Текст книги "Дефицит белка"
Автор книги: Леонид Каганов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Yo-630 аккуратно взял жестянку, заглянул внутрь и с уважением покачал головой: он мог бы поклясться, что там оставалась ровно половина с точностью до капли. Запрокинув голову, он плавно и медленно влил в себя остатки ровной струйкой, чувствуя, как восхитительная прохлада растекается по всему масловодному тракту. На миг ему даже показалось, что в голове зашумело, и появилась такая знакомая блаженная невесомость в манипуляторах. Но только на миг.
– Вообще, конечно, в этом есть какой-то обман… – произнесла рядом Wala, задумчиво прищурившись. – Не то.
– Не то, – согласился Yo-630.
– Зато – богоугодно, – подытожила Wala.
– Это точно, – кивнул Yo-630.
Он хотел кинуть жестянку в урну, но Wala отобрала ее, перевернула и придирчиво выдоила последнюю капельку. Они посидели молча, глядя на черную тень от струи фонтана. Тень танцевала на плитках.
– Брат Pi рассказывал, что слушал лекции одного ученого, – начал Yo-630, – и этот ученый утверждает, что когда-то давным-давно, миллиарды лет назад, наша планета была покрыта водой…
– А как же! – хохотнула Wala.
– Ну, – смутился Yo-630, – у него гипотеза такая. Он там что-то такое рассчитывал…
– Ах, рассчитывал! – снова хохотнула Wala. – Привет ученому! Рассчитывай дальше, не облейся.
– Да ладно тебе, – Yo-630 миролюбиво стукнул ее манипулятором в бок. – Все равно, согласись, красивая версия. Прикинь: вся планета! Ну, или почти вся… И – водой! А?
– Господь, – произнесла Wala так строго, что Yo-630 дернулся, – никогда бы не допустил такой мерзости.
Она положила пару фаланг на лоб и склонила голову. Yo-630 сделал то же самое. А когда поднял голову – остолбенел.
Перед ним с протянутым трясущимся манипулятором стоял пыльный и бесформенный механизм, покрытый ржавой коростой, окалиной и вмятинами, и от того казавшийся круглым. Один его окуляр был разбит напрочь, другой – с мутной запотевшей линзой – подергивался, пытаясь навестись на резкость.
– Братки! – просипел он, обдав едкой сыростью. – Братки, помогите пятачком, ради Господа?
Yo-630 медленно обернулся на Wala, но та, окаменев, смотрела на эту развалину, и ее окулярная шторка нелепо подергивалась.
– Господи… – наконец прошептала Wala. – Да как же это, Господи? Брат Qu?!
Заправка была маленькой, посреди чистой равнины. Yo-630 рассеянно смотрел, как из заправочного шланга в бак сыпется магниевый порошок. В кузове храпел и трещал шестернями брат Qu, связанный проволокой.
– Я все понимаю, – задумчиво произнес Yo-630, – но одного не могу понять. Ну, сорвался. Но сорвался – ведь не взорвался! Как же он не взорвался-то, когда воду пить начал?
– Да он ее выковырял, – презрительно пожала плечевыми пластинами Wala, – выковырял и выбросил.
– Натриевую капсулу? Из масловодного тракта? Как?!
– Как… Любым крючком! Как… – Wala отвернулась. – А ты как думал? Натриевая капсула – не Господь. На всю жизнь не обережет.
Yo-630 хотел что-то ответить, но не стал. Он стряхнул со шланга последние крупицы и повесил его на колонку. Wala все так же стояла и смотрела вдаль. А потом вдруг прошептала:
– Я сама трижды выковыривала…
***
Во дворе снова раздался истошный вопль и, похоже, женский. Yo-630 подошел к окну и прислушался. Может, все-таки там кому-то нужна помощь? Может, не сидеть так, а выйти и разобраться? Но во дворе было темно и ни черта не разобрать. Хотя похоже, на лавочке творилось шевеление и скрип. А может, борьба.
