Текст книги "Двойной шантаж"
Автор книги: Лаура Ли Гурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– А что делать нам, пока тебя не будет? – спросил Колин.
– Ты, Маклеод, не спускай глаз с гавани: мы должны знать обо всем, что там делается. Ты рыбак и не вызовешь у англичан особых подозрений. Эндрю, ты часто видишься с Полом Ревиром в «Зеленом драконе», поговори с ним, как отправить весточку в Конкорд, если англичане выступят. Продумайте план действий на этот случай. Дэвид, послушай, о чем говорят в пивных. Свяжись с Джошуа и Дороти, может быть, они слышали что-то важное у себя в «Белом лебеде».
Трое собеседников Итана согласно закивали головами и поднялись.
– Я отправлюсь в Лексингтон завтра вечером, – в заключение сказал Хардинг. – Если вы что-нибудь узнаете, дайте мне знать как можно скорее! – распорядился он.
– И все-таки, Итан, ты очень рискуешь! – сказал Дэвид, кладя ему руку на плечо. – Если в твое отсутствие Гейдж получит приказ об аресте вигов, тогда тебе несдобровать, а я никогда не прощу себе, что позволил тебе уехать! Пожалуйста, будь осторожен!
– Ты же знаешь, друг мой, я всегда настороже! – улыбнулся Итан.
После встечи с Лоуденом в «Олене и коне» у Кэти было достаточно времени, чтобы хорошенько обдумать свое положение. Ясно, что виконт остался ею недоволен, и Итан, судя по всему, тоже, потому что вот уже две недели не показывался ей на глаза.
«Что ж, это его дело», – решила Кэти. Может быть, даже к лучшему, что они не видятся, ведь, как только она получит свободу, ей придется сломя голову бежать от Лоудена. Только побег мог спасти ее от виселицы, потому что Холбрук к измене короне был совершенно непричастен, и не стоило даже мечтать раздобыть против него хоть какие-нибудь улики. А раз так, Лоуден обязательно пустит в ход свой ордер, и Кэти повесят, если она не успеет вовремя унести ноги. В этом случае она обречена оставаться беглянкой до конца своих или Лоудена дней, потому что мстительный виконт никогда не оставит ее в покое… Тем не менее Кэти не жалела о своем выборе, ведь она не предала Итана, по сути, спасла его, а это главное!
Чтобы убить время, молодая женщина ездила по бостонским магазинам, покупая безделушки и красивые тряпки, подолгу и со вкусом обедала, часами лежала в наполненной душистой пеной ванне, рано ложилась спать в свою мягкую постель. Но почему-то эти атрибуты роскошной жизни уже не доставляли Кэти такого удовольствия, как раньше. Теперь ее по-настоящему радовала только кошечка Мэг, которая уже немного подросла, но по-прежнему напоминала клубок пушистой рыжей шерсти. Часто, глядя на это забавное существо, Кэти вспоминала тот день, когда получила Мэг в подарок, и у нее замирало сердце от сладостной тоски: со времени ее последней встречи с Итаном прошло чуть больше двух недель, а она уже отчаянно по нему скучала.
Каждое утро молодая женщина с нетерпением ждала почтальона, надеясь получить от Итана записку с приглашением принять участие в новом приключении, но дни шли за днями, а записки все не было и не было, и Кэти тосковала все сильнее.
Наконец тоска сделась нестерпимой, и она сама послала Итану приглашение на ужин и партию в шахматы. Удивительно, но Итан пришел, однако, к величайшему разочарованию Кэти, он был неразговорчив и холоден, хотя и учтив. Он вел себя подчернуто сдержанно, словно их больше ничего не связывало, как в самом начале их знакомства, когда они не доверяли друг другу. В его глазах не было ни желания, ни радости от встречи с ней, ни простой человеческой теплоты.
После ужина, усевшись за столик с шахматной доской, Кэти смогла лучше рассмотреть этого нового, чужого Итана. Он пришел без парика, черные и блестящие, словно вороново крыло, волосы были заплетены в косу. Кэти вспомнила, какие они мягкие и шелковистые, и у нее снова заныло от тоски сердце.
