Текст книги "Обман и обольщение"
Автор книги: Лаура Ли Гурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13
Они покинули Сору рано утром. В дополнение к обычному грузу на Хадриана взвалили еще и пеньковую сумку с едой, которую вручила им София. Тревор сказал Маргарет, что с таким количеством припасов они могли бы добраться до Алжира.
София и Густаво попытались отказаться от платы за свое гостеприимство, но Тревору каким-то образом удалось убедить их принять пятьсот лир.
– Ну, какую историю ты сочинил на этот раз? – спросила Маргарет, когда Тревор повернул жеребца на дорогу, ведущую к югу, вдоль которой среди пожухлой травы и молодой весенней поросли валялись обломки древнеримского здания.
– Мэгги, что ты имеешь в виду? – спросил Тревор. Но Маргарет не так-то просто было провести.
– Если на нас напали бандиты, откуда у тебя взялись деньги, чтобы заплатить Густаво и Софии?
– А, ты про это. Ну, нам же удалось сбежать на одной из бандитских лошадей, разве ты не помнишь? И в седельной сумке мы обнаружили немного денег.
– Нам очень повезло, – саркастически заметила Маргарет. – Ты врешь и глазом не моргнув.
– Это ложь во спасение, – сказал Тревор. – Мы должны были вознаградить Густаво и Софию за их доброту.
– Разумеется. Но меня удивляет, что ты можешь убедить кого угодно в чем угодно.
– Ошибаешься. Мне не удалось убедить тебя выйти за меня замуж.
– Ты даже не пытался. Сказал это таким тоном, словно все было предрешено заранее.
– А что я должен был делать? Опуститься перед тобой на колени и попросить твоей руки, сказав, что моя мамочка уже одобрила мой выбор и что все общество будет нам завидовать?
Образ Тревора на коленях, лепечущего признания, как это делал Роджер, был слишком комичным. Маргарет не выдержала и рассмеялась.
– То есть это не сработало бы, верно? – спросил он, смеясь вместе с ней. – Скажи, что должен сделать мужчина, чтобы завоевать тебя? Через какие испытания пройти? Прискакать за тобой на белом коне, убить дракона и увезти тебя в прекрасный замок?
Маргарет притворилась, будто обдумывает его слова, а потом проговорила:
– Такой вариант, пожалуй, устроил бы меня.
– Нет, не устроил бы. Я уже сделал это, но ты не воспылала ко мне нежными чувствами. Правда, Хадриан черный, а не белый, Эмилио больше похож на змею, чем на дракона, а что касается замка… – Тревор жестом указал на руины вдоль дороги, – то он не очень-то прекрасен. У него явно протекает крыша.
Поразмыслив, Маргарет пришла к выводу, что Тревор прав. Он хоть не рыцарь на белом коне, но он спас ее.
– Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь. Прости меня, пожалуйста.
– Забудь об этом. Мне не нужна твоя благодарность.
– А что тебе нужно?
– Чтобы ты принимала меня таким, какой я есть.
– А какой ты? Как только я начинаю думать, что поняла тебя, ты меняешься. Общаться с тобой – все равно что стоять на зыбучем песке.
– Ты должна доверять мне.
– Доверять? Не так это просто. То ты предлагаешь мне дружбу, то говоришь, что собираешься меня соблазнить. Так кто ты? Злодей или герой?
– И то и другое, Мэгги. Почему все должно быть либо черным, либо белым?
– Не знаю, – растерянно произнесла Маргарет. – Скажи, в тебе больше зла или добра?
– Это тебе решать, – помолчав, ответил Тревор.
С той ночи, которую они провели в пещере, прошла неделя. За это время Тревор ни разу не прикоснулся к ней. Маргарет не забыла его страстные ласки и терялась в догадках. Почему вдруг он к ней охладел?
Они ехали на юг, по направлению к Неаполю, и пейзаж постепенно менялся. В отличие от суровых Абруццких гор здесь все зеленело и цвело. Серо-зеленую листву оливковых деревьев ласкал мягкий, теплый ветер, а луга пестрели весенними цветами. На одном из таких лугов они остановились, чтобы пообедать. Удобно устроившись на одеяле под оливковым деревом, достали сумку с провизией, которую им дала София, и наелись до отвала. Тревор лег на одеяло с яблоком в руках, а Маргарет отправилась погулять в ближайшую рощу.
