Текст книги "Феникс (СИ)"

Автор книги: Лена Хабенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– И всё-таки она очень красива, не так ли? – хитро спросила Маргери.

Санса закатила глаза.

– Угу, – мрачно кивнул Джон, – только от неё чесноком разит, будто целую миску съела.

“Тоже твоя работа?” читалось в глазах Сансы, но Маргери лишь пожала плечами.

Интересно, что бы он сделал, если бы узнал, по чьей милости отправился на прогулку с леди Нарисой, думала девушка.

– Не переживайте, Ваша Милость, – успокоила Маргери, – бал уже подходит к концу.

– Не называйте меня так, – попросил Джон.

Через час или около того, гости начали расходиться по комнатам. Джону пришлось остаться до конца и попрощаться со всеми.

– Я, должно быть, выглядел как идиот, – усмехнулся Джон, когда вместе с Маргери возвращался к себе.

– Совсем чуть-чуть, – ответила она, – но кое-кому нравится ваша северная неуклюжесть. В хорошем смысле, разумеется.

Он так и не понял, оскорбила его Маргери или похвалила.

За углом раздались стремительно приближающиеся шаги и подвыпившие голоса.

– Нариса и мамаша… – простонал Джон, но прежде, чем Мандерли свернули в галерею, Маргери схватила его за рукав дублета и оттащила в узкую нишу меж двумя колоннами.

– Ни звука! – шикнула она.

– Я был братом Ночного Дозора и знаю, как сидеть в засаде, – так же прошипел он.

Давным-давно здесь находилась каменная статуя, изображающая меч, и места для двоих взрослых людей было явно маловато. Они стояли, прижимаясь друг к другу, а шаги и голоса всё приближались.

– Перестань ерзать, – прошипел Джон, когда Маргери в очередной раз вжалась грудью в его грудь.

– Мне тяжело дышать, – пожаловалась она и снова толкнулась. На этот раз бёдрами.

Джон стиснул зубы.

Нариса и леди-мать остановились всего в паре-тройке футов от ниши. Дамы, судя по всему, заблудились.

Маргери тяжело дышала, и Джон чувствовал, как вздымается её грудь под тугим корсажем платья. Он попытался отодвинуться на сколько возможно, но лишь ударился затылком о стену.

– Что это было? – леди Мандерли вскинула голову и подслеповато заморгала, – ты слышала, Нариса?

Маргери беззвучно хихикнула, но Джон тотчас же закрыл ей рот ладонью. Каблучки её туфель шаркнули по полу.

Очевидно, старые боги всё-таки вняли его молитвам, потому как через минуту Нариса и её мать все же развернулись и зашагали в обратном направлении.

– Это не смешно, – рявкнул он, когда они выбрались из “укрытия”, – из-за тебя нас могли увидеть.

– А зачем ты трогал меня за ногу? – хихикнула Маргери.

– Я тебя не трогал! – Джон выкрикнул это громче, чем собирался. Гулкое эхо разнеслось по коридору, – некуда было девать руку, – уже тише пояснил он.

– Но ты же не станешь отрицать, что это было весело?

“И приятно”, добавила мысленно, вспомнив, как он заволновался, когда она потерлась об него.

– Идём, привожу тебя до твоей комнаты, – пробормотал Джон и, не дожидаясь ответа, зашагал к выходу из галереи.

***

Маргери была собой довольна. Ловко поставила Нарису в неудобное положение, не навредив при этом дипломатии. Лорд Мандерли без сомнения пребывал в восторге, уверенный, что его красавица дочь приглянулась Королю Севера.

Она улыбнулась собственному отражению, убрала в ящик комода черепаховый гребень и небрежным жестом откинула волосы за спину.

Фрида с дочерью уже спали, и комнаты погрузились в звенящую тишину. Утром надо написать бабушке и сообщить, что пока всё идёт по плану. Медленно, по тонкому льду, но идёт. Тут Маргери вспомнила, что Санса приглашала её к себе по окончании бала. Юной леди Старк, как и ей самой, иногда не спалось по ночам.

Маргери накинула свой любимый бархатный халат, захватила с каменной полки свечу и тихонько выскользнула за дверь.

