Текст книги "Спиритизм - Религия Будущего"

Автор книги: Леон Дени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

108     Во Франции также духи посещали наших философов: у Паскаля бывали часы экстаза; "Поиск Истины" Мальбранша был написан им в полной темноте; а Декарт рассказывает нам, как внезапное наитье, подобное молнии, внушило ему идею его "методического сомнения", философской системы, коей мы обязаны освобожденьем современной мысли. В своих "Медико-психологических анналах"5 Бриэр де Буамон говорит нам: "За Декартом, после его длительного уединенья, следовал некто незримый, кто побуждал его продолжать поиски истины."     В Германии Шопенгауэр также признаёт, что он был подвержен потустороннему влиянию: "Мои философские постулаты произвелись у меня без моего вмешательства, в минуты, когда воля моя была как бы усыплена... Таким образом, моя личность была как бы постороння творчеству."     Почти все великие поэты пользовались незримой поддержкой. В числе их назовём лишь Данте и Тассо, Шиллера и Гёте, Попа, Шекспира, Шелли, Камоэнса, Виктора Гюго, Ламартина, Альфреда де Мюссе и других.     Среди живописцев и музыкантов – Рафаэль, Моцарт, Бетховен и многие другие могут быть помещены здесь, ибо вдохновения непрестанно изливаются могучими волнами на человечество.     Зачастую говорят: "Эти идеи висят в воздухе". Оне и в самом деле там, потому что души пространства внушают их людям. Именно в этом и следует искать источник великих движений мысли во всех областях. Там также и причина революций, коие потрясают какую-либо страну, для того чтоб возродить её.     Стало быть, необходимо признать: медиумство наполняет собою века. Вся история освещается его светом. Оно то сосредоточивается на какой-либо одной яркой личности и сверкает ослепительными огнями (так было с Жанною д'Арк), то рассеивается, распределяется по большому числу посредников, как это происходит в нашу эпоху.     Медиумство часто было вдохновителем гения, наставником человечества, средством, коие Бог использует для возвышенья и преобразованья обществ. В XV веке оно послужило тому, чтобы вытянуть Францию из бездны зол, в коию она была погружена.     Сегодня словно некое новое дуновенье проносится над миром, пришедшее вернуть жизнь стольким душам, заснувшим в материи, стольким истинам, коие лежат во мраке и забвеньи!     Феномены видений, звучаний (аудиций) и появлений умерших, проявления существ незримых посредством инкорпорации, письма, типтологии и тому подобного неисчислимы и приумножаются кругом нас день ото дня.     Изыскания многих исследовательских обществ, опыты и свидетельства видных учёных и перворазрядных публицистов, имена которых мы приводили, не оставляют ни малейшего сомнения в реальности этих фактов. Они наблюдались в условиях, делающих невозможною всякую попытку обмана.

