Текст книги "Мафиози и его Ангел. Книга 2. Лайла Джеймс"

Автор книги: Лайла Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

«Я собираюсь все это забрать», – поклялся Алессио, прежде чем оторваться от моих губ. Поцелуй был медленным и нежным. Он поцеловал меня осторожно, как будто я была сокровищем, драгоценным камнем, кем-то, кто заслуживает любви.

И постепенно Алессио заменил прикосновения Альберто на свои собственные. Он провел пальцами и губами по моему телу. Медленно, мягко и нежно. Он исследовал мое тело с заботой и любовью. Такой большой любовью.

Но мой рай длился недолго.

Потому что меня внезапно толкнули обратно в ад.

Мои глаза резко открылись, когда я почувствовала, как палец нащупывает мой вход.

«Нет!» – я закричала от ужаса.

«Хммм… это для меня, любимая? Ты мокрая для меня?»

В ужасе я замерла, и меня охватило онемение. Альберто грубо прижал меня к ногам, его ладонь сильно прижалась ко мне. Я вздрогнула и дернулась от страха и отвращения.

Он сосал мой сосок, кусал и мучил кожу. Альберто слегка отстранился, пока не посмотрел на меня сверху вниз.

От улыбки на его лице у меня скрутило живот, пока я не подумала, что меня сейчас тошнит. В нем было так много обещаний. Темных обещаний. Каждый день был мучительным. Каждый день мое тело подвергалось насилию. С каждым днем ​​мое сердце разбивалось еще немного. Каждый день мне хотелось снова оказаться в объятиях Алессио.

И каждый день я надеялась, что меня найдет Алессио.

Но он не пришел за мной. Все же. Я все еще надеялась. Я все еще верила. В него.

Альберто отстранился и приподнял мои колени, пока я полностью не открылась для него. Я прикусила губы, чтобы не плакать или кричать. Я быстро поняла, что борьба только усугубляет ситуацию.

Слезы катились по моим щекам, и я не стала их смахивать. Альберто ухмыльнулся при виде их, и у меня заболело сердце.

Слабая. Я была такой слабой. Алессио будет стыдно за меня. Мне было стыдно за себя.

Я была грязной. Потасканой. Шлюхой.

Я не была Ангелом. Уже нет.

Вместо того, чтобы переместиться на мое тело и взять меня, как всегда, Альберто вытащил свой телефон. Его колени держали мои бедра врозь удерживая на месте. Его торс прижимал мои бедра к кровати. Я не могла пошевелиться. Нет, я была совершенно беспомощна под ним.

Он держал телефон надо мной, прямо между моих ног.

Его следующие слова отправили меня через край, и я упала. Упала глубоко в темную бездну.

«Почему бы мне не прислать Алессио фотографию, а? Дать ему знать, что его женщина мокрая и течет для другого мужчины».

Мое дыхание покинуло мое тело с громким свистом, и я изо всех сил пыталась дышать. Нет. Нет. Пожалуйста, нет. Что угодно, только не это.

Я покачала головой, или я думала, что так сделала. Я чувствовала себя слишком разобщенной. Парализована страхом и унижением. Мое дыхание было слишком частым, и кровь стала холодной.

«Нет», – слабо запротестовала я, мой голос едва выходил шепотом.

Мое сердце почти болезненно колотилось о грудь, а во рту был привкус желчи. Меня сейчас стошнит. Мой живот скрутился и сжался.

Слезы затуманили мое зрение, и мои губы задрожали, пытаясь сдержать крик.

Альберто только рассмеялся. Когда я увидела вспышку в телефоне, меня внезапно вырвало из тумана, и я задергалась под его телом.

Ноздри Альберто раздулись, а губы сжались в рычании. Он сильно ударил меня по лицу, и я захныкала.

Мое тело уже болело от дней жестокого обращения. Сколько времени прошло с тех пор, как Альберто забрал меня? Несколько дней? Недель? Я не знала. В конце концов, я каждый день попадала в темницу. Я знала только тьму.

Кроме сегодняшнего дня. Сегодня я была в комнате.

Был ли это план Альберто с самого начала?

Я толкнула его в грудь, но он не двигался. Отпусти меня, кричала я в голове. Мой голос пропал. У меня болело горло, закружилась голова.