***

Мрак всё теснее смыкался вокруг него. Где-то далеко, едва заметный, мерцал тусклый свет. Проваливаясь в снег, Джон шагал вперёд, но спасительный огонёк оставался недосягаем. Вдруг он вспыхнул и померк. Темнота окутала Джона со всех сторон, обняла липкими, холодными щупальцами.

– Скажи моей матери, что я погиб в бою с Одичалыми.

– Ты предал нас, предал Дозор.

– Ты был мёртв. Ты не должен быть здесь.

– Будь у меня выбор, я бы сделал это ещё раз.

Голоса звучали у него в голове, наслаивались один на другой, шептали, шептали…

“Замолчите!” Джон закричал, но не услышал собственного голоса. ” Пожалуйста!” Боги свидетели, он не хотел казнить их. Он делал то, что должен. Джон рухнул наземь, закрыл глаза, но лица не уходили. Они никогда не оставят его в покое. “Предатель! Предатель! Убийца!”

Он резко дернулся, и всё исчезло. Не было ни снега, ни ночного леса, ни мёртвых братьев. Джон вымученно вздохнул и откинул голову на спинку деревянной кадушки. Вода давно остыла и теперь холодила кожу. Он зябко поежился. С болезненным стоном поднялся, вылез из кадушки и упёрся ладонями в каминную полку.

– Проклятье! – злобный крик отчаяния вырвался у него из груди.

Джон что было сил ударил кулаком по стене и взвыл от боли. Несколько секунд он стоял, глядя перед собой, и вдруг разрыдался. Зло, безнадёжно. Оскалившись как загнанный зверь, схватил медный подсвечник и запустил в стену.

“Я делал то, что должен. Отец поступил бы также”. Он опустился на пол и закрыл лицо руками. Промерзший камень обдал холодом его обнажённое, беззащитное тело , но Джону было плевать. Он плакал. Потерянный, разбитый и одинокий.

Он не знал, сколько времени просидел в таком положении. Его трясло от холода, но вставать не было ни сил, ни желания. Привалившись лбом к неровной поверхности стены, Джон глядел прямо перед собой и видел перекошенные посмертными гримасами лица и мёртвые пустые глаза.

–Джон!

Он резко подскочил и обернулся. В дверях его комнаты стояла Маргери.

Комментарий к Глава 7. Тени

(1) Бранль – европейский средневековый танец, но в данном случае несколько отличается от оригинального. Если в классическом бранле, участники, как правило, меняются партнерами, в данной вариации такого нет.

========== Глава 8. Ставки сделаны ==========

Маргери растерялась, но лишь на мгновение. Проскользнув в комнату, она захлопнула за собой дверь и подбежала к сидящему на полу Джону.

– Вставай! – она кое-как поставила его на ноги.

Джон был настолько шокирован её появлением, что не сопротивлялся – только стоял, пошатываясь, трясся от холода и неуклюже пытался прикрыться.

– Что же ты творишь?! – шипела Маргери, волоча его к кровати, – хочешь заработать лихорадку?

Она уложила его на постель, укрыла одеялом и набросила сверху меховую шкуру.

– Что ты здесь делаешь? – от холода у него зуб на зуб не попадал.

Только сейчас, оказавшись под тёплым одеялом, он понял, что промёрз до костей. Джона колотило, и остановить эту дрожь он не мог.

Маргери не ответила, и вместо этого подошла к камину, перемешала кочергой угли и добавила пару новых поленьев.

– У тебя здесь эль имеется? – спросила она деловито.

Всё так же стуча зубами, Джон кивнул в сторону каминной полки, где стоял кувшин с напитком.

Не говоря ни слова, Маргери наполнила кружку и пару-тройку минут держала её над огнём, зацепив кованым ухватом. Наконец, когда над содержимым заклубился пар, она обернула её полотенцем и протянула Джону.

– Пей.

Горячий напиток обжёг горло и вместе с тем разлил по телу умиротворяющее тепло, но дрожь от этого только усилилась.

– Спасибо, – Джон закашлялся и поставил кружку на тумбу.

– Есть смысл спрашивать, что произошло? – Маргери присела на край и осторожно коснулась его плеча. Ледяное.

– Я упал.

– И ударился так сильно, что не смог встать на ноги? – ухмыльнулась она, – либо придумай что-нибудь получше, либо просто скажи, что не хочешь это обсуждать.

