Текст книги "Дом, что любил меня (ЛП)"

Автор книги: Лекси Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– У него все под контролем. Так что выметайся.

Глаза Йена расширились, а грудь выпятилась. Шон решительно встал между ними.

– Даже не думай. Она не твоя, а значит у тебя нет права ее наказывать. Ты слышал ее… Грейс, он беспокоится за тебя. Скажи ему, как ты меня называешь.

– Прямо сейчас я по большей части называю тебя мудаком.

Шон зарычал.

Грейс хотела как можно быстрее покончить с этим. Чем скорее Йен уйдет отсюда, тем скорее она перестанет светить перед ним всеми своими прелестями.

– Хорошо, хорошо… Сэр, Мастер. В любом случае, это только между нами.

Йен покачал головой.

– У тебя есть один час. Не больше. Пойдем, Ева.

Он направился к выходу из темницы, даже не оглянувшись на женщину, которую назвал Евой. Не похоже, чтобы у этих двоих были интимные отношения, хотя и казалось, что блондинка чувствовала себя вполне комфортно находясь в темнице. Прежде чем дверь за ними закрылась, Ева повернула голову и улыбнулась Грейс, показав ей поднятые вверх большие пальцы обеих рук.

Шон повернулся к ней.

– Ты снова манипулируешь мной.

Грейс потянула за кожаный ремень, но он не поддавался.

– Снова? Я? Манипулирую тобой? По-моему, все как раз наоборот, Шон.

– А разве нет? – он стянул с себя рубашку, и выглядел теперь гораздо спокойнее, чем раньше. – Ты злишься из-за моего обмана. Злишься, что я тебя поймал. Хочешь, чтобы я разозлился так же сильно, как и ты, и взял тебя без всякой доброты, и тогда ты сможешь возненавидеть меня.

– С чего ты взял, что я все еще не испытываю к тебе ненависти?

Грейс очень боялась, что так оно и было. Очень может быть, что она пыталась сделать именно то, о чем он говорил.

– Что ж, начнем с того, что ты встала на мою защиту. Не говоря уже о том, что мы находимся здесь. Хоть ты и злишься, но все же понимаешь, что это касается лишь нас двоих. В этих отношениях нет места никому другому.

Шон взял полотенце. Грейс сдержала вздох, когда он принялся растирать им ее тело. Он начал с ее вытянутых над головой рук.

– Нет у нас никаких отношений, Шон. Есть только куча лжи, которую ты мне наплел.

Шон чувственно скользил по ее телу обернутыми в полотенце руками. Он уделил особое внимание ее груди. Пушистое полотенце прошлось сначала по одному полушарию, а затем по другому. Когда Шон закончил, каждый сантиметр ее груди стал чувствительнее.

– В самом деле? Кроме моего имени и рода деятельности, в чем я тебе солгал?

Ее кожу покалывало, пока он продвигался вниз. Озноб прекратился, и вместо этого Грейс начала чувствовать жар, который медленно нарастал внутри. Шон встал на колени, по-прежнему облаченный в мокрые джинсы из жесткого денима. Мужчина добрался до развилки ее бедер и задержался там. Грейс подавила стон, когда он нежно погладил киску, а после принялся за ее ноги. Она понимала, что ей ни в коем случае нельзя терять голову. Было бы куда проще, если бы этот мужчина сорвался с цепи и вел себя с ней как последняя сволочь.

– Ты сказал, что заботишься обо мне.

– Это не ложь, малышка.

Она не купилась на это. Во всяком случае, пока они ругались, ей было легче полностью игнорировать мысль, что он был кем угодно, только не лжецом. Теперь Шон занялся ее стопами, обернув полотенцем сначала одну ногу, потом другую. Наконец Грейс согрелась и высохла, а он по-прежнему был весь промокший до костей.

– Я тебе не верю. Ты говоришь это просто потому, что хочешь контролировать меня во время этого допроса.

Шон поднялся с колен, его руки потянулись к ширинке джинсов. Грейс не могла не заметить, как его большой член уже натянул джинсовую ткань. Ей до боли хотелось прикоснуться к нему. Она невольно порадовалась тому, что ее руки связаны над головой. Он спустил промокшие джинсы с бедер и быстро вытер свое великолепное тело. С тех пор, как Шон вошел в эту комнату, он казался куда более спокойным и уверенным, словно в темнице чувствовал себя как дома. Шон снова стал Домом.

