Текст книги "Феникс (СИ)"

Автор книги: Лена Хабенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Вы дочь лорда, и живёте в замке, а стало быть, леди, – не унималась Маргери, – леди бывают разные.

Арья только отмахнулась, спорить не было никакого желания.

– И что теперь? Какие у нас планы?

Джон и Санса переглянулись. Следовало бы догадаться, что младшая сестра не долго будет валяться в постели.

– Тормунд сказал мне, что Север вступил в войну, – сообщила Арья. – Это правда?

“И когда она только успела всех расспросить?”, дивился Джон.

– Правда, – нехотя ответил он, предвидя, какой будет следующая реплика Арьи.

– Тогда мне надо начать тренироваться, – вздохнула она, – может, я и неплохо владею мечом, но работать определённо есть над чем.

Пытаться отговорить её сейчас не имело смысла, и Джон сделал вид, что пропустил это заявление мимо ушей. Пусть занимается на здоровье, а когда придёт время двигаться в путь, уж он-то найдёт способ оставить Арью в Винтерфелле, даже если придётся запереть её в подвале.

***

Подготовка шла полным ходом. Первым дело известили всех северных лордов, и вопреки мрачным ожиданиям Джона, большинство Домов изъявили готовность вступить в войну. Не откликнулись лишь Карстарки – они до сих пор не простили казни Рикарда. Амберам ворона не посылали – пока Север находился в руках Болтонов, они, в отличие от других Домов служили им исключительно по идейным соображениям.

Вскоре пришло ещё одно письмо с печатью Таргариенов, на сей раз написанное лично рукой Дейенерис, с обещанием, что по окончании войны Север получит независимость. Также королева сообщила, что армия северян должна подойти к стенам Королевской Гавани не позднее, чем полтора месяца, именно столько требовалось Дейенерис, чтобы достичь залива Черноводной.

– До столицы месяц пути, и, стало быть, на подготовку похода у нас есть две недели.

– Управимся за неделю, Ваша Милость, – заверил лорд Гловер.

После битвы за Винтерфелл армия северян вместе с Вольным Народом, насчитывала чуть больше двух тысяч – слишком мало даже для битвы местного значения, не говоря уже о том, чтобы вести войну. Конечно, были ещё рыцари Долины, но Мизинец на этот счёт говорил весьма уклончиво – не отказывал, но и не обещал. В сложившихся обстоятельствах, когда времени у северян было в обрез, такая политика оказалась весьма действенной.

– Вот, значит, чего стоят все ваши клятвы, – брезгливо сказала Санса, – помнится, вы обещали мне быть верным до конца, лорд Бейлиш, – напомнила она.

– И я не думал отказываться от своих слов, – он попытался взять её руку, но Санса не позволила. – Но ты же понимаешь, что я лишь формально управляю Долиной.

– Ещё скажите, что вы человек подневольный, – фыркнула она. – Вы правите ей по факту. Мой кузен в вас души не чает.

– Но у вашего кузена помимо меня есть и другие советники, – осторожно напомнил Мизинец, – в руках Ланнистеров всё ещё сосредоточена огромная власть и немногие рискнут бросить вызов столь грозной силе. Если только…

– Если только “что”? – переспросила она, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Должно быть, ты и сама заметила, что люди в Долине очень…. как бы это сказать… консервативны… И, конечно, прагматичны, – Бейлиш мягко взял её под руку и посмотрел в глаза, – им нужен веский, очень веский довод, чтобы отправить своих солдат к стенам столицы. Крепкий союз, который принесёт им взаимовыгодные интересы и гарантирует верность и силу.

– Я знаю, что вы имеете в виду, – прищурилась Санса. – Удачный же момент вы подобрали, лорд Бейлиш.

– Это мой талант, дорогая, – улыбнулся он, – но в данном случае моё предложение продиктовано не только поиском выгоды.

– Я слишком хорошо вас знаю, Петир, – Санса грустно улыбнулась, – ей, одной только ей, продиктованы все ваши действия.

Её глаза были холодны, лицо оставалось бесстрастным, но вместе с тем, именно сейчас, в эту минуту, она понимала, что Маргери тогда была права. Она его слабость.

