Текст книги "Обман и обольщение"
Автор книги: Лаура Ли Гурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 18
Маргарет, с такой силой хлопнула дверью, что Тревору показалось, будто прогремел ружейный выстрел. Он медленно перевел дух и посмотрел на длинный, обернутый бумагой сверток, лежавший у его ног.
«Я купила его, потому что знала, что он тебе понравится».
Тревору стало не по себе. Неужели его мучают угрызения совести?
«Я любила тебя. Ты не веришь в любовь, ты просто не способен любить», – звучали в ушах слова Маргарет.
С его губ сорвалось ругательство, которым мог бы гордиться любой моряк. Тревор выпустил из рук подарок, подошел к бару, взял бутылку бурбона из штата Кентукки, который так любил Ван Альден, и налил себе полный бокал. Глупая, наивная девчонка. Когда наконец она повзрослеет? Когда перестанет верить в сказки?
Тревор поднял бокал и уставился на золотисто-коричневую жидкость, точь-в-точь такого же цвета, как глаза Маргарет. Он подавил навязчивый образ и одним глотком выпил спиртное, потом взял бутылку и опустился в кожаное кресло рядом с камином.
Тревор смотрел на пламя, думая, что неплохо было бы напиться. Он налил себе еще одну порцию, потом еще. Но мысли о Маргарет продолжали мучить его.
Он ранил ее. Сильно ранил. Он знал это и сожалел, что все так вышло. Но он ничего не мог с этим поделать. И если бы можно было начать все сначала, он скрыл бы только то, что случилось в Италии.
Дверь отворилась, и на пороге появился Эдвард.
– Ван Альден вернулся и хочет знать, почему Маргарет отказывается выходить из своей комнаты, а Корнелия плачет. Обе говорят, что это из-за тебя. Он не понимает, что могло случиться за те несколько часов, пока его не было, и желает знать, куда ты делся. Что мне ему сказать?
Тревор вздохнул и повернулся к огню.
– Ничего, – ответил он. – Я сам с ним поговорю.
– Тогда я скажу, что ты здесь. – Прежде чем выйти, Эдвард спросил: – С тобой все в порядке?
– Я в порядке. Черт возьми, в полном порядке. Как Мэгги?
– Заперлась в своей комнате и не хочет выходить. Надеюсь, ты понимаешь почему.
Тревор глотнул бурбона.
– Все не так серьезно, как кажется, – ответил он. – Мэгги просто расстроилась, ее гордость уязвлена. Она справится с этим.
Эдвард пересек комнату и сел в кресло рядом с Тревором.
– Ты в этом уверен? – спросил он.
– Конечно. – Тревор беспокойно поерзал в кресле, не отрывая взгляда от пламени в камине. – Она не ребенок. Неужели ей так трудно расстаться со своими романтическими фантазиями?
– Романтические фантазии?
Тревор не ответил, и Эдвард продолжил:
– Ты по-прежнему ничего не понимаешь, да? Я уже говорил тебе, что ты взял на себя большую ответственность.
– Действительно взял. Я женился.
– Я не это имел в виду. Ты хладнокровно соблазнял ее, и Маргарет полюбила тебя, полюбила всем сердцем и душой. Ты хоть представляешь себе, что это значит?
Примерно то же самое сказала ему Маргарет. Тревор встал и отвернулся.
– Ради Бога, Эдвард, хватит болтать о любви! – сорвался он на крик. – Ты что, начитался дамских романов?!
– Ты знаешь, что не прав, потому и нервничаешь.
– Черт побери, Эдвард, я вынужден был так поступить.
– Знаю. Но теперь это уже не имеет значения. Что ты собираешься делать?
– Поговорю с Ван Альденом, а потом напьюсь, – ответил Тревор, снова наполнив бокал. – Наверное, это не очень ответственно с моей стороны, но вполне понятно, учитывая сложившуюся ситуацию.
– А после этого?
– Утром мы с женой поедем в Эштон-Парк, как я и планировал.
– Ты шутишь. – Эдвард удивленно уставился на него. – Тревор, неужели ты думаешь, что Маргарет захочет куда-то поехать с тобой?
– Эдвард, у Маргарет нет выбора.
