Текст книги "Двойной шантаж"
Автор книги: Лаура Ли Гурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Так пусть Итан узнает, на кого променял свою преданную помощницу, уже много лет любящую его всем сердцем! Когда Дороти сообщит ему про полученную Кэти записку, он поймет, какую змею пригрел на груди.
А вдруг он не поверит? Решит, что Дороти ревнует, и примет сторону Кэти? Итан в большой опасности! Обманщица может в любой момент заманить его в ловушку, его арестуют и, не дай бог, повесят! Надо обязательно убедить его в двуличии этой вертихвостки. Но как? Для этого нужно побольше о ней разузнать…
Ее размышления прервал взрыв хохота на другом конце зала – там за большим столом сидела шумная компания англичан, к которой незадолго до этого подсел капитан Уорт. При виде его красной разгоряченной физиономии в голове Дороти моментально созрел план…
– Ах, Итан, Итан, ты слепец, Кэти совсем не та, за кого себя выдает, – прошептала служанка. – Но я раскрою тебе глаза! Когда ты вернешься из Конкорда, я докажу, что она предательница!
Дороти пригладила руками волосы, еще ниже сдвинула вниз и без того очень смелый вырез сорочки, надела чистый фартук, наполнила кружку самым лучшим элем и с широкой улыбкой направилась к шумной компании офицеров.
Ее появление вызвало в их кругу настоящий фурор, но Дороти смотрела только на одного человека. Сопровождаемая восхищенными взглядами и сладострастным причмокиванием, она подошла к Уорту, одарила его своей самой очаровательной улыбкой, поставила перед ним кружку и села к бравому капитану на колени, обвив его шею руками.
– Дорогой капитан, – проворковала она, наклоняясь к его уху, – скажите еще раз, что рады меня видеть!
В этот вечер, как и в предыдущие семь, Кэти сидела на диване в гостиной, освещенной неверным огоньком единственной свечи, и ждала Итана, напряженно вслушиваясь, не раздастся ли на улице шум подъзжающей кареты, не раздадутся ли на крыльце его шаги. Слуги давно ушли спать, и в тишине слышалось только убаюкивавшее тиканье часов, от которого молодая женщина в конце концов начала клевать носом.
Однако на этот раз ее страдания были вознаграждены сторицей: ночное безмолвие внезапно нарушилось щелканьем замка на входной двери, и через мгновение слабый огонек свечи упал на высокий темный силуэт, появившийся в дверях гостиной. Кэти, с которой моментально слетела дремота, ахнула и рванулась к нему:
– Итан, Итан, ты вернулся!
Это был действительно он, Итан, но в каком виде – в рваном плаще, без шляпы, весь в пыли, лицо осунулось, заросло щетиной – казалось, что бостонский денди долго скакал верхом без остановки.
Быстро оглядев долгожданного гостя, Кэти стала обеими руками оглаживать его, словно не верила, что перед ней ее возлюбленный, а не призрак.
– Слава богу, ты жив, жив… – бормотала она.
– Еще бы, конечно, жив! – ответил Итан слегка хрипловатым от усталости голосом. – Хотя был момент, когда некоторые в этом засомневались.
Кэти испуганно замерла и посмотрела ему в лицо.
– Что ты имеешь в виду? И вообще, где ты пропадал, почему так долго не… – Она осеклась, заметив глубокий свежий рубец, косо прочертивший его висок. – Господи, что это? Ты ранен?! Как это случилось?
Она легонько коснулась рубца кончиками пальцев, а Итан, не отвечая, стоял и смотрел на нее каким-то незнакомым, нежным, изголодавшимся взглядом.
– Что с тобой, тебе плохо? – обеспокоенная его молчанием, спросила молодая женщина и поднесла руку к его лбу, чтобы пощупать, нет ли жара. – Что случилось? Говори!
