Текст книги "Дар желания или Мексиканские каникулы (СИ)"

Автор книги: Лека Гагарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Лично я люблю выдавать уже готовый вариант, когда понимаю, что больше ничего менять не собираюсь. Но Марго, как и все прогрессивно-агрессивные литагенты, любит прикармливать читателя постепенно. Создавая интригу и напряжение. Я никогда с ней не спорю. Она знает, как сделать так, чтобы «завести» читателя. Чтобы к финалу особо фанатичные люди диктовали автору, как они видели бы развязку романа сами, а преданные вступали с ними в конфронтацию. Из-за их споров, а порой прямых оскорблений и даже угроз, вокруг книги возникает такой ажиотаж, что она улетает с полок в первые часы открытия продаж.

Открываю в телефоне вкладку с диалоговыми окнами и набираю текст: «Марго, привет! Пока порадовать нечем».

В ту же секунду, как я нажимаю значок отправки сообщения, телефон разрывает неприятный звук, и я слышу строгий голос Муранской:

– Так, Мариэтта, что происходит? Где первые главы романа?

– У меня в компе, – бубню неуверенно.

– А должны быть у меня в компе!

Марго пленных не берет. Разговаривает всегда так строго и уверенно, что рядом с ней чувствуешь себя кем-то малозначимым и ничтожным.

– Они еще в процессе, – пытаюсь объяснить свой промах.

– Так! Чем ты там занимаешься? Почему еще в процессе? Сколько ты написала? – и все это тоном прокурора на допросе особо опасного преступника.

– Написала десять глав, но надо еще править, – оправдываюсь изо всех сил, но бульдозер Марго свое дело знает. Закапывает!

– Почему так мало? Мариэтта!

– Так только два дня прошло с окончания прошлой книги, – выдыхаю обреченно и мне вдруг так обидно становится, что я начинаю злиться.

– Медленно, Мари! Очень медленно. Люди по три впроцессника#sdfootnote3sym одновременно пишут и ничего, – снова прет Муранская.

Выдыхаю. Смотрю в окно, а там люди гуляют. Детишки играют. Жизнь проходит. А мне двадцать семь и все это мимо меня!

– Вот пусть и пишут. А я не ксерокс размножать не умею, – вдруг четко и уверенно произношу в телефон.

– Что?!

Ага. Снова давит. Но мне вдруг так все равно становится, что я ей ровно выдаю.

– Главы скину, когда они будут готовы и не раньше. У меня сегодня выходной. Я иду на свидание!

– Чего?

По голосу слышу, Марго в шоке, а я еще подкидываю:

– Таво! Свидание у меня.

– С кем?

А что, мне не с кем? Привыкла, что Маруся всегда одна. Безвольная, бесхребетная одиночка. Четыре года запертая в стенах темницы, только и делает, что пишет. Хватит! Ситуация поменялась. Теперь я книги про свои приключения писать буду, а не про секси Викторию. Такой роман забабахаю, что город содрогнется!

– Со Львом! – практически рычу в трубку и нажимаю отбой.

Смотрю, Люций проснулся и вроде как даже с насмешкой смотрит на меня внимательно, а потом еще и фыркает. Кажется, вчерашнее вино разбудило моеальтер эго и научило давать сдачу.

Через пять минут после моего мнимого, новсе же триумфа и самолично взятого выходного самообладание начинает трещать по швам и крениться в сторону раскаяния. Берутелефон, готовлюсьморально написать Марго свои искренние извинения и отправить несчастные, буквально выстраданные главы. Но тут вдруг во весь экран разворачивается новое сообщение от неизвестного абонента.

Открываю письмо, а там всего несколько строк: «Красивая, мне нужен еще один шанс, чтобы покорить твое сердце. Только ты, я и моя спортивная машина. Покатаемся?! Твой Лев».

Опа! А свечечка-то, кажется, работает. Держись, Лев, я даю тебе «зеленый свет»!_______________

#sdfootnote1anc(с лат.) Истина в вине

#sdfootnote2anc(с лат.) а здоровье в воде – вторая половина изречения

#sdfootnote3ancЭто бытовое, просторечное название книги, которая размещается в сети в процессе написания. То есть автор ее еще не написал, но уже выкладывает главами.