109     Обитатели пространства не упускают ни одного средства, чтоб проявиться и показать нам реальность выживания. Великие духи питают явную склонность к проявлению через инкарнацию, ибо она позволяет им выразиться с более полным сознанием и более обширными интеллектуальными ресурсами. Медиум, погружённый в сон незримым магнетическим влиянием, на некоторое время предоставляет свой физический организм во власть существ, вселяющихся в него и вступающих в общение с нами посредством голоса, жестикуляции, позы. Речь их порою столь внушительна, столь величественна, что невозможно сохранить ни малейшего сомнения в характере их, их природе и подлинности. Если и легко имитировать физические феномены, такие как говорящие столы, автоматическое письмо, появления призраков, то не так обстоит дело с фактами высокого интеллектуального порядка. Невозможно имитировать талант, и ещё менее – гений. Мы часто бывали свидетелями сцен этого рода, и оне, всякий раз, оставляли в нас впечатленье глубокое. Прожить, хотя бы одно мгновенье, в задушевной близости с великими существами – одна из редчайших радостей, коих дано вкусить на земле. Именно чрез это медиумичество инкорпорации смогли мы сообщаться с духами-направниками, с самою Жанною д'Арк, и получить от них наставленья, откровения, кои мы приводим в наших сочинениях.     Однако, если способность эта есть источник наслаждений для исследователей, то она даёт мало удовлетворения самому медиуму, ибо он, по пробуждении, не сохраняет никакого воспоминанья о том, что произошло с ним за время его отсутствия в теле.     Медиумическая способность существует в скрытом виде у множества людей. Повсюду, вокруг нас, среди девушек, молодых женщин, молодых людей, развиваются ростки этой высокой способности, вырабатываются могучие флюиды, кои могут служить связующими звеньями между человеческим мозгом и разумными существами пространства. Чего нам ещё недостаёт, так это школ и методов, необходимых для развития этих свойств со знанием и настойчивостью и для отведенья им долженствующего положения. Отсутствие методической подготовки и терпеливого изученья не позволяет извлечь из этих ростков всех плодов истины и мудрости, кои б те могли дать. Слишком часто, из-за незнания и отсутствия регулярной работы, они засыхают или же дают одни только ядовитые цветы.     Но вот, мало-помалу, зарождается и распространяется некая новая наука и верованье, приносящая всем знанье законов, управляющих незримою Вселенною. Вскоре мы научимся культивировать эти драгоценные способности, делать из них орудия великих душ, хранительниц тайн мира потустороннего. Исследователи отрекутся от узких взглядов, от рутинных приёмов нынешней одряхлевшей науки; они приложат усилья к тому, чтобы привесть в действие силы ума чрез возвышенную мысль, этот высший движитель, соединяющий миры божественные со сферами низшими, – и луч вышнего света спустится к ним оплодотворить их исследованья. Они будут знать, что изученье великих проблем, исполнение долга, достоинство и честность жизни являются главными условиями успеха. Если знанье и метода необходимы в области психического экспериментирования, то прекрасные порывы души, выражающиеся в молитве, обладают не меньшей важностию, ибо они составляют магнит и образуют флюидический ток, привлекающий доброжелательные силы и отдаляющий пагубные влияния. Вся жизнь Жанны д'Арк с избытком доказывает это.     В тот день, когда все эти условия будут соединены, новый спиритуализм безраздельно вступит на путь своих судеб. В час, когда столько верований колеблется под дыханием страстей и когда душа человеческая погрязает и коснеет в материи, посреди всеобщего ослабленья совести и характеров, он станет средством спасения, некою силою оживляющей и действенною верою, которая свяжет небо с землёю и обоймёт души и миры в незыблемой и бесконечной вечности.

110     Путь жизни человеческой усеян ловушками и западнями; повсюду рытвины, ухабы, острые камни, шипы, колючки. Чтобы нам преодолеть их, Бог вложил в нас запасы сокрытой энергии, которые мы можем пустить в ход, призывая незримые силы, эти таинственные помощи свыше, коие во сто крат увеличивают силы наши и обеспечивают успех в борьбе. Помоги себе – и Бог поможет тебе!

111     Дух предсуществует телу, перед своим последним земным рожденьем он пересёк обширные периоды времени, прожил во многих местах, и при каждом новом воплощении он вновь спускается в этот мир с целым запасом качеств, способностей, склонностей и задатков, кои происходят из этого тёмного прошлого, пересечённого им.     В каждом из нас, в глубинах нашего сознания, существует запас впечатлений и воспоминаний, накопленных в наших предшествующих жизнях, либо на земле, либо в пространстве. Воспоминанья эти дремлют в нас: тяжёлое покрывало плоти душит и гасит их; но иногда, под побужденьем какой-либо внешней силы, они внезапно пробуждаются, – и тогда наития бьют ключом, неведомые способности выходят из тени, и мы на мгновенье вновь становимся неким иным существом, отличным от того, коего в нас видят другие.     Вам, без сомненья, встречались растения, плавающие на поверхности сонной воды прудов. В них заключён образ души человеческой. Они возлежат на тёмных глубинах своего прошлого; корни их погружены в области неведомые и отдалённые, из коих они извлекают соки, питающие прекрасный цветок, должный вскоре раскрыться, развиться и зацвести в поле земной жизни.

