Текст книги "Дар желания или Мексиканские каникулы (СИ)"

Автор книги: Лека Гагарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Сейчас там проходит фестиваль корриды. Едем смотреть на быков.

Лев просто лучится восторгом и счастьем, а я не знаю теперь, как от него отвязаться.

– Не стоит, Лев. Нам нужно…

– Развеяться! Ты совершенно права. Собирайся. Через час вылет.

В голове происходит щелчок и я вдруг произношу:

– Развеяться?

– Конечно, красивая. Ты, я и коррида. Семь дней, где все включено.

Да какого, спрашивается, черта я тут сопли жую? Подняла свою шикарную задницу Маруся и вперед, навстречу приключениям!

– Договорились.

Не успеваю произнести последнее слово, как в трубке слышу щелчок и гудки. Медленно опускаю телефон и минут на пять зависаю. Маруся, ты хотела, как Виктория, вертеть мужиками? Сейчас самое время. После того, как даже Чаров не погнушался воспользоваться доверием наивной Машки, пришла твоя очередь пользоваться ими, предавать и кидать. Да! Теперь только так я и буду поступать.

Быстро пишу сообщение Муранской, что уезжаю в отпуск на неделю, и бегу в душ. Скребу себя мочалкой, надежно смывая следы моего ночного грехопадения. Правда, уже когда стояла у зеркала и сушила волосы, увидела на шее пару смачных засосов. Козлина! Он меня еще и пометил. С ожесточением тру тело полотенцем и выбегаю в спальню в чем мать родила. Люцифер смотрит на меня с каким-то немым упреком, но я тверда в своем решении измениться.

– Малыш, тетя Катя за тобой присмотрит. Не волнуйся. Я только съезжу в первый за всю свою жизнь отпуск и сразу же вернусь назад. Заживем с тобой, как прежде.

Люцифер смотрит уже сердито и начинает перебирать передними лапами. Он всегда так делает, когда хочет вцепиться мне в голову.

– Только попробуй! – прерываю его почти состоявшийся прыжок грозным окриком.

Да, Маруся! Пора показать всем мужикам, которые тебя окружают, кто здесь альфа-самка. Люций смотрит на мой воинственный вид и фыркат. Смешно ему, видите ли. Ничего, я еще себя покажу.

Чемодан на кровать и начинаю кидать в него вещи. Для отпуска я, конечно, не совсем готова, но пару рубашек в цветочек и шорты найду. Можно и на месте все необходимое купить. Пока толкаю чемодан в коридор, раздается звонок в дверь. Смотрю в видеодомофон и вижу недовольную физиономию Марго.

– Чтоб тебя! – принесла нелегкая, не отобьешься.

– Мариэтта, я знаю, что ты там! Немедленно открой, – вопит Муранская на весь подъезд, а я лишь тяжело вздыхаю и дергаю ручку двери на себя.

Она залетает в квартиру, как фурия, и с порога голосит:

– Ты сошла с ума! У нас релиз на носу. Пресс конференция и раздача автографов.

– А я тебе для этого зачем?

– В смысле?

Муранская замирает, а мне вдруг становится смешно. На всех пресс-конференциях, автограф-сессиях и прочих мероприятиях я всегда сижу в уголке, как сторонний наблюдатель. Никто не знает, как выглядит Мариэтта Ольшанская, так что буду я там или нет, ничего не изменит.

– Могут быть накладки или вопросы, на которые я не знаю ответа, – впервые на моей памяти неожиданно истерично кричит Марго.

Подхожу к ней. Обнимаю. По голове глажу. Марго передо мной слабости никогда не показывала, а значит, я впервые пробила ее бульдозерную броню.

– Ты справишься, – шепчу уверенно и глажу ладошкой по идеально уложенным волосам. – Тебе не нужно мое присутствие.

– Но…

– Ты справишься! Ты сильная!

Мама дорогая! Маруся Ольхова успокаивает бронепоезд Марго. Действительно, этой ночью что-то произошло в звездной системе Галактики, раз все пошло шиворот навыворот.

– У меня такое чувство, что ты бросаешь меня? – вдруг шепчет Марго и я слышу в ее голосе реальный испуг.

– Ни за что на свете! Ты же сделала меня знаменитой, – улыбаюсь ей тепло, давая понять, что мы все еще команда.