Он вторгся в ее личное пространство. Его большое обнаженное тело прижималось к ее обнаженному телу. От этого прикосновения кожа Грейс словно гудела.

– Я делаю это, чтобы защитить тебя, – Шон провел рукой вниз по ее шее, опускаясь ниже к напрягшимся соскам. – Я собираюсь вытащить тебя из этого, Грейс. Доверься мне.

«Довериться ему?» – возмутился внутренний голос Грейс.

Слезы наполнили ее глаза.

– Как ты можешь просить меня об этом, если ты сам мне совсем не доверяешь?

Он полуприкрыл ярко-голубые глаза.

– Сейчас для этого не время и не место. Скоро мы доберемся до улик против тебя. А сейчас мне кое-что нужно, и я знаю, что тебе это нужно не меньше.

Его эрекция уперлась ей в живот. Грейс отодвинулась от него настолько, насколько ей позволяли путы.

– Мне нужно, чтобы ты оставил меня в покое.

Шон тяжело вздохнул. Он коснулся пальцами ее шеи и очертил линию там, где раньше была цепочка.

– Это последнее, что сейчас тебе нужно.

– Не смей за меня решать, что мне нужно.

Он окончательно ее выбесил. Она взмахнула ногой, пытаясь пнуть его хоть куда-нибудь. Грейс хотела вывести Шона из себя, чтобы он почувствовал себя так же хреново, как она. Его рука метнулась вперед на перехват. В итоге Грейс даже не удалось его задеть.

– Не вздумай еще раз такое повторить. Мое терпение не безгранично. Если будешь плохо себя вести, я воспользуюсь стеком, Грейс.

Его спокойный голос довел ее до ручки. Она была как сгусток кипящих эмоций, а он казался самим спокойствием. И где, спрашивается, справедливость? Не выдержав, Грейс лягнула Шона, наконец-то попав ему по ноге. Он просто отошел от нее и исчез из виду.

– А ну вернись и дерись со мной! – прорычала она.

Судя по звукам, Шон выдвигал ящики. Грейс точно знала, что он искал, и в глубине души была несказанно этому рада.

– Я не хочу драться с тобой, – Шон произносил слова отрывисто, и казалось, что его терпение вот-вот лопнет. – Черт возьми! Извинись или используй свое стоп-слово. В противном случае, считай до двадцати, саба.

В руках он держал стек. Грейс внимательно разглядывала тонкую упругую трость. Стек был примерно длиной с предплечье Шона, а на кончике виднелся кусок мягкой кожи. Интересно, какими будут от него ощущения?

Нежно коснувшись пальцами подбородка Грейс, он приподнял ее голову. Шон посмотрел ей прямо в глаза, но их зрительный контакт длился лишь одно мгновение.

– Я не хочу этого делать. Я бы предпочел уложить тебя на кровать, развязать тебе руки и заняться с тобой любовью.

Он хотел заняться любовью с женщиной, которую считал способной на Бог весть какие преступления? И даже не захотел объяснить, в чем ее обвиняют, но хотел, чтобы она легла на спину, раздвинула ноги и с радостью приняла его в свое тело? Грейс хотела его, но не так. Это был конец. После этой сессии она больше не прикоснется к нему. Ей не нужна его нежность.

– Ненавижу тебя, – выплюнула Грейс.

Шон закрыл на секунду глаза, как будто эти слова причинили ему боль. Он был потрясающим актером, но теперь она хотя бы знала об этом.

– Если это то, что тебе нужно… Считай до двадцати, саба.

Стек огненной дугой прошелся по ее ягодицам, лизнув кожу. Первый же удар заставил Грейс задохнуться. Задница горела от боли, а затем под кожей начало растекаться тепло.

– Не слышу отсчета, Грейс, – тяжело произнес он, и как-то даже устало.

– Один.

В тот же миг стек снова опустился, и звук разнесся по комнате подобно раскату грома. Она уронила голову вперед, когда на ее зад обрушился второй удар. От накатывающихся слез у нее перед глазами все поплыло.

