Текст книги "Она не принцесса"
Автор книги: Лаура Ли Гурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 7
Роузхилл, городская резиденция лорда и леди Кеттеринг, где они проводили лондонский сезон, была удобно расположена по соседству с северной частью Гайд-парка, в Бейсуотере.И хотя это было совсем рядом с центром города, она считалась загородным домом. Все это по дороге объяснила Лючии Грейс, когда они с Диланом и Йеномм ехали туда.
К усадьбе примыкали обширные парки и великолепные сады, где леди Кеттеринг устраивала ежегодные любительские концерты, конечно, если позволяла переменчивая английская погода. Как сказали Лючии, на лужайке будет воздвигнут огромный шатер, а под ним установят сцену, на которой образованные молодые леди могут показать свои таланты или, как заметил Дилан, их отсутствие. Перед сценой расставят множество стульев для благодарной, как надеялись, публики. После выступлений молодых леди их место должен занять оркестр профессиональных музыкантов. А гости в это время смогут воспользоваться угощением и пообщаться с друзьями за столиками, расставленными на лужайке, или прогуляться по парку.
Как бы ни живописна была обстановка, но если у Лючии теплилась надежда познакомиться с мужчинами, подобными тем, которых она описала сэру Йену, то она угасала. Теперь, когда она имела возможность выбирать, это уже не имело значения. Ни один мужчина, присутствовавший на концерте леди Кеттеринг, не заставил сердце Лючии забиться быстрее. Некоторые были приятными, другие – красивыми, все были вежливы, но ни один не оказался достаточно обаятельным или интересным, чтобы привлечь ее.
Тем не менее Лючия любила нравиться, и она решила произвести хорошее впечатление. Она села на стул под шатром и, обмахиваясь веером, ибо был теплый весенний день, улыбалась гостям, пока у нее не заломило челюсть. Она осторожно флиртовала с мужчинами и бесстыдно говорила им комплименты. Она смеялась над их шутками и слушала их рассказы. Она делала все, чтобы каждый представитель сильного пола не был обделен ее вниманием. Бывали случаи, подобные данному моменту, когда это удавалось нелегко.
– Конечно, все дело в опылении, моя дорогая мисс Валенти, – говорил лорд Уолфорд, наклонившись к ней для подробных объяснений. – И это сложное дело. Видите ли, как только тычинки созревают и пыльца освобождается...
Лючия смотрела на Уолфорда, стараясь скрыть свое недоумение. Она не понимала, как человек, сидящий рядом с молодой женщиной, на которой он, возможно, женится, может обсуждать опыление роз. Англичане, пришла она к выводу, непостижимы, Как любая девушка, она любила красивые цветы, но зачем ей длинная научная лекция о том, как их выращивать?
Не успела она избавиться от лорда Уолфорда, как ее представили другому мужчине. С каждым представлением, с каждым разговором о погоде и вежливыми вопросами о ее здоровье Лючия чувствовала, как ее счастливое будущее уплывает все дальше и дальше, становясь недостижимым. К закату солнца она буквально обессилела и кивнула Грейс, что ей надо некоторое время побыть одной. Выскользнув из шатра, она пошла прогуляться.
Пройдя по усыпанной гравием дорожке, Лючия нашла небольшой уединенный грот с фонтанам. Оказавшись наконец одна, она с облегчением вздохнула. Теперь никто не будет предлагать ей принести еще пунша или убеждать в том, что сегодня прекрасный день. Она села на каменную скамью и, наклонившись вперед, подперла щеку и стала смотреть на заросший лилиями пруд.
Она не понимала англичан. Они были для нее загадкой. Как можно влюбиться и выйти замуж за одного из них? Она привыкла к пылким французам и беспечным, веселым итальянцам. При сравнении с ними эти англичане, с их манерами, сдержанностью и полным отсутствием романтики, казались такими скучными. Где страсть? Где огонь? Лючия вспомнила пару серых глаз. Вот в них был огонь. В ту ночь она заметила это пламя, несмотря на вежливую холодность взгляда.
Или это было всего лишь ее воображение? Сегодня сэр Йен был безупречно вежлив и обходителен, а его короткие разговоры с ней казались такими же банальными, как беседы с другими мужчинами.
Вероятно, она ожидала слишком многого от своего первого выхода в свет. Ведь она впервые оказалась в английском высшем обществе, и было бы глупо думать, что мужчина ее мечты так сразу там и появится. Но он находился там, она это знала и собиралась найти его. Должна найти.
