Текст книги "Искусство врачевания"

Автор книги: Леонид Розломий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

При изменении центра тяжести тела, длительном нахождении в неудобной позе или от ряда других причин, возможно, связанных с патологией внутренних органов (от лёгких до мочевого пузыря), мышцы шеи могут перенапрягаться. В них образуются различные локальные патологические изменения (миогелозы, триггерные точки и пр.), которые ещё больше напрягают и укорачивают эти мышцы, готовя «почву для будущих смещений позвонков. При резком движении корпусом или головой, в любой, даже незначительной травматической ситуации подобное состояние мышц может вызвать смещение в суставах позвонков. В результате капсулы этих суставов будут перерастянуты, а сами суставы зафиксированы в патологическом состоянии. Вот почему не рекомендуется проводить манипуляции на шейном отделе, не добившись предварительно полного расслабления мышц и связок. И не только их. Не надо забывать и про внутренние органы, патология которых может оказывать косвенное влияние на ткани шеи.

Лечение тканей шейно-грудного отдела позвоночника я проводил с использованием двух исходных положений.

А) И.П. Пациент сидит на стуле, опершись на его спинку и опустив руки вдоль тела. Стоя за спиной пациента, я производил разминающие движения, используя предплечья и ульнарную часть ладоней. Эта поза удобна тем, что область воздействия простирается от сосцевидного отростка и края нижней челюсти до плечевых суставов.

Б) И.П. Пациент лежит на спине. Сидя у головного конца кушетки, согнутыми пальцами кистей, мягкими и глубокими движениями я проминал мышцы шеи.

Особое внимание уделялось таким мышцам, как грудино-клю– чично-сосцевидная, всем лестничным и особенно группе подза– тылочных мышц. На процедуре я старался добиться такого состояния мышц, чтобы даже их глубокая пальпация не вызывала болевых и, тем более, иррадиирующих ощущений. При обнаружении уплотнений в области боковых поверхностей остистых отростков и на телах шейных позвонков воздействие проводилось на них с помощью несколько видоизменённых технических приёмов Шиатсу. Это сразу позволяло получить максимальное расслабление тканей всего региона и выраженный терапевтический эффект.

Такое специфическое воздействие на ткани шеи обладало, к тому же, диагностическим значением. Боль, возникавшая от пальпации патогенных зон и иррадиировавшая в разные области головы, косвенно указывала на участие этих областей в патологическом процессе, и они также нуждались в лечении.

Перед совершением основного приёма на шейном отделе я всегда проводил предварительную диагностику.

И. П. – пациент сидит на стуле. Стоя позади пациента и положив свои руки ему на надплечья, я, удерживая большими пальцами боковые поверхности остистых отростков шейных и верхнегрудных позвонков, просил пациента плавно поворачивать голову вправо и влево до естественной границы движения. Постепенно опускаясь сверху вниз по позвонкам (до 2-го грудного включительно), я проверял их подвижность. В норме величина смещения остистых отростков с обеих сторон одинакова, и я ощущал равномерность давления боковых поверхностей остистых отростков на свои пальцы. При патологии давление на палец ощущалось только с одной стороны. Это говорило о том, что движение исследуемого позвонка в противоположную сторону заблокировано.

Однако более информативным для меня являлся другой способ, с помощью которого направление манипуляции становилось конкретным.

И. П. – то же. Ставя пальцы своих рук на определённые точки (акромиально-ключичные сочленения – указательные пальцы, внутренне-верхние углы лопаток – большие пальцы, головки плечевых суставов – средние пальцы), я просил пациента повернуть голову сначала в одну сторону, а затем в другую до физиологического ограничения движения. Пациент, совершив эти движения, сообщал мне о своих ощущениях и указывал, в какую сторону голова поворачивается дальше и свободнее. Со своей стороны я чувствовал под своими пальцами разницу натяжения тканей тела в момент наибольшего поворота головы. Сверяя свои ощущения с тем, что сообщал мне пациент, я выбирал направление предстоящей манипуляции.

В этом выборе я отдавал предпочтение ощущениям пациента, так как ограничение движения всегда сопряжено с блоком, и кто лучше самого больного может это прочувствовать?

