Текст книги "Викторианский Лондон"

Автор книги: Лайза Пикард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

В дополнение к профсоюзу квалифицированные рабочие могли вступить в Общество взаимопомощи, которое обеспечивало почти такие же пособия. Томас Райт критически отзывался о некоторых из них, описывая (по-видимому, гипотетический) Древний Орден Весельчаков, тративший свои фонды на выпивку и организовывавший своих членов в унизительные «демонстрации по улицам в кричащих шарфах и лентах, в стиле, который показался бы эксцентричным у африканского вождя». Но «так как их первостепенные, явные функции сосредоточены на социальных проблемах, [они] – среди лучших организаций, к которым может принадлежать рабочий». [267]267
  Wright, Some Habits,op. cit.


[Закрыть]

Глава о трудящихся не была бы полной без упоминания книги Сэмюэла Смайлса «Самоусовершенствование», опубликованной в 1859 году. [268]268
  Samuel Smiles, Self-Help with Examples of Conduct and Perseverance,London, 1859. Другая цитата: «Хотя английское чиновничество зачастую совершало грандиозные глупейшие ошибки, гражданам страны, как правило, удавалось действовать вопреки им с героизмом и благородством». Это было написано три года спустя после Крымской войны.


[Закрыть]Вероятно, в свое время он мог воодушевлять, и, разумеется, его советы были и остаются превосходными, но несколько велеречивыми. Несколько цитат:

Обычно у большей части людей нет стремления к самоусовершенствованию, а есть нежелание платить за это неизбежную цену в виде тяжелого труда.

Один из наиболее ценных и наиболее заразительных примеров, которые можно дать молодым людям, это неутомимая работа. Битва жизни в большинстве случаев тяжела.

Другими словами, пробивайте себе дорогу сами. Самое интересное в этой книге то, чего он не говорит.В ней всего один раз упоминается Бог, да и то в цитате из кого-то другого. Он проповедовал не религию, а уверенность в себе. В его другой книге, «Заработки рабочих, забастовки и сбережения», опубликованной в 1861 году, выражалось сожаление об организации забастовок для повышения заработной платы. В 1859–60 годах строительные рабочие прибегли к забастовке якобы ради уменьшения рабочего дня с десяти до девяти часов, но на самом деле ради увеличения зарплаты. «Множество работ прекратилось. Хозяева терпят большие убытки. Рабочие стоят на своем, сколько могут» – но в конце концов возвращаются к работе на тех же условиях, которые отвергали.

Другая часто цитируемая книга – это «Опыт о законе народонаселения» Томаса Мальтуса, опубликованная в 1798 году. Он ясно видел, что проблема рабочего класса в том, что на рынке труда предложение превышает спрос, и в постоянном росте населения. «Судьба рабочего класса в его руках»: если рабочие перестанут производить потомство, всего через двенадцать лет зарплата возрастет, так как возникнет нехватка рабочих рук. Этому совету следовать так же легко, как советам Смайлса.

Глава 9
Средний класс

Кто они? – клерки – Управление почт – Английский банк – частные банки – обналичивание чека – род занятий – переезд из центра Лондона – как стать леди – клубы джентльменов – брак – уплата подоходного налога – апелляция Джейн Карлейль

После того, как мы выяснили, что представлял собой высший слой низшего класса, нам, видимо, не составит труда определить, где проходила грань между ним и низшим слоем среднего класса. В 1867 году Дадли Бакстер, внимательнейшим образом изучив данные переписи 1861 года, дал классовый анализ населения Англии и Уэльса:

[269]269
  Dudley Baxter, National Income 1868.Цит. по кн.: J. M. Golby, Culture and Society in Britain 1850–1890,Oxford, 1986.


[Закрыть]

Если рассматривать уровень годового дохода в качестве единственного классового критерия, то разграничение между рабочим и средним классами исчезало на уровне годового дохода ниже 100 фунтов. Но существовали и другие различия, отделявшие низкооплачиваемого представителя среднего класса от простого рабочего, и ни у кого из них не возникало сомнений относительно своей классовой принадлежности.

К примеру, клерки относились к среднему классу, поскольку занимались скорее умственным, чем ручным трудом. Произошло резкое увеличение численности «белых воротничков», как принято их называть, хотя, возможно, они считали себя «людьми в цилиндрах». По переписи 1841 года зафиксировано наличие свыше 20 000 «торговых клерков». Чарльз Буд отметил, что количество «торговых клерков, бухгалтеров и банковских служащих» в 1851 году составило 44 000 человек, в 1861 году – 67 000, а в 1871 году – 119 000. [270]270
  Цит. по кн.: G. Kitson Clark, The Making of Victorian England,London, 1962.


