Текст книги "Найди свою мелодию (ЛП)"
Автор книги: Лаура Росси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Любопытные придурки.
– Все в порядке. – Он засмеялся и снова взъерошил волосы. – Что-то подсказывает мне, что ты полна сюрпризов, да?
Что мне нужно было на это ответить? Каюсь, есть такой грешок?
Я просто улыбнулась и перевела взгляд на блинчики, которые готовила. Моя жизнь – это не прямая дорога. Я очень непредсказуемый человек, и мне нравилось идти по жизни с ощущением некоей неопределенности. Пикси сродни бродяге.
– М-м-м-м, запах чудесный. – Айзек перегнулся через стол, и я поняла, что он так и сидит в одном полотенце на бедрах.
Четко прорисованные грудные мышцы… плоский живот… а ниже… Восхитительное зрелище для раннего утра. Но для меня рановато. Я редко просыпалась раньше одиннадцати.
– Думаю, мне лучше одеться. – Айзек заметил мой взгляд, блуждающий по его телу, и я, покраснев, сделала вид, что поглощена приготовлением еды. – Скоро вернусь.
– Конечно, – выдавила я из себя, глядя, как Айзек снова исчезает в ванной и появляется спустя пять минут в брюках, но без рубашки. Да! Никаких рубашек! Гори они все синим пламенем!
– Моя рубашка в отвратительном состоянии, – хмуро сказал он.
– Да, ты вчера облился. – Я подавила смешок. – Но Майк предложил тебе свою футболку – она там, на стуле.
– Спасибо, – сказал он, надевая чистую синюю футболку. – Даже не знаю, как тебя благодарить.
– А я знаю. Съешь то, что я приготовила, – усмехнулась я, и Айзек снова сел на табурет.
Перед нами красовались две тарелки: одна с шоколадными блинчиками, другая – с теплыми вафлями. Мы принялись за еду, откусывая лакомства и запивая их свежевыжатым апельсиновым соком.
– Пикси… Почему они называют тебя Пикси? – полюбопытствовал он.
Я немного поковыряла вафлю и взглянула на него исподлобья.
– Разве это не очевидно? Я худая, маленького роста, у меня розовые волосы. И я всегда что-нибудь замышляю. – Я слегка сморщила нос, и Айзек улыбнулся:
– В этом вся ты.
Хватит улыбаться и перестань смотреть на меня. Просто перестань.
– Значит, не звонить ей? – спросил он после нескольких минут сомнений.
– Ни в коем случае. – Я покачала головой. – Не выходи с ней на связь до завтра. Ей нужно время подумать, Айзек. Поверь, я знаю, о чем говорю: Кэти будет о чем поразмыслить, если тебя не будет рядом и ты не будешь ей названивать.
Я пояснила ему свою теорию, которая, скорее, была подтвержденным фактом. Мы все хотим того, чего иметь не можем. В нас от природы заложено стремление к тому, что недоступно. Нам нравится добиваться своего – в глубине души мы любим борьбу. Наша основная задача – дать Кэти побыть одной, чтобы она поняла: Айзек больше не будет в зоне ее доступа двадцать четыре часа в сутки. Он не должен ползти за ней на коленях, умоляя принять его обратно.
Нет, нет и нет.
– Хочу, чтобы завтра, когда придешь на работу, ты вел себя так, словно ничего не произошло. Если увидишь ее, подожди, пока она сама не подойдет. Скажи «привет», улыбнись, но не показывай, что ты в отчаянии. – Я глотнула сока и продолжила: – Если она начнет извиняться или пытаться снова что-то объяснять, скажи, что ты прекрасно ее понял. Что сам виноват: мало уделял ей внимания, думая только о карьере и забыв обо всем на свете. Скажи, что она открыла тебе глаза, что ты собираешься взять отгулы… или отпуск… махнуть в Австралию… ну, или что там еще.
– Что? – Айзек вытаращил на меня глаза.
