Текст книги "Очистительный Огонь (ЛП)"

Автор книги: Лаура Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Но она больше не заснет. Не сегодня.

Поэтому Чандра встала с кровати, сбросила простую льняную рубашку и начала одеваться, словно одежда была броней против снов. Девушка натянула узкие штаны, ботфорты до бедер и надела через голову тунику. Длинное одеяние имело разрезы по бокам, позволяя свободно двигаться. Одежда была из простой материи красновато-коричневого цвета – рабочее облачение для той, у которой слишком много магической силы и слишком мало желания тратить время на побрякушки и оборки. Была ночь, и Чандра не собиралась идти далеко, и поэтому она не надела, вопреки обычному, рукавицы и кожаный жилет. Доспех, необходимый сейчас пиромантке, был мысленным, а не осязаемым.

В келье Чандры, небольшой и скромной, как и у всех в монастыре, располагалась узкая кровать с льняным бельем и грубым шерстяным одеялом, маленький столик, единственный стул и нехитрый сундучок. Это и было все, необходимое пиромантке. Люди в монастыре, будь они гостями или постоянными жителями, прибывали сюда в поисках мудрости, знания и силы, а не телесных благ или материального достатка.

Горный воздух ночью был прохладным, даже в это время года, когда дни были особенно теплыми. Чандра обрадовалась легкому холодку на коже, выйдя из кельи на ночной воздух, и закрыла за собой дверь. Она тихо проследовала по коридору мимо других келий, никого не разбудив, и дошла до широкой террасы на восточной стороне монастыря.

Этой ночью ярко светила полная луна. К западу от монастыря тоже вздымались горы, но с этого места Чандра смотрела на леса, покоившиеся у подножия могучего пика Кералии. А дальше на востоке, за лесами, лежали равнины и город Зинара. Когда воздух был чистым и спокойным, как в эту ночь, виднелись даже крохотные пятнышки света вдали – горящие факелы на сторожевых башнях великого города.

– Спите крепко, агнцы, – презрительно пробормотала Чандра.

Город был полностью подчинен Ордену Гелиуда, секте магов, чья преданность упорядоченному обществу и строгая приверженность закону превратилась в диктатуру. Зинара процветала под влиянием ордена, но число постановлений при нем утроилось, так что едва ли можно было просто пройти по улице, не нарушив пару правил. А когда дело доходило до магии, необходимо было получать разрешение на практику даже простейших заклинаний. Постепенно орден осмелел настолько, что объявил вне закона многие виды магии, полагая вредоносным для общества любое волшебство, кроме иеромантии, – как они любили говорить, их собственной разновидности магии поддержания мира, которая придавала особое значение закону и порядку. Ходили даже слухи, что занятие огненной магией в Зинаре заканчивалось тюремным заключением, а любое насильственное действие с применением пиромантии было наказуемо смертью.

Нет нужды говорить, что эти истории, пришедшие из города, не слишком способствовали добрым отношениям между крепостью Керал и Орденом Гелиуда.

Чандре рассказывали, что за то время, сколько себя помнит матушка Лути, Орден поднялся от всего лишь влиятельной секты в Зинаре и нескольких других городах до господства над всей областью равнин в Регате. Поговаривали, что под нынешним правлением Валберта Третьего и его политики «цивилизации ради общественного блага» власть распространилась и за море. Но, словно этого казалось мало, Орден настойчиво пытался «принести цивилизацию» в горы и леса. Всем было ясно, что Валберт, восседавший в монументальном, украшенным мраморными колоннами храме Гелиуда, средоточии мирской и магической силы ордена, стремился взять под контроль весь мир.

Согласно сведениям Самира Миа Каулди, деревенского вождя, отвечавшего за поддержание мира между многочисленными расами Великих Западных лесов, зинарские солдаты патрулировали лесную территорию от равнин до горы Кералия. Самир говорил, что двое друидов-людей недавно были арестованы за вызов существ, которых орден некоторое время назад объявил «врагами порядка».

