Текст книги "Тайная вина"

Автор книги: Лаура Леоне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 10

– Что ты будешь пить? – спросила Ли у появившегося в кухне Адама. Она уже сервировала стол и как раз вытаскивала пиццу из коробки. – О, ты заказал мою любимую!

Адам сел и молча смотрел, как она выкладывала на его тарелку кусок горячей пиццы. Он уставился на этот кусок, лихорадочно соображая, с чего начать.

– В чем дело? – спросила наконец Ли.

Он набрал в легкие побольше воздуха.

– Я не голоден.

– Странно. Час назад ты утверждал, что умираешь от голода.

– Нам нужно поговорить. Я… хотел рассказать тебе все это еще в полдень, но тут мы… слегка отвлеклись. Мне дьявольски трудно сосредоточиться, когда ты рядом.

Поняв, что разговор будет серьезным, Ли отложила в сторону вилку и приготовилась слушать.

– Это о том, что тогда произошло в Баррингтоне.

Ли неловко заерзала на стуле и опустила глаза.

– Я прошу прощения за то, что так упрямо настаиваю на своем, Адам, но ты должен понять, что все это непременно отразится на репута…

– Знаю, знаю. Но если честно, то сейчас меня гораздо больше волнует, как это отразится на наших отношениях. Мне кажется, что Вербена гораздо охотнее простит мне мой маленький обман, чем ты. А я хочу добиться именно твоего понимания.

– Можешь начинать, – хриплым от волнения голосом сказала Ли.

– Я попал в Барринтон потому, что у меня были лучшие баллы в Корнелле. И я не бездельничал, а много занимался, хотя и испортил отношения со многими профессорами на факультете. Баррингтонский университет считается престижным заведением, но его преподаватели – закоснелые и абсолютно лишенные воображения люди. Я знаю, что мы с тобой расходимся во мнениях о том, как следует писать исторические книги. Но я верю в правильность своего подхода.

– Я должна была давным-давно понять это, – тихо сказала Ли. Адам не походил на хитрого и ловкого писателя, использующего науку в своих корыстных целях.

– Когда я выбрал тему своей диссертации, то был полон энтузиазма. Моим научным руководителем назначили Мелькиора Браунинга. Мне пришлось долго убеждать его, что моя тема имеет научную ценность и что я смогу раздобыть необходимые достоверные источники. И я их разыскал. И убедил.

– И что же произошло дальше?

– Мы не смогли найти общего языка. Я считал, что его советы совершенно бесполезны. Он не мог ничего доказать, а лишь занимался пустым разглагольствованием. И я до сих пор убежден, что он заурядный демагог, у которого нет ни одной оригинальной мысли. Единственный человек, которого мне хотелось бы видеть в качестве своего научного руководителя, взял тогда творческий отпуск. Так что оставался один выход – заниматься самостоятельно. Что я и сделал. Мы практически не встречались с Мелькиором в последние восемь месяцев, пока я работал над тезисами. Я закончил работу в срок. Сдал все необходимые экзамены на «отлично». Оставалось лишь представить свою работу ученому совету и защитить ее. – На его лбу залегла горькая складка. – Мелькиор пролистал диссертацию и отказался рекомендовать ее к защите. Он буквально возненавидел мою работу. Пытался заставить меня выбрать новую тему и начать все сначала, теперь уже под его неустанным контролем с первого абзаца до последнего.

– А почему она ему так не понравилась?

Адам пожал плечами:

– Мне он назвал множество причин. Вероятно, он перечислил их и тебе. Со всей полагающейся аспиранту скромностью считаю, что он возненавидел ее новизну, оригинальность, живой, доступный язык, каким она была написана.

– И что же ты сделал? – спросила Ли.

– Я категорически отказался стать его последователем. Я много работал над темой и выразил в ней все свои самые заветные мысли. Я мог поручиться за каждое слово.

– И тогда ты подал заявление об уходе? Решил сдаться? Не очень-то на тебя похоже!

– Меня вызвали на заседание всего профессорского состава факультета и нескольких шишек из администрации университета. Они решили провести свое частное расследование. Расследование, представляешь? – Он всплеснул руками, все еще негодуя, хотя прошло столько лет. – Тема моего исследования уже не имела никакого значения. Внезапно я оказался в самой гуще смехотворных закулисных игр среди профессуры.

– И тогда ты написал заявление?

Он кивнул:

– Да, когда все решительно отказались даже взглянуть на мою работу. А на мой взгляд, все как раз и упиралось в нее. – Адам грустно посмотрел на Ли. – Я мечтал стать профессором истории с семнадцати лет. Я восхищался учеными типа твоей тети так же, как большинство подростков восхищаются звездами эстрады. Я хотел стать частью этой жизни, полной увлекательных исследований, тяжко завоеванных грантов, белых от мела досок в аудиториях, гудящих как улей общежитий… – Он пожал плечами. – Таким мне виделось мое будущее. Но я был уже вполне взрослым человеком, когда столкнулся с полным непониманием и безразличием.

– И поскольку ты завершил работу над диссертацией, то решил, что имеешь право называть себя доктором, – тихо подытожила Ли.

– Ничего подобного. Когда я покинул Баррингтон, то раз и навсегда распрощался с академическим миром. Был сыт им по горло.

– Тогда я не понимаю, как ты… почему Вербена…

– Я резко изменил свою жизнь. У меня не было даже степени, чтобы как-то оправдать проведенные в университете годы. И мне пришлось срочно искать способ зарабатывать деньги. Студентом я иногда подрабатывал на стройке и вначале снова вернулся к этому проверенному способу. И все это время пытался как-то упорядочить свою жизнь, найти новый стержень. У меня есть старый друг, который работает в издательстве в Нью-Йорке. Он и предложил мне переделать свою диссертацию в исторический роман, пробы. И обещал дать почитать его редакторам.