112     В присутствии таких фактов мысль печалится и сердце возмущается. Мы начинаем сомневаться в вечной справедливости. Наш мучительный плач поднимается к необъятным небесам, но одно лишь мрачное молчанье отвечает на призыв наш. Однако сойдём воглубь самих себя и исследуем великую тайну боли. В самом ли деле она необходима красоте душ и гармонии Вселенной? Чем было бы добро без зла, его оттеняющего и тем заставляющего отчётливее вырисовываться всё его великолепье? Разве ценили бы мы благодеянья света, если бы мы не страдали от тьмы? Да, Земля есть Голгофа справедливых и праведных, но она также школа героизма, добродетели и гения; это прихожая миров блаженных, где всякое претерпленное страданье, всякая совершённая жертва готовят нам радости, сторицей возместящие нам. Души очищаются и делаются прекрасными через страдание. Всякое блаженство обретается через боль. Наиболее прекрасна участь тех, кого умерщвляют. Все чистые сердца страдают на земле: любовь не бывает без слёз. Во глубине же человеческого благополучья и пресыщения найти можно лишь пустоту и горечь, и призраки их закрадываются даже в самые прекрасные наши мечты.     Но всё проходит в мире этом. Зло лишь временно, а выше, в областях верхних, царство справедливости процветает во веки веков. Нет, вера верующих, жертвы героев, надежды мучеников не суть пустые химеры! Земля всего лишь ступенька на лестнице, ведущей в Небо.     Пусть возвышенные эти души служат нам примером, и пусть вера их излучается на нас сквозь столетья! Изгоним из сердец наших печали и тщетные унынья. Сумеем извлечь из испытаний и бед наших весь плод, коий они предлагают нам для нашего возвышенья. Сумеем стать достойными того, чтоб возродиться в мирах более прекрасных, в тех, где нет более ни ненависти, ни несправедливости, ни чёрствости сердца, и где жизни протекают в гармонии всё более проникающей и в свете всё более ярком.

1 Ниже речь часто будет итти о Жанне д'Арк, поскольку многие из этих отрывков взяты из книги, которую автор особо посвятил ей. (Й.Р.) 2 "Каждый шаг – поступок: за него неизбежно приходится отвечать, и тщетны слёзы, скрежет зубовный и сожаления слабых, кто мучается, объятый страхом, когда наступает срок оказаться лицом к лицу с последствиями собственных действий!" Дж.Конрад. (Й.Р.) 3 См. "Dans l'Invisible", chap. XXVI, "La Mediumnite glorieuse". (Л.Д.) 4 Или другой вариант перевода: "сопричастность зримого и незримого". (Й.Р.) 5 Briere de Boismont, "Annales medico-psychologiques", 1857, p.543. (Л.Д.) –     113     Мы знаем, что в нашу эпоху понятье родины претерпевает своего рода упадок и вырожденье. Вот уже несколько лет оно подвергается яростным нападкам и даже опровержению в нашей стране. Целый ряд писателей и мыслителей приложили свои усилья к тому, чтоб показать сделанные во имя его злоупотребленья, бесчинства, к тому, чтоб разрушить самый принцип и культ его в душах.     Прежде всего, в начавшемся споре следовало бы должным образом определить и уточнить понятие родины. Оно представляется мысли в двух видах. Либо в абстрактном, у некоторых избранных умов, тогда оно являет собой нравственное лицо и приобретенье веков, гений одного народа во всех его лицах и во всех его проявлениях: литературе, искусстве, обычаях, сумму его усилий во времени и пространстве, его взлёты и падения, его великие воспоминанья. Словом, это есть целое произведенье терпения, страданья и красоты, коие мы наследуем при рожденьи, произведенье, в коем ещё дрожит и трепещет душа исчезнувших поколений.     Для других же родина есть нечто конкретное. Это будет географическое выражение, территория, с определёнными её границами.     Чтоб быть понастоящему прекрасным и полным, понятие родины должно обнимать обе этих формы и соединять их в высшем слияньи. Рассмотренное в одном из этих видов, оно будет всего лишь напыщенным жестом, либо же идеальной и смутной, неопределённой абстракцией.     Здесь ещё понятье это проступает в двух своих формах: дух и буква. Следуя избранной точке зрения, одни будут изыскивать нравственное и интеллектуальное величье своей родины; другие же будут нацеливаться на её материальную мощь, и для них знамя будет символом этого могущества. Во всех случаях, надо это признать, любая родина, чтобы выжить и излучать на мир усиливающийся блеск своего гения, должна оберегать свою независимость, свою свободу.     В необъятном деле развития и эволюции человеческих рас каждая нация подаёт свою ноту во всеобщем концерте; каждый народ представляет одно из лиц вселенского гения. Гения этого он предназначен проявить, украсить своим трудом сквозь века. Все формы человеческой деятельности, все носители действия необходимы для эволюции нашей планеты. Понятие родины, воплощая их, конкретизируя, пробуждает между этими носителями дух соревнования и соперничества, который поощряет их, обогащает, поднимает до их верховной мощи. Соединенье всех этих видов деятельности создаёт в будущем идеальное единство, которое составит планетный гений, эволюционный апогей великих рас Земли.     Но в настоящее время, на той фазе человеческой эволюции, которую мы проходим, соперничество, борьба, вызываемые понятьем родины, имеют за собою ещё и другую причину. Без них гений, присущий каждой расе, стремился бы к пресыщенью, к саморазмягченью в свободном обладанье и благополучии жизни, лишённой столкновений и опасностей. В эпоху Жанны д'Арк эта необходимость была ещё более настоятельна. Сегодня дух человеческий, более развитый, должен стремиться придать этим битвам, этим соревнованиям формы всё более прекрасные и чистые, освободить их от всякой примеси дикарства, извлечь из них все преимущества, которые будут способствовать умноженью общего наследия человечества. Они будут принимать вид задач всё более и более благородных и плодотворных, через которые будет строиться будущее; мысль и форма будут находить в них своё всё более прекрасное и высокое выражение.     Таким вот образом, однажды, после долгой, неопределённой и мучительной поры вызреванья, высвободится душа великих родин земного человечества. Из их соединенья родится такая цивилизация, в сравненьи с которой цивилизация века нынешнего всего лишь грубый набросок.     Кровавым битвам прошлого прийдут тогда на смену более высокие битвы ума, в своём приложеньи к завоеванию сил природы и в осуществлении прекрасного идеала в искусстве и мысли, в создании произведений, где великолепие выражения соединится с глубиною мысли. И это произведёт невиданное пробуждение чувства, обогатит культуру души, сделает более быстрым восхождение всех на вершины, где царит вечная и совершенная Красота.     Тогда Земля станет вибрировать одною и тою же мыслью и жить одною и тою же жизнью. Уже человечество смутно ищет самого себя. Мысль ищет мысль в ночи, и поверх железных дорог и великих водных гладей народы призывают друг друга и протягивают друг другу руки. Объятие близко: совместные усилия начнут гигантское дело, которое устроит человеческое жилище для жизни более полной, более прекрасной, более счастливой!     Новый спиритуализм будет активно содействовать сближению умов, полагая конец антагонизму религий и давая отныне основанием веры не догматические наставление и откровение, но экспериментальную науку и единство с отшедшими. Уже и в настоящем, очаги его зажигаются во всех концах света; их лучение будет распространяться всё шире и шире, сближаясь одно с другим, до той поры, покуда люди всех рас не объединятся в сплошном понимании своего предназначенья на Земле и в мире потустороннем.