Альберто швырнул телефон куда-то на кровать, а потом оказался на мне. Я почувствовала его у входа и закрыла глаза.

Мое тело наполнилось ужасом, и мое горло стало слишком сжатым. Моя грудь болела от осознания того, что приближается. Он жестоко врезался в мое тело, когда соединился со мной.

«Ты моя», – прошипел он мне в лицо.

Я отвернулась от него, отводя лицо в сторону. Я думала об Алессио и наших счастливых моментах.

Я услышала его голос в своей голове и улыбнулась.

Я просто хочу, чтобы ты знала, что тебя любят ... ты важна.

Ты приносишь счастье другим. Ты несешь свет, Айла. У тебя есть люди, которым ты небезразлична.

Ты достойна большего, чем думаешь.

Ты боец, Айла. Так что продолжай бороться. Не сдавайся сейчас.

Айла ... ты знаешь, насколько ты сильна? Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал. Твоя сила сияет ярче других.

Сильная. Алессио считал меня сильной. Даже Николай и Мэдди считали меня сильной. Но они ошибались. Я не была сильной. Я была слабой.

Мой взгляд упал на лампу, и на мгновение я услышала, как Алессио закричал, чтобы я боролась.

Альберто толкался в меня, и моя и без того сломанная душа раскололась еще больше. Но все же я слышала, как Алессио велел мне бороться. Заставлял меня бороться.

Я смотрела на лампу, когда Альберто начал двигаться внутрь меня. Он двигался медленнее, чем обычно, не торопясь. Я вздрогнула, мое тело зудело от желания спрятаться и исчезнуть.

Борись, Айла.

Не раздумывая, я потянулась к лампе. Все произошло так быстро. В одну минуту Альберто был внутри меня, а в следующую я била лампой ему по голове. Я дважды ударила его по голове, достаточно сильно, чтобы он истекал кровью.

Он заревел от боли и отстранился от меня.

Мое тело почувствовало легкость, как только он отодвинулся, и, не теряя ни секунды, я скатилась с кровати. Мои ноги подкосились, и я упала.

Я едва могла стоять. Все мое тело дрожало. Я поползла к двери и, наконец, смогла встать на ноги. Споткнувшись, я добралась до двери.

Но я была слишком медлительной.

Альберто снова был на мне. Он схватил меня за волосы и обернул ими свое запястье, прежде чем ударить меня лицом о дверь, прямо над ручкой.

Боль пронзила мою голову и череп. У меня заболела шея от удара, и зрение затуманилось.

У меня была сломана челюсть? Моя скула?

Все мое лицо болело, горело, как будто оно было в огне.

Боль распространилась по позвоночнику, пока перед глазами не появились черные точки. Я моргнула, пытаясь избавиться от них, но боль была слишком сильной.

Он снова ударил меня головой о дверь, прижимая мою щеку. Он прижал костяшки пальцев к моему черепу, и я закричала, когда ослепляющая агония распространилась по моему телу.

Пятна плясали перед моими глазами от жгучей боли. Перед моими глазами упали красные капли. Моя кровь.

«Я думал, ты усвоила урок, но ты явно не усвоила», – сказал Альберто. «Сколько раз я должен тебе говорить, что ты не можешь от меня убежать?»

Он усмехнулся, его грудь прижалась к моей спине. «А почему ты бежишь? К кому? К Алессио? Ты забыла, что он отдал тебя мне? Он оставил тебя здесь на мою милость, – насмехался он мне в уши.

Этими словами он кормил меня каждый день. Но я ему не верила. Сколько бы раз он их ни говорил, я ему никогда не верила.

«Почему ты бежишь к нему, а? Он не заботится о тебе, Айла, – продолжил Альберто, его пальцы крепче сжимали мои волосы.

Я закрыла глаза и попыталась заблокировать его. Но Альберто был человеком, которого невозможно заблокировать. Он был болезнью, которая проникала повсюду.

«Он, вероятно, сейчас зарыт по самые яйца в другую киску. Вот что ты для него значишь, любимая.»

Прекрати! Я рыдала у двери. Мое сердце разорвалось, и осколки разлетелись повсюду. Пустота. Вот как я себя чувствовала.

«Ой, больно ли думать о том, что Алессио трахает другую женщину?» – подстрекал он, лаская пальцем мою шею. «Он может получить любую киску, какую захочет. В тебе нет ничего особенного, Айла.»