Он не ответил, как будто не слышал вопроса, но в этом напряженном молчании ощущалась внутренняя борьба, словно Итану приходилось делать над собой огромное усилие, чтобы не выдать обуревавших его чувств. Кэти тоже молчала, и несколько минут было слышно только умиротворяющее тиканье часов. Наконец Итан, видимо, на что-то решившись, заговорил, и его слова оказались для Кэти полной неожиданностью.
– Ты не представляешь себе, – сказал он, не сводя с нее своего странного взгляда, – как сильно меняется мироощущение человека, побывавшего на пороге смерти. Все становится на свои места, обнажается истинная суть вещей.
– На пороге смерти? Что это значит? Он ласково погладил ее по щеке, как будто желая успокоить, и пояснил:
– Это значит, что в меня стреляли, дорогая. И стрелял не кто иной, как наш друг Уэстон!
– Что?! – в ужасе воскликнула Кэти. – Ты ранен?
– Слава богу, это уже в прошлом! – утешил ее Итан. – Послушай, что произошло: я сидел за кружкой эля в одной пивной недалеко от Конкорда, когда дверь этого достойного питейного заведения отворилась и – угадай, кто в нее вошел? Правильно, он самый, лейтенант Уэстон! – Итан улыбнулся своей чарующей полуулыбкой, которая так нравилась Кэти. – Каково? Из сотен офицеров Гейдж подгадал послать с заданием в окрестности Конкорда именно Уэстона! Просто перст судьбы!
– И он в тебя выстрелил?
– Не сразу, дорогая. Вначале я попытался удрать через заднюю дверь, но бравый лейтенант заметил мой маневр, выследил меня и прежде, чем его успели скрутить, пустил мне вслед пулю. Дурачок, он, видимо, думал, что, убивая одного из «Сыновей свободы», выполняет свой долг перед королем. Но он дорого заплатил за служебное рвение: местные жители поймали его, обмазали смолой и обваляли в перьях.
– А что было с тобой? – с тревогой спросила Кэти, которую вовсе не волновала судьба лейтенанта Уэстона.
– Мне повезло: пуля меня только контузила и рассекла кожу, однако я потерял сознание. Один из местных фермеров забрал меня к себе, его жена перевязала рану, так что очнулся я в доме этих добрых людей, и все было бы хорошо, если бы не ужасная головная боль и контузия. Только через два дня я пришел в себя настолько, что смог сесть в седло. И вот я здесь, с тобой!
Он снова нежно провел рукой по ее щеке и спросил:
– Знаешь, о чем я подумал, когда очнулся? Нет, не о происках Гейджа в Конкорде, не о перевозке пороха в Лексингтоне и не приближении войны…
– а о чем же тогда? – прошептала Кэти, чувствуя, как под ее ладонью неистово бьется его сердце.
Он приподнял ее голову так, чтобы видеть лицо, и проговорил с лихорадочным, почти пугающим блеском в глазах:
– Я подумал о том, что могу больше никогда тебя не увидеть. И меня охватил ужас, потому что я тебя люблю!
19
Итан почувствовал, что она перестала дышать, а ее тонкое, гибкое, как лоза, тело напряглось. Он схватил ее за плечи:
– Это правда, Кэти! Я люблю тебя, ты моя отныне и вовеки. Я не позволю тебе уехать!
– Нет, Итан, нет… – покачала она головой.
– Ты не понимаешь, родная! Мы поженимся, ты будешь моей женой, а не любовницей, ведь ты этого хочешь, правда? Мы будем вместе и в радости, и в горе…
– Нет, – повторила Кэти отрешенно, – так не бывает. Я – уличная воровка, а ты джентльмен…
– Это не имеет значения, милая! – Итан порывисто притянул ее к себе, страстно поцеловал и снова посмотрел ей в лицо. – Когда я в первый раз увидел тебя на Норт-сквер, то вместе с пирожками, часами торговца и кошельком англичанина ты, сама не того не зная, похитила и мое сердце, мою душу! Теперь они навсегда принадлежат тебе!
