Текст книги "Донор (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15
У любви есть и будни и радости!
Есть веселье и злая печаль.
Не запрячешь житейские напасти
За лилейных иллюзий вуаль!
В понедельник настроение лучше не стало. Живот болит, поясницу тянет и все остальные сопутствующие «прелести». Утро добрым не бывает – это про понедельники, на работу хочется идти меньше всего. Но делать нечего – метро встречай!
Судя по Шоне, массирующей виски, кто-то вчера перебрал. На Лэндоне новые штаны, Ким строчит кому-то сообщение. Отлично, никому до меня дела нет. Один мистер Кирби готовится к совещанию. И чем оно ближе, тем ощутимее трепет по всему этажу.
Признаться, как только я увидела Марка – мне стало ещё тоскливее, и я даже не слушала, о чём он говорит. Меня с новой силой стали одолевать сомнения – ехать или не ехать на свадьбу Кары, а ещё как прекратить эти отношения с боссом, и в чём вообще правда жизни. С одной стороны я понимала разумность прекращения подобных свиданий, но с другой … с другой … становилось так грустно, что между нами всё будет кончено, ведь рядом с сероглазым деспотом мир становился вовсе не серым.
Очнулась я когда уже все стали расходиться, и я к своему огромнейшему стыду прозевала давал ли мне Марк какие-нибудь указания или нет.
– Простите, мистер Винздор, я не расслышала, что вы мне говорили, – выдавила я, до ужаса злясь на себя, бросив на него виноватый взгляд. В зале для совещаний мы остались одни, и Марк сидел, внимательно изучая свой ежедневник.
– О, очнулась! Привет. Да я тебя и не трогал сегодня, это было бы так не гуманно. Я по горло занят, Мэлани, – сдержанный сухой ответ, поглощенного делами человека. – Попытайся и ты немного поработать.
И близко нет того Марка, который вчера днём так страстно занимался со мной любовью. Ноль интереса в мой адрес. Какая же я дура, ведь я ему сама сказала, что с понедельника только деловые отношения. Ну почему же тогда так хреново?! А ещё его осуждала, когда сама же пришибленная!
Как-то я всё-таки доработала, но больше делала вид, тупо пялясь в комп, даже обезболивающее пришлось принять. Марк, как нам сообщили, отправился на какие-то срочные переговоры, и никаких намёков на покупку и оформление моего коттеджа, хотя мы вроде договаривались. Возможно, передумал. И он имеет такое право. Если всё кончено, то работая в компании, гася долг ещё лет «надцать» и мозоля глаза друг другу тоже не совсем удобно. Похоже, Марк решил, что с его стороны это было ужасно поспешное предложение, и он по умолчанию отклонил его. Что ж, справлюсь сама, как и планировала изначально.
Чтобы хоть как-то поднять себе настроение побродила по продуктовому супермаркету, закупила продуктов, вкусняшек себе и Джипси, которая встретив меня у порога, даже не поверила на радостях, что хозяйка вернулась вечером домой, как все нормальные люди. Меня даже хватило соорудить рагу. Но как только я собралась пересмотреть свою любимую комедию – меня сморило за несколько секунд глубоким крепким сном. Таким крепким, что испугано вскочив, я даже не сразу поняла, что это за звуки – по всей квартире раздавался страшный грохот. Панически метнувшийся взгляд выхватил циферблат электронных часов – почти полночь. Звук шел от входной двери, похоже, её кто-то целенаправленно выбивал.
– Что вам нужно?! Я звоню в полицию! – прокричала я у вздрагивающей двери, отважно сжав телефон. За дверью принялись материться голосом Марка.
– Марк? Что случилось? – выдохнула я, глядя на перекошенное и побелевшее от гнева лицо Марка, широко непонимающими глазами.
– О, не переживай, твои соседи уже вызвали полицию! – рявкнул он, входя без приглашения, продолжая играть желваками. – Что за херня, твою мать?!! Я звонил раз двадцать! Чуть не вышиб дверь! Думал, ты не ночуешь дома … или что ты в обмороке тут валяешься, – второй вариант, мне показалось, он придумал на ходу, было похоже, что больше всего его привело в ярость предположение, что я могу ночевать где-то ещё. – Ты что оглохла, Мэл?!