Я зарыдала сильнее, моя голова и тело были слишком тяжелыми, чтобы делать что-либо еще. «Ты это сейчас представляешь? Ноги другой женщины обвиваются вокруг его талии, когда он ее трахает?»

Я впервые взмолилась.

«Прекрати. Пожалуйста ... Пожалуйста ... остановись ... пожалуйста, – умоляла я. Все болело. Даже душа болела, кричала от боли.

Альберто ахнул, но это было подделкой. «Ты умоляешь, любовь моя? Ну, разве это не в первый раз. Я никогда раньше не слышал, чтобы ты умоляла. Так что умоляюй. Давай, умоляй меня остановиться.»

«Пожалуйста…»

«Алессио на тебя наплевать», – прошептал он. «Ему всё равно. Потому что, если бы он переживал, он бы уже пришел за тобой».

Я попыталась покачать головой, но не смогла.

«Конечно, он не придет. Он, наверное, совсем забыл о тебе.» Он засмеялся, а я заплакала.

«Он не придет за тобой. Забудь его. Какие бы у тебя ни были надежды, это не имеет значения. Потому что ему все равно. Прошло больше месяца».

Больше месяца? Нет, это не могло быть правдой.

Больше месяца, а Алессио так и не пришел.

Он не заботится о тебе.

Он не придет за тобой.

Слова Альберто прошли сквозь мои глаза, и слезы ослепили меня.

Что, если я держалась за надежду, которой даже не было?

«Ты призрак, любимая», – прошептал он, прежде чем оттащить мое тело от двери. Он тащил меня за волосы и толкнул на кровать, пока я не оказалась лицом вниз. Я не боролась с ним.

Мое тело сдалось, и я начала медленно терять сознание, боль была невыносимой.

Альберто сел на мое тело, и когда он врезался в меня, я не издала ни звука. Вообще ни единого звука. Я думала об Алессио.

Когда он начал врезаться в меня быстрее, Альберто насмехался надо мной.

Но я не слушала.

Погружаясь в забвение, я думала только об Алессио. Моем Алессио. Моем спасителе.

Ты мой Ангел.

Его голос звучал у меня в голове шепотом, но я его слышала. Это единственное, что удерживало меня в рассудке. Сохраняя меня в живых.

Я жила для него.

Потому что я знала, что он придет за мной.

Где ты, Алессио?

Глава 36

Алессио

2 недели спустя

Я смотрел на фото в руке. Я смотрел на них дольше, чем следовало.

Фотографии тряслись только потому, что у меня дрожали руки. Гнев был постоянным чувством внутри меня с тех пор, как забрали Айлу. Я жил с гневом внутри себя. Он поддерживал меня. Он помогал мне искать своего Ангела.

Но теперь я был в ярости. Есть большая разница между гневом и яростью. Гнева было достаточно, чтобы сойти с ума. Но ярость превращала людей в психов.

И именно это я чувствовал.

Я потерял смысл. Я больше не чувствовал ничего, кроме глубокого отвращения и ярости. Больше ничего не имело значения. Маленькая человечность, оставшаяся во мне, исчезла в тот момент, когда я увидел фотографии в своих руках.

Во мне закипела ярость, когда я представил множество способов как искалечить тело Альберто.

Мои пальцы сжимали фотографии, пока они не помялись в кулаке. Закрыв глаза, я бросил фото через комнату, не заботясь о том, куда она упала. Мне просто нужно было, чтобы она пропала с моих глаз.

Моя челюсть сжалась от попытки держать себя под контролем.

Лицо Айлы вспыхнуло за моими закрытыми веками, и мое тело напряглось, когда меня охватила волна боли. Под слоями ярости моё сердце болело.

Было так больно, что я задыхался от давления в груди.

Но боль была ничем по сравнению с тем, что переживала Айла. Одной мысли было достаточно, чтобы свести меня с ума.

Сквозь ярость я услышал, как открылась дверь. Мои глаза открылись, и я встретился взглядом с Виктором, когда он вошел в мой офис.

Он остановился перед дверью, его глаза опустились на ноги. Его брови недоуменно нахмурились, и он наклонился.

Виктор крепко схватил фотографию в руки и уставился на нее. Я знал, что он видел.