Муранская шмыгает носом, смущенно вытирает глаза и, прокашлявшись, шутит.

– Вот и накрыл меня твой запоздавший переходный возраст.

Смеюсь ее шутке и согласно киваю головой. В какой– то степени Марго заменила мне всю родню, будучи со мной во все тяжелые и радостные моменты моей жизни последние четыре года. Ни за что ее не предам!

Беру в одну руку чемодан, во вторую сумку с документами и, накинув пальто, оборачиваюсь к Марго.

– Увидимся через семь дней!

– Хорошо, – Марго улыбается мне, еще не подозревая, какую подлянку я ей приготовила напоследок.

– Марго!

– Что?

Она смотрит на меня наивным-наивным взглядом невинного младенца, а я добиваю:

– За Люцифером пригляди.

И закрываю дверь. Пока иду к лифту, слышу истошный вопль Муранской:

– Машка, он же сожрет меня!

Вот по возвращении и узнаю, кто кого!_______________

Глава 14

Переезды, пересадки и перелеты. Более семнадцати часов в пути, и вот мы в лучшем пятизвездочном отеле Мексики. Лев забронировал нам шикарные номера с видом на Тихий океан.

Хотя я безумно устала, адреналин, бушующий в груди, заставляет двигаться вперед. Мой прекрасный принц дал время на отдых, но, смыв с тела дорожную грязь, душа захотела праздника.

На столе снова звонит заброшенный по приезду телефон. В нем уже ожидаемо высвечивается номер бывшего друга и все еще соседа Ивана Чарова. Ванька звонил, наверное, раз двести, но я приняла для себя решение слабину не давать. Раз решила стать свободной от предрассудков женщиной, значит, так тому и быть. Маруся Ольхова вышла на тропу разврата!

Натягиваю на задницу джинсовые шорты, в которых неожиданно моя задница выглядит охренительно сексуально. Синяя майка в цветочек и сверху джинсовая рубашка с открытыми плечами в крышесносящих оранжевых герберах. На ноги белые кросачи. Волосы по ветру. Очки на переносицу. Взгляд голодной тигрицы. Да! Я готова покорять мексиканских мачо своим природным обаянием.

Не успеваю выйти за двери номера, передо мной, словно черт из табакерки, появляется Лев. Одет, как всегда, с иголочки. Весь в белом, аки невеста. Зубы в улыбке сверкают, как новенький унитаз. На голове волосок к волоску. Идеальный до тошноты. Но я держусь. Раз уж намутила ты, Маруся, свечной роман с этим красавчиком, так уже наслаждайся.

– Ну что, красивая, готова?

Хрен его знает, к чему я должна быть готова, но я беспечно киваю головой. На машине Лев со мной вряд ли еще раз решит прокатиться, а со всем остальным я точно справлюсь.

– Всегда готова! – салютую, как пионер перед красным знаменем, и Лев одаривает меня своей сексуально очаровательной улыбкой.

– Тогда погнали! – словно довольный кот, мурлычет он. Чувствую – поплыла.

– Погнали! – воплю, как жизнерадостный рахит, твердо решивший отожраться перед смертью.

Уже на улицу выходим, как у меня вдруг срабатывают предохранительные клапана, и я осторожно так шепчу:

– А куда погнали?

– Это сюрприз, – продолжает мурлыкать Лев, и я послушно сажусь в припаркованную машину. На пассажирское сидение!

Едем не очень долго, но по дороге усталость берет свое, и мои глаза постепенно закрываются. Мне снятся птицы, люди, космос. Гагарин пролетает мимо меня на своей ракете и приветливо машет рукой. Потом я вижу, как рядом со мной в открытом космосе в белом скафандре дрейфует Лев и тоже радостно машет рукой. «Хорошо летим», – кричит мне секси-мачо и выставляет вперед два больших пальца.

Но потом я вдруг вижу, как на рукаве моего такого же белого скафандра начинают расходиться швы. Один за другим. В ужасе таращу глаза на то, как одна за одной вылетают заклепки из моего космического костюма, и он с мерзким звуком сдувающегося шарика начинает на мне скукоживаться. Визжу что есть сил и начинаю резко падать. Ветер бьет в лицо с невероятной скоростью, а я ору и с ужасом смотрю, как земля приближается ко мне все ближе и ближе. Последний крик. Зеленый газон и я… в шлепок.