Глава 10

Давно меня так не потряхивало, но счастье сочилось буквально из всех щелей. Откопала в недрах шкафа черные джинсы, которые обтягивали мою задницу, как вторая кожа. Уже не помню, откуда они там взялись, но выглядела я в них просто потрясающе. Сверху джемпер. На ногах высокие ботинки на толстой подошве и кожаная косуха. Волосы распустила, глаза подвела. Этакая женщина вамп. Ну или Мариэтта Ольшанская в роли дерзкой Виктории. И совсем и даже не рядом Маша Ольхова.

Очень хотелось выглядеть соблазнительной кокеткой, а не кротом из «Дюймовочки» поэтому очки решила не надевать. Если чуть, будто бы таинственно буду щуриться, то вполне все смогу разглядеть.

Летящей походкой от бедра вылетаю из подъезда и мчусь навстречу приключениям! Сегодня я звезда этого вечера!

Лев, как и вчера, стоит у машины, прислонившись к ней бедром. Выглядит на миллион долларов. Порочно-сексуален и мачо-бесподобен! В голове полно эпитетов, чтобы описать это сверхнеотразимое божество, которое смотрит на меня с немым обожанием и восторгом. Вот теперь только так на меня будут смотреть все мужчины!

– Привет, красивая! – с придыханием шепчет Лев, а меня чуть передергивает от нереальности происходящего.

Так надо бы ему, что ли, слов еще добавить. А то разговор как-то не клеится совсем. Эта его «Красивая» конечно, приятно, но как-то словно не про меня.

– Чем займемся? – пытаюсь сбить собой же установленную программу и задаю вопрос не по тексту.

– Покатаемся, красивая. Я обещал увезти тебя в закат?

Ну что же, неплохо! Тоже вариант. Но все еще по тексту.

– Давай.

Конечно, соглашаюсь. Начинаю обходить машину, чтобы сесть на пассажирское сиденье, но Лев ловит меня за руку и совершенно невозможно-сексуальным движением вкладывает ключи от машины в мою открытую ладонь. Несмотря на то, что идея покататься, в общем-то принадлежит автору этого свечевого романа, неожиданно резко включаю очковую кобру. Нет, не шиплю, конечно, но очкую!

Потом кошусь на машину, а черный с красным кожаный салон так и манит. Руль, обтянутый итальянской кожей, буквально умаляет провести по нему руками и проверить дорогую деталь на ощупь.

Ломаюсь недолго. С радостным воплем хватаю ключи и усаживаюсь на место водителя. Внутри меня восторг и просто разрывающий вены адреналин. Регулирую руль и сиденье, настраиваю зеркала. Двигаюсь уверенно и профессионально! Впрочем, это единственное, что я научилась делать на уроках вождения безупречно.

Лев тоже пристегивается и с восторгом смотрит на мои уверенные манипуляции. По глазам вижу. Он верит в меня! Значит, и я должна поверить в себя! Давай, Маруся. Не подведи.

Ключ в зажигание. Фары предупреждают всех, что я двигаюсь с места. Нажимаю на педаль и… Мотор ревет и машина со страшным визгом срывается с места. Только едет не вперед, как я себе представляла, а назад. Громко визжу, прямо как машина секунду назад, и резко выжимаю педаль тормоза. Останавливаемся. Несмело поворачиваю голову в сторону Льва, а он лишь безмятежно улыбается. Хорошо все-таки что сзади никого не было, и черный майбах все еще сияет в первозданной красе.

– Прости, – шепчу виновато.

– Поехали, красивая, – продолжает топить меня сексом Лев, не выражая протеста в том, что я только что чуть не угробила его машину.

Разобравшись в конце концов с коробкой автомат и двумя педалями, черепашьим шагом мы выезжаем со двора. Едем по улице. Страшно так, что готова разрыдаться. Осень. Темнеет рано. Нужно было на дневное свидание соглашаться. А сейчас, как подслеповатый крот, я склонилась к рулю, щурю глаза и от усердия даже рот приоткрываю. До кучи еще судорожно носом воздух гоняю вокруг себя. Но держусь. Реветь нельзя. Тушь потечет, и опять из красотки в панду превращусь.

На первом же светофоре Лев достает свой телефон и, повернувшись ко мне, делает кадр. Один, второй, третий. В глазах летают звезды. Мой принц без вспышки себя не фотографирует. Молодец! И так ни хрена не видела, а теперь и вовсе все бликует. Собираю всю волю в кулак, от напряжения морщу нос и трогаюсь. Так, блин, где заявленный в романе зеленый свет светофоров?!