Обнаженная Айла, с раздвинутыми ногами, с испуганными, наполненными слезами глазами, этот образ навсегда запечатлелся в моей памяти.

Прошла секунда. А потом еще одна. Прошла целая минута, прежде чем Виктор наконец отреагировал.

Его лицо было красным от гнева. «Что это?» – прорычал он.

«Альберто прислал нам подарок», – онемев ответил я, голос мой немного охрип от накапливаемых эмоций.

«Я собираюсь отрезать ему член и накормить его», – рявкнул Виктор, вставая на ноги.

Я сел прямо на стул и посмотрел на него взглядом. «Я убью его».

Сделав шаг вперед, он остановился перед моим столом, пристально глядя на меня. «Ты не единственный, кто заботится о ней».

«Я. Убью. Его, – прошипел я, вставая на ноги.

Виктор со вздохом покачал головой. «Я никогда не отниму у тебя это право. Когда мы его найдем, он будет твоим, ты убьешь его. Но все остальные тоже приложат к этому руку».

Мы уставились друг на друга. Слов не было. Воздух вокруг нас наполнился напряжением. От нашей жажды мести становилось все холоднее и тяжелее.

«Довольно справедливо, – ответил я. Виктор кивнул и сел на диван, положив тяжелую папку мне на стол.

«Все имена, связанные с Альберто. Его главные помощники. Также указаны их семьи. Все, что можно о них знать, – сказал Виктор, кивая в сторону папки.

Я сел и потянул её к себе. «У нас уже было так много его людей. Никто ничего не знает. Он был достаточно умен, чтобы держать в секрете свое убежище. Его люди – сборище трусов. Если бы они знали правду, они сказали бы мне за шанс выжить».

«А что насчет Энцо?» В моих мыслях назревал тот же вопрос, но это был очередной тупик.

«По сведениям Николая, он тоже скрылся. Он заместитель Альберто. Он знал, что станет нашей целью, – сказал я, откинувшись на спинку стула. Мышцы на шее болели. Прижав пальцы к задней части шеи, я массировал мышцы, надеясь снять напряжение.

Мое тело ослабло от усталости. Если я продолжу так, я буду бесполезен для Айлы, когда ее найдут.

«Если мы найдем Энцо, то это еще один шаг к поимке Альберто», – пробормотал Виктор с задумчивым выражением лица. «Альберто выбыл из сети, и его заместителя нигде нет. Его империя уязвима, и он это знает. Даже если Альберто ничего не сказал Энцо о своем укрытии, ему придется с ним связаться».

«Его единственное общение со своей империей – через Энцо», – добавил я, подсаживаясь вперед в ожидании.

«Но сначала мы должны найти Энцо», – сказал Виктор сквозь зубы.

Если бы мы могли найти Энцо, был только один человек, который мог бы привести нас к нему. Или привести его к нам. «Его жена», – предположил я.

Виктор покачал головой. «Она уехала из страны».

«Когда она вернется?» – подумал я вслух.

«Я не знаю. Она уехала в тот же день, когда забрали Айлу. Вероятно, это было для ее защиты.»

При звуке имени Айлы у меня забилось сердце, и еще одна волна боли прокатилась по мне. Мои руки сжались в кулаки, пока костяшки пальцев не побелели.

Я уставился на папку передо мной. «Один из этих людей, по крайней мере, один из них, должен знать о местонахождении Энцо. Или даже Альберто. Это наш единственный вариант».

«Мы доберемся до них. Ко всем им. Все в этом списке будут допрошены. Мы не остановимся, пока не найдем Айлу, – пообещал Виктор.

Нет. Мы не могли остановиться. Айла будет найдена. Сегодня или завтра. Или послезавтра. Но ее найдут.

«Что ты хочешь сделать после того, как их допросят?» – спросил Виктор. Но он уже знал ответ. Он спросил только потому, что ему нужно было подтверждение. Ему снова нужен был толчок, новая цель.

Я уставился на фоторамку на своем столе. Это была фотография Айлы. Мэдди сделала этот снимок за несколько дней до того, как у меня забрали Айлу.

Она смеялась, ее лицо светилось, и ее зеленые глаза ярко сияли. Ее красота, ее улыбки, ее смех – все они завораживали.

