Текст книги "Дом, что любил меня (ЛП)"
Автор книги: Лекси Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– Успокойся, Грейс.
– Я предпочла бы сидеть сама по себе.
Она мечтала оказаться от него как можно дальше. Грейс не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, каким большим было его тело. Она вспоминала, какой защищенной чувствовала себя, когда верила, что он заботится о ней. Желание обнять его и выплакаться навзрыд было почти непреодолимым.
– А я предпочел бы, чтобы ты успокоилась и позволила мне позаботиться о тебе, – тихо нашептывал он ей на ухо. – Нет смысла бороться со мной, Грейс. Тебе все равно не победить. Ты попалась. Мне плевать, зачем ты это делала. Может быть, тебе нужны были деньги… а впрочем, неважно. Теперь с этим покончено. Так что расслабься. Я обо всем позабочусь. Я позабочусь о тебе.
Шон и не думал позволять ей сидеть в гордом одиночестве, и тем самым лишил ее возможности сохранить человеческое достоинство. Похоже, этот человек хотел отнять у нее все. Грейс неподвижно сидела в его объятиях, продолжая лить слезы. Возможно, она и не смогла бы убежать от него, но насчет остального он ошибался. Есть смысл бороться. И она собиралась устроить ему кромешный ад.
Глава 15
Шону очень не нравилось, как напряженно и скованно Грейс сидела у него на коленях, словно ей было невыносимо находиться так близко к нему. В какую, черт возьми, игру она играет теперь? В любом случае, получалось у нее плоховато. Он не понимал, для чего Грейс подчинялась ему, когда без труда могла бы окрутить его, заставив «побегать» за собой. Или теперь, когда ей лучше было делать все возможное, чтобы воззвать к его мягкой стороне, она, наоборот, напускала на себя холодный и оскорбленный вид. Ему следовало бы спихнуть ее со своих коленей и оставить мерзнуть. Вместо этого Шон притянул ее к себе, не в силах отрицать потребность быть ближе к ней.
Он думал, что она убита. Видел ее бездыханное тело и понимал, что проведет остаток своих дней в одиночестве. Грейс была его родственной душой. Той самой женщиной, которую он ждал всю жизнь. Шон сам не знал, что кого-то ждет, да и в принципе никогда не задумывался об этом, но в тот момент, когда ему показалось, что ее больше нет, мужчина понял, что Грейс для него единственная.
Что бы она ни сделала, он не отпустит ее. Стоило ему перевернуть ее тело и обнаружить, что на самом деле это Кайлу лишили жизни в том промозглом переулочке, Шон принял решение: Грейс никогда не должна узнать, как сильно он ее любит. И хорошо, что она до сих пор не догадывалась об этом. Эта женщина врала так долго, что скорее всего не распознала бы правду, даже если бы та ударила ее по лицу. Шон гадал, как давно она знает о нем. Он все это время танцевал под ее дудку. Но сейчас расклад поменялся, и отныне он будет заказывать музыку. Шон дал себе слово, что позаботится о ней, но никогда даже намеком не даст ей понять, что она удушающей хваткой держит его сердце в своих руках.
– Ехать осталось недолго, – мягко сказал Адам, отчего у Шона аж зачесались руки от желания заехать кулаком в лицо своего друга.
Адам то и дело оглядывался назад на Грейс, притом смотрел на нее так, словно она нуждалась в том, чтобы ее спасли от «конвоира».
Шон уставился на человека, которого знал много лет. Он познакомился с Адамом и Джейком в первый год службы в армии. Их склонность делить одну женщину на двоих не осталась для него секретом, но он всегда держал свой рот на замке. Шон раз за разом спасал их задницы. И вот как Адам отплатил ему? Подбивает клинья к его женщине? Очень скоро у них с Адамом состоится еще один разговор, который вполне может закончиться тем, что Шону придется прятать труп.
«Мне это не составит особого труда», – подумал Шон с каким-то диким удовлетворением.
Долгий настоящий бой придется ему по душе. В его теле клокотала и рвалась наружу неутоленная жажда насилия. Он не мог добраться до Парнелла, чтобы выплеснуть все, что накопилось. Пока что не мог. Зато под рукой был Адам.
