Текст книги "Мелодия сердцебиения. Часть 1 (ЛП)"

Автор книги: Лаура Зоммер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Я понимаю тебя, – пробормотал Генри. Он казался мне совсем потерянным.

– Почему ты пришёл так рано? Разве мы не должны были встретиться в два часа? – спросила я его и скрестила руки на груди.

– Нет, мы договаривались на час. И я неоднократно писал тебе об этом. Не в два, а в час, – вздохнул Генри. – Твои родители чуть не устроили надо мной самосуд… никогда не забывай больше про меня, пожалуйста! – он выглядел очень напуганным.

– Упс, извини! Да, я вчера очень устала и едва не смыкала глаз, не удивительно, что я немножко перепутала время! – я засмеялась, но Генри, кажется, было не до смеха. – А теперь сядь. И лучше за мой письменный стол. Мама зайдёт в комнату еще минимум два раза, чтобы убедиться, что мы не лежим вместе в постели. А мы не должны дать ей повод остаться дома. – Я искала тёмно-синюю юбку со складками и белую рубашку без рукавов, которые я хотела надеть сегодня.

– Нет, мы не дадим ей повода остаться. А то, упаси Боже, они еще подумают, что мы занимались сексом, когда ты вернёшься с душа, – с сарказмом сказал Генри и развалился на стуле возле моего стола.

– Ох, они все время так думают. Невероятное сумасшествие. Что если бы мы когда-нибудь… нет, точно нет. Я считаю, что дружба между парнем и девушкой существует, без… ну, ты знаешь. Да?

Когда-то я была влюблена в Генри, это было очень давно. Мне тогда было 12 или 13 лет, и я правда думала, что между нами что-то может быть. Но потом он начал встречаться с Леонией. Они встречались недолго, всего три месяца, но это дало мне ясно понять, что он не хочет от меня ничего более, чем обычной дружбы… Даже тогда он был красивым. Генри был и есть парень мечты. Высокий, около 180 сантиметров, с тёмно-коричневыми кудрявыми волосами, закрывающими лоб, и необыкновенно красивыми глазами цвета синего неба.

– Да, есть такая дружба. Как-то я слышал об этом. – Генри широко улыбнулся и повернулся к моему ноутбуку.

Когда он так улыбался, я задумывалась о своих чувствах сейчас. Он не строил из себя мачо, а был тем, кто делится своими мыслями со мной. Он играл на гитаре, катался на скейте, у него были хорошие оценки… Даже по математике. Вообще-то, Генри мог быть тем, с кем бы я… нет. Этого не может быть. Лучше друзья никогда не должны быть парой! Из этого ничего хорошего не выйдет. Просто не получится. И примером этому могли быть мои родители. Даже если они и делали вид, что всё хорошо, я прекрасно видела, что это не так. Раньше мои родители были лучшими друзьями так же, как и я с Генри. Но когда они поженились, всё это утекло как водой. То, что они вели себя так, будто всё еще любят друг друга, могло быть только из-за меня. Через два года я стану совершеннолетней и, конечно, съеду от родителей, а мои родители останутся вдвоём. Может быть, было бы лучше, если бы они никогда не поженились? Тогда они могли бы остаться друзьями и по сегодняшний день.

– Я в душ, – сказала я, и вышла из комнаты.

Мельком взглянув на лестницу, я заметила, как моя мама кралась вверх. Она могла составить конкуренцию по маскировке нашему коту. Но я не хочу вмешиваться, сейчас Генри сидит за моим письменным столом и надеюсь, что не обидится на меня. После душа я оделась, уложила волосы и направилась в свою комнату. Возле лестницы я наткнулась на отца, который, увидев меня, улыбнулся и спустился обратно.

– Ну? И как часто они сюда заглядывали? – я пробыла в ванной около получаса, родители просто не успели бы несколько раз заглянуть в мою комнату. Я закрыла за собой дверь и присела на край кровати. Генри повернулся ко мне и закатил глаза.