114     "Милитаризм есть зло", – говорят нам. Мы согласны с этим. Но разве не есть он зло необходимое? Всеобщий мир – это прекрасная мечта, и арбитражное разрешенье всех международных разногласий есть вещь в высшей степени желательная. Остаётся только узнать, не приведёт ли мир – гарантированный, длительный – к бедам иного порядка.     "В одном лишь XIX веке, – говорит г-н Ш.Рише, – из-за войн погибло пятнадцать миллионов честных, порядочных людей.1 Всё прошлое – не что иное, как бесплодная бойня. Желание увековечить этот позор должно лишь заливать нас краскою стыда." И автор призывает человечество предпочесть дело жизни мрачному ремеслу смерти.     Без сомнения, чувства эти делают честь г-ну Рише. Однако, чтоб ясно видеть в этом вопросе, следовало бы подняться немного выше горизонтов настоящей жизни и охватить взором всю обширную перспективу времён, предназначенных эволюции человеческих душ. Настоящая жизнь, как известно, лишь точка в необъятности наших судеб; обо всём том, что относится к ней, невозможно, стало быть, ни думать, ни судить, если отвлечься от того, что ей предшествует и за нею следует. Между тем, именно это и делает г-н Рише, скептик по природе своей, мало осведомлённый о потустороннем мире и который даже, согласно его собственному выражению, "нисколько не нуждается в потустороннем мире".     Что касается до смерти на войне, то послушаем, что говорят по этому поводу мудрость античная и мудрость современная.     Ученику своему, Арджуне, коий не решается дать бой силам зла и пожертвовать ради этого жизни человеческие, Кришна, основатель браманизма, говорит следующее:     "Мудрецы не сетуют ни на горести жизни, ни на самую смерть, коия полагает им конец. Ты забываешь, что я, ты и все эти военачальники существовали всегда и что мы никогда не перестанем существовать, тогда как вместо наших тел изношенных будут даны нам другие, одушевляемые новой жизнью. Взгляни же со спокойствием бесстрашной души на радости и горести жизни. Жизнь каждого существа бросает вызов всякому разрушенью, ибо душа воплощённая вечна. Не будучи рождена, она не может умереть. Не беспокоясь ни о рождении, ни о смерти, посмотри в лицо долгу, выпавшему тебе; долг же твой в этот день – дать справедливый и правый бой. Всякое воздержанье с твоей стороны было бы трусостью, коия обесчестила бы тебя во веки веков. Убитый, ты взойдёшь на Небо; победивший, ты станешь властителем Земли. Встань же, сын героев, и бейся с твёрдой решимостью победить."2     Послушаем теперь слова одного из величайших психологов нашей эпохи: Вильяма Джеймса, ректора Гарвардского Университета:     "Глубокий и неискоренимый инстинкт не позволяет смотреть нам на жизнь как на простой фарс или изящную комедию. Нет, жизнь есть горькая трагедия, и то, что обладает в ней наибольшим вкусом, это как раз то, что наиболее горько. На сцене мира именно героизм играет великие роли. Именно в героизме, мы хорошо чувствуем это, сокрыта тайна жизни. Человек не человек, если он не способен ни на какую жертву."     Какие действительные цели преследуем мы в своих множественных жизнях, сквозь чередованье и следованье наших существований на Земле и в других мирах? Цель души в её продвижении, как мы показали это,3 есть завоеванье будущего, построенье своей судьбы постоянным усилием. Между тем, непрерывный мир, в мирах низших и внутри ещё столь мало развитых обществ, как наши, благоприятствует развитию изнеженности и чувственности, кои суть яды души. Исключительный поиск благосостоянья, жажда богатств, комфорта, характеризующие нашу эпоху, суть причины ослабленья воли и сознания. Оне разрушают в нас всякую мужественность и заставляют нас терять всякую упругость, всякую волю сопротивленья в годину невзгод.     