– АААААААА, – воплю что есть силы и открываю глаза.

Надо мной с сияющей улыбкой маньяка склонился Лев и трясет за руку.

– Красивая, просыпайся. Мы на месте.

– Что?

Недоуменно смотрю по сторонам и вдруг с невероятной обреченностью понимаю, что нахожусь уже не в машине, едущей по трассе, а в самолете, на высоте нескольких сотен метров от матушки Земли. Ветер бьет в лицо из открытой двери, а пилот из своей кабины делает нам какие-то знаки. Я, конечно, не экстрасенс, но этот явно сумасшедший, как будто бы намекает, чтобы мы что? Прыгали?

– Нееет! – воплю в ужасе и вскакиваю на ноги.

Лев стоит с довольной физиономией в своем белом костюме и с дебильным рюкзаком на плечах. На его лице прозрачные защитные очки и улыбка в сто ватт.

– Сюрприз! – орет он довольно.

От ужаса не сразу соображаю, что на мне надеты какие-то ремни и сверху моих очков напялены такие же прозрачные, как и у Льва.

– Какого хрена тут происходит? – воплю истошно и начинаю пятиться от открытых дверей.

Но все происходит слишком быстро. Какие-то мексиканские молодцы, хватают меня за руки и ловкими движениями рук пристегивают ремнями ко Льву. Тот все еще эротично скалится и трется о мой трясущийся зад своим... поясом от рюкзака. Мотаю головой и в ужасе бомблю:

– Не надо! Пожалуйста. У меня кот. С этой рыжей скотиной больше никто не уживется. Пропадет ведь...

На последнем слове Лев подмигивает и изящным движением тазобедренных суставов выталкивает нас из самолета. Визжу что есть сил, а земля неуклонно приближается к моему носу. Впереди еще сотни метров, а мне кажется, что это конец. Представляю, как меня в моих ярких герберах будут отскребать от газона, и теряю сознание. Доли секунды в отрубе и снова этот ужас. И так, наверное, раз пять. Орать не прекращаю ни на минуту. В какой-то момент чувствую, как в глотку залетает мерзкий на вкус жук. Затыкаюсь. Снова мелькает шальная мысль: хоть поела перед смертью. И снова ору.

Я-то ору, а за моей спиной невозмутимый Лев развел мои руки в разные стороны и довольно парит, словно мы Кейт и Лео на Титанике. А в голове снова обещание себе даю: если не сдохну, удалю нафиг писанину свою свечную и ноут об колено переломаю.

Летим, вот уже и земля близко, а этот секси-мачо все руки мои держит, парашют не открывает. Прав был Ванька, не мачо он совсем! Ой, не мачо! Понимаю, что лучше сознание потерять, чем почувствовать состыковку с землей, и как по команде, вырубаюсь.

В следующий раз, когда мне удается открыть глаза, понимаю, что лежу. «Господи неужели выжила?», – осторожно пищит радостный голос в воспаленных мозгах.

Сажусь на задницу и оглядываюсь вокруг. А вокруг… Тихий океан, тонны воды и где-то поблизости чертов Моби Дик. Мое бренное тело пронзает волной ужаса, волосы тихонько приподнимаются от корней и осипшим после крика голосом шепчу:

– Твою же мать!_______________

Глава 15

– Красивая, проснулась? Сюрприз! – жизнерадостно вопит обнаженный по пояс Лев, стоя за штурвалом белоснежной яхты. Ну, точь-в-точь как его зубы!

– Да чтоб ты сдо… – договорить не успеваю, рядом со мной появляется официант с большим фужером красного вина.

На радостях хватаю и фужер, и бутылку с дорогим коллекционным допингом. Чувствую, она мне сегодня еще пригодится! Закуски из морепродуктов игнорирую. Еще жива в памяти схватка с бешеной устрицей. Фужер залпом опрокидываю и тяну руку за новой порцией. Ни Лев, ни официант виду не подают на мое странное поведение. Улыбаются. Сволочи! Когда мне второй фужер до краев наливают, отпиваю до середины и чувствую, что готова к неизбежному. Сейчас, чтобы не произошло, мне пофиг. Я в домике. Ну, то есть в легком опьянении.