Лючия закрыла глаза и произнесла короткую молитву. Она просила Бога сделать так, чтобы к приезду отца она отыскала мужчину: не того, за которого ее будут заставлять выйти замуж, а того, чьей женой она хотела стать, мужчину, при виде которого у нее забилось бы сердце и перехватило дыхание, с которым она могла бы говорить и смеяться, которого полюбила бы на всю жизнь. Лючия не думала, что просит слишком многого.
При виде того, что происходило, Йен мог прийти к одному выводу: мисс Валенти покорила всех претендентов на ее руку, потому что в данный момент полдюжина поклонников ходили за ней по пятам, словно щенки в ожидании подачки. И только к концу дня, когда гости стали разъезжаться, Йену удалось застать ее одну. Она сидела на каменной скамье, глядя на заросший лилиям пруд.
При его приближении она подняла голову. Йен оглянулся по сторонам.
– И толпа поклонников не окружает вас?
– Нет, в данный момент нет. – Она огляделась и приложила палец к губам. – Я спряталась, – шепотом призналась она. – Они меня измучили.
Это не обрадовало его. Йен сел рядом с ней на скамью и решил перебрать этих джентльменов по одному, начиная с наиболее подходящего.
– Что вы думаете о лорде Блэре?
Она долго размышляла, прежде чем ответить.
– Он хороший человек, наверное. Но его кузина...
Она замолчала и презрительно фыркнула.
– Вы же не будете выходить за нее замуж, – заметил Йен.
– А вам бы следовало на ней жениться, – ответил она. – В конце концов, леди Сара – самая привлекательная молодая женщина из всех, кого вы знаете. Потрясающая красавица, если я правильно запомнила ваше мнение.
Йен вспомнил их разговор о леди Саре и не мог сдержать улыбку, услышав раздражение в ее голосе.
– Я несколько приукрасил ее достоинства, не так ли? – Он не удержался и добавил: – Но на нее приятно усмотреть.
Лючия обвела рукой вокруг:
– Как и на этот сад. Но с ним не нужно разговаривать.
Он с невинным видом посмотрел на нее.
– А разве общение так важно?
– Не для мужчины, полагаю, хотя мне следовало бы быть о вас лучшего мнения. Однако, если вам нравится общаться с женщиной безмозглой, как мотылек, и злобной, как оса, это, сэр Йен, ваше дело.
– Возможно, вам не нравится леди Сара, потому что у нее сегодня было не меньше поклонников, чем у вас.
Лючия насмешливо фыркнула, и Йен решил, что пора прекратить дальнейшее обсуждение леди Сары.
– Лорд Блэр – старший сын маркиза. Эта семья одна из самых знатных и богатых в Англии. Кажется, вы ему очень понравились.
Она немного подумала.
– У него есть один пагубный недостаток. Он слишком милый.
– А это недостаток?
Лючия посмотрела на него так, как будто он был безнадежно безмозглым, как и леди Сара.
– Я уже говорила вам, какой мужчина мне нужен. Не помните?
Как он мог это забыть?
– Я могу обвести лорда Блэра вокруг моего мизинца, – продолжала она. – Из него получится один из тех мужей, чьи любимые слова будут: «Да, моя дорогая», «Конечно, моя дорогая». Я хочу быть счастлива со своим мужем и желаю, чтобы ему было хорошо со мной. – Она немного подумала и добавила: – Я не думаю, что лорд Блэр мне подходит. Мы не сделаем друг друга счастливыми.
На время Йен отказался от Блэра.
– А как вам лорд Монтроуз?
– О, – как будто с одобрением кивнула она, – он так смешил меня, этот человек. И он красивый. – Не успел Йен обрадоваться этому высказыванию, как она тут же продолжила: – Да, очень красивый, это правда. И он это знает. Все время, пока я разговаривала с ним, он прихорашивался и раздувался от гордости, как павлин. Не думаю, что мне хочется получить в мужья павлина.
Этого было достаточно, чтобы Иен сделал третью попытку.
– А лорд Хей?
Мисс Валенти покачала головой.
– У него невыразительный подбородок.
– Вы отвергаете мужчину из-за такого пустяка, как невыразительный подбородок?
– Но я ненавижу мужчин с безжизненными подбородками.
– Один слишком мил, другой чересчур красив, у третьего не тот подбородок, – начиная раздражаться, сказал Иен. – Господи, да вы собираетесь отвергнуть всех, с кем познакомились, из-за таких пустяков?