Борьба, напротив того, порождает в нас сокровища энергии, кои накопляются в глубинах души и в конце концов обретают плоть и кровь вместе с сознанием. После того как на наших низших эволюционных стадиях оне долгое время были направлены ко злу, вследствие восхожденья и прогресса существа силы эти мало-помалу преобразуются в энергии к добру. Ибо свойство эволюции состоит в том, чтоб превращать злые силы души в силы благотворные. Это и есть божественная высшая алхимия.     Война научает человека презирать боль, противостоять лишениям и смерти. Внутренние энергии, приобретённые таким образом, вместо того, чтоб продолжать изливаться наружу, с прогрессом души обращаются позднее против её собственных страстей и обеспечивают ей торжество в борьбе против принижающего сексуализма, против зла и страдания.     Угроза иноземных войн может быть столь же целительной для развивающихся народов, как и для индивидов. Она создаёт единение внутри их. Гарантированный и длительный мир содействует междоусобным распрям; он возбуждает гражданскую войну, как мы видим это в настоящую пору в лице стачек, приумножающихся вокруг нас. В начавшихся битвах, сами неудачи полезнее, чем триумфы; несчастье сближает души и подготовляет их слиянье. Неудачи – это удары, наносимые какой-либо нации; но, как и молоток скульптора, удары эти делают её более прекрасной, ибо каждый из них отдаётся в глубине сердец, пробуждает там чувства и страсти и извлекает оттуда сокрытые добродетели. И именно в борьбе с неудачами закаляются и растут характеры.     В грандиозной эволюции существа, самое главное качество – это храбрость. Без неё как могло бы оно преодолеть бесчисленные препятствия, накопляющиеся на его пути? Вот почему, в мирах низших, обиталищах и школах молодых душ, борьба есть общий закон Природы и обществ; ибо в борьбе существо получает первичные энергии, необходимые ему, чтоб описать позднее свою беспредельную траекторию во времени и пространстве.     Разве не видим мы этого уже и в этой жизни? Среди детей, тот, кто получил хорошее образование, кто был закалён великими примерами или несчастьем, кто ещё молодым познал воздержанье и жертву, разве не лучше подготовлен он к тому, чтоб сыграть важную роль, совершить значительное дело? Тогда как у ребёнка изнеженного, привыкшего к изобилию, к удовлетворению своих фантазий и капризов, мужественные качества угасают, а пружины души ослабляются. Избыток благополучья размягчает. Чтоб не задерживаться в пути, нужны необходимости, подстёгивающие и указывающие, куда итти, опасности, вызывающие усилие и напряжение.     Что до земных обществ, то их нравственное состоянье можно уподобить законам атмосферы. Летом, когда эта последняя, после длительного периода затишья, ухудшается и насыщается нездоровыми испарениями, яростная буря почти всегда приходит очистить воздух и восстановить нарушенное равновесье. Так, когда благодаря продолжительному миру страсти, вожделения, эгоизм доходят до своего верхнего предела, когда коррупция поднимается, ширится и растёт, тогда, рано или поздно, непредвиденные события, внезапные сотрясения, тяжкие испытания приходят призвать людей к чувству суровых реальностей существования. Война часто есть форма, которую приобретают эти события. Она возвышает души, умерщвляя тела. Это бурное очищенье для обществ. Оно более полезно побеждённым, нежели победителям, ибо она просвещает их об их слабостях и даёт им мучительные уроки опыта.     И что бы ни делалось, не удастся полностью обеспечить мир и гармонию среди людей, кроме как через совершенствованье характеров и сознаний. Наше счастье, наша полнейшая безопасность, не будем забывать этого, находятся в прямой связи с нашей способностью к добру. Мы можем быть счастливы лишь в меру наших достоинств. Бич войны, равно как и все остальные бедствия, поражающие человечество, исчезнет только вместе с причиною наших заблуждений и наших пороков.