– Твоя мама – два раза, отец – один. Они меня в чём-то подозревают, – смеясь, сказал он. Это меня немного обеспокоило.

– Почему они должны в чем-то тебя подозревать? Я не понимаю. – Я заметила, что Генри играл во что-то на моем ноутбуке. – Что ты там делаешь? – спросила я его, наклоняясь вперёд. А после я поняла, что он зашёл в онлайн-игру с моего аккаунта.

– Я улучшил твоего персонажа, прошёл два уровня и заработал 2000 золота. Ах да, и ещё купил новые сапоги, теперь ты можешь бегать по лесу. – Он с гордостью улыбнулся мне.

– Как? Секунду! Но это моя игра! Не говори мне, что ты уже сохранил! – я толкнула его в сторону, чтобы стул отъехал, и увидела, что он действительно уже всё сохранил. – Полный идиот! – закричала я и яростно сжала руки в кулаки.

– Ты можешь начать всё сначала! Но лучше всего, если мы доиграем игру вместе. – Генри расхохотался и отодвинул меня в сторону.

– Эй! – я ударила его по руке, забрала ноутбук и села на кровать.

– Здесь запретная зона! Не поймаешь, ха-ха! – я злорадно рассмеялась и провела пальцем невидимую линию по краю кровати. Но Генри немедленно нанёс ответный удар. Он выдернул зарядку ноутбука из розетки.

– Ну и что? У меня полная батарея, ха!

– Да, на два часа хватит, а потом?! – Он размахивал зарядкой как лассо. Мы оба не выдержали и рассмеялись.

– Юли! – услышала я крик мамы. – Мы уезжаем! Спустись и попрощайся с нами! – я зарылась в подушки, услышав её голос, потом перекатилась, оказавшись на другой стороне кровати.

– Ты спустишься со мной? – спросила я Генри, который уже встал.

– Конечно, нет ничего прекраснее, чем это… – он выглядел немного замученным, но всё-таки пошёл со мной. Вместе мы спустились вниз и на кухне встретили мою маму, которая загрузила отца кучей чемоданов.

– Как жаль, что вы должны уже уезжать. – Я просто не могла не удержаться, и не сказать этого.

– Ох, аккуратнее в словах, а то мы останемся. – Мама ехидно улыбнулась мне. На моей спине выступила испарина.

– Эм, езжайте аккуратнее. Я с нетерпением буду ждать завтрашнего дня! Хорошо вам добраться, отдохнуть и приятно провести время. – Я нацепила на лицо свою самую милую улыбку, и попыталась выглядеть невинно. Это вызвало у моей матери всхлип. Она, щурясь мокрыми глазами, подошла ко мне и крепко прижала к себе.

– Если что-то случится, спокойно иди к Осментсам, у них тоже есть все номера телефонов. – Я обняла маму в ответ.

– Да, я знаю. Не беспокойся. – То, что родители Генри могли хорошо видеть наш бассейн из своего дома, срывало мои планы поплавать там вместе с мальчишками. Наконец-то мои родители собрались в путь.

– Запри все двери и балкон тоже! Не впускай никого, кто будет звонить в дверь. Кроме соседей. Или бабушки…

Я послушно кивнула и последовала за родителями к двери. Генри шёл за мной. Мама что-то лихорадочно бормотала себе под нос до тех пор, пока не села в машину. Через открытое окно она послала мне воздушный поцелуй и так отчаянно замахала рукой, будто мы прощались на целый год.

– Улыбаемся и машем, Генри, – смеясь, сказала я. Автомобиль моих родителей уже выехал со двора и двинулся вдоль улицы, но я продолжала махать еще некоторое время, как будто они могли внезапно вернуться. Когда машина исчезла из моего поля зрения, я затащила Генри в дом и издала счастливый крик.

– Свобода! – ликовала я, врываясь на кухню.