Вызов существ, особенно для ритуального боя, посредством которого улаживались разногласия между племенами, был общепризнанной на протяжении тысячелетий практикой для лесных жителей. Но приверженцы Гелиуда полагали, что путь к цивилизации выложен законом, который одинаковый для всех. Существовали нерушимые истины, объективные стандарты того, что является правильным и неправильным, и это являлось миссией Ордена – следить за тем, чтобы все разумные расы Регаты применяли к себе эти стандарты.

Для Чандры все это было безумием, почти сумасшествием. Как же горстка людей может быть столь слепа, чтобы не различать оттенки между черной и белой правдой, которую они почитали священной? Определенно требовался более осмотрительный подход к разнообразию рас и культур в мире Регата. Но, как мрачно поведал Самир матушке Лути, нелегко вразумлять вооруженных до зубов всадников.

Пусть только сунутся сюда со своими дурацкими идеями, думала Чандра. При ней они удерут обратно в Зинару на своих лошадях с подожженными хвостами.

В любом случае, солдатам, патрулировавшим Великие Западные леса, повезло, что среди арестованных не было Самира. Хотя это было бы забавным, если бы эльфа захватили в плен те, кто лезет, куда их не просят. Чандра вообразила, какой шум поднялся бы из-за этого. Эльфы никогда не пошли бы на соглашательство с Орденом относительно своего образа жизни.

О да, на это стоило бы посмотреть.

– Не связывайтесь с эльфами, – прошептала Чандра, глядя вниз на леса, темневшие под горой Кералия.

Глава третья

– Призрачный надсмотрщик? – спросила Чандра. – Что за призрачный надсмотрщик?

– Как правило, это дух из земель мертвых, вызванный оберегать живых, – сказал Самир Миа Каулди своим гостям, Чандре и Браннону.

– Я слышал о призрачных надсмотрщиках! – воскликнул Браннон. – У них развевающиеся белые волосы, и белые доспехи, и совсем нет ног, только тонкие ручейки магической пыли там, где должны быть ноги! Они медленно летают туда-сюда и молча выслеживают врагов своих повелителей!

Чандра поглядела на Самира, ища подтверждения этому описанию. Втроем они шли по лесу, и под их ногами трещали сухие ветки и листья.

Эльф кивнул.

– Насчет слежки – это преувеличение. Как я уже говорил, обычно они бывают вызваны для охраны, но Орден использует их, чтобы просматривать лес.

– У них есть руки, но без кистей, и белые молнии бьют из тех мест, где у всех растут пальцы! – продолжал Браннон.

– Мне говорили, что это больше похоже по ощущениям на укол острым жалом, чем на удар молнии, – заметил Самир. – Он скорее пугает, чем вредит.

Самир Миа Каулди был одним из самых надежных союзников крепости Керал в Великих Западных лесах, уважаемым среди эльфийского народа. Он разделял ценности монастыря Керал относительно личной свободы и права на собственные решения, но, что важнее, Самир понимал обстоятельства, при которых возрастало влияния Ордена Гелиуда. Если приверженцам Гелиуда будет позволено и дальше отстаивать «цивилизацию» во всей оставшейся Регате, то рано или поздно это станет концом для образа жизни эльфов. Племена будут разогнаны, а разрозненных эльфов переместят в лагеря, где их «натренируют» быть продуктивными членами общества. Леса, лишенные защитников, превратятся в ресурс для городов, и деревья станут товаром, который будет распределяться министрами.

Самир был наслышан о том, как извели под корень небольшие леса на далеком востоке, пустив их на древесину. Хоть потом их и высадили заново, но только ради того, чтобы следующая лесозаготовка была более выгодной. Геометрически ровные посадки и сеть проложенных дорог перекрыли рощам дыхание и бесповоротно остановили некогда богатый поток маны. Эльфы, сумевшие бежать из лагерей и городов, вернулись в неузнаваемую местность, на пустоши, засаженные по отдельности сосной, ясенем и елью. Орден разбил леса на части, так, чтобы они ни при каких условиях не срослись воедино вновь.