Когда она вернулась, то обнаружила, что Тревор сидит, скрестив ноги, и пишет письмо.
– Кому ты пишешь? – спросила Маргарет.
– Корнелии и Эдварду, чтобы они знали, что с нами все в порядке и что мы приедем в Неаполь примерно через неделю, – ответил Тревор: – Не хочу, чтобы они волновались. Если я отправлю письмо из ближайшего города, они получат его гораздо раньше, чем мы приедем.
– А кому еще ты пишешь? – с любопытством спросила Маргарет, заметив второе письмо, выглядывающее из отделения его папки для письменных принадлежностей.
– Это тебя не касается.
Маргарет выхватила папку и побежала прочь.
– Мэгги, вернись! – крикнул Тревор.
Девушка остановилась и, подняв письмо, помахала им в воздухе.
– Отдай письмо. – Тревор поднялся. Маргарет покачала головой и стала пятиться. Тревор догнал ее, схватил за талию, привлек к себе и, потеряв равновесие, упал на траву, увлекая за собой Маргарет. Девушка упала на него и тут же попыталась встать, но Тревор удержал ее. Маргарет так хохотала, что у нее не быдо сил сопротивляться.
Тревор выбрался из-под нее и лег сверху, прижав Маргарет к земле, и, выхватив у нее письмо, засунул его в карман штанов, решив при первой же возможности уничтожить его. Письмо к матери не содержало ничего такого, чего не знала Маргарет, но он не хотел, чтобы Маргарет удовлетворила свое любопытство, выкрав его позже.
– Теперь тебе никуда не деться.
Маргарет знала, что ее попытки ни к чему не приведут, перестала смеяться и посмотрела ему в глаза, синие, как вечернее небо.
– Я не стала бы читать твоего письма, честное слово. – Голос Маргарет дрогнул.
– Это не спасет тебя. Ты бросила мне вызов, я выиграл, а ты проиграла. А теперь я думаю, какую награду потребовать за это. – Тревор провел кончиком пальца по губам Маргарет и дерзко улыбнулся ей. – Что должен делать мужчина, когда ему в руки попадается красивая женщина?
Маргарет нахмурилась и сказала:
– Не говори так. Не лги мне.
– Мэгги, ты действительно красивая. Такая красивая, что дух захватывает.
– Хватит! Я не красивая, и с твоей стороны очень жестоко говорить мне такие вещи.
– Жестоко? – Тревор удивленно уставился на нее. – С чего ты взяла, что ты некрасивая?
– Я вижу свое отражение в зеркале.
Маргарет снова попыталась высвободиться, но Тревор не отпускал ее, и девушка сдалась, учащенно дыша.
– Ты само совершенство. Маргарет, твои губы созданы для поцелуев, а бархатистая кожа – для ласк. – Тревор усадил Маргарет себе на колени. – Помнишь брелок, который я подарил тебе в Риме? Я купил его, потому что твоя фигура напоминает мне скрипку. – Тревор с благоговением очертил ладонями изгиб ее талии. – При виде этих женственных округлостей мои руки сами тянутся к тебе. Ты говоришь, что мечтаешь о благородном рыцаре, и я стараюсь стать им, но, Мэгги, ни один мужчина не сможет смотреть на тебя и оставаться бесстрастным. Я вот не могу. Я… – Его голос дрогнул, когда ладони коснулись ее груди.
Тревор поцеловал ее. Губы Маргарет приоткрылись, и она обвила руками его шею. Тревор потерял самообладание.
Честь, обещания – пусть все катится к чертям!
Тревор стал расстегивать брюки, но, взглянув на Маргарет, остановился. Глаза ее были закрыты, губы покраснели от поцелуев. Ее бедра инстинктивно двигались в такт движению его рук, и Тревор, завороженно глядя на нее, продолжил ласки. Он видел, что Маргарет достигла оргазма. Она выгнулась и, запрокинув голову, застонала.
Тело Тревора пульсировало от неутоленного желания, однако он испытал наслаждение – такое, какое не испытывал ни с одной из скучающих жен или пресыщенных любовниц, побывавших в его постели. Он убрал руку, расправил юбку Маргарет, застегнул ей блузку, перекатился на спину и уставился в небо.