[Закрыть]Число работников в государственном и частном секторах значительно возросло и дифференцировалось по сравнению с последней сотней лет, и их требовалось все больше и больше. Любой государственный служащий скажет вам, что для выполнения объема работы, с которой справится один человек, нанимают второго, если это не влечет за собой значительного повышения расходов; этим двоим уже нужен третий, чтобы ими руководить, а троим требуется еще один, чтобы давать задания и контролировать их выполнение; при нем возникает группа помощников… В 1839 году Управление почт успешно функционировало с 26 клерками, к 1862 их стало 60, а в 1866 персонал уже насчитывал более 200 человек. [271]271
  C. R. Penny, The Victorian Post Office,Woodbridge, Suffolk, 1992.


[Закрыть]В 1850 году в Английском банке работало 700–800 клерков, в ведомстве генерального казначея – 60, в Сомерсет-хаусе насчитывалось 900 государственных служащих. На Лондонской и Северо-западной железных дорогах трудились 775 клерков. Огромные пивоварни Беркли в Боро имели в штате 30–40 клерков.

По мере развития почтовой связи этому ведомству требовалось все больше работников. Каждое письмо следовало тщательнейшим образом написать, скопировать, зарегистрировать и отправить вручную. [272]272
  Мой дедушка со стороны отца, который был в XIX веке управляющим имением, пользовался типографской краской и большим червячным прессом, оставляя в нем на ночь письма и получая на утро их бледные фиолетовые копии. Этот способ применялся и для оформления коллекций цветов, собранных девочками.


[Закрыть]Каждая запись в бухгалтерской книге делалась разборчивым почерком. В нашу компьютерную эпоху это кажется невозможным. Клерки занимали более высокое положение в обществе, чем рабочий класс, о котором шла речь в предыдущей главе, даже если по интеллекту и уровню подготовки они не шли ни в какое сравнение, скажем, с квалифицированным судостроителем. Разными были и манера одеваться, и продолжительность рабочего дня. Девочка, проживавшая в Бетнал-Грин и начавшая работать с десяти лет, вспоминала, что ее отец, «образованный человек, состоял на государственной службе и работал с 10 до 16… Положение вынуждало его поддерживать внешний вид, которым вполне мог пренебречь простой рабочий, получавший такое же жалованье. Он всегда ходил на службу в строгом черном костюме и шелковом цилиндре», а когда возвращался, находил время и силы, чтобы мастерить что-либо для дома или выполнять различную работу у соседей, что приносило дополнительный заработок. [273]273
  M. L. Davies (ed.), Life as We Have Known It,London, 1931.


[Закрыть]Трудовой день «простого рабочего, получавшего такое же жалованье», был вдвое длиннее.

В 1839 году, который мало чем отличался от предшествовавших, помощник секретаря Управления почт имел оклад 700–800 фунтов стерлингов, тогда как офисный персонал ниже его по положению оплачивался по шкале, начинавшейся с младшего клерка второго разряда, жалованье которого составляло 90 фунтов. [274]274
  Penny, op. cit. В «Автобиографии» Троллопа, опубликованной в 1883 году после его смерти, автор с горечью вспоминал, как он «прибыл в Лондон [в 1834 году], рассчитывая на хорошую жизнь при годовом окладе в 90 фунтов стерлингов. Я проработал в Управлении почт семь лет, а когда уходил оттуда, мой доход составлял 140 фунтов. Все это время я безнадежно был опутан долгами».


[Закрыть]Не так много, чтобы одеваться подобающим образом и респектабельно выглядеть. [275]275
  Kitson Clark, op. cit.


[Закрыть]Энтони Троллоп, получив место клерка в Управлении почт с окладом 90 фунтов, нашел, что на такие деньги нельзя прожить, не залезая в долги. Ежедневно в 10 часов утра ему надо было являться на работу в офис на Сент-Мартин-ле-Гранд, что он также считал не подходящим для себя. В 1841 году, после тягостных семи лет, когда над ним постоянно висела угроза увольнения за опоздания, он получал 140 фунтов. Клеркам, занимавшимся иностранной корреспонденцией, платили немного больше, и они должны были жить в том же здании. Троллоп вспоминал, что служащие, ответственные за иностранную корреспонденцию, имели на верхнем этаже «удобную небольшую гостиную… Сюда мы могли приходить после ланча и час-другой играть в карты. Не знаю, возможно ли теперь такое в наших государственных учреждениях». [276]276
  Anthony Trollope, An Autobiography,London, 1883.