Эдвард расхохотался:
– Это уже напоминает комедию. Современный вариант Катарины и Петручио.[13]13
Главные герои пьесы У. Шекспира «Укрощение строптивой».
[Закрыть] Насколько я помню, он тоже хотел ее денег.
Тревор окинул друга ледяным взглядом и спросил:
– С чего это ты развеселился?
– Насколько я знаю, никому еще не удавалось заставить Маргарет сделать то, чего она не хочет. Если у нее в голове поселится какая-то мысль, никто не сможет остановить ее, даже ее собственный отец.
– Но я ей не отец. Я ее муж. Мы уедем утром, Маргарет станет хозяйкой в Эштон-Парке и научится быть послушной женой.
– Ладно. – Эдвард встал и направился к двери. – Маргарет – послушная жена, – повторил он, выходя в коридор. – Бог тебе в помощь, Тревор.
Маргарет сидела в кресле, свернувшись калачиком, и смотрела в темноту за окном. Она долго плакала и выплакала все слезы.
Как же она ошиблась! Ведь она с самого начала знала, что Тревор Сент-Джеймс охотник за приданым, лжец и распутник. Знала о его денежных проблемах, о незаконном бизнесе в Египте, о многочисленных связях с женщинами.
«Ты верила в то, во что тебе хотелось верить».
Тревор лгал ей. Но что еще хуже, она лгала самой себе. Ей хотелось верить, что Тревор любит ее, что любовь его изменила, превратила в благородного и честного человека. Но это было заблуждением. Он так и остался лживым эгоистичным негодяем.
Раздался стук в дверь.
– Мэгги, открой, пожалуйста. – Это была Корнелия, Маргарет поднялась с кресла, подошла к двери и отодвинула задвижку.
Корнелия облегченно вздохнула:
– Мэгги, все волнуются за тебя, особенно твой отец. Ты не спустилась к ужину, не впустила служанку, которая принесла тебе еду, не желаешь ни с кем говорить. На тебе лица нет. Хорошо, что я заварила крепкий чай.
– Пожалуй, тебе тоже не мешает выпить чаю, – сказала Маргарет, заметив, как покраснели у Корнелии глаза. Кузина тоже плакала.
Корнелия вошла и поставила поднос на туалетный столик. Потом налила две чашки, добавила в каждую большую порцию сахара и передала одну чашку Маргарет. Взяв вторую, Корнелия опустилась в кресло у окна.
– Кто бы мог подумать, – сказала она, глотнув чаю.
– Это какой-то кошмарный сон. – Маргарет облокотилась о туалетный столик и посмотрела на кузину. – Тревор с самого начала лгал мне. Он сам организовал мое похищение. Нанял этих людей, а потом притворился, будто спасает меня, и все ради того, чтобы побыть со мной наедине и попытаться соблазнить, уговорить меня выйти за него замуж. Эдвард об этом знал.
Корнелия отвела взгляд.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Маргарет внимательно посмотрела на кузину. Она вспомнила, что та уже не в первый раз отказывается разговаривать о похищении.
И тут она поняла почему.
– Ты тоже об этом знала, – прошептала Маргарет. – Боже мой, ты знала, что никакого похищения на самом деле не было. – Корнелия молчала. – Ты знала? – сорвалась на крик Маргарет.
– О, Мэгги. – Кузина подняла на нее полный отчаяния взгляд. В ее глазах блестели слезы.
– Ты знала и тоже участвовала в этом. Ты лгала мне.
– Мне так жаль, – всхлипнула Корнелия. – Сначала я не знала, что он задумал. Но когда он мне рассказал и я поняла, что Эдвард на его стороне, мне пришлось согласиться с ними. У меня не было другого выхода.
– Не было выхода? Разве ты не могла сказать «нет»? Или это не пришло тебе в голову?
– Сначала я хотела отказаться! – Корнелия шмыгнула носом. – Но Эштон уже все устроил, и Эдвард убедил меня, что его план сработает, и я… я согласилась на это, потому что… ну, потому что я знала, что Эштон понравился дяде Генри и что они уже договорились насчет приданого и брачного контракта. К тому же Эштон убедителен и может уговорить кого угодно, кому, как не тебе, об этом знать! Я поверила ему, поверила, что у него благородные намерения и что ты ему очень нравишься.