Рассматривая украдкой отчужденное лицо Итана, размышлявшего над очередным ходом, она подумала, что, несмотря на ночь любви и совместные авантюры, после двухнедельной разлуки между ними как будто выросла стена непонимания. «Нет худа без добра», – попыталась утешить себя Кэти. Теперь ей не приходилось шарить в чужих столах и ломать голову над тем, как на очередном балу ускользнуть от виконта, не вызвав подозрений Итана; к тому же она не покривила душой, когда сказала, что не хочет быть содержанкой, как ее несчастная мать. И еще: отчуждение, возникшее между ними, поможет ей избежать разоблачения! Прервав их отношения, Итан никогда не узнает о двурушничестве своей шпионки. Раз ему не суждено ее полюбить, пусть хоть не питает к ней ненависти из-за ее позорной тайны!
Кэти повторяла про себя эти доводы снова и снова, но легче от этого не становилось. Наконец она не выдержала и нарушила почти получасовое молчание:
– Почему ты так долго ко мне не приходил?
– Я был очень занят, – сухо ответил Итан, не отрывая глаз от шахматной доски, но Кэти заметила, как побелели его пальцы, стиснувшие стакан с бренди.
– Тебе больше не нужна моя помощь?
Передвинув вперед ладью на два поля, он откинулся на спинку стула, сделал глоток бренди и только после этого поднял глаза на Кэти.
– Зачем ты спрашиваешь? Ты выполнила свою часть сделки, больше мне твоей помощи не требуется, – проговорил он и показал на доску: – Твой ход, дорогая.
Едва взглянув, она двинула свою пешку и негромко сказала, не желая отклоняться от темы:
– Я понимаю, Итан, сделка и все такое… Но мне показалось, что сейчас моя помощь нужна тебе не меньше, чем раньше, а может быть, и больше, вот я и подумала… – Кэти осеклась под ледянящим холодом его глаз, тех самых глаз, в которых всего две недели назад горел огонь бешеного желания. – Я подумала, что снова могла бы тебе помочь, – закончила она со вздохом.
– Значит, ты предлагаешь мне помощь? – с иронией спросил Итан, наклоняясь вперед и пристально глядя ей в глаза. Сейчас он снова, как в начале их знакомства, напоминал ей готовый к удару хлыст. – Стало быть, ты прониклась нашими идеями и решила помочь вигам в борьбе за независимость?
Конечно же, совсем не борьба за независимость волновала Кэти, и насмешливый тон Итана подсказывал ей, что он прекрасно это понимает. Она любила его и хотела быть рядом с любимым столько, сколько позволят обстоятельства ее окончательно запутавшейся жизни. А времени на это оставалось совсем мало.
– Нет, – пробормотала Кэти. – Дело не в идеях, просто… я по тебе соскучилась…
Итан откинулся на спинку стула так резко, что та жалобно скрипнула, поставил на столик свой стакан и поднялся, сухо сказав:
– Уже поздно, я пойду.
Кэти вскочила и схватила его за руку, но он резко высвободился и процедил сквозь стиснутые зубы:
– Ты специально меня мучаешь, да? Разве ты уже забыла свои собственные слова о том, что никогда не пойдешь в содержанки?
– Нет, я ничего не забыла, – отпрянув, проговорила она, пораженная его вспышкой. – Но…
– Так вот, положение любовницы, наложницы, содержанки – называй, как хочешь – это единственное, что я могу тебе предложить. Законный брак не для меня!
Кэти в замешательстве покачала головой – она никогда и не рассчитывала на брак и даже сама говорила об этом Итану. Зачем же ему снова понадобилось возвращаться к этой теме?
– Я знаю, что ты на мне не женишься, – проговорила она.
– Приближается война, – продолжал он, – и я не знаю, что со мной будет завтра. На днях, к примеру, я вообще собираюсь уехать из Бостона.
– Ты уезжаешь из города? – испуганно переспросила она. – Сейчас, когда так неспокойно? Надолго?
– На неделю-другую, – уклончиво ответил Итан.
– Но куда?
– Зачем ты спрашиваешь? Я все равно не отвечу, ты же знаешь!
– Это опасно? – не унималась Кэти, хотя по выражению его лица уже догадалась, каков будет ответ.
