Текст книги "Плащаница из Овьедо"

Автор книги: Леонард Фолья

Соавторы: Дэвид Ричардс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 39

Проснувшись на следующее утро, Ханна бросила взгляд на часы V ее кровати и удивилась, увидев, что уже было полдевятого. Она не помнила, чтобы вставала этой ночью, но крепкий ночной сон па этой стадии беременности был вещью неслыханной. Ханна стала подозревать, что ей что-то подсыпали в еду вчера за ужином.

Она не чувствовала себя вялой, только двигаться было тяжело, словно она упала в бочку с медом. Вряд ли они сделали бы что-то такое, что могло навредить ребенку. Нет, пока она носит его к себе, ей не грозит опасность. Но что с ней случится потом?

Ханна лежала в кровати и ждала, когда на лестнице зашуршат мягкие шаги, возвещающие о прибытии завтрака. Что-то Джолин запаздывает. Скорее всего, это будет Джудит, которая таким образом развлекала себя. Когда ее глаза окончательно привыкли к царящему в комнате полумраку, она потянулась и села на кровати.

Поднос с завтраком был уже на комоде. Кто-то принес его сюда, поставил на комод и ушел, когда она еще спала. Ханна встала с кровати и стала изучать завтрак. Серебряная крышка накрывала омлет и два тоста из хлеба из непросеянной муки. Тосты с квадратными кусочками сливочного масла и каплями густого клубничного варенья по краям уже успели остыть. А вот фарфоровый чайничек еще хранил тепло, и Ханна, наливая себе чашечку чая, радостно улыбнулась, увидев, как от янтарного напитка потянулись струйки пара.

Поднос принесли в комнату около пятнадцати-двадцати минут назад, что было странно, ведь она просыпалась от малейшего шороха. Чай показался ей более горьким, чем обычно, поэтому девушка бросила в него две ложечки сахара и начала размешивать, но потом остановилась. Ханне не хотелось думать, что у нее паранойя, но аромату чая был необычным. Либо они поменяли для нее марку, либо…

Она отнесла чайничек в ванную и вылила все его содержимое в унитаз. Затем разломала тосты на мелкие кусочки и вместе с омлетом отправила вслед за чаем.

Ничего страшного. У нее все равно нет аппетита.

Затем Ханна попробовала открыть дверь и не очень удивилась, обнаружив, что она заперта. У Джудит Ковальски и Витфилдов были сегодня куда более важные дела, чем сторожить ее.

Она подошла к окну, отодвинула занавеску и посмотрела в сад. Небо было цвета кислого молока. Вода в поилке для птиц замерзла, а сосны на краю сада казались такими хрупкими, что создавалось впечатление, будто они вот-вот сломаются. Пока она разглядывала столь унылый пейзаж, дверь в кухню открылась и в сад вышла Джолин с коробочкой зернышек для птиц, которые она начала щедро рассыпать вокруг поилки.

Женщина по-прежнему мечтала о том, чтобы сделать из сада райский уголок для животных. Ханне вспомнились ночные экскурсии Джолин этой осенью и тот непонятный транс, в который женщина тогда впадала. Она определенно говорила об опасности, опасности, которая придет и «скажет, что от меня». Джолин неоднократно указывала в сторону центра Ист-Эктона, на Алкот-стрит, как будто бы оттуда придет угроза. Тут Ханна поняла, что не город, а церковь была объектом страха Джолин. Она показывала на церковь Дарующей вечный свет Девы Марии. Отец Джимми был той опасностью, которой она страшилась, если, конечно, под словом «опасность» не скрывался гнев Божий.

Теперь ей стало понятно, что эта женщина неспроста несколько раз появлялась в церкви, когда искала ее. Чаще всего именно в церкви, никогда в библиотеке и реже в кафе-мороженом. По-видимому, ей не нравилось, что Ханна общается со священником. Девушке вдруг захотелось позвонить отцу Джимми, но она не могла этого сделать до тех пор, пока Тери не заберет ее к себе. Как только она окажется в доме подруги, то сразу же свяжется с ним.

Джолин закончила кормить птиц и вернулась в дом.