[Закрыть](Он написал это в 1876 году.)

Управляющему Английским банком платили в год 400 фунтов, что совсем немного, если учесть лежащую на нем ответственность, особенно в сравнении с Управлением почт. [277]277
  Для данного раздела использованы материалы книги W. Marston Acres, The Bank of England From Within,London, 1931.


[Закрыть]Оклады директоров составляли 300 фунтов. В банке работали 700–800 клерков, которых ежегодно «переназначали», не оговаривая точного срока; при этом им не грозило увольнение по возрасту, и они могли продолжать работать после 60 лет. Экзамен при приеме на службу был простым: если человек умел складывать небольшие числа, мог посчитать серебряные монеты в мешочке и обладал хорошим нравом, его принимали. С ежегодным «переизбранием» обстояло сложнее. Даже если служащий отличался уравновешенным поведением в рабочее время, его могли уволить за то, что он «курил, увлекался пением, посещал пабы» в свободное время. До 1844 года клеркам моложе 21 года платили столько, чтобы к достижению этого возраста их жалованье составляло 50 фунтов при ежегодной надбавке в 10 фунтов; таким образом, семнадцатилетнему клерку – минимальный возраст при приеме на работу – приходилось начинать с 10 фунтов, и семье приходилось поддерживать его во время обучения. При такой заработной плате он, как и множество других, обедал принесенными из дома бутербродами, пока не получал возможность посещать одну из бесчисленных столовых в Сити, «набитых битком так, что можно было задохнуться», и поесть мяса, овощей, сыра и даже пудинг. Как ему после этого удавалось не задремать? [278]278
  G. A. Sala, Twice Round the Clock,London, 1859.


[Закрыть]Максимально заработная плата клерка в дальнейшем могла составить 250 фунтов, что уже позволяло поддерживать стиль жизни среднего класса; к тому же, у него имелась перспектива повышения в должности с зарплатой в 300 фунтов. В 1844 году размер зарплат был пересмотрен, и клерк в 21 год мог получать 100 фунтов.

Жизнь банковского клерка не была тягостной. Его рабочий день продолжался с 9 утра до 15.30 либо до 17 с полуторачасовым перерывом на обед. В 1834 году восемнадцать «нерабочих дней», прежде полагавшихся клеркам, были по новому закону урезаны до Страстной пятницы и Рождества, a 1 мая и 1 ноября Банк был закрыт для ежегодного «переназначения» клерков и составления сводных отчетов. Подобное решение возмутило служащих. Они оспаривали его, всячески выражали недовольство, конфликтовали по малейшему поводу, например, за право пользоваться именно этим стулом или этой чернильницей. В 1845 году обеспокоенное руководство Банка решило предоставить клеркам ежегодный оплачиваемый отпуск от 6 до 18 дней, в зависимости от стажа работы, и позволить некоторым из них приходить на работу к 9.30–10 утра. Банк закрывался в 16 часов.

Постепенно деятельность банка и его персонала попала под строгий контроль. В 1846 году было запрещено курение сигар в помещении банка. В 1850 году по новым правилам запрещалось получать «какие бы то ни было подношения от клиентов и государственных учреждений», прежде дававшие банку вполне приличный побочный доход. В 1852 году ужесточили требования при приеме на работу: на экзамене нужно было «писать под диктовку, записывать и складывать колонки цифр, решать простые арифметические задачи на деление и определение процента». Спустя три года клеркам запретили носить усы. «Если данный запрет не будет соблюден, будут приняты соответствующие меры, которые могут иметь неприятные последствия». Чтобы утихомирить недовольных, руководство Банка открыло для служащих библиотеку. Клерки даже отважились потребовать у банка оплаты недавно введенного подоходного налога. Требование не было удовлетворено, но в 1855–1865 годах довольно регулярно выплачивалась ежегодная «премия», была введена усовершенствованная шкала заработной платы, и выплаты производились ежемесячно, а не ежеквартально.

