Текст книги "Голубое небо над ранчо"

Автор книги: Лайана Камп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Решив ободрить ее, Гари устроился поудобнее на своем сиденье – вполоборота к ней, прижавшись спиной к дверце.

– Это ты называешь нервничать? – заговорил он, сверкнув улыбкой в темноте. – Когда я заканчивал школу, мой приятель устроил мне свидание с незнакомой девушкой, оказавшееся настоящим кошмаром. Девушка, дочь футбольного тренера, хотела заставить поревновать своего старого ухажера, и я был избран в качестве приманки-раздражителя.

Забыв о своей робости, Крис раскрыла рот.

– Ну и ну! И что было дальше?

Сейчас-то Гари уже мог посмеяться над этим.

– Мы пришли на вечеринку, и там, естественно, присутствовал ее дружок. Она мне сказала: «Если ты не будешь увиваться за мной, когда он на нас смотрит, я скажу папе, что ты меня лапал».

– О Боже! И как же ты поступил?

– У меня был выбор: или я послушаюсь ее и потеряю при этом уважение к самому себе, или мне придется иметь дело с ее отцом. Если бы я поступил по первому варианту и об этом узнал бы мой отец, мне пришлось бы иметь дело с ним, а этого, поверь мне, я не хотел. – Его улыбка стала мечтательной при воспоминании об отце. Потом Гари пожал плечами и продолжил: – Поэтому на деле у меня оставался только один выход. Если уж мне пришлось бы иметь дело с ее отцом, я хотел, чтобы наша встреча прошла на моих условиях. Я покинул вечеринку, поехал к ней домой и рассказал ее отцу, что придумала его малютка. Слава Богу, он знал, на что она способна. Когда она наконец вернулась с вечеринки, мы оба ждали ее. Дальнейшее не поддается описанию…

Крис расхохоталась, и ее беззаботный смех освежил Гари, как весенняя вода, наполнив его чувства теплом и одновременно желанием. Наконец-то она заговорила с ним так же легко, как разговаривала с братьями, и стала рассказывать забавные истории из своей жизни. Ее робость уступила место удовольствию от воспоминаний. Гари мог быть удовлетворен. Они оба получат больше удовольствия от своего свидания, если будут смеяться вот так, в унисон. Но он вдруг обнаружил, что борется с огнем, который она с легкостью разжигала в нем. Он хотел, просто жаждал прямо сейчас сжать ее в своих объятиях.

Но она же девственница, сражающаяся со своими страхами, комплексами, со своим прошлым! Вот что останавливало его каждый раз при мысли об этом. Она так уязвима, и он меньше всего хотел причинить ей боль. Она заслуживает того, чтобы за ней терпеливо и нежно ухаживал мужчина, готовый связать себя супружескими узами, способный убедить ее, что ей не грозит опасность последовать по стопам ее матери, ибо она независимая и сильная женщина. Эта мысль ошеломила Гари. Ему бы бежать от нее как от чумы, а он мог думать только о том, как бы оказаться поближе к ней.

В Лаббоке маловато ночных заведений: несколько баров, в которые как мухи слетались местные ковбои, несколько маленьких ресторанчиков и один-единственный ночной клуб – «Капричос». Он был декорирован в испанском стиле и имел неплохую кухню, а по субботам в нем играл настоящий джазовый оркестр. Поскольку выбора не было, Гари и Крис именно сюда направили свои стопы, чтобы поужинать и потанцевать, как оказалось, в компании всех взрослых обитателей округа старше восемнадцати лет.

Заведение гуляло вовсю, оркестр громко играл, и танцплощадка была забита до отказа. Они сели за столик в кабинке неподалеку от танцплощадки и едва успели сделать заказ, как Гари схватил ее за руку:

– Пойдем потанцуем!

Это случилось так быстро, что Крис не успела возразить. Гари сделал только два шага, повернулся и обнял ее как раз в тот момент, когда оркестр заиграл медленную томительную любовную мелодию. Крис закрыла глаза, испытав горячий прилив желания. Вернулось волшебство его прикосновения, от которого у нее слабели колени, на этот раз сильнее, чем когда-либо, поскольку он прижимал ее к своей крепкой, как скала, груди и закружил под романтичную мелодию.