Эльф рассказывал обо всем матушке Лути, но на протяжении лет это были всего лишь отвлеченные истории. Сейчас они стали повсеместной действительностью. Но Лути, несмотря на то, что ее боевая душа преисполнялась гнева, не молодела. Путь с горы в лес требовал физических сил, и она теперь редко спускалась туда сама. Матушка Лути настаивала на постоянной связи с жителями лесов разных рас, чьи земли окружали гору Кералия, и часто посылала кого-нибудь вместо себя. За силой Ордена необходимо было следить, особенно учитывая, что горы могли стать следующим местом, где будет насаждаться цивилизация.

Пироманты монастыря и народы Великих Западных лесов существовали независимо друг от друга, но и те и другие разделяли желание ограничить власть Ордена равнинами и городами Регаты. Как говорила Лути, следует донести до Ордена, что огонь и лес, – так же как и правители самого Ордена, – не имеют понятия о милосердии.

Единственный, кто среди лесных народов безоговорочно соглашался с этим, был Самир. Он осознавал, что призрачные надсмотрщики и конные патрули были только началом того, что грядет в будущем. Но в лесах многие не поддавались убеждению, и считали, что это не посягательства на территорию, а всего лишь приграничные стычки. Большинство верило, что невозможно вырубить и заново высадить деревья на такой огромной площади, как Великие Западные леса.

Самир был невысок по эльфийским меркам, с гладкой кожей цвета свежей земли. Гибкий телом, круглолицый, с тихим голосом, он выглядел старше своих лет, возможно, из-за вечно обеспокоенного вида, которым, казалось, он в свою очередь сам был обеспокоен. Хоть Самир и слыл уважаемым вождем племени и опытным магом-вызывателем, его проповеди против Ордена были встречены другими жителями лесов без особого воодушевления. Это не означало, что он не получал поддержки. Самир был повсеместно известен тем, что вызывал самых больших зверей в Регате. Его положение как вождя из-за этого оставалось неприкосновенным, и ни одно племя не оспаривало его авторитет. Но власть определяла в лесах далеко не все. Здесь так же, как и в монастыре Керал, племена, – и личности, их составлявшие, – имели право сами принимать решения о своем будущем, верные или неверные, до тех пор, пока это не нарушало гармонию жизни в лесу.

Впервые Самир пришел в монастырь как проситель. После этого жители монастыря были готовы предложить любую помощь, какая только понадобится.

Чандра ценила возможность покидать крепость Керал, поэтому часто вызывалась быть посредницей для Самира и его разрозненного сообщества друидов, эльфов и уфов.

После жаркого спора с братом Сергилом о свитке прошло два дня, и Чандра решила взять за компанию Браннона в долгий путь до деревушки в лесной чаще.

Мальчик был явно в восторге от новости, что в Великом Западном лесу видели призрачного надсмотрщика.

– А что еще делает призрачный надсмотрщик, кроме того, что летает взад-вперед и всех жалит? – спросила Чандра эльфа.

– Жалит он только тогда, когда ему угрожают.

– Неважно. Какой от них толк, если они ничего не делают?

– Орден использует их как шпионов, – пояснил Самир. – Вместо того, чтобы велеть им охранять живых существ, в чем изначально и состояла суть призрачных надсмотрщиков, они должны присматривать за лесом в целом. Тот, кто его вызвал, психически связан с надсмотрщиком, и таким образом чувствует, если кто-то выбивается из привычного хода вещей

– Вызвал? Ты имеешь в виду, их вызывает Орден Гелиуда?

– Да. Говорят, что если надсмотрщик объявил где-то тревогу, вызыватель сразу же отправляет туда патруль.

– Ты уверен, что они не ошибаются местом?

– Настолько уверен, – подтвердил Самир, – что я недавно вернулся из Зинары, где говорил с самим Валбертом. И вот что я скажу тебе, Чандра – в жизни не увидишь более нелепого поселения. Они сажают растения в горшки, украшая окна, которые выходят на другие окна с растениями в горшках. Они понаставили фонтанов, то есть странных каменных конструкций, из которых сочится вода в жалком подобии...