Джон хотел, но не мог. Санса говорит, нельзя держать боль внутри, иначе она разъест изнутри как яд. Будет убивать медленно и мучительно.

– Что бы ты сделала с теми, кто предал тебя? – спросил он.

– Зависит от того, как далеко зашло это предательство, – ответила Маргери.

– С теми, кто убил тебя, – уточнил Джон.

– Ты поступал так, как считал нужным, – Маргери снова протянула ему кружку, – пей, тебе нужно согреться.

Горячий эль мог унять лихорадку, но ему было не под силу развеять тот смертельный холод, что сковал душу Джона.

– Я вижу их лица во сне, – Джон уже не смотрел на неё, его взгляд устремился в пустоту, – каждую ночь. Слышу их голоса. А когда пытаюсь заснуть, мне кажется, что они стоят у моей постели.

Он не знал, зачем говорил ей всё это, но оставаться один на один со своими страхами и дальше Джон не мог.

– А если бы они были живы, а ты нет? – Маргери придвинулась ближе и заглянула ему в глаза. – Как думаешь, они чувствовали бы то же самое? Скажи, Джон, мучила бы их совесть?

– Неважное у тебя утешение, – он грустно усмехнулся.

– Это не утешение, – Маргери получше укрыла его одеялом. – Меня там не было, и не мне судить тебя, Джон Сноу. Но разве убийство лорда-командующего можно оставить безнаказанным? Разве ты сделал что-то дурное?

– Я убил своих братьев, – он вздрогнул, произнеся это вслух. Прозвучало ещё страшнее, чем в его голове.

– И спас несколько тысяч мужчин, женщин, детей и стариков. Ты открыл тоннель Одичалым, потому что считал, что так правильно. Потому что считал, что они должны жить. И они живут. Живут благодаря тебе. Дочерям Тормунда десять и четырнадцать, они славные девочки и вырастут настоящими красавицами. Где бы они были сейчас, если бы не ты?

– Думаешь, я не понимаю этого? – Джон поднял на неё глаза. – Но и с тем, что сделал, я примириться не могу.

Несколько бесконечно долгих секунд она смотрела на него и вдруг крепко обняла.

– Сможешь, – прошептала Маргери, – ты всё сможешь, Джон Сноу.

Он уткнулся ей в грудь и стиснул зубы. Джон уже и не помнил, когда в последний раз кто-то так прижимал его к себе. Тонкие пальцы Маргери поглаживали его спину, зарывались в растрёпанные волосы, она шептала что-то ласковое и баюкала его как ребёнка. Джон подумал, что верно выглядит сейчас как расклеившийся нытик, но не мог заставить себя отстраниться. Слишком приятным и необходимым было сейчас это ощущение.

– Я тоже иногда плачу, – тихо сказала Маргери, – это не стыдно. Отворачиваюсь к стене, утыкаюсь носом в подушку и плачу, когда Фрида с Рутой засыпают. Знаю, что Лорас плакал в одиночной камере. А ведь он был очень сильным и благородным, несмотря на то, что… – Маргери осеклась, – в общем, это уже не важно.

– Утром я буду в порядке, – пообещал Джон, – а тебе лучше вернуться к себе. Уже поздно.

– Если хочешь, я могу побыть с тобой ещё немного, – улыбнулась она.

Теперь, когда Джон немного согрелся, то увидел происходящее в другом свете. И обнимать Маргери оказалось удивительно приятно. Она была тёплая, упругая и от неё пахло цветочным мылом.

Прежде, чем Джон успел ответить, Маргери, не расцепляя объятий, осторожно улеглась рядом, но под одеяло забираться не стала.

– Так лучше? – спросила она.

– Зачем ты делаешь это? – Джон заворочался, когда её ладонь скользнула под одеяло и легла на его плечо.

– Всем нам нужно чьё-то тепло, – Маргери пожала плечами и устроилась поудобнее, – зима уже пришла, ты сам сказал, – Джон не видел её лица, но готов был поклясться, что она улыбнулась.

Последний раз он засыпал в женских объятиях, когда жил среди одичалых. Тёплое дыхание Маргери на его груди, воскресило в памяти старые воспоминания. Теперь, казалось, что всё это случилось с ним в прошлой жизни. Хотя… если подумать, так оно и было. Джон закрыл глаза, и на миг ему почудилось, будто это Игритт прижимается к нему. Казалось, ещё чуть-чуть, и он услышит знакомое насмешливое “ничего ты не знаешь, Джон Сноу”.