Какое-то время едем очень медленно, словно за рулем не прекрасная авантюристка, а бабка, разменявшая девятый десяток. Смотрю, и Лев вроде уже заскучал. Улыбается мне все еще безмятежно, но азарта в глазах не наблюдаю. Снова светофор и снова резкий тормоз. Тяжело вздыхаю. Да, Маруся, не так ты себе эту поездку представляла.

Вдруг справа истошный звук клаксона и мигание фар. Мы со Львом одновременно поворачиваем головы и видим, что рядом с нами на светофоре притормозила спортивная машина. В ней на вид еще совсем подростки свистят нам и знаками предлагают вступить в гонку. Вздыхаю дважды и вижу, как у Льва загораются азартом глаза. Он готов принять вызов, но молчит. Ему по сценарию возражать не положено.

– Красивая, не обращай внимание. Хорошо едем, – опять со все той же безмятежной улыбкой говорит он.

Медленно трогаюсь и снова едем. По прямой. До следующего светофора. А там снова эти гопники прицепились. Они уже вовсю хохочут и кричат обидные, просто оскорбительные для меня слова.

Лев хмурится, а я… А я вдруг закипаю. Хотела с ветерком, Маруся. Будет тебе с ветерком. Вцепляюсь в руль покрепче и газку поддаю. В соседней машине победно ликуют и пальцем указывают вперед. Слегка приоткрываю стекло, а гопники кричат:

– Эй, соска, давай по прямой до третьего светофора. Кто кого! – и ржут, как стая гиен.

Давай, крошка! Это твой шанс. Прямая дорога, никаких машин и только зеленые сигналы светофоров!

Зеленый свет. Педаль в пол. Машина делает рывок. Как по заказу машины, что были рядом, разъезжаются в разные стороны. Мы с гопниками одни на пустой дороге. А впереди на километры вперед только зеленый свет! Давлю педаль газа и визжу от страха. Вырываюсь вперед. Словно гонщик на «Формуле 1» переключаю спортивный режим и уверенно берусь за джойстик переключения скоростей. Что с ним делать, хоть убей, не помню, но видела в каком-то кино, как лысый крутой мужик по очереди выжимает педали и крутит этой чудо-палкой в разных направлениях. Не тупая! Справлюсь!

– Красивая! – все еще с придыханием, но уже как-то настороженно басит Лев.

Игнорирую его панику и временно теряю к секси-мачо интерес. Я – Виктория! Отважная амазонка, которая получает несравнимое удовольствие управляя крутой тачкой на бешеной скорости. Кручу джойстиком педаль, ногой до пола выжимаю. В руль вцепилась. Горю азартом. В зеркало вижу – гопники отстают и зачем-то моргают фарами.

– Слабаки! – воплю громко в восторге.

– Красивая! – уже очень нервно орет Лев и показывает куда-то вперед.

А мне пофиг. Все равно ничего не вижу. Знаю, что мне прямо. Вижу, что светофоры зеленый коридор дают. На спидометре сто пятьдесят километров. Это победа. Да! Сбылась моя мечта!

А дальше... Все идет практически по сценарию. Даже не поспоришь. Пока наслаждаюсь победой, чувствую, как Лев хватает меня за волосы и резко наклоняет голову к рулю. Визжу во всю глотку. Только мельком успеваю заметить впереди знаки какие-то и бетонное, похожее на шлагбаум, ограждение. Ногу с педали газа убираю, но машина в таком же азарте, как и я. Вперед несется. Резкий удар, мерзкий звук скрежета метала и поток холодного воздуха. На секунду мне даже кажется, что это конец. Но тут мою голову все так же за волосы резко отрывают от руля, и Лев буквально припадочным диким голосом орет мне в ухо.

– Тормози!

Ясен день. Не тупая все-таки. Команды понимать умею. Быстро выдыхаю и резко бью по тормозам!

– Дуррраааа! – рычит Лев.