Крис замерла в его руках, стараясь не потерять контроля над своими чувствами.

– Может, не стоит танцевать, – проронила она, вся трепеща. – Твоя рана…

– В полном порядке, – заверил ее Гари со смешком. – У меня был замечательный доктор. Она здорово починила меня и ничего не сказала насчет запрета танцев. Расслабься, милая, у тебя хорошо получается.

Ну как ей бороться с собой, бороться с ним? Гари держал ее как нечто хрупкое, тонкое и невероятно ценное, и от этого ощущения у нее навернулись слезы. Шепча его имя, понимая, что совершает ошибку, и не заботясь об этом, Крис обвила его руками и со вздохом прильнула к нему еще теснее. Как дома! Почему у нее возникало ощущение, что она как бы вернулась домой, каждый раз, когда он обнимал ее?

Гари почувствовал тот момент, когда Крис уступила своим чувствам, и едва не застонал вслух. Чистейшее помешательство! Ему немедленно следует отвести ее обратно за столик и постараться закончить свидание как можно быстрее. Но он не мог заставить себя отпустить ее. Никак не мог! Ну что еще? – спросил насмешливый внутренний голос. Она, сама того не ведая, нанесла ему сокрушительный удар с самого начала, и предчувствие подсказывало ему, что, когда он будет старый и совсем седой, скажем в сто шесть лет, даже тогда не сможет устоять перед ее обаянием. Он хотел показать ей все, научить ее всему. Господи, ну почему они не пошли в заведение с более интимной обстановкой?..

Глава 10

Потерянные для окружающего мира, они танцевали и танцевали, забыв обо всем, кроме наслаждения, которым одаривали друг друга. Будь у него такая возможность, Гари продолжал бы сжимать Крис в своих объятиях всю ночь, но тут оркестр сделал перерыв. Следя за ней, Гари заметил тот момент, когда она сообразила, что они последними остались на танцевальной площадке и привлекли к себе удивленные взгляды окружающих. Яркий румянец залил ее щеки.

– Ой! Не пора ли вернуться за столик?

Она бы тут же и убежала, если бы он не задержал ее, переплетя ее пальцы со своими.

– Не так быстро, леди, мы никуда не спешим.

– Но наш ужин…

– Был подан три танца тому назад и уже, вероятно, холоден как лед. – Гари напряженно всматривался в ее глаза. Когда в последний раз он получил такое удовольствие, просто глядя на женщину и танцуя с ней?! – Я…

– Эй, парень! Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь сегодня. Слышал, у вас новая неприятность на ранчо. Как дела?

Гари проглотил просившееся наружу ругательство и поднял глаза: перед ним стояли Майк Янг и его жена. Гари окаменел. Когда-то он считал Майка своим другом, но сейчас… В присутствии жены и чуть ли не половины соседей Янг мог говорить совершенно справедливые и правильные вещи, но ему нечего было сказать, когда в его владениях была найдена часть молодняка, пропавшего с ранчо «Два У». В самом деле, он даже не привел никакого оправдания.

Нет, Майк больше не друг ему, но Гари не мог проигнорировать его, особенно в присутствии его жены. Трейси Янг всего лишь невинный свидетель и очаровательная женщина. И как ее угораздило подцепить такого муженька, Бог ее знает!

Гари ухитрился разжать челюсти и улыбнуться Трейси, потом познакомил ее с Крис. Повернувшись к своему бывшему другу, он хмуро ответил:

– Ничего такого, с чем мы не сможем справиться. Есть проблемы со скважинами, но в понедельник мы приведем их в рабочее состояние.

– Отлично, рад слышать это, – пришел в восторг Майк. – Ты, конечно, всегда знаешь, что делать, Гари, но я беспокоюсь за тебя. Такие неудачи, которые в последнее время выпали тебе с братьями на долю, не проходят бесследно для кармана, к тому же, насколько я знаю, вам предстоит уплатить такой крупный долг! На твоем месте я бы свихнулся от отчаяния, это точно. Нелегко заработать столько денег. А ты еще находишь время для танцев! Молодец!

