Текст книги "Найди свою мелодию (ЛП)"
Автор книги: Лаура Росси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Глава 8
Айзек
В один из дней я расстроенный сидел у реки, и маленькая девушка с розовыми волосами и большими зелеными глазами подошла ко мне и протянула руку.
– Скажи мне, что ты любишь и почему отказался от всего этого? – Ее вопросы были очень простыми, но мне было так трудно на них ответить.
Я был трудоголиком и был несчастлив.
Весь год я только и делал, что работал. Лишал себя всего, и ради чего? Ради повышения в должности и высокой зарплаты? Чтобы угодить девушке – той самой, которая бросила меня после всего, что мы друг другу обещали?
Затем появилась эта фея и применила свою магию.
Мелоди… Я словно слышал издалека ее голос. Да, это была она. Несомненно, она. Этот голос я не спутаю ни с чьим другим.
Я заметил ее под Лондонским глазом. Она, как всегда, улыбалась каждому прохожему. Голос ее звучал сильно и мощно, а временами нежно и мягко.
Словно музыкальный инструмент, она направляла свой голос и задавала словам новый ритм, тон. Вдыхала в них жизнь.
Мелоди… Волшебница с розовыми волосами. Она заставила меня улыбаться в один из худших дней моей жизни.
На ней была любимая футболка – я видел ее несколько раз – с надписью «Найди мелодию».
«Нет, «Найди Мелоди»», – подумал я, и, помахав рукой, направился к ней.
Я нашел ее. Или нет – все было наоборот. Это она нашла меня, приняла и исцелила мое разбитое сердце своей добротой и любовью к жизни.
«Есть то, чего ты хочешь, Айзек? То, что ты любишь? – спросила она меня однажды. – День прожит зря, если ты не сделал того, что тебе нравится. Помимо обязанностей, долга, работы. Если есть хоть одна вещь, одно дело, которое доставляет тебе удовольствие, сделай его. Сделай. Перестань думать, перестань планировать. Одно любимое занятие в день. Сделай это. Сделай это для себя».
Она была права, абсолютно права. Что, черт возьми, со мной произошло? Как я позволил себе потерять контроль над собственной жизнью? Ведь, по идее, это мы должны брать от жизни все, а не наоборот.
Подойдя к ней, я понял, что она все время была здесь, на втором плане – как саундтрек моих рабочих дней.
«Что за город без шума транспорта? Или море без звука плещущихся волн? Ты не думаешь, что жизнь, лишенная ритма, была бы слишком скучной и однообразной?» – озадачила она меня в тот вечер в баре.
«Слишком скучной и однообразной без тебя, Мелоди», – согласился я.
– Привет, Пикси, – я протянул ей руку, но опоздал… Ее уже не было.
Словно в воздухе растворилась. Я почувствовал головокружение и растерянность.
* * *
У меня никогда не было снов, которые ощущались бы так реально.
Я проснулся, уже зная, что ее не будет рядом. Интуиция меня не обманула. Ее действительно не было. Откуда мое тело могло об этом знать?
Тем не менее, я все равно пытался нащупать ее под одеялом. Я искал Мелоди в каждой комнате. Она ушла, как я и предполагал.
Мы кое-что разрушили. Вышли за грань нашей дружбы.
Ушла Мелоди, но не воспоминания о прошлой ночи. Она оставила их, чтобы они преследовали меня и заставляли стремиться к большему. Я и хотел большего.
Вернувшись в спальню, я схватил телефон. Но какой номер набрать? У нее ведь не было телефона. У меня засосало под ложечкой.
Наверное, она была единственным человеком в Лондоне, у которого не было телефона. Разве это не безумие?
Самое настоящее. И в этом вся Мелоди. Я не мог не улыбнуться.
«Мобильные телефоны раздражают меня. Такое ощущение, что я участница «Большого брата» или типа того», – сказала она, когда после нашего первого совместного вечера я попросил ее номер. – «Не хочу, чтобы ты звонил мне. Я хочу, чтобы ты нашел меня. Ты ведь знаешь, где меня искать, Айзек». – Она мягко улыбнулась.
О, да, я знал, где тебя искать.