«Убей их всех», – прошептал я, все еще глядя на фотографию Айлы.

Ни один из них не был невиновен. Когда дело касалось людей Альберто, не было невиновности. Я все еще помнил, как Айла рассказывала мне о своем насилии. Как люди Альберто насиловали ее, пока больной ублюдок смотрел.

Я собирался отомстить за своего Ангела единственным известным мне способом.

Я собирался уничтожить итальянцев. Одного за другим, пока они не поклонятся мне. Айле.

Подавшись вперед, я прикоснулся к щеке Айлы через фотографию. Жди меня, Ангел.

Я был вырван из своих мыслей, когда дверь распахнулась. Я отвернулся от Айлы и обнаружил, что входят мой отец и Исаак.

Лев кипел, его грудь вздымалась с каждым вдохом. «Семьи ставят под сомнение твои способности как Босса».

Виктор повернулся к ним лицом. «Что?» – прорычал он, вставая на ноги.

Лев проигнорировал взрыв Виктора. Вместо этого он посмотрел на меня взглядом, заставляя меня ответить. Но у меня не было ответа. Я знал, что до этого дойдет.

«Разыскивая Айлу, ты забыл, что ты – Босс четырех семей. Ты не занимаешься ни бизнесом, ни чем-либо еще. Когда возникает проблема, ты отправляешь их к Виктору. Семьи имеют полное право задавать вопросы тебе как своему Боссу, – добавил Исаак, подходя ко Льву.

«Ты Пахан. Босс боссов. Если так будет продолжаться, они потеряют веру в тебя, – пробормотал Лев.

«Как одиннадцать лет назад? Когда они потеряли веру в тебя? Когда у тебя не было другого выбора, кроме как сделать меня Боссом, чтобы Иваншовы не потеряли титул?» – возразил я, покачав головой.

Его глаза обезумели при упоминании о его падении, когда мы почти все потеряли. «Я научил тебя лучше этого, Алессио», – прорычал он, выступая вперед.

«Если ты проиграешь, как я, мы потеряем все», – отрезал Лев. Он пошел вперед и остановился перед моим столом.

Он наклонился вперед, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от моего. «Если ты продолжишь эту нисходящую спираль, Солоник может стать Крестным отцом. Ты, черт возьми, это знаешь. Он искал любую возможность сделать это, и теперь ты даешь ему приглашение».

Русская мафия состояла из четырех семей. Иваншовы, Солоники, Агроны, Гавриковы.

В каждой семье был свой Босс, но Боссом всех был я. Крестным отцом. Остальные семьи были под Иваншовыми. Но Солоник хотел взять верх. Если бы Лев не передал мне эту империю, он стал бы Паханом давным-давно.

А теперь он искал другую возможность только потому, что я оказался слабым.

Лев схватил меня за воротник и потянул вперед. «Я сказал тебе не влюбляться. А теперь ты стал бесполезным. Я думал, ты сильнее меня. Очевидно, я ошибался».

Отпустив мой воротник, он встал, его взгляд был непоколебим, пока он смотрел на меня сверху вниз. «Я займусь этим».

Я не удивился, когда он произнес эти слова. Нет, я знал, что это приближается. Я ожидал этого и был к этому готов.

Но Виктор не был. «Что?» он взорвался и двинулся вперед, но Исаак остановил его, взяв за руку.

«Ты бесполезен, пока ищешь Айлу. Так что лучше сосредоточиться на ее поиске. Я позабочусь о семьях. Когда ты найдешь ее и она будет в безопасности, ты вернешься на свое место, – объявил Лев.

Он не дождался моего ответа. Не то чтобы его это волновало. Он вышел из моего офиса, Исаак последовал за ним.

«Почему ты ничего не сказал?» – потребовал Виктор, как только за ними закрылась дверь.

«Так лучше. Я не хочу беспокоиться о семьях, пока ищу Айлу. Она мой приоритет, – пробормотал я, снова глядя на ее фотографию.

Между Виктором и мной было несколько минут молчания, прежде чем я наконец встал. «Позвони остальным. У нас есть дела, о которых нужно позаботиться».

Следующий мужчина в списке. Еще один шаг к моему Ангелу. Это были маленькие шаги, но я знал, что в конце концов они приведут меня туда, куда я хотел. Они должны были. Я не собирался останавливаться, пока не получу то, что хочу, то, что мне нужно.