Здесь, как и при проведении других приёмов, я соблюдал основное правило: направление манипуляции не должно идти в сторону ограничения движения и не должно сопровождаться появлением или усилением боли.

Есть ещё одно наблюдение, которое позволяло мне более тщательно подходить к выбору положения головы пациента относительно горизонтальной линии в момент проведения мануального приёма, связанного с ротационным движением.

Для себя я условно представлял шейный отдел позвоночника в виде трёхэтажного дома. Первый грудной позвонок и седьмой шейный я приравнивал к подвалу дома, шестой и пятый шейные – к первому этажу, четвёртый и третий – ко второму, второй и первый – к третьему этажу дома, первый шейный позвонок и затылочную кость – к чердаку. Ротационное движение головы, осуществляемое под разными углами, я использовал как диагнос– тический приём, чтобы определить, на каком уровне находится блок, где необходимо произвести репозицию позвонков и под каким углом наклона головы.

Поэтому так актуальны положение головы пациента во время осуществления приёма, местоположение большого пальца опорной руки на остистом или поперечном отростке интересующего нас позвонка и направление вектора прилагаемого усилия.

Повторюсь, что именно конкретный подход при проведении мануального приёма всегда давал максимальный и быстрый эффект и не приносил никаких осложнений после манипуляции. Звуковых феноменов при этом добиваться не обязательно, так как в ряде случаев репозиция происходит мягко, беззвучно или самопроизвольно, спустя некоторое время после процедуры.

При положительном изменении качества и длины мышц, а также улучшении состояния дугоотросчатых суставов, изменяется центр тяжести тела пациента. В результате происходит включение в работу тех мышц, которые ранее не были должным образом задействованы. Это сказывается на межсуставных взаимоотношениях, которые при новом состоянии мышц могли изменяться с характерным звуком. Пациент при совершении произвольных движений мог слышать щелчки в области позвоночника или суставов. По моему мнению, таким образом осуществлялась, так называемая, суставная «пересборка. Спустя некоторое время эти щелчки исчезали.

Когда заблокированный позвонок был определён, и подготовительные мероприятия были проведены в полном объёме, я приступал к проведению основной манипуляции.

И. П. – то же, что и при диагностике. Поместив большой палец одной руки на боковую поверхность остистого отростка нижележащего позвонка (заблокированного ПДС), второй рукой, согнутой в локте, я обхватывал пациента за голову, при этом локтевая ямка моей руки находилась на уровне подбородка пациента. Попросив пациента расслабиться и совершая мягкую тракцию по оси позвонков на фазе выдоха больного, я проводил манипуляци– онный толчок.

Были случаи в моей практике, когда ограничение движения позвонков наблюдалось в обе стороны одинаково, и пациент ощущал боль при повороте головы или при повороте туловища в обе стороны.

В этом случае я воздерживался от манипуляций, связанных с ротационными движениями. На этом этапе лечения я заменял их мягкими, тракционными приёмами, прилагая минимальные усилия, но увеличив время воздействия, или откладывал решение этой задачи до следующего сеанса. Необходимо, чтобы ситуация «созрела. Порой полезно предоставить организму время для саморегуляции.

По моему мнению, применение приёмов на фоне полного расслабления давало мозгу возможность «видеть проблемные зоны и самому включаться в их ликвидацию. Иногда снятие блока происходило самопроизвольно (спустя некоторое время после лечебного сеанса) при совершении пациентом ротационного движения головой или туловищем. При этом он ощущал некий щелчок, после которого исчезала боль. Чаще всего это происходило с теми пациентами, с которыми я работал с помощью мягких техник. Такие техники особенно хороши для пациентов, имевших в прошлом негативный опыт грубых манипуляций или страх перед данным видом лечения. Единственным «недостатком мягких техник является то, что разрешение проблемы занимает не 1–3 сеанса, как обычно, а значительно больше.

Не стоит огорчаться, если на процедуре из-за боли не удалось провести приём МТ. По этому поводу вспоминаю слова профессора Й. Фосгрина, Генерального секретаря Всемирной ассоциации ММ: «Если на процедуре вы добились положительного результата на 10–15 %, можете быть довольными и отпустите пациента до следующего сеанса.