Приняв душ и быстро собравшись, я пошел в сторону метро так быстро, как только мог идти по снегу. Галстук развязан, волосы все еще влажные после душа, но меня это не волновало. Не сбавляя темпа, я уворачивался от людей на Вестминстерском мосту и не отводил взгляда от Лондонского глаза.
Но ее там не было. Естественно, нет.
Пикси не появляются, пока солнце не будет в зените.
Я ухмыльнулся и приблизился к зданию банка. У нее занятия во второй половине дня. Может, она появится в перерыве.
Я работал все утро, но мыслями был далеко – весь день я провел, думая о нашей совместной ночи.
«Возможно, однажды, ты все поймешь». – Она оказалась достаточно смелой, чтобы сказать мне – человеку, которого только что бросила девушка – что судьба мне на что-то намекает.
Мелоди заставила меня подняться, расправить плечи и помогла понять, куда катится вся моя жизнь. Я совсем забыл, что значит веселиться и получать удовольствие.
Телефон зазвонил и отвлек меня. Я посмотрел на экран, но на звонок не ответил.
Сначала это был мой клиент, потом Кэти, потом коллега. Я не отвечал на звонки весь день – не испытывал желания говорить ни с кем, кроме нее.
Зачем было уходить? Почему бы не оставить записку?
Я провел обеими руками по волосам и проверил время. Почти обед. А затем ходил по кабинету, не зная, как поступить.
Пожалуй, выйду пораньше и посмотрю, не пришла ли она.
Я открыл дверь и увидел перед собой знакомое лицо. Кэти.
– Привет, я пыталась дозвониться до тебя. – Она улыбнулась и посмотрела мне в глаза.
Чтобы так смотреть, нужен талант. Невинное лицо? Эта женщина взяла и просто ушла от меня, хотя не было даже намека на то, что наши отношения обречены. Она сказала, что ей нужно время подумать, а потом прошла мимо меня под руку с моим директором.
Кэти стояла передо мной: такая спокойная и непринужденная, словно и не уходила из моей жизни несколько недель назад.
– Извини, я работал, – солгал я. Почему я так поступил? Почему не сказал правду?
Я игнорировал ее. Так и есть, но я джентльмен, и у меня чувства к этой женщине.
Чувства? Я моргнул несколько раз, удивляясь собственным мыслям.
– Все в порядке. Айзек, – начала говорить она и слегка поджала губы. – Мы можем поговорить?
– Кэти, – начал я, но она медленно покачала головой и положила руки мне на грудь. Глаза ее блестели так, словно она вот-вот заплачет.
– Позволь мне сначала кое-что сказать.
Я кивнул и стал ждать продолжения.
– Я думала о нас.
– Неужели? – Я недоверчиво взглянул на нее. Когда? Когда была с моим директором?
– Да, – кивнула она и начала теребить мой галстук, как всегда раньше делала.
Этот жест был подводкой к нашему первому поцелую. Именно за галстук она притянула меня к своим губам – тогда, много лет назад, на корпоративной рождественской вечеринке. Я так сильно хотел поцеловать ее тогда. Все воспринималось совсем иначе. А сейчас?
Сейчас нет.
Должно быть, я непроизвольно сделал шаг назад – ее руки безвольно упали – и просто посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
Вот она, моя бывшая будущая невеста, говорит правильные слова, но для них немного поздновато.
– Увидев тебя на днях с той девчонкой, я задумалась, – продолжила Кэти. – Испугалась и запаниковала. Ты всегда был занят работой, и я начала сомневаться.
Я посмотрел на часы. Кэти все говорила и говорила, оправдывалась и оправдывалась, а я мог думать только о Мелоди.
– Мы с Хью встретились пару раз. Это ничего не значит...
– Кэти, прости, но… – джентльменское воспитание не позволило мне закончить так как хотелось бы, – мне нужно кое-куда, – и, протиснувшись мимо нее к двери, я вышел в коридор.
– Подожди, куда ты идешь? – Ей просто не верилось, что я бросаю ее.
А я бросил. О, да. Бросил.
– Искать Мелоди. – Я даже не обернулся.
Заскочил в лифт и в считанные минуты покинул здание.
Сердцебиение участилось, в висках пульсировала жизнь.
Где ты, Мелоди?