На мгновение лицо молодой женщины исказилось, словно от невыносимой боли, и она поспешно уткнулась ему в грудь.
– Ты что, опять плачешь, родная? – с нежностью обнимая Кэти, пробормотал он.
– Нет, – ответила она глухо, не отнимая лица от его пропыленного плаща. – Я не достойна быть твоей женой, я делала ужасные вещи…
– Мне все равно! – ответил Итан, нежно поднимая ее голову за подбородок. – Я люблю тебя, а остальное мне безразлично!
– Но ты обо мне ничего не знаешь! – Кэти дернула подбородком, пытаясь освободиться, но тщетно.
– Я люблю теба, родная, – повторил он и снова поцеловал, на сей раз нежно, бережно. – Неужели ты мне не веришь?
– Тебе только кажется, что ты меня любишь, но на самом деле это не так, и завтра от твоей любви не останется и следа. Как только ты узнаешь…
– А ты любишь меня? – перебил ее Итан.
Она не ответила, только подняла на него прекрасные голубые глаза, в которых Итан, несмотря на все усилия, не смог прочесть ответа на свой вопрос.
– Хорошо же, тогда я добьюсь своего иначе! – лукаво улыбнулся он и, прихватив свечу, увлек возлюбленную к лестнице.
Она послушно, даже с охотой пошла с ним наверх, в спальню, но он чувствовал, что не одержал победы: отдавая ему свою плоть, Кэти явно не хотела пускать его в свое сердце. Однако как ни жаждал Итан насладиться ее прекрасным телом, еще больше ему хотелось проникнуть в таинственную душу Кэти. И он поклялся себе покорить ее еще до рассвета.
Войдя в спальню, он захлопнул дверь, обнял Кэти, поцеловал и повторил:
– Скажи, ты любишь меня?
Она ответила на его поцелуй, но не на вопрос. Тогда, развернув молодую женщину к себе спиной, он начал расстегивать пуговицы на ее платье, нарочито медля, нежно касаясь ее тела, и вскоре ее дыхание сделалось частым и бурным. «Милая, милая», – с нежностью подумал Итан. Он понимал, что Кэти считает себя недостойной его и специально старается отдалиться, и не собирался с этим мириться. Какой бы проступок она ни совершила, с какой бы мерзостью ни столкнулась, ему это безразлично. Она теперь навсегда принадлежит ему, а он – ей, и это единственное, что имеет значение.
– Ты любишь меня, Кэти?
Снова не получив ответа, Итан продолжил свое занятие – он стянул платье с ее плеч, обнажив тонкие руки и осиную талию. Итан начал медленно расшнуровывать корсет, с радостью ощущая, как откликается ее тело на его прикосновения. Закончив, он отшвырнул корсет и сказал с улыбкой:
– Ты любишь меня? Молчишь? Ничего, я добьюсь твоего ответа!
Кэти не произнесла ни слова, только помотала головой, как немая. Он снял с нее сорочку и стал покрывать поцелуями спину. Кэти задрожала еще сильнее. Он распустил тесемку, державшую нижнюю юбку, взялся одновременно за ее подол и подол платья и одним движением стянул их вниз, так что они упали к ногам Кэти красивыми контрастными складками – белая батистовая юбка и темное шерстяное платье, свет и тень. За юбкой и платьем последовали панталоны, и взору Итана открылись прекрасной формы молочно-белые бедра Кэти.
Он приложил неимоверные усилия, чтобы сдержать стремительно нараставшее желание, его возбужденное тело напряглось, как тетива, но вид длинных ног Кэти и оголенных ягодиц с соблазнительными ямочками едва не привел его усилия к краху. Инстинкт подсказывал ему, что она томима желанием не меньше его самого, но Итан не внял голосу плоти – сначала он хотел услышать заветные слова признания.
По-прежнему стоя на коленях у нее за спиной, он откинулся назад, закрыл глаза и сделал глубокий вздох, чтобы восстановить самоконтроль. «Подожди, – отчаянно приказал он себе, – подожди еще чуть-чуть!»