– Погоди, я знаю, что такое фонтан. Верховный священник Ордена согласился тебя принять? – удивленно спросила Чандра.

Валберт Третий не был известен как человек, охотно идущий навстречу подобным просьбам.

– Лишь после того, как я потратил два дня, настаивая на том, что я не покину пределы Храма, пока не получу аудиенцию. Это было сложнее, чем ты думаешь – сидеть на тротуаре среди замученных деревьев. Веришь или нет, но они обрезают деревья, чтобы придать форму их росту. Просто представь себе, сколь высокомерно навязывание эстетики Гелиуда природе. Даже цветы у них выглядят как раны на отвратительно ободранных стеблях.

– Так ты сказал ему все в лицо? – пиромантка чувствовала от этого удовольствие.

– Да. Я потребовал узнать, по какому праву Орден посылал солдат в наши земли, арестовывая нас, и заявил, что призрачные надсмотрщики должны быть убраны прочь из Великих Западных Лесов.

– И что ответил Валберт?

Самир издал звук отвращения. – Это привело меня в ярость, друзья мои. Валберт заявил, что, в интересах «объединения» этих земель, законы, действующие в городах и на равнинах, должны распространяться и на правление в лесах. То есть призрачные надсмотрщики были вызваны патрулировать обширные лесные пространства, чтобы нас защитить, – последнее слово прозвучало у Самира как ругательство. – А солдаты всего лишь претворяют в жизнь честные и справедливые законы, которые принимаются в интересах сохранения безопасности и... как будто бы каждого солдата награждают за это орденом. Будто бы они имеют понятие о безопасности, не говоря уж о чести и справедливости.

Чандра была потрясена. – Валберт заявил, что Орден претендует на власть над лесами?

– Да, – кивнул Самир. – И он подкрепляет эту власть мощью своих солдат и ремеслом магов Храма.

– Он не может этого сделать!

– Я сказал ему то же самое, – эльф покачал головой. – В ответ он предложил мне какой-то помпезный титул в обмен на то, что я смогу убедить мой народ соблюдать уставы равнин. Либо так, либо объявят, что я нарушил какой-нибудь закон, и Валберт посадит меня в тюрьму. Я решил отступить и продолжить эту битву в другой раз.

– То есть он хочет захватить Великие Западные леса! – возмутилась пиромантка. – Поверить не могу!

– Это окажется для него сложнее, чем он предполагает, – мрачно ответил Самир. – Другие племена неохотно шли против Ордена, но если тот продолжит арестовывать друидов за вызов охотничьих зверей, то я, вероятно, смогу привлечь на мою сторону и прочих.

– И чего же они захотят дальше? Подчинить крепость Керал? – презрительно произнесла девушка. – Они вообразили, что правила Ордена распространятся до гор?

– Может быть. И это не предел их амбиций. Монастырь они воспринимают как угрозу. По их мнению, послушники Керала несут разрушения, а их учения опасны.

– Им было мало объявить огненную магию вне закона в их собственных землях? Они надеются, что смогут так же поступить и на горе Кералия? Нужно быть сумасшедшим, чтобы верить в это.

Чандра тряхнула головой в подтверждение своим словам.

– Почему они ненавидят огонь? – вмешался Браннон. Его рыжие брови на юном веснушчатом лице сошлись в хмуром раздумье. – Мне нравится огонь. И потом, он всем нужен.

– Они его ненавидят, потому что огонь не знает покоя, – пояснила Чандра. Но и после ее слов мальчик все еще выглядел озадаченным. По правде говоря, пиромантка сама плохо понимала смысл этого заявления, но она так часто слышала его от матушки Лути, что решила по случаю вставить его в разговор

– Если быть точным, они не ненавидят огонь, – поправил Чандру эльф. – Я даже не уверен, что они ненавидят огненную магию.

– Еще как ненавидят! Иначе с чего им карать смертью пиромантов в Зинаре?

– Их карают тюремным заключением. Казнят только тех, кто совершил насилие посредством магии огня.