– Два.

Она всю жизнь гадала – каково это. Всегда мечтала об этом. Грейс знала, что это извращение, но что-то в том, как обжигающая боль превращалась в приятный жар, а жар – в удовольствие, заставляло ее чувствовать себя свободной. Это было именно то, что она искала. И дело тут было вовсе не в боли. Речь шла о доверии. О способности доверять другому человеку настолько, чтобы полностью отдать себя в его власть. В таком случае не нужно было ни думать, ни беспокоиться. Все, что тебе позволялось – это чувствовать.

Шон идеально выдерживал ритм. Казалось, он точно знал, что ей нужно, и Грейс, как это ни странно, была ему благодарна. Она столько лет прожила, подавляя свои потребности, но сейчас позволила себе быть собой. Грейс начала чувствовать, что ее сознание куда-то уплывает.

– Пять, – произнесла она, когда последовал пятый удар, и стиснула зубы, давая возможность жару полностью разлиться по телу.

Стек раз за разом жалил ее плоть. Грейс продолжала считать вслух: «Десять, одиннадцать, двенадцать…». Ее собственный голос звучал словно издалека, как если бы это говорила вовсе не она. Теперь она была в месте, где ничто не имело значения, кроме этого сладостного тепла и прилива возбуждения, которые заставляли ее киску пульсировать. Мир вокруг медленно исчезал, все тревоги и заботы ушли, и сейчас Грейс могла сосредоточиться на чувствах.

– Девятнадцать.

Она слегка запаниковала, поняв, что вот-вот лишится своего убежища. Еще один удар, и ей придется спуститься с небес на землю. Всего один, и она снова останется в одиночестве. Стек опустился на ее зад, но она не смогла заставить себя произнести «двадцать». Не могла назвать ему это последнее число, которое ознаменовало конец всему, что между ними было.

Шон не стал этого дожидаться. Грейс услышала, как стек ударился об пол, и почувствовала, как его ладони заскользили по ее пылающей попе.

Его рот прижался к изгибу у основания ее позвоночника, и это было слишком приятно, чтобы сопротивляться. Он начал вести дорожку из поцелуев по всей ее спине. Когда Шон добрался до загривка, то стал водить губами по задней части ее шеи. Он прижал Грейс к своему телу, обхватил ладонями ее грудь, а член расположил в расщелине между ягодиц. Он принялся посасывать мочки ее ушей, ласкать их языком и дразняще покусывать.

– Ты нужна мне, Грейс.

Шон стал пощипывать ей соски, и это ощущение заставило ее застонать. Он потерся о нее своим членом.

– Ты так сильно мне нужна.

Шон провел руками вниз по ее телу, а затем просунул ладонь между ее бедер.

– Ты такая мокрая. Такая влажная для меня.

Его пальцы легко проскользнули в киску. Грейс вся истекала влагой. Клитор подрагивал при каждом движении его руки. Он трахал ее одним пальцем, вжимаясь членом между половинок ее попки.

И бороться с ним было выше ее сил. Она хотела его. Хотела соединиться с ним в последний раз. Грейс запротестовала, когда его пальцы покинули ее киску, за что и получила маленькую эротическую пытку – он укусил ее за ушко. Этот мужчина знал, сколько боли можно причинить. И точно знал, как заставить ее чувствовать. Шон так глубоко проник в ее сердце, как она и представить себе не могла, но он не испытывал к ней тех же чувств.

Грейс знала, что никогда не найдет другого такого мужчину, как Шон Таггарт. Равно как и то, что будет скучать по нему всю оставшуюся жизнь, даже несмотря на все, что он сделал.

Он снял ее связанные руки с крюка над головой. Через мгновение ремень исчез, и она была свободна. Шон провел своими сильными пальцами по ее рукам, убеждаясь, что у нее не нарушилось кровообращение. Закончив, он притянул ее к себе. Его великолепное лицо было таким серьезным. Грейс с трудом верилось, что для него это всего лишь игра.

– Я… я буду защищать тебя.

– Но ты не доверяешь мне, – промолвила она, и это был не вопрос. Грейс знала ответ. Это знание оказалось горькой пилюлей, но она проглотила ее.