– Невыразительный подбородок не пустяк. Я не хочу иметь сыновей с тусклыми подбородками...
И только теперь он заметил, что она сдерживает улыбку.
– Вспомните о семейных портретах, – продолжала она.
Дерзкая девчонка, подумал он, стараясь не рассмеяться.
– Будьте серьезны и откровенно выскажите ваше мнение, пожалуйста. Хей – граф. У него прекрасное имение в Суссексе с очень красивыми парками. Его сестры, уверю вас, очень благовоспитанные молодые леди и совсем не похожи на леди Сару. Я лично знаком с Хеем, мисс Валенти, и, несмотря на его подбородок, знаю его как хорошего человека. Неужели вы действительно чувствуете неприязнь к нему?
Она снова стала серьезной.
– Я не испытываю к нему антипатии, – вздохнула Лючия. – Уж лучше бы это была неприязнь.
– Я вас не понимаю.
– Когда я смотрю на него, говорю с ним, я ничего не чувствую. – Она сложила пальцы в истинно итальянском жесте, выражавшем раздражение, и попыталась объяснить. – Ничего. Ни волнения, ни интереса.
– Первое впечатление может быть обманчивым. Узнайте его лучше, вы можете изменить свое мнение.
Она задумалась над его словами. Затем кивнула.
– Хорошо, – сказала она с сомнением в голосе. – Вы считаете Хея хорошим человеком, поэтому я не стану делать поспешных выводов. Мы оставим его в списке, а там посмотрим. Как вы сказали, возможно, я переменю свое отношение к нему, узнав его получше.
Йен не хотел ей доверять, зная изменчивость ее настроения. Хей не мог оставаться единственным кандидатом.
– А что вы думаете о лорде Уолфорде?
– А это который из них? – спросила она.
– Тот, кто был с вами в шатре. Казалось, он имел у вас успех.
– О, тот самый! – воскликнула она тоном, не сулившим ничего хорошего Уолфорду. – Он не отпускал меня, пока не рассказал все об этой новой розе, которую он выращивает. Как вы могли подумать, что он может понравился?
– Что же еще я мог подумать? Вы целый час разговаривали с ним.
– Мне удалось лишь через час сбежать от него, ибо я не хотела быть грубой и обидеть его. – Она с усталым видом встала. – Если он опять привяжется ко мне, сэр Йен, пожалуйста, придите мне на помощь. Избавьте меня от еще одной лекции на тему опыления роз.
Йен улыбнулся, встал и последовал за ней.
– Я вас понимаю, – сказал он, догнав ее и шагая рядом с ней по покрытой гравием дорожке. – Вероятно, этот человек довольно скучный.
– Скучный? – повторила она. – Я бы назвала это по другому. – Она остановилась и посмотрела на него. – Сэр Йен, я хочу вас спросить. Когда хорошенькая женщина, мне бы хотелось думать, что я хорошенькая, так вот – когда перед мужчиной сидит такая женщина, зачем ему нужно говорить с ней о том, как выращивают розы?
Йен взглянул на ее верхнюю губу, изгиб которой походил на лук Купидона, и пухлую нижнюю и признался себе, что тоже этого не понимает. Сообразив, что подобные мысли заставляют его ступить на опасную территорию, он вернулся к предмету их разговора. Будучи профессионалом, он старался быть дипломатичным.
– Возможно, Уолфорд был так потрясен вашей красотой, что не мог найти другой темы для беседы.
Это не удовлетворило ее.
– А вы не думаете, что ему бы следовало говорить мне комплименты, а не рассказывать о своих новейших достижениях в цветоводстве?
– Так вы этого хотите от претендента? – с искренним любопытством спросил он. – Комплиментов?
– Лучше обсуждать мои ножки, – возразила она, – чем какие-то цветоножки.
Она пошла дальше, и Йен, глядя на ее фигуру, не мог не согласиться с ней.
– Уолфорд, как я понимаю, исключается? – спросил он и последовал за ней.
– Не только он. Все они одинаковы. Что с вами такое, с англичанами? – возмущенно спросила она, в отчаянии воздев к небу руки. – В вас совсем нет страсти?