Утро оказалось непримечательным. Ханна видела, как «мини-вен» выехал на дорогу и скрылся за поворотом. Позже Джудит тоже уехала на своей машине по делам, чтобы вскоре вернуться. Что бы тут ни происходило, они явно не собирались рассказывать об этом Ханне. Возможно, ей удастся что-нибудь разузнать перед ланчем. Утренние часы должны были скоро закончиться, и в сердце Ханны проснулась новая тревога: они могли продержать ее в комнате весь день.

К одиннадцати тридцати она уже не могла спокойно сидеть и начала мерить шагами комнату. Тери должна приехать через полчаса, а внизу, похоже, о ней забыли. Девушка стала стучать в дверь, пока не услышала звук шагов, поднимающихся по лестнице.

Ключ в замке повернулся. Дверь открыла Джудит, одетая в поношенный джинсовый комбинезон и свитер, что чудовищно отличалось от ее обычных элегантных нарядов и придавало ей слишком уж простецкий вид. Без украшений и искусно нанесенного макияжа черты ее лица казались особенно грубыми.

– Слушаю, – отрывисто произнесла она.

– Я… Я… боялась, что вы обо мне забыли, – удалось пошутить Ханне.

– Все?

– Я целый день никого не видела. Просто… просто я подумала, что могла бы помочь с ланчем.

– Джолин еще не начала его готовить. Мы едим в час.

Джудит уже намеревалась закрыть дверь, но Ханна ловко просунула руку в дверной проем.

– Уверена, что она не отказалась бы от дополнительной пары рук.

Пальцы Джудит на дверной ручке расслабились.

– Думаю, что да, – сказала она после недолгого раздумья. – Ты и так можешь уже спускаться. Избавишь меня от надобности снова тащиться сюда.

Она пропустила Ханну вперед и пошла за ней почти вплотную, так что, когда они стали спускаться вниз, девушка почувствовала на своем затылке дыхание Джудит.

У входной двери стояли несколько чемоданов, а с полок в гостиной исчезли безделушки.

Джолин стояла у раковины в кухне и мыла овощи.

– Доброе утро, Ханна, – сказала она, обернувшись. – Хорошо спали?

– Да, спасибо. Могу я чем-то помочь?

Джолин вопросительно посмотрела на Джудит, что не ускользнуло от внимания девушки.

– Да это только цыпленок в тесте [25]25
  Пирог из кусочков курицы, запеченных в тесте вместе с мелко нарезанными овощами в горшочке.


[Закрыть]. Думаю, ничего страшного, если ты почистишь и нарежешь несколько морковок и репку, правда, Джудит? И немного свеклы тоже.

Она указала на деревянную разделочную доску, на которой лежал кухонный нож. Не дожидаясь разрешения Джудит, Ханна подошла к кухонной стойке и взяла в правую руку нож.

– Хороший день для цыпленка в тесте, – весело защебетала она, только чтобы поддержать разговор. – Пальчики оближешь. Тетя Рут иногда его тоже готовила. Ну, не совсем готовила. Она покупала его замороженным в супермаркете. Дядя Герб очень его любит.

– Это одно из любимых блюд Маршалла, – отозвалась Джолин и вернулась к овощам.

Довольная, что в кухне все было в порядке, Джудит развернулась и ушла. Шаги ее быстро стихли. Ханна не могла сказать, куда именно она направилась. Все сегодня были такими скрытными. Лишь одно можно было утверждать наверняка: долго в этом доме оставаться они не будут.

Часы показывали одиннадцать пятьдесят четыре. В кухонном окне виднелась часть подъездной дорожки. Тери может появиться в любую минуту. Ханна соскребала с морковки кожуру, стараясь сосредоточиться на этом занятии. Нож был острым, а ей не хотелось порезаться.

Джолин включила духовку и начала выставлять на противень один за другим четыре горшочка.

– А где Маршалл? – спросила ее Ханна.

– Уехал. Я сказала ему, что мы садимся за стол в час, так что он скоро должен вернуться.

– Вы на меня не сердитесь, Джолин?

– Сержусь? – Джолин немного подумала, перед тем как ответить. – Нет, не сержусь. Гнев – это грех. Я бы сказала, что скорее разочарована. Мы надеялись, что вы проявите больше понимания к тому, что мы делаем.