– Нравлюсь? – Маргарет была в ярости.
– Ты сердишься. О Боже, это я во всем виновата. Прости меня.
Маргарет повернулась к Корнелии спиной. Она не могла смотреть на ее слезы, видеть ее взгляд, полный искреннего раскаяния, слушать ее извинения.
– Тебе не приходило в голову, что ты могла рассказать правду, когда мы были в Неаполе? – холодно спросила Маргарет.
Маргарет слушала Корнелию рассеянно, погруженная в собственные мысли.
– Ты сказала, что папа и Тревор заранее договорились насчет брачного контракта? – Она осторожно поставила чашку на столик, чувствуя, как у нее почва уходит из-под ног. Маргарет медленно повернулась к Корнелии. – Значит, они договорились о свадьбе еще в Риме? Торговались, как будто это была взаимовыгодная сделка? Папа заплатил Тревору за то, что тот согласился взять меня в жены. О Боже.
Никогда еще Маргарет не чувствовала себя такой униженной.
– О, Мэгги, нет! – воскликнула Корнелия и вскочила на ноги. – Ты придаешь этому какой-то ужасный смысл. Все богатые семьи обсуждают брачный контракт. Они вынуждены это делать, чтобы защитить свои интересы.
Маргарет пропустила ее слова мимо ушей.
– Тревор, Эдвард, ты. И даже мой отец. Какой ужас! Настоящий заговор.
– Да не было никакого заговора! – воскликнула Корнелия, схватив Маргарет за руку. – О, дорогая, пожалуйста, поверь мне.
– Я хочу побыть одна, если не возражаешь.
Корнелия бросилась к двери, но, прежде чем выйти, повернулась к Маргарет:
– Мы просто думали, что для тебя так будет лучше.
Бушевавшие в душе Маргарет эмоции, должно быть, отразились на ее лице. Корнелия все поняла, разразилась слезами и вышла.
Маргарет подошла к кровати и откинула покрывало. Ее обманули и предали все, кого она любила.
Маргарет погасила лампу, залезла под покрывало и дала волю слезам.
На следующее утро Маргарет проснулась в совсем другом настроении. Маргарет знала, что члены ее семьи приняли сторону Тревора потому, что любили ее и желали ей добра. Но мотивы поступков Тревора были далеки от благородства.
Когда служанка принесла чай, Маргарет попросила ее принести все, что подавали к завтраку, и с аппетитом поела. Затем стала просматривать почту, скопившуюся за последние несколько дней. Из-за предсвадебной суеты раньше у нее не было на это времени. Когда в комнату зашла ее камеристка Молли, чтобы помочь ей одеться, Маргарет как раз изучала пачку писем, пытаясь отыскать одно важное послание, пришедшее от фирмы «Пелем и Смайт», лондонских адвокатов семьи Ван Альден.
– Ох, мэм! – воскликнула Молли. – У вас осталось совсем мало времени!
– Мне некуда спешить, Молли, – сказала Маргарет.
– Прошу прошения, миледи, но я должна как можно быстрее одеть вас, чтобы служанки начали упаковывать ваши вещи для путешествия в Кент. Нам нельзя мешкать.
– Ага, вот оно, – воскликнула Маргарет, выуживая письмо, которое искала. Она вскрыла его и быстро пробежала глазами. Это было обычное поздравление с приближающейся свадьбой, но заканчивалось оно предложением, которое отложилось у нее в памяти. Она нашла его и еще раз перечитала.
«Разумеется, мы урегулировали все вопросы, касающиеся вашего брачного контракта, но если вам потребуется консультация по вопросам, связанным с вашим браком, пожалуйста, обращайтесь к нам».
Маргарет задумчиво похлопала письмом по ладони, а потом решительно кивнула.
– Да, мистер Пелем, я думаю, что мне потребуется ваша консультация, – пробормотала она себе под нос.
Краем глаза Маргарет заметила какое-то движение. Она подняла взгляд и увидела, что Молли все еще стоит у постели, в отчаянии ломая руки.
– Молли, я не еду в Кент. Так что нам некуда спешить.
– Не едете? Но Эштон сказал, что к половине десятого вы должны быть готовы, иначе опоздаете на поезд. А сейчас уже почти восемь.
