Текст книги "Донор (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 27
Она, как пламя – легка игрива…
Волос роскошных густая грива…
Бушуют страсти в душе мятежной,
Но хочет просто быть с кем-то нежной…
– Мне зайти попозже или можно потаращиться? – но даже ирония в его голосе прозвучала устало. В дверях застыл Хардин.
– Это не те отношения, где я бы хотел, чтобы на меня смотрели во время этого, – хмыкнул Марк. – Как наши дела?
– Лучше, чем твоя физиономия. Мэлани, там за дверью стоят двое наших крепких парней, они с удовольствием сопроводят тебя выпить кофе, – тоном, не терпящим возражений «предложил» мне Хардин, освобождая проход, и не важно, хочу ли я этот чёртов больничный кофе. Просто их тайные делишки не для моих ушей, и в каких бы мы ни были отношениях с Марком – степень моей посвященности никогда не будет полной, такой он человек. И мне нужно либо смириться с этим, либо отстаивать свои права со скандалом. Я вышла, даже не оглянувшись на Марка, тем самым выказывая, что возмущена подобным отношением. Выпив кофе в три глотка, я ещё раз хорошенько подумала об этом и вернулась обратно уже с воинственным видом.
– Больше не позволю выставить себя за дверь! – заявила я, собравшемуся было открыть рот Хардину. – Я хочу знать правду, раз уж мне в людей стрелять пришлось! Кто это был? И какое по счёту это уже нападение? – разражаюсь я эмоциями, покрасневшая от недовольства. В то время как эти двое невозмутимо оценивают меня взглядом, прямо два хладнокровных удава, но решение принимает Марк.
– Зачем тебе лишние нервы, Мэл? Это всего лишь желание оградить тебя.
– Я не клумба, чтобы меня огораживать! – если я упрусь, то хрен меня что сдвинет, и Марк, наверное, уловил это в моём взгляде.
– О, господи, – страдальчески протягивает он, – Я всё расскажу тебе дома. Давайте убираться отсюда.
Дома я дала ему время только пока принимала душ. После возникла перед ним в полотенце, с вопросительным выражением лица. Правда, долго мне его сохранить не удалось, потому что я просто не могла не умилиться картине – Марк, лежащий в обнимку с моей кошкой.
– Иди сюда, моя разъярённая тигрица, – усмехнулся он одним уголком рта. – Видишь, одну я уже укротил, теперь твой черёд.
Но я не улеглась ему под бочок, как Джипси, я уселась рядом, так, чтобы мне хорошо было видно его лицо. К кошке я уже почти ревную, но на его нежные нотки в голосе не поведусь, я намерена знать, как на самом деле обстоят дела.
– Это была третья попытка нападения, и впервые они подобрались так близко, нанеся телесные повреждения, раньше это больше носило характер запугивания. А вчера я расслабился, – заговорил он серьёзно, оставив свои попытки заговаривать мне зубы. – Прости, что из-за меня ты натерпелась столько страху. Ты всего лишь ранила нападавших, одного легко, второй в тяжёлом состоянии, но жить, сука, будет. В полиции мы заявили, что стрелял я, так как оружие оформлено на меня и будет проще уладить это дело, тебя я никак не хочу приплетать. Сегодня в офис придёт следователь, ему для протокола нужно взять у тебя показания. Очень прошу, я настаиваю, Мэл, чтобы ты сказала, что от испугу зажмурилась и ничего не видела. Эти отморозки скажут то, что им велят. Мы уже знаем заказчика, и уже подано заявление. Это была последняя капля моего терпения – её пора сажать за решётку.
– Её? – оторопела я. Хотя, учитывая характер моего жениха и его отношения с женщинами, почему бы и нет. Не одна, небось, мечтает подержать его за горло. – Одна из обиженных подружек? – фыркаю я и даже мне очевидно, что я ревную.
– Ты права, так неразумно себя вести может только обиженная женщина. Но к твоему сведению, я не заводил себе таких подружек, которые могли бы в последствие качать права или угрожать жизни. Это Стефани, моя бывшая, неугомонная, жадная жена. Вчера её зацепила наша встреча, она слишком хорошо меня знает, чтобы заметить, что ты для меня это серьёзно. Но на этот раз я накажу её по полной программе. Будут ещё какие-то вопросы?
– Ты что занимался сексом, в то время, когда на тебя кто-то смотрел?