– Я бы хотела позвонить адвокату.
Грейс говорила очень тихо, однако слова звучали ровно и сдержанно. Ее руки по-прежнему подрагивали, но остальную часть тела ей все же удалось взять под контроль.
Он посмотрел на нее, желая, чтобы она оказала ему ответную любезность, но ее глаза упорно смотрели вдаль.
– Я найму тебе адвоката, если возникнет такая необходимость. Хотя не думаю, что он тебе понадобится, – постановил Шон.
Мужчина намеревался сделать так, чтобы ей никогда больше не пришлось иметь дело с чем-то подобным. Патрик Райт, так же известный как Эван Парнелл – вот за кем действительно охотились цэрэушники. Им нет нужды привлекать Грейс к уголовной ответственности. Черт, да они вряд ли станут даже возбуждать дело против Патрика Райта. Громкий заголовок «ЦРУ упустило одного из своих!» хорошо смотрится на первой полосе в бульварной газете, но плохо сказывается на бизнесе. А агенты-изгои очень вредили репутации Агентства. Так что Патрик Райт не удостоится судебного разбирательства. ЦРУ предпочитает прятать свои скелеты в шкафу. Значит, когда придут «чистильщики», чтобы замести всю эту историю под ковер, главной задачей Шона будет обеспечить Грейс надежную защиту.
– Мне же положен телефонный звонок? – спросила Грейс.
Шон вздохнул.
– Тебя никто не арестовывал. Я как раз пытаюсь этого не допустить.
Джейк свернул на длинную извилистую дорогу, которая заканчивалась прямо в частном поместье Йена. Большой Таг жил за городом, где еще можно было вздохнуть свободно. Разумеется, Йену было глубоко безразлично, как здесь дышится. Его заботила исключительно приватность. Он выбрал это небольшое загородное поместье из-за отсутствия поблизости любопытных соседей. Пока Джейк осторожно вел машину по дороге, Шон прикинул в уме, что его брат наверняка уже в курсе их скорого прибытия. Здешняя система безопасности предупреждала Йена обо всех объектах, что проникали на его территорию.
– Так вы не копы? – уточнила Грейс.
– Мы не копы. Мы – группа бывших спецназовцев. Работаем в качестве частной охраны и время от времени подрабатываем на стороне, выполняя поручения правительства.
Она коротко и презрительно хмыкнула.
– Выходит, вы наемники.
Шона это нисколько не задело. Его и похуже называли.
– Называй нас как угодно, если тебе от этого полегчает. Важно то, что мы в силах справиться практически с любой ситуацией, какую ты только можешь себе представить. Мы можем вытащить тебя из этой заварушки. Ты просто должна довериться нам.
Адам отстегнул ремень безопасности. В руке у него был зонтик.
«Кто бы сомневался, что он будет тут как тут, готовый сопроводить Грейс в дом», – мысленно прокомментировал Шон.
– Конечно же, я доверюсь вам. К настоящему моменту все вы уже успели доказать, что и вправду достойны доверия, – изрекла Грейс и повернула голову, чтобы посмотреть в окно.
Шон проследил за направлением ее взгляда. В поле зрения показался большой фермерский дом Йена, к которому они быстро приближались. Дом окружала огромная терраса, а прилегающая территория была великолепно обустроена. Йен обеспечил себе весьма комфортную жизнь. А все, что Шон мог предложить Грейс – это паршивую квартирку, которая была намного хуже, чем ее собственный дом. Хотя денег у него скопилось прилично. Просто до сих пор ему не на что было их тратить. Шон понимал, что по-хорошему надо бы вложить эти средства в ресторан, который он хотел открыть, но если Грейс для счастья понадобится более уютное жилье, тогда ради нее можно будет и потратиться. Это конечно, при условии, что ему не придется раскошелиться по полной программе, чтобы уберечь ее от тюрьмы.
– Это дом моего брата.