И в этот момент машина крениться сначала вправо, потом влево и начинает крутиться, как волчок. На какой-то бешеной скорости мы вращаемся, словно в центрифуге, и оба истошно орем. Пока орем и кружимся, вдруг ясно понимаю, что в машине полностью отсутствует крыша. Из красивого спортивного кара машина превратилась в кабриолет. От этой мысли мне вдруг так жутко становится, что я начинаю крутить рулем в противоположную от вращения сторону. Я в одну сторону, а потерявший лоск и всю свою сексапильность, ошалевший от моих маневров Лев – в другую.

Машина, устав от наших манипуляций, меняет траекторию и из последних сил влетает крылом в столб. Тишина. Из под капота валит пар, а мы сидим в машине и оба держимся за руль. Пока пытаемся осознать, что все еще живы, одинокий светофор срывается со столба и с победным грохотом приземляется на капот.

Темно. На улице ни души. Только мы. Сидим и громко дышим. А впереди горят огни большого города. Ветер дует нам в лица, а светофор отражает зеленый свет от капота когда-то начищенной до блеска машины._______________

Глава 11

– Машка, ты живая? – слышу взволнованный голос Чарова и оборачиваюсь.

Наша гонка со Львом закончилась приездом машин ГБДД, скорой помощи и журналистов. Естественно, Лев все замял, и шоу быстро свернули. Перед глазами до сих пор картина: мы стоим на темной улице и с тоской смотрим, как грузят остатки от некогда прекрасного майбаха на погрузчик. Вердикт однозначный. Машина восстановлению не подлежит. На память о ночной гонке в прекрасной машине мне остался только номерной знак с цифрами 3141.

Когда меня засовывали в машину скорой, вдруг поймала себя на мысли, что все происходит как в моем сегодняшнем сне. Люди, птицы, шум и сине-красные блики. Только не от гирлянды, а от мигалок спецмашин.

Со Львом нас разъединили. Он вместе с охраной отчалил на вертолете в частную клинику, а я в местную на скорой. В тексте моего романа не был прописан финал этого дня. Поэтому Лев скупо попрощался, чмокнул меня в лоб и, кинув прощальный, наполненный тоской взгляд, свалил в закат. Собственно, какие у меня могут быть возражения, когда я уничтожила его машину за несколько миллионов и чуть не угробила самого.

Скорая привезла меня в больницу, где работает Ванька. Естественно, как только он узнал, тут же прибежал спасать свою нерадивую горемычную соседку.

– Вань, не переживай, я впорядке, – начала с ходу отбиваться от серьезно настроившегося меня осмотреть хирурга Чарова.

– Какое впорядке? – вопит он, ощупывая мои конечности, ребра и светя фонариком в глаза. – Я видел в новостях, что осталось от машины в той аварии. Просто чудо, что ты осталась жива и почти невредима.

Тут он прав. В сравнении с машиной я отделалась лишь испугом и парой синяков. Все врачи в голос заверяли меня, что я родилась в рубашке.

– Не чудо, Вань, а прописанный сценарий, – с тоской выдыхаю и шмыгаю носом.

– В каком смысле сценарий?

– Давай я тебе дома расскажу, – предлагаю Чарову, когда замечаю любопытные взгляды и явное желание подслушать от его коллег.

– Хорошо. Прямо сейчас едем домой, и я жду полный отчет, обо всем, что там произошло!

О как! Когда Чаров такой категоричный, я с ним не спорю. В принципе, я вообще редко спорю, только с Ванькой и могу. Он свой. А тут чувствую, что спорить бесполезно, но предпринимаю отчаянную попытку:

– А разве тебе дежурить не надо? – с надеждой в голосе спрашиваю соседа.

Иван хмыкает и помогает мне надеть куртку. Потом берет под локоть и ведет к выходу.

– Не нужно. Мое дежурство закончилось полтора часа назад. Я уже собирался уходить, когда тебя привезли.

– А где же ты тогда был?

– Результаты обследования ждал, Чудушко ты мое ненаглядное.

Ванька щелкает меня по носу, и я вижу, что теперь он похож на прежнего себя, а не на важного серьезного доктора.

– Чаров, веди себя прилично, а то твои медсестры ревновать начнут.

Конечно, как тут не ревновать, когда такая красотка под руку с их молодым хирургом уходит.

– Конечно, начнут, Маруся, – смеется Иван и вдруг спрашивает, – а где твои очки?

– Дома. А что?

– Нет. Ничего, – а сам ржет еще сильнее, гад.