Его челюсть напряглась, а руки крепче сжались вокруг ее.

– Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе.

Он склонился к ней и накрыл ее рот своим. Шон лизнул кончиком языка линию ее сомкнутых губ, требуя проникновения, а затем принялся облизывать их так, словно они были изысканным десертом. Под его напором Грейс разомкнула уста. Она знала, что должна сопротивляться, но не могла. Ей хотелось провести с ним еще одно, последнее мгновение. После этого она останется одна, и только воспоминания о нем будут согревать ее холодными одинокими ночами. Грейс позволила своим рукам обвиться вокруг него, когда он поднял ее.

– Обхвати меня ногами. Не могу больше ждать.

Его большой член безошибочно нашел вход в ее киску, и Шон протолкнулся внутрь, заполняя Грейс и заставляя женщину стонать. Он насадил ее на свой ствол и прижал к себе, пробиваясь внутрь. Она крепко держалась за него, цеплялась изо всех сил, пока он, соединенный с ней, шел к кровати. Шон ни разу не разъединил их тела. Он повалил их обоих на постель, наваливаясь на Грейс сверху всей своей тяжестью. Она оказалась зажата между шелком простыней и теплом его кожи.

Он протянул руки и обхватил ее лицо ладонями.

– С тобой все в порядке?

Она кивнула. Ей уже было плевать на свою саднящую кожу. Это было просто еще одно ощущение, которое она испытывала в данный момент.

– Слава Богу, – Шон приподнял свой торс и вошел в нее. – О, ты так хорошо ощущаешься. – Его глаза были полны желания. – Так чертовски правильно.

Он двигался медленно, совершая длинные размеренные толчки, и эти «поглаживания» сводили ее с ума. Шон всадил свой клинок в ее ножны по самую рукоять и задержался там на мгновение, прежде чем неспешно вытащить его почти до конца. Грейс крепче обхватила любовника ногами, не желая терять ощущение его внутри себя. Он входил до упора и выходил полностью. Шон методично наполнял ее собой только за тем, чтобы тут же опустошить. Грейс попыталась приподнять бедра. Она хотела заставить его утратить этот железный самоконтроль. Но он только зарычал и припечатал ее своим весом к кровати. У нее не было другого выбора, кроме как принять все, что Шон давал ей. Его член вдавился глубоко, и Грейс подумала, что сойдет с ума, если он не закончит начатое. Каждый миллиметр ее лона болезненно ныл.

– Пожалуйста, – непроизвольно вырвалось у нее.

Уголки его губ приподнялись, и Грейс поняла, что совершила роковую ошибку. Он только и ждал, когда она начнет умолять. Этот мужчина до самого конца оставался лживым лицемером и манипулятором.

– Если это то, что тебе нужно, малышка, тогда я дам тебе это.

Шон рывком вонзил в нее член. Он встал на колени, положил руки ей на бедра и раздвинул их так, чтобы каждый дюйм ее вульвы оказался выставлен напоказ и открыт для него. Шон посмотрел вниз, и Грейс поняла, что происходит: он наблюдал, как его член подчиняет себе ее киску. Наблюдал, как трахает женщину, которая, как ему казалось, принадлежала ему. Он вколачивался в нее. Его лицо покраснело, а дыхание вырывалось из его груди неровными вздохами. Он начал ритмично толкаться в нее, надавливая на ту самую волшебную точку. Ее киска ожила, и Грейс почувствовала, что взлетает к небесам. Шон провел большим пальцем по клитору, вызывая у нее спазмы удовольствия. Она едва услышала его сдавленный стон, когда он прижался к ней, наполняя ее своим семенем.

Шон продолжал вбиваться в нее, хоть она и чувствовала, что его член уже начал обмякать. Можно было подумать, что мужчина не желал прерывать с ней плотскую связь. Вскоре он рухнул на кровать рядом с ней, полностью освободив ее от тяжести своего веса. Шон уткнулся лицом в изгиб ее шеи и, все еще лежа, прижался к ее телу.

– Моя, – услышала Грейс шепот и почувствовала, как он запечатлел собственнический поцелуй на ее шее.

Но она не принадлежала ему. И больше никогда не будет.