Новая политика послаблений, видимо, была свойственна директорам, избавленным впредь от лицезрения усатых, курящих сигары клерков. Одного достаточно неосмотрительного молодого человека застигли «наблюдающим с парохода за гребными гонками» в то время, когда он должен был быть на работе. Ему объявили выговор, но не уволили. С другой стороны, мужчина, который в течение двух лет отсутствовал на службе 190 дней, «сказываясь больным», в то время как, будучи заядлым болельщиком, пропадал на соревнованиях гребцов, был вынужден оставить должность. Молодой клерк Уильям Берджесс, который нагло пренебрег принятыми нормами порядочности и честности, в 1844 году совершил манипуляции со счетом клиента в размере 8000 фунтов стерлингов золотом – по тем временам огромная сумма. Он с сообщником бежал в Бостон на корабле «Британия», однако оба были пойманы и арестованы. Сообщник повесился в тюрьме, а Берджесса приговорили к пожизненной каторге.

В Сити на улице Ломбард-стрит и поблизости от нее было много частных банков со своим контингентом клерков. В 1866 году банкротство одного из них – «Оуверенд, Герни и компания» – вызвало в Сити панику, получившую название «черной пятницы». Но в целом во всем мире лондонский Сити пользовался уважением за честность и надежность. В 1851 году прибывший с континента герр Фишер отправился в один из банков Сити получить деньги по чеку. Он пришел незадолго до 9 часов – времени официального открытия, и вынужден был подождать. В 8.55 «за кассой появился банковский служащий». Герр Фишер показал ему чек, но тот никак не отреагировал. Служащий неторопливо высыпал несколько мешочков золотых монет в выдвижной ящик, «вынул маленькую лопатку, которая используется для монет в банках. Потом немного выждал и ровно в 9 обратился ко мне с вопросом, в чем мне выдать требуемую сумму – золотыми монетами или банкнотами». Герр Фишер вышел из банка под большим впечатлением. [279]279
  W. O. Henderson, J. C. Fischer and his Diary of Industrial England1814–1851, London, 1966.


[Закрыть]

Духовному лицу, конечно же, не требовалось доказывать, что он – джентльмен, «часто по рождению и состоянию, почти неизменно по образованию. Средний доход [жалованье священника] составлял 140 фунтов в год. Содержание священника [должность оплачивал приход] – 200–300 фунтов в год. Самый меньший доход – 80 фунтов». [280]280
  Edward Hyams (ed.), Taine’s Notes on England,London, 1957.


[Закрыть]Офицеры, несомненно, являлись джентльменами, но они не относились к среднему классу, поскольку обычно происходили из аристократических семей. Барристеры считались джентльменами даже при отсутствии денег. И хотя юристам зачастую приходилось жить впроголодь, перед ними все же маячила возможность продвинуться и занять пусть незначительное место в системе государственной службы, которая обеспечивала джентльмена средствами к существованию. Педагогические кадры состояли как из малоуважаемых, невежественных людей, которые относились к своей деятельности как тяжелой, нудной работе, так и высокообразованных специалистов (см. главу «Образование»). Один мальчик, обучавшийся в «школе для бедных», достиг таких успехов, что сам начал преподавать в этом заведении, а затем стал настоящим учителем, членом среднего класса, хотя вряд ли поверил бы в детстве в такой поворот судьбы. [281]281
  Автобиография Джеймса Косса. См.: M. D. Smedley (ed.), Boardingout and Pauper Schools Especially for Girls,London, 1875.


[Закрыть]Карл Маркс, несомненно, относился к среднему классу, хотя, когда он разорился и попытался получить деньги под залог фамильного серебра жены, служитель ломбарда прогнал его, заподозрив в краже, настолько у него был потрепанный вид. Помощь верного друга Фридриха Энгельса и неоднократное получение наследства – Марксу никогда не приходилось трудом зарабатывать себе на жизнь, – позволили ему в конце концов обосноваться в северном Лондоне и устроить дочерей учиться в Институт благородных девиц. [282]282
  Francis Wheen, Karl Marx,London, 1999.


[Закрыть]

Большая часть среднего класса уехала из центральной части Лондона. Между предместьями существовало четкое разграничение. Богатые переселились в Сиднем, Барнс и Ричмонд. Высший слой среднего класса переехал не так далеко, в Хэмпстед. Пенг и Илинг, где не было прямого железнодорожного сообщения, занял средний класс. Камберуэлл, Хаммерсмит, Лейтон и Болам, куда ходили поезда, заселили низшие слои среднего класса. «Люди из Сити» стремились в Бейсуотер, Брикстон и Клапам, куда ходили омнибусы. [283]283
  Judith Flanders, The Victorian House,London, 2003.