Уже фойе проходим, когда у гардеробной свое отражение в зеркале ловлю. От прежней красотки остались только воспоминания. Тушь снова размазалась и безобразными темными ручьями стекла по щекам. Волосы дыбом. Видимо, когда Лев макал меня в руль, а потом поднимал, получился самопроизвольный начес. А потом еще центрифуга эта при отсутствии крыши. Возможно, и дикий ужас, который я испытала, слегка волосы от корней приподнял. Короче, выглядела я как страшное чудище, к которому уж точно никто ревновать не будет.

Домой доехали быстро. С Чаровым договорились через час у меня встретиться. Очень хотелось этот день с себя смыть. Меня, когда Люций увидел, у бедняжки шерсть дыбом встала, и он раз пять фыркнул. Ясень день, красотка.

Ванька ко мне не просто так пришел. Две бутылки вина принес и коробку конфет. Ему все время благодарные пациенты спиртное дарят, а мы его тихонько дегустируем. По-быстрому сыра да нарезки накидали, таз с чипсами поставили и, разместившись на диване, пили вино. Я ему о сегодняшних приключениях рассказывала.

– То есть ты хочешь сказать, что сегодня все происходило, как ты в своем романе написала? – уже не очень трезвым голосом спрашивает Чаров и неверяще смеется.

– Вань, клянусь. В первый раз случайно получилось. А после свидания нашего до меня вдруг дошло. Ну, пойми, не может быть столько совпадений одновременно.

Сама уже тоже захмелела, но стараюсь рассуждать так, чтобы Чаров поверил. Почему-то мне вдруг стало важно ему об этом рассказать.

– Устрицы эти мерзкие и потом эта его «Красивая», – закидываю в рот чипсину и развожу руками. – Он меня вообще больше никак не называет.

Чаров, конечно, сомневается, слушая мои пьяные рассуждения, но молчит. А я ловлю себя на мысли, что тихонько превращаюсь в горького пьяницу из-за этого романа. Потому что в трезвом состоянии не переварить тот факт, что твоей жизнью способна управлять какая-то там свеча.

– Ну, допустим, верю, – милостиво соглашается Чаров. – Только из всей этой истории никак не могу уловить суть.

– Какую?

Мне непонятно, что тут непонятного. Все же предельно понятно. Вот же фак. Я стала рассуждать, как эмбрион. Понятно – непонятно.

– Как какую? – возмущается Чаров. – Тебе самой-то этот Лев нравится? Ты ни разу про него ничего хорошего не сказала, ну, кроме того, что он нереально сексуален и мачеподобен.

– Нравится! – кричу не задумываясь и тут же сникаю, – наверное.

– Маруся, наверное?

– Мы с ним мало знакомы, чтобы делать какие-то выводы. Лев богат, красив, сексуален, мачеподо…

– Угу. Слышали уже, – скептически отвечает мой гадский сосед инквизитор.

Вскакиваю на ноги и начинаю бегать по комнате, возмущенно жестикулируя.

– Ну хорошо! Я повторяюсь. Но пойми, – это шанс для меня.

– Какой? Разбиться насмерть.

Чаров пленных не берет. Вот, спрашивается, чего я перед ним оправдываюсь? Нафиг надо. Он мне ни отец, ни брат, ни сват, ни… Не важно! Сам меняем своих медсестер, как носки, то есть перчатки, а мне тут советы дает.

– Вань, мне двадцать семь. У меня никого нет, кроме Люцифера. Я хочу семью! А где ее взять, если я только и делаю, что сижу дома и пишу. Я мужчин боюсь, как огня. И они меня, кстати, тоже! – выдав свою речь, резко сникаю и неуверенно бормочу, – я писатель! Могу написать идеальный сюжет, где все останутся живы!

Чаров отставляет свой фужер в сторону. Я замираю. Наклоняется слегка вперед. Перестаю дышать. Ставит локти на колени. Мое сердце пропускает удар. Ладони соединяет и подносит к губам. Резкий выдох и судорожный захват кислорода. Внимательно смотрит в мои пьяные глаза, словно змей искуситель в Эдемском саду, и вкрадчиво произносит:

– Ну, хорошо. Допустим, все это правда, и волшебная свеча мадам Доры действительно исполняет твои желания!

– Угу. Исполняет.