– Лорд Эштон может ехать куда и когда ему заблагорассудится. Я остаюсь в Лондоне. – Маргарет соскочила с кровати, подбежала к секретеру и достала свои канцелярские принадлежности. Открыв чернильницу, она взяла перо и быстро написала записку, потом свернула, положила в конверт, на котором поставила адрес и имя самого мистера Пелема.
– Спустись вниз и отдай это нашему второму дворецкому. Его зовут Альберт, верно? Пусть он немедленно доставит письмо. – Маргарет отдала конверт горничной. – Это очень важно.
Молли взяла письмо.
– А что передать его светлости?
– То, что я тебе сказала. Он может ехать куда хочет, а я остаюсь в Лондоне.
– О нет, мадам, я не смогу! – Молли в ужасе уставилась на нее. – Он мой новый хозяин. Если я скажу ему это, он рассчитает меня.
– Ничего подобного, даю тебе слово. А теперь иди.
Молли направилась к двери.
– Лорд Эштон очень рассердится, миледи. Господа привыкли к тому, что все их желания исполняются, уж это я знаю наверняка. Ему это точно не понравится.
Разумеется, Тревору это не понравилось. Когда служанка сказала, что ее госпожа отказывается ехать с ним в Кент, он уставился на нее, не веря своим ушам. И, как и предсказывала Молли, разозлился. Наверное, это отразилось на его лице, потому что, когда Тревор медленно встал со стула, Молли попятилась.
– Пожалуйста, сэр, я сказала вам только то, что велела передать моя госпожа.
Тревор понял, что испугал девушку, она была совсем еще юной и явно опасалась, что ее могут рассчитать.
– Все в порядке, Молли, – успокоил он девушку. – Я с этим разберусь.
Она тут же расслабилась и проговорила:
– Да, сэр. Спасибо, сэр. – Молли поклонилась ему и вышла из столовой.
Эдвард усмехнулся и озорно посмотрел на Тревора.
– Послушная жена, да? – иронично спросил он.
Но Тревор пропустил его слова мимо ушей. Он направился к двери, намереваясь подняться в спальню к жене. Однако его остановил Ван Альден.
– Давай лучше я поговорю с ней, – сказал он. – Возможно, мне удастся убедить Маргарет поехать с тобой.
Тревор хотел было возразить, что убеждения и уговоры тут не подействуют, но передумал.
– Хорошо, попробуйте.
Ван Альден вышел. Но к тому времени как завтрак подошел к концу, Тревор уже точно знал, что был прав. Убеждения и уговоры не подействуют на Маргарет.
Он положил вилку, встал и обратился к Корнелии:
– Не могли бы вы проследить, чтобы экипаж подали вовремя? Иначе мы опоздаем на поезд. И прикажите служанкам упаковать вещи Маргарет. Мы уезжаем в девять тридцать.
Корнелия помолчала, потом кивнула.
– Да, конечно, – без особого энтузиазма ответила она.
– Спасибо. – Тревор вышел из столовой и поднялся на второй этаж. Еще на лестнице он услышал рокочущий голос Ван Альдена.
– Черт побери, Маргарет! – кричал он. – Что за чушь!
Тревор остановился и заглянул внутрь, Ван Альден, красный как рак, метался по комнате, а Маргарет в одной ночной рубашке стояла перед ним, скрестив руки на груди, упрямо вздернув подбородок.
– Чушь? Он нанял людей, чтобы они меня похитили. По-твоему, это чушь?
– Эштон мне все объяснил. У него не было другого выхода.
– И ты одобряешь это?
– Конечно, нет. Но что теперь об этом говорить? Ведь ты не пострадала.
– Не пострадала? Ты устроил мою свадьбу, словно выгодную сделку, после чего меня похитили люди Тревора, а он якобы спас меня и таскал по лесам и горам целых две недели. И ты еще говоришь, что я не пострадала?
– Твоя репутация осталась незапятнанной. Эштон позаботился об этом.
– Но речь идет о вещи гораздо более важной, чем моя репутация! – воскликнула Маргарет. – Вы двое устроили мою жизнь за меня. Как вы могли так поступить?
Ван Альден остановился и посмотрел на нее.
– Я делал это ради твоего счастья, – сказал он.