[Закрыть]Клерк мог выбрать для жилья район Хакни, откуда в Сити можно было добраться пешком. «Служащие с небольшим доходом нередко предпочитали селиться в милях двух-трех от Банка, чтобы проезд обошелся в 6 пенсов. Если расстояние до места службы было менее трех миль, путь в один конец проделывали пешком, а при сидячей работе, как у клерка, в оба конца, если позволяла погода; это было весьма полезно для здоровья». [284]284
  The Magazine of Domestic Economy,Vol. 5, 1840.


[Закрыть]Люди викторианской эпохи ходили пешком на поразительно большие расстояния.

Леди, не состоявшие в браке, но пользовавшиеся покровительством какого-либо джентльмена, облюбовали Сент-Джон-Вуд, где к большинству премиленьких коттеджей от улицы до самых дверей вели укрытые зарослями дорожки; это не позволяло любопытному постороннему хорошенько рассмотреть человека в цилиндре, подъехавшему на кэбе и вошедшему в дом. [285]285
  Район Эйри был заполнен этими очаровательными домиками, запиравшимися на замок или без оных, о которых я уже вела речь. Все они были построены на условиях аренды на срок 99 лет, закончившийся в середине XX века, когда весь район был полностью реконструирован. До того, как это случилось, частные дома стояли заколоченными, и улица за улицей в Сент-Джон-Вуде постепенно вымирали: печальная картина.


[Закрыть]Писатели и художники, стремившиеся обрести покой, выбирали Челси. Томас Карлейль тоже надеялся найти здесь столь необходимую ему для работы тишину. Вполне возможно, он не поехал бы так далеко, если бы не его жена Джейн. Но здесь ему досаждали соседские петухи, куры и собаки. Джейн даже бесплатно занималась английским языком с сыном хозяина особо неугомонного пса, чтобы хозяева попытались унять его лай. [286]286
  J. A. Froude (ed.), Mrs Carlyle’s Letters,London, 1883.


[Закрыть]Число проживавших в Сити уменьшилось со 129 000 в 1851 году до 76 000 двадцатью годами позже. [287]287
  Geoffrey Best, Mid-Victorian London,London, 1971.


[Закрыть]

* * *

Для женщины, надеявшейся выйти замуж за представителя среднего класса, существовали разные источники полезных советов. Их такое множество, что я попыталась свести их воедино. [288]288
  На этот раз я не стала сопровождать описание сносками на источники.


[Закрыть]

Во-первых, мы исходим из вероятности, что вы случайно можете неправильно произнести то или иное слово. От простонародного выговора следует избавиться еще до того, как вы вздумаете выдавать себя за леди. На этот предмет существуют разнообразные пособия, и я настоятельно рекомендую ими воспользоваться. Ничего нет губительней для ваших планов, чем неправильность речи.

Будем считать, что с этим недостатком вы справились, а потому перехожу к рекомендациям более общего характера. Конечно же, в ваших манерах не должно быть и намека на ваше происхождение. Добиться этого трудно, если свободное время, которое вы собираетесь использовать на то, чтобы стать леди, финансируется за счет вашего отца-лавочника. Но ничего не поделаешь. Вы должны быть достаточно начитаны, чтобы в случае необходимости поддержать беседу, умело вводя темы, почерпнутые из новейших журналов. Это позволит вам блеснуть перед не столь просвещенным собеседником. Но никоим образом не следует выставлять себя умной женщиной. Если в вашем присутствии отпущена двусмысленная шутка, вам предстоит решить, как на нее отреагировать. Вы можете выразить свое неодобрение, бросив ледяной взгляд, но это будет свидетельствовать о том, что вы поняли содержащийся в ней неприличный намек; проще не обратить внимания на сказанное, продемонстрировав ваше простодушие.