– В этом доверься мне, – кивнула я. – Нужно показать ей, что ты снова хозяин собственной жизни и собираешься вести себя, как раньше, до всего этого. Представь, что у тебя все хорошо, несмотря на ваше расставание.
– Мы не расстались. Она всего лишь сказала, что ей нужно время. – Айзек взглянул на меня с легким беспокойством.
Ох, наивный мальчик.
– Нет, вы расстались. Своей просьбой дать время подумать женщины маскируют расставание, Айзек, – любезно пояснила я ему. Поверьте, это было сказано очень по-доброму. Я даже подлила шоколадного сиропа на его вафли. Он молча принял это.
– Итак, завтра я позвоню тебе три или четыре раза, чтобы она поняла: у тебя есть чем заняться, ты встречаешься с друзьями или кое с кем еще. Но для начала тебе нужно обзавестись новой одеждой.
– Зачем? Что не так с моей одеждой? – Айзек пожал плечами.
Бедный парень. Он столько нового узнает от меня. Такой наивный. Щенячий взгляд и полная растерянность.
Мне хотелось… Я даже точно не знаю, что именно мне хотелось, и из-за этого я сама волновалась и нервничала.
– На самом деле, ничего плохого. Просто нужно внести некое разнообразие. Сегодняшнее утро посвящаю походу с тобой за покупками, – кивнула я, придав решительности своему лицу.
Айзек пристально взглянул на меня и тоже кивнул. Он понял, что я права: в трудные моменты нужно принимать радикальные меры.
Глава 4
«Сначала главное – новый имидж для Айзека», – мысленно отметила я для себя.
Мы начали с основ: с оригинальной новой прически и – моего самого любимого – шопинга, пока не спадет покупательский бум.
Однажды я прочитала, что женщины замечают перемены и ценят их больше, чем мужчины.
А именно этого мы и добивались. Хотели, чтобы Кэти заметила Айзека, увидела его в новом свете. В любом случае, попытка не пытка. Я выложила свое «оружие», используя все возможное, чтобы помочь моему Парню из офиса.
– С тобой все в порядке, Айзек, – сказала я ему чуть позже, когда мы шли по Кингс-Роуд в поисках подходящего для шопинга места.
«Ты мне нравишься таким, какой есть», – эти слова я оставила при себе. Правда.
Мы шли бок о бок; улица, как обычно, была оживленной, поэтому, когда я подошла ближе, то нежно коснулась его руки.
По моей спине побежали мурашки. Я пыталась их игнорировать и шла с непроницаемым лицом.
С тобой все в порядке, парень, все в порядке.
– Спасибо, Мелоди, – он бросил на меня взгляд, а затем посмотрел вперед, – но ты едва меня знаешь. Возможно, я действительно сильно облажался с Кэти. Возможно, и это не сработает, – сказал он, засунув в карманы обе руки и опустив немного плечи.
– Я знаю, что с тобой все в порядке. – Этими словами я ясно дала понять, что чувствую к нему.
Ну, не совсем, только то, что могла озвучить, не делая из себя идиотку. Я его не знала, Айзек был прав. Я плохо знала Айзека, но хорошо знала Парня из офиса.
Он был мужчиной, который всегда выглядел хорошо и профессионально.
Мужчиной, который во время обеденных перерывов слушал мою музыку, смотрел на меня добрыми глазами и улыбался красивой улыбкой с ямочками на щеках.
– Послушай, может, ты и прав. Может, уже поздно, и все это не сработает. Но пока мы этого не знаем, и конечно не собираемся сдаваться, не попытавшись, верно? – Я улыбнулась ему самой теплой улыбкой.
Когда Айзек остановился перед магазином рубашек, я продолжила:
– Сейчас нам нужно сделать лишь одно – поработать над тобой, ты помнишь? Это касается как тебя, так и Кэти. Расскажи мне о том, что любишь, что тебе нравится делать, но чем ты пренебрегал.
Это было идеальным местом для покупки офисной одежды. Но, перед тем как войти в магазин, Айзек рассказал мне обо всем, что прекратил делать с тех пор, как начал работать над повышением.