– Прости, я просто крепко уснула, а телефон на беззвучном, – пожала я плечами в недоумении. – Почему ты так поздно? И вообще…
Марк гремя посудой налил себе воды.
– С ума можно сойти! – продолжал он возмущаться. – У меня сегодня было до хрена дел, встреч и звонков, но я помню, что сегодня мы должны были оформить куплю-продажу твоего дома в рассрочку. Вот, – бросил он на стол документы. – Мои юристы всё подготовили. Тебе осталось поставить подпись и коттедж твой. Прочитай договор. Если согласна давай сделаем это.
Буквы разъезжаются перед моими слипающимися глазами, прыгают, как рассыпавшийся бисер. Я уловила своё имя и фамилию, сумму, которую будут высчитывать из мой зарплаты. Что ж вполне сносно. Дальше я уже не стала читать, быстро чиркнув роспись, надеясь, что юристы Винздора всё-таки умеют грамотно составлять бумаги.
– Можем поехать туда хоть сейчас, взглянуть, – предложил Марк, наблюдая за мной.
– Ночью? – пришла я в ужас.
– Да, синий чулок, время почти детское, некоторые взрослые дяденьки и тётеньки ещё даже не ложились, – съязвил он.
– Нет, я валюсь с ног. Давай отложим? Когда я хочу спать – я плохо соображаю. Захлопнешь дверь, когда будешь уходить, – дойдя до кровати я отключилась, едва коснувшись подушки.
Сегодня я ненавидела будильник не так сильно, как вчера. Чувствую себя бодрее и, наконец, выспавшейся. Спрыгиваем с Джипси с кровати, вначале кормить хвостатую богиню, потом ванные процедуры хозяйки. Но распахнув дверь в ванную, не могу сдержать испуганный визг. Хотя меня вроде бы не должен пугать вид мужчины в трусах, чистящего зубы.
– Мэл, ну ты даешь, – он принялся умываться, как ни в чём не бывало.
– А … что ты … не уходил? Ночевал здесь? … Со мной?
– Определённо это была ты. Кстати, я записал на диктофон, как ты мило похрапываешь, – усмехается Марк. – Что ты на меня так удивлённо таращишься?
– Потому что ты остался, – всё ещё приходя в себя, выдавливаю я пасту.
– Милая пижамка, – хмыкает он, встречаясь со мной взглядом в зеркале.
– Не ври, она тебе не нравится, – ещё бы, розовая в серых котятах.
– Нет, конечно, лучше без неё, но …
Я иду на кухню, Марк шлёпает за мной. Ну и дела! Вот это поворот! Как это понимать блин!?
– Ты голоден? Давай, я тебя накормлю. Могу сделать бутерброд и кофе. Я лично не против позавтракать.
– Какая забота, – тянет Марк, усмехаясь, обнимая меня сзади, и моя рука, потянувшаяся за кофеваркой, замирает в воздухе. Зато его руки уже по-хозяйски щупают под кофтой мою грудь, а губы требовательно целуют в шею. Он голоден, но в другом смысле.
– Я терпел две ночи, синий чулок. Вижу, тучи в твоих глазах разошлись, давай снимем этот ужас.
В смятении останавливаю его попытку меня раздеть:
– Марк, я не…
– Идём в душ, – твердым неоспоримым тоном бросает он. – Мы взрослые люди, Мэл. И эти дни не повод лишать себя удовольствия и отталкивать своего мужчину. Я знаю как можно и нужно. Просто расслабься, ладно? Доверься мне, если я увижу твою кровь – ты не станешь нравиться мне меньше.
Смущена ли я? Опешила? Это не подходящие слова! Да я в запредельной панике!!! И что это он ещё ляпнул. … Своего мужчину? Он так сказал? Я ему нравлюсь? Очуметь…
– И всё-таки, я вынуждена вам отказать, мистер Винздор, – начинаю мягко, но настойчиво вырываться из его объятий. Кроме него у меня был только Кит, а Кит никогда даже не порывался приставать ко мне во время «этих» дней. Для Марка же, я смотрю, вообще не существует никаких границ. И когда его руки касаются моих бёдер – я подпрыгиваю, как ужаленная, оказавшись у противоположной стены. Ещё немного и окажется, что я могу бегать по потолку. – Даже не думай подходить ко мне, – шиплю я, скосив взгляд, чтобы такое схватить в руки.