Гари помрачнел еще больше. Судя по тому, как говорил Янг, он знал совершенно точно, сколько им придется заплатить ради сохранения ранчо, но этого не мог знать никто, кроме братьев Уилсонов. Кто-то из банка болтал лишнее?

– Мы справимся, – резко ответил он. – Можешь за нас не волноваться.

– Еще как волнуюсь, – возразил Майк и похлопал Гари по спине, как если бы они все еще оставались лучшими друзьями. – Мы давно знаем друг друга, Гари, и я просто обязан помочь тебе, чем смогу. Если случится так, что ты не сможешь уплатить ссуду, приходи ко мне, слышишь? Если отдашь ранчо банку, у тебя ничего не останется. Я же дам тебе справедливую рыночную цену, в этом можешь быть уверен. Я не смогу спать по ночам, зная, что у тебя нет средств начать новое дело в другом месте.

Гари ограничился пристальным взглядом. Лицемер, зло подумал он. Как, черт возьми, может Янг смотреть ему в глаза и не подавиться тем вздором, который он несет? Уж не считает ли он Гари полным идиотом? Ну, конечно же, он издевается над ним!

– К счастью, в этом не будет необходимости, Майк, – сквозь зубы процедил Гари. – Мы с братьями держим все под контролем, так что можешь спать спокойно. И мы сможем заплатить долг по ссуде.

Сообразив наконец, что искушает судьбу, Янг извинился и заторопился вместе с женой к своему столику. Замеревшая рядом с Гари Крис не выдержала:

– Я не верю этому человеку! Неужели он думает, что ты продашь ему хотя бы ржавый гвоздь, после того как он угнал твой скот?

– «Думает» тут ни при чем, – ответил Гари, положив ладонь на ее талию и ведя ее к столику. Крис фыркнула, и он не удержался от смеха. – Никто еще не заподозрил Майка в чрезмерной смышлености. Он хочет заполучить наши родники, и этого достаточно для такого человека, как Янг, чтобы пойти на что угодно.

– Но должен же он понимать, что ты его раскусил, – возразила Крис, усаживаясь за столик. – Бог мой, ты практически обвинил его в краже твоих годовиков, когда мы нашли их пасущимися на самом дальнем пастбище его ранчо. А он даже глазом не моргнул! Последний идиот сообразил бы, что ты ни за что бы не обратился к нему за помощью, зная, что он пытается разорить тебя!

Обхватив под столом ноги Крис своими, Гари откинулся назад и усмехнулся, видя, как возмущенно засверкали ее глаза. Черт, да она же настоящий подстрекатель, когда на нее находит гнев! Не впервые он видел ее сердитой, но обычно она гневалась на него, а не на кого-то еще. Мне это нравится, решил Гари. Он и сам может побороться за себя, но здорово все же иметь ее на своей стороне, особенно когда его одолевали мысли о том, как они оба могли бы воспользоваться ее неистраченной энергией.

Но пока он удовлетворился румянцем, залившим ее щеки.

– Ты слишком хорошо думаешь о Майке, – иронически заметил Гари. – Он же на две ступеньки ниже обычного идиота и к тому же чрезвычайно алчный тип. Если он «мозг» этого заговора, тогда нам не о чем беспокоиться.

– Ты его, конечно же, таковым не считаешь? – догадалась Крис.

Его улыбка померкла.

– Нет. Кто-то неизмеримо более изощренный организовал наступление на наше ранчо. Остается лишь угадать, кто это, и надеяться перехитрить его.

Однако на протяжении следующего часа они обнаружили, что не только Майк Янг набрался неслыханной наглости. Пока они поглощали свой остывший ужин, к их столику подходили еще три владельца соседних ранчо – все предполагаемые друзья семьи Уилсо-нов – и выражали озабоченность свалившимися на «Два У» бедами. И каждый не преминул выразить готовность купить ранчо, если Гари с братьями решит вдруг бросить невыгодное дело.

После того как такое предложение сделал Джо Петтерсон, Гари взглянул на Крис и понял, что она вот-вот взорвется. В иных обстоятельствах он сам не выдержал бы, но сейчас он слишком наслаждался ее обществом, чтобы позволить кому бы то ни было испортить ему вечер.