Фужер в руке зажимаю, бутылку под мышкой держу и решаюсь к секси-мачо подойти. Как же бесят меня зубы его белоснежные. Так бы и… стерла улыбку с прекрасного лица.

– Лев, дорогой, – захожу сбоку, – давай повернем к суше. Ты же знаешь, где берег?

– Не волнуйся, красивая, нас ждут приключения!

Ну да! Ну да! Знаю, что нас ждет, но промолчу. Судя по обрывочным воспоминаниям нашей пьяной ночи с Чаровым, встречу с Моби, мать его Диком, этот вундеркинд хирургии точно прописывал.

– Лев, дорогой!

Включаю все свое обаяние на полную катушку. Хрен знает, где оно и как включается, но после двух фужеров вина ощущаю себя сверх обаятельной. Опираюсь локтем Льву на плечо и приближаю свой нос к его носу. Улыбка слегка гаснет на прекрасном, но все еще невозмутимом лице, а я продолжаю топить его в лучах своих флюидов.

– Котик мой, давай причалим к берегу и продолжим нашу вечеринку у тебя в номере, – выдаю томным голосом.

Ну или мне хочется верить, что он томный. Уж как-то неестественно перекосило лицо секси-мачо на мое предложение. Он вроде и обрадовался, но одновременно с этим и напрягся. Я, собственно, тоже не горю желанием с ним хоть что-то продолжать, но другого выхода не вижу. Маруся, в руках этого человека находится твоя жизнь. Уж лучше с ним в номера, чем подохнуть в пасти кашалота.

– Давай, решайся! Я вся горю, – вру, конечно, меня еще после полета ознобом до костей проняло, но уж больно на сушу хочется.

Лев сглатывает и, одарив меня своим маче-восхищенным взглядом, согласно кивает головой. Он напрягает свои обалденные рельефы мышц на руках. Его грудь раздувается парусом. Взгляд решительный. Многообещающий. Все внимание на горизонт.

Уже свободней выдыхаю. Впервые в жизни я смогла мужика на что-то уломать только своим природным магнетизмом. Ну, еще двумя фужерами вина, но я бы и без них справилась. Тоже грудь колесом раздуваю и вперед, на нос яхты выхожу. Да! Я победила. Заклятие свечи мадам Доры снято Маруськиным пьяным обаянием. Горжусь собой. Руку с бокалом вверх поднимаю и победно салютую небесам. Лев, заряженный моим оптимизмом, скалит зубы, которые просто сияют в лучах заходящего солнца, и резво выворачивает штурвал.

А дальше... Как в страшном сне. Люди, рыба, море. Уж не помню в подробностях, что мы там с Чаровым насочиняли, только белоснежная яхта неожиданно дает крен, и не удержавшись на ногах, я с отчаянным воплем съезжаю вниз по палубе. Знаю – это судьба. Поэтому закрываю рот, вцепляюсь в бутылку, как в спасательный круг, и вместе с ней в своих охренительных герберах ныряю в дружелюбные воды Тихого океана.

Вода смыкается над моей головой, но я не сопротивляюсь. Уже представляю, как из водной пучины сейчас выплывет кит и проглотит меня вместе с моей трофейной бутылкой. Но, видимо, еще не все испытания, прописанные в адском списке Чарова, я прошла, потому что чувствую, как меня хватают за волосы и настойчиво тянут на поверхность. Конечно же, это мой мачо кинулся спасать меня от морских чудовищ. Он, как истинный герой, выталкивает нас на поверхность, и я делаю живительный глоток воздуха.

Солнце садится за горизонт, освещая нас романтическим ореолом. Мы словно в кино. Он, я и Тихий океан. Лев пристально смотрит мне в глаза и начинает медленно склонять голову для поцелуя. Мне даже кажется, что вокруг нас раздается красивая мелодия, как в мелодрамах, когда в финальной сцене герой целует свою героиню. Прекрасное лицо Льва приближается к моему, и я чувствую, как он притягивает меня ближе к себе за талию. Наши дыхания смешиваются. Мир замирает. Он прикрывает глаза и подается вперед...

– Так, я не поняла, а где яхта? – спрашиваю прямо в его раскрытые губы и начинаю озираться по сторонам.

Но вместо прекрасной белоснежной яхты на волнах неспешно раскачивается только спасательный круг.