Подтверждаю, а сама на Чарова смотрю, словно кролик на удава. Я таким загадочным, с чертовщинкой в глазах его еще никогда не видела. Он как чародей из сказки, которому я сейчас душу продавать буду за бутылку вина!

– Вместе напишем продолжение. Так, чтобы я поверил. Я придумаю, а ты запишешь. Если все исполнится, помогу тебе советами, как твоего чмм…, мачо завоевать.

– Зачем это тебе? – настороженно шепчу соседу.

– Помочь тебе хочу. Мы же соседи. Считай, что семья.

– Семья?

– Ага. Ты, я и Люций._______________Дорогие мои! Мы перешагнули экватор. Не забывайте vk.cc/ckq3JV и ставить ❤, чтобы не пропустить самое интересное)))

Глава 12

Часа два уже сидим. Чаров диктует, развалившись, как падишах на диване, и все своими глазами чародейскими зыркает. Он вообще меня сегодня пугает, но я держусь. И Люций вроде не возражает, даже наоборот, соглашается. К Чарову на руки залез и громко мурлычет оттуда. Удивляюсь этой парочке.

– Я не уверена, что вообще нужно это писать, – слабо сопротивляюсь Ванькиному произволу.

– Нужно, Манюня, Нужно! Так что там? А да… Пиши.

– Вань, я совершенно не хочу лезть на какую-то там скалу. Я вообще высоты боюсь!

Это становится невыносимо. Этот сосед мой несносный, словно дьявол искуситель, медленно, по одной вытаскивает все мои тайные фобии и желает, чтобы, по его же словам, я их поборола.

– Машка, ну я же читал все твои книги! Ты эту свою Викторию в каждой части на какую-нибудь высоту запихиваешь.

– Это же Виктория, а не я.

– И?

– А я боюсь высоты! – воплю это уже, наверное, в сто тысячный раз, но Чаров меня не слышит.

– Пиши! – командует он, а я лишь послушно склоняюсь над клавиатурой.

– Он должен пригласить тебя на скалодром, а потом прокатиться на лошадях!

– Что? Вот этого уже точно не будет!

Вскакиваю с кресла и воинственно смотрю на Ивана. Он тоже принимает позу гладиатора, и я просто чувствую, как его взгляд скандирует: Ave, Caesar, morituri te salutant#sdfootnote1sym!

– Зачем, Вань?

– Чтобы я поверил, Мань!

Стоим друг напротив друга и пьяным взглядом пытаемся подавить альфа составляющую каждого из нас. Хренушки! Это равный бой.

– Допустим я соглашусь. Что дальше?

– Дальше я помогу тебе заполучить мужчину твоей мечты.

– Тебе-то это зачем?

– Мы семья! Забыла?!

Чаров все-таки гад. Знает, где надавить на больную мозоль и заставить меня выкинуть белый флаг.

– Ну ладно, – все еще как-то неуверенно бормочу я.

– Не забудь про рыбалку написать!

– Ну, Вань.

– Надо, Маруся! Надо.

Этот гадский сосед, как оказалось, знает все мои слабости, фобии и предпочтения. Он, как Анатолий Вассерман#sdfootnote2sym, бьет знаниями по всем фронтам, заставляя меня вывернуться наизнанку.

– Ты пойми, Маха. Я не могу доверить тебя незнамо кому, не будь уверенным в его серьезных намерениях. Если он все выдержит и не сломается, то я благословлю ваш вечный союз.

Вот уже не знаю, зачем мне его благословение сдалось, но после второй бутылки вина я вдруг ясно понимаю: очень хочу, чтобы Иван Чаров присутствовал на моей свадьбе!

– Договорились! – воплю на всю квартиру и, тыча в него пальцем, ставлю свои условия, – но ты будешь подружкой невесты!

Ванька замирает. Вдумывается в мои пьяные речи и сотрясая указательным пальцем в воздухе, кричит:

– По рукам. Но... – что еще за «но»? Мы же уже договорились!

А Чаров тем временем поясняет:

– Насчет подружки не уверен, но рядом постою!

Мы хлопаем ладошками, и вдруг свеча мадам Доры делает огненный кульбит. Пламя ярко вспыхивает, щелкает в воздухе и продолжает свой привычный бег. Смотрим на нее, невнятно пожимаем плечами и продолжаем творить дичь.