Она остановилась и так резко повернулась, что он наткнулся на нее. Не раздумывая, он обхватил руками ее бедра, чтобы не дать ей упасть. Он чувствовал под своими ладонями изгибы и формы ее тела, и вся та страсть, которой, как предполагалось, были лишены англичане, мгновенно, словно спичка, вспыхнула в нем. Они стояли так близко, что он чувствовал аромат ее волос. Цвет яблони, определил он, глубоко вдыхая его. Йен крепко сжал ее бедра, ему хотелось еще ближе прижать ее к себе, но едва он осознал это похотливое желание, как отдернул от нее руки. Он отступил на шаг и спрятал их за спиной, напоминая себе, что он джентльмен, и проклиная за это, ибо не должно было возникнуть необходимости в таком напоминании.
– Мы, может быть, не проявляем ее, мисс Валенти, – сказал он, стараясь взять себя в руки, – но, поверьте, англичане способны на самую глубокую страсть.
Он услышал раздражение в своем голосе. Она тоже заметила, ибо отклонилась назад, чтобы видеть его лицо.
– Простите, если я оскорбила вас, – тихо сказала она, глядя на него широко раскрытыми глазами.
Йен отвернулся.
– Нам лучше вернуться к гостям, – сказал он и правился к шатру.
Он не оглянулся, чтобы посмотреть идет ли она за ним. И так он пережил достаточно искушений, с лихвой хватит для одного человека.
Вскоре Лючия обнаружила, что метод сэра Йена поиска мужа для нее очень походил на кидание гряз в стену. Какой-нибудь комок грязи да и прилипнет. Грязь, увы, не была тем, на что надеялось ее пылкое итальянское сердце.
В течение двух недель, прошедших после концерта у леди Кеттеринг, лорд Хей, лорд Монтроуз, лорд Блэр, лорд Уолфорд и около дюжины других предполагаемых женихов часто посещали Портмен-сквер. Лючия не проявляла склонности ни к одному из них, и хотя Грейс уверяла что близкое знакомство часто играет большую роль в сердечных делах, за эти две недели визиты этих джентльменов не изменили мнения Лючии.
Она пользовалась у мужчин успехом, который удовлетворил бы любую женщину, но несмотря на удовольствие, которое Лючия испытывала от флирта, она начала воздерживаться от него. Она не хотела поощрять никого из этих мужчин или кого-то обидеть. Она старалась держать себя более холодно и отчужденно, но это только подтверждало истину о том, что чем меньше женщина проявляет к ним интереса, тем сильнее привлекает своих поклонников.
И еще большую досаду у Лючии вызвало отсутствие сэра Йена, ответственного за этот парад холостяков. Объясни Грейс, что его ждут важные дипломатические дела, и что он низложил всю ответственность за введение Лючии в общество на жену своего брата. Когда Лючии удавалось увидеть его, он держался так сурово и неприступно, что она начинала думать, что та искра огня в глазах этого человека была игрой света или ее воображения.
Несмотря на то, что многие холостяки в лондонском обществе восхищались ею, леди оказались не столь великодушны, что, к сожалению, стало очевидным за прошедшие две недели. Хотя семья Муров продолжала получать приглашения, которые распространялись и на нее, Лючия чувствовала холодность других женщин везде, где бы она ни появлялась. Ей не хотелось признаваться, как тяжело, когда тебя бойкотируют, но однажды вечером она поделилась своими переживаниями с Изабель во время игры в шахматы.
– А почему вас должно беспокоить то, что они думают? – спросила Изабель.
– Мне было бы приятно иметь подруг в этой стране, я же собираюсь прожить здесь всю свою жизнь.
– Они просто завидуют. – Изабель двинула коня, чтобы взять слона Лючии. – Вы красивее любой из них. И намного интересней.
– Grazie, Изабель. – Лючия сделала следующий ход, сознавая, что ставит себя под удар.
Она улыбнулась своей маленькой защитнице.
– Такого приятного комплимента я еще не получала.
– Из уст моей дочери это наивысшая похвала, – сказал Дилан со своего места за письменным столом, где он сочинял письмо. – Она очень скупа на похвалы, трудно завоевать ее одобрение, даже мне. Да и Грейс тоже. И Йену.
– Мистер Мур, я подозреваю, что секрет ее симпатии ко мне прост: я могу научить ее играть на испанской гитаре.
– Неправда! – возразила Изабель. – Вы мне действительно нравитесь. Вы не глупая, как большинство леди. Не болтаете о пустяках, не суетитесь без толку и не говорите гадостей за спиной других людей. Самая противная из них – леди Сара.
– Изабель! – остановила ее Грейс, со смехом опуская рукоделие. – Ты не должна так говорить. Это не прилично.
– Моя племянница снова плохо ведет себя? – В гостиную вошел сэр Йен с пачкой бумаг в руке.