– Сейчас нас все-таки сожрут, – начинаю скулить, практически забираясь на Льва с ногами. – Морские гады наконец-то смогут отомстить за зверски сожранную мною их склизкую сестру.

Пока скулю и лезу на Льва, он несколько раз уходит под воду, но стойко выныривает и начинает подгребать вместе со мной к спасательному кругу. Уж не знаю, как ему удается, только он закидывает меня задницей прямо в плавучее средство, как на трон, а сам, уцепившись за край, начинает грести ногами.

Некоторое время мы плывем только под шелест волн и мои заунывные причитания. Потом, минут через тридцать, по моим подсчетам, мне надоедает ждать смерти и, вспомнив, что у меня в руках зажата бутылка вина, начинаю судорожно хлебать из горла. Еще минут через двадцать я откидываюсь в кругу и начинаю завывать песни. Лев, надо отдать ему должное, не высказывает никаких возражений, мужественно работает ногами. Чудо, а не мужчина. Он гребет, а я пою. Отличный тандем. Правильно. Мы команда.

С каждым выпитым глотком настроение поднимается, и я начинаю с оптимизмом смотреть на свои приключения. Маруся начинает ловить от них кайф. Эхей! После заунывных песен я перехожу на более заводной репертуар и под залихватский репчик Мальчишника#sdfootnote1sym мы плывем в закат._______________

#sdfootnote1anc «Мальчишник» – советская и российская рэп-группа, основанная весной 1991 г. Секс был основной темой песен группы, самой известной из которых стал хит «Секс без перерыва».

Глава 16

Сильно уставших, но живых и не сожранных, и даже не покусанных, нас все-таки подобрали какие-то туристы. Лев больше не скалился своими белоснежными зубами, да и вообще, в принципе был не особо разговорчив. Я же благодарила всех и каждого, довольно улыбаясь и одаривая всех флюидами своей любви. Мне понравилась наша морская прогулка, и я искренне не понимала, почему секси-мачо Лев кривится от звука моего голоса.

Уже за полночь мы добрались до гостиницы и как-то уже совсем вяло пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим номерам. О том, чтобы продолжить вечеринку, никто из нас не заикался. Лев вообще как будто бы ко мне остыл и больше не смотрел с восхищением. Может быть, это и к лучшему? Может быть, действительно действие свечи закончилось, и Лев понял, какая я обычная? Но сил, да и желания это выяснять у меня не было. После почти двух выпитых бутылок голова начала болеть и, отдав вещи горничной для стирки, я завалилась спать.

Мне снятся люди, птицы, кони, вой сирен и рев толпы. Снится, что я стою посреди пустынной улицы, а впереди разрастается густое облако пыли, и такое чувство, что на меня несется сокрушающая смертоносная сила. Не понимаю, что впереди, но ноги словно вросли в землю. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Понимаю, что это конец, и начинаю истошно орать…

– АААААА! – подпрыгиваю на кровати в своем номере и оглядываюсь по сторонам.

Мои шорты и рубашка в герберах постираны и заботливо развешаны на стуле ночной горничной. В комнате светло и никакой опасности за окном в виде пыльного облака не наблюдается. Очередной кошмар. А это значит..? А это значит только одно. Проклятая свеча продолжает свой адский круг! Но ведь Лев вчера совершенно остыл ко мне. Мне же не показалось. Или показалось?

Принимаю душ. Натягиваю вчерашний прикид. Волосы волной в творческом беспорядке. Глаза горят огнем. Правый зеленым, левый коричневым. Герберы все еще обворожительны. Да и задница в шортах день ото дня выглядит все привлекательней. Ноги сую в уже не совсем белые кросачи, очки на нос и решительно вылетаю за дверь.

У порога комнаты стоит очаровательно улыбающийся Лев и смотрит на меня с восхищением.

– Привет, красивая! – мурлычет он, а я жалею, что ничего тяжелого под рукой нет.

Так и треснула бы ему между сексуально сощуренных глаз, чтобы в чувство привести.

– Ну что погнали, котик мой? – опережаю его на доли секунды.

Лев замирает, словно у него программа зависла, но после снова улыбается и радостно мурлычет:

– Погнали, красивая!

– Ну, кто бы сомневался.