– В следующий раз, когда захочешь меня осчастливить, сначала посоветуйся со мной, папа.
Наступило молчание, и Тревор решил воспользоваться моментом.
– Хватит! – сказал он. – Мистер Ван Альден, я хотел бы поговорить с женой наедине.
– Эштон… – начал было Генри, но Тревор не дал ему договорить:
– Мистер Ван Альден, я вас уважаю, но прошу впредь не вмешиваться в нашу жизнь. Это проблема между мужем и женой, которую мы должны разрешить сами. Иначе Маргарет будет обращаться за вашим сочувствием всякий раз, когда мы с ней будем ссориться.
Ван Альден сжал губы. Он явно понял точку зрения Тревора и согласился с ней. Потому не стал больше ничего говорить, коротко кивнул своему зятю и вышел из спальни, не сказав больше ни слова.
– Папа! – крикнула Маргарет, но Ван Альден закрыл за собой дверь, даже не посмотрев в ее сторону. Она повернулась к Тревору: – Я ненавижу тебя.
Это прозвучало по-детски, и Тревор проигнорировал ее выпад.
– Мы едем в Кент, – сказал он, – и я предлагаю тебе переодеться во что-нибудь более подходящее для путешествия.
– Я не поеду с тобой в Эштон-Парк. Никогда. Я собираюсь встретиться с поверенным нашей семьи, чтобы он составил прошение об аннулировании нашего брака.
– Теперь уже поздно. Или ты забыла прошлую ночь?
– Не смей даже упоминать о ней! – воскликнула Маргарет и отвернулась, смахнув слезу. – Ты праздновал победу.
Какое-то время Тревор смотрел на нее. Ее била дрожь, она никак не могла успокоиться. Он понимал, что причинил ей боль, но не мог позволить себе пойти на поводу у жены, хотя и испытывал стыд.
– Для меня это тоже было важно, Мэгги, – тихо произнес он. – Я хочу, чтобы ты услышала меня, чтобы поверила мне.
– Поверила? После того, что ты сделал? Да я скорее поверю дьяволу, чем тебе.
– Ты доверяла мне настолько, что согласилась выйти за меня замуж.
– Это была ошибка, и я хочу исправить ее. – Маргарет повернулась к нему. – Если я не могу добиться аннулирования брака, то подам на развод.
– Ты шутишь. На каком основании?
Маргарет горько, с иронией улыбнулась ему и спросила:
– Ты похитил меня. Разве это не основание?
– Я не совершил ничего ужасного после того, как мы поженились. Суд будет учитывать только этот период. К тому же необходимо мое согласие на развод, а я ни за что его не дам.
– Мне странно слышать от тебя подобные заявления, – с издевкой произнесла Маргарет. – Мой дорогой муж, разве ты не знаешь, что за деньги можно купить все?
– Но только не развод в Англии, дорогая. Насколько я помню, за эти два дня я тебе не изменял. Я не сумасшедший, не двоеженец и не состою с тобой в кровном родстве. К тому же мы оба знаем, что я не импотент и не гомосексуалист. Других поводов для развода нет. Кроме того, чтобы начать бракоразводный процесс, тебе потребуются деньги. Вряд ли твой отец даст необходимую сумму. Он хорошо относится ко мне и одобряет наш брак. Для него очень важно общественное мнение, а развод неминуемо приведет к скандалу.
– Но у меня есть свои деньги!
– Которые после свадьбы переходят под мой контроль. – Видимо, Маргарет не задумывалась об этом раньше, потому что выражение ее лица изменилось. – Ты можешь подать на развод, писать письма поверенным, но будешь это делать в Эштон-Парке. – Он посмотрел на часы, которые вынул из кармана: – Сейчас три минуты десятого, мы уезжаем в девять тридцать. В твоем распоряжении двадцать семь минут. Служанкам нужно время, чтобы упаковать твои чемоданы, Если в девять тридцать тебя не будет внизу, я вернусь, перекину тебя через плечо и отнесу в карету. Мне все равно, что на тебе будет надето. Я ясно выразился?
– Конечно, – огрызнулась Маргарет. – Сила есть – ума не надо.
– Совершенно верно.