Я окинул взглядом Южный берег: кругом снег и туристы, играющие в снежки возле одного из самых больших деревьев в парке. Прямо перед Лондонским глазом. Напротив места Мелоди. Только ее там не было. Она исчезла.
Казалось, этот день никогда не кончится, но вот – наконец-то! – шесть часов. Я надел пальто, взял сумку с ноутбуком и уже пересек фойе, когда услышал знакомый голос, зовущий меня по имени.
– Айзек, торопишься куда-то? – Это был мой босс, Хью. Он стоял у лифта с той же самой нахальной улыбкой, которую натягивал на лицо каждый раз, когда просил меня задержаться, чтобы переложить на меня свою работу.
С тех пор как впервые зашел разговор о повышении, я старался не отказывать и чаще всего соглашался. И целый год ждал. Не пару месяцев, а год.
Кто один раз солгал, тому больше веры нет.
Но на этот раз в его ухмылке было нечто большее. Что? Он упивается всей этой ситуацией с Кэти? Как бы то ни было, мне было все равно.
– Да, я ухожу. Спешу кое-куда, – кивнул я и махнул рукой.
Рядом с ним стояла Кэти, но она не подняла глаз, пока Хью снова ко мне не обратился:
– Думал, ты останешься. Может, мы могли бы поговорить. Знаешь, посмотреть, каких показателей смогли добиться в этом месяце и выбить тебе повышение... – и бла-бла-бла.
«Вот опять он несет эту дерьмовую пургу про повышение», – подумал я и улыбнулся про себя, потому что сказал «дерьмовая пурга». Но на самом деле улыбнулся, потому что точно знал, что сказала бы Мелоди.
Она потрясенно посмотрела бы на меня: глаза широко распахнуты, руки драматично прижаты к груди – будто завтра не наступит никогда, и сказала бы:
«Ты только что произнес ругательство? Добропорядочный джентльмен ругается? О, мой Бог, так вот почему снег выпал! Это все из-за тебя! Посмотри, что ты наделал! Конец света близок».
– Ну, я уверен, что повышение мы можем обсудить завтра утром, а для проверки показателей есть рабочее время. А мое рабочее время закончилось, и я тороплюсь. У меня важное дело. – Я улыбнулся и перевел взгляд с него на Кэти. Она отвела глаза, и правильно сделала. – А теперь прошу меня извинить.
Я зашел в лифт, нажал на кнопку и смотрел, как двери кабины закрываются прямо перед их лицами.
Правильно, Айзек уходит. Айзек говорит «нет».
Никаких дополнительных часов. Никаких сверхурочных. Никакой работы дома. Ради чего? Чтобы Хью и Кэти могли устроить себе свидание? Как долго это продолжалось за моей спиной?
Кого это волнует? Удачи им.
Правда в том, что мне на самом деле все равно.
С момента нашего первого поцелуя с Мелоди, я начал по-другому смотреть на вещи. Нет, наверное, еще раньше: когда мы вместе пили кофе после того, как Кэти меня бросила.
Кажется, я был слепцом, раз не замечал очевидного. Зациклился на работе, на идее вернуть капризную девушку, и не понимал, что происходит. Я не ожидал того, что произошло у нас с Пикси. Может, поэтому ощущение было совершенно новым, особенным.
Недолго думая, я побежал к метро, прячась от снегопада под сумкой с ноутбуком, потому что точно знал, где хотел быть и куда должен идти.
В Академию музыкального и драматического искусства – туда, где должна быть Мелоди. Только внутрь меня не пустили. Нет пропуска – нет входа.
Я понятия не имел, какие у нее занятия, поэтому какое-то время просто ходил вокруг здания, не зная, что еще делать.
«Нирвана», – подумал я, взглянув на часы, когда мой мозг уже почти отмерз. Ее смена заканчивается около семи. Сейчас семь тридцать. Может, она еще в баре.
– Вы в порядке? – спросил водитель, жуя жвачку и глядя в зеркало заднего вида.
Наверное, я был похож на снеговика или кого-то в этом роде.
– Да, в Камден, пожалуйста. – Я снова посмотрел на часы, словно не делал этого секунду назад. Я чувствовал, что время поджимает. Мне нужно отыскать Пикси и сказать ей... сказать ей что?