– Санса, я…

– Оставьте эти пустые любезности, лорд Бейлиш, – покровительственно сказала она, – мы сэкономим моё и ваше время, если я скажу, что принимаю ваше предложение.

Мизинец казался удивлённым, и Санса мысленно поставила себе ещё один “плюсик”.

– Я согласна стать вашей женой. Полагаю, именно это вы хотели мне предложить? – она улыбнулась.

***

– Я могу запретить тебе, – хмуро сказал Джон.

– Нет, не можешь, – спокойно ответила Санса, – и сам это знаешь. У нас нет ни солдат, ни времени, чтобы их найти. К тому же… таких людей, как Мизинец, следует держать поближе к себе.

– То же самое он думает и о тебе.

– Возможно… – задумчиво проговорила она, поигрывая кубком, – но его уверенность и прошлые успехи сыграли с ним злую шутку. Бейлиш считает себя непобедимым, думает, что может контролировать меня и держит всё в своих руках. Что ж… – она подняла глаза и улыбнулась, – я позволю ему и дальше так думать. К тому же нам так или иначе надо укреплять союз с Долиной Аррен. Я знаю, как заставить Мизинца играть по нашим правилам.

Джон всё ещё не был уверен в том, что это хорошая идея. Бейлиш вызывал у него жгучую неприязнь, и будь на то его воля, Джон уже давно казнил бы его. Но в то же время он верил Сансе. Пережитое изменило её, закалило характер, и она уже не была той девочкой, какой он помнил её до отъезда из Винтерфелла.

– И когда вы намерены играть свадьбу? – само это слово в данной ситуации казалось ему отвратительным.

– Завтра. И я уже отправила ворона в Долину, а мейстер сейчас готовит брачный контракт.

========== Глава 15. За закрытыми дверями ==========

Свадьбу играли тихо, без торжественности, вопреки устоявшейся в таких случаях традиции. Гостей тоже не было – лишь обитатели замка да приглашённый септон, которому до поры до времени велели помалкивать и не распространяться о том, что произошло в Богороще. Санса с застывшим лицом, ведомая братом, медленно вышагивала к своему наречённому. Несмотря на некоторую заторможенность и скованность движений, ничто в ней не выдавало сомнения или страха.

Она принципиально отказалась от белого наряда и традиционной сложной причёски, дабы ничто не могло напомнить ей о прошлом венчании. В одном из сундуков обнаружилось голубое платье с широкими рукавами до пола, отороченное белым мехом – именно оно много лет назад было на леди Кейтилин в день её свадьбы и каким-то чудом уцелело.

В дрожащем свете факелов сходство Сансы с матерью было удивительным, она видела, как расширились от удивления глаза Мизинца, но в следующую секунду наваждение исчезло под ставшим уже привычным выражением лица. Когда между ними осталась пара футов, Джон замедлил шаг, словно давая сестре последний шанс переиграть этот абсурдный вечер и остановиться, но Санса уверенно потянула его вперёд.

– Если обидишь её, твои глазные яблоки пойдут на бусы, – предупредил Джон, вкладывая руку сестры в ладонь Петира.

– Вы очень изобретательны, лорд Сноу, – улыбнулся Мизинец, хотя сказанное, безусловно, произвело на него впечатление.

После короткого напутствия септон обвязал их ладони лентой и объявил их законными супругами. Короткий поцелуй скрепил этот союз.

В трапезной накрыли стол, поставили троих музыкантов, но тихая музыка, разливающая под сводами, только усилила ощущение мрачности и какой-то обречённости происходящего. Разговоры почти не слышались, только звук льющегося в кубки вина, да завывания ветра по ту сторону каменных стен, точно сами древние боги роптали на свершившееся.

– Зря ты так, – вздохнул Бейлиш, – я хотел, чтобы это была настоящая свадьба, такая, которой ты заслуживаешь и о какой мечтала.

– Вы думаете, я мечтала быть вашей женой, лорд Бейлиш? – Санса грустно усмехнулась.

– Прошу, зови меня Петир, – он приобнял её за талию, но, почувствовав, как напряглось её тело, убрал руку. – Можешь не верить мне, но я хочу сделать тебя счастливой.