– Спокойной ночи, – тихий голос Маргери прогнал призраков прошлого, – сегодня ни один кошмар тебя не достанет.

Мерное потрескивание дров в камине убаюкивало, и через какое-то время она и сама провалилась в чуткую дрёму, а когда открыла глаза, за окном уже обозначилась тонкая полоса рассвета.

Осторожно выкрутившись из объятий Джона, Маргери на цыпочках дошла до двери, но в последний момент вернулась, получше укрыла его одеялом, и только потом бесшумно выскользнула в коридор.

Фрида с дочерью ещё спали, и Маргери, никем не замеченная вернулась к себе в постель. Она забралась под одеяло, устроилась поудобнее, но сон не шёл. Заходя в спальню к Джону, она никак не ожидала увидеть того, что увидела. Она всего лишь делала то, что должна. То, чего хотели от неё бабушка и Петир. Что ж, ситуация сыграла ей на руку, по крайней мере, думала Маргери, ей удалось завладеть доверием Джона, вот только… рассказывать об этом бабушке, а уж, тем более, Мизинцу совсем не хотелось. “Я просто напишу, что мы очень душевно поговорили”, решила она.

***

Завтрак накрыли позже обычного. Большая часть гостей отсыпалась после вчерашних возлияний, и к столу спустились лишь ближе к обеду.

Столкнувшись с Джоном в гостиной, Маргери улыбнулась ему краешками губ.

– Доброе утро, милорд, – и уже тише добавила, – надеюсь, я не разбудила вас, когда уходила?

Джон покачал головой и тут же огляделся, боясь, что кто-то может их услышать.

– Нет, – ответил он, – у тебя найдется минутка?

– Ты так хочешь остаться со мной наедине или просто удираешь от неё? – Маргери кивнула в сторону приближающейся Нарисы.

– Я хочу поговорить. Через четверть часа в старой библиотеке.

Маргери кивнула.

Когда она явилась, Джон уже ждал её. Он расхаживал вдоль стеллажа, сцепив руки за спиной, и выглядел напряжённым. Маргери притворила за собой дверь и подошла к нему.

– О чём ты хотел поговорить? – спросила она, хотя и без того прекрасно знала ответ.

– Насчёт прошлой ночи, – было видно, что ему нелегко даётся этот разговор. – Пожалуйста, не говори никому.

– Я умею хранить чужие тайны, Джон, но ты, – она приблизилась ещё на один шаг, – должен найти в себе силы перевернуть страницу. Что сделано, то сделано.

– Я хотел сказать ещё кое-что, – он осторожно коснулся её руки, и Маргери в ответ легонько сжала его пальцы, – хотел поблагодарить тебя.

– Я не сделала ничего особенного, – она немного растеряно пожала плечами, – к тому же… мне и самой спокойнее, когда ты рядом. Ты хороший человек, Джон.

Он крепче сжал её ладонь и неосознанно потянулся навстречу. Её прозрачные голубые глаза вдруг потемнели, а на вечно бледном лице обозначился лёгкий румянец. Падающий сквозь мутное окно свет, путался в её волосах, и казалось, будто они светятся изнутри.

– Я рад, что ты здесь, – сказал Джон, но тут же осёкся, вспомнив, при каких обстоятельствах Маргери оказалась в Винтерфелле. – Прости, я не то имел в виду…

– Всё хорошо, – мягко сказала она. – Я тебя поняла.

Ему захотелось продлить этот момент, остаться здесь подольше, но там, за дверями ждали дела и гости, к тому же его долгое отсутствие могли счесть дурным тоном.

– И свалилась же мне на голову эта власть, – усмехнулся Джон, разглядывая обстановку, точно всё ещё не мог осознать, что он здесь полноправный хозяин.

– Другие бы на твоём месте не раздумывая отдали бы за такое полжизни, – улыбнулась Маргери. – Ты скоро привыкнешь. К тому же… кто, если не ты, изменит к лучшему жизнь северян?

– Санса такая же хозяйка Винтерфелла, как и я, – напомнил он.