Что одна ночь вместе – это еще не все. Черт побери, не может нечто настолько прекрасное вот так просто взять и закончиться. Что от одной мысли больше не увидеть ее, я схожу с ума. Что она перевернула мою жизнь с ног на голову.
Возможно, я скажу ей все это… а, может, и нет. Я просто дурак, безнадежный романтик.
До Мелоди я понятия не имел, что с моей жизнью что-то не так. Все силы я отдавал работе, кровью и потом добывая себе повышение. Встречался и собирался жениться на женщине, которой нравился не я сам, а то, кем я мог стать – директором. Женщина, которая просто хотела получать, но никогда ничего не отдавала взамен. Отказ Кэти – это лучшее событие в моей жизни. После знакомства с Мелоди. Она открыла мне глаза и помогла увидеть то, что на самом деле имело значение.
Любовь не должна обламывать крылья и просить тебя жертвовать своими мечтами. Любовь ничего не просит взамен, кроме себя самой.
«Не ищи абсолютного совершенства, найди то, что станет совершенством для тебя», – сказала мне однажды Мелоди.
«Ты – совершенство», – подумал я.
Такси остановилось возле «Нирваны», я заплатил водителю и помчался к двери, спотыкаясь о собственные ноги.
Просто успокойся, Айзек.
Переступив порог, я тут же заметил Джима: он стоял руки в боки и смотрел на меня так, словно ожидал моего появления.
Словно у меня проблемы.
Так и было.
– В чем дело? – спросил он таким суровым тоном, что я начал заикаться.
– О-она здесь?
Джим покачал головой и рассмеялся мне в лицо.
– У всех вас, парни, каждый раз одно и то же лицо, – пробормотал он.
– Какое лицо? – спросил я, хотя хотел спросить «какие парни»? Бывшие Мелоди?
– Будто у тебя и в мыслях не было причинить ей боль. Будто ты не виноват.
– Я не причинял ей боли. Все было не так, – покачал я головой и сжал губы. – Я никогда не хотел ранить ее. Джим, я просто не сумел разглядеть того, что между нами возникло. – И тихо добавил: – Мне нужно поговорить с ней.
– Ее здесь нет, приятель, – ответил он.
– Да ладно тебе, Джим. Пожалуйста. – Я оглянулся в надежде, что никто не слышит наш разговор. Бар был еще пуст – только пара столов занята.
– Не думаю, что она захочет с тобой разговаривать, – сказал он и направился к противоположному концу барной стойки, но я не отставал.
– Джим, – окликнул я, – брось, Джим. – Я ходил от одного конца стойки к другому, пока он не отмахнулся от меня и не скрылся на кухне.
Именно тогда я прыгнул. Поступок вполне себе в духе Мелоди. Я перепрыгнул через стойку и встал у двери кухни. У Джима отвисла челюсть.
– Какого...
Ему ничего не оставалось делать, кроме как выслушать меня.
– Джим, мне просто нужно сказать ей кое-что. Она еще в комнате для персонала? Я подожду, – умолял я, но он продолжал качать головой.
– Что ты ей скажешь? Что сожалеешь? Все сожалеют, все причиняют боль, а потом приходят сюда, чтобы сказать, как им жаль. Просто вали отсюда.
– Нет, не только это.
– Тогда что? – Его темные глаза требовали ответа.
– Я не знаю. – Я, правда, не знал и понимал, что мой ответ дерьмовый. Герой всегда знал, что сказать. Я же нет. Видимо, с тех пор, как сделал предложение женщине, а она мне отказала. Но я знал, чего хотел. – Я не знаю, что скажу, но мне необходимо с ней поговорить. Я должен увидеть ее, потому что не могу перестать думать о ней.
Джим с глубокомысленным видом потер подбородок.
– Джим, пожалуйста. – Я понизил голос. – Мелоди – самое лучшее, самое удивительное из того, что случалось со мной. Я должен поговорить с ней.
Он покачал головой и скрестил руки на груди.
– Ее здесь нет, приятель. Она заболела. Я так и знал, что это из-за тебя, – проворчал он. – Я видел вас прошлым вечером. Вы даже не подозревали, что все так получится... а я знал… это было так очевидно... – Джим исчез на мгновение в подсобке, но я слышал, как он бормотал что-то обо мне и Мелоди.