– У нас с тобой разные понятия о счастье, – Санса пожала плечами, – но я постараюсь не разочаровать тебя.

Он так и не понял, говорила ли она искренне или издевалась.

– У меня есть тост, – Маргери, устав чувствовать как на похоронах, поднялась из-за стола, – это же свадьба как-никак, – фыркнула она, поймав на себе негодующие взгляды. – Вам достался редчайший северный бриллиант, лорд Бейлиш, – подмигнула Маргери, – храните же его, ведь, как известно, взять крепость, это лишь полдела, куда сложнее удержать её.

Давос спрятал улыбку, а Тормунд громко хохотнул и поднял вверх большой палец.

– Благодарю, леди Маргери, – сухо поблагодарил Мизинец, – ваше красноречие всегда было украшением любого праздника.

– В таком случае, и у меня есть тост, – присоединилась Арья, – мы рады принять вас в свою семью, лорд Бейлиш. Мы, Старки, очень дружные и всегда стоим друг за друга. А ещё я умею печь пироги.

– Довольно! – не выдержала Санса. – Давайте будем говорить откровенно, никто из нас не прыгает радости, – она посмотрела на Петира, – ну, может быть, за исключением вас, мой дорогой, муж, но вы правы, милорд, сегодня наша свадьба, давайте хотя бы попробуем быть весёлыми.

– Я его кишки на люстру намотаю, – сквозь зубы процедил Джон, наклонившись к Маргери, пока Бейлиш целовал Сансу.

– Успокойся, – ответила она жёстко, – твоя сестра знает, что делает. И чтобы ты сейчас не думал, Мизинец для неё лучший вариант. Теперь он в ваших руках. Ты видел их брачный договор?

Джон угрюмо помотал головой.

– Санса теперь в той же мере обладает полномочиями протектора Долины, а ещё она формальный опекун своего юного кузена. Понимаешь, что это значит?

– Но как Бейлиш согласился на такое? – Джон с сомнением глянул в сторону Мизинца.

– Некоторые стены только с виду кажутся глухими и несокрушимыми, – спокойно заметила Маргери, – но даже одна, самая маленькая трещина может обрушить эту твердыню. Любовь к твоей покойной мачехе сыграла с Бейлишем злую шутку, впрочем, эта дама вообще на редкость коварна, особенно к тем, кто так долго отвергает её. С ними она не знает пощады.

Примерно через час Маргери, не привлекая внимания, дала музыкантам отмашку играть что-нибудь повеселее, а вино, эль и вкусная еда сделали остальное. Мало-помалу атмосфера в трапезной разряжалась: громче зазвучали голоса, застучали кубки, полились тосты и здравицы. Конечно, это всё ещё было не назвать настоящим праздником, но, как громко выразился Тормунд: “Хоть дышать легче стало, а то сидим, как на поминках”. Даже Санса, казалось, немного повеселела, во всяком случае, она уже не скалилась и не съеживалась, когда новоиспеченный муж обнимал её или привлекал к себе для очередного поцелуя, правда, за рамки приличий не выходил, то и дело боязливо косясь на Джона. Сир Давос, взбодрившись от очередной порции вина, осмелел и пригласил на танец Маргери, добавив правда, что совершенно не умеет двигаться. В конце стола Арья увлечённо доказывала Тормунду преимущества меча перед топором; Мелисандра, потягивая вино, молчаливо наблюдала за происходящим; Фрида отобрала у дочери кубок с пивом…

***

– Тебе нужно расслабиться. Такими темпами ты скоро доведёшь себя до истощения.

В спальне царил полумрак, догорали поленья в очаге, отбрасывая на стены и мебель причудливые тени. Сквозняк из каминной трубы колыхал пламя свечей в серебряном подсвечнике. Джон сидел на краю постели, сцепив руки и наклонившись вперёд – всё в нём выдавало внутреннее напряжение, он словно застыл, в любой момент готовый к броску, и пребывал в этом состоянии последние пару недель.

– Грядёт война, и тебе понадобятся силы, – Маргери положила руку ему на бедро, – сам знаешь это лучше меня.