Вот радоваться нужно бы, Маруся, что такой секси-мачо тебе в рот заглядывает, так нет. Ведь знаю, что все это не по-настоящему. Вот закончится список, который мы с Ванькой написали и все. Конец любви. Да и если честно, по Ваньке я вроде как соскучилась. С одной стороны врезать ему хочу, а с другой – спросить, что не так. Ведь клево нам вместе было. По-настоящему круто.

Пока соседа своего вспоминаю, Лев меня в кафе приводит. Мы столик на улице занимаем. На людей смотрим, погодой наслаждаемся. Официант приносит заказанную еду и что-то говорит Льву, кажется, на испанском. Тот головой кивает и улыбается, словно все у него под контролем. Я вообще ничего не поняла из того, что парень сказал, но его брови нахмуренные как-то сразу мне не понравились. Но я смотрела на Льва, а тот… Тот лишь блаженно улыбался и смотрел на меня, как на единственную женщину во всей Галактике.

Пока мы завтрак уничтожали, я вдруг начала замечать, что улица, на которой мы сидим, украшена красными флажками, как будто коридор очерчен. Люди вокруг суетятся, мебель в дом заносят, детей с дороги убирают. Шквал голосов невероятный стоит. Все что-то кричат и вперед пальцами тычут.

– Котик мой, а что тебе официант сказал?

Вот прямо задницей своей выдающейся чувствую, что ничего хорошего и Лев совершенно спокойным голосом это подтверждает:

– Сказал, что в час по полудню здесь будет проходить что-то типа испанской энсье́рро#sdfootnote1sym, – сказал и дальше лыбится.

– Угу, – нога у меня пританцовывать под столом начинает и словно бы намекает, что пора бежать. – А энсье́рро – это что?

– Не знаю, – довольно улыбается Лев и изящно отпивает кофе из чашки.

Глаза поднимаю, а впереди плотное облако пыли. Далеко еще, но приближается уж как-то быстро.

– Левушка, а времени сейчас сколько? – выдержка начинает меня подводить, но я все еще какого-то хрена сижу.

Лев элегантно поднимает руку с часами, не торопясь смотрит и довольно выдает:

– Без двух минут час, красивая.

А дальше… Со стула подрываюсь и нечеловеческим голосом рычу:

– Задницу поднимай и бежим!

Пока я команды раздаю, а Лев пытается врубиться, чего я разоралась, с ужасом вижу, как перед облаком пыльным по очереди захлопываются все двери. Одна за одной. Обреченно наблюдаю, как дверь рядом с нами громко хлопает, резко разворачиваюсь и начинаю бежать.

Бегать я люблю. Бегать я умею. Пока уговариваю себя, что я чемпион по бегу, рядом проносится Лев и, схватив меня за руку, включает третью передачу. С такой скоростью несемся, что мне кажется, я не ногами перебираю, а по воздуху лечу. Мой секси-мачо так разогнался, что ощущение, словно я как воздушный шарик за ним на веревке болтаюсь.

Но пока мы наивные, думаем, что оторвались, рядом проносится толпа взмыленных мексиканцев и уходит в точку. Не прекращая бег, мы недоуменно переглядываемся, пока не чувствуем рядом с собой вибрацию земли и жар потных бычьих тел.

Мои глаза, как и глаза Льва, раскрываются на пол-лица и мы одновременно в ужасе истошно орем. Ну ладно я. Но Лев! Он же царь зверей! Мачо, в конце концов. А здесь орет как раненый буйвол и четвертую включает. Чувствую, не вывожу и сейчас мне придет прощальный трындец. Уже мысленно прощаюсь с Люцифером, развожу руки в стороны ну звезда, не иначе и готовлюсь остановиться. Но Лев не был бы мачо, если бы не почувствовал сдачу моей крепости и не предпринял отчаянный фортель.

Зажав меня подмышкой, он весь подобрался и буквально схватив быка за рога, закинул нас верхом на бешеную скотину. Лев, как истинный герой, уверенно вцепился быку в рога и начал рулить его башкой, прямо как я рулем покойного майбаха. Сказать, что я была впечатлена… Правильно, не надо ничего говорить. Так как я, зажмурившись от страха, вцепилась мертвой хваткой Льву в бока и позорно болталась на заднице быка, крича во все горло._______________

#sdfootnote1anc Энсье́рро – испанский национальный обычай, состоящий в убегании от специально выпущенных из загона быков, коров или телят.