Я не стал ждать, пока он объяснит. Кое-что попалось мне на глаза, и я снова перепрыгнул через стойку – теперь уже обратно – и бросился к ближайшей стене
Гитара. Прекрасно.
– Джим, я верну ее через пару часов. – Схватив гитару, я махнул ему, а он просто смотрел на меня, уперев руки в боки, и что-то бормотал.
Но я уже выбежал на улицу, спеша найти Мелоди.
Глава 9
Мелоди
В пижамах есть что-то такое, отчего чувствуешь себя хорошо. Посмотрим правде в глаза: пижамы явно недооценивают. Они должны блистать на подиумах в номинации «Одежда, в которой тебе хорошо».
Я вернулась из академии в пять часов и нырнула в пижаму с единорогом, готовая завалиться спать. Я сказалась больной. У меня не было настроения видеть кого-то или слушать очередную нотацию Джима.
«Я так и знал, Пикси. Я так и знал».
Я тоже знала, что должна помочь Айзеку – моему Парню из офиса – вернуть его девушку. Он скоро воссоединится с Кэти, а я снова останусь просто глупой девочкой с разбитым сердцем.
Он тут ни при чем, здесь нет его вины, как и любого другого парня. Я сама виновата в том, что каждый раз позволяю причинять себе боль.
Отношения, которые у меня были, можно обозначить двумя словами: либо отравляющие душу, либо «не жили они долго и счастливо». Со мной что-то не так. Я была мазохистской, и в очередной раз это доказывала. Так или иначе, каждый раз, когда мне хотелось кому-то помочь, все заканчивалось тем, что боль причиняли мне.
Фантазии должны оставаться фантазиями, но с Айзеком я облажалась по-крупному.
– Заканчивай с пирожками. – Майк приподнял бровь, глядя на меня от проема кухонной двери.
Я одарила его невинным озадаченным взглядом.
Что? Сейчас почти Рождество, это праздничный десерт. Кроме того, я облажалась с другом, в которого влюблена и который влюблен в другую женщину, ту, что встречается с его директором... О, Господи. До чего я дожила.
– Ну и что? На носу Рождество, у меня разбито сердце, так что мне можно толстеть, – пробормотала я, а он, склонив голову набок, окинул внимательным взглядом девочку с розовыми волосами в бело-розовой пижаме с единорогом, то есть меня.
Я похожа на подростка?
– Конечно, только не ешь МОИ пирожки с мясом, – засмеялся он и добился успеха: пришлось кинуть подушку прямо ему в лицо.
– Придурок, – проворчала я и показала ему язык.
– Люблю тебя, Пикси, – сказал он и исчез в своей комнате.
А я крикнула вслед:
– Люблю тебя больше, но все равно придурок, – и прыснула по смеху.
«Мне нравится, когда ты так хихикаешь».
Одно слово… всего одно слово, и мои мысли снова вернулись к Айзеку. Он говорил, что ему нравится мой смех и мое чувство юмора.
Просто перестань. Перестань думать, Мелоди.
Я так и сделала – через час или около того.
Со слипающимися глазами я рухнула на диван. Фоном слышались какие-то звуки, но мне было не понятно, что это. Поначалу казалось, что это телевизор, но затем стало ясно, что он выключен. Изображения не было, а звук шел, ясный и отчетливый. Я широко распахнула глаза, когда услышала слова, показавшиеся мне знакомыми… очень знакомыми.
И этот голос?
«День наступивший – новое начало,
И ты сейчас должна решить, что с нами будет,
И сделать так, как твое сердце подсказало.
Но знай: никто сильней меня тебя не любит…»
(Примеч.: здесь и далее строки из песни «Wanderwall» Oasis)
Айзек.
Айзек, стоящий с гитарой на тротуаре.
Айзек, поющий под снегопадом.
Айзек, поющий эти слова мне. Мне.
«О, сколько я хочу тебе сказать, но как – не знаю...»
Наши взгляды встретились, он улыбнулся, и его очки слегка съехали к кончику носа, придав присущей только ему сексуальности.
У меня от удивления приоткрылся рот, а сердце забилось в такт музыке. Айзек с силой ударял пальцами по струнам, ладонью постукивая по деревянному корпусу гитары.