Больше никакого тенниса после работы, никаких прогулок в парке в будни, никаких путешествий.
– Я перестал играть на гитаре с друзьями, а у нас была группа, – сказал он, и я повернула голову в его сторону.
– Эй-эй-эй, – удивилась я, подняв обе руки, попросив его притормозить на минуту. Для меня это был сюрприз. – Ты состоял в группе? – Я немного шокировано моргнула.
Айзек усмехнулся и кивнул.
– Да. Знаю, в это трудно поверить, глядя на меня. Раньше я играл на гитаре. Был басистом, и еще иногда пел. Это было весело, но ничего особенного. – Он пожал плечами, а я запротестовала:
– Это очень даже важно. Мне это нравится. – Должно быть, мои глаза просто светились, потому что Айзек смотрел прямо в них, улыбаясь от уха до уха.
О, не смотри на меня так. У меня появился комок в горле. Я снова посмотрела на витрину и кашлянула.
– А Кэти это нравилось? – спросила я, пытаясь скрыть трепет.
Айзек колебался с ответом.
– Нравилось, но она также жаловалась, что мое увлечение забирает совместное с ней время и возможность роста моей карьеры. В конце концов, мне пришлось от этого отказаться и бросить свои силы и время в повышение, – пояснил он.
Что? Я смотрела на него в изумлении и решила придержать рот на замке, но голос в моей голове кричал: «Почему?» или даже «ПОЧЕМУ?». Просто не верилось, что Кэти позволила Айзеку уйти из группы.
– Разве ты не скучаешь по группе? – Я с надеждой уставилась на него, говоря взглядом «не разочаруй меня». Скажи, что скучаешь по группе, ну же, признайся.
– Скучаю, – кивнул он, не задумываясь. – По группе я скучаю больше всего с тех пор, как на работе передо мной замаячило повышение.
– Ну, тогда нам нужно снова заставить эти пальцы двигаться и стряхнуть паутину с гитары, – заявила я, внимательно глядя на его ладони.
Длинные пальцы и широкие ладони. У опрятного, хорошо одетого банкира руки музыканта.
«Парень из офиса, ботан и музыкант», – подумала я, бросая на него еще один взгляд. Ох, у меня неприятности. Большие, большие неприятности.
– У меня нет на это времени, – вздохнул он, но я и слышать об этом не хотела.
– Айзек, нет такого понятия, как отсутствие времени на музыку, на то, что ты любишь делать, – улыбнулась я. – Правило номер один: каждый день делай то, что любишь.
– Правило для кого? – ухмыльнулся он, а я указала на себя пальцем.
– Для меня, конечно.
Это было моим правилом номер один, самым важным из правил, наряду с правилом никогда преднамеренно не причинять другим боль.
Не забывать каждый день делать то, что заставляет тебя улыбаться, что ты любишь делать. Создавать счастливые воспоминания, насыщать свою душу, а не только тело. Найти минутку, чтобы подумать о себе, и только о себе.
Это было моим девизом. Я всегда думала, что по-настоящему можно быть счастливым с другими людьми только в том случае, если ты счастлив с самим собой. Моей идеей счастья была музыка, игра на гитаре и пение. Я делала это для себя, и мне нравилось думать, что другие могут чувствовать эти позитивные вибрации, эту радость, исходящую из моей души.
– А что любишь делать ты? – спросил Айзек, и я почувствовала на себе взгляд его прекрасных глаз.
Разговаривать с тобой, смотреть на тебя, фантазировать о тебе и о нас с тобой в постели. Я сглотнула, отгоняя от себя эту ерунду, и сжала губы.
– Играть на гитаре, петь, помогать друзьям, помогать тебе, – сказала я, избегая его взгляда и снова рассматривая витрину.
Уставившись на наше отражение, мне едва удалось сдержать смешок. Мы были самой странной парочкой – Ботаник и Пикси. Но вот они мы, разговариваем и разрабатываем план, как закадычные друзья.
