Текст книги "Двойной шантаж"
Автор книги: Лаура Ли Гурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Явно озадаченный ее насмешливым тоном и раздосадованный словом «шантажист», виконт молчал, сжав в ниточку и без того тонкие губы. Кэти мысленно похвалила себя за самообладание. А чего этот негодяй ожидал? Что она будет рыдать и умолять о пощаде? Нет уж, дудки!
– Вы что, дуетесь на меня, Джеймс? – продолжала она в том же тоне. – Зря. Мне, конечно, очень жаль, что вы не сумели арестовать Джона Смита, но вы же не остались с пустыми руками – у вас есть я! Разве я не симпатичнее Холбрука?
– Попридержи-ка свой болтливый язык, мерзавка, не то…
Он осекся, и Кэти немедленно этим воспользовалась.
– Не то что? – переспросила она, поднимаясь и подходя к решетке. – Меня завтра повесят, и мне плевать на ваши угрозы! – Схватившись обеими руками за железные прутья, Кэти смело посмотрела Лоудену в глаза. – Я вас больше не боюсь!
– Вот как? Думаю, ты запоешь по-другому, когда увидишь одного молодого красивого офицера, которого я привел с собой, – сказал виконт, поворачиваясь и подзывая кого-то взмахом руки. – Он тебе, несомненно, знаком!
Из глубины коридора выступил мужчина в красном мундире.
– Уэстон! – узнала Кэти, едва взглянув в тупую солдафонскую физиономию. – О господи!
– Да, – с видимым удовольствием наблюдая за ее реакцией, подтвердил виконт. – Твой старый знакомый лейтенант Уэстон!
– Проклятая ведьма! – прошипел тот, с ненавистью глядя на молодую женщину, которая когда-то так легко обвела его вокруг пальца. – Надеюсь, тебя вздернут!
– Достаточно, лейтенант! – окоротил его Лоуден.
– Как прикажете, милорд, – ответил Уэстон и снова отступил назад, не сводя, впрочем, с Кэти злобного взгляда.
– В течение двух недель лейтенант находился за пределами города, – продолжал виконт, обращаясь к своей пленнице, – но сегодня вновь приступил к выполнению своего служебного долга. Арестовав тебя прошлой ночью за нарушение нашей договоренности о встрече, я вызвал лейтенанта для дачи показаний на предстоящем судебном разбирательстве, и милейший Уэстон рассказал мне преинтереснейшую историю, которую готов повторить и в присутствии губернатора Гейджа. И знаешь, о ком в ней идет речь? О Джоне Смите и о тебе, дорогуша!
– Неужели он знает что-то о Джоне Смите? – воскликнула Кэти, вцепившись в прутья решетки так, что костяшки пальцев побелели. – Раздобыл улики против Холбрука?
– Увы, нет, маленькая притворщица, но это не имеет никакого значения, потому что сэр Уильям невиновен в измене. Кому, как не нам с тобой, дорогуша, знать, что настоящее имя Джона Смита вовсе не Холбрук, а Итан Хардинг!
Кэти трудно было скрыть свой ужас, но она сделала над собой усилие и спокойно, почти равнодушно покачала головой:
– Вы ошибаетесь, милорд, Хардинг совсем не тот человек, который вам нужен. Я ясно слышала, как на конспиративной встрече в «Русалке» заговорщики называли Холбрука. А простофиля Хардинг и в карты жульничать не умеет, куда уж ему заговоры плести!
– Помню, помню, ты об этом уже говорила, но, сдается мне, Хардинг совсем не так прост, как кажется. Полагаю, именно он и есть пресловутый Джон Смит, и тебе это отлично известно!
– Полагаете? – презрительно хмыкнула Кэти. – К несчастью для вас, милорд, тут полагать мало, губернатор потребует представить доказательства, а их у вас нет, одни предположения!
– Не торопись с выводами, скоро мы получим и доказательства! Я уверен, что лейтенант Уэстон опознает в Хардинге человека, которого встретил несколько дней назад в Конкорде под именем Джона Смита, когда тот помогал местным жителям прятать оружие и боеприпасы.
Кэти сковал леденящий ужас – если Уэстон опознает Итана, все пропало!