– Без разницы. Что бы ни было, они действительно ее ненавидят. Или даже больше похоже, что они ее боятся.

– Я думаю, если им что-то и не нравится, то это характер тех, кто владеет огненной магией. Орден Гелиуда верит, что никто не стоит выше закона. Закон уравнивает всех, – Самир пожал плечами. – Разве вы в Керале не полагаете, что нет воли более великой, чем воля огня? Вы верите, что огонь одинаково обжигает и преступника, и обвинителя, не так ли? А адепты Гелиуда уверовали, что праведник пройдет сквозь огонь невредимым.

Чандра нахмурилась. – О чем ты говоришь?

– Я говорю об Очистительном Огне.

– Что-что?

– Очистительный Огонь.

Чандра и Бранном непонимающе уставились на Самира. – Ах, да. Никто из вас ни разу не был в Зинаре? – Юные пироманты покачали головами. – Скорее всего мало кто из монахов бывал там. И об Ордене Гелиуда вам известно немного.

– Матушка Лути говорит нам, что отношения между монастырем и городом напряжены уже много лет.

Чандра знала, что народы леса поддерживали условный мир с жителями равнин, но город, вследствие амбиций Валберта, стал слишком значительным, чтобы его можно было не замечать и дальше.

– Да, – подтвердил эльф. – Те, кого тянет к горе Кералия, имеют мало общего с людьми, для которых первостепенны порядок и иерархия. Это очень разные взгляды.

– Действительно, – с отвращением проговорила Чандра. – Так при чем тут огонь, если мы говорим об Ордене Гелиуда?

– Говорят, что сила Ордена проистекает из того, что зовется Очистительным Огнем. Никто из тех, кого я знаю, его не видел. По рассказам, лишь немногие избранные в самом Ордене имеют к нем доступ. Все верят, что это источник чистой маны, которая, как настоящий огонь, сияет в древних пещерах под Храмом. Некая легенда гласит, что Гелиуд был святым в городе Толде за Великим морем. Его обвинили в ереси, преступлениях против Толда и прочих подобных делах. Невзирая на святость, Гелиуд был изгнан вместе со своими последователями, которые верили, что данный им некогда обет основать сияющий город был на самом деле изъявлением божественной воли. Их путь по морю был долгим, они потеряли многих людей из-за болезней, а когда путники ступили на землю, еще большее их число погибло из-за природных явлений. И, когда выжившие наконец прибыли на место, где позже будет основана Зинара, последователи Гелиуда начали сомневаться в его планах – если, как они говорили, эти планы вообще существовали. Против Гелиуда выступил один из его последователей по имени Зин, который требовал, чтобы все остались на этом месте и не шли дальше. Гелиуд, по его словам, не годился для того, чтобы их вести. Обетованная земля, о которой он говорил, оказалась бредовым мечтанием. Зина поддержало большинство. И Гелиуд, измотанный и ослабевший в пути, снова оказался изгнан.

– Похоже, ты много об этом знаешь, Самир. Ты сочувствуешь кому-то из них, но не говоришь об этом нам? – Чандра усмехнулась, делая таким образом свои слова менее злыми.

– За то время, которое я провел на храмовой земле, протестуя, ко мне время от времени подходил аколит и наставлял меня по истории Гелиуда. Если же по сути рассказа, то Гелиуд спустя несколько дней вернулся в лагерь. Он вновь был на пике своей силы, и лишь его некогда сияющие черные волосы стали седыми, как мех чернобурой лисицы. Когда ему задали вопросы о его преображении, Гелиуд ответил, что обнаружил воплощенное проявление божественной воли – мерцающее белое пламя в одной из ближайших пещер. Он бросился в этот огонь в наказание себе самому за то, что не сумел распознать данные ему знаки. Но вместо того, чтобы умереть, как он ожидал, Гелиуд вышел из огня обновленным, более сильным, чем прежде, получив доказательство своей праведности. Он объявил, что огонь очистил его от ошибок и избрал его единственным судьей Божественного Закона Регаты.