– Возможно. Гейдж пытается завладеть нашими запасами пороха и оружия, и, думаю, пока английская армия не покинет Массачусетс, мне придется еще не раз уезжать из Бостона.
– А что же твои товарищи? Разве, кроме тебя, больше поехать некому?
– Некому, потому что я единственный достаточно надежный человек, который может покинуть город в такое время.
– Но это же очень опасно!
– Ну и что? Рисковать мне не впервой, и это дело не исключение.
«Нет, исключение, – подумала Кэти, отрешенно закрывая глаза. – Потому что я тебя люблю». Но произнести признание вслух у нее не повернулся язык – как можно говорить о любви, когда любимый находится на волосок от смерти?
Молодая женщина открыла глаза.
– Но почему, почему ты играешь с огнем в этой заведомо проигранной схватке? – задала она давно мучивший ее вопрос. – Объясни, почему эта призрачная идея независимости так для тебя важна?
Он ответил не сразу, улыбнулся уголками рта, как бывало прежде. Эта чарующая полуулыбка всегда пленяла Кэти, но сейчас только усилила ее страх за любимого.
– Кто-кто, а ты, моя милая, лучше других должна была бы понять мое стремление к свободе!
– Ты говоришь совсем о другом! – горячо возразила она.
Итан положил руки ей на плечи.
– Пойми одну вещь, Кэти, – сказал он. – Я посвятил себя борьбе с засильем Англии потому, что убежден: люди должны жить свободно, по своему разумению, не завися от прихоти своих властителей – будь то хозяин или король.
На Кэти его слова не произвели впечатления: привыкшая заботиться только о себе и своих сиюминутных интересах, она совершенно не могла себе представить, как можно рисковать жизнью ради какого-то фантома – общественного блага!
– То, о чем ты говоришь, очень возвышенно, тонко, благородно, – заметила она. – Но я подозреваю, что дело не только в идеалах революции. Ты борешься против короля, потому что хочешь отомстить за смерть отца!
На скулах Итана заходили желваки, хотя внешне он остался спокоен и вежлив, однако Кэти почувствовала, что стена отчуждения между ними стала еще выше.
– Видишь ли, – ответил он, – так оно и было вначале, но потом я понял, как ничтожны мои печали по сравнению с бедой моего народа.
– И все же бороться с англичанами – безумие. У тебя нет шансов победить!
– Иногда сознание того, что поступаешь правильно, гораздо важнее. Кроме того, как я сказал французскому послу, нам не нужно во что бы то ни стало добиваться победы над англичанами, мы просто так допечем их, что они уйдут сами. Согласись, Кэти, такая возможность вполне реальна.
Кэти тяжело вздохнула: похоже, переубеждать его – дело совершенно безнадежное…
– Что ж, тогда поезжай, куда тебя зовет твой долг, – проговорила она, смирившись с неизбежным. – Я не хочу тратить время на бесплодные уговоры.
– Значит, теперь между нами полная ясность, – поймал Итан ее взгляд. – Я не могу на тебе жениться, а другие варианты тебя не устраивают…
– Почему же? Дружба меня бы вполне устроила. Давай останемся друзьями!
Кэти, конечно, лгала, но дружеские отношения позволили бы ей хотя бы чаще видеться с ним, пока она не уедет из Бостона.
– Остаться друзьями? Боже милосердный, что ты говоришь! – вдруг воскликнул Итан, сбросив маску холодного спокойствия. В волнении он взъерошил свою густую шевелюру, и иссиня-черные волосы рассыпались по плечам. – Неужели ты не видишь, Кэти? Я пытаюсь вести себя как джентльмен, но я же не каменный истукан! Как ты не понимаешь, что я весь вечер борюсь с желанием обнять тебя, как прежде, и целовать, целовать, целовать!
Не давая ей опомниться, он отступил назад и продолжал:
– Я выполнил свое обещание – мой секретарь Адам уже в Виргинии, он оформляет бумаги о твоем освобождении. Как только сделка будет завершена, ты сможешь уехать. Я даже настаиваю, чтобы ты уехала сразу по возвращении Адама, потому что через месяц Бостон будет охвачен хаосом!