Джон понимал, что она права. Но в свете круговорота последних событий, рухнувших, как снег на голову, просто не мог вести себя иначе. А, возможно, просто разучился отдыхать. Даже сон его был чутким, и по ночам он открывал глаза от малейшего звука, мгновенно собираясь и готовый броситься в бой.

– Как ты думаешь, они сейчас…

– Хватит, – одёрнула Маргери, – не думай об этом. Бейлиш не Рамси. Кроме того, это совершенно естественно, ведь они теперь законные супруги.

Она развязала шнуровку, помогая ему снять дублет и рубаху.

– Ложись, – Маргери уложила его на живот и уселась сверху.

Джон послушно сунул руки под подушку и закрыл глаза. Услышал, как Маргери взяла что-то со столика, растёрла в ладонях, и в воздухе разлился тёплый и густой запах сандала. Мягкие руки скользнули по его плечам – сначала едва ощутимо, но постепенно набирали силу, сжимали, растирали, и Джон довольно замычал, чувствуя, как расслабляются под кожей напряжённые мышцы. Хрупкие руки Маргери оказались на удивление напористыми, она ловко стискивала и растягивала его, иногда, пожалуй, чересчур сильно, но то была сладкая, приятная и тянущая боль. Как-то незаметно её руки спустились ниже, к спине и бокам, вкладывая больше силы, и Маргери задвигала бёдрами в такт ладоням. Делала она это специально или нет, Джон не знал, но почувствовал, как истома сменяется возбуждением.

– Лучше? – прошелестел над ухом тихий голос.

– Лучше, но не легче, – усмехнулся Джон и попытался перевернуться на спину, но Маргери остановила.

– Ещё рано, – ласково проговорила она, издевательски проводя ногтями по бокам и наслаждаясь тем, как содрогнулось его тело.

Джон вздохнул, но попыток вывернуться больше не делал, покорно отдавшись во власть её скользких от масла рук.

– Что ты чувствуешь?

Меньше всего ему сейчас хотелось говорить. Тёплые ладони Маргери оглаживали его спину и бока, забирались под живот до пояса штанов, от которых уже хотелось избавиться.

– Что ты задумала какую-то изощрённую пытку, – промычал он, уткнувшись в подушку.

– Ответ неверный, – промурлыкала Маргери, оттягивая пояс, но в следующую секунду её руки вернулись обратно к животу.

Джон разве что не зашипел.

– Чувствуешь, это тепло? – горячо зашептала она, наклонившись так, что её грудь уперлась ему в спину. – Как оно разливается по твоему телу; сначала вот здесь, – тонкие пальцы прошлись по груди, задевая напрягшиеся соски, – потом здесь… – руки скользнули по животу, – чувствуешь, Джон?

Он чувствовал и, пожалуй, даже слишком. Наконец, Маргери, очевидно, решила, что с него станется, и позволила перевернуться на спину. Джон ухватил её за бёдра, но она и без того, не спешила уходить. Уселась поудобнее, положила руки ему на грудь и, наклонившись, медленно поцеловала. Краем глаза Джон увидел, как она взяла что-то с тумбочки, а приглядевшись, разглядел тонкую шёлковую ленту.

– Хочешь связать мне руки? – ухмыльнулся он.

Она не ответила, лишь улыбнулась краешками губ, и что было дальше, Джон не увидел – Маргери завязала ему глаза. Снова поцеловала, на сей раз коротко, почти невесомо и переместилась на шею. Джон откинул голову, подставляя беззащитное горло прикосновениям сухих тёплых губ. Когда она спустилась к груди и плечам, воздуха стало не хватать, но то были ещё цветочки, и когда он почувствовал прикосновение языка к животу, сердце бешено заколотило по рёбрам. Её тонкие пальцы тем временем ловко развязывали тесёмку на штанах, задевая, дразня.

– Маргери… – прошипел он, когда её губы остановились у пояса штанов.

Игритт никогда такого не делала, а Джон и не думал, чтобы предложить ей что-то подобное. Робб говорил, что это чертовски приятно, особенно, если девушка знает где и как ласкать языком, и лучше всего, когда…

– Седьмое пекло!..