– Итан? – позвала Кэти.
Он открыл глаза и посмотрел вверх – она вполоборота смотрела на него через плечо, озадаченная его внезапной нерешительностью. Он обнял ее обнаженные бедра, прижался губами к соблазнительной ямочке на талии и повторил:
– Ты любишь меня?
Она в очередной раз не ответила, и он добавил:
– Клянусь всеми святыми, у меня будет твое признание, даже если мне придется его украсть!
– Боже, что я слышу, Итан! – воскликнула Кэти. – Ты заговорил, как какой-нибудь воришка!
Досадуя на его настойчивость, она попыталась отстраниться, чтобы прекратить эту игру, которая ей, очевидно, не нравилась, но он удержал ее, снова обхватив за бедра, и стал осыпать поцелуями ее поясницу.
– Вот увидишь, я заставлю тебя это сказать, Кэти!
Одной рукой Итан стал ласкать ее живот, а другой – гладить по бедру, целуя спину вдоль позвоночника. Потом он осторожно развязал правую подвязку и спустил тонкий чулок на лодыжку. Кэти подняла ногу, и Итан одним быстрым движенией снял с ее ноги и чулок с подвязкой, и домашнюю туфлю и, не глядя, отбросил их в сторону. Затем, освободив таким же образом и левую ногу молодой женщины, он поднялся с колен, положил руки ей на плечи и развернул ее лицом к себе.
Взявшись обеими руками за полу его рубашки, Кэти стянула ее через голову, поднялась на цыпочки и стала целовать Итану лицо, касаясь его разгоряченной груди отвердевшими сосками. Потом отодвинулась, заглянула в глаза и продолжила прерванное занятие.
Кэти хотела опуститься на колени, чтобы стянуть с него брюки, но он удержал ее, схватив за запястья, и потребовал:
– Признайся же, наконец, что ты меня любишь!
Она опять не ответила. Запустив пальцы ей в волосы, он начал нежно целовать ее в глаза, в шею, ухо, бормоча:
– Ты любишь меня, я знаю, так скажи мне об этом!
Из ее горла вырвался тихий стон, но она не произнесла ни слова. Он коснулся ее грудей, потом стал ласкать ее тело, одновременно подталкивая к кровати. Кэти покорно легла, тогда он, быстро скинув сапоги и брюки, накрыл ее тело своим и вошел в нее.
Ахнув, она пробормотала его имя, но Итан ждал совсем других слов. Двигаясь внутри ее, он вскоре услышал, что она стала отзываться на каждый толчок коротким вздохом, ее бедра приникли к его и раскачивались в такт, она страстно желала завершения, которого все не было, и не должно было быть до тех пор, пока она не отдаст то единственное, в чем так упорно отказывала Итану, – свою душу.
– Ты любишь меня, Кэти?
– О, пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась она в любовном экстазе, но не этого он добивался.
Скрипнув зубами, Итан последним волевым усилием оттягивал кульминацию, снова и снова повторяя:
– Ты любишь меня, скажи это вслух, ты же любишь меня!
Но его силы подошли к концу – еще секунда, и он не сможет помешать неизбежному.
Внезапно тело Кэти напряглось, устремилось ему навстречу, и вперемешку со сладострастными вскриками с ее губ сорвались слова, которых он так долго ждал:
– Да, я люблю тебя, Итан, люблю, люблю, люблю!
Мучительное напряжение наконец отпустило Итана, блаженная разрядка сделала его тело легким, почти невесомым. Да, отныне Кэти целиком принадлежала ему. Он хотел этого и своего добился. Вспомнив, как она назвала его воришкой, он рассмеялся и крепко сжал Кэти в объятиях. Никако.й он не воришка, он самый настоящий пират!