Грейс повернулась и посмотрела на него впервые за двадцать минут. Ее ореховые глаза были опухшими от слез. Она, в отличие от некоторых женщин, плакала некрасиво. Если уж Грейс давала волю слезам, то делала это не стесняясь, без утайки. Шон ничего так не хотел, как прижаться своими губами к ее губам и заставить женщину забыть обо всем. Его руки спокойно лежали на ее коже, хотя он с трудом сдерживался, чтобы не начать блуждать ладонями по ее телу: так сильно́ в нем было желание приласкать ее и утешить. Грейс высунула язык и облизала губы, чтобы увлажнить их. Глядя на это, Шону показалось, будто это к его яйцам она легонько прикоснулась языком. Прошло слишком много времени. Ему нужно вернуться в ее постель. Он не будет уверен в своей власти над Грейс, пока не окажется глубоко внутри нее.
– Значит, про брата ты не соврал?
Ему не нравилось чувство вины, пронзившее его сердце, когда она смотрела на него так, как будто это он один во всем виноват.
– Нет, Йен реален, и ты вот-вот с ним встретишься. Не все сказанное мной было ложью. Рассказывая факты из моей жизни, по большей части я был честен с тобой. Просто не сказал тебе своего настоящего имени или чем зарабатываю себе на жизнь.
– Или что я вроде как подозреваемая.
– Да, об этом я тоже умолчал.
Как только эта женщина оказывалась с ним в постели, он мог заставить ее мурлыкать. Реакция Грейс на него не была фальшивой. Шон был уверен: все, что нужно сделать – просто укрепить эту связь между ними, и тогда она станет принадлежать ему.
– Когда встретишься с Йеном, не бойся его. Он может быть довольно пугающим. Просто доверься мне и позволь позаботиться о тебе.
Грейс отвернулась, но прежде он успел заметить недоверие в ее глазах. Это разозлило его. Шон хотел пробиться сквозь этот покров сдержанности, которым она окутала себя, и заставить ее принять его.
Машина подкатила к дому и остановилась. Даже со своего места он мог видеть старшего брата, Еву и Лиама, которые столпились на парадном крыльце. Йен стоял со скрещенными на груди руками, как колосс, и не сводил глаз с машины. Взгляд Большого Тага так и говорил Шону, что у него неприятности. Он обязан защитить Грейс от своего брата. Йен мог быть абсолютно безжалостным. Если Большой Таг решит, что Грейс приносит младшему брату одни лишь беды, то непременно сделает все возможное, чтобы устранить угрозу в ее лице.
Как только двери оказались разблокированы, Грейс слезла с его колен. Будь его воля, он бы внес ее в дом на руках. Повсюду была грязь из-за дождя и Грейс могла упасть, но маловероятно, что она позволит ему это сделать. Шон вылез из машины вслед за ней. Адам тут же занес зонтик над головой Грейс. Он вложил его ей в руку и раскрыл второй для себя. Похоже, Шону придется самому о себе заботиться, несмотря на то, что это были его машина и его зонтики.
Шон помчался вперед, чтобы укрыться от дождя, в то время как Грейс и Адам шли неторопливым шагом. Все-таки у них было чем прикрыться.
Йен нахмурился, когда Шон поднялся по ступенькам.
– Скажи мне, что никто не видел, как вы ее сцапали.
Джейк стоял прямо за спиной Шона, стряхивая капли дождя со своих волос.
– Конечно нет. А Шона вообще никто не видел. Мы с Адамом уболтали ее пораньше уйти с работы. Все остальные считают, что она проводит «счастливый час» со своими друзьями. Ей сообщат новости о Кайле где-то к вечеру, и это даст нам немного времени. Поверь мне, судя по тому, как любят сплетничать в этом офисе, кто-нибудь да обязательно позвонит и оставит ей сообщение на автоответчике. Никто не удивится, если завтра она не выйдет на работу.
– Она до сих пор не знает? – глаза Евы изучающе смотрели на кого-то за спиной Шона. Вероятно, она пыталась хорошенько рассмотреть Грейс, поскольку впервые видела ее вживую.
– Я не хотел вот так вываливать на нее плохие новости. Кайла была ей по-настоящему близкой подругой. Надо сначала как-то подготовить ее.
Шон знал, что ему следовало упомянуть об этом, но предпочел подождать, пока они не останутся наедине. У него должна быть возможность обнять Грейс, когда он скажет ей, что кто-то пытается лишить ее жизни. Может быть тогда она потянется к нему сама.