8. После мобилизации и снятия блока с шейного отдела я переходил к заключительному приёму – устранению блока в атланто– затылочном суставе. В этом отделе позвоночника, как правило, чаще всего встречаются две патологии.

Первая, когда затылочная кость смещается по отношению к атланту. Чаще всего это происходит при ударах в затылок или лоб, при хлыстовой травме или при хронической привычке читать лёжа.

Вторая, когда второй шейный позвонок, ротируясь, смещается по отношению к первому и затылочной кости, отклоняясь в одну из сторон. Эти изменения довольно хорошо «читаются на рентгеновских снимках, произведённых через открытый рот.

Изменения в этом отделе позвоночника наиболее часто связаны с изменениями в пояснично-крестцовом переходе и под– вздошно-крестцовых суставах, что достаточно полно освещено в специальной литературе. Остановлюсь только на тех моментах, которые, на мой взгляд, имеют первостепенное значение.

Сперва я проводил диагностику атланто-окципитального сустава.

И. П. – пациент лежит на спине. Стоя у головного конца кушетки, я укладывал правую руку на правую часть головы пациента таким образом, чтобы подушечка среднего пальца находилась на торце поперечного отростка атланта, а ушная раковина была расположена между средним и безымянным пальцами. Положение остальных пальцев – произвольное. Затем я поворачивал голову пациента вправо и укладывал свою левую руку таким образом, чтобы край мизинца лежал вдоль края нижней челюсти пациента. Приготовившись к диагностическим движениям, я просил пациента проследить за тем, что будет происходить у него под затылочной костью при поворотах головы в одну и в другую стороны. Важно, чтобы пациент сообщал о том, где конкретно он чувствовал боль, ограничение подвижности, напряжение или неприятные ощущения, и с какой стороны эти ощущения были более выраженными. Подняв голову пациента до первых ощущений ограничения, я поворачивал её в сторону и синхронно, двумя руками производил качательные движения. После этого, изменив положение своих рук на противоположное, я проводил исследование другой стороны. Пациент рассказывал мне о своих ощущениях, а я сверял их со своими, и, если была необходимость, повторным исследованием уточнял результат.

В норме такие движения головой не приносили никаких неприятных ощущений, тогда как при патологии ограничения движения и неприятные ощущения всегда имели место. И при определении ограничения наиболее весомыми были ощущения самого пациента.

После определения, в какую сторону голова поворачивается свободней, я переходил к исполнению самого приёма. Я поворачивал голову пациента в здоровую сторону, подкладывал основание своего второго пальца под боковую поверхность шеи в районе заблокированного позвонка, второй рукой приподнимал голову до ограничения и на фоне лёгкой тракции шеи производил манипуляционный толчок. Выполняемый толчок должен был быть выверенным по силе, направлению и, что очень важно, по амплитуде. Движение головы не должно было превышать нескольких миллиметров. Только при выполнении перечисленных условий можно было говорить об ограниченном толчке, а не скручивании. При правильном исполнении это движение не вызывало боли или неприятных ощущений.

При контрольном тестировании после манипуляции сразу определялся феномен «освобождения движений головой. Если до процедуры пациент, лёжа на животе, мог свободно положить голову набок только на одну сторону, то после правильно проведенного приёма он с лёгкостью укладывал голову как на одну сторону, так и на другую. Это состояние свободы сохранялось на долгие годы, если, конечно, не происходило какого-либо травмирующего прецедента.

На этом этапе я мог считать основную задачу лечения выполненной. Я воздействовал на тело в той последовательности, которая приносила расслабление последующей зоны, предопределяя возможность корректирующего воздействия, но не приводила к осложнениям или обострениям ни во время процедуры, ни после неё. Это напоминало передачу усилия от одной шестерёнки к другой, как в часах.

Представленный алгоритм, конечно же, не исключал применения и других приёмов из арсенала ММ, если они органично встраивались в прилагаемую схему

Тем, кто только начинает свою практическую деятельность или считает работу с шейным отделом рискованной, можно посоветовать выполнять приёмы мягко, если можно так выразиться, гомеопатически. Предварительно проведя подготовку региона шеи, осуществляя мягкую тракцию двумя руками за нижнюю челюсть и затылочную кость, врач медленно поворачивает голову пациента в каждую из сторон. Эта манипуляция осуществляется в течение 10–15 минут на протяжении нескольких сеансов.