– Ты серьёзно? – хищно усмехается он, медленно двинувшись в мою сторону. – Я не предлагаю это кому попало, Мэл. Просто в последнее время мы стали очень близки. Любовью можно заниматься разными способами…
– Нет! – взвизгнула я. – Уж прости, но вот такая я недалёкая в сексуальном раскрепощении, некому было раздвигать горизонты. Ты должно быть очень меня почтил, отнеся в разряд «не кто попало», но есть определённые нормы и твой член во время критических дней в мои нормы не вписывается. В конце концов, я плохо себя чувствую. И если я тебя этим обидела – ты знаешь, где выход, – вскинув голову и упрямо поджав губы, я встретилась с этими смеющимися серыми глазами.
– Хорошо, я понял, – кивает он, и чтоб мне провалиться, смотрит на меня с какой-то жалостью. Но не потому что меня могут беспокоить какие-то там боли, а потому что я убогая отказываюсь от гуру секса Марка Винздора. – Я могу подойти ближе или синий чулок намерен драться? Кстати, подать тебе половник, с ним ты будешь выглядеть гораздо воинственнее? – плевал он на моё разрешение он уже стоит рядом. – Обещаю, далеко не заходить, но я хочу тебе кое-что показать, – шепчет он, обнимая меня одеревеневшую и пускающую молнии. – Чтобы ты почувствовала, Мэл, – Эта сволочь может целоваться невыразимо нежно, бережно, с чувственным трепетом. Не спеша. Сначала в губы, затем висок, за ушком, шея…. И руки, такие ласковые, касающиеся моих плеч и спины. И когда моя пижамная кофта поползла вверх и его губы стали бродить по моей груди, я задышала глубоко и часто.
– Что ты чувствуешь, Мэлани? – поднимая ко мне своё лицо, хитро улыбнулся Марк. – Что-нибудь болит? Потому что, возбуждаясь, мозг впрыскивает в кровь очень хитрый гормон. Но ты сама от этого отказалась! – резко отдёргивая на мне пижаму, он отходит в сторону. – Кому-то суждено быть сексуальными бомбами, а кому-то удобными домохозяйками. Что на счёт завтрака? – его ироничный издевательский взгляд хочет сказать мне намнооого больше.
– Почему мне хочется тебя удушить? – выдавливаю я, продолжая наши гляделки.
– Потому что ты меня хочешь, но не можешь себе в этом признаться. Как и в том, что ты поспешила ставить точку в наших отношениях.
Закрываю от злости глаза и молча считаю до десяти, если он скажет сейчас хоть слово… Но монстр слишком умён. Женщина для него это инструмент, и он знает, как на ней играть. Нет, он не спортсмен, он музыкант, мать его! И я не буду спорить с ним до посинения, я не доставлю ему такого удовольствия. Так же молча разворачиваюсь, делаю кофе, яростно намазываю тосты арахисовым маслом.
Его присутствие только накаляет атмосферу. Но Марк будто нарочно становится позади меня, прижимается бёдрами, чтобы я убедилась в его возбуждении, и осторожно убрав волосы, нежно целует меня в затылок:
– Может, в другой раз, – шепчет он. – Ты так вкусно пахнешь, – его даже не пугает нож в моих руках. Я пыхчу, соплю, но не произношу ни звука и мы, наконец, с горем пополам садимся завтракать. Но с другой стороны – ситуация довольно забавная. И чем больше я о ней думаю – тем сильнее меня распирает смех. В итоге я не выдерживаю, пью кофе и посмеиваюсь, искоса бросая взгляды на усмехающегося Марка.
– Поехали, посмотрим дом?
– А как же работа?
– Господи, синий чулок, ты меня поражаешь! Откуда вдруг такой трудоголизм? Сам босс предлагает тебе прогулять рабочий день. Так как?