Глава 16

Шон наблюдал за происходящим через двустороннее зеркало. В какое-то мгновение у него промелькнула мысль, что его брат был конченым извращенцем. Много ли найдется людей, у которых в доме есть комната с двусторонним зеркалом и зоной наблюдения? Да пес его знает, но Йен Таггарт был как раз из их числа. Он находил это весьма полезным при обучении Домов и саб. К настоящему моменту Йен убрал из этой комнаты все секс-игрушки и притащил туда очень скучный на вид стол со складными стульями. Вся картина напоминала типичную допросную, которую можно увидеть по телевизору, вплоть до нервничающего подозреваемого и заносчивого следователя, упивающегося своей властью.

Вот только Грейс, находящаяся по ту сторону стекла, не особо нервничала, а просто выглядела усталой. С отрешенным видом она сидела за столом, холодно игнорируя все, что говорил Йен. Также в той комнате присутствовала Ева, но она скорее наблюдала за Грейс, нежели участвовала в допросе. Шон видел, как выражение лица Евы из настороженного превратилось в озабоченное, а затем – в откровенно сочувствующее. Похоже, их штатный профайлер пришла к выводу, что Грейс была безвинно пострадавшим очевидцем. Шон почувствовал, как волны тревоги начали пронизывать все его тело. Он становился все более взвинченным и никак не мог заставить себя успокоиться.

А что, если он ошибся? Что, если позволил своему прошлому возобладать над собой и неверно истолковал нынешнюю ситуацию с Грейс? Если она действительно была невиновна, то ему придется долго извиняться.

Ее правая рука слегка дрожала, когда Грейс поднесла ее к шее. Она за чем-то потянулась. Черт! Грейс пыталась нащупать цепочку с подвеской, которую он ей подарил. Судя по всему, за те несколько дней, что она носила его подарок, у нее вошло в привычку играть с кулоном, потирая маленькое сердечко между большим и указательным пальцами. Видимо, это ее успокаивало. Вот и сейчас она потянулась к подвеске, но ее там больше не было. Цепочка все еще валялась где-то снаружи, во дворе, затерявшись в грязи. Он найдет ее, починит и вернет Грейс.

И она наверняка швырнет украшение прямо ему в лицо.

Ее ореховые глаза, казалось, были устремлены в какую-то точку позади головы Йена. Губы плотно сжаты, а маленькие морщинки вокруг глаз стали более выраженными, чем обычно. Шон гадал, когда она в последний раз что-нибудь ела. Он сильно прессанул ее, и теперь Йен делал с ней то же самое. Больше всего на свете Шону хотелось войти в ту комнату, подхватить Грейс на руки и отвезти домой. Он бы накормил ее, искупал, а после – держал в объятиях, пока она будет спать. Как же ему хотелось покончить уже со всей этой историей.

– Похоже, от нее никакого толку, – произнес мистер Блэк.

Шон почувствовал, как желудок стянуло узлом. Цэрэушник объявился сразу после того, как он вывел Грейс из темницы.

Шон принял с ней душ и оказал должный уход ее выпоротой попке, кожа на которой изрядно порозовела. Он оделся и уже собирался пойти поискать ей какую-нибудь одежду, когда Ева принесла ему сумку. Кто-то съездил и раздобыл для Грейс юбку, рубашку и сменное нижнее белье. Вероятно, это был Адам, поскольку все идеально подходило ей по размеру. Но Шон все равно был признателен. Все время, пока он заботился о ней, Грейс просто стояла там, как кукла, безучастная и безжизненная. После сессии она впала в состояние сабдропа (прим.: англ. досл. «падение нижнего» – болезненное состояние организма сабмиссива, которое может возникнуть после БДСМ-сессии или во время ее проведения. Проявляется по-разному: от агрессий и истерик, до отрешенности и полного отсутствия эмоций и реакции на происходящее вокруг). Грейс следовала всем его указаниям, но ее сознание было не с ним. Мыслями она блуждала далеко – где-то совсем в другом месте, где была избавлена от необходимости иметь с ним дело. Шон понимал, что ему нужно пробиться сквозь эту защитную стену.

– Возможно, она и правда ничего не знает, – сказал Адам.