– Юли? – я слышала, что Генри что-то мне говорил, но я уже открыла холодильник, взяла упаковку молока и, открыв её, начала пить. – Всё хорошо? – спросил меня Генри. Он выглядел озадаченным, но, шагнув вперёд, всё же подошёл ко мне.

– Я всего лишь хочу разок выпить молоко прямо из упаковки, без нотаций по этому поводу. Но почему-то это не так круто, как я себе представляла.

Генри выхватил у меня упаковку и тоже отпил.

– М-м-м… Вкусно! Нет ничего лучше! Я считаю, молоко нужно пить только из упаковки. – Он нагло ухмыльнулся мне и поставил упаковку обратно в холодильник. Мы засмеялись. Когда я оглянулась вокруг, я заметила букет цветов.

– О, цветы! Почему они не в вазе? – спросила я, подбегая к островку в центре кухни.

– Ох, черт! Подожди! – Генри схватил цветы прежде, чем это сделала я. Он с гордостью держал их перед собой. – Я принёс их тебе, – сказал он, протягивая мне букет.

– Мне? – я с любопытством посмотрела на цветы, завёрнутые в коричневую бумагу. Сразу же узнала логотип цветочника, который каждую субботу приезжал на рынок. Я любила свежие цветы и часто ходила туда с мамой, чтобы купить себе какой-нибудь букет. С бьющимся сердцем я взяла букет и разорвала бумагу, чтобы посмотреть, какие цветы он мне принёс.

– Это каллы! – удивлённо вскрикнула я. – Ты запомнил! – я улыбнулась Генри, который смущённо смотрел в сторону, почёсывая затылок.

– Ну, ты постоянно говоришь об этом. Мне было не тяжело это запомнить. – Он помог мне разорвать бумагу, чтобы поставить цветы в вазу.

– Они потрясающие… – подарит ли мне такие же Кристиан? И вообще… что он мне подарит? Я пригласила его как-то спонтанно, и он практически ничего обо мне не знает. – Генри, пошли. Сейчас я на тебе потренируюсь, – сказала я решительно, идя к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.

– Потренируешься? В чём? – Генри шёл за мной.

– Я кое-что купила и хочу услышать твоё мнение! – я улыбнулась ему и начала рыться в ящике своего стола. Генри сел на стул.

– Спокойно садись на кровать так, как ты это делаешь всегда. Не волнуйся, здесь нет камер. – Смеясь, я вытащила из угла ящика новый лак для ногтей и упаковку салфеток, которые я отдала Генри. Он пересел в изголовье кровати.

"Тебе они еще понадобятся" – подумала я и тоже села на кровать.

– Эм, что ты хочешь сделать? – спросил он меня. Генри нервно теребил упаковку салфеток. Только сейчас он заметил лак для ногтей, которым я потрясла перед его глазами.

– Ты знаешь, что мои родители не любят, когда я крашусь. Они считают, что это портит мою кожу, и я раньше времени постарею. Но ты сейчас здесь, и я могу спокойно потренироваться. – Я села рядом с ним и достала салфетку из упаковки и молча, расстелила её.

– Ты хочешь накрасить себе ногти? Как интересно, – пробормотал Генри, закатывая глаза. Он упал на подушку и уставился в потолок. – А я уже подумал…

– Нет, я хочу накрасить ногти тебе, что ты думаешь? – ответила я ему. Рывком он сел.

– Что? Мне? Ты хочешь накрасить ногти мне? Ни в коем случае! Я парень. Мужчина. И никто не будет разукрашивать мне ногти. Забудь об этом! – кажется, он запаниковал, что забавляло меня еще больше.

– Ох, ну давай же! До сих пор я могла красить себе только ногти на ногах, но сейчас лето, поэтому моя мама моментально это увидит. У меня есть жидкость для снятия лака. Она ужасно пахнет, но если ты потом…

– Нет! Ты не будешь красить мои ногти! – несмотря на то, что Генри так яростно пытался отбиться, он улыбался, будто не воспринимал всю эту ситуацию всерьёз.