Он улыбнулся девочке и подошел к Дилану.
– И почему меня это не удивляет?
– Я не веду себя плохо, честно, дядя Йен. Дело в том, что дамы нехорошо относятся к Лючии, а этого она не заслужила.
– Нехорошо? – Он остановился возле стула Дилана и взглянул на Лючию. – А что они делают?
– Ничего, – ответила она. – Изабель преувеличивает.
Его удовлетворили ее слова, и он обратился к брату, протягивая ему бумаги:
– Дилан, взгляни на эти расходы по Пламфилду. Они сравнимы с тем, что ты тратишь на Найтингейл-Гейт, или они кажутся тебе слишком большими?
Пока Дилан выполнял его просьбу, Йен снова повернулся к племяннице.
– Так ты преувеличиваешь, Изабель?
– Нет! Они злые. – Она передвинула слона, как этого и ожидала Лючия. – Шах и мат!
– Что? – Лючия с притворным изумлением смотрела на шахматную доску. – Как тебе это удалось?
Девочка засмеялась и повернулась в сторону Йена.
– Посмотри, дядя Йен. Я выиграла у Лючии в шахматы. Я никогда не выигрывала у тебя, а выиграла у нее, а она хорошо играет. По-настоящему хорошо.
Он взглянул на Лючию, казалось, с удивлением, но это поражение слишком быстро исчезло из его глаз.
– Да, мисс Валенти большой мастер, – согласился он. – Если ты обыграла ее, Изабель, то это серьезное постижение.
Лючия снова обратилась к девочке:
– Я могла поклясться, что загнала тебя в ловушку.
– Ни чуточки.
– Ты отвлекла меня, – упрекнула ее Лючия. – Мы начали говорить о дамах, и я переключилась на другое.
– Я не отвлекала! – Изабель улыбнулась, довольная своей победой. – Я выиграла честно. Разве не так? Признайтесь.
Лючия вздохнула, сгорбившись на своем стуле.
– Ты выиграла, – подтвердила она с самым несчастным видом. – Я не заметила, что проигрываю. Мне следовало быть внимательнее.
– Вас оторвали от шахмат, мисс Валенти? – вмешался в их разговор Йен. – Кажется, такое с вами часто случается.
– Боюсь, что так, – прикусив губу, кротко согласилась она.
Он нахмурился и направился к ним, как будто собирался посмотреть на доску, и Лючия испугалась. Он может начать расспросы о том, как проходила игра, и Изабель догадается. Однако он не успел сделать и шагу, как Дилан уже заговорил с ним. Йен повернулся к брату. Лючия с тихим вздохом облегчения начала переставлять фигуры, чтобы скрыть следы своего намеренного проигрыша.
– Эти расходы кажутся мне обоснованными, – сказал ему Дилан. – Последние несколько лет цены все время возрастали.
– Видимо, мне надо чаще заезжать домой. – Йен снова направился было к шахматному столику, но, заметил, что Лючия уже расставила фигуры по местам, обратился к Грейс: – Грейс, может быть, ты расскажешь мне, что там в свете происходит с дамами?
Грейс подняла глаза от своего рукоделия, но помедлила с ответом. Взглянув на Лючию, она сказала:
– Может, нам лучше поговорить об этом в другое время?
Понимая, что Грейс не решалась обсуждать эту тему в ее присутствии, Лючия взбунтовалась:
– Я хочу знать. Почему они меня не любят?
– Завистливые кошки, – заявила Изабель.
– Изабель, – обратилась к ней Грейс, – я хочу, чтобы ты пошла наверх и сказала Молли, что тебе пора принимать ванну. – Девочка начала возражать, но Грейс перебила ее: – Обед через час. Отправляйся.
Изабель сползла со стула.
– Никогда не слышу настоящих сплетен, – проворчала она, выходя из комнаты.
Прежде чем заговорить, Грейс убедилась, что Изабель уже наверху.
– Мы с Диланом обычно во время сезона получаем множество приглашений, но сейчас почтенные и уважаемые в обществе дамы присылают их знаначительно реже. – Она бросила смущенный взгляд на Лючию. – Как и не принимают наших приглашений. Частично это из-за положения мисс Валенти.
– Из-за того, что я незаконнорожденная? – Лючия подняла голову. – Или из-за того, что я дочь Франчески?