115     Что за дело нам до форм, в коие облекается религиозная идея! Оне не имеют никакого значения. Оне переменчивы и непостоянны, меняясь в зависимости от века, в коем проявляются; но что до самой сути религиозной идеи, то она вечна, ибо соприкасается она с божественными источниками.     Религиозная идея, в различных своих видах, глубоко пронизывает всю историю, всю интеллектуальную и моральную жизнь человечества. Она часто блуждает и заблуждается. Её наставленья и проявления спорны; но она опирается на незримые реальности постоянного, незыблемого порядка. Человек прозревает их лишь постепенно, в ходе своей медленной и мучительной эволюции.     Общества человеческие не могут обойтись без религиозного идеала. Как только они стараются его оттолкнуть, разрушить, тотчас же усиливается моральный беспорядок и анархия поднимает свою угрожающую голову. Разве не видим мы этого в нашу эпоху? Наши земные законы бессильны остановить зло. Чтоб покорить страсти, нужны внутренняя сила и чувство ответственности, которое вызывает понятье о мире загробном.     Религиозная идея не может погибнуть. Она лишь на мгновенье вуалируется, чтоб вновь появиться в формах иных, лучше приспособленных к потребностям времени и места.

116     Мало что значат для высших сил формы культа и религиозный аппарат; то, что требуется от людей, это – возвышенность сердца и чистота чувств. Этого можно достичь во всех религиях, и даже вне и поверх религий. Мы, спириты, среди бесчисленных насмешек и трудностей идущие от лица света, а не церкви, провозглашая истину, без всякой иной опоры, кроме как поддержка существ незримых, никогда нам в ней не отказывавших, мы слишком хорошо чувствуем это.

117     Страданье, мы знаем это, есть венец хорошо прожитой жизни. Ничто не полно, ничто не велико без него. Это очистка душ, ореол, окружающий сияньем чело людей святых и безупречно чистых. Нет иного выхода в миры высшие. И именно там находится то, что следует понимать под словом "рай", этим единственным словом, способным выразить людям нынешнего века идею о той духовной жизни, коию наполняют никогда не угасающие лучи и никогда не смолкающие гармонии.     Бог не оставляет Своих посланцев. Незримый и соприсутствующий, Он всегда верный друг, могучая поддержка, нежный отец, бдящий над своими несчастными детьми. Именно за отреченье своё от него, за пренебреженье силами и помощами свыше нынешний человек не находит более поддержки в испытаниях, утешения в своей боли. Если современное общество лихорадочно бурлит и куда-то несётся в бессвязности идей и систем, если зло возросло в нём, если нигде общество не находит стабильности и внутренней удовлетворённости, то это потому только, что оно прикрепилось к вещам кажущимся и поверхностным и не желает знать истинных радостей, глубоких источников Мира Незримого. Оно надеялось найти счастье в приумноженьи своих материальных богатств и лишь усугубило пустоту и горечь душ. Со всех сторон поднимаются крики ужаса, страстного протеста. Понятье долга ослабело, и основы социального порядка пошатнулись. Человек больше не умеет любить, потому что он больше не умеет верить. Он поворачивается к науке. Но современная наука, словно задавленная весом собственных открытий, остаётся бессильной дать ему веру в будущее и внутренний мир.