– Аооо-ай! – отчетливо произнес тот же голосок, а затем жалобно захныкал.
Yo-630 подождал еще.
– Ай, гад!!! – тревожно взвизгнул голосок, но тут же расхохотался.
Следом раздалось ржание нескольких глоток.
– Еще! – произнес внизу кто-то хриплый, и послышалось бульканье.
– Ааааааааааа!!! – снова взвизгнул женский голосок тоскливо и безнадежно. – Аааааа…
Yo-630 высунулся из окна и рявкнул:
– Эй! Что там у вас происходит?
– С Ноооовым хоооодом!!! – с готовностью откликнулся влажный женский голосок.
– С Новым ходом!!! – повторил нестройный хор сырых мужиков. – Happy New Gear! Ураааа!!!
– И вас с праздником… – ответил Yo-630.
– Спускайся к нам, дядь! – пискнул тот же голосок. – С кру… с крушшшкой!
– У нас много, всем хватит! – захохотал бас.
Yo-630 отошел от окна. Далеко-далеко в воздух над городом взлетела магниевая шутиха и озарила пространство вспышкой. Yo-630 приложил ко лбу две фаланги и наклонил голову. Так он сидел долго, погрузившись в мысли о Господе.
– С прааааздником, девушка!!! – вдруг донеслось снизу. – С Ноооовым хоооодом!!!
Перед его мысленным взором появилась жестяная кружка, но он испепелил ее гневом. И вдруг ему показалось, что в дверь постучали. Yo-630 недоуменно поднял голову. Кто бы это мог быть?
Стук повторился.
«Если это мерзавцы снизу – спущу с лестницы, прости Господи!» – решил Yo-630, подошел к двери и распахнул ее.
Контур фигуры был до боли знаком.
– Ты? – изумился Yo-630, отступая назад.
– Не ждал?! Сюрприз-сюрприз! – улыбнулась Wala. – С Новым ходом!
– Какое счастье! – от всей души произнес Yo-630. – А я тут сижу один, весь город празднует, а я тут… Слушай, но… мне даже угостить тебя нечем! Знать бы…
– Ты меня в дом-то впустишь? – перебила Wala, не дожидаясь ответа вошла и оглянулась. – Слушай, а у тебя симпатично! Какая гравюра красивая… Твоя?
– Это я в молодости! – Yo-630 польщенно выпрямил грудь. – Слушай, а я думал, ты поедешь в Миссию поститься и молиться… Ты же говорила, что не любишь Новый ход и боишься его…
– Не поехала, – мотнула головой Wala, садясь на топчан. – Поехала к тебе. Рад?
– Конечно рад! – Yo-630 осторожно присел рядом.
Они замолчали. За окном снова взлетела шутиха.
– С Новым ходом, – сказал Yo-630.
– С Новым ходом, – откликнулась Wala.
Опять наступила тишина. Yo-630 чувствовал, что надо что-то сказать, давно надо сказать что-то очень важное. Но слова не шли. Еще нестерпимо хотелось обнять ее или хотя бы подвинуться ближе, но что-то не давало это сделать. То ли тишина в комнате, то ли ее напряженная поза. Так продолжалось долго.
– Счастья тебе в Новом ходу, – вдруг сказала Wala.
– И тебе счастья в Новом ходу, – повторил Yo-630 и вдруг неожиданно для самого себя произнес: – Ты знаешь, а ведь я так жалею, что не встретил тебя раньше!
– Раньше я была водопивцем… – вздохнула Wala.
– И я! – с готовностью откликнулся Yo-630 и вздохнул: – Но это в прошлом.
Снова повисла напряженная пауза.
– Спасибо нашей Миссии, – произнесла Wala. – Слава Господу. Зато теперь мы исцелились и стали как все.
– Ну, не совсем как все, – возразил Yo-630.
– Почему же не совсем?