– Но я теперь действительно понимаю. Правда.

– Может, так оно и есть. Но вот Джудит думает иначе.

– Конечно, я сначала испугалась. Вы же меня понимаете, да? Но теперь я уже привыкла к мысли, что…

– Вы осознали, какая почетная у вас обязанность?

– Да, для меня это большая честь.

– Надеюсь, что так и есть. – В отсутствие Джудит Джолин позволила себе показать больше энтузиазма. – И она была пожалована именно вам, Ханна. Из всех женщин он выбрал вас. А ведь многие хотели бы оказаться на вашем месте!

– А вас много?

– О да. Нас так много, что Его будут окружать армии, готовые исполнять Его волю! – От восторга у женщины загорелись глаза. – Но теперь Он приблизит к себе только праведных. Только праведных, и никого больше!

На часах уже было одиннадцать пятьдесят девять.

– А что будет с остальными? – спросила Ханна.

– С остальными?.. Остальным разрешат иссохнуть и умереть. Как, впрочем, и должно быть.

– Понятно.

Джолин замолчала и скользнула взглядом по овощам для ланча.

– Господи, мы же забыли сельдерей! В холодильнике есть пара пучков. Можешь их нарезать?

– Без проблем. – Нож произвел очередь ударов по доске.

Было уже полпервого, а Тери все не появлялась.

– Ну, вот и все, – сказала Джолин, с одобрением глядя на проделанную девушкой работу. – Почему бы вам не посидеть в гостиной? Пирогам нужно простоять в духовке сорок пять минут.

– Может быть, я могла еще что-нибудь сделать?

– Не думаю. Идите.

Звук автомобиля, въезжающего на гравий подъездной дорожки, привлек внимание Джолин.

– Это, должно быть, Маршалл. Он рано. – Она вытянула шею и посмотрела в окно. – Нет, это не он. И это не «мини-вен». Интересно, кто бы это мог быть…

Она опять повернулась к девушке как раз в тот самый момент, когда та взялась дрожащей рукой за ручку наружной кухонной двери.

– Что вы делаете, Ханна? Там же холодно!

Дернув за дверь, Ханна выскочила за порог, и тут сердце ее замерло. На крыльце перед ней выросла Джудит Ковальски и загородила путь. Женщина сердито нахмурилась.

– Ты уже нагулялась! – сказала она. – Ну-ка, быстро в дом.

Ханна хотела рвануться в сторону, но в ее положении быстрые, резкие движения были невозможны. Казалось, что ее тело перешло в режим замедленного действия, как у медведя, готовящегося к спячке. Джудит злобно схватила ее за локоть и развернула как непослушную школьницу, которую собирались отвести к директору.

– Кто там приехал, Джудит? – спросила Джолин.

– Не знаю. Какая-то женщина. Избавься от нее.

Ханна дернулась вбок и схватилась свободной рукой за край стола. Там на кухонной доске лежал оставленный ею нож. Девушка потянулась за ним и уже почти держала в руках, когда Джудит с силой потащила ее на себя. Нож выскользнул из ее пальцев и упал в раковину.

Ханне не оставалось ничего другого, как только кричать. Если она будет кричать достаточно громко и долго, то Тери ее услышит и прибежит на помощь. Это был ее единственный шанс.

Она набрала полную грудь воздуха и изо всех сил вытолкнула его из легких:

– ТЕРИ-И-И-И…

Но тут ей сунули в рот мочалку для мойки посуды, и крик умер. Ханна подавилась. В глазах у нее потемнело, и она беспорядочно замахала руками, словно крыльями. Казалось, она вот-вот задохнется.

– Дыши через нос, – прошипела ей на ухо Джудит. – С тобой ничего не случится, если будешь дышать через нос.

Давление на рот усилилось, и Ханна перестала сопротивляться. Ноги у нее подкосились, и девушка сползла на пол.

– Думала, что умнее всех, – пробормотала Джолин, возвышаясь над ней.

Тем временем Тери выключила двигатель, накинула на плечи пальто и уже готовилась бросить вызов холоду, когда заметила направляющуюся к ней Джолин. Тери опустила стекло.

– Рада вас видеть, – громко поприветствовала ее хозяйка дома, когда подошла ближе, – Тери, да? Подруга Ханны из Фол-Ривер. Какой приятный сюрприз!