Всегда следите за изяществом движений. Задувая свечу, вы будете выглядеть не вполне элегантно. Если под рукой нет нужного приспособления, предоставьте надувать щеки кому-нибудь другому. Когда вы улыбаетесь или смеетесь, имейте в виду, что при этом обнаруживаются недостатки зубов, которые, возможно, лучше попытаться скрыть. Отрепетируйте улыбку дома перед зеркалом при хорошем освещении. К тому же смеяться, как правило, не очень-то рекомендуется. Игра на музыкальных инструментах дает возможность в достаточной степени продемонстрировать элегантность позы, особенно игра на арфе плавными движениями округлых, матово-белых рук, но не спешите бросаться брать уроки. Ваши слушатели, засматривающиеся на изящество вашей фигуры, возможно, захотят усладить не только взор, но и слух, а этого не так легко достичь, если вы лишены музыкального дарования. Духовые инструменты не подходят, пусть на них играют мужчины. О виолончели не может быть и речи, да и скрипка, пусть и не требующая столь неприличной позы, вынуждает вас довольно неуклюже наклонять голову к шее, а потому также не рекомендуется. Лучший друг элегантной женщины – фортепиано. Данный инструмент замечательно приспособлен к тому, чтобы усесться рядышком вдвоем, в приятной близости, и исполнять подходящие вещицы в четыре руки. Помните только, что если ваш партнер встанет, вы можете свалиться на пол, если не вскочите одновременно с ним. К тому же требуется перелистывать ноты, и занимающийся этим человек будет стоять очень близко к вам. А потому следует подумать о том, насколько глубоко декольтировано платье, в котором вы собираетесь идти на музыкальный вечер. Не пренебрегайте духами.

Никогда не оставайтесь наедине с неженатым мужчиной. Нарушить правила можно лишь в том случае, если вы уверены в серьезности его намерения предложить вам выйти за него замуж. Если от избытка чувств вы собираетесь упасть в обморок, убедитесь прежде, есть ли поблизости подходящая софа, куда можно упасть. Не все мужчины настолько ловки, чтобы вовремя подхватить падающую даму.

Когда вы присутствуете на званом обеде или ужине, не следует налегать на еду, нужно лишь слегка отведать предлагаемые блюда, уподобляясь птичке. Особо подчеркиваю, что когда подается вино, после произнесения тоста следует лишь пригубить содержимое бокала. Алкоголь вкупе с затянутым корсетом неизбежно вызывает покраснение лица. В ожидании вашего возвращения хорошая служанка непременно позаботится о том, чтобы вы утешились бокалом вина и холодной курицей.

Когда вы присутствуете на оперном спектакле, с вашего лица не должно сходить выражение удовольствия. Не обращайте внимания на поведение джентльменов в вашей ложе, беспрестанно разглядывающих в театральные бинокли других дам.

Садиться и выходить из любого вида транспорта – настоящее искусство. С омнибусами постоянно возникают проблемы, и, конечно же, немногие настоящие леди ими пользуются. С экипажами дело обстоит не лучше, потому что и посадка, и высадка сопряжены с определенными неудобствами, и не имеет значения, насколько крепка рука лакея и надежна откидная подножка, так как все равно приходится напрягаться, что вызывает неровность дыхания. Недоброжелатель может сказать, что леди при этом пыхтела и отдувалась. Рекомендуется попрактиковаться одной у себя в комнате. Большинство магазинов доставит нужные вам товары на дом после того, как вы закажете то, что вам требуется. Таким образом, отпадает необходимость ездить за покупками.

Когда люди, у которых вы в гостях, представляют вам своих детей, выражайте удовольствие и восхищение, даже если у вас возникают противоположные чувства. Постарайтесь не обращать внимания на их сопливые носы, мокрые штанишки и привычку ковырять в носу. Остается только дождаться, когда эти создания будут переданы на попечение кому-то другому, например, няне. Матери обычно не видят несовершенств своих чад. Между тем старайтесь избежать непосредственных контактов с ними, ловко совмещая попытки соблюсти надлежащий вид своей юбки с беспрестанными преувеличенно восторженными похвалами. Той же тактики придерживайтесь и в отношении домашних животных хозяев, разумеется, с соответствующей корректировкой.