Следующим мягким приёмом может быть снятия блока с верхнешейного отдела позвоночника.

И.П. – то же. Врач, попросив пациента приподнять голову, подсовывает под неё согнутые пальцы своих рук таким образом, чтобы кончики пальцев расположились на границе затылочной кости и атланта. По мере расслабления мышц шеи, голова паци– ента будет постепенно отклоняться назад, пока не ляжет в ладони. Повторяя эти движения от сеанса к сеансу, можно добиться исчезновения у пациента ограничений в шейном отделе позвоночника, хруста и «шелеста в шейных позвонках, прекращения головокружения и головной боли.

Время, за которое голова полностью опускалась в мои ладони, служило для меня своеобразным диагностическим признаком, указывающим на запущенность патологии и наличие заблокированных позвонков. В норме расслабление мышц шеи происходило за 7—10 секунд, в то время как при патологии время возрастало до нескольких минут.

Остается только ответить на вопрос: сколько сеансов МТ требуется для того, чтобы снять блоки с ПДС, ПКС, лонного сочленения, головных суставов, позвоночно-рёберных суставов? Я затрачивал на это от одного до трех сеансов. Остальное время уходило на лечение патологии кожных покровов, мышц, сосудов и внутренних органов. Когда имелись дегенеративные изменения в суставах, связанные с нарушениями обменных процессов или гормональной сферы, лечение которых требовало длительного времени, пациентам давались указания по организации режима домашнего лечения.

ВЫВОДЫ

Проведение приёмов мануальной терапии следует осуществлять в определённой последовательности.

Локальная боль в одном отделе позвоночника не даёт право на лечение только этого отдела. Как правило, в цепи болезни существуют и другие патологические звенья. В поле зрения врача должны попасть и мышцы, и связки, и суставы, и внутренние органы.

Любой приём в обязательном порядке должен сопровождаться предварительными мероприятиями.

Проведение мануального приёма без предварительной подготовки и на ограниченном количестве сегментов позвоночника приводит в последующем к возврату и хронизации болевого синдрома и появлению других, сочетанных нарушений.

Основные приёмы выполняются первыми. Они сразу решают такую проблему, как восстановление статокинетического баланса тела, устранение болевого симптома и патологической осанки.

Повторные манипуляционные приёмы, проводимые из сеанса в сеанс, не требуются, так как не несут никакого логического смысла. Это время лучше использовать на лечение внутренних органов и других тканей.

Дополнительные приёмы проводятся, как правило, на втором этапе лечения. На их выполнение требуется большее количество времени. Они проводятся до тех пор, пока не будут устранены все найденные врачом патологические изменения. Важно не оставить без внимания даже самые незначительные отклонения от нормы и ликвидировать все звенья патологической цепи.

И самое главное – соблюдать описанную выше последовательность работы с различными областями.

МАНУАЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ ЖИВОТА

Мануальная терапия внутренних органов находит всё большее число своих приверженцев как альтернатива таким видам лечения, какхирургия и аллопатия. Уникальность этой методики состоит в том, что воздействие на внутренние органы осуществляется почти непосредственно, за исключением сердца и лёгких, прикрытых грудной клеткой. Можно привести достаточное количество примеров, когда больные, «приговорённые к операции или к длительному применению лекарств, полностью выздоравливали, пройдя лечение висцеральной мануальной терапией.

Приёмы мануальной терапии органов брюшной полости получили распространение лишь в последнее время, хотя их истоки уходят в глубину веков. Например, в народной медицине большое значение уделялось пупку. Прежде чем приступить к лечебным процедурам на внутренних органах, больному предварительно «развязывали (старый специфический термин народной медицины) пупок, используя различные мази как при непосредственной рабрте с пупком, так и в виде последующих аппликаций. На область пупка применяется вакуумная терапия. Ранее это действие называлось – «бросить горшок. Также на область пупка ставились пиявки. Эти методы и сегодня находят успешное применение в целительской практике. При ликвидации пупочных грыж у младенцев народные целители использовали особую щипковую технику, при которой необходимость в оперативном вмешательстве отпадала.