– Как дела, миссис Витфилд?

– Не могу пожаловаться. Разве что на этот холод, конечно. Вы, наверное, приехали к Ханне. Жаль, что вы не предупредили нас заранее. Ее сейчас нет дома.

– А она не сказала, когда вернется?

– Она ушла совсем недавно и попросила не ждать ее раньше ужина. Значит, где-то в семь. Мы будем очень рады, если вы присоединитесь к нам за ужином. Конечно, если хотите.

Джолин улыбалась, переминаясь с ноги на ногу, энергично потирая руки, чтобы согреться. Ее приглашение прозвучало довольно искренне.

– Странно. Мы же с ней договаривались пару дней назад.

– Неужели? Она ничего мне об этом не рассказывала.

«Еще бы она это сделала, – подумала Тери. – Ты – последний человек, кому бы она рассказала».

– Вы, я слышала, собираетесь завтра в отпуск?

– Как бы мне этого хотелось! Но Ханна очень разнервничалась по поводу поездки в ее положении, поэтому, пришлось отложить. Не могу не признаться, что мне обидно.

«С чего бы ей вдруг разнервничаться? – подумала Тери. – Может, из-за того, что планы изменились, Ханна просто забыла о моем визите?» По телефону она показалась ей растерянной, а Джолин точно не могла ее успокоить.

– С ней же все в порядке, да? – спросила Тери.

– Боже мой, ну конечно. В последнее время Ханна любит побыть наедине со своими мыслями. Она стала немного замкнутой. И это неудивительно. Ребенок должен появиться меньше чем через месяц, и ей, наверное, есть о чем подумать. Поэтому мы стараемся ее не тревожить и делаем все, чтобы поднять ей настроение… А как там мальчики? У вас их двое, не так ли?

– Да, двое. Разбойники, как мы их называем. Как всегда, полны энергии. Послушайте, миссис Витфилд, я бы с радостью ее подождала, но мне сегодня вечером на работу. Если Ханна не вернется пораньше…

– Скорее всего, так и будет.

– Ну, тогда попросите ее перезвонить мне завтра утром.

– Обязательно попрошу. Как жаль, что вы напрасно ехали в такую даль.

Джолин наблюдала, как машина отдалялась от нее по подъездной дорожке, остановилась у живой изгороди и выехала на Алкот-стрит. Перед тем как она скрылась из виду, женщина подняла руку и тихонько помахала ей на прощание.

Тери заметила поворот на шоссе 128 и была уже готова на него свернуть, когда на нее что-то нашло. Снизив скорость, она выехала на грунтовую обочину, но мотор не заглушила. Затем, сама еще не зная, что будет делать, женщина развернула машину и направилась в Ист-Эктон.

Найдя церковь Дарующей вечный свет Девы Марии, она припарковалась на церковной стоянке и несколько минут сидела в машине, собираясь с мыслями. Тери никак не могла вспомнить имя молодого священника. Обычное имя. Не то отец Билли, не то отец Джои. В любом случае оно звучало немного нелепо для священника.

Спустя какое-то время она нажала несколько раз на звонок на двери приходского дома. Дверь немного приоткрылась, и за ней показалось лицо пожилой седовласой женщины.

– Я вас слушаю.

– Доброе утро. Вернее, добрый день. Не могли бы вы мне помочь? Я ищу молодого и симпатичного священника.

Дверь открылась шире, и перед Тери предстала домоправительница приходского дома в выцветшем ситцевом фартуке.

– Извините, я неправильно выразилась, – сказала Тери, заметив недоумение на лице женщины. – Я ищу одного священника в этом приходе. Вот только имя запамятовала. Мне сказали, что он молодой и красивый, ну, вы понимаете. Здесь такой есть? Мне ужасно нужно с ним поговорить.

– Думаю, вы имеете в виду отца Джимми, – ответила старушка и отступила, чтобы Тери могла войти в дом. – Не похоже, чтобы монсеньор подходил под ваше описание. Присаживаетесь, пожалуйста, я посмотрю, не занят ли он.

Она указала на приемную и зашаркала вверх по лестнице.