– Пойдем-ка, – вдруг предложил Гари, бросив несколько банкнот на стол и беря ее за руку.

Крис хотела было возразить – ведь она пригласила его на свидание и поэтому сама должна платить, – но сверкавшая в его глазах страсть лишила ее дара речи. С сердцем, бьющимся в унисон с любовной песенкой, которую исполнял оркестр, она последовала за ним.

Возвращение домой отличалось, как ночь ото дня, от поездки в город. На этот раз за руль сел Гари. Все его чувства, однако, сосредоточились не на дороге, а на ее близости. Она же старалась сидеть подальше, прижавшись к дверце. Он чувствовал ее взгляд на себе, ощущая охватившее ее беспокойство. Ему хотелось сказать ей, что она может не бояться его, что он никогда не сделает ничего такого, что могло бы причинить ей боль, но промолчал, понимая, что одних слов для этого недостаточно. И он инстинктивно потянулся к ее руке. Как только огни города остались позади и перед ними стала разворачиваться темная и пустая лента шоссе, Гари крепче сжал ее кисть и притянул к себе, пока она не прижалась к нему бедром. Он ожидал, что она попытается отодвинуться, но тут, к его удивлению, ее пальцы переплелись с его пальцами, и он не смог уже дольше сдерживать волнение.

Слишком быстро пролетели мимо мили, и вот он уже тормозил перед ее домом. Гари выключил двигатель, но никто из них не шевельнулся, и вокруг сгустилась тишина, полная напряженного ожидания. Лампочка на крыльце одиноко горела. Кто-то из братьев, скорее всего Аллен, видимо, сидел на диване в гостиной и смотрел телевизор в ожидании момента для насмешек по поводу их свидания, закончившегося неслыханно рано – в одиннадцать часов.

Помрачнев от этой мысли, Гари таращился на свет в окнах гостиной и медленно посылал своего братца куда подальше. Ну хотя бы на эту ночь оставили его в покое! Ведь наедине с Крис он находился только по дороге в город и обратно и во время поездки по соседним ранчо в поисках пропавшего молодняка. Проклятье, этого слишком мало!

Отпустив наконец ее руку, которую он то и дело прижимал к своему бедру, Гари повернулся к ней.

– Совсем не хочется встречаться сейчас с братом, – хрипло проговорил он, обнимая ее одной рукой, – поэтому я поцелую тебя и пожелаю спокойной ночи здесь. – Левой рукой он осторожно коснулся ее подбородка, стремясь заглянуть прямо в глаза. – Есть возражения?

Крис не ответила, просто не могла. Ох, как же она хочет его! Вздохнув, она с готовностью подставила ему свои трепетные губы.

Он сжал ее в объятиях, и волшебство ночи снизошло на них. Между ними уже не стояло неприятного прошлого, не было старой боли, которая нарушала бы очарование момента, некому было прервать то, чего они так ждали весь вечер. Были только они двое, замершие в объятии, которое ни один из них не желал прервать.

Она открылась ему как цветок – ароматный, опьяняющий, и Гари с наслаждением вдыхал этот удивительный запах, будоражащий все его чувства. Она же девственница, пытался он напомнить себе, невинность, не знающая, к чему она побуждает, расслабляясь в его руках, страстно прижимаясь к нему, поддразнивая и соблазняя его своим языком, танцующим в глубине его рта. Задохнувшись, он прижался лицом к ее шее, стараясь не потерять рассудок, но нежность ее кожи лишала его способности думать. Гари поцеловал ее чуть ниже уха, потом в ямочку на шее, вызвав у нее вздох желания. Сию минуту, говорил себе Гари, я приду в себя и остановлюсь, пока еще могу совладать с собой. Но не сейчас. Мне просто необходимо подержать ее в объятиях еще чуть-чуть.

Крис хрипло прошептала его имя, и от его благих намерений не осталось и следа. Словно обретя собственную волю, его руки стали гладить ее спину, скользя по тонкой ткани платья, как бы снимая мерку с ее округлых бедер и тонкой талии, желая и одновременно боясь коснуться ее упругой груди. Ему не хотелось пугать Крис, но, Господи, он должен это сделать. Поддавшись искушению, его рука накрыла ее упругую грудь, и она, вся обмякнув, еще крепче прижалась к нему.