118     Какое имеют значенье превратности и случайности этого мира, если мысль наша составляет единое целое с Богом, то есть с вечным и божественным законом? Во всяком случае, Бог не только учитель. Это также отец, которого мы должны любить, как дети любят того, кто дал им жизнь. Слишком мало людей чувствуют или понимают это; вот почему в несчастьи они отступаются от Бога.

119     Все действия наши должны согласовываться с божественным замыслом. Прежде чем действовать, каждый из нас должен спросить свою глубокую совесть, коия есть глас Божий в нас самих. Она скажет нам, в какую сторону должны мы направить свои усилия. Бог действует в нас и с нами лишь при нашем добром содействии. Когда наша воля и наши дела совпадают с Его законом, дело наше становится плодотворным для добра, и последствия этого отражаются на всей нашей судьбе.     Но мало людей слушают голос, говорящий в них в часы торжественные. Влекомые своими страстями, своими желаньями, надеждами и страхами, они кидаются в водоворот жизни, чтоб завоевать то, что им всего более предосудительно и вредно; они отупляются и опьяняются в обладании вещами, противоположными их истинным интересам, и лишь на склоне жизни их иллюзии опадают, заблуждения проходят, мираж материальных благ рассеивается. И тогда появляется вереница мрачных разочарований; мы констатируем, что деятельность наша и возбужденье были тщетными, коль мы не сумели уловить и постичь планов Божьих в отношении нас самих и нашего мира. Счастливы тогда те, кому перспектива грядущих существований предоставляет возможность вновь взяться за неисполненную задачу и лучше употребить часы, отпущенные ему!     Тот, кто не сумел увидеть великую гармонию, царящую во всём, и излученье божественной мысли на природу и в сознанье, тот не способен согласовать дела свои с высшими законами. По своём возвращении в пространство, когда вуаль иллюзий спадёт, он будет иметь горечь убедиться, что всё должно начать с начала, с новым умом и более верным, более высоким пониманьем долга и судьбы.     Однако, возразят нам, не всегда легко знать час Божий; воли Божьи завуалированы, иногда непостижимы. Да, несомненно, Бог укрывается от наших взоров и пути его неисповедимы. Но Бог скрывается таким образом лишь по необходимости, и чтобы предоставить нам большую свободу. Если б Он был зрим всем глазам, если бы воля Его утверждалась силою, то не было бы больше возможного колебания и, следственно, заслуги в выборе верного пути. Ум, правящий физической и моральной Вселенной, укрывается от наших взглядов. Вещи размещены таким образом, что никто не оказывается обязанным верить в Него. Если порядок и гармония Космоса недостаточны, чтоб убедить человека, то он свободен коснеть в атеизме. Ничто не принуждает скептика итти к Богу. Бог скрывается от нас, чтобы обязать нас искать Его, поскольку изыскание это – самое благородное упражнение для наших способностей, способ их самого высокого развития. Но пусть придёт час суровый и решительный, и если мы действительно готовы к нему, то вокруг нас и в нас самих всегда будет некое предупрежденье, некий знак, возвещающий нам долг наш. Лишь невниманье наше, наше безразличье к вещам свыше, к их проявлениям в жизни нашей обусловливают нашу нерешительность, нашу неуверенность. Для души же сведущей, которая зовёт их, настойчиво просит, ждёт их, оне не остаются немыми, на тысячу голосов оне ясно говорят нашему уму, нашему сердцу. Факты произойдут, случайности представятся сами собою, указывая решенья, кои необходимо принять. В самом ходе событий Бог открывается нам и нас наставляет. И дело наше – уметь уловить и понять в благоприятное мгновенье таинственный и наполовину завуалированный совет, коий Он подаёт нам, но не навязывает.