Марк как-то странно крякнув, не несколько секунд отвёл взгляд.
– И такое как-то было. Я экспериментировал, изучал границы чувственности, пределы удовольствия.
– Развратник.
– Ну, если смотреть на меня глазами синего чулка, то да. Только я приобрёл опыт, который теперь целиком и полностью достанется тебе.
В серьёзных стабильных отношениях я не склонен к полигамии, чтоб ты знала, я презираю измены даже на тонком уровне. Хотя, предупреждая, твой возможный вопрос, у меня был секс с двумя и даже тремя девушками одновременно, но это был трах на одну ночь даже без знакомства. Что-то ещё тебе рассказать? – уставился на меня Марк, и в этих охренительных серых глазах плескался искушающий вызов, самоуверенность, желание, нежность и бог знает ещё что. Когда он был самим собой – от его глаз было трудно оторваться, они могли склонить меня к чему угодно, покорить и признать за мной право обладания Марком Винздором.
– Пожалуй, пойду, поработаю, – вздохнула я, с трудом отрываясь от этих глаз. – Про твои эксперименты как-то слушать желания нет, а ставить над тобой свои собственные – доктор запрещает. По крайней мере, отложу это на вечер, вместо десерта, – не он один умеет дразниться. Ко всему я начинаю одеваться прямо при нём.
– Ого, горошина, ты меня интригуешь, – выдыхает Марк. – Мне нравятся твои планы.
– Правда? – наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать. – Тогда, надеюсь, никакой мой отчёт не испортит тебе настроение, и ты будешь в предвкушении ожидать моего возвращения, разрешаю немного пофантазировать, – проворковала я, глядя, как эти глаза уже заволокло желанием. – Отдыхай, поправляйся и набирайся сил, любовь моя.
– Будь уверена, я буду ждать тебя с большим нетерпением, коварная женщина, – усмехнулся он. – Машина с водителем тебя уже ждёт.
В офисе, новость о том, что шефа не будет, причины они естественно не знают, приводит всех в экстаз. Разговорчики, расслабленные движения, никто никуда не торопится, несмотря на то, что каждому из нас на электронную почту пришло распоряжение с поставленными задачами. Ко мне с расспросами подходить боятся, может потому что поблизости постоянно крутится Хардин, поэтому мне остаётся только работать, подавать, так сказать, пример. Наш начальник охраны не просто так крутился рядом, он ждал прихода копов и, как я поняла, желал присутствовать при нашей беседе. Я повторила то, что просил сказать меня Марк, следователь особо не докапывался, похоже это вообще делалось для галочки, и Хардин контролировал меня, а не копа, с которым он, по всей видимости, был хорошо знаком.
– И что теперь грозит его бывшей жене? – даю понять Хардину, что я в курсе событий, вдруг он скажет мне то, что Марк утаит.
– Тюремный срок, что ещё ей может грозить. Иногда Марк бывает очень жёстким, ты же знаешь. Думаю, до этого он проявлял снисходительность только из-за мальчика, но вряд ли пацану нужна такая мать, её следовало ещё раньше упаковать в оранжевый комбез.
– Она хотя бы раскаивается?
Хардин очень красноречиво фыркнул, глянув на меня как на дурочку.
– Она его типа ненавидит, и жалеет лишь об одном, что бита была не в её руках. На самом деле, по отношению к Марку у Стеф до сих пор кипят чувства, она его хочет, но он так ни разу после развода ей не уступил. Они были очень яркой парой пока не разбежались, ему всегда нравились девушки с небольшим прибабахом.
– Это ты только что намекнул мне, что я придурошная?
– Не без странностей, – честно ответил он мне, люблю откровенных людей, хотя потом иногда злюсь на них за их же правду. – Но тебя это нисколько не портит.
– Спасибо, Хардин. Это был самый странный комплемент в моей жизни.
А в обед мне позвонила моя дражайшая родительница, с явным намерением высказаться на счёт Марка.
– Мэлани, я знаю, что у тебя час обеденного перерыва и мы можем с тобой поговорить, – судя по её тону, мои предположения были близки к истине, поэтому я решила сэкономить время и ей и себе, тем более, настроение у меня было не очень.
– Знаешь мам, я, конечно, понимаю, что у каждого есть своё мнение и всем понравиться совершенно невозможно. И то, что я хочу наступать на собственные грабли – вовсе не делает меня плохой дочерью. Да, мне нравится этот мужчина, возможно, он не идеален, и поэтому нравится мне ещё больше. Мне хорошо с ним в постели, я люблю с ним болтать и спорить тоже люблю. Так что извини, но обсуждать Марка мы не будем!