Я вышел из офиса, Виктор шел следом за мной. Когда мои шаги дрогнули перед комнатой рядом с офисом, Виктор ушел, не сказав больше ни слова. Он всегда знал, что мне нужно, даже если я этого не говорил.

И прямо сейчас мне нужно было уединение.

Открыв дверь гостиной, я вошел внутрь, прежде чем тихонько закрыть дверь. Свет уже горел, что неудивительно. В эту комнату допускались только два человека. Если это был не я, то это был мой отец.

Просто мы оказались в комнате в одно и то же время.

Он стоял лицом к стене, заложив руку за спину, ноги на ширине плеч в защитной стойке. Лев был очень похож на влиятельного человека, кем и был известен.

Но ему было больно внутри.

Я знал это, потому что он стоял и смотрел на портрет моей матери. Собственно, это был семейный портрет. Каркас был большим, занимал почти половину стены. Моя мать сидела на кресле, подходящем для королевы, в красивом золотом платье. Мой отец стоял рядом с ней, а моя младшая версия сидела у нее на коленях. Ее живот был округлым с моей младшей сестрой.

Рядом с портретом была еще одна фотография моей матери с моим отцом, стоящим рядом с ней. Но это было до того, как я родился, сразу после того, как мои родители поженились.

Это была традиция.

И я почти мог видеть другой портрет на той стене. С Айлой и мной, когда она сидела на том же самом стуле, что и моя мать, и очень походила на королеву, которой она была бы.

Но образ внезапно был разрушен голосом Льва.

«Я скучаю по твоей матери каждый день. Каждый день я удивляюсь, почему я все еще жив, пока ее нет. Я любил ее больше, чем должен был». Он сделал паузу, а затем сухо усмехнулся. «Кого я обманываю? Я до сих пор люблю ее так же сильно, как и раньше. Такая любовь никогда не умирает, Алессио.»

Он был прав. Она никогда не умрет. Несколько месяцев назад я бы рассмеялся ему в лицо, но не сейчас. Потому что я знал, что он чувствовал. Боль от потери женщины, которую любишь каждой фиброй своего существа.

«Как сильно ты ее любишь?» – внезапно спросил он.

Я вздрогнул от вопроса и тупо уставился в стену. «Я убью за нее», – ответил я. «И я умру за нее. Это ответ на твой вопрос?»

Сначала не было сказано ни слова. Только тишина была между нами, прежде чем Лев наконец продолжил тем же монотонным голосом, он всё ещё стоял спиной ко мне.

Мое сердце сжалось от его слов, и я потер грудь, пытаясь избавиться от жжения. «У тебя такая любовь. Если честно, я никогда не хотел, чтобы ты так себя чувствовал. Когда я впервые увидел Айлу, я увидел твою мать. И я просто знал, что ты не сможешь не влюбиться. Теперь, когда ты влюблен, мы ничего не можем сделать».

Я молчал, слишком переполненный эмоциями, чтобы говорить. Но мой отец говорил достаточно за нас обоих. «Просто верни ее, защити ее своей жизнью и люби ее так, как она нуждается и заслуживает».

«Я сделаю это», – твердо заявил я, глядя на портреты моей матери и отца. Бросив последний взгляд, я повернулся, чтобы выйти из комнаты, но голос Льва снова остановил меня.

«Твоя мать гордилась бы тобой».

Я испустил дрожащий безэмоциональный смех и покачал головой. «Не лги».

Я слышал его раздражение. Когда он заговорил на этот раз, его голос был тяжелым, наполненным такими эмоциями, что у меня заболело сердце. «Если она находила в своем сердце любовь ко мне, монстру, то она любила бы тебя так же, если не больше. Сердце твоей матери было чистым и полным любви. Она бы хотела, чтобы ты был счастлив. Больше ничего не имело бы значения. Не то, кто ты или что делаешь. Всегда помни об этом».

Моя грудь сжалась от его слов. Ничего не сказав, я вышел из комнаты. Мое сердце было тяжелым и болело. Было больно по разным причинам. Но все они сливались воедино, пока все, что я чувствовал, не превратилось в ослепляющую боль. Без Айлы было больно. Было больнее осознавать, что я беспомощен.