Он замер и, кажется, забыл, как дышать. Маргери делала это неуклюже и не слишком уверенно, но это лишь будоражило сильнее – осознание того, что она ещё никогда… Джон сминал пальцами простыню, ёрзал, приподнимая бёдра, и стискивал зубы.

– Маргери…я…

У него задрожали ноги. Он застыл, бёдра и живот словно одеревенели, тело замерло, словно пружина, вот-вот готовая распрямиться. В темноте завязанных глаз мелькали какие-то картины – нечёткие, размытые, спутанные, но ослепительно яркие.

…Она перевернула его мир с ног на голову. С появлением Маргери Винтерфелл словно ожил, Джон ожил рядом с ней. После смерти Игритт он не думал о других женщинах, да и некогда было, на его голову свалились совсем другие проблемы. Сейчас их стало только больше, но почему-то теперь стремительно наползающая тьма уже не казалась началом конца. В непроглядном, удушающем мраке блеснул искрящийся лучик надежды, и бесконечная чёрная пустота трусливо отступала перед ним, уползала обратно в тёмные глубины, из которых вышла.

– Я люблю тебя.

Маргери повернулась и посмотрела на него растерянным полусонным взглядом.

– Я ждала этих слов, – тихо сказала она, – не умею первой говорить о чувствах.

Маргери представила, как насмешливо фыркнула бы леди Оленна, но сейчас она не хотела думать о бабушке. Она вообще не хотела думать.

… В это же время этажом выше, в полутёмной спальне тоскливо напивался Мизинец, ютившись на узкой кушетке и наблюдая за уютно устроившейся на широкой постели Сансой.

========== Глава 16. Неотправленные письма ==========

Итак, я почти целый месяц писала эту главу, и и теперь не без удовольствия выкладываю её на ваш суд. Всем спасибо за понимание и терпеливое ожидание, надеюсь, следующие главы (а их осталось немного) будут выходить чаще, тем более, что я поставила себе “дедлайн” до конца апреля :)

Жду ваших отзывов!

Впервые за долгое время он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Прилив сил, уверенное спокойствие и главное – желание жить. Предстоящая осада столицы и встреча с Королевой из-за Моря уже не казалась ему обречённой на провал авантюрой, хотя он по-прежнему не мог знать, чем всё это обернётся. Но в жизни вообще не бывает гарантий, важно было другое – у него появилась надежда. Маленькой Розе Хайгардена удалось рассеять тот непроглядный мрак, что всё теснее смыкался вокруг него, но перед Маргери эта тьма была бессильна – пряталась обратно в свой тёмный угол, робея перед светом, что принесла с собой Тирелл.

Они по-прежнему скрывали ото всех свою связь, хотя в том и не было особой нужды: Фрида уже и не спрашивала, где Маргери пропадает по ночам, делая вид, что ничего не замечает; Санса поглядывала исподтишка, молчаливо наблюдая за ними обоими, и взгляд её был красноречивее слов. Давос вёл себя как обычно, но лишь в силу природной деликатности, и Джон не сомневался – десница Станниса тоже был в курсе. Тормунд, которому светские условности, что собаке пятая нога, то и дело подшучивал, делая это совершенно недвусмысленно, чем доводил до бешенства Фриду, за честь госпожи готовую убить любого. Мизинец, занятый собственными проблемами, не говорил ничего – куда больше его волновала Санса, что по-прежнему не подпускала мужа к себе. Правда, случайно услышав разговор двух служанок, Джон узнал, что они всё же подтвердили свой брак, но почти каждую ночь спали в разных комнатах.

– Бейлишу это пойдёт на пользу, – хихикнула Маргери, и Джону показалось, что в её голосе скользнуло злорадство.

Не то, что бы он сам был в восторге от Мизинца, но, Маргери, как ему казалось, вполне ладила с протектором Долины.

– Он тебя чем-то обидел?

– Нет, – ответила она, – но будет полезно сбить с него спесь.