Резко развернувшись, Итан пошел к двери. Потрясенная Кэти смотрела ему вслед, не в силах вымолвить ни слова, только по щекам побежали слезы. Она вытерла их руками, ненавидя себя за свою слабость, – ведь она безнадежно влюбилась в человека, который не только не собирался на ней жениться, но и совал голову в петлю ради неведомых ей, Кэти, идеалов. Скорее всего, в ближайшие несколько дней его убьют….
Когда Кэти подумала об этом, слезы из ее глаз хлынули горячим потоком. Она, всегда гордившаяся тем, что плакала только в детстве, горько разрыдалась. Любовь сокрушила ее защитную броню и сделала ранимой, как никогда. Если Итана ранят, ей тоже будет больно, если он умрет, то вместе с ним умрет и частица ее, Кэти.
Хлопнула входная дверь – Итан ушел, и ей показалось, что этот момент уже наступил.
18
Итан прибыл в дом приходского священника в Лексингтоне, где нашли приют Сэ-мюэл Адамс с Джоном Хэнкоком, почти в полночь, а на рассвете уже скакал в Конкорд, и за шесть часов, разделявших эти два события, он ни на минуту не сомкнул глаз – совещание с лидерами вигов длилось всю ночь.
Адамс и Хэнкок разделяли беспокойство Итана в связи с возросшей активностью армии в Бостоне, однако известие о благоприятном для колонистов исходе беседы с французским послом их очень порадовало. Сэмюэл и Джон тоже считали, что склады с оружием и боеприпасами следует как можно скорее перевезти из Конкорда в безопасные места и надежно спрятать. Благодаря предупреждению, зашифрованному в томике Шекспира, который Кэти передала Брамли, тайники уже были приготовлены. Итан торопился – время поджимало, и, когда солнце поднялось над горизонтом, он уже мчался по Лексингтонской дороге к Конкорду.
Обитатели этого городка были, казалось, не столько напуганы угрозой вооруженного конфликта, сколько злы на англичан, поэтому с радостью согласились помочь славному Джону Смиту спасти арсенал от ненавистного Гейджа и его присных. Известие о том, что наступления армии надо ждать со дня на день, горожан не удивило: Гейдж уже присылал в Конкорд своих разведчиков, переодетых крестьянами; однако их моментально распознавали и разоблачали, поскольку такого рода операции невозможно сохранить в тайне.
Следующие два дня Итан провел в этом городке, помогая местным жителям перевозить в тайники оружие и боеприпасы. Это оказалось не самым простым делом, потому что содержимое арсенала разделили на множество мелких частей и развезли по близлежащим общинам. Таким образом, даже при большом везении солдаты Гейджа не смогли бы полностью обезоружить Конкорд. Верхом на взмыленной лошади прискакал Пол Ревир с известием, что выступление англичан ожидается завтра, и это сообщение вызвало негодование среди горожан.
– Это же надо – воевать в воскресенье, когда все добрые люди ходят в церковь и отдыхают! – пробурчал Хэмптон, старый фермер, с которым Итан зашел выпить по пинте эля в городке Линкольн, куда они только что доставили пару пушек, чтобы спрятать их в одном из амбаров. – На такое способны лишь безбожники-англичане!
– В Салем они вошли тоже в воскресенье, – напомнила ему служанка, ставя на стол поднос с кружками.
К разговору тотчас присоединились другие посетители, которые припоминали разнообразные прегрешения англичан, часто невероятно их преувеличивая; эмоции перехлестывали через край, и скоро пивная уже гудела, как растревоженный улей. Слушая этих простых людей, Итан еще раз подумал, что обратного пути нет, война с Англией неизбежна.
Вдруг дверь отворилась, и в пивную шагнули двое плечистых молодцов, похоже, не местных. Одетые как обычные крестьяне, они выглядели вполне безобидно, но негодующие голоса тут же притихли, превратившись в еле слышное бормотание, – кто знает, вдруг это шпионы Гейджа, прочесывающие местность? Если завтра в Линкольн войдут войска, то за длинный язык можно и поплатиться!