– Ты сводишь меня с ума, – произнес Тревор. – Ты медленно и верно сводишь меня с ума.
При звуке его голоса Маргарет открыла глаза, но не смогла заставить себя посмотреть на Тревора. То, что он делал с ней, то, что она ощущала, когда его рука… О Боже, у нее не хватало духу говорить о том наслаждении, которое она испытала.
– Хочешь – верь, хочешь – нет, – продолжил Тревор, – но я никогда не соблазнял невинную девушку и не могу сделать этого сейчас. Когда я думал, что рано или поздно мы поженимся, все было по-другому, но потом ты отвергла меня, и я не могу лишить тебя девственности, как бы сильно я этого ни хотел.
– Я… – Маргарет попыталась сосредоточиться, – я не понимаю.
– Вспомни об эротическом романе, который ты читала, особенно о той его части, где описывается, что делает мужчина в процессе занятия любовью, и ты все поймешь.
– Ох. – Маргарет покраснела. Хотя девушка не до конца поняла, о чем говорил Тревор, она уловила общую идею, что он не довел дело до конца и теперь чувствовал себя не самым лучшим образом. – Мне жаль, – прошептала Маргарет. – Ты… ты в порядке?
– Переживу. Хотя…
В этот момент Хадриан громко заржал и встал на дыбы. Веревка, которой он был привязан к дереву, натянулась.
– Стой! – Тревор вскочил, Хадриан опять встал на дыбы, и веревка лопнула. Хадриан понесся прочь, волоча за собой обрывок веревки.
Маргарет посмотрела на ветку оливкового дерева, к которому был привязан конь, и спросила:
– Что с ним случилось?
Тревор указал на холм вдалеке, где на фоне неба вырисовывались четкие силуэты лошадей. Хадриан мчался к ним со скоростью ветра. Когда он достиг их, лошади повернулись и поскакали прочь, скрывшись за гребнем холма.
– Кобылы, – со вздохом сказал Тревор. – Дикие.
– Тревор, он унес с собой все, что у нас было, кроме еды, которую нам дала София, и двух одеял. Надо его вернуть.
– Пешком мы Хадриана не догоним. Дикие кобылы его уведут.
– Надо его подождать. Вдруг он вернется?
– Вряд ли.
– Обычно лошади возвращаются, если убегают. Почему ты думаешь, что Хадриан не вернется?
– Потому что он жеребец, – ответил Тревор и начал собирать то, что осталось от их вещей. – Хадриан почуял запах кобылы, и теперь ничто его не остановит.
«Я его хорошо понимаю», – мысленно добавил Тревор.
В каком-то смысле Маргарет была рада, что конь сбежал и им пришлось идти пешком. После того, что она испытала ночью, она просто не могла бы сидеть с Тревором в одном седле и прикасаться к нему.
Больше она не позволит Тревору вести себя подобным образом. Но не так-то легко его остановить.
«Я просто мужчина, Мэгги». Эти слова не шли у Маргарет из головы. Тревор не был похож ни на одного мужчину, которых она знала. Отважный, смелый, красивый, он опьянял ее, словно шампанское.
Маргарет остановилась, глядя на шагавшего впереди Тревора. Неужели она влюблена в него? Не может быть.
Тревор обернулся.
– Ты устала? – спросил он. – Можно передохнуть.
– Нет! – испуганно воскликнула Маргарет. Тревор с удивлением посмотрел на нее. – Я чувствую себя нормально, спасибо. До ночи еще далеко, так что давай продолжим путь.
Маргарет не привыкла далеко ходить, да еще по ухабистой дороге, и едва брела, ощущая сильную боль в ногах. И когда Тревор в очередной раз предложил отдохнуть, не стала возражать.
Она пошла за ним в сторону леса, тянувшегося вдоль дороги. Маргарет в полном изнеможении опустилась на одеяло, которое Тревор расстелил на поросшем травой берегу ручья.
Тревор сел рядом с ней и раскрыл сумку с едой. Когда они поели, еще не совсем стемнело, чтобы лечь спать.
– Как далеко мы от Неаполя? – спросила Маргарет, нарушив затянувшееся молчание. – Сколько нам еще идти?
– Не меньше недели.
– Это ужасно. – Маргарет вздохнула и принялась расшнуровывать башмаки. Сняла их и поморщилась от боли.
Тревор был слишком наблюдателен, чтобы не заметить это.