Но было больно еще и потому, что я всегда хотел услышать эти слова от отца. Я жаждал этих слов и его поддержки. И теперь, когда они у меня были, я не знал, что с ними делать.

Покачивая головой, чтобы очистить внезапно затуманившийся разум, я пошел по коридору с единственной целью. Найти моего Ангела. Это все, что имело значение.

Но даже с моей целеустремленной походкой и решительным умом я не мог избавиться от одной мысли.

В гостиной у меня был самый долгий разговор с отцом за двадцать два года.

Глава 37

3 недели спустя

Моя голова была спрятана в подушку Айлы. От неё все еще пахло ею. Я отказывался её стирать. Мне нужно было что-то от нее, и от нее остался только ее сладкий запах ванили.

Я вдохнул и почувствовал, как мои глаза загорелись. Я чувствовал себя жалким.

Но я зашел слишком далеко. Почти три месяца без Айлы, и я медленно терял себя. С каждым днем ​​становилось хуже. С каждым днем ​​становилось все труднее, пока я больше не знал, как жить.

Я забывал есть. Иногда даже забывал спать. Просто смотрел на стену, потерянный в воспоминаниях моего Ангела.

Я никогда не прекращал поиски. Ни одного дня. Но сколько я ни искал, как далеко ни смотрел, ее нигде не было видно.

Как будто ее никогда не существовало. Никогда не было здесь. Иногда мне казалось, что все это сон. Мне было интересно, действительно ли она была здесь. Со мной.

Но она была. Я все еще чувствовал ее запах. Иногда видел её. Слышал ее смех и нежный голос. Она была везде, но все еще отсутствовала.

И я был пуст без нее.

Было ли это тем, что чувствовали мой отец и Исаак?

Весь дом пребывал в отчаянии. Никто толком не разговаривал. Мы все перестали заботиться обо всем остальном. Единственное, о ком мы заботились и о ком думали, была Айла.

Мэдди потеряла подругу, которая больше походила на сестру. Для Лены Айла была дочерью. Еще один ребенок, которого нужно баловать и любить. Мои люди чувствовали себя неудачниками.

А я потерял женщину, которая была моим всем.

Вздохнув, я перекатился на спину и уставился в потолок. Сквозь боль я думал о том, что переживала Айла.

Ее боль не могла сравниться с моей. Было больно знать, что ей больно. Моя боль не имела значения, а вот ее.

Я чувствовал ее боль, и этого было достаточно, чтобы сломать меня.

Альберто звонил, но с момента его последнего звонка прошло три недели. Три недели тишины с другой стороны.

Я понял, что был несколько благодарен за его ежедневный звонок. По крайней мере, я знал, что Айла жива. Так вот сейчас, я не знал. Я ничего не знал, и все, что я мог делать, это надеяться.

Но надежда была такой глупой эмоцией. Как я мог надеяться, когда чувствовал себя таким беспомощным и безнадежным? Все это было пресыщенной надеждой.

Вместо надежды я предпочел верить в нашу любовь. Может быть, она была достаточно сильной, чтобы сохранить жизнь Айле.

Я знал, что когда найду ее, Айла уже никогда не будет прежней.

Но я также знал, что когда придет время, я не откажусь от нее. Я бы вылечил ее снова, как и раньше. Я научил бы ее снова жить, улыбаться, смеяться и снова любить.

Альберто, возможно, подрезал ей крылья, но я собирался убедиться, что она снова полетит.

***

2 недели спустя

Я стоял на подъездной дорожке и смотрел, как Николай открывает замок, а потом дверь открылась. Я вошел в дом, мои люди последовали за мной.

В доме было тихо, почти пусто. Но женщина в гостиной развеяла ощущение пустого дома.

Она стояла к нам спиной, и, услышав наши шаги, она быстро развернулась, ее рука в панике потянулась к груди. Ее глаза вспыхнули от страха, и она отступила на несколько шагов, ударившись о стену позади нее.

«Здравствуй, Анна», – начал я, заходя дальше в дом, делая воздух более опасным и смертоносным.

Анна дрожала у стены, все ее тело тряслось от ужаса. Сказать, что я был удивлен, что она вернулась, было преуменьшением. Она, должно быть, знала, чего ожидать, как только ступила обратно в Нью-Йорк, но все же вернулась.