Как незаметно подкрался сон! Итан понял, что заснул, только уже пробудившись. Лежа с закрытыми глазами, он чувствовал, что Кэти рядом, – она тихо посапывала во сне, тесно прижавшись к нему, ее голова покоилась на его вытянутой руке, а в воздухе разливался чудесный аромат ее кожи. Подумать только, это изумительное создание его любит!
Он открыл глаза. Свеча догорела, но из щелей в закрытых ставнях просачивался тусклый утренний свет. Итан повернулся к возлюбенной, чтобы полюбоваться на нее, – погруженная в сон, с прелестными, соблазнительно приоткрытыми губами она была чудо как хороша. Его вновь охватило желание – он вспомнил, как целовал эти губы, как с них срывались томные вздохи и крики любовного экстаза, и самое главное – признание в любви. Он придвинулся к Кэти, собираясь разбудить ее поцелуем, чтобы снова заняться любовью.
Но его намерению было не суждено осуществиться: снизу послышался громкий мужской голос, потом кто-то бегом поднялся по лестнице и постучал в хозяйскую спальню. Итан посмотрел на дверь – в комнату сконфуженно заглядывала горничная Джейни. Их глаза встретились, девушка стыдливо вспыхнула и потупилась, шокированная видом обнаженных тел, распростертых на постели.
– Прошу прощения, сэр, – пролепетала она, – я не хотела вас беспокоить, но внизу стоит джентльмен по имени Дэвид Мунро, который требует немедленной встречи с вами!
Итан знаком отпустил Джейни, даже не спросив, что нужно от него Дэвиду, – если тот пришел в дом к Кэти, то на это, очевидно, имелась очень веская причина. Надо было подниматься с постели, как же этого не хотелось! Осторожно перекатившись на край кровати, Итан встал и нашел разбросанную одежду. Потревоженная его маневром Кэти что-то пробормотала во сне. Он решил ее не будить – пусть как следует выспится. Через несколько минут, одевшись, он поцеловал на прощанье возлюбленную и вышел из спальни.
Хозяин «Русалки» ждал в прихожей.
– Хочешь поговорить здесь? – с сомнением спросил он, показывая глазами на открытую дверь гостиной, где дворецкий Стивене старательно полировал столовое серебро.
– Конечно, нет, ведь ты не пришел бы за мной сюда из-за какого-нибудь пустяка! Пойдем, поищем укромный уголок! – ответил Итан, снимая с вешалки свой пыльный, порванный в нескольких местах плащ.
– Хорошо, что ты наконец вернулся, дружище, – сказал Дэвид, когда они, выйдя из дома, направились через переулок к «Русалке».
– А как ты узнал о моем приезде?
– Новости в Бостоне распространяются быстро, как огонь в ветреную погоду! Но все по порядку: ко мне сегодня зашел Джозеф, который до этого уже заходил к Джошуа. Джозеф-то и рассказал нам обоим, что ты вернулся вместе с ним верхом вчера поздно вечером. Я, конечно, сразу послал Дэниэла к тебе домой, но твои слуги сказали, что ты не появлялся. Тогда я решил, что ты, возможно, навестил одну нашу общую знакомую. Судя по виду горничной, которая выскочила из спальни своей госпожи красная, как свекла, вы с малышкой Кэти поладили.
В «Русалке» Итан кивком поздоровался с Молли и вместе с Дэвидом направился в заднюю комнату, где обычно проходили их встречи.
– По какой причине такая спешка? – спросил он, проходя через пустой в этот ранний час зал пивной. – Какое-нибудь срочное дело?
– Да, очень срочное! – ответил Дэвид. – Вчера из Виргинии вернулся Адам Лоренс, он здесь, ждет нас, и Джозеф тоже. Надо кое-что обсудить, ну, да они сами тебе все расскажут.
Когда Итан с Дэвидом вошли в заднюю комнату, секретарь Адам бросил быстрый взгляд на небритое лицо хозяина, его покрытую дорожной пылью одежду и осклабился:
– Ну и видок у тебя, Итан!
Заметив рубец у него на виске, секретарь встрево-женно добавил:
– Да ты ранен?