У Зина были верные последователи, многие из которых думали, что оживление Гелиуда имело демоническое происхождение. Гелиуд вызвал Зина на спор. Кто из них прав, должен был решить огонь. Двое вошли в белое пламя, но, как ты догадываешься, вышел только один.

– Что же случилось с Зином? – перебил Браннон.

– Любопытно, что ты спрашиваешь, Браннон, потому что я тоже задумался об этом. Гелиуд сказал своим последователям, что тело Зина разлетелось на частицы в огне. Люди не поверили этому объяснению, но его так и не нашли, хотя долго обыскивали пещеры. Понемногу они сменили гнев на милость, после того, как Гелиуд назвал их поселение в честь Зина. Они до сих пор считают Зина святым. По их мнению, противостояние двоих вождей было божественным провидением, чтобы проверить, воистину ли Гелиуд может вести за собой...

Самир запнулся, явно не желая завершать рассказ, но в конце концов договорил: – Валберт – преемник наследия и страж Очистительного Огня.

Чандра не могла скрыть отвращение. – И никто не удивлен, что члены Ордена запрещают огненную магию всем подряд на их землях, а сами черпают свою силу из огня? Или из того, что один в один похоже на огонь?

Холодное и белое пламя, на самом деле, не напомнило бы ей огонь. Это было что-то застывшее и смертельно скучное, как пиромантка себе представляла и самих членов Ордена.

Чандра обожала жар и ярость огненной магии. Она любила золотые, оранжевые и желтые отсветы взрывов и кроваво-красные вспышки пламени. В чем был смысл белого, холодного, спрятанного под землей огня? В нем совершенно точно не было никакой красоты. Ни славы, ни страсти, ни возбуждения.

– Да, Орден запретил магию огня на своей земле, и сейчас они хотят еще и ограничить свободу нашей жизни в Великих Западных Лесах. Определенные практики до сих пор разрешены, как сказал мне Валберт, потому что законы, изданные Орденом, по его суждениям, благоразумны. Но предположительно опасные занятия, такие как вызов существ, нане нам не дозволены.

Из черт лица Самира ушла мягкость и оно стало сердитым, словно гроза.

– А призрачные надсмотрщики – средство, которым Орден шпионит за нами на нашей земле!

– Они не имеют права на это, – согласилась Чандра.

Сами редко повышал голос, но сейчас это случилось. – Ни малейшего!

– Но призрачный надсмотрщик хотя бы не похож на особо хорошего шпиона, – нахмурилась пиромантка. – Я говорю про то, что я точно замечу, когда он подкрадется ко мне, если он такой, как описал его Браннон.

– И я! – отозвался мальчик.

– На самом деле, они более действенны, чем вы полагаете. Кроме прочего, они совершенно бесшумны. Ни рук, ни ног. У нас в лесу много необычного...

– Это ни о чем не говорит...

– ... Но мы не привыкли иметь дело с сущностями без конечностей. Ну, кроме змей, но ты понимаешь, о чем я.

– Не люблю змей, – призналась девушка. В тенистом лесу ей было неуютно и тесно. Чандра привыкла к видам гор, захватывающим дух. Лес кишел жизнью, по большей части странной и беспокойной: плотоядные цветы, которые приманивали сладким запахом ничего не подозревающую жертву, ядовитые насекомые, прикидывавшиеся цветами, злобные зверюги, напоминающие скалы, покрытые мхом, чудища, схожие с деревьями, и это было еще не все. Грязь, шум, грибная поросль. Чандре не нравилось ничего из этого, но сюда можно было на время сбежать от монахов, которые были изрядно скучны в религиозном рвении

Но сейчас Чандра, сидя на сухой земле у хижины Самира, крытой листьями, и притворяясь, что пьет безвкусный напиток, приправленный растертыми корешками, с нетерпением ждала возвращения в монастырь, чтобы рассказать матушке Лути о том, что она узнала сегодня. Если бы существа из Ордена уже бродили по лесу, то через какое время Орден вторгся бы уже на гору Кералия?