Прохожие таращились на него – некоторые даже останавливались, несмотря на снег, и поворачивались в мою сторону, чтобы увидеть ту, для которой он поет – девушку с розовыми волосами, выглядывающую из окна.
Невероятно: он играет… и поет под моим окном. Поет «Wanderwall» – его песню. Нет, нашу песню. Я прикусила палец и улыбнулась.
«…И совершенно удивлен, что до сих пор стою здесь…»
Я схватила свой белый махровый халат с головой единорога на капюшоне и, даже не потрудившись взять ключи и не посмотревшись в зеркало перед выходом, как положено леди, выбежала из квартиры.
Мужчина, которого я любила, пел мне серенаду, и я, как минимум, должна была прилично выглядеть. Но только не я. Не Мелоди. Нет, я сбежала к нему по лестнице в пижаме, с взлохмаченными волосами и с широкой улыбкой, которая шла изнутри, согревая разбитое сердце и залечивая израненную душу.
«Мужчина, которого я люблю», – крутилось у меня в голове, когда я подошла к двери и услышала пение Айзека:
«Скажу: меня спасла, вернула к жизни.
Мне есть за что тебя благодарить.
Теперь ты для меня – вершина мира,
Вершина, что мечтаю покорить».
Я толкнула дверь и засмеялась, когда наши взгляды вновь встретились.
«Ты, ты моя неприступная вершина», – хотела я сказать ему. Хотела сказать, что просто не могла перестать думать о нем. С самого первого дня, как встретила его. С самого первого взгляда… бабочки, мои глупые бабочки, были правы. С того дня. Как и эта песня, Айзек не шел у меня из головы.
Он и его ласковые шоколадно-карие глаза. Я захихикала и прикусила губу, уже зная, что сделаю дальше.
Подпрыгнув, я побежала босиком по снегу, визжа и смеясь, потому что холод обжигал кожу. А потом бросилась в его объятия. Айзек, вовремя убрав гитару за спину, успел поймать меня.
– Привет, Пикси, – прошептал он, глядя на меня сверху вниз, прямо в глаза.
– Ты нашел меня, – сказала я и откинула голову, позволяя ему заглянуть прямо в мою душу.
Уголок его губ приподнялся.
– Не сомневайся. – Айзек пригладил мои растрепанные волосы и провел ладонью по щеке. – Кто-то сказал мне однажды, что спетая под окном серенада в ком угодно разбудит чувства. – Он усмехнулся, и я улыбнулась в ответ.
– Кем бы ни был этот человек, он – гений, – сказала я, хихикнув.
– Определенно, – подтвердил Айзек, приподнимая брови. – Я должен был найти тебя, сказать, что ты нужна мне...
– И теперь ты сможешь спеть для меня «The Scientist’», – снова хихикнула я, и Айзек улыбнулся в ответ.
– Я мог бы... но не буду. И так уже достаточно опозорился, – нервно засмеялся он, после чего продолжил: – Ты оставила меня в постели, обольщенного и беспомощного, – театральным тоном сказал он, не отводя от меня взгляда.
– Прости. Я испугалась. – Я покачала головой, пытаясь объяснить. Дело не в конкуренции с другой женщиной и не в сообщении, которое, как я заметила, прислала ему Кэти. Дело было во мне, ведь я снова наступала на те же грабли: меня тянуло к мужчине, которому до меня нет дела. – Мне не хотелось быть с мужчиной, чье сердце принадлежит другой, – сказала я, не кривя душой.
Не отводя взгляда, Айзек осторожно опустил меня, и я встала босыми ногами на его ботинки.
– Знаешь, мое утро началось со всех этих сообщений от Кэти, но думать я мог только о тебе. Мысли о тебе не покидали меня. Весь день. И я искал тебя, Мелоди, потому что должен сказать тебе кое-что о своем сердце. О сердце, которое отдано другой. – Выражение лица Айзека стало серьезным, и моя улыбка угасла.
– Что? – Я всматривалась в его лицо. Толпящиеся вокруг зеваки начали расходиться.
– Я облажался, Мелоди. Кажется, мое сердце принадлежит Пикси. – Он понизил голос. – Думаю, что люблю тебя.
– Иди сюда, – взвизгнула я и, притянув его ближе, крепко поцеловала.
Мое тело дрожало от волнения. Снегопад все усиливался, и я прошептала:
– Ты с самого начала был моим, – и прикусила губу.