– Да, но, скоро ей придётся выйти замуж и начать собственную жизнь, – Маргери пожала плечами. – Пройдёт время, воспоминания о Рамси затрутся, и ей захочется создать собственную семью. Это естественно для любой женщины.

– И для тебя?

– Мне как-то не очень везло с мужьями, – пошутила Маргери, – но теперь я последняя из Тиреллов, впрочем… я пока не думаю об этом.

***

После завтрака решено было отправиться на конную прогулку. Джон помнил, что при отце подобные развлечения устраивали регулярно, но он в них, как правило, не участвовал. Леди Кейтилин не считала приемлемым присутствие бастарда на глазах у гостей, а Нед в таких случаях сохранял нейтралитет, не желая занимать ту или иную сторону.

Мог ли тогда Эддард Старк вообразить себе, что настанет день, когда его бастард займёт место хозяина Винтерфелла. А леди Кейтилин? Что бы сказала она? Джон понимал, что нет смысла думать об этом, они мертвы, и он уже никогда не узнает, что бы они сказали, увидев всё это. Он даже не знал, есть ли жизнь за той гранью.

Зато северные лорды не видели в происходящем ничего противоестественного – в этих землях люди шли не за титулами, но за доблестью и силой, и они нашли своего предводителя. К Джону обращались так же, как когда-то к лорду Эддарду, смотрели на него с тем же уважением, и готовы были идти за ним, как когда-то пошли за Роббом Старком.

Ближе к вечеру, когда большая часть гостей замёрзла и проголодалась, сделали привал. Слуги развели костёр, на котором поджаривался подстреленный лордом Гловером олень; бойко сновали трое виночерпиев, подливая разогретое вино в стремительно пустеющие кубки; громко смеялись и переговаривались меж собой мужчины, сплетничали дамы… Маргери и Санса проводили время в обществе Нарисы и Делики, младшей дочери лорда Таррена. Юная леди Мандерли заговорщицким шёпотом хвасталась, что провела добрую половину дня в обществе Джона и то и дело мечтательно вздыхала.

– У вас найдётся минутка?

Маргери обернулась. Рядом с ней стоял Петир, в своей обычной манере подошедший бесшумно и незаметно.

– Конечно.

Она извинилась перед девушками, и вместе с Бейлишем отошла в сторонку.

– Как идут наши дела? – спросил он.

– Хорошо, – ответила Маргери. – Я сделала всё, как планировалось, и мы с лордом Сноу очень душевно побеседовали.

– Хорошо. Очень хорошо! – воскликнул Бейлиш. – Вы знаете, как оказаться в нужное время в нужном месте, леди Тирелл.

В ответ Маргери улыбнулась, но её улыбка не была столь восторженной. Она как всегда держалась “себе на уме”.

– Расскажите же мне всё. Я должен знать подробности.

Но Маргери лишь покачала головой.

– Не сейчас. Ещё не время.

Это прозвучало как “я не хочу делиться с Вами. Не лезьте не в своё дело”. Мизинец, впрочем, не стал настаивать.

– Уверен, вы знаете, что делать.

Маргери знала. С того самого момента, как она прочла письмо бабушки, план действий сложился у неё в голове точно мозаика. Рациональный подход и точный расчёт – старые добрые тактики, что уже несколько раз приводили её к желанной цели. “Если тебе не суждено стать королевой Вестероса, значит, ты станешь королевой Севера”, Маргери дословно помнила эти строки. Что ж… учитывая, что первый супруг предпочитал проводить ночи с её братом, второй оказался садистом извращенцем, а третий при всей своей доброте не сумел защитить, Джон Сноу был идеальным вариантом. За ним идут, ему верят, а Север вот-вот получит независимость. И пусть Джон бастард, ничего не смыслящий в политике, уж она-то сможет направить его таланты в нужное русло. Ведь, как известно, за всяким великим мужчиной стоит не менее великая женщина. Она сделает Джона счастливым, а он сделает её королевой.

– Надеюсь, вы помните, что я тоже рассчитываю получить своё? – мягко напомнил Петир.

– Разумеется, я помню, лорд Бейлиш, – с долей раздражения ответила Маргери. – Не волнуйтесь. Я сумею склонить леди Сансу на вашу сторону.