Глава 19
Путешествие в Кент заняло всего два часа, но это время показалось Маргарет вечностью. Невестка и мать Тревора не делали попыток завести с ней разговор, а его бабушка всю дорогу просидела в вагоне-ресторане. Тревор предпочел ехать в вагоне для курящих.
Новым родственникам Маргарет не понравилась, и она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой и всеми покинутой.
Ее настроение слегка улучшилось, когда поезд подъехал к городку Уэйверли. На платформе нового графа и его жену встретили мэр и другие важные персоны. Мэр произнес церемонную и напыщенную речь, упомянув о прелести американской невесты Эштона. Супруга викария преподнесла ей букет, а местные ребятишки хором пропели «Янки-дудл». Главная улица городка была празднично украшена, на тротуарах стояли толпы людей, которые при виде двух карет лорда Эштона принялись махать флагами и носовыми платками.
Они сделали еще одну остановку в центре Уэйверли, у помоста, специально возведенного для такого случая. Там их опять ожидали речи, цветы и любопытные взгляды.
Эти люди явно потратили много сил и времени, чтобы организовать такую встречу, и Маргарет была очень тронута их радушием. До Эштон-Парка оставалось еще несколько миль.
Маргарет глазам своим не поверила, когда десять мужчин распрягли лошадей и заняли их место.
– Что они делают? – спросила она Тревора, когда тот прыгнул в карету и карета тронулась. – Не собираются же они тащить нас до поместья?
– Думаю, что собираются, – ответил Тревор. – Такова традиция.
Мужчины смеялись и, очень довольные, тащили экипаж вперед под звон колоколов. Когда деревня осталась позади, Маргарет выглянула из окна, наслаждаясь видом холмистой местности, поросшей сочной зеленой травой, и с улыбкой махая прохожим, которые встречались им по пути.
Когда они въехали на земли Эштон-Парка, Маргарет не могла не заметить, в каком плачевном состоянии они находятся. Она ничего не знала о сельском хозяйстве, о том, каким образом его нужно вести, но даже она поняла, что вокруг царит запустение. Половина полей явно не обрабатывалась уже несколько лет, и никто не готовил их к весеннему севу. Заборы, огораживающие пастбища, держались на честном слове, животные выглядели исхудалыми и апатичными.
Домики крестьян-арендаторов выглядели ужасно. Многие пустовали. Едва завидев кареты, люди выбегали на улицу, кричали и махали им вслед. Видимо, надеялись, что с приездом графа их жизнь изменится к лучшему.
Предыдущий граф Эштон был мотом, и после его смерти Тревору досталась тяжелая ноша. Маргарет искоса посмотрела на мужа. Он был мрачен. Видимо, думал о трудностях, которые ждали его впереди.
Экипаж свернул на проселочную дорогу, которая вилась сквозь рощу каштанов и кленов, и Маргарет высунулась из окна, чтобы рассмотреть дом, к которому они приближались.
Он был сложен из серого известняка и выглядел поистине величественно. Рядом с посыпанной гравием подъездной дорожкой, повторяя каждый ее изгиб, протекал ручей. Высотой в четыре этажа, окруженный прекрасным садом с террасами и фонтанами, Эштон-Парк не уступал даже самым богатым домам Ньюпорта.
Но чем ближе они подъезжали к Эштон-Парку, тем страшнее становилось Маргарет. Когда экипаж проехал по очаровательному каменному мостику и остановился у парадного входа, где их ждали слуги, Маргарет уже успела заметить, что ручей и пруды были забиты ряской, сады поросли сорняками, фонтаны не работали. Все вокруг говорило о былом великолепии, и Маргарет мысленно прикинула, что на восстановление Эштон-Парка потребуется очень много денег. Ее денег.
Экипаж остановился возле белых широких ступеней.
Тревор спрыгнул на землю и предложил ей руку. Маргарет приняла ее и спустилась вниз, разглядывая потрепанные клумбы и кусты.
Они прошли мимо слуг, поднялись вверх по ступеням и остановились, чтобы новый хозяин обратился к тем, кто живет на его земле. Тревор сказал арендаторам, что хотя тут многое изменилось за то время, пока его не было в поместье, он рад, что традиция встречать невесту осталась прежней. Потом он заговорил о преемственности, о земле и о его надеждах на возрождение поместья. Тревор протянул Маргарет руку и представил ее арендаторам, которые встретили ее громкими приветственными криками. Потом Тревор отступил назад, и Маргарет поняла, что должна что-то сказать. Она была совершенно не готова к такому повороту событий. Маргарет обернулась и посмотрела на мужа. Тревор ответил ей решительным взглядом, и Маргарет поняла, что если не желает выглядеть полной дурой перед этими людьми, то должна хоть что-то сказать.