«Ну конечно, Джимми, – подумала Тери. – Я ведь почти догадалась». Не успев осмотреть довольно незамысловатую, по ее мнению, мебель, Тери услышала, как кто-то летит вниз по лестнице. Ханна действительно не преувеличивала, когда говорила, что он привлекательный. Милая улыбка, длинные ноги, стройное тело и черные глаза, которые так и зовут в спальню. «Как жаль, что он священник», – мелькнуло у нее в голове.

– Вы хотели меня видеть? Я – отец Джимми, – сказал парень.

– Привет, отче. Меня зовут Тери Зито. Я подруга Ханны Мэннинг.

– С ней же ничего не случилось, не так ли?

– Я надеялась узнать это от вас. Может, это прозвучит глупо, но я только что была в доме на Алкот-стрит, и ее там не оказалось. Мы договаривались, что сегодня она переедет ко мне пожить на какое-то время. Я живу в Фол-Ривер. Но когда я туда приехала, миссис Витфилд сказала, что Ханна куда-то ушла на целый день.

– И вы за нее волнуетесь?

– Это не похоже на Ханну. Я знаю, что с недавнего времени ей не очень нравилось жить с ними. В общем, подруга рассказывала мне о вас, поэтому я решила, что вы, возможно, знаете, где она. Если честно, то мне просто хотелось выговориться.

– Мне понятна ваша обеспокоенность, миссис Зито. – В его голове снова звучал запрет монсеньора, звучал громко и категорично. – Мне бы очень хотелось помочь вам, но, боюсь, ничего не получится. Я не видел Ханну вот уже несколько дней. Уверен, у нее есть на то причины. Если я что-нибудь узнаю, то обязательно…

– Да ничего страшного. Скорее всего, это просто досадное недоразумение. Я же предупреждала, что мои слова прозвучат глупо. Извините, что побеспокоила.

– Вы меня вовсе не побеспокоили.

Священник проводил ее к выходу и остановился, наблюдая, как она спускается с крыльца. На последней ступеньке Тери задержалась и повернулась к нему:

– Я просто хочу, чтобы вы знали: Ханна очень тепло отзывалась о вас, отче. Спасибо, что были к ней добры. Здесь у нее больше нет друзей. В общем, она молода, и я не знаю… будет ли уместно слово «безгрешна». Святых в наше время не бывает. Но она… она – хороший человек. Впрочем, вы ведь и сами это знаете, не правда ли?

Он кивнул. «Тоскует», – подумала Тери.

Глава 40

Когда автомобиль Тери исчез за поворотом, обе женщины взяли Ханну под руки и повели в ее комнату. Девушка чувствовала себя изменницей, которую ведут на суд.

– Простите, Ханна, но мы вынуждены это сделать, – объяснила Джолин, когда они поднялись на третий этаж. – Мы поделились с вами некоторой очень личной информацией, и вы заставили нас поверить, что понимаете, какая важная у вас роль. Мы не ожидали, что вы себя так поведете. Теперь мы должны защитить то, что принадлежит нам. Надеюсь, вы все понимаете.

– Не трать на нее слова, – сказала Джудит.

Дверь закрыли на ключ, и Ханна просидела взаперти до вечера. Единственное, что не давало ей покоя, была мысль о том, как ей сбежать из этого дома. Все говорило о том, что они не пробудут здесь долго. И кто знает, где она окажется теперь после своего неудачного побега?

Естественно, Ханна могла открыть окно и начать звать на помощь. Но она едва видела соседний дом, а тут хватало мочалок, чтобы заткнуть ей рот. Еще она могла попытаться открыть замок, но не знала, как это делается, да и то, что у нее было под рукой – ножнички, пинцет, столовое серебро на подносе, на котором ей приносили завтрак, – не входило в набор профессионального взломщика.

Также был шанс взобраться на крышу! Но на дворе начал моросить легкий дождик. Небо было угрюмым, температура понемногу падала, и скоро к дождю добавится снег, а крыша превратится в каток. Не то чтобы она полностью отказалась от этой затеи, но…

Ей нужен план.

Маршалл принес ей ужин и поинтересовался о ее самочувствии.

– Я в порядке.

– Вы не поранились?

– Нет.

– Рад это слышать.