– Из-за того и другого, к сожалению. Я также согласна с Изабель – из зависти. Это еще можно понять. Они смущены, что Лючия, иностранка, имея мать куртизанку, обзавелась столькими поклонниками, которые восхищаются ею. Куда бы мы ни пошли – в книжные магазины, парки, картинные галереи, – мужчины высказывают желание быть представленными ей.
Ее муж тяжело вздохнул.
– Это те, кто не встречался с ней. Грейс, дорогая моя, мужчины, которые уже были ей представлены, пристают ко мне в клубе с разговорами о мисс Валенти.
– В самом деле? – спросила Лючия. – А что они говорят?
– Они расспрашивают о вас, – ответил Дилан, поворачиваясь, чтобы видеть ее, – Какие цветы вы любите и какие ваши любимые поэты... как будто я знаю! Я предлагал им самим спросить вас. Или, если у них не хватает смелости для этого, расспросить Грейс. Они восхваляют, мисс Валенти, вашу красоту, ум и ваш восхитительный акцент. Если я услышу еще одно описание ваших шоколадных глаз и ярко-красных, как вишни, губ, я буду вынужден укрыться в деревне.
– Они так говорят? – отрывисто спросил Йен.
– Постоянно. Оторвись от работы на какое-то время, походи по городу и сам все услышишь. – Он помолчал, глядя на брата. – А я-то думал, это тебя обрадует, Йен.
– Так и есть.
– Тогда почему ты хмуришься, как грозовая туча?
Йен ответил не сразу.
– Меня беспокоит ситуация со старшими дамами, – наконец сказал он. – Мы должны что-то предпринять. Но мне приятно слышать, что у мисс Валенти так много поклонников. – Его лицо прояснилось, и он, проходя мимо нее, одобряюще кивнул. – Все идет хорошо.
Лючия сердито посмотрела ему в спину. О ее успехе у мужчин можно было бы сказать, что все идет хорошо, если бы хоть один из них пробуждал в ней искру интереса. И почему сэр Йен так этим доволен?
На самим деле, с обидой думала она, мужчина, будучи хоть сколько-нибудь темпераментным, должен испытывать чувство ревности.
Йен остановился в дверях и обернулся.
– Грейс, чтобы быть принятой в обществе, мисс Валенти необходимо заслужить хорошее мнение старых дам, ты со мной согласна?
– Да.
Он похлопал по ладони пачкой бумаг и глубоко задумался. Лючии было интересно, какой замысел зреет в его голове, но она недолго оставалась в неизвестности.
– Дилан, по-моему, ты на этот раз дал мне дельный совет.
– Я всегда даю такие советы. Просто ты не часто их слушаешь.
Йен не обратил внимания на его слова.
– Мне действительно надо больше бывать в городе. Кажется, пора навестить некоторых уважаемых дам и в беседе с ними упоминать сводного брата мисс Валенти.
– Антонио? – с недоумением взглянула на него Лючия. – А для чего это нужно?
– Принц Антонио – очень важная персона. Он будущий правитель Болгери и внук короля обеих Сицилии. Конечно, ему всегда хотелось побывать в Лондоне.
– Антонио приезжает в Лондон? – удивилась Лючия.
Сэр Йен поднял брови.
– Развел так сказал?
Она заметила, что он старается скрыть улыбку, и вдруг поняла.
– Вы умный, как я и сказала, – упрекнула она, но с ноткой восхищения. – Я сообразила, что вы хотите сделать.
– А я нет, – посетовала Грейс. – Какое отношение к нашему делу имеет ваш брат?
Лючия взглянула на нее.
– Антонио, – объяснила она, – еще неженат. К тому же он очень красив.
Дилан рассмеялся:
– Я будто уже вижу, как ты сидишь в гостиных у всех важных дам с дочерьми и сестрами на выданье, распиваешь с ними чаи и делаешь намеки, что принц Антонио ищет в Прпрпсебе невесту. Не сомневаюсь, ты не забудешь упомянуть, как он любит свою дорогую сестричку Лючию.
– Я буду говорить только правду, – с достоинством возразил Йен. – Я не могу помешать людям заменять отсутствующие подробности собственным воображением.
– Какие еще хитрости ты задумал для того, чтобы мисс Валенти приняли в обществе? – оживившись, с любопытном спросил Дилан.
– Кое-что попроще, дорогой брат. Я намерен выкатить тяжелую артиллерию. – Йен бросил взгляд на Лючию. – Грейс, я слышал, что в Лондон наконец прибыла герцогиня Тремор. Думаю, мисс Валенти следует познакомиться с ней.