Почувствовав, какой эффект произвели его слова, Лоуден даже зажмурился от удовольствия.
– И еще Уэстон расскажет губернатору о том, как этот галантный господин бросился тебе на выручку, неосторожно продемонстрировав ему медальон «Сынов свободы», – добавил он. – Представляешь, какое впечатление произведет на Гейджа сия трогательная история?
Кэти охватило безграничное отчаяние, но она предприняла еще одну попытку отвести подозрение от Итана:
– Если бы Хардинг был Джоном Смитом, я бы обязательно вам сообщила. С какой стати мне его защищать?
– С такой, милочка, что ты влюбилась в него, как кошка! – ответил виконт, неодобрительно качая головой. – Честно говоря, я был о тебе лучшего мнения, Кэти. Разве ты не знаешь, что влюбиться в своего покровителя для содержанки дурной тон?
Она молчала, вперив в своего мучителя сумрачный взгляд.
– Итак, как ты сама убедилась, у нас есть все основания, чтобы отправить Хардинга на виселицу как изменника. Для судебного разбирательства он предстанет перед самим губернатором.
– Если только мы сумеем его найти и арестовать, – мрачно буркнул Уэстон.
Когда до Кэти дошел смысл его слов, надежда в ее сердце вспыхнула с новой силой.
– Так вы не можете его найти? – расхохоталась она. – Вот это здорово! И как же вы собираетесь поступить? Будете судить его заочно?
– Довольно скалить зубы! – рявкнул виконт. – Я разыщу Хардинга, достану хоть из-под земли, его осудят и повесят, но ты этого уже не увидишь – мы с лейтенантом Уэстоном с удовольствием засвидетельствуем в суде, что ты отъявленная воровка, и не позже завтрашнего утра ты будешь болтаться в петле. Однако у тебя есть последний шанс – дай показания против Хардинга, расскажи, где он может скрываться, назови имена его осведомителей, и останешься в живых! Ну как, согласна?
Молодая женщина посмотрела на виконта, сверлившего ее холодным взглядом, и его лицо снова, как в первую встречу, показалось ей похожим на череп – в черных глазах не было жизни, как будто из пустых глазниц на нее взирала сама Смерть.
– Идите к дьяволу! – отчеканила Кэти и с вызовом улыбнулась в это мертвое лицо.
– Непременно, непременно, – злобно хихикнул Ло-уден. – Но ты окажешься в его объятиях гораздо раньше меня, дорогуша, будь уверена!
Кэти в этом не сомневалась, но собственная судьба уже не имела для нее никакого значения, только бы удалось спастись Итану.
– Мы еще побеседуем с тобой, – проговорил виконт, наклоняясь к решетке. – Когда тебя потащат на виселицу, ты наверняка станешь гораздо сговорчивей!
Он сделал знак Уэстону, и они ушли, а Кэти упала на колени и стала горячо молиться богу, в которого не верила, о том, чтобы Итана не было в городе.
22
Правосудие в отношении обыкновенных уличных воришек осуществлялось просто, без затей, судьи пеклись не столько о справедливости своих решений, сколько о том, чтобы процесс шел быстро, без помех. Уже знакомая с процедурой судебного разбирательства, Кэти ожидала, что оно займет не более нескольких минут, которые требовались лейтенанту Уэстону для свидетельских показаниий, после чего судья незамедлительно объявит о своем решении. Каким оно будет? Она не питала на этот счет никаких иллюзий: поскольку обвинение в краже предъявлялось уже вторично, ее, несомненно, отправят на виселицу. Молодая женщина в безысходном отчаянии ждала своей участи.
Наконец процесс начался. Стоя возле скамьи подсудимых, Кэти слушала, как Уэстон клялся на Библии говорить правду и только правду, и ей хотелось крикнуть судье: «Бросьте, зачем терять время! Да, я украла его деньги, давайте поскорее покончим с этой комедией!» Но она сдержалась – пусть все идет своим чередом.