– Во имя Семерых! – воскликнул он, – она уже и так на моей стороне, и весьма неумело это скрывает, а вот её брат… держу пари он горит желанием отрубить мне голову.

– Ну, согласитесь, сложно винить его за это, – Маргери усмехнулась. – Но я смогу переменить ситуацию в вашу пользу.

– Не сомневаюсь, – Бейлиш улыбнулся и взял её за руку. В ответ Маргери неожиданно крепко сжала его пальцы.

– Но зарубите себе на носу, милорд, – шёпотом сказала она, – если вы хоть раз обидите леди Сансу, клянусь всеми богами, я сживу вас со свету.

Она хотела уйти, но теперь настал черед Мизинца “сжимать хватку”.

– Тогда и вы кое-что зарубите себе на носу, леди Маргери, – процедил он, стиснув её запястье, – я никогда не причиню ей вреда, а всё, что я сделал…

– Если вы сейчас же не отпустите меня, – прошипела Маргери, – желание лорда Сноу наконец осуществится.

– Я вам не враг, – повторил Петир, – и если бы я хотел вашей смерти, вы бы не добрались до Винтерфелла живой, – он отпустил её руку. – Простите, если сделал вам больно.

– Санса права, – Маргери покачала головой, – вы улыбаетесь в глаза, а через минуту втыкаете нож в спину.

– Иногда чтобы спасти человека, нужно причинить ему боль, – заметил Петир.

– Вы ведь не любите её.

– Как и вы Джона, – сказал он спокойно. – И это хорошо. Любовь делает человека слабым. Помните это, леди Маргери.

Сказав это, Бейлиш склонился, мягко поцеловал её затянутую в кожаную перчатку руку и удалился.

========== Глава 9. Будь, что будет ==========

В замок возвратились глубоко затемно. К своему удивлению Маргери нисколько не замёрзла, хотя за стенами Винтерфелла холод стоял жуткий. Южанка, рождённая в залитом солнцем Хайгардене, она привыкла к теплу и свету, мороз пугал её, но, северяне, очевидно, знали как шить добротную одежду, спасающую от стужи. Отороченный мехом плащ, что подарила ей Санса, надёжно хранил тепло, оберегал от ветра и холода.

– Северный климат вам к лицу госпожа, – улыбнулась Фрида, помогая ей снять запорошенную снегом одежду.

– Да, – согласилась Маргери, улыбаясь собственным мыслям, – пожалуй, я бы даже могла остаться здесь навсегда.

– Хорошо бы, – мечтательно протянула служанка, – представляете, как было бы здорово, станьте вы женой лорда Сноу!

– Лишнего болтаешь, – резко одёрнула Маргери, – лучше приготовь мне платье для ужина.

Маргери, снисходительно улыбаясь, наблюдала за тем, как юная Нариса почти в открытую флиртует с Джоном. Половина дела сделана. Если поначалу дочь лорда Мандерли могла представлять угрозу, пусть и теоретическую, то теперь, когда она “задушила” Джона своей симпатией, опасность миновала. Главный же бой, однако, ждал впереди. Маргери понимала, что, сейчас надо быть особенно деликатной и осторожной. Джон был не из тех, кто легко поддаётся влиянию – не таким, как Джоффри, Томмен или Ренли. С самого первого дня в Винтерфелле Маргери наблюдала за ним, изучала, присматривалась… Джон боялся женщин. От девушки из Вольного Народа Маргери узнала, что у него была связь с одной из них, и Джон любил её, но история закончилась печально – девушка погибла. “Вот ещё одно доказательство, что от любви ничего хорошего не дождёшься”, думала Маргери. Игритт мертва, и ничто её больше не волнует, а Джон здесь, одинокий и страдающий.

Она хорошо помнила свои чувства, когда узнала о смерти Ренли. Помнила, потому что их не было. Младший Баратеон был хорош собой, добр к ней, и тот факт, что он спал с её братом, не сильно тревожил Маргери. Она даже не чувствовала себя униженной. У них была общая цель, они были партнёрами и шли к намеченной цели. Но потом случилась накладка, и компаньон вышел из игры. Маргери огорчилась, но не более. Ей было жаль Ренли, но если делец по ряду причин теряет своего компаньона, он отравляется на поиски нового. И Маргери нашла Джоффри. О! Как она ненавидела его! Но, слава богам, их сотрудничество длилось недолго (спасибо бабушке и интригану Мизинцу) – Маргери поднялась ещё на одну ступень и наконец…

Вспоминать о последнем муже она не хотела. Томмен, её милый Томмен. И пусть Маргери не любила его как мужчину, он был по-своему дорог ей. Узнав о его смерти, она проплакала целую ночь, а её ненависть к Серсее всколыхнулась с удвоенной силой. “Не люби никого, кроме своих детей” однажды сказала ей королева-мать, и что теперь? Что чувствует Серсея, сидя на Железном Троне и зная, что жаждой мести погубила сына, ради которого готова была уничтожить любого?