Не могла же она сказать Джону об их договоре? Да и какое это теперь имеет значение? Дело почти сделано, и они с Бейлишем квиты: он получил Сансу, а она вот-вот станет королевой Севера. “Наверное, я его люблю”, промелькнуло в голове, и Маргери улыбнулась собственным мыслям. Она уже не думала о том, что сказала бы леди Оленна, о её иронично-снисходительной ухмылке, и о том, что счастливейшие из браков держатся отнюдь не на любви. Ей просто нравилось находиться рядом с ним, засыпать и просыпаться в обнимку, нравился его запах. С ним Маргери вновь чувствовала себя живой. И даже Винтерфелл уже не казался ей мрачной молчаливой громадиной – Маргери видела его красоту, чувствовала это суровое северное очарование, и начинала понимать, почему отец так много и с восторгом рассказывал ей о северных замках. Ничего здесь больше не напоминало о Болтонах, и Санса была права, обещая Рамси, что вся память о нём исчезнет.

Тем временем подготовка к войне шла полным ходом: двор превратился в кишащий муравейник, ежедневно прибывали всё новые и новые люди, пестрели под окнами знамена Великих Домов, а возле стен всего за неделю вырос настоящий палаточный городок. Кузнецы без устали ковали оружие, конюхи приводили в порядок лошадей, шумели и кричали рядовые солдаты… Маргери всё это было знакомо – то же самое творилось и в лагере Ренли Баратеона, но сейчас казалось, что с тех пор минула целая жизнь.

С Джоном она теперь виделась лишь по вечерам: с рассвета и до темноты он пропадал в лагере, взяв подготовку под личный контроль. Иногда она выходила на стену, наблюдая за ним и понимая, что не ошиблась. Устав ждать очередного письма (а прошел уже целый месяц), она написала бабушке, что армия северян готовится к походу, и через неделю выйдет на столицу.

Маргери и Арья должны были остаться в Винтерфелле, а Санса с Петиром отправиться в Долину. Младшая Старк, к удивлению всех, смиренно отнеслась к такому решению, что, конечно, вызвало подозрение. Арья оставила свои тренировки, и на все указания отвечала “да, хорошо”, “конечно” и всё в таком духе.

– Когда они двинутся в путь, я переоденусь рядовым и пойду с ними, – поделилась она с Маргери. – Ты со мной?

– Не боишься, что выдам тебя Джону? – усмехнулась Тирелл.

Но Арья лишь фыркнула:

– Можно подумать, он и сам этого не подозревает. Но у меня есть свои счёты к королеве Серсее. Как и у тебя, – добавила она многозначительно.

Конечно, Маргери не собиралась её “сдавать”, к тому же в том, как сказала сама Арья, не было никакой нужды.

– А ты не думала о том, каково будет Джону и Сансе, если ты погибнешь?

– Возможно, мы все скоро умрём, – Арья пожала плечами, – да и потом… разве здесь мы будем в безопасности? Что с нами будет, если армия Иных прорвётся за Стену? – младшая Старк передёрнулась, – лучше уж пасть от меча, чем стать… вот такой. Да и не смогу я сидеть здесь.

В словах Арьи был резон. Давно ли сама Маргери едва ли не каждую ночь грезила о том, как будет смотреть в глаза умирающей Серсее? И всё же… теперь, ей было, что терять.

– Поступай, как знаешь, – ответила она. – Мешать тебе я не стану, но и помогать тоже.

– Ты хочешь выйти за него замуж? – напрямую спросила Арья.

– Может, для тебя это и странно, – усмехнулась Маргери, – но не все женщины грезят о том, как будут рубить головы врагам.

– Я тоже об этом не мечтала, – ответила Арья с неожиданной серьёзностью, – мне всегда нравилось оружие, нравились тренировки с моим учителем Сирио Форелем, – вздохнула она, вспомнив погибшего наставника, – но я никогда не хотела становиться убийцей. Однако, пришлось, – тихо сказала Арья.

– Что ты чувствовала, когда убивала Фрея и его сыновей?

Воцарилось молчание. Этот вопрос с самого начала не давал ей покоя, Маргери было важно, жизненно необходимо услышать на него ответ.

– Торжество, – Арья посмотрела ей в глаза, – правда, длилось оно недолго. И так бывает всегда.

То же самое говорил ей и Джон.

– И ты всё ещё хочешь убить Серсею?

– Да провались она в пекло, – сплюнула Арья, – не я, так кто-нибудь другой отправит её в ад, – несколько секунд она молчала, и, наконец сказала, вздохнув, – я должна быть там. Должна, понимаешь?