– И позволь добавить, ты делаешь это очень хорошо, – указал Айзек, снова отправляя в полет бабочек в моем животе.
– Спасибо. – Я подняла на него взгляд, пытаясь перегруппировать свои мысли и вернуться к тому, о чем говорила ранее.
Что же я сказала чуть раньше? Один взгляд в его шоколадно-карие глаза и пшик, все исчезло. Я забыла, о чем говорила. Боже, как же сильно он меня отвлекал.
Ах да, мой девиз, философия о любви к себе.
– Послушай, Айзек, повышение это конечно важно, но и ты тоже… – Я вздохнула, наклонив набок голову. – Как думаешь, сколько у тебя жизней? Вот что я тебе скажу: одна. Только одна. Ну, не одна, если ты веришь в реинкарнацию, да и в этом случае ты можешь вернуться в этот мир мышью или змеей. Но попробуй сыграть на гитаре без рук... – пробормотала я последнюю фразу, скорее для себя, чем для него.
– Что? – спросил Айзек, рассмеявшись так сильно, что я замолчала.
– Извини, не обращай внимания на мое бормотание. – Я прикусила губу.
Мелоди, заткнись, прекрати свой треп про нирвану, карму и реинкарнацию и сосредоточься!
– Я пытаюсь сказать, что, если тебе нравится играть на гитаре, ты должен продолжать на ней играть. Сейчас или никогда. Это часть тебя и то, что делает тебя счастливым. Кроме того, уверена, что в глубине души Кэти сожалеет о том, что ты оставил группу. Подумай об этом, она же влюбилась и в эту часть тебя. Мы должны вернуть ее в счастливое время, когда вы начали встречаться. Когда вы «сщелкнулись».
– «Сщелкнулись»? – Он снова с удивлением посмотрел на меня, и внезапно на моем лице появилось смущение.
У меня была куча недостатков, но стеснение не входило в этот список. Тем не менее, иногда было трудно удерживать взгляд Айзека и не краснеть.
Дело было не во мне, а в нем. Во всем виновата милая ямочка на его щеке. Да, я решила во всем винить эту ямочку.
– Да, «сщелкнулись», Айзек. Нужно, чтобы вы, ребята, снова «сщелкнулись», вот чем мы здесь занимаемся. Мы пытаемся выяснить, как снова заставить работать магию между вами. Вы ведь любили друг друга, верно?
Он уставился на меня и кивнул.
– Хорошо. – Я имею в виду плохо. – Тогда уверена, она хочет, чтобы ты был счастлив. К тому же, как только наш план начнет работать, ты всегда сможешь спеть серенаду под ее окном. Это неизбежно любого приведет в чувство.
«Даже бессердечную Кэти», – вздохнула я. Серенада – это же так романтично.
И на этой ноте мы сделали шаг и вошли в магазин в поиске рубашек.
– Ладно, скажи мне, какой ты человек, какой стиль тебе нравится? Что-то классическое? – Я показала ему классическую рубашку. – Или модное? – Я взяла облегающую синюю рубашку и приложила ее к груди Айзека.
Облегающая, о, да. Даже вопросов быть не может, если спросите меня. У Айзека определенно было все для этого.
– Думаю, облегающая. – Он быстро осмотрел две рубашки, но я была быстрее.
Я уже подталкивала его к другому проходу, выясняя его любимый цвет – цвет хаки – и какие именно брюки ему нравились.
«Да, без брюк было бы гораздо лучше», – подумала я, но пришлось спрятать свои мысли за усмешкой и вручить ему пару брюк, чтобы он примерил.
– Знаешь, эти твои милые усмешки начинают меня пугать, – сказал Айзек улыбнувшись, и посмотрел на меня.
«Милые усмешки», да? Я отогнала первую же мысль. Айзек не флиртовал, он просто шутил.
«Ты и должен бояться», – снова усмехнулась я.