А теперь она приведет нас прямо к Энцо.

«Как поездка?» – спросил я, садясь на диван перед ней. Я сел и скрестил лодыжку на противоположном колене, наблюдая за ее реакцией, как ястреб.

«Вы… кто… такие…?» – заикалась она, дико оглядывая комнату и моих людей. Она искала выход, но его не было. Не в этот раз.

Однако это не помешало ей попытаться. Она побежала на кухню, и я разочарованно вздохнул.

«У меня нет времени на игру в кошки-мышки, Анна», – крикнул я достаточно громко, чтобы мой голос эхом разнесся по стенам.

Я слышал ее крик, и она кричала, чтобы кто-то ее отпустил. В отчаянии потерев лицо, я ждал, пока она вернется в гостиную.

Я обернулся и увидел, как Николай тащит ее назад, пока она металась. Анна бросилась на землю, пытаясь остановить Николая. Вместо того чтобы остановиться, он просто схватил ее за руку, волоча по полу.

«Нет. Отпусти меня! Пожалуйста, не трогай меня, – хныкала она, когда Николай поставил ее передо мной.

«Если ты будешь сотрудничать, я не причиню тебе вреда», – стоически ответил я, взглянув на нее взглядом.

Она вздрогнула и отпрянула. Качая головой, она прошептала: «Я ничего не знаю об Айле».

Я удивленно приподнял брови, и из груди вырвался бессердечный смешок. «Откуда ты знаешь, что я здесь ради Айлы?»

Ее глаза расширились, и она закрыла рот. Поздно. Ее уже поймали.

«Где твой муж? Скажи мне, где Энцо, и я тебя отпущу, – прорычал я, наклоняясь вперед так, что мое лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица.

Она несколько раз покачала головой. «Я не знаю. Я правда не знаю. Пожалуйста, я говорю правду.»

«Я действительно ненавижу, когда люди врут», – прохрипел я, прежде чем откинуться назад, давая испуганной женщине немного передышки.

«Я не вру», – умоляла она, ее глаза расширились от страха. Она смотрела на моих людей умоляющими глазами, как будто просила кого-то помочь ей.

Но никто не собирался ей помогать. Она была в моей власти «Я знаю, в чем ты участвовала. Каждую деталь. У тебя может быть невинное лицо, но ты далеко не невинна, – прошипел я, и мой голос становился громче с каждым словом.

Энцо вместе с Альберто участвовал в торговле людьми. Что меня удивило, так это то, что я узнал, что его жена тоже была частью этого. Она обучала жертв становиться рабами.

Меня тошнило от мысли, что женщина поступала так с другими. У меня заболело сердце, когда я подумал, что Айла могла быть одной из этих жертв.

Ее дрожь усилилась, лицо сморщилось, по щекам потекли слезы. Меня это нисколько не смутило. Ее страх был бесполезен, и она была беспомощна.

«Начинай говорить!» – проревел я. Ее спина выпрямилась, когда она прижалась к стене, съежившись в углу. Когда она ничего не сказала, Николай шагнул вперед и поднял ее.

Виктор принес стул и поставил его передо мной. Она боролась с Николаем, когда он тащил ее на стул. Она кричала и плакала, когда Виктор привязывал ее тело к стулу, делая ее неподвижной и находящейся в нашей власти.

«Пожалуйста, не трогай меня», – хныкала она в ужасе, когда я достал пистолет. «Пожалуйста. Поверь, я ничего не знаю.»

«Я не сделаю тебе больно», – просто ответил я безэмоциональным голосом, как и прежде.

«Помилуй», – взмолилась она, когда я встал, возвышаясь над ее гораздо меньшим телом.

«Как я уже сказал, я не причиню тебе вреда», – усмехнулся я над ее попыткой умолять. Если бы только она заговорила.

Наклонившись вперед, пока наши лица не приблизились, я продолжил. «Я никогда не причиню боль женщине».

Это была правда. Я бы никогда не причинил боль женщине или даже прикоснулся к ней, пытаясь убить. Я и мои люди работали не так.

Ее тело провисло на веревках, и в глазах вспыхнуло облегчение. «Ты не причинишь мне вреда? Ты меня отпустишь? Пожалуйста, я ничего не знаю».

На этот раз я улыбнулся. Холодной бессердечной улыбкой.