К сожалению, практический опыт народной медицины не был освоен и описан официальной медициной, и на сегодняшний день многие методики утеряны. Часть сведений, приводимых в этой главе, получены мной при обучении у одной из народных целитель– ниц на Волге.

Тем не менее, сохранились методы и приёмы, которые испокон веков использовались на Руси и до сих пор применяются при «лечении живота в поселениях староверов в Сибири. Благодаря А. Огулову, основателю Российской Ассоциации висцеральной хиропрактики, эти приёмы народной медицины стали известны и получили дальнейшее развитие.

Описание приёмов мануальной терапии внутренних органов есть и у зарубежных авторов (Р. Стоун, Ж.-П. Барраль и др.), однако, по моему мнению, приёмы старорусской висцеральной хиропрактики являются наиболее доступными и эффективными.

Мануальная терапия внутренних органов находит всё большее число своих приверженцев как альтернатива таким видам лечения, как хирургия и аллопатия. Уникальность этой методики состоит в том, что воздействие на внутренние органы осуществляется почти непосредственно, за исключением сердца и лёгких, прикрытых грудной клеткой. Можно привести достаточное количество примеров, когда больные, «приговорённые к операции или к длительному применению лекарств, полностью выздоравливали, пройдя лечение висцеральной мануальной терапией.

Методы висцеральной терапии конкретны, многопрофильны и экологичны. Например, на первом же сеансе при пальпатор– ном обследовании желудка определяется его местоположение, подвижность, чувствительность, а также взаимозависимость посредством связок, нервов, сосудов, спаек с другими прилежащими органами. Причём, приёмы этого исследования несколько отличаются от методов, принятых в классической пропедевтике внутренних болезней.

Непосредственно за обследованием желудка выполняются терапевтические манипуляции, позволяющие расслабить и снять боль с напряжённого и болезненного желудка, не прибегая ни к спазмолитическим, ни к обезболивающим средствам. Если желудок опущен или приподнят, его можно вернуть в физиологические границы. Если между желудком и соседними органами и тканями есть спайки, можно их растянуть и снять напряжение с внутренних органов. И так можно поступить практически с каждым органом.

Многопрофильность метода заключается в том, что врач, вооруженный технологией мануальной терапии внутренних органов, может работать с каждым внутренним органом или участком тела, не ограничиваясь рамками своей специализации.

И что может быть экологичнее исцеляющих рук врача? Конечно, при условии, что врач сам является здоровым человеком и не передаёт информацию о своих заболеваниях пациенту.

Между руками врача и внутренним органом пациента располагается только кожно-подкожный покров. Кожа, мышцы и брюшина легко сминаются при нажатии на них пальцами рук и особого препятствия для воздействия на внутренние органы не представляют. Такое воздействие на внутренние органы имеет соответствующие показания и противопоказания (А. Огулов, 1994 г.). Поэтому любое действие врача всегда должно начинаться с диагностики. В данной главе я остановлюсь на некоторых аспектах диагностики и лечения, которые, на мой взгляд, недостаточно полно освещены в литературе по мануальной терапии, и их также нет в классической пропедевтике внутренних болезней.

Одной из диагностических зон является пупок и непосредственно прилегающие к нему ткани. Сведения о функциональной диагностике этой области крайне скудны, по всей видимости, из-за её малой значимости в официальной медицине. Даже в плане простого пальпаторного исследования брюшной полости нет прецедента обследования пупка, если только сам больной не пожалуется на него.

Пупок представляет собой втянутый рубец с кольцом соединительной ткани по периферии, образовавшийся на месте отпавшей пуповины. Через пуповину от матери к плоду идут кровеносные сосуды, желточный проток, а также нервные волокна, иннерви– рующие эти образования. После отпадения пуповины отверстие пупка закрывается, а проток и сосуды, проходящие в нем, запус– тевают. Однако и в спавшемся состоянии они все равно не утрачивают свою энергетическую связь с печенью, с почками и мочевым пузырём, с кишечником, с брюшной частью аорты. Наличие этой связи подтверждается, на мой взгляд, симптомами иррадиации, идущими при патологии от пупка в эти органы.