– Я должна потренироваться! У тебя большие руки, а, следовательно, ногти тоже большие. Не будь таким! – он выглядел, как маленький трус.

– Я парень, а не твоя лучшая подруга. – Генри хотел встать с кровати, но я потянула его назад.

– В каком-то смысле, ты и есть моя лучшая подруга. У тебя всего лишь нет груди и тому подобного. Ты же знаешь, я только опозорюсь перед Эми и Луизой, а перед Сандрой и Софи ещё больше! Я знаю этих двоих не так давно, но они всегда красиво накрашены! Поэтому как выглядела бы моя просьба им? Достаточно ужаса в том, что я вынуждена ходить в школу не накрашенной.

Я ходила в частную школу со школьной формой и строгими правилами. Макияж был под запретом, как и яркие волосы. И моя мама считала это правильным. Сама она красилась очень сдержанно и постоянно говорила о "естественной красоте".

– Ге-е-енри! – заныла я, дёргая его за руку до тех пор, пока он не сел.

– Ну, ты и зануда. – Он посмотрел на меня немного раздражённо, но поддался и устроился поудобнее на моей кровати.

– Ну, спасибо! – я взяла его руку, приподняла её и положила на салфетку, расстелённую на своём колене. Однако его пальцы были не такими ровными из-за переломов.

– Нет, дерьмо, так не выйдет… – я опустилась на колени и жестом показала ему, чтобы он оставался сидеть по центру кровати. – Я должна расположиться по-другому, иначе ничего не получится. – Я нервничала. Внезапно я ощутила нервное покалывание в животе, но постаралась не обращать на это внимание. Ах, ну конечно, уже вторая половина дня, а я до сих пор ничего не ела. – И нам надо выкроить время, чтобы поесть. У меня живот сводит от голода, – сказала я, усаживаясь между его ног.

– Что ты делаешь? – спросил Генри, который внезапно занервничал еще больше.

– Чтобы научиться, я должна сидеть так, будто крашу свои ногти. – Я чувствовала его грудь своей спиной. Взяв его руку, я положила её к себе на колено, которое было накрыто салфеткой. Я приподняла своё колено, и моё положение оказалось достаточно удобным для того, чтобы накрасить ногти.

– И… что теперь? – спросил Генри.

– Просто сиди спокойно. – Сейчас я должна сконцентрироваться. Открыв лак, я решила начать с большого пальца. – Лак матовый, светло-зелёного цвета. Сейчас этот цвет очень модный. – Я провела кисточкой по ногтю его большого пальца.

– Супер. Этот цвет очень красиво смотрится на моих ногтях… – пробормотал Генри с меньшей иронией.

– Всё хорошо? – спросила я его, так как почувствовала, что его тело дрогнуло.

– Да. Почему ты спрашиваешь? – он наклонился чуть вперёд и посмотрел через моё плечо.

"Я только предположила…" – подумала я и сконцентрировалась на его ногтях. Остальные ногти на руке я покрасила быстрее, но результат оставлял желать лучшего.

– Выглядит так кла-а-ассно… – сказал он, поднося руку ближе к себе, чтобы лучше рассмотреть. При этом он обернул рукой мою шею.

– Ну, я должна еще потренироваться. Дай мне свою вторую руку. Лак для ногтей быстро высыхает. Он быстросохнущий. – Я схватила вторую руку Генри и положила её на своё колено, на которое я уже успела положить новую салфетку.

– Вырвите мне глаза! – Генри потёр пальцем свои накрашенные ногти. – На самом деле… выглядит как клей-момент. – Кажется, Генри был удивлён. Он снова наклонился вперед и через моё плечо начал наблюдать, как я рисую лаком.

– Ты сидишь неправильно… – недовольно пробормотал он.

– Прости? – внезапно Генри обвил своей рукой мой живот и притянул меня ближе к себе. Он положил голову на моё плечо, подхватил не накрашенной рукой мою ногу под коленом и поднял её вверх.