– А потому что все, – Yo-630 саркастически кивнул на окно, откуда долетали невнятные голоса и скрипы, – потому что все сегодня празднуют. И, прости Господи, пьют…
– Я думаю, мы абсолютно как все, – строго возразила Wala. – Мы давным-давно излечились и тоже можем закинуть по маленькой как все. Просто нам это не надо.
– Абсолютно не надо, – подтвердил Yo-630. – И даже совершенно не хочется.
– Совершенно не хочется, – согласилась Wala.
– Слушай, Wala, а ты серьезно думаешь, мы бы смогли? Вот так, как все – хлопнуть по маленькой в честь праздника и не сорваться?
– Могу спорить на что угодно – смогли бы. Только абсолютно не хочется.
– Абсолютно. И я уверен – нам было бы просто противно. Вот так вот вместе, на этом топчане, вылить в себя по дозе яда в честь праздника… – Yo-630 вскочил и прошелся по комнате. – Знаешь, при других обстоятельствах я бы может даже наверно и попробовал!
– Ты это серьезно? – ледяным тоном произнесла Wala.
Yo-630 осекся и замер.
– Да нет, я конечно шучу! Неужели ты не понимаешь? Я просто говорю, что теоретически – чисто теоретически! – лично мне наверно было бы интересно – и даже полезно! – убедиться в том, что я полностью излечился. Выпить маленькую и убедиться, что это теперь меня абсолютно не интересует, и продолжать не хочется. Но это я, разумеется, в шутку, а не всерьез! О чем тут можно говорить всерьез, если мы оба знаем, что натриевая капсула, как только на нее попадет хоть капля воды…
– Да ее легко выковырять.
– Выковырять?
– Ну, не насовсем, разумеется. А на время праздника.
– На время праздника? А потом обратно поставить?
– Ну да…
Yo-630 дернулся и резко прошелся взад – вперед.
– Черт возьми, а, может, действительно, испытать себя разок? – произнес он. – Доказать себе раз и навсегда, что этот грех больше над нами не властен? А?
– Не знаю, Yo, тебе решать… Но если ты так уверен в своей силе воли…
– Уверен!!! А ты в своей?
– Ну я-то уверена…
– Тогда давай попробуем? Что для этого нужно?
– Как минимум – вода, – улыбнулась Wala.
– Не проблема – город набит круглосуточными ларьками и лавочками. А вот чем капсулу…
– Крючком из проволоки. У меня с собой, – Wala похлопала по набедренной сумочке.
– Ты точно сумеешь сделать мне это?
– Можешь не сомневаться.
– А покажешь, как это делается, что чтобы и я тебе смог?
– Нет, мне не надо.
Yo-630 шагнул к двери.
– Я мигом! Ты крючка достать не успеешь, как я вернусь! – Он повернулся, распахнул дверь и вдруг замер на пороге. – Стой. Что ты сейчас сказала? Тебе – не надо? Ты со мной не будешь?! Как же так?! Я думал, мы… Что мы вместе…
– Я свою уже вынула, – улыбнулась Wala.
***
Едкая жидкость бросилась внутрь жадно, и деловито там расползлась. В первый миг не было ничего, кроме этого неописуемого и незабываемого ощущения едкости повсюду внутри: в манипуляторах, в головном механизме. Затем в комнате прибавилось света и стало гораздо удобнее сидеть на топчане от того, что тело стало легким, а конечности – гибкими. Затем такая же легкость появилась и в висках, а вскоре внутри всей головы. Но главное – легко стало на душе. Как будто не было всего этого кошмара, не было скандалов, не было беспамятства, не было Миссии с ее бесконечными постами и мастерскими, не было долгого и унизительного устройства на работу в котельный цех и заваленного экзамена по квалификации. Ничего этого не было – все теперь стояло на своих местах.
Yo-630 повернулся и увидел на ее прекрасном лице такое же абсолютно удовлетворенное выражение. Он рывком придвинулся и игриво положил манипулятор ей на плечевую пластину. Wala прижалась к нему, жарко обдав прекрасной едкой сыростью.