Выходя из комнаты, он немного замешкался, как если бы намеревался что-то сказать, но, видимо, передумал и запер за собой дверь.

Ханна легла в кровать, так ничего и не придумав. По всей вероятности, ее голова была мало на что способна в данной ситуации. У нее так и не появился и, наверное, никогда не появится гениальный план побега. Ну что она могла противопоставить трем здоровым взрослым людям? Четырем, она забыла о докторе Йохансоне. На девятом месяце, неповоротливая, усталая, взволнованная! Тут, как назло, в туалет потянуло! Недавно ребенок начал давить на ее мочевой пузырь, чем еще больше осложнил жизнь, ведь мочиться приходилось чаще.

Ханна скатилась с кровати, поплелась в ванную и снова вернулась в постель.

Спустя два часа ее разбудила та же самая непреодолимая нужда, а было только полвторого ночи. Встав в очередной раз, Ханна устало преодолела путь в ванную и обратно. И вот тогда у нее появилась идея. Ханна не была уверена, что это сработает наверняка, но если она все правильно разыграет… Кроме того, разве у нее были другие варианты?

Ханна включила светильник у кровати. В ящике комода ей удалось найти пару старых шерстяных носков. Нужно еще что-то. Ее глаза забегали по комнате. Записная книжка – сойдет!

Она порвала несколько листков на кусочки и скомкала их в тугие бумажные шарики.

Все, что ей теперь было нужно, – это обычная деревянная палка. Зонтик в шкафу должен сгодиться. Она собрала все в кучу, отнесла в ванную и подняла крышку унитаза.

Сначала Ханна взяла носок и засунула его в сток как можно дальше. Затем затолкала туда второй. Замотав бумажные шарики в туалетную бумагу, девушка отправила их вслед за носками. В довершение ко всему, для пущей уверенности, она наглухо закрыла их там тем, что осталось от рулона туалетной бумаги. Довольная своей работой, Ханна сделала шаг назад и спустила воду.

Уровень воды в унитазе поднимался медленно и остановился немного ниже ободка. Она чуть-чуть подождала, чтобы поглядеть, не станет ли вода отступать. Увидев, что не станет, девушка еще раз нажала на слив, и вода полилась через ободок на плиточный пол. Еще раз – и плитка ушла под воду.

Теперь нужно было кого-то разбудить. Спальня Джолин и Маршалла была как раз под ней, тогда как Джудит заняла комнату для гостей на другой стороне коридора.

– Эй, кто-нибудь! – стала кричать девушка. – У меня тут проблемы. Помогите!

Она так сильно стучала кулаками в дверь, что грохот был слышен и на первом этаже. У нее начали болеть руки, когда в конце концов снизу донеслись какие-то звуки: похоже, хозяева зашевелились.

– Эй, в доме кто-то есть?

– Что случилось? Что не так? – Это был Маршалл. Замок клацнул, и он просунул голову в дверь.

– Унитаз поломался. Наверное, труба забилась. Там везде мокро, а я так сильно хочу пописать, что сейчас лопну.

Ханна переминалась с ноги на ногу, словно танцевала на раскаленных углях.

Маршалл недолго наблюдал ее нелепую жигу опухшими от сна глазами, которые еще не успели привыкнуть к свету лампы, затем тяжело зашаркал в ванную, чтобы проверить.

– Посмотрим, что я смогу сделать. А ты пока воспользуйся туалетом на втором этаже.

– Как вы вовремя появились!

В спальне у Витфилдов была собственная ванная, а вот ванная для гостей находилась в конце коридора. Джолин сидела в кровати, когда Ханна на цыпочках прошла мимо. Девушка пробыла в ванной около десяти минут. Она постоянно спускала воду в унитазе и то и дело откручивала кран в умывальнике. Затем вернулась в свою комнату.

К тому времени Маршалл уже убрал полотенцем почти всю воду, но разобраться с засорившейся трубой у него не получилось. Его негодование усиливалось в связи с поздним временем и отсутствием нужных инструментов.

– Что вы, черт возьми, туда накидали? – проворчал он.

– Слишком много туалетной бумаги, – сказала Ханна с сожалением в голосе. – Сегодня такая беспокойная ночь, мне приходится бегать в туалет через каждый час.