Даже не оборачиваясь, она чувствовала, что сзади, ожидая своей очереди для дачи показаний, сидит Лоуден. Он наверняка предъявит улику – кошелек Уэстона – и расскажет судье какую-нибудь ловко состряпанную историю о том, как эта улика оказалась у него в руках. Судья спросит, предоставить ли ей последнее слово, она ответит: «Да» – и будет божиться, что невиновна, но судья ей, конечно, не поверит и приговорит к виселице – конец истории…
Кэти смирилась с судьбой, но это не значило, что она была готова унижаться перед своими палачами. Поэтому, когда Уэстон начал давать против нее показания, она расправила плечи и гордо подняла подбородок, всем своим видом показывая, как мало ее волнует судебная комедия.
Но не успел лейтенант приступить к сути вопроса, как у входа в судебный зал возникло какое-то непонятное движение.
Судья знаком остановил Уэстона и сердито посмотрел в ту сторону – один из двух молодых приставов у входа открыл дверь зала и вполголоса разговаривал с кем-то, стоявшим в коридоре.
– В чем дело? – нетерпеливо спросил судья.
– Сэр, тут один джентльмен просит разрешения выступить, – ответил пристав, – говорит, что у него есть важные сведения, касающиеся рассматриваемого дела!
Кэти испуганно замерла – а вдруг речь идет об Итане? Но если он войдет в зал, Уэстон моментально его опознает! Дай бог, чтобы у него хватило ума не лезть на рожон!
Но ее надежде не суждено было сбыться. Когда судья дал разрешение, пристав посторонился, и в зал непринужденной походкой уверенного в себе человека вошел Итан, одетый с таким тщанием и роскошью, как будто он ожидал увидеть в зале по меньшей мере особ королевских кровей.
Кэти бросала на него отчаянные взгляды, безмолвно умоляя отказаться от бессмысленной затеи и бежать, пока не поздно, но он гордо прошествовал мимо, не удостоив ее вниманием, и остановился перед судьей.
Она обернулась – Лоуден торжествовал: он поднялся во весь рост и со змеиной улыбкой на бескровных губах смотрел на врага, который сам сунул голову в петлю. Кэти перевела взгляд на Уэстона – он пристально всматривался в лицо Итана, и молодая женщина поняла, что еще секунда, и лейтенант узнает в новом участнике судебного спектакля того самого мятежника, с которым как-то вечером подрался возле «Белого лебедя» и в которого недавно стрелял в Конкорде.
Кэти чуть не заплакала, от отчаяния. Господи, ну зачем он пришел? Неужели думает, что сумеет ее спасти? Какое ужасное заблуждение! Несчастный, он добьется только того, что его повесят вместе с ней!
– Приветствую вас, мистер Хардинг! – с любезной улыбкой поздоровался судья, и Кэти поняла, что он – один из многочисленных знакомых Итана. – Рад вас видеть, сэр!
– Я тоже, – ответил Итан с поклоном. – Надеюсь, вы в добром здравии, Джонатан?
– Да, спасибо, а вы, Итан?
Поистине, светского повесу Хардинга знал весь Бостон. Слушая, как они обмениваются любезностями, Кэти в волнении сжала кулаки – неужели Итан рассчитывает, что знакомство с судьей поможет ему спасти ее? Как он заблуждается! Он может быть лучшим другом судьи, но ее судьбы это не изменит, она обречена, а вот свою жизнь он подвергает смертельной опасности.
– Вы хотите представить суду сведения, которые имеют отношение к рассматриваемому делу? – спросил судья.
– Да, ваша честь! – ответил Итан и показал рукой на Кэти. – Видите ли, я выкупил эту женщину у ее хозяина, помещика Уиллоуби!
– Вот как? – удивился судья. – Я об этом не знал! Что вы можете сказать о преступлении, в котором ее обвиняют?
– Она его не совершала!
По рядам немногочисленных зрителей пробежал шумок.
– Нет, она украла мои деньги! – вскипел лейтенант Уэстон, сидевший на свидетельском месте неподалеку от судьи. – А вы, сэр, вы… Я знаю, кто вы на самом деле!
Кэти испуганно затаила дыхание, ожидая взрыва, но Итан проигнорировал выпад Уэстона, как и положено хорошо воспитанному человеку.
