом его перебросили в Норильск строить стратегически важный горно-металлургический комбинат. Строили его заключенные, и Завенягин стал по совместительству начальником лагеря НКВД.

А в марте 1941-го его вызвали в Москву и назначили заместителем наркома внутренних дел. Завенягин курировал Главное управление лагерей металлургической промышленности, Дальстрой, управление лагерей тяжелой промышленности и управление лагерей по строительству предприятий черной металлургии. После войны его подключили к созданию ядерного оружия. В мае 1945 года Завенягин повез в поверженную Германию группу советских физиков, чтобы определить, каковы успехи немцев в ядерных делах.

19 декабря по записке Берии правительство приняло постановление о привлечении немецких специалистов для работы в СССР по урановой проблеме. Поручили это Завенягину. Всего из Германии доставили около трехсот специалистов.

В Советский Союз отправили на работу около трехсот немцев, среди них было несколько видных ученых, в том числе один лауреат нобелевской премии. Но особой роли в советском ядерном проекте они не сыграли, потому что Курчатов хотел, чтобы все было сделано руками советских ученых.

Завенягин возглавлял образованное в январе 1946 года Управление специальных институтов НКВД, работавших на атомный проект.

Он оставался заместителем министра внутренних дел, потому что вся ядерная империя создавалась руками заключенных.

Строило объекты атомной промышленности Главное управление лагерей промышленного строительства (Главпромстрой) НКВД. Разведкой, добычей и переработкой урана занималось Спецметуправление, входящее в состав Главного управления лагерей горно-металлургической промышленности (ГУЛГМП) НКВД. Иначе говоря, атомная бомба делалась руками заключенных. Все они были в распоряжении Берии, и он не знал недостатка в безотказной и дешевой рабочей силе.

Комбинат по добыче урановой руды в Таджикистане, комбинат по обогащению урановой руды на Урале, завод по получению плутония и все другие объекты тоже строились заключенными. Привозили заключенных, создавали лагерь и строили…

Первую советскую атомную бомбу создали в городе Сарове (Мордовия), где тоже был размещен лагерь Министерства внутренних дел СССР.

Профессор Наумов:

– В распоряжении Берии был свой ГУЛАГ. Мы до сих пор не можем получить сведения, сколько там было людей, и я понимаю почему. Не хотят раскрывать масштабы этой атомной империи. Сколько заключенных работали на урановых рудниках? Мы не знаем. Конечно, организаторская жилка у него была. Но не трудно быть организатором, имея за спиной все финансы, всю промышленность и необъятные ресурсы. Всякий, кто занимался атомным проектом, знал, что его жизнь зависит от настроения Лаврентия Павловича. Сегодня он работает, паек особый получает, а завтра его Берия в лагерную пыль превратит…

Богатейшие запасы урана нашли на границе Восточной Германии и Чехословакии. Добыча урановой руды была поручена советско-германскому акционерному обществу «Висмут». В его распоряжении находились урановые рудники и обогатительная фабрика. По соглашению между СССР и Восточной Германией первые десять лет уран отправлялся только в Советский Союз, после чего право на уран получали немцы. Но за десять лет основные запасы выбрали…

Один только академик Петр Леонидович Капица попросил Сталина избавить его от участия в атомном проекте, мотивировав свою просьбу невозможностью работать под хамским и невежественным руководством главы Спецкомитета Лаврентия Берии. Но и Капица отдавал должное его организаторским данным.

Академик Андрей Дмитриевич Сахаров вспоминал, что всеми атомными делами Берия занимался сам и даже Маленкова, который стал человеком номер два в стране, к ним не подпускал. Его подписи было достаточно, чтобы оформить любое принятое им решение как постановление ЦК и Совета министров. Никто не смел с ним спорить. Он внушал страх.

Сахаров до конца жизни помнил, как на одном совещании по атомным делам Берия обратился к чиновнику, который провалил производство нужного материала:

– Мы, большевики, когда хотим что-то сделать, закрываем глаза на все остальное. Вы, Павлов, потеряли большевистскую остроту! Сейчас мы вас не будем наказывать. Мы надеемся, что вы исправите ошибку. Но имейте в виду, у нас в турме места много…

Берия говорил «турма» вместо «тюрьма», пишет Сахаров, и это звучало еще страшнее. Человек, которому Берия это сказал, был в предынфарктном состоянии. Он знал, что Лаврентий Павлович может осуществить свою угрозу.

Он внушал страх всем, кто с ним соприкасался.

Академик Анатолий Петрович Александров, которого привлекли уже к созданию водородной бомбы, уже много позже описал, как проходило одно из заседаний Специального комитета. Присутствовали Курчатов, Ванников, Первухин, Мешик…

Докладывает секретарь Спецкомитета генерал Махнев:

– Вот, Лаврентий Павлович, товарищ Александров предлагает построить завод для получения дейтерия.

Берия обращается к Махневу:

– А товарищ Александров знает, что опытная установка взорвалась?

– Да, знает.

– А товарищ Александров свою подпись не снимает?

– Не снимает.

К Александрову Берия не обращается. Разговаривает только с Махневым.

– А товарищ Александров знает, что, если завод взорвется, он поедет туда, куда Макар телят не гонял?

Александров не выдержал:

– Я себе представляю.

Только тогда Берия к нему повернулся:

– Подпись свою не снимаете?

– Нет, не снимаю.

Завод был построен и работал благополучно…

Берии Сталин поручил возглавить государственную комиссию при проведении первого атомного взрыва.

29 августа 1949 года было взорвано первое советское ядерное устройство. На испытаниях Берия переживал, как и все остальные, понимая, что при неудачном исходе и его голова могла полететь.

Когда бомба взорвалась, Берия расцеловал Курчатова и Харитона и добавил:

– Было бы большое несчастье, если бы не вышло! Все понимали, что он имеет в виду.

Когда радостный Берия, надеясь услышать слова благодарности, позвонил в Москву, чтобы доложить об успехе, Сталин сонным голосом ответил:

– Я уже знаю.

И повесил трубку. Берия долго потом пытался выяснить: кто же первым дозвонился до вождя?..

Специальным постановлением ЦК и Совета министров «за организацию дела производства атомной энергии и успешное проведение испытания атомного оружия» Берии выражалась благодарность. Он получил орден Ленина и Сталинскую премию первой степени. Некоторые называют Лаврентия Павловича «отцом советской атомной бомбы».