Записав все его претензии и пожелания, мы падаем на диван и чекаемся фужерами, кажется, уже третьей бутылки.

– За тебя и твои желания, Мань!

– За меня!

Фужер поднимаю, но уже как-то неуверенно держу в руках. Чувствую, что на сегодня хватит с меня приключений. Устала. Обмякаю на диване и прислоняюсь головой к голове сникшего, как и я, Ивана.

– Зачем он тебе, Мань? – как-то тихо и даже грустно спрашивает Ванька. – Из всех мужиков, зачем тебе этот Лев?

Смеюсь. Горько смеюсь и поворачиваю голову у Чарову. Наши носы практически соприкасаются, когда я произношу:

– Да, потому что я больше ни кому не нужна!

– Неправда!

– Правда, Вань!

Ванька пьяно упирается своим любом в мой и лукаво спрашивает:

– Ну вот, когда у тебя были последние отношения?

Пф-ф. Последние! Ха! Я об этом ни одному живому человеку не рассказывала, но сейчас, под действием всех этих событий и двух бутылок вина, вдруг откровенничаю:

– Мои первые и единственные отношения были на последнем курсе института. То есть примерно четыре года назад!

– Что? – Чаров трясет головой, видимо, чтобы мозги прочистить, и смотрит на меня уж больно внимательно. – Не может быть.

– Может, Вань. Я ведь всегда была странная. Читала и писала истории, – усмехаюсь и словно ныряю в прошлое с головой, – На пятом курсе на меня вдруг обратил внимание староста группы и самый знаменитый парень в институте. Я поплыла… А потом оказалось, что он просто поспорил на меня.

Ванька резко выдыхает, а я, ведомая старыми обидами и воспоминаниями, продолжаю свое повествование:

– Когда поняла, что к чему, то… – смеюсь и продолжаю, – не успело наступить утро, а весь курс уже знал, что звезда института трахнул зануду, отличницу и последнюю девственницу в группе.

– Козел, – зло выплевывает Чаров.

– Да, наверное. Только в тот год родителей не стало, и я совсем погрузилась в свои выдуманные миры, чтобы уйти от не такой уж радужной реальности.

Кажется, Чаров продышаться не может. Воздух легкими усиленно гоняет. Челюсть сжал, того и гляди, зубы крошиться начнут.

– Не все такие, Маш.

– Правда? – смеюсь, конечно. Разве можно такое принимать серьезно?

– Правда!

– Ну вот, взять тебя!

Мы уже почти нос к носу на диване лежим. Но я все еще воспринимаю это как дружескую поддержку. Знаю, Чаров голову уберет, и я упаду. И не факт, что поднимусь!

– А что я?

Ванька искренне не понимает моих претензий, а мне весело.

– Ты меняешь своих медсестер, как дни в отрывном календаре, – все же поясняю я.

– Так они сами не против.

– Угу.

– Что угу?

– Ничего.

– Маш?

Из последних сил взгляд на нем фокусирую и произношу:

– Хотела тебя попросить.

– Для тебя все, что угодно!

Ванька пьяный, и я знаю, что он согласится сейчас на все. Да и вообще, он мне еще не разу ни в одной просьбе не отказал. Поэтому пользуюсь не стесняясь.

– Поцелуй меня.

– Чего? – Чаров явно растерялся такой просьбе, но вроде особого сопротивления не оказывает. Это радует.

– Поцелуй меня, – снова прошу я. – Меня толком ни разу нормально не целовали, и я боюсь, что когда Лев захочет поцеловать меня, то я не смо…

Закончить не успеваю. Чаров в волосы мои ладошками зарывается и в губы впивается . Я настолько ошеломлена, что даже не сразу реагирую.

– Криво, да? – бормочет Ванька, а сам глаз, как будто бы трезвых, от губ моих не отрывает.

У меня в желудке какой-то узел непонятный закручивается. Чувствую внизу живота спазмы болезненные, но невероятно приятные. И оттолкнуть, и одновременно прижать к себе источник этих ощущений хочется. И я шепчу:

– Нормально. Но чтобы я до конца поняла, давай еще...

И снова произнести не успеваю. Ваня в губы мои впивается и язык в рот толкает. Воздух носом втягиваю и… расслабляюсь. Перестаю думать и лишь ощущаю. Мокро. Тревожно. Охренительно прекрасно.