– Ноги болят? – спросил Тревор.
– Да, немного.
– Опусти их в воду, – сказал Тревор, растянувшись на одеяле. – Станет легче.
Повернувшись спиной к Тревору, Маргарет сняла чулки, свесила ступни с обрывистого берега и опустила их в прохладную воду.
Через какое-то время она обернулась и посмотрела на Тревора. Глаза его были закрыты, и Маргарет подумала, что он спит. Солнце уже давно село за холмами, стало прохладнее. Она вынула ноги из воды.
– Тебе легче? – спросил Тревор. Он открыл глаза и, улыбаясь, смотрел на нее.
Маргарет взяла одно из полотенец, которые лежали в сумке с едой.
– Чуть-чуть, – ответила девушка и принялась вытирать ноги.
– Всего лишь чуть-чуть? – Тревор сел, наклонился, взял ее за щиколотки и положил ее ноги себе на колени. Маргарет попыталась высвободиться.
– Не бойся. У тебя красивые ноги, – произнес Тревор. – Ты знаешь об этом?
Охваченная страхом и вспыхнувшим желанием, Маргарет ничего не ответила.
Тревор, видимо, почувствовал это и посмотрел на Маргарет.
– Я не кусаюсь, Мэгги, – ласково произнес он и продолжил массаж. – Ложись и расслабься.
Маргарет легла, но не могла расслабиться.
Тревор опустил ее ногу на одеяло и взялся за другую. Проделал все то же самое, что и с первой, завернул Маргарет в одеяло и поцеловал.
– Ложись спать, Мэгги, – сказал Тревор и лег рядом с ней.
Однако в душе Мэгги бушевала буря эмоций. Разве могла она уснуть?
Тревор постоянно ей говорит, что она красивая, просит ее доверять ему. Но Маргарет не верила мужчинам. Считала: всем им нужны ее деньги.
Но Маргарет хотелось думать, что он говорит искренне, что он полюбил ее, хотелось забыть о его репутации дамского угодника.
Два последующих дня Тревор почти не разговаривал с Маргарет. Не прикасался к ней, не говоря уже о том, чтобы поцеловать.
С каждой пройденной милей настроение его все ухудшалось. И когда Маргарет спросила, как долго еще им идти до Неаполя, Тревор едва сдержал гнев.
– Три дня назад я сказал тебе, что нам идти еще целую неделю. Зачем ты опять спрашиваешь меня об этом? – воскликнул он.
– Что с тобой? – удивилась Маргарет. – Никогда не видела тебя таким злым.
Тревор промолчал. Неудовлетворенное желание давало себя знать. К тому же когда вечером они остановились на ночевку, голова у него просто раскалывалась от боли.
Это было первым симптомом малярии, а настойку хинина унес с собой Хадриан. Они молча поели, и Тревор сразу же лег.
– Ты собираешься спать? – удивилась Маргарет. – Еще рано.
– Я устал.
– Плохо себя чувствуешь? – Маргарет склонилась над ним.
– Все нормально, – ответил Тревор. – Просто я устал, и у меня разболелась голова.
– Ты выглядишь совсем больным. – Маргарет дотронулась до его щеки.
Тревор отбросил ее руку:
– Ради всего святого, зачем ты меня мучаешь?
– Не понимаю, – ответила Маргарет.
– Не провоцируй меня, я сдерживаюсь из последних сил.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты прекрасно все понимаешь. Ты играешь со мной, и мне это не нравится. Ты знаешь, что я хочу тебя, хочу на тебе жениться. Я не забыл, как в Риме ты мне сказала, что не намерена становиться моей женой, но я надеялся тебя уговорить. Я не романтик, не намерен становиться перед тобой на колени и признаваться в любви. Но я не желаю терпеть это двусмысленное положение. Когда доберемся до Неаполя, я оставлю тебя с Корнелией и Эдвардом и вернусь в Англию. На этом наши отношения закончатся. Для меня мучение видеть тебя и знать, что ты не моя.
– Зачем ты все усложняешь? – воскликнула Маргарет.
– Тот же вопрос я могу задать тебе. – Тревор попытался встать, но Маргарет его схватила за рукав.
– А что с моими деньгами? Хочешь сказать, что они тебе не нужны?