Итан потрогал багровый рубец и поморщился – рана еще болела.
– Это долгая история! – не захотел откровенничать он и перевел взгляд на Джозефа: – Им уже известно, что войска не выступили в воскресенье, как мы ожидали?
– А ты сам-то откуда об этом знаешь? – лукаво улыбнулся Джозеф. – Ты же все воскресенье проспал!
– Как это понимать, друзья? – удивился Адам, переводя взгляд то на одного, то на другого.
– Я же говорю, это долгая история! – проворчал Итан. – Подробности расскажу как-нибудь потом, а сейчас только самую суть: эти несколько дней я провел в Конкорде, помогая перепрятать оружие и боеприпасы, а Джозеф занимался тем же в Лексингтоне. На прошлой неделе, наблюдая за военными приготовлениями англичан в гавани и на суше, мы решили, что армия вот-вот двинется маршем к нашим складам; к тому же распространился слух, что солдаты пойдут на Конкорд в воскресенье. Но этого не произошло.
– Просто мы ошиблись с датой. Поход на Конкорд обязательно состоится, вот увидишь! Потому-то мы тебя и вызвали сегодня.
Итан уселся за стол, остальные последовали его примеру.
– Откуда такая уверенность, Дэвид? – спросил он.
– От наших людей я получаю массу сообщений о том, что делает армия. Так вот, похоже, губернатор ускорил военные приготовления, чего англичане даже не стараются скрыть.
– А зачем им это скрывать? – сказал Итан. – В их руках вся власть, они убеждены, что смогут нас запугать. Друзья, вы и впрямь уверены, что на этот раз не ошиблись и англичане действительно выступят? Может быть, они намеренно вводят нас в заблуждение, чтобы вынудить обнаружить себя раньше времени? Как бы нам не сплоховать вновь!
– Думаю, этого не случится, – покачал головой Джозеф. – Все говорит за то, что англичане выступят на днях. Вот еще один факт: большая часть портовых шлюх из здешних нам помогают. Так вот, по их словам, вестовые адмирала Грейвза и другие моряки в один голос утверждают, что не позже чем через неделю ожидается какая-то очень крупная операция. Думаю, это марш на Конкорд.
– Вполне возможно, – кивнул Итан. – И пойдут англичане, скорее всего, по Лексингтонской дороге, кружной и не слишком подходящей для передвижения крупного отряда. Похоже, марш на Конкорд действительно вот-вот начнется, но нам необходимо выяснить точную дату. Я подумаю, как это сделать. Если…
Его прервал негромкий стук – в комнату бочком проскользнула Дороти Макэлви и сразу плотно закрыла за собой дверь.
– Прошу прощения, что прерываю вас, господа, но у меня срочное дело, – проговорила она, поздоровавшись коротким кивком, и с неуверенной улыбкой посмотрела на Итана. – С возвращением! Рада тебя видеть в добром здравии. Знаю, я не должна была сюда приходить, но за мной никто не следил, это точно. Прости, не смогла удержаться, когда Джошуа рассказал мне о твоем приезде!
– Вот-вот, что я говорил? – пробормотал Дэвид. – Новости в Бостоне распространяются, как огонь в ветреную погоду!
– Итан, я должна с тобой поговорить, – сказала Дороти, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.
– Насчет военных приготовлений англичан? – заинтересованно спросил Итан. – Ты слышала что-нибудь от солдат? Когда они выступают?
– Нет, я ничего не слышала, – покачала она головой, – то есть слухов, что армия выступает, много, и они распространяются уже давно, но среди них нет ни одного, заслуживающего внимания. – Она оглядела всех присутствующих, и ее глаза вновь остановились на Итане. – Я хочу поговорить с тобой совсем о другом.
– А до вечера с этим никак нельзя подождать? – спросил он нетерпеливо. – Ты же видишь, я сейчас занят.
– Что ж, занят так занят, поговорим вечером! – ответила она и прикусила губу, явно раздосадованная отсрочкой.