Адам, Джейк и Лиам стояли в глубине маленькой наблюдательной комнаты. Шон изо всех сил старался держать себя в руках. Мужчина с трудом выносил присутствие этого лже-гея. Джейк просил Шона отнестись к Адаму с пониманием, что-то там говорил про то, что друг якобы переживает трудные времена, но Шону было плевать на это с высокой колокольни. Если этот придурок снова попробует клеиться к Грейс, то он не жилец.

– А вот в этом я сильно сомневаюсь, мистер Майлз. Факты говорят сами за себя, – сказал стоящий рядом с Шоном Блэк, который даже не потрудился обернуться и посмотреть на Адама. Его холодный взор был устремлен на Грейс Хоторн. На этот раз Блэк не пытался скрывать, кто он такой. Он был одет в дорогой – и, по всей видимости, сшитый вручную – костюм в тон его дорогим ботинкам. Его темные волосы были подстрижены модно, хотя и консервативно. Блэк был привлекательным мужчиной, но в то же время совершенно пресным. В нем не было ничего примечательного, такой человек легко мог бы затеряться в толпе. Его брови вопросительно приподнялись, когда он повернулся к Шону.

– Значит, вы заглянули в его сейф? По словам Таггарта, именно вы нашли доказательства того, что я утаил правду.

– Вы солгали. Ложь – это ваше ремесло, – бросил Шон укор в адрес агента ЦРУ.

Он по-прежнему не доверял этому человеку. И ни за что не поверит, покуда мистер Блэк работает в Агентстве.

Цэрэушник лишь пожал плечами.

– Каждый зарабатывает себе на хлеб, как может. Такова жизнь. Вы выяснили, что он пытается выкрасть на этот раз?

– Что-то, что находится в «Брайсон-билдинг». Как давно Парнелл промышляет этим?

Блэк усмехнулся, однако в его голосе промелькнул странный холодок.

– Парнелл? Вы уж простите, я все еще думаю о нем как о Райте. Как вам уже известно, я был его куратором. Он был чертовски хорошим агентом, но его всегда отличало упрямство. Как правило, именно такие и становятся изгоями. Он промышляет этим, по меньшей мере, три года. Пять лет назад Райт инсценировал свою смерть. Мне понадобилось некоторое время, чтобы разыскать его. Никогда бы не подумал, что он впутает в это дело своего брата. С семьей у него всегда были весьма прохладные отношения. Отец обращался с ним довольно жестоко. Отсутствие тесных семейных связей – одна из причин, по которой мы его завербовали. Райт умен и осторожен. Так что мы должны действовать очень аккуратно и осмотрительно, иначе он сбежит.

Если бы Шон хоть на секунду допускал, что Парнелл действительно просто сбежит, напрочь позабыв о Грейс, то он бы лично подарил этому типу пару беговых кроссовок. Но такие, как Парнелл, предпочитали прятать все концы в воду. И тело Кайлы служило тому неопровержимым подтверждением. Шон снова переключил свое внимание на происходящее в допросной.

– Я не знаю, – сказала Грейс, отодвигая лежащий на столе листок бумаги обратно к Йену. Ее голос, лившийся из динамика, прозвучал хрипло и устало.

Шон напряг зрение, пытаясь разглядеть, что там такое на бумаге. Похоже, это был подписанный ею счет на аренду абонементного сейфа. Йен, или, возможно, мистер Блэк, подергал за кое-какие ниточки и получил копию документов из банка.

– А должны бы знать, мисс Хоторн. Это ваша подпись на счете или нет? – произнес Йен тяжелым и неумолимым голосом, указывая на подпись.

– Да, моя. Этот счет подписывала я.

– Для Эвана Парнелла?

Она пожала плечами.

– Я действительно не знала, для чего это было нужно. Меня об этом попросил Мэтт. Я оплачиваю все, что касается его личных нужд, и выдаю ему деньги на мелкие расходы по первому требованию. Это его фирма и его деньги. Если он хочет платить семьдесят пять долларов в месяц за какую-то ячейку, то, как мне кажется, это его полное право.

– Но ячейка оформлена на ваше имя.

Она прикусила губу и промолчала.

Йен продолжил допрос…

Блэк наклонился к Шону.