– Я присутствовал при инциденте, о котором идет речь, – продолжал он, обращаясь к судье, – и заверяю высокий суд, что эта молодая женщина ничего не крала. Она…
– Наглая ложь! – завопил Уэстон, вскакивая на ноги. – Я вас узнал: вы шпион вигов!
– Попридержите язык, сэр, – сурово посоветовал Итан, в первый раз взглянув в его сторону. – Я не потерплю оскорблений!
– Дейстительно, лейтенант, – хмурясь, поддержал его судья, – нельзя обвинять в измене походя, голословно, у вас должны быть доказательства, иначе ваши слова нельзя воспринять иначе, как оскорбление. Но дела о шпионаже рассматривает другой суд, а на этом заседании я попрошу вас оставить свои обвинения при себе.
– Погодите! – поднялся со своего места Лоуден. – Если у лейтенанта есть возможность доказать обвинение в шпионаже, то в силу данных мне полномочий я арестую мистера Хардинга и отправлю его в тюрьму. Вы можете доказать свои слова, лейтенант?
– Да, милорд!
Кэти презрительно хмыкнула. Что за мерзавец этот Лоуден, спрашивает о доказательствах, как будто сам не знает! И вообще, они трое как будто разыгрывают перед судьей спектакль, в котором у каждого своя, хорошо отрепетированная роль: у Итана – роль простака, на которого ложно возводят государственное преступление, у лейтенанта – честного вояки, который хочет только исполнить свой долг, а у Лоудена – всевластного пэра Англии, для которого они всего лишь марионетки.
– Раз офицер может доказать свои слова, я считаю, что его нужно выслушать, – непререкаемым тоном продолжал Лоуден, подходя к судье.
– Неужели? – недовольно произнес судья, хмурясь еще больше. – Милорд, вы виконт, пэр, у вас есть право арестовать мистера Хардинга – это все так. Но в мою задачу не входит рассмотрение улик против мистера Хардинга, я здесь для того, позвольте вам напомнить, чтобы рассмотреть дело миссис Кэти Армстронг, которую обвиняют в краже кошелька у лейтенанта Уэстона. И я собираюсь выполнить то, что мне надлежит, обвинение же против мистера Хардинга передайте на рассмотрение губернатору Гейджу. Вернитесь на свое место и не мешайте мне вести заседание!
– Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! – воскликнул Аоуден дрожащим от ярости голосом. – Я представитель главного министра Его Величества и не потерплю подобного обращения от какого-то судейского крючкотвора из заштатного городишки! Хардинг шпион, изменник, а девчонка его пособница, и я сделаю все, чтобы они оба болтались на виселице еще да захода солнца!
– Час от часу не легче, – насмешливо развел руками Итан. – Сначала бедняжку обвиняли только в краже, теперь она уже шпионка. А я, значит, изменник! Какие еще обвинения родятся в вашем воспаленном воображении, милорд? Что здешние приставы французские шпионы?
Из зрительских рядов послышались смешки, и в сердце Кэти забрезжила слабая надежда: Итан пытался высмеять обвинителей, посеять сомнение в их показаниях, и, похоже, это начало ему удаваться.
Лоуден, видимо, тоже это понял.
– Смейтесь, смейтесь, Хардинг, пока можете, – процедил он с угрозой, – скоро вам будет не до смеха. Я дойду до самого губернатора, Уэстон докажет свое обвинение, и тогда придет мой черед веселиться, потому что вас вздернут рядышком с вашей лживой любовницей!
– Что ж, если вы так настаиваете, – пожал плечами Итан, – и господин судья не возражает, я с удовольствием прогуляюсь с вами к губернатору. Джонатан, – повернулся он к судье, – может быть, с учетом этих абсурдных обвинений в измене и шпионаже, действительно передать дело миссис Армстронг на рассмотрение губернатора? Как вы считаете?
– Уверен, это самый лучший выход, – с видимым облегчением согласился судья. – Если обвиняемая замешана в измене, ее дело, несомненно, вне моей компетенции. Я сейчас же сообщу губернатору, что вам необходима срочная аудиенция, и приставы вас к нему проводят.
Заметив, как распрямились плечи Итана, как из них ушло напряжение, Кэти поняла, что он явился в суд и разыграл перед судьей целый спектакль с единственной целью – добиться передачи ее дела губернатору. Что ж, в этом он преуспел. Вот только чего он намерен этим добиться?