– Блэк здесь? – спросил Шон.
Йен покачал головой, и по его лицу скользнула едва заметная улыбка.
– Еще нет. И это как раз хорошо, поскольку, сдается мне, наша маленькая подозреваемая потихоньку сматывается отсюда.
Шон обернулся и увидел Грейс, идущую, вернее ковыляющую, по двору. Ее каблуки, казалось, утопали в траве, но она продолжала идти с высоко поднятой головой. Она не бежала, просто упрямо шагала вперёд. Маленький зонтик был идеально поднят над ее головой. Адам шел рядом с ней. Шум дождя заглушал его слова, но Шон не сомневался, что тот пытается убедить ее вернуться с ним. Адам просто не понимал, что такой женщине, как Грейс, требовалась твердая рука.
Шон сбежал вниз по лестнице и вышел под ливень. Его длинные ноги быстро преодолевали расстояние. Он не обращал внимания на дождь, который лил сплошной стеной. Грейс посмела ослушаться его. Из-за нее и так уже было предостаточно проблем.
– Грейс!
Она резко остановилась и повернулась к нему. Грейс выглядела непривычно чопорной в своей юбке и серой блузке, застегнутой на все пуговицы. Было бы лучше, если бы она расстегнула несколько этих маленьких жемчужин, но Шон не стал жаловаться. В конце концов, он не хотел, чтобы другие мужчины пялились на ее грудь. Ее лицо было бледным, когда она посмотрела на него.
– Я еду домой. Вы не копы, так что у вас нет никакого права держать меня здесь. Как только вернусь домой, я позвоню в полицию. Вот пусть они и разбираются во всем.
Кровь в его жилах начала медленно закипать. Она прямо-таки подталкивала его на бог знает что. Ему нужно было успокоиться.
– Это ради твоей же безопасности. Я делаю это вовсе не для развлечения.
– Это действительно важно, милая. Знай, что я на твоей стороне, – обнадеживал ее Адам таким голосом, что у Шона начали сдавать нервы.
Другой мужчина со смазливым мальчишеским лицом сладко умолял Грейс. Шону вдруг стало интересно, как будет выглядеть Адам после того, как ему оторвут яйца и засунут в глотку.
– Проваливай к чертовой матери, Адам! – Шон понимал, что вторгается в личное пространство другого человека, но Адам, похоже, и сам не считал нужным соблюдать чужие границы. Уже несколько дней кряду он ни в грош не ставил Шона. – Это касается только меня и моей сабы. Что-то я не вижу, чтобы на ней был твой ошейник, так что отвали.
Рука Грейс тут же легла на золотое сердечко, висящее у нее на шее. Одним плавным движением она сорвала с себя изящную цепочку и швырнула ее Шону в лицо.
– Я не принадлежу тебе. И никому из вас. А если кто-нибудь из вас последует за мной, я первым же делом позвоню в полицию, как только смогу поймать попутку, и выдвину обвинение в похищении.
Она развернулась и снова зашагала прочь.
Шон протянул руку и схватил ее за локоть. Одновременно с этим Адам толкнул Малыша Тага плечом назад, из-за чего последний потерял равновесие и вместе с Грейс упал в грязь. Зонтик отлетел в сторону. Женщина упала на Шона сверху, вжимаясь в него всем телом. Его член немедленно отреагировал. Лицо Грейс оказалось так близко к его лицу, что он без особых усилий мог бы поцеловать ее. А затем Адам потянул ее вверх. Он обхватил руками ее талию, словно защищая.
– Грейс, мне так жаль, – произнес Адам.
Сожалеет он… Не так сильно, как следовало бы. Терпение Шона иссякло. Без единого звука он вскочил с земли и бросился в атаку. Никаких криков, никаких предупреждений. Мгновение назад Шон лежал на земле, а в следующее – уже Адам валяется в грязи.