– Ну, если уж сам босс меня уговаривает, тогда конечно.
– Хоть тут удалось тебя уломать.
– Когда ты, наконец, прекратишь называть меня синим чулком?
– Никогда. Это к тебе приклеилось, – улыбается он, жуя.
– Тогда я тоже придумаю тебе прозвище!
– Только не называй меня «любимый» у меня на это аллергия.
– Можно было бы тебя позлить и вставлять «любимый» в каждое своё предложение, даже на совещании, – представив подобное, я рассмеялась. А вот он нет. – Но я не из тех, кто нервирует из вредности. Поэтому буду звать тебя…
– Даже не пытайся, – перебивая меня, предупреждающе качает он головой.
Глава 16
Я ждала от него подвоха –
Он решил не терять ни дня!
Что же, бинго. Мне, правда, плохо.
Он опять обыграл меня!
– У тебя есть второе имя? – с чего-то осеняет меня.
– Хм, есть, но я тебе его не скажу.
– Хм, тогда я спрошу у Хардина, – парирую я.
– А я запретил ему что-либо обо мне рассказывать.
– Оно такое ужасное или это слишком личное? – на счёт вредности это я конечно погорячилась, её у меня хоть отбавляй.
– Личное. И оно в глубине лабиринта, доберешься – узнаешь. Занятие сексом, это ещё не близость, а такие вещи рассказывают очень близким людям. Моя бабка свято верила, что второе имя нужно держать в тайне, иначе недоброжелатели могут проклясть твою судьбу, – попытался сгладить он шуткой. Но смысл сказанного уже достиг своей цели. Я попыталась это скрыть, но его слова отравили мой воздух полынной горечью. Такое неприятное ощущение поселилось внутри – недостойной нужно ещё заслужить приз по имени Марк Винздор. Посягнула на запрещённое! Как трахаться, так значит, ничего запрещённого нет! И не собираюсь я узнавать его второе имя, триста лет оно мне надо! Буду просто звать его – чудовище.
А так как я плохо умею скрывать лицом свои эмоции, то ему прочесть картину моих чувств не составило труда. И, тем не менее, он просто наблюдает за мной. И что это я идиотка себе навоображала?! Милым он бывает очень не долго.
– Ты когда-нибудь завоёвывал женщин? – раз на работу торопиться не нужно, почему бы и не поболтать.
– В смысле? – не понимает, что я хочу узнать. – Их и завоёвывать не нужно, если у тебя куча денег и ты бесподобен в постели.
– Ты серьёзно??!! – прыснула я. – Тогда понятно, почему ты не ценишь ни одни отношения!
– Ничего тебе не понятно, потому что ты ни черта не знаешь! – покончив с завтраком, Марк поднялся из-за стола, очень уж ему не хотелось болтать на подобные темы.
– Да, не знаю, поговорить мне об этом не с кем, а в газетах об этом не пишут.
– Вот же пиявка, – проворчал Марк, резанув по мне взглядом. – Начнём с того, что женщины тоже должны дорожить отношениями со мной. Но вот почему-то когда они перестают получать материальные и сексуальные радости – ты почему-то становишься им на фиг не нужен! Поэтому я и сделал вывод – вас волнует только бабло и член!
– Не смей … – даже глаза зажмурила от дерущего меня на части возмущения. – Приписывать меня к остальным и примерять на меня свои стереотипы!
Как же с ним сложно! Как же невыносимо с ним тяжело!
Нервно швыряю вещи из шкафа, пытаюсь быстрее найти что бы такое надеть, может ещё успею на работу, если поймать такси. Натягиваю джинсы, майку, летний пиджак, хватаю сумку, но вот вылететь за дверь не получается, потому что её подпирает Марк, бесстрастно сложив руки на груди, глядя на меня своим укоризненно– серым взглядом.
– Обиделась?
– Да, чёрт возьми! Потому что ты назвал меня подстилкой, кидающейся под мужика ради его денег и траха! Ты меня унизил! Дай пройти, я на работу опаздываю!
– А мне кажется, ты обиделась ещё раньше. И я не называл тебя подстилкой. На счёт тебя у меня пока что не было возможности проверить эти суждения. Я сказал в общем, не о тебе. Выдохни! Терпеть не могу ссоры!