– Врать не стану. Я человек небогатый, и любое приданое, которое даст за тобой отец, для меня очень важно. И все же ни одну богатую женщину я не просил стать моей женой.
– Ты не любишь меня. Ты вообще не веришь в любовь, – сказала Маргарет.
– Могу сказать лишь одно. Я не встречал ни одной женщины, ни богатой, ни бедной, которую я желал бы так сильно, как тебя. Именно поэтому я и готов провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Решать тебе.
Тревор поднялся и пошел прочь, не проронив больше ни слова. Он потерял последний шанс завоевать Маргарет. Тревор долго бродил по лесу, размышляя над тем, как было бы хорошо послать все к чертям и просто идти и идти вперед, пока Маргарет не останется далеко позади. К черту ее, к черту ее деньги, к черту ее невероятно соблазнительное тело и дурацкие представления о любви.
До чего же она наивна! Чтобы получить ее, он должен был всего лишь произнести три простых слова. Дать ей иллюзию. Всего лишь солгать.
Но Тревор не мог этого сделать, так что все его усилия напрасны. Он сгреб угли, накрыл плечи Маргарет одеялом и лег так, чтобы не касаться ее.
Тревор проснулся на рассвете. Головная боль усилилась. Маргарет еще спала.
Тревор подумал, что, если он искупается и побреется, ему станет легче. Но без хинина он не сможет остановить приступа.
Тревор снял рубашку, ботинки и носки и вошел в воду. Голова стала немного меньше болеть. Тревор вышел на берег как раз в тот момент, когда Маргарет проснулась.
– Доброе утро. – Маргарет села, откинула с лица волосы и улыбнулась.
Тревор надел рубашку и принялся застегивать ее, надеясь, что Маргарет не заметит, как ему было плохо. Но когда она присмотрелась к нему, то ее улыбка погасла, и Тревор понял, что он надеялся напрасно.
Она озабоченно нахмурилась и сказала:
– Ты выглядишь совсем больным.
– Со мной все в порядке, – ответил Тревор, приглаживая мокрые волосы ладонью. – Нам пора идти.
Они тронулись в путь, и какое-то время Тревор выдерживал скорость, но ближе к полудню ему стало хуже. Голова раскалывалась, тело ныло, и когда солнце стало высоко в небе, он почувствовал озноб.
Скоро Маргарет с Тревором подошли к развилке. Тревор остановился, не зная точно, куда идти. Карта потерялась, а думать логически он сейчас был не в состоянии.
– Почему мы остановились? – спросила Маргарет. – Мы заблудились?
У Тревора потемнело в глазах.
– У нас проблема посерьезнее, – едва слышно ответил Тревор.
Сумка с едой выскользнула у него из рук, он учащенно задышал, пытаясь сохранить равновесие, но не смог и рухнул на землю.
Маргарет опустилась на колени рядом с ним и положила руку ему на лоб. Ее ладонь была мягкой и прохладной.
– Ты весь горишь.
– Это малярия, – с трудом проговорил он. – Нет… хинина.
– Что же делать? – простонала она.
Последнее, что Тревор помнил, было ласковое прикосновение руки Маргарет к его щеке. Потом все заволокла тьма.
Глава 14
Маргарет сидела рядом с Тревором посреди дороги.
Тревор впал в беспамятство. Девушка огляделась вокруг, она не знала, где они находятся и к кому обратиться за помощью.
Маргарет хоть и плохо разбиралась в медицине, но решила, что прежде всего необходимо найти воду. Вдоль дороги, по которой они шли, протекал ручей. Укутав Тревора в одеяло, Маргарет вытащила из сумки с едой бутыль с вином, вылила из нее остатки кьянти, пошла к ручью и наполнила ее водой. Ей не удалось влить ему в рот даже несколько капель. Тогда, намочив полотенце, она принялась обтирать ему лицо и шею. Так продолжалось несколько часов, однако лихорадка все усиливалась. Что, если он умрет? Маргарет похолодела. Ее охватило отчаяние. Но она приказала себе успокоиться. Истериками и слезами Тревору не поможешь.
Маргарет вспомнила, что в детстве, когда у нее была лихорадка, ее клали в ванну с прохладной водой и уксусом. Уксуса у Маргарет не было, зато воды хоть отбавляй. Маргарет схватила Тревора за ноги и потащила к ручью. Сняла с него ботинки, носки и рубашку и положила его на мелководье.