– Ты знаешь, – произнес Yo-630, – это самый лучший Новый ход из тех, что я встречал в своей жизни!
– Ты часто эту фразу говорил? – Wala игриво отстранилась и с мелодичным звоном легла спиной на топчан.
– Ну зачем ты так?! – оскорбился Yo-630. А затем вдруг понял – вспомнил – что Wala права, и от этого оскорбился еще больше.
– Ну прости, прости, я шучу! – Wala протянула к нему манипуляторы. – Прости, маленький. Хочешь, поцелую?
– Хочу! – с вызовом крикнул Yo-630, наваливаясь на нее всем телом, чувствуя, как сладко скрежещет ее грудная пластина под его пластиной.
Под фалангами его правого манипулятора вдруг сама собой оказалась ее тонкая конечность, и он нежно провел по ней вниз, а затем обратно – до самого верху, с удовольствием поняв, что ее поршень гладкий и маслянистый, и на нем почти не чувствуется шершавых следов ржавчины. Wala выгнулась и тонко взвизгнула, а затем вцепилась в него обоими манипуляторами и прижала так, что едва не хрустнул кожух.
– Да! – прошептала Wala.
– Знаешь, как я тебя хочу?! – страстно зашептал Yo-630, легонько сжимая манипулятором ее нижний шарнир. – Всю жизнь тебя хотел!
– Да! – прошептала Wala.
– Помнишь, как мы пили коктейль нулевой у фонтана? Помнишь? Помнишь?!
– Да!
– Так вот знаешь, как я хотел тебя тогда! Обнять хотя бы! Или… или манипулятором дотронуться!
– И что же ты, глупый?!! Я тоже так хотела там, у фонтана!!! Что же ты?
– А ты?
– А ты?
Yo-630 рывком приподнял ее и с ревом вжал в топчан. Wala застонала.
– Да! Да! – прошептала она. – Да!
– Wala!!!
– Да! Да, родной! Да! Да! Да!
– Wala!!!
– Да!!! Да!!! Да!!!
– Нет! – вдруг сказал Yo-630 неожиданно для самого себя и приподнялся на манипуляторах. – Нет! Сперва – еще по одной!
– Да! – кивнула Wala, и ее прекрасное лицо вдруг снова приобрело осмысленное выражение.
Вторая пошла мягче и как-то будничней – такого пронзительного ощущения едкости уже не было. И внешний мир и внутренние ощущения изменились совсем не так сильно, как в первый раз. До обидного не так сильно. Мягкости добавилось совсем чуть-чуть, а воздушности – почти совсем не прибавилось.
– Ну как? – спросил Yo-630.
– Что-то я не поняла, – ответила Wala. – Давай-ка еще?
– Давай, – кивнул Yo-630 и с размаху плеснул в жестяную кружку до середины.
– Идиот! – заорала Wala. – Мимо кружки пролил!
– Да там пара капель… – насупился Yo-630.
– Это пара капель? – Она провела фалангой по столу, запрокинула голову и потрясла мокрыми фалангами над раскрытой воронкой.
– Да прямо и лей сколько тебе надо, – Yo-630 обиженно вручил ей колбу.
Wala схватила колбу, перевернула и вылила ровно половину оставшегося. Yo-630 вынул из ее манипулятора колбу, покачал и вылил в себя без остатка.
Некоторое время сидели молча.
– Ну и… и как? – спросил Yo-630.
– Никак! – огрызнулась Wala. – Говорю: дай, а он – льет! Я тебе сказала? Или кому? Все вылил!
– А че ты на меня орешь-то? – вскинулся Yo-630, неловко водя манипулятором по влажному столу. – Ты сама все размазала здесь…
– Кто размазал?!
– Да ты!!!
– Я?! Де?! – Wala качнулась вперед, затем назад, и стукнулась спиной о стену над топчаном.