Робб Старк был Королём Севера, одерживал одну победу за другой, но поддался зову сердца, и чем всё кончилось? Лишился жизни сам, приведя к гибели мать с беременной женой. Ради чего?

Вот она, любовь. Самая сильная, самая разрушительная и беспощадная стихия на свете. Дар богов, цена за который так велика. Короткие мгновения счастья, за которыми неизбежно следует расплата. Любовь дурманит разум и лишает способности принимать взвешенные решения. Посадите на коня пьяного вдрызг командира, чтобы он повёл за собой армию. Каков будет результат?

Нет, Маргери желала иного. И лучше уж примириться с нелюбимым, но сохранить трезвый рассудок. Счастливые браки строятся на партнёрских отношениях, взаимном уважении и стремлении к общей цели. Она позволит себя любить.

Встретившись взглядом с Джоном, Маргери улыбнулась. Это будет нелегко, но она справится. Потому что всегда справлялась. К бастарду нужен особый подход, но теперь она точно знала что делать, и на какие рычаги давить. Ему плохо, он несчастен, и это играет ей на руку. Она поможет ему избавиться от демонов прошлого, и сделает всё, чтобы у Джона не осталось сомнений – она нужна ему.

***

Они проводили вместе всё больше времени. Маргери будто бы случайно то и дело оказывалась рядом – гуляя с Сансой, она как бы между делом предлагала пройтись по замковым стенам; после ужина они сталкивались в коридоре, галерее или на балконе. Она не проявляла открытого кокетства как Нариса, но всякий раз была улыбчива и доброжелательна, к тому же теперь она знала его тайну.

Очень скоро Маргери представился случай подобраться к нему поближе. Идея вспыхнула неожиданно и совершенно случайно – в то утро она прогуливалась в одиночестве, обследуя места замковый парк, и, не доходя до богорощи, свернула вправо. Узкая тропинка вела на небольшую поляну и, прежде чем, Маргери вынырнула из заснеженных кустов, услышала характерный свист. Звук был ей хорошо знаком. Улыбнувшись, Маргери притаилась за усыпанными снегом ветками.

Лезвие меча со свистом рассекало воздух, раз за разом нанося точные короткие удары. Ни капли сомнения, ни одного лишнего движения. Он и его меч были одним целым. Джон остановился, перевёл дыхание и, развернувшись, нанёс удар сбоку. Начищенная сталь блеснула на солнце и устремилась вверх, блокируя невидимую атаку. Два осторожных шага вперёд и снова удар, на этот раз слева.

Маргери стояла, затаив дыхание. Увиденное настолько захватило её, что в какой-то момент она, потеряв бдительность, неосторожно хрустнула веткой. Джон замер и повернулся в её сторону. Скрываться и дальше не имело смысла.

– Это я, – Маргери вышла из своего “укрытия”, – извини, что помешала, – она виновато улыбнулась, – загляделась.

Джон явно смутился.

– Всё в порядке, – пробормотал он, – я уже и так собирался уходить, – Джон посмотрел наверх, – скоро стемнеет.

– Ты отлично управляешься с мечом, – похвалила Маргери, когда они возвращались в замок, – и, кажется, Давос был прав, когда назвал тебя одним из лучших мечников в Вестеросе.

– Он преувеличивает, – отмахнулся Джон.

Маргери не стала спорить.

– Это прозвучит глупо, – сказала она, – но не мог бы ты… хм… дать мне несколько уроков?

Джон остановился и удивлённо посмотрел на неё.

– Устала от книг и вышивания? – он усмехнулся.