– Сядь прямо, иначе испортишь себе спину, – сказал он очень спокойно, что было для него редкостью. В основном он поступал так рассудительно, так… так совершенно по-иному только когда играл на своей гитаре или писал текст песни. Часто он просто дурачился, злил меня или погружался в свои мысли.

"Как обходительно с твоей стороны", – подумала я и снова взяла его руку. Я продолжила красить его ногти, а Генри, по-прежнему не убирал руку с моего живота. Это очень волновало меня. Я практически лежала на нём и чувствовала его тепло, а также его дыхание на своей коже. Это заставляло нервничать меня ещё больше. Почему рядом с Генри я чувствовала себя так неуверенно? Теперь даже моя рука начала дрожать. Это было уже слишком. Его внезапная близость. Его манера и то, как он прикасался ко мне. Его голос, который звучал по-другому.

– Всё хорошо? – внезапно спросил он. Я испугалась и заметила, что застыла на одном движении.

– Ах, да, я просто задумалась, – сказала я, пробуя сесть по-другому. Я хотела посмотреть, как бы в этом случае Генри попытался удержать меня. Но он с лёгкостью усадил меня обратно так, что я снова оказалась прижатой спиной к его груди. О, Боже, что происходит? Он никогда не позволял себе такого. Что это было? Почему я вообще здесь сижу, а не тренируюсь на своих ногтях? Если я хочу красить свои ногти, то я должна была тренироваться на своих пальцах… Как мне вообще пришла эта идея потренироваться на ногтях Генри? – Я думаю, достаточно. Сейчас принесу тебе жидкость для снятия лака, – сказала я и выскользнула из объятий. Генри отпустил меня сразу же, боковым зрением я увидела, как он скептически осматривает свою накрашенную руку.

– Итак, в одном я уверен точно. В том, что ужасно, когда у мужчины накрашены ногти. Это смотрится просто смешно. – Генри, кажется, снова был самим собой. Или он оставался таким всё это время, а я навоображала себе не пойми что? Я довольно долго смотрела на него, пока он сам не посмотрел на меня вопросительно.

– Даниэль из параллельного класса красит ногти. Только после школы, разумеется. Он подводит чёрным цветом глаза и носит кожаные браслеты. Это выглядит очень эффектно.

Даниэль был милым в своей необычной манере. Он был не таким, как Генри или Кристиан. Даниэль был неприступным типом, который читал на переменах и ни с кем не разговаривал. Но это было уже кое-что. Кристиан был классным. Популярный, аккуратно одетый, из хорошей семьи. Он играл в футбол и имел невероятно милую улыбку. Я вздохнула, когда подумала о том, что этот невероятный красивый парень появится сегодня вечером на моем дне рождения. Ах, да. И там будет Генри. Мой лучший друг. Парень-сосед (прим. – Парень-друг, с которым уютно). Весёлый шутник. Он скорее парень-скейтер, хотя и играет с парнями в баскетбол, но также часто зависает в парке. Иногда он носил бейсболки, и часто его брюки висели на бёдрах так низко, что из-под них выглядывали боксеры. Я доверяла ему целиком и полностью. Но, тем не менее, именно сейчас он заставлял меня нервничать. На какое-то мгновение я вспомнила, что когда-то была влюблена в него. Если бы это произошло пару лет назад, я бы сейчас так и осталась сидеть в его объятиях, а не вскочила искать жидкость для снятия лака. Тогда, три года назад, я не упускала ни единой возможности приблизиться к нему или коснуться его.

– Нашла! – закричала я и снова села рядом с ним.

– Какое счастье! – Генри засмеялся и отлил немного жидкости на новую салфетку.

Наблюдая за ним, я снова почувствовала нервное покалывание в животе. У меня болел живот? Я заболеваю? Или голодна? Не могли же проснуться старые чувства! Генри не хотел отношений со мной. Я просто слишком много думала над его поведением. Мы лучшие друзья и должны остаться ими. Мне необходимо, чтобы Генри был рядом… и я никак не могу разрушить нашу дружбу потому, что думаю, что влюблена в него. Нет, это не так. Этого просто не может быть!