– А знаете, Райт всегда славился умением налаживать контакты с дамами. У него есть привычка все время держать под рукой одну или две послушные марионетки, чтобы те выполняли его приказы. Он никогда не станет оставлять ведущий к нему след, если хорошенькая женщина может сделать все за него. Разумеется, когда дело сделано, он, как правило, убивает их, а пока время позволяет, наслаждается ими. Скорее всего, эта женщина влюблена в него.

– Она не спит с ним, – Шон практически выплюнул эти слова в ответ на последнюю реплику Блэка. Он ни на мгновение не поверил в этот поклеп. – Он к ней даже не прикасался.

Блэк повернулся к нему. Теперь все его внимание сосредоточилось на Шоне.

– В самом деле? И откуда вам это известно?

Шон понял, что совершил серьезную ошибку, среагировав на слова цэрэушника. Возможно, прямо сейчас Блэк и был их клиентом, но он по-прежнему оставался частью Агентства. А значит, мог поиметь их в любую секунду. Йен придет в бешенство, если узнает, что его младший брат передал Блэку информацию такого толка.

Шон заговорил, старательно сохраняя спокойный тон.

– Я держал мисс Хоторн под наблюдением в течение нескольких недель. Думаю, я бы узнал, если бы у нее был любовник.

Он был ее единственным любовником. Уж в этом Шон не сомневался. Она не лгала насчет этого.

Глаза Блэка сузились, но затем он снова повернулся к двустороннему зеркалу.

– Райт тот еще хитрец. С ним никогда и ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. Итак, та женщина, которую он убил сегодня. Вы думаете, что он охотился за Хоторн, а вместо нее по ошибке прикончил ее подругу?

Шон решил, что это подходящая тема для разговора. Об этом он мог говорить.

– Именно так. Кайла Грин в точности следовала маршруту, которым всегда ходит мисс Хоторн. Кайла была в плаще Грейс и с ее зонтом. Они примерно одного роста. Шел довольно сильный дождь, так что немудрено было принять Кайлу за Грейс. Черт, даже я их перепутал, и пошел за ней. Парнелл наверняка уже понял, что совершил ошибку. Не сомневаюсь, что он предпримет еще одну попытку.

На лице Блэка появилась гадкая улыбка, как у рептилии.

– Да, я тоже так думаю.

Шон почувствовал, как его нутро сковывает стужей. Цэрэушник казался очень довольным, а это явно не к добру. Насколько Шон мог судить, тот уже вовсю обдумывал, как бы ему использовать Грейс в своих интересах.

– И что сказала мисс Хоторн, когда узнала, что ее подруга мертва?

На мгновение воцарилась полная тишина, которую первым нарушил Адам.

– Мы ей еще не сказали, – он сделал паузу. – Мы подумали, что это должен сделать Шон. Уж он-то лучше всех знает, как ей это преподнести.

Шон оглянулся на Адама. Казалось, что Адаму не терпится поговорить, но при этом он понимал, что сейчас не время для этого. Они все прекрасно понимали, что выворачивать свое грязное белье перед клиентом – это дурной тон. Шон медленно кивнул и снова повернулся к Блэку.

– Она сейчас очень уязвима. Я счел, что будет лучше сперва допросить ее, а уже после сообщить ей об этом.

– А ведь она могла уже знать, что Райт охотится за ней, и именно поэтому отправила туда свою подругу.

– Это абсолютно исключено, – слова слетели с губ Шона, прежде чем он успел опомниться.

Мгновение Блэк внимательно изучал его.

– Вы же сами понимаете, что для этого особого ума не надо. Что это был за ежедневный ритуал, который она заставила свою подругу выполнить вместо нее?

– Кофе. Она всегда отправлялась за латте в три часа дня.

Блэк пожал плечами и махнул рукой.

– Ей всего-то и нужно было, что поплакать. Притвориться, что она переживает какую-то личную трагедию. Женщины ведь очень восприимчивы к маленьким драмам. Посудите сами. Будучи вдовой, она вполне могла бы сказать, что скучает по своему мужу и чувствует себя немного подавленной. Женщина готова пойти на многое, чтобы ее подруга почувствовала себя лучше, даже пройтись под дождем, чтобы принести той чашечку кофе. Хотя, я уверен, что в комнате отдыха кофе наверняка есть.