– А сейчас? – слышу возбуждающий каждое мое нервное окончание шепот.

– Продолжай! Я все еще пытаюсь понять.

Уж не знаю, что я там пыталась понять, но каждое движение моего соседа такой тоской и томлением между ног отдает, что я на каждый его выпад лишь громко всхлипываю.

А потом… Не помню подробностей, дальше все урывками. Сначала ощутила обнаженной кожей спины прохладу дивана. Потом, как по волшебству растворились домашние штаны и вот… И вот я чувствую, как кожа к коже. Как Ванька сначала целует меня в губы, потом спускается ниже… Провал и крышесносящее удовольствие. Потом толчок и … Боже, Чаров во мне… Потом движения… Я под ним, я сверху, я сбоку и вроде даже на голове. А потом атомный взрыв и меня разрывает на части удовольствие сравнимое с двенадцати бальным землетрясением. Потом смутно помню душ и снова толчки… И снова оргазм… Потом коридор… кухня… спальня… И только взрывы, взрывы, взрывы нереального удовольствия. А потом… я услышала, как звонит будильник!_______________

#sdfootnote1anc С https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA—«Славься, https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A6%D0%B5%D0%B7%D0%B0%D1%80%D1%8C_(%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D0%BB), идущие на смерть приветствуют тебя»

#sdfootnote2ancРоссийский государственный и https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA, журналист, участник телевизионных интеллектуальных игр

Глава 13

С трудом открываю глаза и оглядываюсь по сторонам. Все как всегда. Тишина, порядок и задница Люцифера на моей голове. Всю ночь мне снился секс. Секс с Чаровым. Даже в моем воспаленном мозгу это звучало как что-то поразительно невероятное. Я и Чаров! Пф-ф. Мое замутненное сознание вступает в фазу жесткого отрицания, и я начинаю уговаривать себя, что это был лишь сон. Но съехавшая простынь с кровати, обнаженное тело и приятная истома между ног кричали о том, что все-таки это был не сон.

Какого фига мы натворили? У нас были прекрасные соседские отношения на протяжении нескольких лет. А мы умудрились все испортить за один вечер! Зачем? Я, конечно, могла бы мучиться этим вопросом, лежа в постели целый день, но уж очень хотелось узнать реакцию на произошедшие события у второго виновника данного преступления.

Обойдя квартиру несколько раз, я поняла, что Чарова здесь нет. Сбежал или временно скрылся? Мучиться сомнениями не хотелось, а после сегодняшней ночи юлить или отрицать очевидное тоже не имело смысла. Мы переспали! Член Ивана Чарова был во мне! Много раз. Точно помню, что мне понравилось. Много раз. И я хочу во всем теперь разобраться и по возможности повторить. И снова много раз!

Беру мобильный и набираю номер Чарова. Сначала идут долгие гудки, но после щелчок и приятный женский голос произносит:

– Алло!

Медленно опускаюсь на диван и понимаю, что не могу вымолвить ни слова. Всю ночь Чаров кувыркался со мной в постели, а утром трусливо сбежал. И вот его телефон берет какая-то девица и отвечает на звонок за него.

– А Иван? Он…

– Ваня сейчас не может подойти. Он занят. Перезвоните позже, – слышу веселый щебет девушки, а потом смех и тишина. Она отключила телефон.

Опускаю голову к коленям и хлюпаю носом. И снова ты, Маруся, вляпалась в очередного бабника. После первой же ночи он свалил в закат и даже записки не оставил. Не удивлюсь, если Ванька, как и мой первый и единственный парень из прошлого, уже поставил зарубку на самом кончике своего похотливого члена.

Пока сижу и придумываю, как жить с этим дальше, телефон оживает в моей руке. С надеждой смотрю на экран и понимаю, что это Лев. Продолжение следует!

– Красивая, привет, – слышу в трубке его сексуальный голос и кривлюсь от отвращения.

Пожалуй, у меня теперь пожизненный иммунитет на таких мачеподобных и полигамных мужиков.

– Лев, я…

– Красивая, собирайся. Через час мы улетаем в Мексику, – жизнерадостно перебивает меня Лев.

– Куда? – я в таком недоумении, что на мгновение забываю про бабника Чарова. Не помню, чтобы мы что-то писали про Мексику.