– Мы должны что-нибудь поесть. Эми и Луиза должны прийти к пяти, но до этого я умру от голода. Ты хочешь что-нибудь съесть? – спросила я Генри. Конечно же, это болел желудок. Если я что-нибудь съем, покалывание сразу же исчезнет.

– М-м-м… Пиццу или макароны? Мороженое? Держу пари, что твоя мама что-то оставила в холодильнике. – Генри понюхал чистые ногти и поморщился.

– Сейчас ты должен их аккуратно помыть с мылом… – смеясь, я встала. – Мама приготовила шоколадный торт и ореховый кекс, они в холодильнике. Но я притронусь к ним ровно в полночь. И уж тогда съем их до последней крошки! – с широкой улыбкой говорила я о своих намерениях.

Генри встал и пошёл в ванную. Я слышала только то, как он открыл кран. На кухне я открыла холодильник, который был забит до отвала. И я любила большую часть продуктов из того, что там находилось! Салат, овощи, мясо, остатки ужина… моя мама покупала так много всего, что в холодильнике всегда что-то было.

– О, очень хорошо! – я вытащила несколько пластиковых контейнеров с вчерашним ужином, который мама аккуратно упаковала отдельно.

– Ага, консервы? – спросил Генри, внезапно появляясь рядом со мной.

– Вчерашний ужин. Стейк с жареной картошкой и салатом. – Я открыла банки и сунула их Генри под нос. – Нужно только подогреть. Ты любишь стейк? – Генри жадно уставился на содержимое контейнеров и улыбнулся.

– Конечно! Я сейчас подогрею, – сказал он, подходя к плите, и взял сковородку с маслом.

– Ты моё спасение! – я поставила открытые контейнеры рядом с плитой, а сама пошла к барному стулу и стала наблюдать, как Генри готовит.

– Точно, если подогревом еды займёшься ты, то от них останутся только угольки, и в нашу дверь постучатся пожарные. – Генри засмеялся, и умело уклонился от кухонного полотенца, которым я замахнулась на него.

– Это было только один раз! Один! – это произошло несколько лет назад, когда я сама хотела приготовить.

Мне было десять лет, и тогда я захотела сама приготовить макароны. Я только ненадолго поднялась в свою комнату, когда варились макароны, и не заметила, как вода из кастрюли выкипела. Макароны начали подгорать, и вспыхнуло пламя, полотенце, висящее рядом с плитой, мгновенно загорелось. За короткий промежуток времени небольшую часть кухни охватил огонь. Мои родители были в гостях у соседей, а Генри был у меня.

– Это был настоящий хаос, – прошептала я. Родители примчались вместе с соседями. Генри позвал их, потому что у нас на кухне не было огнетушителя. – Без тебя, пожалуй, наш дом сгорел бы, – робко сказала я.

– Ты не думаешь, что без пожарных? Они потушили кухню.

– Меня посадили под домашний арест на четыре недели. Это было ужасно. И я должна была каждые выходные звонить пожарным, чтобы они объясняли мне, как не подпалить случайно кухню ещё раз. – Я подперла голову руками и засмеялась. – Мама плакала, потому что волновалась за меня. – Воспоминания об этом немного расстроили меня, потому что до сих пор всё это стояло у меня перед глазами. Грустно улыбаясь, я подняла голову и посмотрела на Генри, который подошёл ко мне. Он несильно ударил меня в плечо.

– И именно поэтому я больше не спущу с тебя глаз. Кто знает, что ты подожжёшь в следующий раз. Я буду следить сегодня, когда мы будем зажигать свечи. – Он ухмыльнулся и снова мягко ударил меня.

– Хорошо, хорошо! – я засмеялась и ударила его в ответ, но сильнее, чем он меня. У Генри были мускулистые плечи, не как у качка, но всё же. Он никак не реагировал на то, что я бью его своей маленькой рукой. Замечал ли он это вообще? Я ударила его ещё раз.