Взглянув в лицо одного из вошедших, Итан понял, что подозрения горожан не напрасны, – у двери стоял, высматривая свободное место за столом, лейтенант Чарльз Уэстон собственной персоной.
Поспешно отвернувшись, Итан наклонился к старому фермеру, который с любопытством рассматривал незнакомцев, и шепнул:
– Эти двое – переодетые английские офицеры, шпионы Гейджа. Один из них меня знает, так что мне надо уносить ноги. Здесь есть черный ход?
– А как же! – тоже шепотом ответил старик, показывая глазами на дверь в дальнем конце зала. – Там кухня, пройдешь через нее во двор. Выведи из конюшни свою лошадь и отправляйся в Конкорд! Я буду там утром!
Кивнув Хэмптону, Итан поднялся и, стараясь не привлекать внимания, направился к кухонной двери, от души надеясь, что Уэстон, который, усевшись вместе с товарищем за стол, как раз делал заказ и был слишком поглощен прелестями хорошенькой розовощекой служанки, чтобы обратить внимание на выпивоху, пробирающегося по надобности на двор.
Наконец кухня осталась позади. Выскользнув из задней двери, Итан направился к конюшне, тщательно обходя блестевшие в лунном свете кучи навоза, но не прошел он и половины пути, как ночную тишину разорвал чей-то предостерегающий крик, и тут же грохнул пистолетный выстрел. Где-то рядом яростно взревел Хэмптон, но Итан уже ничего не слышал – жгучая боль опалила его висок, и он без сознания рухнул на землю.
Хотя Итан не сказал ничего определенного о дате своего возвращения, с каждым днем беспокойство Кэти росло. Каких-нибудь два месяца назад ей бы и в голову не пришло беспокоиться о мужчине, но теперь она была уже совсем не той Кэти Армстронг, что бежала в Бостон из Виргинии, потому что в ее сердце поселилась любовь.
После семи дней и семи ночей бесплодного ожидания Кэти почувствовала, что так больше продолжаться не может, иначе она просто сойдет с ума, и на следующее утро поспешила в «Русалку», чтобы повидаться с супругами Мунро и расспросить об Итане.
К ее досаде, Дэвида не было дома, Молли же и сама ничего не знала. Проведя гостью в кухню, добрая женщина пристально посмотрела ей в лицо и посоветовала:
– Не надо так волноваться, девонька! От беспокойства никакого толку, оно только растравляет душу. Итан много раз брался за очень рискованные дела и всегда выходил сухим из воды!
– Господи, Молли, неужели ты думаешь, что достаточно сказать «успокойся», и я успокоюсь? – не без раздражения ответила Кэти, усаживаясь на стул.
– Нет, конечно, не думаю, но у меня есть одно надежное лекарство от беспокойства! – подмигнула ей бывшая хозяйка, беря с полки бутылку рома. Налив в кружку щедрую порцию, она подала ее гостье. – Выпей, это поможет тебе успокоиться, а то ты прямо сама не своя!
Хлебнув, Кэти закашлялась – огненная жидкость обожгла ей горло – и через несколько минут пожала плечами:
– Кажется, твое хваленое лекарство не действует, Молли, я по-прежнему просто умираю от беспокойства за Итана! Наверное, я перестану волноваться, только когда увижу его живым и здоровым! – Она поставила на стол локти и со стоном обхватила голову руками. – Ты не поверишь, но я это делаю первый раз в жизни!
– Что, милая?
– Волнуюсь за другого человека больше, чем за себя, – ответила Кэти. Сделать такое признание ей стоило немалого труда. Подняв голову, она посмотрела Молли в глаза: – Жалкое зрелище, да?
– Ну что ты! – поспешила утешить ее бывшая хозяйка. – Разве это плохо – душой болеть за ближнего? Просто раньше тебе не приходилось этого делать. Я так тебя понимаю. Знаешь, я ведь тоже сирота и тоже стала воровать, чтобы не умереть с голоду, только не в Лондоне, а в Глазго. Меня поймали и в наказание отправили на корабле сюда. Ох, и хлебнула я здесь горя до того, как встретила Дэвида! Он-то меня и спас.