– Я безобидна, Парень из офиса. Не бойся, не кусаюсь, – слишком часто. Я поддразнила его и назвала в лицо тайным прозвищем. Снова.
«Почему бы и нет?» – подумалось мне. У нас с Айзеком была необычная дружба. Мы ускоренно двигались вперед после последних безумных двадцати четырех часов, проведенных вместе.
Итак, давайте посмотрим: он ел мою еду, мы делились конфиденциальными материалами, сопровождая это смехом и хихиканьем, я держала его голову над унитазом, затем видела его полуголым... Думаю, к настоящему времени мы были довольно давнишними приятелями.
– О, я ничему этому не верю, Пикси. – Он начал называть меня «Пикси», и мне это нравилось. Просто ужасно.
«Пикси». У меня внутри что-то сжалось, стало покалывать кожу, и я ощутила непонятное тепло во всем теле. Ничего подобного не было, когда Майк или Джон назвали меня «Пикси». Не-а. Это все из-за Айзека.
Я бросила на него парочку быстрых взглядов, когда он примерял рубашки, и он несколько раз поймал меня на этом.
Обалденно сексуальный. Кэти, милочка, каким демоном ты одержима?
– Скажи мне кое-что, Айзек, – попыталась я замаскировать свое подсматривание. – Что любит Кэти? Какая она женщина? Несобранная? Организованная? Приверженица традиций? Рисковая? – Мне хотелось понять, вникнуть как можно больше в суть Девушки из офиса и удостовериться, что наш план сработает.
– Кэти очень организованная, приверженица традиций, я бы сказал. Любит все изысканное и утонченное.
Любит общаться со знаменитостями, с важными клиентами банка, интересуется премьерами фильмов и открытиями художественных галерей. Айзек сказал, что Кэти покупала только дизайнерские наряды и презирала рынки, за исключением «Ноттинг-Хилл», где покупала дорогую винтажную мебель для своего дома.
«Напыщенная снобка среднего класса», – сразу же выдал заключение мой мозг.
Интересно, что бы она подумала насчет того, что я покупала свою одежду на рынках Камдена или Брик-лейн.
Я нахмурилась.
Или даже лучше: что Айзек, разговаривал с кем-то с розовыми волосами, с бóльшим количеством татуировок, чем она вообще когда-нибудь смогла бы вообразить, и с пирсингом в местах, где у людей не должно быть пирсинга.
Я рассмеялась про себя и отмахнулась от удивленного взгляда Айзека.
– Что? – спросил он, поигрывая галстуком.
Он примерил темно-зеленую рубашку, и я предложила зеленый галстук на тон темнее, очень утонченный и загадочный.
Ходячий секс!
– Дай сюда, – забрав галстук из его рук, я застегнула последнюю пуговицу на воротнике, прямо под его Адамовым яблоком. Затем нервно сглотнула. – Мне просто интересно, что у вас общего, я имею в виду, она кажется очень… очень…
– Напыщенной?
– Точно, а ты такой… такой…
– Нормальный? – подсказал он, когда я завязала узел на галстуке.
Идеально. Сделав шаг назад, я кивнула.
– Да. Ну, не «нормальный» в смысле «простой». Просто ты выглядишь как парень, который не таким интересуется, – пришлось пояснить мне, и Айзек повернулся, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале.
Несколько минут он ничего не отвечал. Мы просто сфокусировались на одежде и решили примерить еще и несколько костюмов. Я закрыла шторку примерочной и прикусила губу, когда услышала звук расстегиваемой молнии брюк.
– Ты права, Пикси. Меня не волнуют все эти вещи. Я даже никогда не притворялся, что волновали. И если тебе интересно, что свело нас с Кэти вместе, то должен сказать, что понятия не имею, – признался он через закрытую шторку примерочной.
«Обычно такая женщина, как Кэти – высокая, красивая, умная и стильная – никогда бы и не взглянула на такого обычного и скучного мужчину, как Айзек». – Это были его точные слова. Помню еще, как покачала головой при словах «обычный» и «скучный».