– Как можно дорожить тобой, если ты даже узнать себя не позволяешь?! Никого к себе не подпускаешь, никому не доверяешь, прячешь себя настоящего в своём лабиринте, прикрываясь умением кувыркаться в постели и достатком! А потом вешаешь ярлыки, что все, мол, суки!
– Ты куда-то торопишься? – цедит он, сердито прищурившись.
– Да! На работу! – шиплю я.
– Я спрашиваю, зачем ты торопишься узнать меня сию минуту, сегодня, в крайнем случае, за три дня? Да, я обжигался, однажды очень сильно, поэтому с доверием у меня всё сложно, поэтому я не спешу делать выводы. Я не человек открытая книга, я зашифрованный, твою мать, свиток! И вы, мисс, своим нетерпением меня разозлили! … Но что б меня, есть в тебе что-то такое особенное, что не позволяет мне сейчас плюнуть и послать тебя, что заставляет меня возвращаться и тянуться к тебе снова и снова. … С чего же начать тебя со мной знакомить? – слыша подобный тон, я интуитивно, на уровне рефлексов чувствую опасность. Я уже заранее знаю, что мне сильно не понравится такой Марк.
– Может, с того, что я вырос без матери, она нас бросила, когда фирма моего отца обанкротилась и мы остались без копейки. Отсюда и началась формироваться моя озлобленная личность, женщины почему-то всегда становились корнем моих бед. Я и по сей день не знаю, да и не хочу знать, где моя мамаша. Меня вырастил отец – человек замкнутый и требовательный. Так что нежность прошла мимо меня стороной, хотя я ценю, когда обо мне проявляют заботу. Я жёсткий. Очень. Порой на меня накатывает душевность, но я пугаюсь этих своих тёплых чувств и становлюсь ещё резче, циничнее, потому что власть в руках твёрдых. Не переношу мягкотелости в мужиках. А так же не терплю женщин, которые во всём видят проблемы и бесконечно требуют к себе внимания. Да, мне нравится секс, как и любому полноценному мужчине, мне нравится доминировать, и я не люблю, когда моя женщина без причины мне отказывает, она должна быть готовой со мной ко всему. Мне нравится разнообразие, иногда я люблю жёстко, особенно когда зол. Иногда настолько жёстко, что даже приходится снимать шлюх, потому что моя пассия подобного не выдержит. Так что дразнить меня это одно, а вот злить совсем другая песня. И ты разозлила меня, Мэл. Раздевайся! – гаркнул он, тяжело дыша от бушующего в нём гнева.
Я так и обмерла, похолодев. Толком не пойму за что он взбеленился!
– Возьми себе шлюх, – процедила я. Мои эмоции мечутся из крайности в крайность .
– Я зол, но не до такой степени, – отрывисто бросает Марк.
– Изнасилуешь меня?! Метод наказания такой? – сжав кулаки, я уверена, что буду за себя бороться. – Тогда как мне нужно тебя разозлить, чтобы ты ушёл сейчас же?!
Взбудораженная непримиримость это та же страсть, только с изнанки.
– И что тебе это даст? – скривился, изломив бровь. Сверлит меня глазами с таким видом, что вот-вот бросится и повалит на пол.
– А мне ничего от тебя и не нужно! – уже ору ему в лицо.
– Нет, нужно! – Марк до боли впивается пальцами в мои плечи. – Тебе нравится! Кто-то мне что-то заливал про восторг!
– Но не тогда, когда ты такой придурок! Так и знай – я буду отбиваться, пока не умру! Никому не позволю угрожать мне насилием! Я лишь спросила твоё второе имя, а ты презрительно заявил, что я алчная подстилка, которой ещё нужно заслужить снисхождения! А я женщина, которая уважает людей, и прежде всего уважает себя, живая, эмоциональная. Несколько раз я уже натыкала на твой ледорез, этот тон, этот взгляд, но в тебе тоже есть что-то цепляющее, человечное, из-за чего я ставлю многоточие вместо жирной точки! – от клокочущих в груди эмоций по щекам начинают катиться слёзы, но я их не ощущаю. Только когда Марк начинает стирать их пальцем. – Я лишь хочу, чтобы с моим желанием тоже считались. Я как и ты хочу чувствовать себя важной небезразличному мне человеку. Неужели … неужели ты, правда, считаешь меня таким ничтожеством, которую удерживает возле тебя секс и тот факт, что ты мой босс? – пытаюсь пробиться в этот взгляд, чтобы нащупать правдивый ответ.