– Договорились! И не дуйся, пожалуйста, вечером увидимся, я обязательно загляну в «Белый лебедь»! Дороти покорно кивнула и вышла.
– Стоит ли тебе там появляться? – озабоченно заметил Адам. – Не ровен час, опять нарвешься на лейтенанта Уэстона!
– Это вряд ли! – засмеялся Джозеф. – Должно быть, как раз в эти минуты Уэстон, кляня все на свете, пытается выбраться из непролазной грязи Садберийских болот!
– Точно, бравому лейтенанту сейчас не до пивных, – ухмыльнулся Итан.
Адам и Дэвид, переглянувшись, посмотрели на своих товарищей в полном недоумении, и Итан решил больше не томить их неизвестностью.
– Не волнуйтесь, друзья, – сказал он, – сейчас вы все поймете. Спрятав в Линкольне пушки, я зашел с одним фермером в пивную Брукса, где наткнулся на Уэстона, которого Гейдж послал на разведку в паре с еще одним офицером. Разумеется, оба переоделись крестьянами, но я лейтенанта сразу узнал. Уверенности, что и он меня узнает, не было, но я решил не искушать судьбу и уйти через черный ход. Однако Уэстон все-таки успел меня разглядеть, подкараулил во дворе и выстрелил из пистолета, метя в голову. К счастью, рана оказалась пустяковой, хоть я и потерял сознание от контузии. Уэстону же повезло куда меньше: местные фермеры его поймали, вымазали смолой, обваляли в перьях, а потом завезли в Садберийские болота и бросили там. Так, дайте сообразить: если это произошло вчера вечером, значит, лейтенант не осчастливит бостонские пивные своим вниманием еще дня три, не меньше.
Все четверо расхохотались, но через несколько минут Итан посерьезнел и снова заговорил о деле, ради которого они и собрались:
– Итак, если англичане не отказались от намерения идти на Конкорд, мы должны постараться выяснить точную дату их выступления. Может быть, это удастся Дороти. Кстати, Дэвид, ты поговорил с Полом Ревиром насчет курьеров?
– Да, думаю, Пол и его товарищи уже выработали план действий.
– Я сейчас иду на встречу с Полом, – сказал Джозеф, – расспрошу его об их плане и безотлагательно сообщу вам подробности.
– Отлично!
Пора было расходиться. Кивнув на прощанье, Дэвид вернулся в зал к стойке и начал готовиться к приему посетителей, Джозеф отправился на встречу с Ревиром, Адам тоже засобирался уходить, но Итан остановил его вопросом:
– В Виргинии все прошло удачно, ты оформил сделку с Уиллоуби?
– Да, не волнуйся, он подписал бумаги, они уже на столе у тебя в кабинете. Правда, этот проходимец долго упрямился, не желал отпускать миссис Армстронг из своих цепких лап, но я предложил такие деньги, что он в конце концов не устоял. Приготовься: свобода твоей красавицы влетит тебе в копеечку!
– Не имеет значения! – вяло махнул рукой Итан. – Спасибо, Адам, ты хорошо поработал!
– Странное дело, – сказал секретарь, с любопытством вглядываясь в его лицо, – ты такой везучий человек: в тебя стреляли, но ты чудом остался в живых, у тебя есть красивая любовница, наконец, твоя десятилетняя борьба против англичан вот-вот принесет долгожданные плоды, однако я что-то не вижу на твоем лице особого счастья. Неужели ты не рад?
– Нет, не рад, ведь если наши предположения верны и армия действительно выступит, то начнется война, – со вздохом ответил Итан.
– Ну и чудесно! Мы будем воевать за независимость, о которой так давно мечтали! – Улыбка на лице Адама угасла при взгляде на мрачное лицо Итана. – Да что с тобой, в самом деле! Ты мрачнее тучи!
– Потому что война страшная штука, друг мой, – ответил Итан печально. – Очень мрачная и жестокая…