Она наклонилась к Кэти и, сочувственно накрыв ее руку своей, продолжала:
– Милая, мне ли не знать, как это бывает, когда человек вынужден смолоду бороться за право на жизнь? Думаешь только о том, где добыть кусок хлеба, где найти ночлег, чтобы не замерзнуть насмерть, на другие мысли просто не остается ни времени, ни сил. Но потом в твоей душе что-то происходит, и все, что ты считала самым главным, вдруг отходит на второй план. Обычно так бывает, когда приходит любовь.
Кэти нахмурилась и убрала свою руку.
– Ты хочешь сказать, что я влюбилась в Итана? – спросила она. – Что за глупости! С чего ты взяла?
– Милая, да у тебя же это написано на лице! Итан как-то предупредил, что ты любишь приврать и чтобы я не верила ни одному твоему слову, но есть вещи, скрыть которые не под силу даже самой отъявленной лгунье. Одна из них – любовь.
Молли видела ее насквозь, и Кэти почувствовала себя неуютно. Как надоело все время врать и изворачиваться, не лучше ли сказать правду?
– Ты права, Молли, я его действительно люблю, – призналась она, потупившись. – Сама видишь, много ли счастья мне это принесло!
– Люди влюбляются не потому, что хотят быть счастливыми, они просто влюбляются, таков закон природы.
– Почему же тогда Итан любит только свою революцию?
– Разве я не предупреждала тебя, что в таких, как он, влюбляться опасно? – покачала головой Молли.
– Предупреждала… – вздохнула Кэти. – А что толку? Твой совет запоздал. – Она встала из-за стола, собираясь уйти. Внезапно в ее памяти яркой чередой промелькнули события последних недель – совместные авантюры, долгие беседы, признания, та удивительная ночь в ее новом доме… – Знаешь, Молли, это странно, но я сейчас подумала: если бы я могла повернуть время вспять, то, наверное, снова бы тебя не послушалась!
Она пошла к двери, и Молли сочувственно сказала ей вслед:
– Зайди в «Белый лебедь», может быть, у Дороти или Джошуа есть новости!
Кэти с благодарностью кивнула бывшей хозяйке и вышла. Заглянув на минутку домой, она на случай возвращения Итана предупредила Стивенса, куда направляется, и поспешила в «Белый лебедь». Не то чтобы Кэти верила в скорое возвращение возлюбленного, нет, просто так ей было спокойней.
Как и в прошлый раз, когда она там побывала впервые, пивную оккупировали солдаты Его Величества, поэтому Кэти осторожно заглянула в окно, прежде чем зайти, – к счастью, лейтенанта Уэстона среди посетителей не оказалось – и только после этого переступила порог питейного заведения. Джошуа, как всегда, стоял за стойкой, бойко наполняя кружки страждущих, а вот Дороти нигде не было видно.
Опасаясь неожиданного появления лейтенанта, Кэти уселась поближе к кухонной двери и принялась ждать, когда Джошуа освободится, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.
Внезапно дверь, возле которой она сидела, распахнулась, и в зал прошла Дороти с подносом мясных пирогов в руках. Кэти не стала ее окликать, памятуя о том, что пухлая служанка невзлюбила ее с первого взгляда.
Но Дороти, поставив поднос перед заказавшими пироги солдатами, повернулась, чтобы идти в кухню за очередным заказом, и увидела нежданную гостью. К удивлению Кэти, служанка тотчас подошла к ней с доброжелательной улыбкой, однако во взгляде ее сквозила тревога.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Как дела у Итана? С ним все в порядке?
– Я ничего о нем не знаю уже несколько дней, и надеялась, что вы с Джошуа что-нибудь о нем слышали, потому и пришла.
– Нет, мы ничего не слышали, – обеспокоенно проговорила Дороти и не без горечи добавила: – Но ты, должно быть, узнаешь все новости первой, ведь ты его любовница!
Кэти хотела ответить, но вдруг забыла, что хотела сказать: ее взгляд упал на капитана Уорта, который только что вошел и стоял у входной двери, видимо, кого-то высматривая в толпе посетителей. Кэти вжалась в сиденье стула и пробормотала:
– Господи, когда только кончится этот кошмар!