Маргери была не уверена, что понимает. Вернее, что понимает до конца. Одним лишь богам ведомо, что пережила эта маленькая девочка с глазами старого уставшего воина, и что творится у неё на душе.

– Ну а мне-то ты почему доверилась? – спросила она. – Ты же меня почти не знаешь.

– Я знаю Сансу и Джона, – Арья мягко улыбнулась, – они не пустили бы в наш дом плохого человека. А потому и я верю тебе.

От её слов Маргери сделалось совсем уж нехорошо. Не она ли всего несколько месяцев назад собиралась использовать этих людей в своих интересах? И не она ли в письмах к бабушке презрительно называла Джона бастардом, сетуя на то, что в случае успеха ей придётся жить с ним остаток своих дней? Но теперь ведь всё изменилось, успокоила себя Маргери, и то, что она тогда говорила, больше не имеет значения.

– Эй, ты чего? – Арья легонько потрясла её за плечо, увидев столь резкую перемену в лице.

– Я ошибалась, – тихо сказала Маргери, – когда я только приехала сюда, то не думала ни о чём, только пыталась бороться за жизнь, потом бабушка написала мне, что нам нужен союз с Севером, и я должна соблазнить твоего брата и стать его женой. Если бы ты знала, как тогда раздражал меня Джон! Я видела перед собой бастарда, дикаря, но делала то, что велел мне долг.

– А сейчас? – спросила Арья.

К своему удивлению Маргери не увидела в её глазах осуждения или неприязни.

– Сейчас мне кажется, что я люблю его.

Несколько секунд Арья внимательно смотрела ей в глаза, словно пытаясь понять – лукавит Маргери или говорит правду.

– Тогда какая разница, что было в прошлом? – сказала она наконец. – Знаешь, раньше я тоже терпеть не могла Сансу, а она меня, – Арья усмехнулась, – какими же глупыми мы тогда были! Людям свойственно ошибаться и делать поспешные выводы, но, знаешь, что всегда говорил нам отец?

– Зима близко? – подмигнула Маргери.

– И это тоже, – Арья усмехнулась, – а ещё он говорил, что зимой одинокий волк гибнет, но стая выживает.

Маргери невольно улыбнулась:

– Какая-то разношёрстная у нас получается стая: ты, Джон, Санса, я, Мизинец…

– Тоже мне лютоволк, – хихикнула Арья.

***

…В тот день Джон вернулся в замок раньше привычного. Уставший и голодный, он, воспользовавшись тем, что Фрида опять где-то пропадала, решил поужинать с Маргери. Он знал, что в это время она обычно сидит у себя в гостиной, но в комнате никого не было. Наверное, ушла куда-нибудь вместе с Сансой, подумал Джон, заглянув в спальню. Он уже собрался уходить, когда, неловко повернувшись, задел локтём стопку бумаг на комоде. Исписанные размашистым почерком листы, ворохом разлетелись по комнате. Выругавшись себе под нос, Джон принялся собирать их. Он не имел привычки читать чужие письма, но взгляд сам собой выхватил несколько фраз на пожелтевшем листе. “Дело сделано. Всё прошло даже легче, чем я полагала. Ты была права, он, как и большинство мужчин, довольно примитивен”. Джон не хотел читать дальше, но его руки уже перебирали хрустящие в пальцах страницы. “Конечно, я не мечтала о том, что проживу жизнь с неотесанным бастардом-северянином, но им, по крайней мере, легко управлять”. Он не хотел верить, что это писала Маргери, и злился на самого себя – ну, конечно, это писала она. И о нём. Интересно, что это – черновики неотправленных писем или её дневник? Джону захотелось смять их и швырнуть в камин, будто так он забудет о том, что прочёл. Ему сделалось душно. “… но с ним я буду Королевой Севера – это, конечно, не Семь Королевств, но хоть какая-то польза. Манеры у него отвратительные, что и не удивительно – много ли ждать от бастарда? Бедная леди Кейтилин, и как она только терпела его все эти годы?..” Он стоял среди разбросанных бумаг, скомкав проклятое письмо.