Пупок покрыт тонкой кожей, лишенной жирового слоя. В норме на термограмме он имеет более высокую температуру, чем окружающие ткани за счёт более тонкого покровного слоя. При патологии разница его температуры и температуры окружающих тканей может быть весьма значительной (повышенной или сниженной) и служит ещё одним критерием в диагностике.

Метод обследования пупка прост и весьма информативен. Обследование пупка можно сравнить с обследованием триггер– ных точек кожи и мышц по Дж. Тревеллу, 1989 г.

Вначале я осуществлял визуальный осмотр пациента в положении стоя и обращал внимание на то, как выглядит пупок, втянут он или выпячен, расположен по центру живота или смещен в одну из сторон. В норме пупок располагается на средней линии живота, он слегка втянут по направлению к спине и не должен иметь признаков смещения, как в вертикальном, так и в горизонтальном направлениях. Смещение пупка вниз, вверх или в сторону, а также чрезмерная его втянутость или выпуклость может указывать на изменение положения внутренних органов, наличие спаечных процессов и пр.

Выпуклость пупка часто свидетельствовала о патологии соединительной ткани (как признак её несостоятельности) или повышении внутрибрюшного давления (А. Алексеев, 1997 г.). Такое состояние пупка косвенно указывало на наличие грыж в грудобрюшной или в тазовой диафрагмах.

После визуального осмотра я укладывал пациента на кушетку на спину и, стоя сбоку, определял смещение пупка относительно срединной линии.

Следующим этапом в исследовании пупка являлись замеры расстояния от него до правой и левой передней верхней подвздошной ости. В норме расстояние слева и справа было одинаковым. Когда же расстояние с одной стороны было больше, можно было предположить нарушение расположения костей таза или патологию внутренних органов. Это давало повод к осуществлению дифференциальной диагностики между строением костного скелета и состоянием внутренних органов. Измеряя расстояние от сосков до пупка у подростков и мужчин, можно было судить о наличии смещения внутренних органов (чаще всего желудка).

Завершив осмотр, я приступал к основному методу диагностики пупка – пальпации.

И. П. – больной лежит на спине, ноги согнуты в коленях. Стоя сбоку от пациента, я тыльной стороной кисти определял температуру пупочной области и соседних областей (если не было возможности провести тепловизионное исследование), а также напряжённость и подвижность как самого пупка, так и мягких тканей вокруг него. Затем, поставив средний палец правой руки на центр пупка, я плавно и медленно «погружался в него, определяя степень напряжения тканей, их подвижность и болезненность, а также место расположения брюшной аорты по её пульсации.

В норме аорта должна определяться слева от пупка (белой линии живота). Отклонение её в правую сторону от центральной линии, а также усиленная пульсация свидетельствовали о повышении тонуса аорты и, соответственно, отходящих от нее артерий, нарушении кровообращения внутренних органов, что сказывалось, в свою очередь, на их функциональной деятельности.

Затем, сместив кончик пальца от центра пупка к его периферии (к пупочному кольцу) на 12 часов (используя принцип часового циферблата), я пальпировал пупочное кольцо и ткани, сминая и сдавливая их. Поэтапно передвигая палец по направлению часовой стрелки, я обследовал таким образом всё пупочное кольцо. Пальпация осуществлялась с определённым усилием, чтобы более детально определить состояние исследуемых тканей.

Такой вид пальпации позволял выявить структурные изменения в исследуемых тканях и возможные патологические взаимосвязи с другими органами или частями тела. Когда при исследовании пупка пациент указывал место появления боли в другой части тела, я запоминал эту область и в последующем подробно её исследовал.

В норме ткани пупка мягкие, ровные и безболезненные вне зависимости от силы нажатия, осуществляемого, конечно же, в разумных пределах. При патологии в момент пальпации пупка могут определяться различные образования в виде узлов и тяжей (от мягких до жёстких) разной степени болезненности. При этом я отмечал ряд характерных реакций со стороны пациентов: ♦ Пациент не позволял притрагиваться к пупку из-за выраженной болезненности, неприятных ощущений или чувства «щекотки. По-моему мнению, это свидетельствовало о перевозбуждении рецепторов в тканях, а состояние «щекотки я рассматривал как предболь, предпатологию, в основе которой лежало перевозбуждение вегетативной нервной системы. В норме у здорового человека чувства «щекотки быть не должно. В моей практике встречались пациенты, которые годами не прикасались к пупку из-за боли или неприятных ощущений, не мыли его, имея в результате специфические корки из отмерших клеток кожи на месте пупка. В результате лечения у них исчезала патология в брюшной полости и связанные с этим болезненные ощущения в области пупка.