Шон отвел кулак назад и засадил его прямо в лицо своему сопернику. Он слышал крики Джейка на заднем плане. Пусть только сунется. Он и этого ублюдка ушатает. Адам брыкался, пытаясь скинуть с себя Шона, но у Малыша Тага было преимущество. Он обхватил одной рукой шею Адама и сжал горло. Адам начал задыхаться и оставил попытки сбросить противника. Он поднял обе руки, пытаясь оторвать пальцы Шона от своего горла. Шоном овладела ярость. За столь короткое время ему довелось пережить слишком многое: любовь к Грейс, ее потерю – сначала из-за ее собственного предательства, а затем из-за убийцы. Все это натянуло его нервы до предела. Грейс была жива, но почему-то казалось, что сейчас она гораздо дальше от него, чем когда он боялся, что ее больше нет. Шон осознавал, что полностью утрачивает контроль над собой, когда дело касалось Грейс, но это… О, с этим он в силах совладать.
Но затем и тут все вышло из-под контроля, когда что-то твердое сильно ударило его по затылку. Его хватка ослабла, и он повалился на грязную землю. Адам вскочил, не преминув воспользоваться подвернувшейся возможностью. Шон держался за голову, когда понял, что кулак Адама приближается к его лицу. Вдруг мелькнуло что-то серебристо-черное, и Адам тоже рухнул, присоединившись к Малышу Тагу на мокрой земле, а его некогда безупречный костюм превратился в месиво из грязи и крови.
Прямо над ними стояла Грейс; теперь зонтик был сложен, и она размахивала им, как дубиной. Она была соблазнительным ангелом-мстителем, взирающим на них сверху вниз. Ее волосы прилипли к голове, а блузка промокла насквозь. Было очевидно, что ей холодно. Грудь женщины вздымалась, когда она втягивала воздух в легкие. Шон внезапно понял, каково это – быть варваром. Эта женщина была его парой, и она бросила ему вызов.
– Грейс, с меня хватит. Кому говорю, тащи свою сладкую задницу в дом Йена, или у нас будут проблемы.
Адам поднялся на ноги. И только он собрался открыть рот, как Джейк тут же сомкнул руку на шее своего лучшего друга.
– Ни слова больше. Клянусь, Адам, если ты продолжишь в том же духе, я посоветую Йену уволить тебя. Если и это не поможет, я докажу Еве, что ты не годишься для службы.
У Адама отвисла челюсть.
– Какой ты, бл*ть, после этого друг? Она может оказаться той самой. Ты хочешь ее так же сильно, как и я. Пойми, я делаю это ради нас.
– Нет, ты делаешь это для себя. Ты ведешь себя как маленький эгоистичный полудурок. Я был твоим лучшим другом в течение многих лет. Мы прошли через такое дерьмо, из которого большинство людей в здравом уме не выбрались бы. И мы все это вывезли, потому что были командой. Мы также часть этой команды. Они были нашей семьей на протяжении многих лет. А ты ведешь себя как предатель по отношению к ним. Все чувства, прихоти и желания вторичны, когда речь идет о команде и выполнении миссии. Итак, Адам, вопрос в том, хочешь ли ты остаться членом этой команды или же надумал уйти?
Адам сбросил руку Джейка и зашагал к дому, его решение было очевидным. Джейк кивнул Шону и последовал за другом, оставив Шона наедине с Грейс. По крайней мере, хоть кто-то знал, как вести себя с Адамом. Глаза Грейс были широко раскрыты, словно она наконец осознала, в какой опасности находится. Она отпрянула от Шона, прижимая зонтик к груди, как будто эта мелочь могла остановить его.
– Так ты идешь внутрь, Грейс? – задал он вопрос ровным и спокойным тоном.
Шон стоял не шелохнувшись, не делая ни малейшего движения в ее сторону. Да ему и не нужно было. Когда он захочет эту женщину, то возьмет ее, и она ничего не сможет сделать, чтобы остановить его.
– Сказала же, я возвращаюсь домой. Я сняла этот дурацкий ошейник, Шон. Можешь отдать его следующей идиотке, которая будет настолько глупа, чтобы довериться тебе.
Кровь в его венах забурлила, в тоже время его гнев начал превращаться во что-то другое. Если так пойдет и дальше, они однозначно завалят допрос. Нельзя же, чтобы все видели, как между ними искры летят. Пожалуй, пришло время пойти на поводу у своих инстинктов.
– Мне не нужна другая саба, малышка. Ты моя. Так будет и впредь.