– Я смогу починить унитаз только завтра утром.

– А мне что делать?

Он пожал плечами, не желая решать ее проблемы в столь поздний час.

– Не знаю. Думаю, тебе придется пользоваться ванной на втором этаже.

Его промокшие насквозь тапочки оставляли мокрые следы на полу спальни.

– Спасибо, – сказала Ханна его спине. Она затаила дыхание, ожидая услышать знакомый щелчок замочного язычка. Но все, что она слышала или думала, что слышала, так это хлюпанье его тапочек, когда он начал спускаться по лестнице.

Маршалл не запер дверь!

Ханна не прогадала, сделав ставку на то, что ее зависимость от туалета была хорошо всем известна и воспринималась как неизбежный атрибут протекания беременности. Сработало! Если только Маршалл не затаился где-нибудь в темноте, поджидая ее, вместо того чтобы вернуться в кровать. Но она в этом сомневалась. Такое случалось только в фильмах ужасов: кто-то обязательно выскочит из-за угла и крикнет «Бу!».

Прошло сорок пять минут, и она повторила свою шараду: медленно спустилась на второй этаж, исчезла в ванной, смыла воду в унитазе и сильно открутила кран в умывальнике. Если кто проснется, то поймет, что она совершает очередную вынужденную прогулку в туалет. Не забывала девушка и о том, чтобы достаточно громко закрывать дверь по возвращении к себе в комнату, – пусть на втором этаже все это слышат.

На часах было уже почти четыре утра, когда она вновь встала с кровати, стараясь производить как можно меньше шума. Судя по тишине в доме, все еще спали беспробудным сном. Дождь на дворе прекратился, и небо немного прояснилось. Газон блестел, как будто его накрыла хрустальная пыль. Не включая света, Ханна тихонько натянула на себя несколько пар колготок и бриджи. За ними шли две водолазки, вязаный свитер, пара штанов и шарф. Ей начинало казаться, что она – Чарли Браун, одетый для прогулки в снежную бурю. Она закатила штаны, чтобы, после того как она наденет халат, были видны лишь колготки. Колготки и полуботинки. Оставалось надеяться, что никто не будет смотреть на ее стопы. Надеяться на то, что никто вообще не будет смотреть.

Ханна засунула кошелек со всеми своими деньгами в карман и произнесла про себя короткую молитву.

Она рассчитывала добраться до выхода в несколько этапов. Пройти в ванную было самым легким из них – если поймают, то можно все свалить на ребенка. Но, несмотря на это, к тому времени как девушка спустилась на второй этаж, по ее спине струился пот, а сердце стучало так громко, что она боялась, что перебудит всех в округе. Уже в ванной Ханна приложила ухо к двери и стала вслушиваться в окружающие звуки – только скрипы и стоны ста пятидесятилетних балок и половиц и выключенного масляного нагревателя. Человеческих звуков она не слышала.

Для уверенности девушка подождала еще пять минут, затем, словно пловец, пробующий ледяную морскую воду большим пальцем ноги, неуверенно ступила на последний лестничный марш. Мысленно приказав себе не останавливаться, раз уж начала, она сосредоточилась на своей цели – парадной двери. Сейчас или никогда.

На середине пути одна ступенька скрипнула под ее весом, и Ханна застыла на месте, чувствуя, как по ее спине пробежала дрожь. Но она заставила себя продолжать спускаться. Когда она окажется внизу, плетеные коврики заглушат ее шаги. В молочном свете, который падал из окон на пол в виде серебряных гробов, были уже видны очертания парадной двери. Она пересекла коридор и почти неслышно повернула дверной засов (петли кухонной двери, свидетельницы ее прошлой неудачной попытки бегства, нуждались в смазке, а значит, ей следовало избегать этого пути).

Ханна осторожно приоткрыла дверь, и ее объял влетевший в дом внезапный порыв холода. Когда уже было достаточно места, чтобы она могла проскользнуть наружу – в ее случае дверь была наполовину открыта, – она переступила порог и очутилась в ночной тишине.

В этот момент чья-то рука схватила ее за волосы.