Жар начал спадать. Вытащив Тревора из воды, Mapгарет положила его на одеяло, легла рядом и, прижавшись к нему, накрыла себя и его вторым одеялом. Теперь ей оставалось только молиться и ждать, когда жар спадет. Жар не спадал, но дыхание у Тревора стало более спокойным. Маргарет уснула. Разбудил ее стук колес. По дороге катилась повозка. Солнце уже стояло высоко в небе. Девушка вскочила и побежала навстречу повозке, крича и размахивая руками. Управлявший парой гнедых хозяин остановился.
Судя по внешнему виду, это был фермер. Он посмотрел на Маргарет и что-то сказал по-итальянски. Маргарет не знала итальянского и жестом показала ему, чтобы он подошел. Однако фермер не двинулся с места. Маргарет подошла поближе к фермеру, схватила его за руку и показала в сторону ручья.
– Пожалуйста, – взмолилась Маргарет, – помогите мне.
Мужчина, видимо, понял, что случилась беда, спустился с повозки и последовал за Маргарет.
– Napoli, – сказала она, указав на себя и Тревора, и махнула в сторону дороги.
В ответ мужчина уставился на нее непонимающим взглядом, и Маргарет принялась лихорадочно думать, что сделать, чтобы он понял ее. В порыве вдохновения она взяла сумку с едой и вытащила оттуда папку Тревора. Там она нашла письмо, которое он писал Эдварду с Корнелией, и указала на адрес.
– Нам надо попасть туда, – сказала она. – Napoli. – И добавила: – Лиры, – потерев пальцами друг о друга, надеясь, что фермер поймет этот жест. – Много лир, если отвезете нас в Неаполь.
Некоторые жесты универсальны. Хозяин повозки понял Маргарет. Кивнув, он поднял Тревора и потащил к дороге. Маргарет собрала вещи и последовала за ним.
С ее помощью фермер уложил Тревора на дно повозки и сел на свое место. Маргарет села рядом с Тревором и облегченно вздохнула. Мужчина дернул вожжи, и повозка покатилась вперед, по дороге, которая сворачивала от развилки налево.
Маргарет положила голову Тревора к себе на колени и нежно провела рукой по волосам.
– Ты слишком долго заботился обо мне, – сказала Маргарет. – Пришла моя очередь позаботиться о тебе.
Маргарет задремала и проснулась, лишь когда повозка остановилась. Фермер свернул с дороги в небольшую рощу. Солнце стояло высоко в небе, и Маргарет поняла, что проспала почти все утро. Тревор лежал на боку, прижавшись к ней.
Маргарет вопросительно посмотрела на итальянца. На этот раз он понял ее, поскольку опустил руку и вытащил сверток с завтраком, а потом спустился вниз. Она кивнула ему и аккуратно переложила голову Тревора на одеяло. Он не проснулся. Фермер протянул ей руку, намереваясь помочь спрыгнуть с повозки.
Маргарет уже собралась принять его помощь, но когда посмотрела ему в глаза, вдруг отдернула свою руку.
Итальянец как-то странно смотрел на нее. У Маргарет по спине побежали мурашки. Она инстинктивно почувствовала опасность.
Мужчина попытался схватить ее за руку, но Маргарет отпрянула. Фермер полез за ней в повозку. Маргарет похолодела от ужаса.
– Нет. – Она покачала головой и отступила еще на шаг. Ее ноги уперлись в сиденье, и Маргарет поняла, что попала в ловушку. Итальянец учащенно дышал. – Нет, – сорвалась она на крик, схватившись за сиденье. – Отпусти меня!
Маргарет пинала его, молотила по его ногам пятками. Но итальянец еще сильнее сжал ее и потащил к краю повозки.
И вдруг Маргарет услышала яростный вопль, итальянец взвизгнул от боли и споткнулся. Она вдруг оказалась на свободе и тут же повернулась назад. Тревор стоял на коленях с ножом в руках.
– Мое! – прорычал он, словно дикое животное. Тревор поднял руку, схватил Маргарет и толкнул к себе за спину, потом наклонился к мужчине, лежавшему на дне повозки лицом вверх. Схватив его за рубашку, Тревор поднял его с силой, которая казалась фантастической, если учесть его состояние. Тревора била дрожь. Каким-то непостижимым образом он понял, что хотел сделать с Маргарет итальянец, и приставил нож к горлу мужчины. Появилась кровь, Тревор сказал что-то по-итальянски, и Маргарет увидела, как на побелевшем лбу итальянца выступил пот. На его лице отразился ужас.