– Не в этой жизни, Шон, – огрызнулась Грейс. Каждым движением своего тела она просто умоляла его решить вопрос силой.
– У тебя есть стоп-слово, Грейс, – великодушно напомнил он. – Не желаешь ли произнести его?
– Пошел ты!
В ответ Шон практически зарычал.
– У тебя другое стоп-слово, детка.
Через секунду он был на ней.
***
Какого черта она творит? Она же без конца дергает тигра за хвост и, кажется, не может остановиться. С того самого момента, как Грейс узнала, что все это время Шон врал ей, что-то темное поселилось у нее в душе. Какое-то время это чувство заглушали печаль и неуверенность в себе, но теперь оно вспыхнуло с новой силой и потребовало, чтобы его услышали.
– У тебя есть стоп-слово, Грейс.
До чего же Шон великолепен. Его светлые волосы потемнели от влаги, а одежда прилипла к телу, как жадная, боготворящая любовница. Он смотрел на нее в упор, не оставляя никаких сомнений относительно своих намерений. Несмотря на то, что дождь лил как из ведра, сквозь шум воды в низком рычании Шона безошибочно угадывалось предложение амнистии. Он хотел, чтобы она подчинилась. Хотел видеть ее стоящей на коленях в ожидании его команды. И если он не сможет этого добиться, то хотел, чтобы она сама признала, что все это не для нее, и ушла.
– Не желаешь ли произнести его?
Слова слетели с ее губ, прежде чем Грейс смогла оценить, разумно ли произносить их. Да, она серьезно влипла, и все же заветное стоп-слово было похоронено в глубинах ее сознания, без всякой надежды когда-либо быть сказанным вслух.
– Пошел ты!
Свирепая улыбка осветила его лицо.
– У тебя другое стоп-слово, детка.
Шон двигался едва ли не быстрее, чем мог уследить ее глаз. Он был таким проворным и грациозным. Времени у нее хватило только на то, чтобы снова замахнуться зонтом, но прежде чем она успела нанести удар, его рука обхватила ручку. Шон отшвырнул зонтик. Грейс попыталась развернуться, чтобы продлить схватку, но исход противостояния был предрешен. Она сдастся, но не без боя.
Он с силой притянул ее к себе. Грейс отталкивала его, вырывалась, но он только сильнее прижимал ее грудь к своей. Его руки сжались вокруг ее запястий, образуя некое подобие кандалов, из которых ей было никак не вырваться. Шон обрушил яростный поцелуй на ее губы.
«Да», – прозвучал где-то глубоко внутри нее предательский голос.
Вот к чему она его подталкивала. Именно это ей и было нужно. Грейс ни за что на свете не попросила бы об этом. Гордость велела ей держаться подальше от этого мужчины, но ее сердце было готово подтолкнуть его к тому, чтобы он дал ей именно то, чего она хотела. А хотела она Шона. Так неистово хотела, чтобы он был внутри нее, что это поразило даже ее саму. Шон доминировал в поцелуе, подавлял малейшее сопротивление своими губами и языком, подчиняя ее своей воле. Грейс чувствовала себя маленькой и беспомощной по сравнению с ним. Он терзал ее рот, пока дождь хлестал им в лицо, но все, что она могла чувствовать – это его желание.
И все же… Грейс попыталась толкнуть его в грудь. Он использовал ее, и будет продолжать делать это в будущем. О чем она только думает? Почему не может использовать свое стоп-слово и покончить со всем этим?
– Не борись со мной, – хрипло пробормотал он, легонько касаясь губами ее губ. – Я хочу быть нежным. Хочу показать тебе, как хорошо все может быть между нами. Если продолжишь меня дразнить, я отведу тебя в темницу, а там не будет никакой нежности.
Но она не хотела его нежности, которая, как выяснилось, была ложью. Но вот его страсть приняла бы. Грейс приподняла ногу и резко опустила ее на подъем стопы Шона. Он зашипел от боли, когда острая шпилька впилась ему в ногу, и мгновенно отпустил ее руки. Грейс повернулась и рванула прочь, пытаясь сбежать. Но не успела она сделать и двух шагов, как угодила лицом в грязь, когда Шон повалил ее на землю и накрыл своим большим телом. Она оказалась зажатой между размокшей землей и твердостью Шона.