♦ При надавливании на пупок (даже незначительном по силе) появлялось учащение и усиление пульса, увлажнение кожных покровов, прилив тепла к голове и щекам. После лечения при повторной пальпации пупочной области эти вегетативные реакции больше не проявлялись.

♦ В месте глубокой пальпации пупка появлялись парастезии или боль, которая, как правило, иррадиировала в другие области, иногда на довольно большие расстояния. Направление иррадиации, как правило, всегда соответствовало стороне надавливания. Так, например, при пальпации пупочного кольца в направлении 10 и 11 часов иррадиация достигала района желчного пузыря, печени, правого лёгкого, правого плечевого сустава, правой руки, области правой лопатки или позвоночника. При пальпации на 5, б и 7 часов иррадиация распространялась в бёдра, в область промежности и прямой кишки, и т. д. Часто, при возникновении иррадиации в промежность от пальпаторного исследования области пупка в направлении 6 часов, я отправлял пациента на бактериологическое исследование мочи и со– скобов из уретры (вагины), предполагая наличие у него инфекции, и, к сожалению, редко ошибался в своих предположениях.

Именно такое тщательное исследование пупочной области необходимо для выявления патологии и патологической взаимосвязанности органов и тканей.

Этой технологией должен владеть каждый мануальный терапевт, не оставляя без внимания ни одну зону. Например, причины так называемых сколиотических осанок связаны не только с патологией в структурах позвоночника. В моей практике были случаи, когда лечение области пупка и «заинтересованных внутренних органов приводило к ликвидации проявлений сколиоза.

В ходе лечения описываемой области мною была выявлена характерная закономерность. В тех случаях, когда я занимался только областью пупка, не задействуя органы и участки тела, в которые распространялась болевая иррадиация, спустя некоторое время болезненность пупка возвращалась, хотя и была несколько меньше, чем раньше. Когда же лечебным воздействиям подвергалась не только область пупка, но и те зоны, в которые иррадиировала боль, патологические изменения в пупке исчезали окончательно, а вместе с ними и симптом отдачи.

Далее, после проведения диагностики я приступал к лечению. Мягкими круговыми движениями против часовой стрелки я разминал уплотнения до их полного размягчения, добиваясь исчезновения боли и иррадиации в другие области.

Затем я проводил манипуляцию, направленную непосредственно на пупочное кольцо. Погружая в центр пупка пациента прижатые ногтями друг к другу большие пальцы рук, я мягко и плавно раздвигал пупочное кольцо в стороны. Сначала я выполнял это движение в продольном, а затем в поперечном направлении. Время удержания растяжения составляло от 15 до 30 секунд. Процедура могла иметь и несколько усложненный вариант, заключающийся в том, что сначала пупочное кольцо смещалось в сторону ограничения, а затем производилось его растяжение. В результате манипуляции полностью снималось спастическое состояние глубоких тканей пупочной области.

В завершении лечения, мягко захватив кожу вокруг пупка, я оттаивал её вверх. С помощью этого движения приходили в тонус те ткани, которые до этого были ослаблены, а также восстанавливался энергетический баланс тела.

Проведя необходимые манипуляции с тканями пупочной области, я приступал к работе с выявленными в ходе диагностики патологическими зонами.

Какое звено считать первичным в образовавшейся патологической цепи? Это патология в тканях пупка выразилась в виде узелковых образований и стала причиной иррадиации боли в другие части тела, или же патология внутренних органов отозвалась и зафиксировалась таким образом в тканях пупка? В конце концов, это не так важно, потому что технологический процесс охватывает все звенья патологической цепи. Главное то, что описанный выше метод исследования пупочной области позволяет определить патологию внутренних органов на доклинической стадии. Включение в процесс лечения области пупка позволяет расширить арсенал лечебного воздействия по ликвидации звеньев в патологической цепи болезни.