– Эй, эй! Что такое? – возмутился он.

– Забей! Как будто ты это чувствуешь. – Я начала его щипать и, чтобы сделать это больнее, приподняла его майку. Мы смеялись, и мне стало не так грустно.

– Ай, это больно! Ау! Эй! – он пытался уклониться от моих ударов и щипков и внезапно схватил меня за запястья.

– Ты стала сильнее, – сказал Генри. Он держал меня осторожно, будто боялся, что я в любой момент могу вырваться, но я не хотела этого. У Генри снова был пронзительный взгляд, который выбивал меня из колеи. Это продолжалось уже несколько недель, и такие ситуации заставляли меня чувствовать себя неуютно. И теперь он снова так смотрел на меня. Уже второй раз за день.

"Не смотри так, будто ты что-то чувствуешь", – подумала я и осторожно освободилась от его хватки.

Я снова облокотилась на остров и продолжила наблюдать за тем, как Генри переворачивает стейк на сковороде и кладет картошку в горячее масло.

– Ты самая сильная девушка, которую я знаю. Другие всегда царапаются. Но ты всегда можешь меня одёрнуть, если что. – Генри игриво потёр плечи, и на какой-то момент я действительно поверила, что ему больно. – Это конечно не плохо. Но всё равно ты всего лишь девушка. Маленькая и слабая, которой нужен защитник. Того, кто будет драться за тебя. – Он говорил и одновременно махал лопаткой, будто бы был профессором на лекции.

– Эй! – я подняла ногу и легко толкнула его в бедро.

– Уах! – Генри театрально упал на пол и сделал вид, что ранен.

– Очень смешно! – я встала со стула. Теперь я возвышалась над ним. Забрав у Генри лопатку, я вскинула её в воздух, будто это был скипетр.

– Вот, что ты получил! Запрет работать на кухне! Сядь, я доделаю. – Я встала у плиты и перемешала картошку несколько раз, тем временем Генри поднялся с пола.

– Почему ты покраснел? – спросила я Генри, но он быстро направился к шкафу и достал две тарелки.

– Покраснел? Нет, это не так! – он отвернулся от меня и поставил тарелки на стол.

– Ты покрылся румянцем. Я сделала тебе больно? – моё сердце забилось быстрее. Я не хочу причинять ему боль!

– О, нет! – он ухмыльнулся и похлопал меня по плечу. – Такой день никогда не наступит. Просто жарко, – ответил он спокойным голосом и потянул меня за волосы.

– Ах! – закричала я, потому что именно сейчас я этого не ожидала. – Генри! – возмутилась я и попыталась поправить свою прическу. Он обежал вокруг островка. Генри смеялся надо мной. – Ну, погоди же! – я хотела побежать за ним, но вспомнила, что готовлю, поэтому вернулась к плите. – Какое счастье, что я должна готовить… – проворчала я, строя из себя оскорблённую. Я слышала, что Генри ещё смеётся. Спустя несколько минут он решился подойти ко мне.

– Если ты продолжишь поджаривать стейк, он станет жёстким. – Он подал мне две тарелки, на которые я выложила мясо и жареный картофель.

– Хорошо, хорошо. Что с салатом? Это так типично. Всегда есть только мясо, а здоровую пищу – никогда.

– Это исключительно только ради тебя, – покровительственно сказал Генри, ставя обе тарелки на стол, потом он снова вернулся к холодильнику и достал напитки. Я, в свою очередь, взяла салат и два стакана.

– Салат – здоровая пища. Там есть помидоры, огурцы и… – Генри взял к себе салатницу и выложил себе на тарелку немного салата.

– Хорошо, я повержен. – Он поднял обе руки вверх, по-видимому, сдаваясь, и даже на моих глазах попробовал салат.

– Замечательно. – Я с превосходством улыбнулась и съела.