Губернатор Гейдж был не в настроении выслушивать пространные объяснения – Итан понял это сразу, увидев его сумрачное, озабоченное лицо. Оно и понятно, ведь вечером войска выступали в поход, который губернатор так долго и тщательно готовил.
Пока Лоуден со всеми деталями рассказывал о том, что Итан Хардинг и лазутчик мятежников Джон Смит одно и то же лицо, а его любовница Кэти Армстронг является его пособницей в антиправительственной деятельности, о чем ему, Лоудену, стало известно потому, что он завербовал ее первым, морщинка между бровями Гейджа, как заметил Итан, делалась все глубже. Видимо, сыграла свою роль и неприязнь губернатора к виконту, о которой Итан, как и многие другие вхожие в резиденцию люди, был весьма и весьма наслышан. Губернатор просто терпеть не мог своего высокомерного подчиненного.
– Если я вас правильно понял, милорд, – сказал Гейдж, оборвав на полуслове обличительную речь Лоуде-на, – вы обвиняете мистера Хардинга и миссис Армстронг в измене?
– Да. И лейтенант Уэстон даст свидетельские показания в доказательство моего обвинения. Губернатор повернулся к Уэстону.
– Рад видеть, что вы уже приступили к исполнению своих обязанностей, лейтенант, – кивнул он головой. – Какова ваша роль в этом деле?
Уэстон изложил события, свидетелем или участником которых ему довелось быть, начиная с кражи кошелька и кончая выстрелом неподалеку от Конкорда.
– Достаточно, лейтенант! – приказал Гейдж и посмотрел на Итана. – Это серьезное обвинение, сэр. Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Я в полной растерянности, господин губернатор, – развел руками Итан. – Я тоже был на Норт-сквер в то утро, о котором рассказал лейтенант, но я не видел, чтобы миссис Армстронг у него что-либо украла, напротив, это он повел себя некорректно по отношению к ней, и миссис Армстронг дала ему решительный отпор. Что касается сцены, разыгравшейся возле пивной «Белый лебедь», когда лейтенант якобы видел у меня на шее пресловутый медальон, то, уверяю вас, ничего подобного не было! Правда, драка между нами имела место, но лейтенант стыдливо умолчал о том, что сам спровоцировал ее своей, мягко говоря, непристойной выходкой. Он напал на миссис Армстронг и даже порвал на ней платье. Разумеется, я не мог остаться в стороне.
Помрачнев еще больше, губернатор повернулся к Кэти.
– Это правда? – спросил он. – Мой офицер действительно напал на вас?
Кэти сыграла свою роль как нельзя лучше – она кивнула и, пристыженно уронив голову на грудь, ответила едва слышно:
– Правда… Лейтенант Уэстон набросился на меня, стал срывать одежду, но, к счастью, мистер Хардинг пришел мне на помощь…
– Это к делу не относится! – не выдержал Лоуден. – К чему вообще обсуждать этот вопрос? Хардинг и его наложница – предатели и заслуживают смерти за свои преступления! Я считаю, что их нужно немедленно повесить!
– Помолчите, милорд, меня совершенно не интересует ваше мнение! – сухо ответил Гейдж и снова повернулся к Итану: – А что вы можете сказать по поводу утверждения виконта, что вы – шпион мятежников Джон Смит? Мой офицер настаивает, что видел собственными глазами, как вы в Линкольне помогали прятать от моих солдат оружие и порох. Я жду ваших объяснений, сэр!
– Чтобы я мотался в богом забытую глушь с каким-то порохом да еще в такую мерзкую погоду? – вытаращил глаза Итан, потрясенный нелепым обвинением, и презрительно фыркнул, расправляя кружевные манжеты. – Абсурд!
– Вы носите медальон «Сынов свободы»?
– Прикажите меня обыскать, сэр! – с оскорбленным видом ответил денди.
– Ну конечно, он не настолько глуп, чтобы явиться к вам с медальоном! – бросил Лоуден раздраженно. Было заметно, что происходящее все больше и больше выводит его из себя. – Это ровным счетом ничего не доказывает!