– Спасибо, – нерешительно произнесла Маргарет, глядя на море лиц перед собой. Поскольку она намеревалась подать на развод, то не могла сейчас говорить о будущем и своем счастливом браке. Это было бы лицемерием. Она просто сказала: – Я потрясена вашей добротой. Вы искренне рады меня видеть.
Все захлопали.
После этого выступил Чиверс, дворецкий. Он преподнес Маргарет подарок – массивный чайный поднос из чистого серебра. Маргарет с благодарностью приняла подарок, позируя для фотографов. Потом ее познакомили со слугами, их было всего двенадцать. В доме было темно и очень холодно.
Чай пили в библиотеке. Здесь было теплее. В камине ярко пылал огонь.
Тревор не стал пить чай вместе со всеми. Управляющему поместьем потребовалось срочно обсудить с ним дела. Отношения между супругами по-прежнему оставались натянутыми, однако ближе Тревора у Маргарет здесь никого не было.
Маргарет очень устала.
Она не могла дождаться, когда сможет наконец подняться в свою комнату и рухнуть на кровать.
В библиотеку зашел Тревор:
– Ты выглядишь уставшей, моя дорогая. Наверное, ты хочешь отдохнуть перед ужином.
– Да, я устала. – Маргарет поднялась с места.
Тревор повел ее наверх, по бесконечным темным коридорам. Сквозь окна, занавешенные тяжелыми бархатными портьерами, едва пробивался дневной свет. Ковры были потертыми, обивку мебели погрызли мыши. Все было покрыто пылью и грязью.
Тревор, казалось, прочел ее мысли. Когда они свернули в очередной коридор, он сказал:
– Как видишь, чтобы привести дом в порядок, придется много потрудиться.
«И потратить много денег, – опять подумала Маргарет. – Моих денег».
– Мэгги, – продолжил Тревор, – дом – это твое поле деятельности, и я надеюсь, что ты займешься его обустройством. Можешь менять все, что сочтешь необходимым.
– Ты позволяешь мне тратить мои собственные деньги, – съязвила она. – Как благородно с твоей стороны.
Тревор пропустил ее слова мимо ушей.
Они пришли в спальни, которые располагались в западном крыле здания. Тревор объяснил, что тут находятся их личные владения.
– Это все твое, – сказал он, открывая дверь. Маргарет оказалась в царстве красного бархата, блестящей парчи и позолоченных карнизов. Ее личная гостиная была такой же аляповатой и темной, как и весь дом, и она сразу же возненавидела ее.
Маргарет пересекла гостиную и оказалась в спальне. В центре стояла массивная кровать из темного дерева. В их брачную ночь Тревор клялся, что у них не будет раздельных спален.
Тревор открыл дверь, которая вела в смежную комнату, еще более пышную, чем ее собственная:
– А это моя спальня.
Их взгляды встретились, и суровое выражение его лица смягчилось. Теперь Тревор был похож на того мужчину, за которого она выходила замуж.
– По ночам в английских домах очень холодно, Мэгги. Я хочу, чтобы меня согревали не только одеяла и огонь камина.
«Тревору нужен наследник», – подумала Маргарет.
– Я пришлю тебе служанку. Пока отдыхай. Ужин в восемь вечера. – Он поклонился ей и вышел.
Маргарет вдруг захотелось позвать Тревора, упасть в его объятия, сказать ему, что она его любит. Но ведь она его больше не любит. Она думала, что ее муж – честный, храбрый, что он заслуживает доверия. Но она ошиблась.
После ужина Мэгги поднялась наверх, в свою спальню. Тревор очень хотел последовать за ней. Но он не забыл, как Мэгги отреагировала на его замечание о том, что ему будет холодно без нее спать. Вряд ли Мэгги встретит его с распростертыми объятиями.