Из самой глубины естества Гари вырвался стон. Долгое мучительное мгновение он изводил себя осязанием ее груди, заполнившей его ладонь, и вот уже его пальцы проникли за низкий вырез ее платья. Нежность. Боже, какая же она нежная, как моментально откликается на ласку! В отбрасываемом лампочкой на крыльце свете он рассмотрел бледность ее кожи и розовый бутон ее соска – этого еще не видел ни один мужчина, кроме него…

Девственница, снова напомнил он себе, проклиная этот факт. Почему я забываю о нем всякий раз, как только притрагиваюсь к ней? Она доводит меня до безумия, и в любую минуту я не выдержу и зацелую ее до смерти… Но будь я проклят, если в первый раз займусь с ней любовью на сиденье старенького джипа. Она заслуживает гораздо большего.

– Милая, мы должны остановиться…

Вся горя желанием, Крис взглянула на него так, словно он говорил на неизвестном ей языке.

– Остановиться? – прошептала она. – Нет, не надо! Это так приятно. Я и не подозревала…

Это признание едва не лишило его остатков самообладания. Подавляя импульсы своего разгоряченного желанием тела, Гари сжал в ладонях ее лицо и усмехнулся.

– А вы знаете, что сказать, леди!

В желании еще раз ощутить на вкус ее губы он снова припал к ним, но тут же заставил себя отстраниться, пока был еще в состоянии сделать это. Торопливо, не давая себе времени передумать, он привел в порядок ее одежду и попытался вернуть ее волосам некое подобие прически. Но ее губы опухли от его поцелуев, а щеки горели румянцем, и ему стоило неимоверного усилия воздержаться от нового объятия.

– Пошли, – прохрипел он, теребя ручку дверцы. – Войдем наконец в дом.

Крис многое бы дала, чтобы иметь возможность проскользнуть в дом через заднюю дверь и скрыться в своей комнате, не попавшись на глаза Бобу и Аллену. Даже без зеркала она знала, что выглядит, как и подобает женщине, которую только что крепко целовали, а у нее абсолютно не было желания выслушивать их подтрунивания. Все ее чувства были в смятении, сердце безумно колотилось, а тело ныло от сладкой истомы. Но Гари следовал за ней по пятам по ступенькам крыльца, и она не решилась сбежать от него как смущенная девчонка. В конце концов это ее дом и ей нечего стыдиться. Несмотря на попытки казаться спокойной, яркий румянец окрасил ее лицо и шею, когда она открыла дверь и вошла внутрь.

Однако она тут же поняла, что в доме никого нет. Энн вернется лишь через несколько часов, а Боба и Аллена нигде не было видно. Удивленная, она подошла к лампе, горевшей рядом с креслом деда, и нашла записку Боба на столике.

–  Аллен выиграл в карты свободный вечер, – прочитала она вслух для Гари. – Думаю, этот жулик смошенничал, но главное в том, что он отправился в город и скорее всего не вернется до рассвета. Я же поехал посмотреть, как обстоят дела на ранчо. Ковбои сегодня режутся в покер, а я чувствую, что мне должно повезти. Так что меня тоже не ждите скоро.

Они одни в доме. Совершенно одни.

Осознание этого факта подстегнуло воображение обоих. Крис подняла от записки свои зеленые, похожие на изумруды глаза, наполненные неизбывной страстью. Она не произнесла ни слова, да это было и ни к чему. Инстинкт подсказывал Гари подойти к ней, заключить ее в свои объятия и уступить наконец страстному желанию, которое уже так давно влекло их друг к другу. Они оба хотели этого, жаждали этого…

Но она же невинна, напомнил он себе. Она долго ждала момента отдаться мужчине, а он должен подумать, на что обрекает себя, пока не стало поздно. Ведь путей к отступлению у него не остается. Но сейчас Гари мог думать лишь о том, как сделать все наилучшим образом. Он хотел ухаживать за ней при романтическом свете свечей, соблазнить ее волнением ее собственного тела и затем погрузить ее в море наслаждения. Время, подумал он. Мы не должны спешить. Мне нужно несколько часов с ней, но это такая роскошь, которая мне недоступна.