Тревор бросил его к краю повозки и крикнул Маргарет, чтобы она взяла вожжи. Девушка вскарабкалась на место возницы, схватила вожжи, и в этот момент Тревор столкнул мужчину на землю.
– Но! – крикнула Маргарет, и лошади пустились вскачь.
Она слышала за спиной яростные крики хозяина повозки. Девушка обернулась и увидела, что он бежал за ними. Тревор, все еще сжимая нож в трясущейся руке, стоял на коленях у края повозки на случай, если итальянцу все же удастся их догнать. Когда стало ясно, что этого не произойдет, Тревор рухнул на пол и снова впал в забытье.
– Они должны были приехать три дня назад. – Корнелия подняла чашку с чаем и посмотрела на мужа, чье лицо было скрыто лондонской газетой «Таймс» недельной давности. – Эдвард, ты слушаешь меня?
– Конечно, слушаю. – Он опустил газету и посмотрел на нее. – Тревор предупредил меня, что они могут немного опоздать, и просил нас не волноваться, если они задержатся на несколько дней.
Корнелия поставила чашку на стол и поднялась. Она подошла к окну, но не для того, чтобы полюбоваться чудесным видом на Везувий. Ее мысли были далеко отсюда.
– Я не могу не волноваться. – Корнелия отошла от окна и принялась мерить шагами комнату. – Мне не следовало соглашаться на это. Наверное, в тот момент я просто сошла с ума.
– Похоже, ты не успокоишься, пока еще раз не поговоришь на эту тему, – мрачно заявил Эдвард, откладывая газету. – Ты согласилась, потому что мы с Тревором не оставили тебе выбора.
– Да, и это все еще тревожит меня. Зачем ты решил помочь ему с этой возмутительной затеей? О чем ты думал?
Помолчав, Эдвард ответил:
– Когда мы с Тревором учились в Кембридже, я видел, как местные девочки чуть не на голове ходили, чтобы привлечь его внимание. Но Тревор не замечал их. Он всегда относился к женщинам с любезной снисходительностью, только и всего. Тревор никогда ни в кого не влюблялся.
– Что подтверждает мою точку зрения.
Эдвард покачал головой и продолжил:
– На следующий день после того, как Маргарет отказала ему, он пришел ко мне. Я предложил Тревору найти другую наследницу, но он не согласился. Сказал, что ему нужна Маргарет и он сделает все возможное, чтобы ее завоевать. По-моему, он влюблен в нее, хотя никогда не признается в этом даже себе самому.
Корнелия была настроена скептически:
– Возможно, Маргарет ему нравится, но ведет он себя с ней как-то странно. Во всяком случае, ухаживанием это не назовешь.
– Не могу с тобой не согласиться. Однако Маргарет вряд ли понравилось бы традиционное ухаживание. Всех потенциальных женихов она отвергла.
– Дело не в этом, – резко произнесла Корнелия. Она уже жалела, что согласилась участвовать в этом деле. Но в тот момент лорду Эштону удалось ее уговорить, что его план – единственно правильный в сложившейся ситуации.
Однако теперь его затея не казалась ей такой уж здравой. Вот уже две недели, как Корнелия не находила себе места от тревоги. Принятое решение жгло ее изнутри. Если кто-нибудь узнает правду, Маргарет будет опозорена. Даже если Эштон в итоге женится на ней, их нигде не будут принимать, несмотря на его титул и положение в обществе. А если об этом узнает Ван Альден, ее дядя… Об этом лучше не думать. Возможно, он желает этого союза, но вряд ли одобрит поведение Эштона.
– Эдвард, вы с лордом Эштоном старые друзья, но с тех пор, как он уехал в Египет, прошло десять лет. Он мог очень измениться за это время.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, дорогой, что не у всех мужчин такое же доброе сердце, как у тебя, и не все ведут себя так же благородно. Есть мужчины, которые, если их поставить в ту же ситуацию, в какой сейчас находится твой друг, непременно воспользуются молодостью и неопытностью Маргарет и лишат ее самого ценного.