– Джон, что ты?.. – за его спиной раздался голос Маргери.

Увидев смятый лист в его руке, она побледнела и, застыв на пороге, не сразу нашлась, что сказать.

– Послушай, это…

Джон впервые видел её такой: испуганной, сбитой с толку и мнущейся, словно неуклюжая служанка.

– Не стоит извиняться, – он покачал головой и швырнул письмо ей под ноги, – негоже знатной даме распинаться перед “неотёсанным бастардом”.

Джон попытался выйти, но Маргери преградила ему путь.

– Это старые письма! – в отчаянии воскликнула она, – черновики! Я даже не отправила их! Джон, пожалуйста, выслушай меня…

Маргери взяла его за руку, но он не двинулся с места.

– Я писала их очень давно, когда… в общем, тогда я была на тебя очень зла и… Джон, всё это уже не имеет значения.

Как он хотел верить ей! Она смотрела ему в глаза, её губы дрожали… А, может, она просто хорошая актриса.

– Надеюсь, мои отвратительные манеры не слишком отравили тебе жизнь?

Маргери наконец отпустила его руку и отошла в сторону. Больше всего Джон боялся, что она скажет “я люблю тебя”, зная, что в таком случае не сможет устоять, но Маргери молчала. Бросив на неё последний взгляд, он вышел из комнаты.

========== Глава 17. Волки возвращаются ==========

Следующие несколько дней она жила, как в тумане. Маргери ни словом не обмолвилась о том, что произошло между ней и Джоном, вела себя, как обычно – жизнь в столице научила её искусно скрывать переживания. Время от времени она ловила на себе задумчивые взгляды Сансы и Арьи, но вопросов девушки не задавали. И если Маргери худо-бедно удавалось прятать свои настоящие чувства, то Джон этого попросту не умел. В замке он теперь почти не появлялся – уходил с рассветом и возвращался затемно, объясняя это тем, что надо готовиться к войне. Времени с каждым днём оставалось всё меньше, и Маргери не знала, радоваться этому или нет. Все её планы обратились прахом – она злилась на себя и Джона, но за все эти дни лишь однажды дала волю слезам. Истерика – плохой помощник.

Маргери понимала, что виновата, и надо попытаться вернуть доверие Джона, но каждый раз что-то останавливало её. Дело было не в гордости – наверное, впервые в жизни она не знала, что сказать. Возможно, ей стоит подождать ещё пару дней, дать ему время успокоиться и разобраться в себе, а самой найти нужные слова.

– Мы с Петиром уедем в Долину Аррен, – сказала Санса за ужином, – и думаю, будет лучше, если ты поедешь с нами.

– А где останется Арья?

– Поеду в Орлиное Гнездо, – с самым невинным видом заявила младшая Старк. – Там сейчас самое безопасное место.

Несмотря на своё состояние, Маргери не могла сдержать улыбки. Выходит, маленькая волчица всё-таки не собирается отказываться от своего безумного плана.

– Больше всего я хотела бы вернуться в Хайгарден, – вздохнула Маргери, – но, увы, пока это невозможно. Так что Долина Аррен будет для меня наилучшим вариантом.

По большому счёту ей было совершенно безразлично остаться здесь, или ехать куда-то ещё.

В коридоре послышалось эхо приближающихся шагов, и вошёл посыльный.

– Прилетел ворон из Простора, миледи, – сообщил он, протягивая Маргери конверт. – Только что.

– Спасибо, – поблагодарила она.

Наконец-то. Маргери попыталась вспомнить, когда в последний раз получала вести от бабушки. Кажется, месяца полтора назад. И что теперь ответить ей на вопрос о том, каких успехов она достигла?

– Наверное, мне тоже стоит написать письмо леди Оленне, – улыбнулась Санса, пока Маргери читала послание, – она всегда была так добра ко мне. Маргери?… – обеспокоенно спросила Санса, увидев, как изменилось её лицо, – что случилось?..

Она не ответила. Несколько секунд сидела неподвижно, сжимая пожелтевший лист бумаги и, не моргая, глядела в пустоту.

– Извините меня.

Отставив недопитый бокал, она встала из-за стола и вышла из комнаты.