И все же Гари не мог заставить себя уйти от нее. Только не на этот раз.

– Это не совсем то, чего я желал для нас, милая, – хрипло проговорил он, борясь с желанием немедленно преодолеть разделявшее их пространство. С окаменевшим лицом он молча пообещал себе, что не станет торопить ее. Решение за ней, и она должна знать, что ее ожидает. – Энн вернется меньше чем через пару часов.

Горячие слезы щипали глаза Крис. Как только ей могло прийти в голову, что она никогда не полюбит этого человека? Достаточно одного прикосновения его пальцев, чтобы она оказалась в его объятиях, в его постели. Но он дает ей возможность подумать, остановить то безумие, которое все больше охватывает их обоих. Но сейчас уже слишком поздно!

– Неважно, – прошептала Крис, уронила записку на стол и сделала шаг навстречу Гари. – У нас есть настоящий момент, и его мне вполне достаточно. Обними меня, милый. Пожалуйста! Я так этого хочу.

Ее признание и просьба заставили прерваться его дыхание, и он потянулся к ней, не в силах совладать с собой.

– Крис, милая… – В следующее мгновение он подхватил ее на руки и стал подниматься по ступенькам, проговорив едва слышно: – Не хочу, чтобы нас застали врасплох…

Неся ее с такой легкостью, словно она весила как пушинка, Гари прошел по коридору к ее спальне, отворил плечом дверь и тут же захлопнул ее ногой.

– Я так сильно хочу тебя, что не позволю, чтобы кто-либо помешал нам, Крис.

Прислонившись спиной к двери, Гари баюкал ее как ребенка, довольный уже тем, что держит ее в своих руках. В окружившей их темноте он все же заметил, как в удивлении распахнулись ее глаза, и негромко рассмеялся.

– Чего ты ждала? – поддразнил он ее. – Что я поспешу уложить тебя в постель, не дав тебе даже перевести дыхания?

Она кивнула с робкой улыбкой.

– Чего-то в этом роде – у нас так мало времени.

– А я хочу, чтобы оно растянулось на всю ночь, – хрипло признался он и приблизил свой рот к ее губам. – Дай-ка я поцелую тебя, дорогая. Пока этого достаточно. Всего лишь поцелуй.

Его губы легли на ее уста легко, как утренняя роса на траву. Медленно, даже как бы лениво, с мягкостью, которую она неизменно и легко пробуждала в нем, Гари наслаждался вкусом ее губ, покусывал ее чувственно изогнутую верхнюю губу и приводящую его в исступление полную нижнюю.

Крис томительно застонала, явно не отдавая себе в этом отчета, и прижалась к нему. Ее шея ослабла, а голова бессильно опустилась на его плечо. Руки Гари инстинктивно крепче сжали ее. Полыхавший в нем огонь побуждал его немедленно отнести ее на постель и взять, взять решительно и неистово. Но для Крис это было впервые, и Гари не смел лишить ее удовольствия слишком поспешным сексом. Мысленно заглушив уже лизавшее его пламя страсти, он ослабил силу своих объятий и, держа себя в узде, медленно скользнул губами к чувствительной точке в месте перехода шеи в плечо. Ощутив, как она задрожала, Гари улыбнулся, нежно касаясь губами ее шелковистой кожи, наслаждаясь ее вкусом. Да! Именно этого он и добивался от Крис – расслабленности и всепоглощающей страсти, в которую она могла бы погрузиться целиком, без остатка.

– Вот и чудесно, дорогая, – мягко и ободряюще прошептал он, медленно убрав свою руку из-под ее колен и дав ее ногам скользнуть вдоль своего тела. Слишком поздно он осознал свою ошибку. Мягкая, податливая, Крис прильнула к нему, и ее бедра прикоснулись к его возбужденной плоти. Гари едва совладал с желанием отнести ее тут же в кровать и только застонал, притягивая еще сильнее к себе.