Если вас приглашают осмотреть хозяйский сад, а ходить по нему приходится, когда под ногами хлюпает, лучше всего будет выразить непомерное восхищение каким-нибудь цветком, не упуская случая воздать должное проницательности хозяина, взявшего на работу такого замечательного садовника. Всегда уместно упомянуть мистера Пакстона. Если вас беспокоят насекомые, которыми полон сад, постарайтесь не подавать виду. Не отмахивайтесь от ос, это выглядит некрасиво и к тому же может их разозлить. Если вы вступили ногой во что-то нежелательное, дождитесь удобного момента незаметно вытереть обувь. Плохая погода даст вам возможность справиться с этим с помощью влажной травы, останется позаботиться лишь о том, чтобы не намочить подол одежды. Пытайтесь избегать обидных высказываний в гостях, даже если вы чувствуете, что оказались в затруднительном положении по вине хозяев. Никогда не пробуйте что-нибудь срезать или выкопать в их саду. Худшим преступлением будет считаться, если вы без их ведома возьмете отросток какого-нибудь ценного растения. Ретивый садовник никогда не преминет сообщить об этом. Единственная возможность для вас обрести желаемое, это всячески восторгаться данным растением и расспрашивать о правилах ухода за ним. Получение требуемого обставьте как приятную неожиданность.

Леди не полагается засиживаться в гостях. При коротких визитах это соблюсти легко, а вот при долгих надо постараться уловить настроение хозяев. Если в определенное время дня они предпочитают не принимать гостей, следует учитывать их распорядок. Если вы замечаете, что кто-либо из хозяев при вашем приближении намеренно избегает вашего общества, это следует расценить как необходимость в ближайшее время покинуть дом.

Ознакомившись со всеми этими советами, регламентирующими повседневное поведение, читатель, наверняка, обратит внимание на то, что мы еще не коснулись такой деликатной темы, как «охота за женихами». Увы, в то время, как всякий джентльмен является членом какого-либо клуба, где можно проводить время в свое удовольствие, не помышляя о браке, потенциальные мужья подобны пугливым зверям, которые при активном преследовании пускаются наутек. Не обманывайте себя надеждой, что именно вам суждено открыть мужчине преимущества брака, все то, что недоступно ему в клубе. Даже обретя домашний очаг, он все равно останется приверженцем излюбленного времяпрепровождения. Если он вам подходит, с вашей стороны требуются ловкость и необходимые увертки с тем, чтобы он не бросился наутек, желая скрыться от своей, пусть и достаточно медлительной, преследовательницы. Что же касается внешнего вида, полагаю, что над ним вам придется поработать у себя в комнате, равно как над приемами посадки и высадки из экипажа и привлекательностью улыбки. Задумайтесь, когда вы лучше выглядите в профиль. Быть может, вам больше всего подходит мерцающий свет свечи? Нужно научиться по возможности весь вечер сохранять на лице выражение восхищения и удовольствия. Тренируйтесь ежедневно, постепенно увеличивая продолжительность. Убежденность вашего избранника в том, что он неотразим во всех отношениях, всегда присутствует в его душе. Так подтверждайте ему это осторожно, но весьма красноречиво.

Я уже говорила выше по поводу одежды, но хочу дать еще несколько советов. Не имеет значения, насколько тонка талия, важно, чтобы не было слышно, как скрипит корсет. Если вы рассчитываете приукрасить себя, прибегнув к использованию широко распространенных современных ухищрений, не сомневайтесь в том, что подобные эксперименты могут вас подвести. Мне известно несколько случаев преждевременно закончившихся ухаживаний из-за потекшей краски для ресниц, яркой помады, оставшейся на светлых жилетах, отцепившегося шиньона, съехавшего накладного бюста, вывалившихся в самый неподходящий момент зубов. В этой связи могу порекомендовать вам никогдане пробовать клейкий пудинг.

По-моему, сказанного достаточно, чтобы показать, что охота за женихами – трудное дело. Обескураженные неудачей, – а кто из охотников не переживал из-за случайного промаха? – вспомните, что у вас есть выбор: в лучшем случае, возможность обрести относительно прочное положение, заняв место гувернантки или компаньонки, что порой почетно, но всегда безденежно. Хочется остановиться еще на одном существенном моменте, прежде чем вы начнете тратить время и силы: каково финансовое положение вашего избранника? Вы сами можете быть не в состоянии это выяснить, но постарайтесь уговорить помочь вам кого-нибудь из мужчин в вашей семье или друга. Если же вы и после моего предупреждения будете выкладываться в охоте за каким-нибудь бедолагой, то есть вашим избранником, который выглядит человеком состоятельным, важно узнать поточнее, чем он располагает. Есть ли у него собственные средства или же он от кого-либо зависит? Если у него имеется земельная собственность, то какие у него права на нее? Нет ли у него каких-нибудь денежных затруднений? Какие у него виды на будущее? И если все-таки наступит счастливый день, когда он попросит у ваших родителей вашей руки, они будут счастливы, что ваш суженый в состоянии обеспечить вам то положение, к которому вы стремились. Но не всегда предпринятые действия приводят к столь благоприятным результатам. Вам следует быть поактивнее, чтобы узнать наверняка, что все ваши усилия направлены на действительно стоящую цель. Общеизвестно, что красота, которая может быть сильнейшим вашим оружием, со временем увядает. Красивые усы очаровательны, но хороший доход гораздо более привлекателен.