– А мистеру Хардингу и не надо ничего доказывать, – напомнил Гейдж. – Доказать его вину – ваша задача. И не заставляйте меня больше просить вас замолчать!
Его внимание вновь переключилось на Кэти.
– Мне не совсем ясно, миссис Армстронг, как вас завербовал виконт. Пожалуйста, расскажите, – попросил он.
– Я совсем не хотела становиться его шпионкой, сэр, – с печальным вздохом призналась Кэти. – Я всего лишь обыкновенная женщина, и все эти разговоры о тори и вигах выше моего понимания. Но виконт… – она осеклась, словно не смогла сразу подобрать нужного слова, – виконт принудил меня согласиться на его предложение. Он сказал, что видел, будто я украла у лейтенанта кошелек, и пригрозил за это арестовать, но я ничего не крала, клянусь!
– Клятвопреступница, да ты воруешь чуть ли не с пеленок! – воскликнул Лоуден и обратился к губернатору: – Если вы мне не верите, прикажите ей снять перчатку – у нее на руке клеймо воровки!
– Вот как? – неодобрительно покачал головой губернатор и снова окинул Кэти взглядом, как будто переосмысливая свое первоначальное впечатление.
Молодая женщина выпрямилась с видом оскорбленного достоинства.
– Да, господин губернатор, мне есть за что себя упрекнуть, – сказала она негромко, и в голосе ее звучали слезы. – Год назад в Лондоне я совершила кражу – взяла батон хлеба с прилавка булочника. – Она протянула к Гейджу руки, словно моля о прощении. – Но я умирала с голоду, нищая, бездомная, одинокая, мне неоткуда было ждать помощи…
– Бедный ангелочек, – хмыкнул Лоуден, – я сейчас расплачусь от умиления.
– Я, кажется, просил вас помолчать, виконт! – рявкнул на него Гейдж, покраснев от гнева. – Больше ни слова, или я прикажу вас вывести!
Кипя от злости, Лоуден повиновался, но Итан знал, что надолго его не хватит, и это было на руку им с Кэти: если виконт схлестнется с губернатором, шанс на успешный исход дела значительно возрастет.
– Когда виконт стал шантажировать меня арестом, – продолжала молодая женщина, – я поняла, что у меня нет выбора, и согласилась на его требование, хотя очень рисковала, потому что мятежники могли меня разоблачить и убить. Однако, несмотря на все усилия, я не смогла найти улик против мистера Хардинга.
– Но ведь вы его любовница, не так ли? – спросил Гейдж, пристально глядя ей в глаза. – Возможно, вы лжете, чтобы защитить Хардинга.
– Конечно, вы вправе так думать, – кивнула головой Кэти, – потому что он был ко мне безгранично добр, например, выкупил меня у прежнего хозяина и дал вольную, – разве такое забудешь? Однако я не лгу, и тот факт, что виконт не смог вам представить ничего, кроме голословных утверждении, свидетельстует в мою пользу.
– Хватит, я уже достаточно наслушался болтовни этой изменницы! – взорвался Лоуден. Он отпихнул стоявшую на дороге Кэти и встал перед губернатором. – Я представитель главного министра лорда Норта и не позволю затыкать себе рот! Вы, сэр, – он ткнул пальцем в сторону губернатора, и Итан отметил, что виконт дрожит от ярости, – и так слишком долго нянчились с мятежниками, довольно! Я требую, чтобы вы сейчас же приговорили этих двоих к смертной казни через повешение!
– Вы не имеете права ничего у меня требовать! – прогремел Гейдж и со всей силы хватил по столу кулаком. – Я – генерал армии Его Величества, я джентльмен и губернатор этой колонии, здесь только я имею право требовать!
Лоуден хотел ответить, но губернатора уже было не остановить.
– Не думайте, что я заблуждаюсь относительно цели вашего приезда, – продолжал он, гневно сверкая глазами. – Вы, бессовестный интриган, шпионите за мной и посылаете в Лондон донесения, в которых нет ни слова правды! Вы хотите занять мое место – я понял это сразу, как только увидел вашу физиономию! И еще – вы можете быть хоть дважды пэром Англии, но вы не джентльмен!