Он услышал, как у нее перехватило дыхание, почувствовал сладкое тепло, когда она прошептала его имя, прижавшись лицом к его шее, и едва не возгорелся открытым пламенем, когда она прикоснулась к нему своими губами.

– Да! – горячо воскликнул он. Но когда она попыталась еще плотнее придвинуться к нему, он почувствовал себя обязанным остановить ее. – Я думал, что могу делать это медленно, не спеша, но ты просто сжигаешь меня, – проговорил он с нервным смешком. Взяв ее руки, лежавшие на его талии, он прижал их к своей груди и попросил: – Расстегни мне рубашку, дорогая.

Крис заморгала, но ее пальцы уже сами потянулись к его верхней пуговице:

– Хочешь, чтобы я раздела тебя?

Гари улыбнулся в ответ на прозвучавшее в ее тоне удивление.

– М-м-м! Занятие любовью – это гораздо больше того, что происходит в постели. Позволь мне доказать тебе это.

Его пальцы дотянулись до замочка ее молнии и начали медленно расстегивать ее. Он почувствовал, как она замерла, как затруднилось ее дыхание, улыбнулся и наградил ее обжигающим взглядом.

– Тихо, – прошептал он. – Я хочу лишь прикоснуться к тебе. У тебя кожа, как шелк, ты знаешь об этом? Невероятно нежная. Ты даже не представляешь, сколько раз мне снилось, как я ласкаю тебя своими ладонями.

Одними этими хрипло произнесенными словами и дразнящими прикосновениями пальцев он возбудил ее неимоверно. Ее платье спустилось до пояса, и с довольным урчанием Гари принялся исследовать новую для него территорию. Не довольствуясь простым прикосновением, он потирал, поглаживал, ласкал ее тело, освобождая от докучливой одежды и околдовывая ее нежными прикосновениями своих рук, которые знали, где задержаться и ласкать подольше.

Крис показалось, что она поплыла, ее кровь воспламенилась, колени ослабли, и она совсем забыла, что собиралась расстегнуть его рубашку.

– Гари!

Едва его имя сорвалось с ее уст, Гари вновь подхватил ее на руки и понес на кровать, не в силах уже сдержать своего стремления любить ее. Горя желанием, не спуская глаз с ее светящегося в темноте нагого тела, он торопливо скинул сапоги и дрожащими пальцами принялся за еще нерасстегнутые пуговицы своей рубашки. Не вполне владея собой, он пытался припомнить хоть одну женщину, которая доводила бы его до такой дрожи, но не смог вспомнить ни одного имени, ни одного лица. Только Крис. Господи, как она красива! Если он не овладеет ею как можно скорее, то просто сойдет с ума!

Сбросив с себя остатки одежды, он, совершенно обнаженный, если не считать повязки на груди, с поспешностью нырнул в постель.

Не спеши! – приказал ему внутренний голос. Помни: она невинна. И сейчас она нуждается, как никогда, в твоем самообладании, в твоей чуткости и нежности.

И Крис желала его так же, как и он ее.

Ей как доктору были известны многие физиологические факты в мире природы, но собственный опыт отнюдь не подготовил ее к подобному. Как могла она знать, что в ней проснется такая жажда? Такая потребность, в сравнении с которой все остальное теряло всякое значение? Ей хотелось смеяться, плакать, воспарить к небесам от ощущения этого чуда, от того волшебства, которое он дарил ей.

Судорожное дыхание разрывало ее легкие. Она потянулась к нему всем телом. Дрожь небывалого наслаждения сотрясла ее, как только его руки обняли ее и его разгоряченное тело накрыло ее плоть. Да, именно в этом она и нуждалась, хотя и не знала этого. Гари придавил ее своим весом, его ноги раздвинули ее бедра так, что он смог прижаться к ней во всю длину. Ее пальцы горели желанием трогать его, исследовать его тело так же тщательно, как он исследовал ее. Ее ладони гладили его спину, легко касаясь забинтованной раны, наслаждаясь его силой, его рельефно и упруго обрисованными мускулами, издаваемыми им стонами.

– Милая, ты сводишь меня с ума! – прохрипел он ей в ухо и запечатлел на ее губах обжигающий поцелуй. – Мы собирались делать все медленно, не торопясь, помнишь?