– У тебя совершенно испортился характер! Даже слово не дала матери вставить! Я никогда тебе зла не желала…
– Мам, ты себя нормально чувствуешь, давление не скачет? – прерываю уже знакомый мне монолог. – Мне нужно бежать. Всем привет! Береги себя, – и главное быстренько нажать «отбой». Теперь она подуется ровно три дня и позвонит снова, как ни в чём не бывало.
Где-то ближе к концу рабочего дня мои мысли плотным кольцом сжимаются вокруг Марка, перебираю все его слова, сортирую взгляды, выуживаю скрытый смысл за многозначительностью, оцениваю поступки и взвешиваю своё отношение. В пять выскакиваю из кабинета, не быть мне работником месяца, и несусь вниз, где меня уже ждёт водитель. Всего десять минут и я уже дома! Сама не знаю почему я изнываю от трепетного, необъяснимого предвкушения. Похоже, думая о нём я успела себя накрутить и подогреть неуёмной фантазией.
– Привет, – наверное, это чувствуется даже в том, как я выдохнула это слово. Оторвавшись от ноутбука, Марк послал мне нежную улыбку, осторожно поднимаясь с кровати, сломанное ребро сковывает его движения, но по этому блеску в глазах вовсе не скажешь, что у него что-то болит.
– Привет, горошина моя. Любишь сладкое? – подходит он ближе. Или это я к нему подлетела, не важно.
– Люблю, я уже себе это представила и сделаю всё осторожно, – воркую я, медленно приспуская его штаны, не понимая, почему это вдруг в его глазах мечется такая растерянность.
– Э-э-э … а… супер порыв, – тянет Марк и я чувствую, что что-то в этой нервной паузе не так. – Я имел в виду слегка другое, – бормочет он. – Пойдём в столовую.
Я вообще ума не приложу что происходит, меня словно отвергли, когда это Марк отказывался от ласк. Чувствую себя глупо, да ещё и в добавок покраснела, как школьница. Плетусь с ним в столовую, не глядя ему в глаза, и вижу стол с одного края заставленный блюдцами с маленькими кусочками разнообразных тортов, а на другом конце стола разложены, я так понимаю, образцы наших свадебных пригласительных.
– Что это значит? – бубню я.
– Нам нужно определиться со вкусом свадебного торта. Пробовать будешь ты. И я тут подумал, почему бы не соединить сразу несколько десертов, – в его голосе я слышу улыбку, поэтому поворачиваюсь и вопросительно смотрю на эту хитрую физиономию. – Еле тебя дождался, тоже всё представлял и представлял. Садись, – Марк зачем-то берёт в руки шарф. Я послушно опускаюсь на стул, и он завязывает мне глаза. – Только вкус, запоминай очерёдность. …Открой рот, Мэлани.
Он кормит меня десертной ложечкой, каждый раз давая мне пробовать новый торт, и после каждого раза целует меня глубоко и страстно. Я пробую вкус торта – он вкус моих губ после каждого кусочка. После каждого поцелуя привычно открываю рот ожидая следующий порции, но на этот раз я чувствую вовсе не торт и не губы. Это последний на сегодня десерт. Марк тихонько застонал, коснувшись моего лица, затем обхватив мою голову. Это доставляет удовольствие, если ты любишь этого мужчину, то любишь его целиком. Это доставляет удовольствие нам обоим. Вздрагивая от страсти, Марк что-то шепчет об обожании, о том, что он сходит от меня с ума, о том, что просто умирает от счастья быть со мной. …А потом он заставил меня забраться на стол, где уже я всхлипывала от счастья в порыве оргазма, сходя с ума от ловкости его языка.
Из предложенных кусочков торта я запомнила первый и последний, а пригласительное – любое, на котором я лежу. Я ни капли не жалею о том, что случилось пять недель назад, мне стоило тогда залепить ему пощёчину, чтобы начались эти отношения.
– Винздор, как ты заставил меня так в тебя влюбиться?
– У меня к тебе встречный вопрос, – улыбается он.