– Да как вы смеете со мной так разговаривать! – взвизгнул Лоуден.
– Смею, сэр, смею, потому что вы повели себя в этом деле просто возмутительно! Ничем не подтвержденные обвинения против подданных Британской империи, шантаж – ваши методы только утвердили меня во мнении, что вы не джентльмен, хоть и виконт. Кроме того, эти безобразные факты дают мне повод выслать вас обратно в Англию, о котором я мечтал с момента вашего приезда. Утром отплывает корабль, с ним вы и отправитесь! – Губернатор повернулся к двум солдатам, стоявшим у дверей: – Сержанты Филд и Эллисон, отвезите виконта Лоудена в порт, посадите на фрегат «Вестминстер» и проследите за тем, чтобы он был на корабле во время отплытия!
– Вы мне ответите за это, сэр! Вас будет судить военный трибунал! – вне себя от ярости вскричал Лоуден, но двое сержантов подхватили его под руки и сноровисто потащили к выходу. – Вам еще повезет, если вас не расстреляют, когда я представлю свой доклад лорду Норту! – успел он крикнуть через плечо прежде, чем за ним захлопнулась дверь.
– Делайте, что хотите, милорд! – буркнул губернатор, проводив его гневным взглядом, и повернулся к Уэс-тону, с откровенным испугом наблюдавшему эту сцену. – А что до вас, лейтенант, то вы вели себя не лучше виконта! Мои офицеры никогда не позволяют себе неподобающе обращаться с женщинами, к какому бы сословию те ни принадлежали, никогда не стреляют в беззащитных горожан, не имея неопровержимых доказательств их вины! Вы же прекрасно знаете, что я отдал приказ всему офицерскому составу не прибегать к силе для усмирения местного населения, и тем не менее посмели напасть на миссис Армстронг и выстрелить в мистера Хар-динга! Предупреждаю, вами может заняться военный трибунал!
Уэстон подавленно молчал, вероятно, понимая, что попытка оправдаться разозлит губернатора еще больше и тогда уж трибунала ему не избежать.
– Приговариваю вас к домашнему аресту на месяц с удержанием жалованья и всех положенных выплат! – добавил губернатор. – Можете идти!
Уэстон поклонился и на негнущихся ногах покинул кабинет.
– Теперь вы, мистер Хардинг, – продолжал губернатор. – Мне всегда казалось, что вы вовсе не такой простак, каким хотите выглядеть, поэтому, возможно, хотя бы частично обвинения виконта не лишены оснований.
Итан почувствовавал, что в это мгновение решается его судьба: губернатор мог в два счета отправить его в застенки замка Уильям, но Итан надеялся, что Гейдж, как истинный джентльмен и блюститель закона, пощадит Кэти.
– Однако, – добавил губернатор, – приказ, полученный из Лондона, сформулирован очень четко: мне предписано арестовать лишь тех лидеров мятежников, которые включены в прилагаемый список. Вашего имени в нем нет, как нет и сведений о том, что вы принадлежите к влиятельным вигам. Единственное, что свидетельствует против вас, – показания виконта Лоудена и лейтенанта Уэстона, которые, как мы только что убедились, имеют личные причины вас ненавидеть.
Гейдж бросил на Итана проницательный взгляд.
– Таким образом, – продолжал он с глубоким вздохом, – есть только их слово против вашего и миссис Армстронг. Обе версии диаметрально противоположны, и определить, где правда, а где ложь, нет никакой возможности. Будь я любителем пари, я бы не побоялся поставить на то, что вы с виконтом изрядно приврали, но, когда дело касается закона, домыслам не должно быть места. Факт остается фактом: неопровержимых доказательств против вас нет, поэтому я не могу вас арестовать. Вы свободны, но на случай, если вы и впрямь шпион вигов, я настоятельно прошу вас не покидать города. Впрочем, вы просто не сможете этого сделать – кругом мои посты и патрули, и без пропуска вам и шагу ступить не дадут.
– Да, сэр! – согласился Итан, потому что губернатор сказал чистую правду. – А как насчет миссис Армстронг?