– Если, по-твоему, у нас так ужасно, то нечего тебе здесь оставаться, – съязвила Дороти, не видевшая капитана.
Не обращая на ее слова никакого внимания, Кэти привстала со стула, собираясь удрать, но в этот момент ее заметил Уорт, и Кэти села, сделав вид, что у нее и в мыслях не было спасаться бегством.
Заметив, что гостья ее не слушает, Дороти обернулась, чтобы посмотреть, на кого та уставилась.
– Это тот мерзкий англичанин, который обвинил меня в краже часов! – сказала Кэти в ответ на ее вопросительный взгляд.
– Вот как, ты обворовала капитана Уорта? – кажется, впервые Дороти посмотрела на нее с одобрением.
– А разве Итан тебе не рассказывал эту историю?
– Нет, – покачала головой Дороти, – он мне не доверяет.
И опять Кэти показалось, что в ее голосе была горечь.
Ей захотелось утешить Дороти, сказать, что Итан не доверяет и ей, своей любовнице, но Уорт уже направился к ее столу. Не зная, что ему нужно, Кэти предпочла бы остаться с ним один на один.
– Пожалуй, сейчас тебе лучше заняться своими делами! – шепнула она Дороти. – Если англичанин собирается меня арестовать за кражу, он не должен знать, что мы с тобой знакомы.
Служанка согласно кивнула и поднялась из-за стола, собираясь продолжить свой путь на кухню, но Уорт был уже тут как тут.
– Мисс Макэлви! – воскликнул он, с поклоном снимая шляпу и одаривая обильные прелести Дороти долгим взглядом ценителя. – Очень, очень рад нашей встрече!
– Я тоже, капитан, – ответила служанка с весьма любезным видом, чем немало удивила свою гостью. Впрочем, в преувеличенной любезности Дороти не было ничего удивительного, ведь, как напомнила себе Кэти, она принадлежала к числу осведомителей Итана, а раз так, ей требовались источники иформации. – Вы будете пить эль, как всегда?
– О, я польщен вашим вниманием, мэм! – расплылся в довольной улыбке Уорт. – Вы запомнили, что я пью, а ведь у вас так много посетителей!
– Оказывать услуги солдатам короля – наш с Джошуа долг! – кокетливо проговорила Дороти, окидывая капитана из-под ресниц многозначительным взглядом. – Вы же прибыли защищать нас, не правда ли? Значит, мы с братом получаем пользу не только от продажи эля!
– Уверяю вас, мэм, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы улицы Бостона оставались спокойными и безопасными, а пивные процветали!
Пока шел этот обмен любезностями, Кэти ерзала на стуле, еле сдерживая нетерпение. Что заставило Уорта открыто подойти к ее столу? Ему наверняка что-то нужно, но что именно?
Наконец Дороти отошла за элем, а Уорт уселся напротив Кэти.
– Добрый вечер, миссис Армстронг! – сказал он спокойно, как будто они каждый день сидели в пивной за одним столом.
– Вы что, с ума сошли – подходить ко мне на виду у всех? – негодующе зашептала она.
– Ну и что с того? Это пивная тори! Неужели вы думаете, что шпионы вигов осмелятся здесь вас выслеживать?
Кэти опасалась именно этого, но Уорту, конечно, было невдомек, что брат и сестра Макэлви – преданные виги.
– Напороться на шпиона можно где угодно, – холодно, чтобы скрыть тревогу, заметила она. – Надеюсь, у вас достаточно веская причина для разговора со мной?
– Вы не ошиблись. – Уорт достал сложенный лист бумаги и протянул молодой женщине через стол. Радуясь, что Дороти еще не вернулась, Кэти быстро засунула бумагу поглубже в карман плаща. Капитан продолжил: – Я заходил к вам, чтобы оставить записку, но не застал; однако дворецкий подсказал, где вас искать. Записка от виконта Лоудена, он очень сердит из-за того, что вы пропустили две встречи на рыночной площади.
В этот момент вернулась Дороти с двумя кружками эля в руках. Поставив их перед Уортом и Кэти, она сказала: «Пейте на здоровье!» – и пошла обратно к стойке.
К удивлению Кэти, суровый вояка проводил ее долгим заинтересованным взглядом.