Глава 28
Сойти с ума и на одном дыхании
Прожить минуту, словно целый век…
Ты самое больше испытание,
Мой сложный и любимый человек…
– Знаешь, мне нужен анализ компаний «Докос» и «Мегаленд», не понимаю, почему ты не включила их в отчёт? – это первое, что я слышу, продрав с утра только правый глаз, левые ещё спит, а Марк уже лежит с ноутбуком, отбиваясь от кошки, которая решила, что он собрался смотреть фильм.
– И тебе доброе утро, – ворчу я, выбираясь из-под одеяла. Романтика вещь непостоянная, вечно ускользающая и призрачная, особенно, когда живёшь с целеустремлённым циником. – Может, позавтракаем для начала как нормальная пара, а не как босс и его подчинённый финансовый аналитик?
– Я буду только зелёный чай с мёдом, – не отрываясь от увлечённого разглядывания цифр, коротко бросает он мне точно таким же тоном, каким обычно отдаёт распоряжения своей секретарше. Меня, конечно, медленно перекосило, я сверлю его взглядом, и вот за минуту до взрыва, он всё-таки соизволил поднять на меня глаза. – О, прости, горошина, доброе утро, просто завален делами, – поджимает он губы в извиняющейся улыбке. Ладно, пока промолчу, но в следующий раз выскажу.
Кофе немного приводит меня в надлежащее состояние бодрости, мир обнять я конечно ещё не готова, но шагать на работу настроена, особенно после того, как Марк на прощание нежно поцеловал меня в губы, шепнув, что я потрясающая во всех смыслах женщина. Вроде бы такая мелочь – внимание, мимолётная нежность, комплимент, а как потом из-за отсутствия этой самой мелочи спотыкаются в отношениях многие пары. Нам женщинам для счастья нужно очень мало, но эта малость – это наше всё, наш воздух, наша опора.
Работы и правда навалилось, она затянула меня по полной, и только иногда в перерывах, мои мысли тянутся к Марку. Вечером по пути домой, затариваюсь продуктами, хочу приготовить что-нибудь вкусненькое, чтобы вознаградить себя за ударный трудовой день и побаловать моего мужчину. И вот этот самый мужчина, высчитав сколько мне нужно времени, чтобы добраться на машине с водителем, уже наяривает и сопит в трубку:
– Мэлани, где тебя носит? Уже полчаса как закончился рабочий день в офисе! – господи ты боже мой, горошина потерялась, надо же.
– Заскочила в магазин, чтобы сообразить нам ужин.
– А предупредить было нельзя?– ворчит он. Путь к сердцу этого мужчины лежит явно не через желудок, потому что его не особо радует перспектива вкусно поесть.
– Пф, о такой ерунде? – фыркаю я. – Я же не всю ночь собралась зависать между полками с овощами!
– Я должен знать даже о такой, как ты говоришь ерунде! Впредь, пожалуйста, сообщай мне.
– Деспот! Хорошо, впредь я буду сообщать тебе о любом отклонении от маршрута, но только и ты, пожалуйста, тоже изволь сообщать мне о своих планах. Трубку только не покусай, покусаешь лучше потом меня, я скоро буду!
Он встречает меня у самого входа, так и прижал к захлопнувшейся изнутри двери.
– Нельзя так дразнить соскучившегося по тебе мужчину, – шепчет он, целуя меня, всё-таки легонько цапнув за мочку уха. – Я ведь покусаю, Мэл, ты же знаешь, сама нарвалась.
– Можно хотя бы продукты разложить? – я так и стою вцепившись в пакеты. – И я настроена готовить ужин, а соскучившийся парень, может пока пойти критично взглянуть на отчёт, который я тебе сбросила в конце рабочего дня.
– Я уже посмотрел. Сидеть целый день дома ужасно нудно, меня это с ума сводит.
– Тогда пойдём со мной, будешь мне помогать, может, и я тебя кое-чему научу. Вдруг меня возбудит картина, как ты опускаешь спагетти в кипящую воду? – смеюсь я, поддевая его, и он, как ни странно топает со мной на кухню.
Я думала, это Джипси мастер путаться под ногами, а нет, Марк справляется с этим даже лучше. Стоит мне только задержаться возле разделочной доски, кошка трётся о ноги, Марк об мою шею. Судя по тому, как он ко мне льнёт, он действительно соскучился и он правда в меня влюблён, и меня это даже делает счастливой, несмотря на его характер. В общем, совместными усилиями, с горем пополам мне удаётся приготовить этот нехитрый ужин, на который в обычной ситуации я бы потратила вдвое меньше времени.