Неудивительно, что в любом женском журнале можно было обнаружить жалобы на мужские клубы. Это были комфортабельные убежища для мужчин, предоставлявшие все удобства хорошо налаженного дома без каких-либо обязанностей, кроме оплаты ежегодного членства. Сумма обычного вступительного взноса в большинстве клубов составляла 20 гиней, а годовой взнос – порядка 10 гиней. Такую форму членства в основном использовали люди свободной профессии и безденежные младшие отпрыски аристократических семей. «Обеды хороши и дешевы в сравнении с грабительскими ценами в лондонских отелях… Их стоимость составляла 5 шиллингов, тогда как в любом отеле пришлось бы заплатить по меньшей мере вчетверо дороже». [289]289
  Max Schlesinger, Saunterings in and about London,trans. Otto Wenkstern, London, 1853.


[Закрыть]Если вам хотелось поговорить, вы могли найти близких по духу собеседников; если нет, спокойно читать в превосходно составленной библиотеке без необходимости быть вовлеченным в болтовню, которой вас одолевали дома. Здесь вы могли даже жить. В клубе «Реформ», созданном в 1836 году членами радикальной партии и с 1841-го занимавшем великолепное здание, «в каждой спальне имелась ниша с бассейном из белого мрамора, куда в любое время из двух кранов подавалась горячая и холодная вода», так что не нужно было мучиться из-за недостатков домашней системы подогрева воды. Здесь был «хорошо обученный персонал, всегда готовый привести в порядок одежду и оказать парикмахерские услуги». [290]290
  Francis Wey, Les Anglais Chez Eux,Paris, 1856, trans. Valerie Price as A Frenchman Among the Victorians,Yale, 1936. Цит. по кн.: Xavier Baron, London 1066–1914,Vol. II, Robertsbridge, East Sussex, 1997.


[Закрыть]Кухни, разумеется, были обустроены по проекту Алексиса Сойера, который первым ввел использование газа для приготовления пищи. В специальной нише поблизости от входа имелась газовая зажигалка, от которой джентльмены могли раскуривать свои сигары. (Клуб и газовая зажигалка сохранились и поныне.)

Поблизости от клуба «Реформ» на Пэлл-Мэлл находится Клуб путешественников, основанный в 1819 году и до 1832 года занимавший здание, которое, как и «Реформ», спроектировал Барри. Далее по Пэлл-Мэлл находится «Атенеум», основанный в 1824 году, где вели беседы епископы и ученые. Здание этого клуба спроектировано Десимусом Бартоном. Красивый фриз над большими окнами, который периодически красят в голубой и белый цвета, представляет собой воссозданный фриз Парфенона (откуда лорд Элджин привез фрагменты, размещенные в Британском музее как «мраморная коллекция Элджина». Лучше всего воспроизведенный фриз смотрится с крыши автобуса.) [291]291
  Мне казалось неоправданным перегружать свой рассказ о всех этих знаменитых клубах эпизодами из их жизни, но на одном я все же остановлюсь. Однажды меня пригласили в дамский флигель клуба «Атенеум», и я в гардеробе задержалась перед зеркалом, поправляя шляпку; давно уже мне не приходилось их носить. Супруге епископа понравилась моя шляпка, и мы с удовольствием примерили шляпки друг друга; ее «предмет туалета» был сугубо священнического, интенсивно йурпурного цвета.


[Закрыть]Клуб «Карлтон» в ансамбле Карлтон-хаус-террас (был разрушен бомбежкой в 1940 году и переместился в Сент-Джеймс) предназначался для консерваторов, или тори, в то время как клуб «Реформ» – для более либерально настроенных людей. (Национальный либеральный клуб, где в обеденном зале над кассой нависает большая статуя Гладстона, был построен только в 1871 году.)