Гейдж посмотрел на молодую женщину, и в его взгляде, к изумлению Итана, появилась грусть, а на губах – сочувственная улыбка.
– Миссис Армстронг, – сказал губернатор, – приношу вам искренние извинения за возмутительное поведение своих подчиненных. Должен добавить, хоть это и не мое дело: если мистер Хардинг действительно такой добрый и благородный человек, каким вы его представили, то он просто был обязан дать вам статус законной супруги! Вы, сэр, – сдвинув брови, обратился губернатор к Итану, – злоупотребили своим положением, сделав любовницей молодую особу, которую выкупили, как рабыню, и тот факт, что в дальнейшем вы дали ей вольную, не искупает вашей вины!
– Да, сэр, – покаянно опустил голову Итан, стараясь сдержать свою радость.
– Милое дитя, – вновь мягко обратился к Кэти губернатор, – скажите, что я могу для вас сделать?
Итан замер, гадая, что попросит Кэти у всемогущего владыки колонии.
– Мистер Гейдж, – начала она, – я бы хотела уехать из Бостона, поселиться в каком-нибудь тихом местечке, найти работу и добропорядочного мужа и больше никогда не иметь дела с политикой. Хватит с меня всех этих вигов и тори!
Итан нахмурился – не может быть, чтобы она действительно так думала! Тогда куда она клонит?
– Что ж, вполне законное желание, моя дорогая, – одобрил губернатор и, взяв гусиное перо, написал на листке бумаги несколько слов, промокнул и протянул молодой женщине: – Вот пропуск, чтобы вы могли покинуть город. Советую воспользоваться им как можно скорее. Да, постарайтесь найти себе сопровождающего, в одиночку сейчас путешествовать опасно.
– Спасибо, сэр! – смиренно поблагодарила Кэти, принимая пропуск.
Итан ликовал: его ожидания оправдались с лихвой – Кэти не только избавилась от преследования виконта, но и получила пропуск на выезд из города! «Надо поскорей уносить ноги, пока Гейдж не передумал!» – благоразумно решил он и, поклонившись великодушному губернатору, увлек Кэти к двери.
Только оказавшись в своей карете и приказав кучеру гнать во весь опор к дому, Итан дал волю эмоциям.
– Боже мой, – воскликнул он, заливаясь смехом, – я и мечтать не мог, что самый невероятный, самый фантастический блеф в моей жизни принесет такие результаты!
Однако Кэти почему-то молчала, и когда Итан, удивленный ее сдержанностью, заглянул ей в глаза, смех замер у него на губах – молодая женщина смотрела на него с таким благоговением и любовью, что его затопило ощущение небывалого, безграничного счастья, по сравнению с которым радость от триумфальной победы над губернатором казалась сущим пустяком.
– Ты пришел… – прошептала она и нежно погладила его по щеке, – ты пришел, чтобы спасти меня!
– Как же я мог не прийти? – пробормотал он и поцеловал ее ладонь. – Я же тебя люблю…
– Хотя я шпионила за тобой и лгала… – покачала она головой, словно все еще не могла поверить в его подвиг во имя их любви.
– Но ты меня не предала! Когда люди виконта арестовали тебя, я понял, какую роковую ошибку совершил, не поверив тебе, – произнес Итан с раскаянием.
– Я тоже виновата, мне следовало довериться тебе, сразу рассказать правду, но я боялась виконта и не знала, как поступишь ты. Мне казалось, ты не станешь мне помогать, узнав, что он меня завербовал.
– Бедная моя, – проговорил он, погладив ее по волосам, – сколько тебе пришлось пережить. Не вини себя, ты не единственная, кто не был честен в этой истории. Но самое главное заключается в том, что ты пожертвовала собой ради моего спасения – сначала не выдав меня, а потом отказавшись давать против меня показания! Неужели ты думала, что после этого я сбегу из города, оставив тебя в руках палачей?
– Лоуден, явившись ко мне в камеру, сказал, что тебя ищут, но безуспешно, я обрадовалась, решив, что ты уехал, и молилась о твоем спасении. И вдруг ты как ни в чем не бывало приходишь в суд – представь, что творилось у меня на душе! Я решила, что тебя схватят прямо там и отправят на виселицу!