– Мне очень повезло. Наконец-то мне повезло, – отставляя свою съеденную до последней крошки, порцию, счастливо вздыхает Марк, одаривая меня своим лучистым серым взглядом. И в этот момент он мне кажется таким милым и хорошеньким, что я судорожно вздыхаю от удовольствия, глядя на него. – Судьба мне подарила тебя, Мэлани. У меня никогда ещё не было такого ощущения … – Марк касается груди, пытаясь подобрать подходящее слово, которое бы более точно описало это его состояние. Но, не дожидаясь этого определения, мне уже достаточно выражения его лица, я осторожно присаживаюсь к нему на колени, чтобы не зацепить моего битого принца, и начинаю его упоительно целовать. Я ведь тоже счастлива, хочу, чтобы он это знал.
Но утром, вызывая моё недоумение, Марк начинает собираться на работу. Кривится, натягивая рубашку, а вот дальше возникла проблема, наклоняться ему всё ещё больно.
– Поможешь? – в его взгляде ни смятения, ни высокомерия, смотрит на меня обычным взглядом любящего человека, которому вовсе не стыдно попросить свою женщину о помощи.
– Я вообще не понимаю, куда ты собрался!? Это что так необходимо? Работа, знаешь ли, не волк, в лес не убежит, – ворчу я, конечно, я ему помогаю, я и собиралась, просто он предложил раньше, чем я успела до него добежать. – Тебе нужно соблюдать постельный режим. Марк, почему ты себя не бережёшь?
– Посижу в кабинете, там от меня будет больше толку. Я не привык днями торчать дома, даже когда у меня что-то болит. Да и ты всё-таки будешь ближе, будешь заглядывать к своему парню и исцелять меня взглядом. Тем более, мой адвокат советует показаться на люди, потому что для продвижения дела, факт о нападении, должен стать достоянием общественности, чтобы добиться резонанса. Так что да, я попрусь в офис с такой вот разукрашенной рожей и сломанным ребром. Порадую сотрудников, они, небось, будут счастливы видеть крокодила страдающим.
– Ты знаешь, что за глаза тебя дразнят крокодилом? – я закусила губу, чтобы не улыбнуться.
– Я всё знаю, – хмыкает он, ему явно нравится смотреть на меня сверху вниз, как я надеваю ему носки. – Спасибо, горошина. Люблю тебя.
– Но ты самый обалденный крокодил, из всех, каких мне только доводилось видеть, – теперь я уже лыблюсь вовсю.
– Я польщён. Но мы точно опоздаем, если продолжим заигрывать друг с другом, – всё, мы включили босса.
Марк с чувством собственного достоинства, не спеша идёт через фойе, затем мы поднимаемся на лифте, потом по коридору к его кабинету, и все, кто нам попадается по пути, кроме Хардина, конечно, застывают от ужаса при виде избитого лица нашего босса. Вот народу будет о чём посплетничать. Репортаж о нападении на Марка Винздора выйдет в эфир только в вечерних новостях, за это время люди навыдумывают бог весь чего. Мне пока велено держать рот на замке. Марк решил ещё и совещание собрать, чтоб совсем уж доконать подчинённых. У него видите ли скопилась куча претензий. Кто б сомневался!
Чтобы бестактно не пялиться на изувеченного начальника, люди опускают глаза кто на что, кто на собственные руки, кто на папки с документами, кто вообще разглядывает того, кто сидит напротив.
– Мистер Эванс, – выбрал себе жертву Марк. – Вы отвечаете за техническое обслуживание наших филиалов, верно? – тот качает головой, понимая, что сейчас ему влетит. – Тогда почему у меня такое впечатление, что вы сидите на своём рабочем месте, тупо ковыряетесь в носу и дрочите, втихаря глядя порнушку, вместо того, чтобы обеспечить полноценную работу сотрудников этих самых филиалов?!
Никто на босса глаз не поднимает, а вот я таращусь, да ещё и улыбаюсь при этом, он на самом деле такой смешной, когда злится.
– Мэлани! – я даже подпрыгнула от неожиданности, уж слишком быстро он переключился с Эванса на меня. – Я хочу, чтобы ты сейчас больше уделяла внимания европейским компаниям. Теперь иди! Ты свободна. Если у меня будут возникать замечания, я буду сообщать тебе об этом лично, но на совещаниях больше, пожалуйста, не появляйся!