– Я ведь предупреждал тебя, – прикрикнул он, прижимая ее к земле.
Грейс сопротивлялась, но этот мужчина был слишком тяжелым. Она почувствовала, как Шон зашевелился, ерзая по телу, а затем одним плавным движением он перевернул ее и вновь быстренько скрутил. В руках у него был кожаный ремень. Полоской кожи он связал ей руки перед собой прежде, чем она успела запротестовать. Держась за ремень, Шон рванул ее за собой, словно теленка, которого только что заарканил.
– Ты можешь пойти со мной своим ходом, или я потащу тебя по грязи. Выбор за тобой, Грейс.
Или она могла бы произнести свое стоп-слово и покончить с этим. Покончить с ним. Мужчина потянул ее за собой. Грейс пошла за ним, но туфли на шпильках увязли в грязи, и она споткнулась. Шон выругался, и через секунду женщина оказалась у него на руках. Он понес ее к большому дому. Ее связанные руки лежали у нее на коленях. Грейс дрожала от холода, но кое-какие части ее тела начали разогреваться.
Это ж какой надо быть женщиной, чтобы позволять ему использовать себя? Так ведь мало того, она практически умоляет его о большем!
Шон, не останавливаясь, взбежал по ступенькам. Он глядел прямо перед собой.
– Позже, Йен, – прорычал Шон, когда они проходили мимо огромного блондина, который должно быть и был его братом.
Там стояли и другие люди, но нигде не было видно ни Адама, ни Джейка. Грейс только порадовалась такому раскладу. Это чисто между ней и Шоном.
Шон пинком распахнул входную дверь.
– Шон, какого хрена ты, по-твоему, делаешь? – спросил Йен, следуя за ними.
Грейс могла видеть его через левое плечо Шона. Он выглядел точь-в-точь как Шон, только суровее и намного опаснее. Йен Таггарт был похож на человека, не привыкшего к тому, чтобы его игнорировали.
– В темнице есть полотенца? – мимоходом спросил Шон, целеустремленно шагая по коридору.
Сердце Грейс бешено заколотилось в груди.
«Темница», – промелькнуло у нее в голове.
Она никогда раньше не видела темницу для БДСМ игр.
– Шон, ну это же нелепо, – увещевал Йен.
– И все же это происходит, – парировал Шон. – Ты решил встать между мной и моим сабмиссивом?
Грейс услышала тяжкий вздох Йена. Шон, по-видимому, произнес какие-то волшебные слова: они заставили старшего брата отступиться.
– Тебе нужен Смотритель. У нее хоть есть стоп-слово?
Вдруг ею овладела какая-то злоба. Этот здоровенный блондин, который даже не знал ее, вел себя так, будто она идиотка.
– Да, есть. И это «Иди на хрен»! – выпалила Грейс.
Шон зашелся лающим смехом и прошел через французские двери. Она слышала, как Йен разговаривает с блондинкой, которая была на крыльце. Он говорил что-то о том, что его брат сошел с ума.
А затем Шон захлопнул двери, и Грейс перестала о чем-либо думать. Он алчно набросился на ее рот, словно пожирая. Грейс закрыла глаза и отдалась этому чувству. Вот это было по-настоящему. Возможно, это единственная реальная вещь, которая осталась в мире. Шон оторвался от ее губ, и она испытала чувство потери. Двери снова открылись, но ему, казалось, было все равно. Когда Шон вышел на середину комнаты, Грейс услышала, как другие люди заговорили. Шон поставил ее на ноги, но прежде чем она смогла пошевелиться, он прикрепил ее связанные руки к крюку в потолке. Ее ступни хоть и касались пола, но лишь едва-едва. Из-за этого она чувствовала себя уязвимой и ужасно возбужденной. Грейс поежилась, правда, не могла с уверенностью сказать, насколько это было связано с холодом.
Его руки, казалось, были повсюду. Он заполонил все пространство вокруг нее своим присутствием. Шон расстегнул ее блузку и тут же просунул пальцы под бюстгальтер. Ее соски, уже затвердевшие от холода, болезненно напряглись. Он ущипнул их, и ощущение от прикосновения к ее груди отозвалось в киске электрическим разрядом. Боже, ей это нужно. Она нуждалась в нем.