Парень из офиса. Парень из офиса. Парень из офиса.
Я повела его наверх, в свою небольшую квартирку, и не прекращала целовать всю ночь.
* * *
Думаю, вам интересно узнать, что же произошло дальше.
Айзек продолжил работать в банке. Он перестал оставаться сверхурочно и очень редко брал работу домой. Ну, он все такой же ответственный, все так же за все переживает, но уже перестал говорить «да» тем, кто раньше пользовался его добротой.
В конечном счете, он все же получил повышение, но отказался. Да-да, отказался.
Вместо этого он перевелся в другой филиал и несколько месяцев спустя стал начальником отдела инвестиций. Я ничего не понимаю в цифрах – для меня они действительно ничего не значат – но они многое значат для Айзека. Как музыка для моих ушей. Остальное мне безразлично. Он доволен новой работой, ему нравится оказывать помощь людям и находить для них нужные инвестиции, помогать их мечтам осуществляться.
Что касается Кэти, то она перестала звонить и присылать сообщения, перестала приходить к нему, искать встречи.
Она получила то, что хотела. И заслуженно. Какое-то время Кэти встречалась с Хью, пока не надоела ему и он не завел себе другую Девушку из офиса. Последний раз, когда я видела ее, она сделала вид, что не замечает меня, хотя, поверьте, это довольно сложно с моими розовыми волосами и хипповой одеждой.
Что до меня, то я по-прежнему пою у реки и почти закончила учебу.
Я переехала к Айзеку в его исторический район, но мы все так же продолжаем тусоваться в моем.
Недавно мы закончили писать нашу первую песню – я сочинила музыку, а он написал слова. Получилось что-то вроде истории о нас...
КОНЕЦ
Ох, подождите. Вы знаете, в фильмах после титров иногда показывают сцены, происходившие за кадром во время съемок? Так вот наша с Айзеком версия.
После всего этого я пошла на рождественскую вечеринку банка, и вы будете удивлены, но не выставила себя там дурой. Нет. Я надела платье – да-да, я сделала это. Длинное, светло-кремовое, с цветами. Естественно, в сочетании с байкерскими ботинками.
Я перезнакомилась со всеми, и люди были очень милы со мной. Айзек не переставал смотреть на меня. И был еще один человек, который не сводил с меня глаз. Кэти. Она буравила меня взглядом из противоположного конца зала. Простите, гордиться мне нечем, но я просто обязана была ей помахать.
Привет, привет, Кэти. Да, это я, да, и я здесь.
Группа вернулась – Айзек и его приятели снова играют. Они воссоединились и счастливо выступают в «Нирване» раз в месяц или около того. Они называют себя «Teen Spirit» и чудесно вместе проводят время. (Примеч. «Smells Like Teen Spirit» (с англ. – «Повеяло юностью», «Teen Spirit» – дезодорант компании Mennen) – песня американской группы Nirvana из альбома Nevermind).
Четыре парня, застегнутые на все пуговицы, но влюбленные в музыку, берут в руки инструменты, ослабляют узлы на своих галстуках и ставят на уши это заведение.
Я никогда не видела, чтобы Айзек так улыбался, а он говорит, что это все благодаря мне. Что правда, то правда.
Я уже говорила, что теперь мы живем в его квартире в Сент-Джонс-Вуд? Закончив обучение, я начала работать в качестве композитора на небольшое агентство. Ничего особенного, но это позволяет мне заниматься тем, что люблю. Я преподаю музыку детям в небольшой школе недалеко от нашего дома. Я – Пикси, волшебница с розовыми волосами, которая может оживить любой инструмент. Дети меня обожают, но, на самом деле, я люблю их больше.
О, и мы с Айзеком поженились. Это произошло прямо накануне нашего второго Рождества. Наша свадьба была похожа на зимнюю сказку – банкет с глинтвейном и пирожками.
Знаю, вы удивитесь, но я надела белое платье. Белое длинное платье, белое пальто и коричневые ботинки (упс!).
Пикси и ботан поженились, и теперь счастливо живут в небольшом доме в Лондоне с собакой и двумя золотыми рыбками. Они нашли друг друга – самая странная пара на свете.
И такая чертовски идеальная.