– Тревор не способен на подлость.
– Откуда ты знаешь?
– Он дал слово чести.
Преданность Эдварда другу вызывала у Корнелии восхищение.
– Ты полагаешь, что Эштон станет Маргарет хорошим мужем?
– Как можно с уверенностью ответить на твой вопрос? Тревору не присуща жестокость. Он не пьет, не играет в карты. Он очень здраво обо всем судит.
– Он будет изменять Маргарет.
Эдвард с улыбкой ответил:
– Мужья, которые не грешат этим, – никчемные. Мы с тобой это хорошо знаем. Возможно, Эштон один из тех, кто будет хранить верность жене.
– Вряд ли.
– Корнелия, когда мы с Тревором учились в школе, то постоянно хулиганили и попадали в переделки. Однажды нас поймали с поличным, и Тревор взял всю вину на себя, чтобы меня не отчислили из школы. Тревор никогда не нарушал обещаний, данных другу, а о том, чтобы жестоко обойтись с женщиной, не могло быть и речи.
Корнелия вздохнула и сказала:
– Даже если ты прав, нет никакой гарантии, что Маргарет согласится выйти за него замуж.
Дверь в гостиную открылась, Появилась горничная и с поклоном произнесла:
– К нам едет повозка на очень большой скорости.
– Спасибо, Мария.
Корнелия бросилась к окну и увидела, что по аллее, ведущей к дому, мчится повозка. В повозке сидела женщина.
– Боже правый! – воскликнула Корнелия, когда повозка подъехала ближе. Она бросилась к двери. – Мэгги! Наконец-то! – крикнула она на ходу.
Муж побежал следом за ней. Повозка резко затормозила у входа. Корнелия едва узнала кузину, такой у нее был вид. Вся в пыли, в грязи. Волосы спутаны.
– Святые небеса! – воскликнула Корнелия. – Мэгги, дорогая! Что случилось?
Маргарет обняла кузину и указала рукой на повозку:
– Надо немедленно послать за доктором.
Увидев лежащего без сознания Тревора, Эдвард воскликнул:
– О Боже! Что стряслось?
– Потом расскажу. Срочно пошли за доктором.
Эдвард помчался к конюшне.
– И скажи доктору, чтобы взял с собой хинин! – крикнула Маргарет ему вслед и повернулась к кузине: – Надо уложить Тревора в постель.
С помощью слуг Тревора перенесли в дом. Он очнулся лишь на мгновение, когда его переложили на кровать, и снова впал в забытье. Когда по требованию Маргарет принесли холодную воду, девушка принялась омывать грудь Тревора.
– Что с ним случилось? – спросила Корнелия.
– У него приступы малярии. Нужен хинин. Но три дня назад у нас сбежала лошадь с поклажей, в сумке была фляга с настойкой хинина.
В комнату вошел Эдвард.
– Я послал за доктором, – сказал он. – Как Тревор?
– Не знаю, – покачала головой Маргарет. – Он уже два дня в таком состоянии.
Маргарет коснулась щеки Тревора. Щека была горячая. Приехал доктор, осмотрел Тревора и поспешил успокоить Маргарет.
– Вы сделали все, что могли, – сказал он, достав из сумки большую коричневую бутыль. – Приступы малярии невозможно остановить без хинина.
– Он выздоровеет? – спросила Маргарет.
– В таких случаях трудно дать точный прогноз. Но он сильный мужчина. Мы дадим ему хорошую дозу хинина и посмотрим, как на это отреагирует его организм. Я завтра приеду, но если его состояние ухудшится ночью, сразу же пошлите за мной. А пока продолжайте обмывать его прохладной водой и попытайтесь дать ему немного чая или бульона.
Доктор отмерил дозу хинина в чашку, зажал Тревору нос, чтобы тот открыл рот, и влил в него лекарство. Тревор закашлялся, но проглотил жидкость.
– Через восемь часов дайте ему вторую дозу, – сказал доктор.
– Спасибо вам, – поблагодарил доктора Эдвард. – Я провожу вас.
Мужчины вышли из комнаты, а Маргарет осталась сидеть в кресле. К ней подошла Корнелия и положила руку ей на плечо.
– Пойдем, Мэгги, – попросила она. – Ты устала. Тебе нужно поесть, принять ванну и лечь спать. Ты сделала все, что могла.