Глава 17

Все-таки мы остались живы. И в этот раз тоже. Правда, изрядно потрепанные, пыльные и морально надломленные. Со стыдом вспоминаю, как Лев и я, гордо оседлав бешеную скотину, неслись по улице с красными флажками, изображая из себя ковбоев. Нам рукоплескала толпа, кидая под ноги букеты. Но потом бык устал от такого произвола и, пару раз взбрыкнув, скинул наездников в придорожную канаву.

Итог нашего приключения был весьма скромен. Я ободрала коленки, отшибла задницу и потеряла очки. Лев остался невредим и даже улыбался. Правда, не так широко, потому что один белоснежный зуб все-таки покинул мачебодобный оскал. Когда чудом живые, мыдобрались до гостиницы, я зареклась до конца нашего путешествия не выходить из номера.

Приняв ванную с лепестками экзотических цветов и смыв вонь быков, почувствовала себя, наконец, человеком. Напялив хлопковые белые трусы с Губкой Бобом во всю задницу и в комплект к ним топ на лямках, я слонялась по номеру, понимая, что Боб на пару с моей задницей снова жаждут приключений.

К пяти вечера в дверь номера коротко постучали. Решив, что это горничная с многострадальными герберами, смело открываю дверь. На пороге комнаты стоит Лев и снова скалится всеми тридцатью двумя белоснежными зубами.

– Привет, красивая! – мурлычет он и шагает в номер, оттесняя меня вглубь.

– Привет, котик! – опешила, конечно, но жду дальнейшего его хода. Сценарий-то я досконально не помню.

А дальше… Лев неожиданно толкает меня к стене и вжимается пахом прямо в мягкий хлопок трусов. Обалдеваю и замираю. Судорожно вспоминаю, что там дальше по плану должно быть.

У Льва глаза горят. Дышит шумно. Под задницу меня приподнимает и к стене с размаху прикладывает. Да так, что дух вышибает. Ртом воздух загребаю, а он мою шею муслявить начинает. Прям берет и языком по всей длине снизу вверх проходится. Вот не могу сказать, что я в восторге, но заинтригована.

Мачо за задницу меня берет и на кровать тащит. Вот это ты, Маруся, востребована стала. То двадцать семь лет никому не нужна была, а тут сразу два офигенных мужика тебя хотят.

Пока сама себе мысленно комплименты отвешиваю, Лев меня резким движением на живот переворачивает и на четвереньки ставит. Дышу через раз от таких кульбитов. Да и колени ободранные болят, но все еще интригу разгадать пытаюсь. Тут Лев мои волосы на кулак наматывает и как дернет. Искры из глаз сыплются. Точно могу сказать – не от удовольствия. Мычу протестующе. А секси-мачо мой за ответный знак это принимает и как хлестанет пятерней мне прямо по Губке Бобу. Я ору, а он еще и еще раз. Задница и так после скачки не отошла, так теперь вообще огнем горит. А самое обидное, задница-то у меня большая, а этот сексист все по одному месту хлещет. Возбуждает меня изо всех сил.

Картина маслом. Я в костюме Спанч Боба стою на четвереньках, а это животное Лев волосы мне на голове дерет и по заднице хлещет. Наездник, мать твою! Не выдерживаю такой прелюдии. Выворачиваюсь и голеностопом, да по причинному месту как звездану, пока он, не дай Бог, к основному блюду не перешел.

Лев и мои волосы из рук выпускает и по жопе хлестать ему больше, по ходу, не хочется. Он как котенок пищит и пополам складывается. Дышит громко, но явно не от возбуждения. А я тихонько на Боба сажусь, ручки на коленки складываю и жду, когда он заговорить сможет. Пока жду, о Чарове думаю. О том, как скотину эту фантазийную убивать буду. Надо же, чего написал. Я-то такое придумать точно бы не додумалась.

– Да что с тобой не так? – скулит где-то рядом Лев, а я напрягаюсь.

– Прости, не поняла?

Все вроде со мной так. Это ты, Левушка, не настоящий. Но как тебе это объяснить, ума не приложу.

– Почему у меня такое чувство, словно меня заставляют тебя любить?

Во все глаза смотрю на принца своего и медленно выдыхаю. Значит, он тоже что-то чувствует, просто понять не может в чем дело.