– А ни де! – заорал Yo-630. – Что – де?
– Размазал!
– Де! Здесь и размазал… – Yo-630 посмотрел на свой влажный манипулятор и снова хотел опустить его на стол, но попал на кружку.
Наполовину полная кружка скрипнула и перевернулась, брызнув водой во все стороны.
– Да ты что же творишь, выродок!!! – заорала Wala, схватила колбу и с размаху опустила ему на голову, обдав вихрем сырых осколков.
– Я убью тебя, тварь!!! – взревел Yo-630 и что было сил ударил ее манипулятором наотмашь.
– Эй! – донеслось из раскрытого окна. – Эй, на этаже! Шо у вас там при… при-исходит?!!
– Щас выйду и убью всех! – громко пообещал Yo-630, но его голос потонул в далеком сыром хохоте.
Wala лежала на полу и тихо всхлипывала. Yo-630 подполз на всех четырех манипуляторах и лег рядом. Вытянув правый манипулятор, он начал гладить ее по спинной пластине.
– Лан те, – бормотал он. – Лан те… Я ж те не… Не это…
В какой-то момент он заметил, что все это время гладит не ее, а пол. А Wala лежит с другой стороны. Но почему-то казалось, что это не важно, что так и должно быть.
***
Разбудила его Wala – тормошила за плечо и протягивала жестянку.
– Масла хочешь? – повторяла она.
Мир был отвратителен. В голове грохотали чугунные молотки, и какая-то крупная шестерня с лязгом проворачивалась, всякий раз застревая на поврежденном зубце. Yo-630 с трудом потянул манипулятор и вылил в ротовую воронку кружку масла. Стало немного легче, особенно после того, как Wala легла рядом бок о бок.
– Ты меня вчера трахнул? – спросила она игриво.
– Кажется да, – ответил Yo-630, подумав. – Хотя точно не помню.
Wala цинично засунула верхний манипулятор между нижних шарниров и поводила там фалангами.
– Кажется трахнул, – сказал она, – судя по бардаку в комнате. Герой!
– Это потому, что я тебя люблю, – убедительно произнес Yo-630. – Но мне плохо.
– Сейчас воды налью, – Wala кивнула и встала.
– А у нас еще осталось?!
– Я уже сходила.
После стаканчика мир стал добрее и праздничнее. Теперь верилось, что наступило утро Нового хода. Они немного посидели на топчане, обнявшись.
– Ты помнишь Pi? – вдруг спросила Wala. – Его больше нет. Сорвался и заржавел.
– Господи… – выдохнул Yo-630.
– А помнишь музыканта Olo? Заржавел и лежит парализованный, даже окуляры не двигаются.
– Господи… Господи… – Yo-630 долго сидел потрясенный, пока не спохватился: – Надо же за упокой…
Они влили еще по стаканчику.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Yo-630.
Wala не ответила. Она задумчиво смотрела вдаль.
– Знаешь, – медленно произнесла она, – я так соскучилась по нашим… Я так давно не видела мастера Zozo… Ведь он столько сделал для нас. А ведь он уже очень старенький…
– Давай его поздравим с Новым ходом! – вдруг предложил Yo-630.
– Поймаем машину и поедем? – обернулась Wala. – Прямо сейчас?! А давай! Только сию же секунду, пока не передумали!
Они вскочили и, сцепившись манипуляторами, вышли из квартиры.
Во дворе вокруг лавочки валялись вповалку трое мужиков – все как на подбор с помятыми кожухами и толстыми поршнями. А на лавочке спала, скрючившись, маленькая женщина – тоненькая и ажурная, практически без следов ржавчины. В манипуляторе она сжимала здоровенную колбу, где еще оставалась добрая треть. Yo-630 шагнул к ней, схватил колбу и дернул. Женщина с трудом распахнула шторки мутных окуляров, и сжала колбу крепче.
– А ну, дай сюда, подстилка ржавая! – прошипел Yo-630 и грозно замахнулся.