– Когда ты последний раз видел меня с иглой и пяльцами? – в свою очередь спросила Маргери. – Я, конечно, не Бриенна Тарт, но мне всегда нравилось оружие. – Она улыбнулась, – я даже немного умею стрелять из арбалета, – Маргери хихикнула, – правда, не очень метко.

– И кто же тебя научил?

– Да так… – она решила, что сейчас не стоит вспоминать о Джоффри,– это в общем-то и не важно. Ну, так что? Возьмёшь ученицу?

Судя по его лицу, Джон был не в восторге от этой идеи.

– Не забывай – ты мне должен, – напомнила Маргери, – кто две недели спасал тебя от Нарисы?

– Не думаю, что тебе пригодятся мои уроки, – он всё ещё не оставлял попыток отвертеться.

– Точно также, как не пригодилась игра на арфе, которой меня мучили с шести лет, – заметила Маргери, – в наше время женщины должны делать столько бессмысленных вещей… И уж ты, как никто другой должен знать, что умение держать меч никогда не бывает лишним.

– Будет тяжело, – предостерёг Джон, – и больно. А ещё мозоли заработаешь.

– Как только надоест – оставлю тебя в покое, – пообещала Маргери и, взяв его под руку, умоляюще посмотрела в глаза.

И Джон сдался. Не потому, что захотел, а потому, что ощущение её тёплых пальцев на запястье оказалось слишком приятным и оттого пугающим.

– Ну, хорошо, хорошо… – он торопливо отвёл взгляд, – но учти – я тебя предупреждал.

***

В тот же вечер Джон распорядился изготовить два деревянных меча и намеренно велел плотнику сделать их потяжелее, чтобы Маргери поняла, во что ввязалась и побыстрее забросила эту идею.

Через три дня устроили первое занятие. С первыми лучами солнца, сонная и голодная, Маргери, отчаянно зевая, плелась вслед за Джоном. Штаны и дублет, Фрида ей сшить ещё не успела, и Маргери одела длинное шерстяное платье. Не самая подходящая одежда для уроков фехтования, но, как она подозревала, именно на это Джон и рассчитывал. “Не дождёшься”, думала она, проваливаясь в глубокий снег, но уже сейчас её решимость медленно покидала её. Маргери мысленно отругала себя и стиснула зубы.

– Готова? – спросил Джон, когда они вышли на поляну.

Маргери хмуро кивнула.

Он скинул плащ и небрежно повесил её на ветку дерева. Маргери последовала его примеру. Морозный воздух тотчас забрался под платье и обнял тело ледяными щупальцами. Она зябко поежилась.

…За следующий час Маргери узнала для себя много нового и познавательного. Например, то, откуда у неё растут руки и где находятся глаза. Пальцы онемели, а мышцы в плечах отзывались вялой тянущей болью. И это при том, что Джон всего лишь объяснял ей как правильно держать меч… “Правильно” оказалось жутко неудобным, и Маргери совершенно искренне недоумевала, почему нельзя держать как-то по-другому и не выкручивать запястья под невесть каким углом.

Маргери шипела, стискивала зубы, но молчала. Джон, очевидно, рассчитывал на то, что в какой-то момент она не выдержит, отступится и тем самым оставит его в покое. Но Маргери терпела. И дело уже было не только в желании сблизиться – нет, ей овладел азарт, чувство противоречия и желание доказать, что она сильнее, чем кажется.

К тому моменту, когда Джон, наконец объявил “На сегодня достаточно”, ей показалось, что минуло полдня, хотя на деле прошло чуть больше двух часов.

– Как ты? – спросил он.

– Жива, – выдохнула Маргери и привалилась к стволу дерева, чтобы перевести дыхание. – Только руки болят, – призналась нехотя.

– Завтра утром заболят ещё сильнее, – жёстко предупредил Джон, – всё ещё хочешь заниматься?

– Хочу, – Маргери вскинула голову, – неплохая разминка перед завтраком.

Он посмотрел на неё с долей уважения.

***

Потом действительно было хуже. Правда, только первую неделю, а потом она привыкла. Фрида наконец закончила брюки и дублет, и стало полегче, хотя бы двигаться было удобнее. Боль в мышцах ещё оставалась, но если в первые дни Маргери по утрам едва шевелила ногами, то теперь эти ощущения были скорее приятными – этакая сладкая, подогревающая азарт тяжесть в руках и ногах.