Но это уже было не в его силах. В его крови все сильнее разгоралось пламя, и ему все труднее было совладать с собой. Ее имя со стоном сорвалось с его губ, его руки жадно ласкали ее восхитительное тело, выражая страстное желание близости, в которой он так долго отказывал и ей и себе. А пальцы Крис скользнули по его бедрам, пока не обхватили его возбужденную плоть, и Гари впервые познал истинное желание.

Гари потерял контроль над собой, и его рука потянулась к самому средоточию ее естества в поисках подтверждения ее готовности. От его нежного прикосновения Крис пришла в неистовство, изогнулась дугой под ним и инстинктивно прижалась к его бедрам. Это было уже слишком. Одним стремительным движением он вошел в нее, и мир разлетелся для обоих на тысячу мелких огненных осколков…

Открыв наконец глаза, он увидел, что Крис нежно улыбается ему, а ее лицо светится радостным изумлением. В жизни не видел он ничего более прекрасного. Он улыбнулся в ответ:

– Не торопись, милая. Это только начало. Самое сладкое еще впереди…

Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, а братья Уилсоны уже встали, оделись и были готовы отправиться на пастбища «Двух У», чтобы наверстать то, что не успели сделать накануне. Их лица несли следы бурно проведенной ночи, но ни один из них не был склонен распространяться об успехах или разочарованиях, которые она им принесла. Гари это вполне устраивало. Еще долго после того, как он выскользнул из спальни Крис и дожидался возвращения Энн, он лежал на жесткой постели на веранде, не смея смежить очи, поскольку в его мозгу сразу же возникала картина того, как они с Крис занимаются любовью.

Даже сейчас, несколько часов спустя, вызванные ею эмоции не оставляли Гари в покое. Как она смогла, будучи девственницей, научить его столь многому? А ведь именно это она ухитрилась сделать. Удивительная женщина! Ее доверие ввело его в смущение, ее щедрость поразила его, ее неистовая страсть разожгла его так, как прежде не могла сделать ни одна женщина в его жизни. Он потерял себя в ней, в ее вкусе, запахе, обволакивающем жаре, исходящем от ее пленительного тела, и, только заставив себя покинуть ее постель, Гари сообразил, что каких-то два жалких часа с ней никак не могут удовлетворить его. Он вновь желал ее, желал так сильно, что готов был снова бежать в ее спальню.

Что, черт возьми, ему делать теперь?..

Стоя сейчас у окна своей спальни и наблюдая, как уезжает Гари, Крис задавала себе сходные вопросы. Даже доживи она до ста лет, ей не забыть прошедшую ночь. После его ухода она лежала в своей постели и с силой сжимала подушку, воображая, что это он. Вскоре в ее комнату ворвалась Энн, возбужденная доне́льзя своим свиданием с Питом и неспособная, слава Богу, заметить ее состояния. Пока девушка восторженно рассказывала о фантастическом вечере, Крис пыталась сосредоточить свое внимание на ее словах, но могла думать лишь о том, что она пережила с Гари, о том чуде, том наслаждении, которые она и не думала раньше пережить ни с одним мужчиной. И все – без единого обещания, без единого слова о любви…

И сейчас она убеждала себя, что открытое ими вместе волшебство не может, не должно прекратиться после одной-единственной ночи. Это было бы несправедливо. В конце концов нет такого закона, который обязывал бы ее вернуться в Чикаго. Она может, впрочем, остаться и в Техасе, заняться здесь врачебной практикой… и превратиться в женщину, готовую во всем ублажать первого мужчину в своей жизни, мужчину, который даже не заговаривает с тобой ни о любви, ни о будущем. Станешь такой же, как твоя мать!

Крис почувствовала, что ее сердце болезненно сжалось. Что это она делает? Ищет способ последовать по стопам матери после того, как столько лет избегала этого? Нет! – едва не прокричала она вслух. Но она чувствовала правдивый ответ в том, как билось ее сердце, в том, как слезы наполняли ее глаза. Прошедшей ночью она отдала ему не только свое тело и свою невинность, но и свою любовь. Правильно это или нет, но уже слишком поздно возвращать все обратно…