 – Вряд ли нечто пройдет по лесу бесшумно, – проговорил Самир. – Но призрачные надсмотрщики могут. В последнее время многие жители лесов с удивлением замечали, что за ними наблюдает это существо, не понимая даже, как долго оно тут находилось.

– Это, наверное, жуть! – кивнул Браннон.

– К примеру, – спокойным голосом сказал Самир, – мы пришли и сели здесь, и я не смотрел на эти кусты слева от нас, но только что, – эльф повернул голову к пышным зарослям и вгляделся в них, – я задумался, как долго вон тот призрачный надсмотрщик слушал нашу беседу.

Браннон открыл рот. Чандра подскочила на месте, разворачиваясь в прыжке к кустарнику, на который глядел Самир.

Она заметила там белое существо, совершенно неподвижное. Оно не дышало. Его бледные глаза не моргали. Оно даже не отреагировало ни на внезапное движение Чандры, ни на то, что Браннон вскрикнул и ткнул в сторону него пальцем. И длинные белесые волосы существа висели неподвижно, хотя в листве кустов, скрывавших его от Чандры, тихо шуршал ветерок.

Чандра обошла лужайку, пытаясь лучше разглядеть незваного гостя. Найдя место, она убедилась, что, в точности как рассказывал Браннон, у него не было ни рук, ни ног, хотя из тела выдавались отростки, неприятно напоминающие конечности. Они растворялись в воздухе струйками сверкающей белой пыли в тех местах, где обычно находятся пальцы на руках и ногах.

– Как он работает?

Чандра задала вопрос Самиру, но голову к ней повернул призрачный надсмотрщик. Это шевеление было еще более пугающим, чем его прежнее спокойствие. Существо двинулось текуче и выверенно, словно само время.

– Работает?

Самир тоже поднялся с земли. Он преградил путь Браннону, защищая его от призрачного надсмотрщика своим телом.

– Хозяин может видеть его глазами и слышать его ушами? – Чандра все еще стояла, уставившись на шпиона. – Его создатель видит и слышит нас прямо сейчас? Или эта тварь должна вернуться к нему и передать все, чему стала свидетелем?

– Я не уверен, но, как я уже сказал, они подают сигнал тревоги патрулям.

– Не думаю, что они могут это сделать, – решительно сказала Чандра. – Надо его убить, так и проверим.

Теперь существо выдало пугающе человеческую реакцию. Оно съежилось и отодвинулось от девушки, распознав угрозу, исходившую от нее.

– Чандра, это может быть неразумным в нынешних обстоятельствах, – забеспокоился эльф.

Но от одной мысли о драке сердце Чандры забилось быстрее. Пульс ускорился, и внутри закипел огонь. Она почувствовала, как пламя расцветает у нее в затылке, и волосы превратились в огненную гриву, а жар пошел по позвоночнику и к рукам, воспламеняя их в подобие факелов.

– Осторожно. В этом году не по сезону сухо.

Самир предостерег пиромантку, но призрачный страж протянул к ней тонкую конечность, похожую на щупальце, и разряд белого света вырвался из сгустка летучей блестящей пыльцы.

– Ай! – Чандра попятилась назад, когда молния ударила ее в живот. Этого хватило, чтобы огонь, объявший ее тело, потух. Девушка согнулась пополам, пытаясь отдышаться, и услышала, как Браннон громко зовет ее по имени. Спустя мгновение пиромантка почувствовала руку Самира на своей спине и услышала, как он спрашивает, все ли с ней в порядке.

– Все хорошо, – прохрипела она. – Меня как будто... ужалила самая большая на свете оса, но со мной все хорошо. Не смотрите на меня! Поймайте это существо!

– Оно исчезло! – закричал Браннон.

– Исчезло? – Чандра подняла голову и поглядела в сторону кустов. Сейчас там не было ничего, кроме зелени. – Проклятье!

– Я вижу его! – Эльф, чье зрение было намного лучше приспособлено к сумраку леса, заметил призрачного надсмотрщика, парившего среди деревьев. – Вон там! – указал он пальцем.

– Бежим! – Чандра, держась за ноющий живот, поспешила в направлении, указанном Самиром.