«Ты какой угодно, но совсем не скучный», – хотелось сказать мне, но я не стала прерывать ход его мыслей. Мне нужно было, чтобы он все понимал.
– Я кто угодно, но не дамский угодник, Пикси. Думаю, ты и сама уже поняла. – Айзек легко рассмеялся, и я прикусила губу. – Я не был особо популярен как в школе, так и среди девчонок. Поэтому, когда мы с Кэти «сщелкнулись», как ты назвала это, я был очень удивлен. Конечно, я видел ее перед рождественской вечеринкой и наблюдал, как мои коллеги пытались подкатить к ней, однако она подошла ко мне. Ко мне, Пикси. Мы танцевали с ней, разговаривали часами напролет. – Казалось, будто голос Айзека отдалялся. Я почувствовала острую боль, вроде внезапной резкой боли в животе.
Ревность? Не может быть, что все зашло слишком далеко. Я немного наклонилась вперед, чтобы расслышать.
– Я поверить не мог, что такая женщина, как она, заинтересовалась мной, смеялась над моими шутками. И когда Кэти меня поцеловала, я почувствовал, что должен сделать все что угодно, лишь бы эта женщина осталась со мной.
– Хм-хм, – пробормотала я, прикусив губу и сглотнув горечь во рту. – Почему ты считаешь странным то, что она чувствовала к тебе влечение? Может, Кэти сочла тебя сексуальным. – Я чуть не подавилась на этом слове. – Возможно, ты ей понравился, потому, что ты ее слушал, не желая сразу залезть в ее трусики.
– Все мужчины хотят залезть в трусики красивой женщины, Пикси, – признался он, и я нахмурилась.
Моя ошибка.
– Ну, хорошо, тогда, возможно, ты это умело скрывал, не переступая границ приличия. Был достаточно любезен, чтобы не пускать слюни, – сказала я и услышала его смешок.
– Ты права, я ее слушал, потому что действительно этого хотел. И был рад, что она выбрала меня в комнате, полной банкиров и управляющих. Меня. Так что мне было все равно, к чему все это идет. Я был рад и ужасно пьян.
Возможно, поэтому она на тебя и запала, Парень из офиса. Потому что ты неотразим, когда пьян.
Я подавила улыбку, вспоминая прошлую ночь: как Айзек танцевал, нечетко произносил мое имя, сентиментально счастливый.
– Затем на горизонте замаячило повышение, а потом все пошло под откос. Она начала указывать на все ошибки, которые я совершал.
– Кто? – Сейчас я вроде как немного отвлеклась, возможно, потому, что находилась на расстоянии тоненькой шторки примерочной от моей «голой фантазии».
– Кэти, – ответил Айзек, и я нахмурилась. – Ей нравится, чтобы все делалось определенным образом. Нравится, чтобы все было безупречно, и каждый раз, она делилась своим мнением, рассказывая, где я ошибся.
«Боже, прям как моя мать», – подумала я, но вместо этого сказала:
– Знаешь, о чем я думаю, Айзек? О том, что безупречность – это скучно. Мне нравится беспорядок, неразбериха, сюрпризы, и… – Я замолчала, увидев через щель в примерочной, как Айзек застегивает рубашку.
И ты, Айзек. И ты.
– Уже понял, – отрезал он. Я увидела его ухмылку и снова прикусила губу.
– Что плохого в том, чтобы делать ошибки? Я не возражаю против ошибок до тех пор, пока они исходят из самого сердца, когда они сделаны с добрыми намерениями. Это значит, что ты хотя бы пытался, – продолжила я и увидела, что Айзек смотрел в зеркало чуть дольше, на мгновение поймав мой взгляд в отражении.
– Тебе нравится спонтанность, – пробормотал он, и я кивнула.
Мне это нравилось. Нет ничего более захватывающего и реального, чем что-то, сделанное без долгих размышлений.