– Ты замерзла, – сказал Шон и отступил назад. Он не сводил с нее глаз, когда протянул руку к Йену. – Мне нужен нож.
Грейс только сейчас обратила внимание на мелкую дрожь в собственном теле. Йен нахмурился, вкладывая зловещего вида лезвие в руку своего брата. Она заметила, что, помимо Йена, в помещении находилась еще и та блондинка, притом двери были закрыты. Грейс пожалела, что не может прикрыться руками, но Шона, похоже, совершенно не волновало присутствие зрителей.
– Шон, – прошептала она. – Мы не одни.
Он поднял на нее глаза.
– Да, я в курсе. Добро пожаловать в темницу, малышка. Вот как это работает: если я захочу взять тебя на глазах у публики, то это потому, что мне хочется похвастаться своей прекрасной собственностью. Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы остановить меня.
Он продолжал дразнить ее этим чертовым стоп-словом. А она снова и снова делала выбор в пользу того, чтобы попросту держать рот на замке.
Дальняя стена темницы была заставлена стеллажами. Блондинка присела, чтобы вытащить что-то из выдвижного ящика, а когда встала, в ее руке было полотенце. Она протянула его Йену.
Йен хмуро смотрел на своего брата со свирепостью варвара.
– Тебе не нож нужен. Тебе нужно свою голову проверить.
Шон фыркнул в сторону своего брата, а затем принялся за ее блузку. Очевидно, у него не было намерений позволять ей раздеться должным образом.
– Черт возьми, Шон, мне нравится эта блузка!
Грейс вся съежилась, пока Шон разреза́л материал на плечах и рукавах.
Его голубые глаза буквально буравили насквозь, когда он отбросил блузку и принялся резать на куски бюстгальтер, избавляя ее от него. Грейс была обнажена по пояс, не имея возможности хоть как-то прикрыться. Сквозь ее тело прошла вспышка жара, едва она осознала, где именно сейчас находится – в личной темнице. Шон не солгал насчет этого. На стене висел большой крест в форме буквы X c кожаными фиксаторами. Грейс порылась в памяти.
«Андреевский крест», – вспомнила она название.
Когда Шон вносил ее внутрь, Грейс мельком видела большую кровать и стену со всевозможными паддлами, стеками, плетками, кнутами, фиксаторами и прочими приспособлениями для бондажа. Он действительно жил в том мире, о котором она только читала. Шон спустил юбку с ее бедер, но воспользовался ножом, чтобы распороть по бокам трусики-бикини.
– Это было так необходимо? – спросила Грейс, не сомневаясь, что он легко мог бы снять ее трусики вместе с юбкой.
– Они тебе больше не понадобятся.
Шон взял полотенце у своего брата и начал вытирать ее. Хоть он тоже промок так, что на нем не осталось ни одной сухой ниточки, но все же предпочел сначала позаботиться о ней. Грейс знала, что ей следовало бы выплюнуть свое стоп-слово, но она не могла. Стоит ей только произнести это одно-единственное слово, и все будет кончено. С Шоном будет покончено. И он больше никогда к ней не прикоснется.
Йен стоял в дальнем конце комнаты, как будто существовала черта, которую он попросту не хотел пересекать.
– Ты вообще о чем-нибудь думаешь, Шон? Блэк скоро будет здесь. Нам нужно отвести ее в комнату для допросов.
Вдруг Грейс показалось, что Шон стал на несколько сантиметров выше.
– Ты указываешь мне, что делать с моей сабой?
Поняв, что Йен не собирается подходить к нему, Шон сам направился в сторону брата. Он подошел вплотную к Йену, встав с ним нос к носу.
– Ну кто-то же должен. Не похоже, что ты в состоянии с ней справиться.
Грейс была сыта по горло Йеном. Она могла злиться на Шона, но видит Бог, ее уже тошнило от того, что другие люди суют свой нос в их личные дела. Это касалось только их двоих. Мало того, что она стояла здесь вся продрогшая от холода, в чем мать родила, так еще и перед совершенно незнакомыми людьми. Еще не хватало, чтобы Шон и Йен начали выяснять отношения.