Женщина отпустила колбу, закрыла шторки и снова погрузилась в сон.
– А ты хам, – удивленно констатировала Wala.
– Для ее же блага, – объяснил Yo-630. – Сама видишь, ей уже хватит, сырая насквозь.
***
Разбудил их водитель.
– Приехали, – сказал он зло и хмуро, сверля сухим завистливым взглядом.
Yo-630 рассчитался. Машина взревела поршнями, пыхнула котлом и укатилась.
– Сколько времени-то? Все спят наверно… – удивленно произнесла Wala, массируя шторки окуляров.
– Да ладно, пойдем… Только колбу эту брось.
– Колбу?
– Ну не с колбой же мы туда пойдем? – Yo-630 карикатурно скривился: – Здрасьте, Господи, я пришла вся влажная! – передразнил он.
– А зачем ты вообще эту колбу взял? – спросила Wala, с удивлением разглядывая ее.
– Не знаю, – честно ответил Yo-630. – Тогда знал. А сейчас проветрился, поиспарялся, и уже не знаю… Давай ее спрячем пока?
Wala молча размахнулась и швырнула колбу об камень. Раздался глухой звон и брызнули осколки.
– Ну зачем же так-то? – обиделся Yo-630.
– А затем! – зло ответила Wala, – Что хватит! Понимаешь? Хватит! Ты понимаешь, что мы сделали? Мы – сорвались!
– Ну… – растерялся Yo-630. – Вообще-то да…
– Вперед! – Она решительно взяла его за манипулятор и потащила к воротам. – Упасть в ноги мастеру Zozo и каяться, каяться, каяться… И все сначала… Труд и молитва. Иначе – гибель. Ты понимаешь?
Yo-630 ошарашенно кивнул.
За воротами Миссии оказалось тихо – похоже, все и правда спали. Yo-630 и Wala тихонько прошли через двор, вошли в обитель и стали подниматься по винтовой лестнице в башенку мастера Zozo. Сверху раздавался мерный грохот: «Бах! Бах! Бах!» – И что мы ему скажем? – спросил Yo-630. – Он там за всех нас поклоны бьет, а тут мы такие…
– А ничего не скажем! – огрызнулась Wala. – Он сам все поймет, на то и мастер. Посмотрит на нас – и все поймет.
Дальше шагали молча. Грохот становился все ближе. Они остановились перед дверью.
– Стучись! – прошептала Wala.
– Почему я?
– Ты мужчина или ветошь в конце концов?!
Yo-630 глубоко вздохнул, поднял манипулятор и аккуратно постучал.
«БАХ! БАХ! БАХ!» – грохотало за дверью.
– Откроет – сразу падаем к стопам! – скомандовала Wala. – Тогда меньше объяснять не придется.
Yo-630 постучал снова. Мастер Zozo продолжал бить поклоны. Ожидание стало нестерпимым. Тогда Yo-630 что было силы замолотил в дверь манипулятором. И вдруг она распахнулась…
Келья была крохотной, но казалось, что здесь пульсирует сама Вселенная. Здесь грохотало и сверкало, словно сам Господь сошел с небес. Распахнув в шоке ротовые пластины, Yo-630 и Wala как зачарованные шагнули вперед – к этому вспыхивающему алтарю внутри каморки. Но тут же оба споткнулись и упали, словно Господь с размаху уронил их, собираясь раздавить в гневе, искрошить, рассверлить…
Ритмичный грохот продолжался, вспышки на алтаре били все так же ярко. А позади раздалось невнятное мычание. Первой опомнилась Wala. Она зашевелилась, обернулась – и вдруг вскрикнула. Yo-630 тоже обернулся – и увидел то, обо что они споткнулись.
Мастер Zozo лежал на спине, широко раскинув манипуляторы. Один его окуляр был почти закрыт, другой нелепо двигался взад-вперед, поскрипывая червячной передачей. В громовых вспышках линза объектива казалось влажной и мутной.