– Музыка заставляла меня это чувствовать, чувствовать себя свободным, легко пробовать что-то новое и не слишком беспокоиться о неудачах. Она была просто для удовольствия, – пояснил Айзек, и я глубоко вздохнула, поскольку в моей голове продолжал всплывать один и тот же образ. Снова и снова.
Я представила себе Айзека с расстегнутой сверху рубашкой, расслабленным, после долгого рабочего дня, с ослабленным галстуком, возможно, с кружечкой пива рядом и с гитарой за спиной. Несколько шуток с приятелями перед вечерней сессией с группой.
«Группа. Айзек и его группа», – это все, о чем были мои мысли.
Я просто не могла выбросить из головы Айзека-гитариста. Новая навязчивая идея – Парень из офиса был не просто ботаном, он был еще и музыкантом. О, мой Бог.
– Как ты думаешь, я нормально выгляжу? – спросил Айзек, выходя из примерочной и вырывая меня из моих мечтаний.
Нормально?
Я осмотрела его сверху донизу: его подтянутую задницу… я имею в виду обтягивающие синие брюки, белую облегающую рубашку – настолько плотно сидящую, что я могла видеть его пресс или, возможно, только его себе представляла… Кто меня знает…
Прочистив горло, мне удалось кивнуть, когда мой взгляд устремился на его идеально загорелые руки.
«Нет, ты выглядишь не «нормально», Айзек. Лакомый кусочек». – Именно эти слова мне хотелось произнести, но вместо этого пришлось сказать:
– Мне нравится этот оттенок синего, темный и загадочный, отлично смотрится с твоими каштановыми волосами и карими глазами.
Отлично выкрутилась, Мелоди... Если бы ты просто прекратила пускать слюни, глядя на этого мужчину, было бы здорово.
Легче сказать, чем сделать. Давненько я не находилась рядом с натуралом. И не просто с любым натуралом. Мы говорим о моей фантазии, о моем Парне из офиса.
Неплохо для нашего первого утра вместе. Моего и Айзека. Довольно нетрадиционное пробуждение, хороший завтрак, шопинг, и я, подглядывающая за ним через шторку в примерочной.
Айзек очень внимательно слушал мое мнение о моде, а я старалась не слушать свои гормоны.
Мы говорили об укладке его волос гелем и о покупке нескольких новых темных галстуков, но когда он предложил перейти на контактные линзы, я подвела черту.
– Очки остаются, – сказала я ему, топая ногой.
Он хорошо выглядел в очках.
Просто отлично.
Знаю, именно я предложила сменить имидж, но независимо от цвета его рубашки, мне все еще хотелось, чтобы он выглядел самим собой. Чуть моднее – да, но чтобы он все еще оставался Айзеком, моим Парнем из офиса.
«Этот мужчина идеален. Такой, какой есть», – подумала бы я, но приходилось использовать логику Кэти. Она жаловалась на то, что ничего не меняется. Итак, все – первый пункт выполнен.
– Что думаешь? – снова спросил Айзек через несколько минут, выходя из примерочной в темно-сером костюме.
Что я думаю? Давай посмотрим. Я думаю о том, что ты вот так пойдешь на работу, одетый как сексуальный генеральный директор. Все головы посворачивают, а Кэти застынет на месте, когда ты будешь проходить мимо. Будет стоять с открытым ртом и не сможет сказать ничего связного. Будет смотреть в изумлении и удивится, о чем, она, черт возьми, думала, когда бросила тебя там, у реки. А еще почувствует себя глупо. Она будет в шоке.
– Думаю, Кэти хватит удар, когда она увидит тебя, – пробормотала я, затем кашлянула и мягко улыбнулась. – Ты хорошо выглядишь.
– Да? – спросил он, поправляя манжеты. – Какой из них лучше, синий или серый?
Ни один. В натуральном виде ты лучше всего, Айзек. Я бы выбрала вариант «без одежды».
– Что значит «какой»? – Я покраснела и ухмыльнулась одновременно. – Оба, Айзек. Мы берем оба, – и крикнула продавцу, что нам пора идти. Первая часть нашей миссии выполнена.