– Что на тебя нашло, синий чулок? Конечно же нет! – с шумом выдыхает Марк, возмущенно вскидывая брови. – Не собирался я брать тебя силой, боже ты мой! Но я бываю достаточно убедительным, чтобы ты захотела этого сама, разве не так?! Злость тоже бывает разной, можно злиться и одновременно безумно хотеть этого человека, именно это я и испытал. Ты же злишься на меня иначе, так, чтоб глаза твои меня больше не видели. Моё второе имя Амадеус. Легче тебе стало? – играет желваками, его речь тоже слишком эмоциональна.
– В жизни его не произнесу, – закусив дрожащую губу, я отвела взгляд.
– Как будет угодно, – с досадой хмыкает он. – И я не считаю тебя всем тем, что ты там мне перечислила. Мерзкий срач на пустом месте, Мэл. Сколько дней?
– Чего?
Видно моя растерянность его позабавила и Марк усмехнулся:
– Сколько дней у тебя длятся месячные?
– Ещё три. А всего пять. … – мотнула я головой, нахмурившись, серьёзно собираясь свести к минимуму последствия, а он тут выясняет мой цикл. – Послушай, Марк, я не знаю, почему иногда хочется взъесться, уцепиться за какую-то мелочь и с пеной у рта доказывать свою правоту. Есть во мне такое качество, я не идеальна, как и все. Признаю, я подорвалась на растяжке в твоём лабиринте, оказывается, мало того, что там темно и холодно, так там ещё и заминировано всё к чертям. Не пойму, уцелела ли я после взрыва…
Не дав мне договорить, он затыкает мне рот поцелуем, сгребая меня в охапку, я трепыхаюсь, я вовсе не настроена целоваться, да ещё с таким жаром, но постепенно начинаю сдаваться под этим напором. И он вводит меня в режим затянувшегося танца языками, когда руки безумно не шарят по телу и когда следующие действия не переходят в бурный секс. Мы целуемся медленно, никуда не торопясь, чувственно двигая губами, лаская языком, сконцентриванно, будто только сейчас задались целью изучить вкус друг друга. Никогда бы не подумала, что Марк способен так упоительно долго целоваться, не склоняя меня ни к чему другому. У меня принялась сладко млеть каждая клеточка тела.
Но моя дурацая натура не смогла удержаться, чтобы не поддеть его:
– Если это твоя жёсткая расплата, то ради неё я готова злить тебя каждый день.
– Нет уж, я отомщу тебе иначе, – усмехнулся Марк в мою улыбку, легонько укусив меня за губу. – Поехали смотреть дом, пока ты ещё что-нибудь не ляпнула.
– Вот я идиотка, вы совсем задурили мне голову, мистер Винздор, – начала сокрушаться я, когда мы уже отъехали на приличное расстояние. – Нужно было взять хоть какие-то вещи в твой большой багажник.
– Вдруг тебе не понравится дом? – поражаясь, качает головой Марк.
– Понравится, – тихо произношу я уверенным тоном.
– С чего ты взяла, судя по картинке?
– Нет. Это прозвучит странно, – покосившись на него, я выдаю остальное. – Потому что его выбрал ты. Я почему-то верю, – пытаюсь объяснить, глядя на его недоумённый изгиб брови. – Что ты не стал бы предлагать мне купить какую-то развалюху или дом с плохой историей.
Марк ещё какое-то время молчит, перекошенный своим удивлением.
Я почти призналась, что мне нравится его вкус. И только сейчас я сама для себя осознаю, что мне нравится как он одевается, запах его туалетной воды, цвет машины, обстановка в его кабинете, даже марка его трусов. Всё, кроме его характера.