– Я в это не верю, – сказал Лиам, впервые подав голос с начала допроса.

Блэк уставился на ирландца.

– Позвольте узнать, почему? Вы эксперт по этой женщине? Мне казалось, это мистеру Таггарту было поручено… «ухаживать» за ней.

Шону не понравилось, как агент это сказал, но Лиам опередил его с ответом.

– Я вел прослушку сутками напролет в течение нескольких дней, и могу с уверенностью сказать, что считаю себя экспертом по этой женщине. Она разговаривает сама с собой. И много. Ничто из сказанного ею – ни один разговор по телефону, ни то, что она бормотала себе под нос, приводя себя по утрам в порядок – ни разу не навело меня на подозрения, что она способна на то, в чем вы ее обвиняете. Ни единым намеком. Тут я, пожалуй, соглашусь с Евой. Дамочка невиновна. Мы должны убрать ее с линии огня и работать дальше.

Блэк напоминал собаку, намертво вцепившуюся в сочную сахарную кость.

– Возможно, она знала о прослушке.

Лиам закатил глаза.

– Да быть того не может. Если бы она знала, то не стала бы распевать песни из мюзикла «Злая», пока пылесосит. Ей видно в детстве медведь на ухо наступил. Она не может попасть ни в одну ноту. Это ужас какой-то. Поверьте мне, никто так петь не будет, если знает, что его слушают. Кроме того, она разговаривает со своими сиськами, и спрашивает их, почему они не сидят в лифчике как надо. Кто вообще так делает?

– По всей видимости, у нее хорошо работает смекалка, – Блэк упорно пропускал все их слова мимо ушей.

Странное спокойствие овладело Шоном, пока он слушал Блэка. Цэрэушник нарисовал стройную, логичную и весьма убедительную картину. Грейс могла бы использовать свой разрыв с ним как предлог, чтобы послать Кайлу на смерть в качестве «пушечного мяса». Если бы она была безжалостной преступницей, ей ничего не стоило бы отправить свою подругу, чтобы та получила нож в спину вместо нее. Мозг Шона работал на полную катушку, в то время как его взгляд не отрывался от Грейс. Она сидела там, за стеклом, и была так прекрасна. Само совершенство…

«В этом-то вся и проблема», – подумал Шон.

Он не доверял своим инстинктам. Грейс казалась совершенной, следовательно, с ней, должно быть, что-то не так.

А Блэк все не унимался. Краем уха Шон слышал рассуждения мужчины о том, как Грейс могла их всех одурачить, но Шон, наконец, успокоился настолько, чтобы задать себе правильный вопрос.

Кто такая Грейс Хоторн? Грейс Хоторн принадлежала к той категории женщин, которые легко могли выписать чек на «кота в мешке». И она сделала бы это, потому что доверяла окружающим ее людям. Грейс Хоторн являла собой тот тип женщины, что будет верна мужчине, который дал ей шанс, даже если он – отъявленный алкоголик.

Шон почувствовал, как сердце сжалось в груди.

Именно такая женщина, как Грейс, могла бы пуститься в безрассудную слежку за типом, который, по ее мнению, пытается «надуть» ее босса, даже если бы этим подвергла саму себя опасности.

Боже, он надеялся, что Грейс относилась к тому типу женщины, которая даст любящему ее мужчине второй шанс.

– Она не имеет к этому никакого отношения, – сказал Шон, и внутри него воцарилось глубокое спокойствие.

Он поверил ей. Ему давно пора было выйти из роли наемника. Он больше не агент. Он – любовник Грейс, ее Дом, и пришло время защитить ее.

Шон протиснулся мимо Блэка к выходу.

– Давно бы так, черт побери, – выдохнул Адам, когда Малыш Таг прошел мимо него.

Шон в десять шагов преодолел расстояние от маленькой комнаты наблюдения до допросной. Он проскользнул в помещение, не обращая никакого внимания на то, как Йен вылупил на него глаза. Грейс повернулась к нему, и впервые за последний час ее взгляд стал ясным и сфокусированным. Шон пододвинул стул и сел рядом с ней, положив свою ладонь на ее руку.