– Это почему ещё? – хлопаю я глазами.
– Мэлани, иди, займись делом, – сузил он глаза, не объясняя причину при всех остальных раскрывших свои рты.
Но даже сидя в нашем финансовом отделе, я слышала, как он там отрывается по полной программе, размахивая своим воображаемым кнутом.
– Похоже, твой милый стесняется орать при тебе, – сделала предположение Шона, усаживаясь на своё место, вернувшись после совещания. – Везёт же некоторым.
– Это что-то новенькое, чтобы Марк и стеснялся, – бормочу я. – Видимо, я его просто отвлекаю.
В обед спускаюсь в кафе, беру две порции с собой и поднимаюсь к Марку.
– Тук-тук, снова прогонишь? – вначале просовываю только голову.
– Заходи, – радостно машет мне рукой. – Как раз думал о тебе, уже собирался ползти на твои поиски. Предполагал, что сидишь, дуешься на меня.
– Что на тебя дуться. Вот, возьми, поешь, злые люди тратят вдвое больше энергии. Буду смотрителем крокодила.
Марк смеётся, хватает одноразовую вилку и начинает уплетать, и жуя, о чём-то как всегда размышлять.
– Сегодня заедем после работы в один свадебный солон, – выдаёт он, а я так и замираю над своей лапшой. – Нужно примерить и выбрать платье.
– Это ты сейчас со мной как босс или как жених разговариваешь?
– Но ты ведь мне поесть не как финансовый аналитик принесла? Я всегда буду для тебя два в одном.
– А я для тебя?
– А ты для меня только моя единственная неповторимая любимая женщина, которая иногда присылает мне странные отчёты, вкусно готовит, заботится обо мне, скрашивает мои ночи и наполняет смыслом жизнь, – вот так взял и выдохнул на одном дыхании, искренне, просто. И я верю этим глазам, этим словам, от которых у меня навернулись слёзы.
– Хорошо, – вздыхаю с облегчением. – Потому что я собралась за тебя замуж.
– Хорошо, – улыбается он, копируя меня.
– У меня есть к тебе один серьёзный вопрос, и, наверное, я задам его тебе прямо сейчас, хотя так не хочется портить эту атмосферу.
– Решила поднять неприятную тему? Ну, валяй, будущая миссис Винздор.
– Что теперь будет с мальчиком, с Энтони? Если я не ошибаюсь, ему лет семь или чуть больше? Ведь он такая же жертва. Что будет с ним, когда его мамаша окажется за решёткой, где ей, кстати, и место, – смотрю на него и вижу, как он моментально мрачнеет. Я знала, что это испортит ему настроение, но не могла не спросить.
– Я не знаю. Сейчас он живёт с бабушкой и дедушкой. Когда я доказал в суде, что не являюсь биологическим отцом Энтони, я лишился на него всяких прав, по закону я для него никто. Стеф даже фамилию ему сменила. Я лишь могу помочь средствами на его содержание.
– Никакие средства не заменят ребёнку семьи, он не виноват, что у него такая мать. Ты сам знаешь, каково это расти без матери.
– Чего ты от меня добиваешься, Мэл?
– Я знаю, что парни с деньгами умеют договариваться с законом. Ты бы мог подумать над тем, чтобы взять опеку над ребёнком. Раньше тебе было больно осознавать предательство, глядя на него, а теперь тебя вряд ли будут мучить мысли об изменах Стефани, у тебя есть я.
– И ты готова полюбить чужого ребёнка? – вскидывает он брови.
Обхожу вокруг, присаживаюсь на краешек стола напротив него, и беру в ладони его лицо.
– Да, готова. А ещё я хочу, чтобы мы с тобой прошли детальное обследование и выяснили причину бесплодия. Но я в любом случае стану твоей женой. Просто если есть хотя бы небольшой шанс, я собираюсь его использовать, чтобы размножить на этой земле следы Марка Винздора. Потому что я очень тебя люблю, моё несносное чудовище.
Марк прижимает меня к себе, вздрагивая всем телом, в его поцелуе столько невысказанного желания, что не хватило бы никаких слов.
– Так как сейчас вы требуете особого обращения, то всё остальное уже дома, мистер Винздор, – шепчу я, и ещё какое-то время он не хочет меня от себя отпускать.
– Мэлани, – окликает меня уже в дверях. – Я согласен. На всё.