– Я тебя придумала. Все это нереально. Я загадала желание, и мы встретились, – грустно, но честно отвечаю. Пора это все заканчивать. Он же живой, а я распоряжаюсь им, как своей собственностью.

– Не понял.

– Ты из моих фантазий, Лев. Я про тебя написала и... И ты появился в моей жизни…

Сидим в баре и пьем уже вторую бутылку текилы. Обо всем рассказала Льву. И о мадам Доре. И о ее свече ее волшебной. О том, как впервые загадала желание. И о пьяном вечере с соседом, когда он прописал все мои фобии, как приключения. Про секс, конечно, с Чаровым умолчала. Ни к чему мачо знать об этом.

– Не могу поверить, – говорил уже довольно пьяный Лев, – а я то все мучался…

– Чем? – спрашиваю уже почти не своего мачо, разглядывая его пьяным взглядом.

Лев смотрит на меня и ухмыляется. Он опрокидывает очередную стопку, морщится, а потом говорит:

– Каждый день после двенадцати чары рассеивались и я тебя почти не помнил. А потом ложился спать, и все по новой. Любовь в глазах, в сердце и дикое желание угодить.

– О Боже! – сконфуженно кривлюсь и прикрываю глаза.

– Я ведь – бабник! Плейбой. Мачомен! – бахвалится Лев. – А тебя вижу и все…

– Что?

– Только тебя и вижу. Но веду себя, как-то неестественно, что ли, – снова кривится он и вздыхает. – Я в обычной жизни никогда столько не улыбаюсь.

Смеюсь до слез на его признание. Да и как тут не смеяться, если у меня от его улыбки уже тик нервный начинается.

– Но почему я? – вдруг спрашивает Лев и пытливо заглядывает в мои глаза. – Месть, заговор, желание проучить?

– Я, когда желание загадывала, ради хохмы придумала, чтобы у моего принца имя кошачье было, – пожимаю плечами, типа, а дальше сам догадайся.

Лев фыркает и снова разливает текилу по стопкам.

– То есть все это происходит со мной только потому, что родители начудили с моим именем?

– Получается так.

Оба ржем. Пьяные уже, но нам весело. Как камень с плеч. Вот все рассказала ему и легче стало. На часах первый час ночи, а это значит, что заклятие свечи сейчас не работает.

– А вот глаза у тебя красивые, Машка! – вдруг выдает Лев и пока я его предметом восхищения хлопаю, он поднимается со стула и тащит меня танцевать.

Он впервые меня по имени назвал. И держится сейчас свободно и легко. Улыбается, конечно, все равно широко, но я ему отвечаю. Тоже скалюсь. Кружит меня по залу в танце. Веселимся.

Потом снова за стойку садимся и снова по стопке наливаем. Лев поднимает свою в тосте и весело произносит:

– Давай, Машка, за то, чтобы действие свечи сегодня навсегда разрушилось.

– Давай, котик мой.

Лев хохочет. Чекаемся. Выпиваем залпом. В глазах волшебные круги идут. Смотрим друг на друга недоуменно. Вдруг Лев замирает и резко роняет голову на барную стойку.

– Котик? – успеваю шепнуть и тоже отрубаюсь._______________

Глава 18

– Красивая, просыпайся. Слышишь? – надо мной склонился Лев и громко дышит в лицо перегаром.

– Котик мой, отстань, я сплю!

– Красивая, просыпайся, нам надо сваливать.

– Куда?

– В закат!

Наконец открываю глаза и понимаю, что лежу на столе, связанная по рукам и ногам, а на до мной вниз головой болтается Лев, подвешенный за ноги к потолку.

– Какого хре… – начинаю вопить, но Лев грозно шикает на меня.

– Нас похитили, – говорит он кажется, очевидные вещи.

– Да что ты говоришь? А я и не догадалась, – язвлю, конечно, но страшно так, что даже писать захотелось.

– А зачем нас похитили? – решаю снять напряжение разговорами с дергающимся на крючке Львом.

– Они хотят твои глаза.

– Что? – ору, но шепотом и от испуга глаза зажмуриваю, словно спрятать пытаюсь.

– Я слышал, как один из них говорил, что у тебя глаза красивые и из твоей головы выйдет занятное чучело.