– Мы можем убить его?

– Вот и посмотрим! – на бегу крикнула девушка эльфу. Призрак это или нет, Чандра была уверена, что она сможет обратить в кучку пепла что угодно, если разогреется как следует.

– Туда! – воскликнул за ее спиной Самир, сворачивая в сторону и исчезая в зелени. Чандра развернулась и последовала за ним. Тут все заросло кустарником, но он не выглядел густым. Не тратя время на обход, девушка побежала напролом. Это оказалось ошибкой. Цепкие кусты впились колючками в ее одежду и оцарапали кожу. Она быстро поняла, что застряла, неспособная двигаться. Чем сильнее Чандра старалась высвободиться, тем больше запутывалась.

– Я его вижу! – Голос Самира звучал совсем издали впереди. – Иди сюда!

– Я иду! – Чандра дергалась, пытаясь высвободиться.

Она задыхалась, ей было больно, она отставала и, что хуже всего, она была в ловушке каких-то там кустов. От раздражения ее настроение стало вспышкой, и обжигающая жара рванулась по телу, извергаясь пламенным свечением, которое подожгло заросли. Мерзкие кусты превратились в угольки.

Чандра успела сделать всего несколько шагов, когда услышала пронзительный визг и стрекотание над головой. Что-то увесистое свалилось ей на спину с нависших ветвей дерева, обхватило руками ее шею и укусило за плечо.

– Ай! – Чандра бросилась на землю и перекатилась, придавив нападавшего. Небольшое существо сопротивлялось, но она ударила его локтем, и, почувствовав, что хватка ослабла, вскочила на ноги и пригляделась к нему.

Уф? Чандра застыла на месте. Ей не нравились уфы, маленькие лесные существа, но и стычек с ними у пиромантки не было.

Изящные зеленые ручки и ножки, мелкие черты личика и ничего не прикрывающая грубая одежка слились в одно пятно в ее глазах, когда уф тоже вскочил и снова бросился на девушку, оскалив острые зубы и рыча от ярости.

Чандра инстинктивно швырнула в него огнем. Уф отпрыгнул, взвизгнув от страха и боли, и она почувствовала себя виноватой. Существо было вполовину меньше пиромантки, а кустарник, который она спалила, мог быть, к примеру, его объектом почитания или чем-нибудь вроде того. Уфы были в этом смысле странноватыми.

Убедившись, что разъяренный маленький лесной житель не был серьезно ранен огненным ударом, Чандра проговорила:

– Прости за кусты. Но у меня нет времени!

Она повернулась и помчалась туда, где в отдалении слышались крики Самира, призывавшие ее поторопиться. За ней снова раздавался стрекот, и Чандра рискнула обернуться. Она увидела, что к напавшему на нее уфу присоединились еще двое. Но тут девушка споткнулась о древесный корень и решила все же смотреть туда, куда бежит, а не на них.

– Самир! – прокричала она.

– Сюда! – отозвался эльф.

– Чандра! Я его вижу! Сейчас! Скорее! – вторил ему Браннон.

Позади снова послышался визг, но она не оглядывалась, даже когда от верещания заложило уши. Чандра ломилась сквозь густую поросль, перепрыгивая через упавшие ветки и поваленные стволы, на голос друзей, призывавших ее поспешить.

Браннона и Самира она нагнала на широкой поляне. – Вон он! Пересекает ручей! – воскликнул эльф. – Мы почти добрались до него!

Самир тяжело дышал, и повернулся к Чандре, когда она оказалась рядом. Но эльф перевел взгляд за ее спину, и лицо его, покрытое каплями пота, выразило крайнее изумление.

– Почему за тобой гонится шайка уфов?

– Что? – Чандра тоже оглянулась. – О нет.

– Проклятье! Они будто с ума сошли! – удивился Браннон.

Позади возникли приблизительно два десятка уфов, яростно вскрикивавших от жажды убивать и потрясавших палками, копьями и кинжалами. Их глаза горели диким гневом, мелкие острые зубы были оскалены, а зеленая кожа потемнела от злости.