– Маршалл! Быстро сюда! – пронзительно заорала Джудит Ковальски и стала тащить ее за волосы обратно в коридор, причем делая это с такой силой, что Ханне казалось, что она вот-вот лишится скальпа. От голоса женщины и внезапной боли в ее кровь бешеными потоками начал поступать адреналин. Нет! Она больше не даст себя запереть, не позволит, чтобы ей затыкали рот тряпками или связали, как животное. Они не имеют права так с ней обращаться.

Ханна повернулась и, широко размахнувшись, ударила Джудит прямо в лицо. Скорее от неожиданности, чем от силы удара, та испугалась и ослабила хватку. Ханне удалось выскользнуть на крыльцо, но женщина прыгнула ей на спину и одной рукой вцепилась ей в шею, а другой замкнула удушающий захват.

Ханна стала ловить ртом воздух. Борьба длилась всего несколько секунд. Их тела пару раз крутнулись в пьяной карусели, и Ханна, потеряв ориентацию в пространстве, не заметила, как близко они находились от края ступеней. Ее легкие требовали воздуха. Она напряглась и из последних сил ударила нападавшую локтем в живот, чтобы освободиться. От удара – и из-за обледеневшего края крыльца – женщина оступилась и полетела вниз прямо на дорожку, выложенную облицовочным камнем, который сверкал, словно глазурь на праздничном пироге. Раздался глухой удар.

Ступив на хрустящий газон, Ханна набрала побольше воздуха и побежала в направлении леса. И только скрывшись в спасительной тени сосен, она оглянулась и увидела, какое большое расстояние отделяет ее от Джудит.

Две лампы в виде переносных фонарей зажглись над крыльцом, и в дверном проеме появился Маршалл в своем махровом халате. Джудит неподвижно лежала на каменной дорожке, а ее ночная сорочка задралась до бедер. Одна нога у нее была неприлично подвернута вовнутрь. Она напоминала тряпичную куклу, брошенную на пол избалованным ребенком, которому принесли более интересную игрушку.

Ханна держалась леса, граничившего со всеми домами вдоль Алкот-стрит. Девушка понимала, что ей не следует выходить на открытую местность, пока она не доберется до пересечения Алкот с главной улицей Ист-Эктона. Под деревьями почва была не слишком скользкой, и она могла идти довольно быстро. Ей пришлось остановиться только один раз, когда ее халат зацепился за какой-то колючий куст.

Похоже, ее никто не преследовал.

Это из-за Джудит? Наверное, они уже внесли ее в дом или вызвали «скорую». Ханна не слышала сирен, поэтому можно было предположить, что женщина, упав, всего-навсего потеряла сознание. Все случилось так внезапно – наскок из темноты, хватание за волосы. Впрочем, девушка понимала, что нужно сосредоточиться на настоящем.

Лес впереди начал редеть; деревья уступили место полю, на котором летом дети играли в софтбол. Ветер повалил часть бек-стопа, а проволочное ограждение покрылось льдом. Через улицу виднелся шпиль церкви Дарующей вечный свет Девы Марии, сияющий в лунном свете.

Ханна была на полпути от пустынного перекрестка, как вдруг услышала, что со стороны Алкот-стрит в ее сторону движется автомобиль. Низко пригнувшись, девушка метнулась за церковь и пересекла сад, примыкавший к приходскому дому. Затем она осторожно обошла каменную скамейку, на которой летом отец Джимми в первый раз принял у нее исповедь, и спряталась за большим кустом гортензии, ставшим для нее временным убежищем. Несмотря на то что на Ханне было несколько слоев одежды, холод уже пробирал ее до костей.

Перед приходским домом остановился «мини-вен». Выпрыгнувший из автомобиля Маршалл несколько раз с силой нажал на кнопку дверного звонка, отступил на шаг и стал вытирать ноги о коврик. На втором этаже зажегся свет, и спустя пару минут дверь открылась. Между спустившимся вниз монсеньором Галахером и нежданным посетителем завязался короткий разговор.

В какой-то момент Ханне показалось, что монсеньор хотел пригласить Маршалла в дом, но мужчина энергично замотал головой и показал на свои ручные часы. Он все больше волновался. Монсеньор по-отцовски похлопал его по плечу: «…Мои глаза и уши открыты… Положитесь на меня…» – «Очень любезно с вашей стороны. Спасибо большое».