Тревор не забыл их первую брачную ночь. Он не мог поверить, что эти сладкие, горячие воспоминания не мучили ее так же, как и его.
Тревор встал, извинился и, взяв бутылку бурбона из набора, который подарил ему на свадьбу Ван Альден, направился к себе в кабинет. Он не стал звать слугу, сам разжег огонь в камине, наполнил бокал и опустился в потрепанное кожаное кресло.
Все его мысли были сосредоточены на Мэгги. Как добиться того, чтобы поместье стало для Мэгги родным домом.
В настоящий момент это казалось нереальным, но Тревор не желал мириться с таким положением дел. Черт побери, его жена была страстной, откликалась на каждую его ласку.
Тревор поднял бокал:
– Пью за терпение, стратегию и выдержку.
Несмотря на свое решение, в течение следующего месяца у Тревора не было возможности соблазнить свою законную супругу. У него было множество других неотложных дел.
Необходимо было починить сточные сооружения. Тревор поручил Блэкни, своему управляющему, заняться этим.
Второй его проблемой были поля. Тревор готов был заплатить тому, кто пожелает обосноваться на его земле и заняться сельским хозяйством. Слух об этом распространился по всему графству. Тревор продлил старые договоры на аренду земли и подписал новые на все пустующие коттеджи. После ремонта сточных сооружений Тревор приказал Блэкни заняться ремонтом и побелкой домов арендаторов.
Тревор отправился в Лондон и купил там столько лошадей и коров, что они заполнили все конюшни и пастбища Эштон-Парка. Он также совершил набег в женский отдел одежды универмага «Харродз» и, невзирая на смешки тамошних продавщиц, купил кое-какие вещи для Мэгги. Его путешествие в менее роскошные магазины района Сохо вызвало не так много комментариев. Тревор вернулся домой в сопровождении инженера, которого ему порекомендовал Ван Альден, чтобы обсудить на месте постройку ткацкой фабрики. Он составил все необходимые чертежи, и строительство началось.
Но при всей своей занятости Тревор не переставая думал о Мэгги.
Его мать рассказывала ему о том, чем занимается Мэгги, хотя в общем-то рассказывать было не о чем. Мэгги писала письма, гуляла в саду и старалась ни с кем не общаться. Тревор встревожился. Это не похоже на Маргарет. Когда он смотрел на Маргарет, сидевшую на противоположном конце обеденного стола, то чувствовал, что она несчастлива.
Слуг в доме не хватало, и дворецкий порекомендовал нанять еще шестерых садовников, четырех горничных, двух лакеев, шестерых конюхов и судомойку. Тревор согласился и отпустил дворецкого, намереваясь заняться другими делами.
Тревор работал с восхода солнца до глубокой ночи и вечером едва доползал до кровати. Но не всегда засыпал. Он думал о том, как близко от него сейчас Маргарет и в то же время – как далеко. Разумеется, он мог зайти к ней и потребовать, чтобы она исполнила свой супружеский долг, но не стал этого делать. Слова «спокойствие, стратегия и выдержка» стали для него своего рода заклинанием.
Прошел месяц с тех пор, как они переехали в Кент. Поля были засеяны, началось строительство фабрики, в доме починили самое необходимое. Лошадей, которых Тревор купил в Лондоне, привезли. И Тревор решил попытаться соблазнить собственную жену.
Маргарет прогуливалась по саду Эштон-Парка. Выдалось чудесное апрельское утро, дождь наконец прекратился.
Маргарет вошла в беседку, увитую розами, села на каменную скамейку и стала читать послание, которое получила от лондонских поверенных. Она надеялась получить прямой ответ на свой запрос, каким образом она может получить развод. Прошлое письмо двухнедельной давности было слишком осторожным и туманным. Ей советовали не торопиться и хорошенько все обдумать.
Однако Маргарет снова написала мистеру Пелему, сообщила, что все обдумала, но решения своего не изменила. Маргарет быстро пробежала напечатанные на машинке строки и разочарованно вздохнула. Мистер Пелем подтвердил то, что сказал ей Тревор месяц назад. У нее не было ни единого шанса ни аннулировать брак, ни получить развод.
Маргарет сунула письмо в карман и задумалась. Видимо, придется смириться с тем, что Тревор ее не любит и никогда не полюбит, и родить ему наследников!