– Ата… ма-а-ата… – бормотал мастер Zozo. – Зя… Зя… у мамы сирота-а-а…
Yo-630 в страхе кинулся к нему, забыв даже про алтарь и вспышки:
– Мастер Zozo! Мастер Zozo! Вам плохо?! У вас случился удар?!
Но тут почувствовал на плечевой пластине ее манипулятор.
– Оставь его, – жестко сказала Wala. – Обернись!
Yo-630 послушно обернулся. Wala подняла железный табурет и швырнула его в алтарь – туда, где сияло, где грохотали молнии. Раздался стеклянный звон, все смолкло и потухло.
– Что это было? – прошептал Yo-630. – Что это все значит?
– А это, – жестко ответила Wala, подходя к столу, усыпанному битым стеклом, – если не ошибаюсь… Нет, я не ошибаюсь. Знай: это – эвдиометр. Установка по окислению водорода небесной громовой дугой! Вот это – баллон с водородом, вот это – кислород из окиси. А вот по этой трубке капает готовая вода – видишь, куда капает? В пустой баллон из-под масла. Ты помнишь его? Мы его возили менять на такой же, но с маслом.
Yo-630 перевел взгляд на мастера Zozo, затем – снова на разбитый стол.
– Пошли отсюда, – проскрипела Wala.
– Куда? – глухо произнес Yo-630.
– Кто куда, – тихо ответила Wala.
***
Казалось, прошла вечность. По крайней мере, несколько лет. Или дней. Хотя, может, часов. Наконец дверь отъехала в сторону, и появился рослый мастер с неровной лицевой пластиной, чуть румяной от ржавчины.
– Вы ее родственник? – строго спросил мастер.
– Ну?! Что с ней?! – умоляюще крикнул Yo-630, – Не молчи!!! Ну?
– Что с ней… – медленно повторил мастер, стягивая рукавицы. – Пока ничего сказать нельзя. Мы сделали все возможное, и теперь надо просто ждать. Это был очень сильный удар, все поршни, все главные шестеренки… Очень сильный удар. Хотя надежда есть всегда.
– Кто ее ударил?! Кто?!! – закричал Yo-630. – Я ничего не знаю!!! Мне сказали, что Wala попала в мастерскую, я тут же примчался и…
– Три дня назад она переходила улицу, и ее сбил грузовик, – сухо ответил мастер.
– Подонок!!! – прошипел Yo-630, сжимая манипуляторы. – Мерзкий подонок!!! Наверняка сел за руль сырым!
– Да, – тихо кивнул мастер. – Да и она тоже.
– А вот этого не может быть!!! Мы расстались, поклявшись друг другу, что встретимся снова, когда с грехом будет покончено… Мы поклялись, что все для этого сделаем!!! И я, и она…
Мастер посмотрел на Yo-630 усталыми окулярами и покивал головой.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Yo-630.
– Yo, вы ничем здесь ей не поможете. И повидать ее сейчас нельзя – туда не пустят. Так что мой вам совет: идите домой и постарайтесь успокоиться. Если ее состояние хоть как-то изменится – мы вам сразу сообщим.
Подходя к дому, Yo-630 купил в ларьке колбу и почти бегом дошагал до парадного.
– Один глоток, чтобы успокоиться! – твердо сказал он. – И больше – никогда. Глоток – и колбу вдребезги! Глоток – и сразу вдребезги об камень! Клянусь! Или будь я проклят!
Он запрокинул голову и сделал ровно один большой глоток. Некоторое время стоял, прислонившись спинной пластиной к стене и чувствуя, как в груди бьется поршенек, а черная беспросветность отступает. А вместо беспросветности со всех сторон наплывает влажная надежда. Наконец он глубоко вздохнул, подтянулся и бойко затопал по лестнице в свою квартиру, слегка сутулясь и нелепо покачивая сжатой в манипуляторе колбой.
май 2006, Москва