– Роскошная женщина! – мечтательно вздохнул он, но тут же опомнился и перевел взгляд на собеседницу. – Лоуден настаивает на встрече, миссис Армстронг, и вот вам мой совет: обязательно пойдите на эту встречу, иначе мигом окажетесь в камере замка Уильям!
Кэти и сама прекрасно понимала, как опасно раздражать виконта; проклятая бумажка оттягивал ей карман, как камень. Намек Лоудена был предельно ясен: если бы он хотел просто встретиться с Кэти, то не стал бы посылать записку с Уортом, подвергая свою шпионку риску разоблачения. Нет, он сделал это, чтобы снова дать ей почувствовать реальность своих угроз!
– Могу себе представить, как вас радует перспектива увидеть меня в тюрьме, капитан, – холодно проговорила Кэти, поднимаясь из-за стола и накидывая на плечи плащ. – Но у меня нет никакого желания доставлять вам подобное удовольствие!
Выйдя из пивной, она зашагала в сторону дома. Записка жгла ей карман, но Кэти достала ее только в гостиной, возле жарко пылавшего камина. Виконт напоминал, что на поиски улик против Холбрука осталось только семь дней, и требовал встречи в «Олене и коне» ровно через неделю, в полночь. Выругавшись сквозь зубы, молодая женщина скомкала записку и швырнула в огонь: с какой стати напоминать ей о том, о чем даже при желании забыть невозможно?
Записка вспыхнула и через минуту превратилась в пепел. Кэти мысленно пожелала того же и ее автору. Увы, о такой удаче не приходилось и мечтать.
Исподтишка наблюдая за капитаном Уортом, Дороти ломала голову над тем, что ему могло понадобиться от Кэти. Капитан повел себя более чем странно: прошел прямо к ее столу, уселся напротив, как хороший знакомый, пил с ней эль, разговаривал и даже передал какую-то записку. Да-да, Дороти видела это собственными глазами, хотя Кэти постаралась побыстрее спрятать сложенный листок бумаги в карман и при этом воровато огляделась вокруг, словно делала что-то нехорошее. Что это за записка? Любовное письмо, сообщение осведомителя? Что бы там ни было, Дороти только укрепилась в своих подозрениях насчет Кэти – та могла быть или любовницей англичанина, или, что еще хуже, – шпионкой тори. Похоже, Итан в большой беде.
Дороти горестно вздохнула. О, Итан, красавец Итан… Как больно думать о нем, не зная, где он и что с ним. Семь дней и семь ночей она ждала от него вестей так, как никакой Кэти и не снилось. Ну и лживая же дрянь эта девчонка: только притворяется, что волнуется за Итана, а сама в его отсутствие встречается в пивной с английским офицером!
Но Итан явно в нее влюблен… Дороти поняла это в ту самую секунду, как увидела их вместе. Как он смотрел на эту вертихвостку! В его глазах читалось желание, он хотел ее, нет сомнения. А девчонка только морочит ему голову, транжиря его деньги на наряды и удовольствия.
Вообще, когда дело касается Кэти, Итан ведет себя как слепой. Что в ней хорошего, кроме смазливой мордашки? Ничего! Нет, Дороти никогда ей не доверяла и предупреждала насчет нее Итана, но он не послушался, сделал смазливую воровку своей помощницей, даже прикинулся ее любовником, якобы для того, чтобы вдвоем добывать секреты тори.
А вдруг это не уловка и они стали любовниками по-настоящему? Нет, не может быть, Итан слишком предан своему делу! И потом, если бы ему понадобилась женщина, он, разумеется, не выбрал бы такую тощую, наглую и лживую тварь, как Кэти. Но почему все-таки он взял на роль своей любовницы эту девчонку, которую, по сути, совсем не знает, а не ее, Дороти, преданную помощницу, способную справиться с любым заданием?
Если бы Итан попросил, она бы сделала все, что угодно! Однако, несмотря на ее преданность и жертвы, которые она принесла ради него, он предпочел другую… Он не любит ее, Дороти, не желает ее как женщину, ему милее карманница, бессовестная лгунья, которая знается с английскими офицерами и обменивается подозрительными записками!