– И тебя опубликовали?

– Да. Конечно, мне повезло, что у меня есть знакомства внутри издательства. Но независимо от этого книга пришлась по душе читателю и очень хорошо раскупалась. Никто даже не ожидал этого. Так что, когда я принялся за «Протяни руку к скипетру», издательство «Лэвиш букс» предложило мне внушительный аванс и заключило со мной выгодный контракт. Я и не надеялся заработать такую сумму! – Он горько усмехнулся. – И тут Мелькиор и другие «великие умы» в Баррингтоне, увидев, что мои романы стали бестселлерами, а меня самого ждет бешеная популярность, сообразили, что я могу весьма подпортить их репутацию, если разоткровенничаюсь о том, как они по-свински обошлись с «блестящим молодым писателем-историком», которого вдруг все кинулись интервьюировать. Так что Мелькиор и его приспешники усмирили свою гордыню и тихо присвоили мне почетную степень доктора философии, чтобы как бы возместить мне ту степень, в которой они мне когда-то отказали – которую я, однако, честно заработал. Подсластили пилюлю, что называется.

– О небо! – охнула Ли полушепотом.

– Меня так и подмывало сообщить им в деталях, что они могут сделать со своей так называемой почетной степенью. Но видишь ли, эта степень очень много значит для моих родителей. Мой отец – простой сварщик, брат работает на стройке, а сестра – танцовщица. Я единственный в семье посещал колледж. И они так гордились мной и всячески старались помогать деньгами. Моя мать мечтала о том дне, когда сможет сказать: «Мой сын, доктор наук…» Вот я и решил, что они заслужили право гордиться своим сыном. Так что я принял эту степень и помалкиваю. Но Мелькиор Браунинг – единственный человек на земле, которому я не позволю обращаться к себе иначе как к «доктору» Джордану.

– Кажется, у меня совершенно пропал аппетит. – Ли отодвинула в сторону свою тарелку и вдруг изо всех сил стукнула кулаком по столу. – Этот лицемер!

– Кто? – на всякий случай уточнил Адам.

– Мелькиор! Я и тогда возмутилась, но сейчас, когда знаю, что именно он лишил тебя всех шансов на получение степени, а потом пытался заткнуть тебе рот почетным званием… Как же у него хватило наглости сообщить мне о твоем «обмане»? Господи, попадись он мне сейчас, так бы и задушила его собственными руками!

– Какая у меня появилась защитница!

– Ох, Адам, мне так стыдно, – виновато пробормотала она.

– Пустяки! Я действительно ушел из университета, чтобы они не выгнали меня с позором. И не заслужил ту степень, которую они мне присудили. Как ты сама догадалась, это была обыкновенная взятка.

– Единственное, чего я не понимаю, – почему ты не рассказал обо всем этом Вербене.

– Но это давно уже не занимает мои мысли, Ли. Не довлеет надо мной и не тяготит. Я и думать об этом забыл, потому что у меня голова забита новыми идеями и планами.

– Адам, извини, пожалуйста, если это как-то заденет тебя, но мне интересно, почему все же Вербена выбрала именно тебя?

Он чуть улыбнулся.

– Этот вопрос куда безобиднее тех, что ты задавала мне раньше. Ответ прост – ей нужен именно я.

На лице Ли отразилось недоверие.

– Это чистая правда, – спокойно продолжил он. – Она – великолепный и непревзойденный преподаватель, потрясающий исследователь, чудная женщина, но пишет еще хуже, чем готовит. Ей нужен настоящий писатель в качестве соавтора. Она умная женщина и мигом поняла это.

– Наверное, это действительно так, – задумчиво сказала Ли. – Меня волнует лишь одно – чтобы никто, включая тебя, не смог причинить вред тетиной репутации.

– Тебе никогда не казалось, – спросил Адам, решив затронуть проблему, которая больше всего волновала его, – что твоя совершенно слепая преданность Вербене лишь причиняет вред тебе и ей?

– Я считаю, что слово «слепая» – в данном случае преувеличение, Адам.

– Тогда почему тебе не хватило духа сказать ей, что последний ее труд никуда не годится? Только подумай, от скольких унижений и слез ты могла бы спасти ее, поступи ты так, как советовала тебе твоя совесть, и скажи ты ей, что книгу надо бы переделать заново.

– Как ты смеешь предполагать, что я…

– Или ты слишком боялась, что вы поссоритесь? Что она обидится или, что еще хуже, разочаруется в тебе? Ты не стала рисковать даже ради того, чтобы помочь ей?

Ли побледнела.

– В том, как отношусь к семье и как я… я…

Адам не отступился.

– Ты ведешь себя так, словно в душе чувствуешь вину.

– Я знаю, но…

– Что «но»? Ты думаешь, Вербена умрет, если ты чем-то огорчишь ее? Ли, неудивительно, что тебя не было дома целых два года. Деньги тут ни при чем. Вербена могла бы тут же выслать тебе оплаченный билет туда и обратно, без проблем. И могла бы делать это каждый уик-энд, если бы была уверена, что ты приедешь. Но ты знаешь, что по приезде сюда тебе сразу придется стать терпеливой, любящей и взваливающей на себя столько ответственности, что любой другой человек уже давно бы не выдержал этого. Естественно, тебе этого не хочется. Вербена любит тебя. И прекрасно справляется со всеми делами в твое отсутствие.

– Я чувствую себя такой виноватой, – призналась Ли. – Каждый раз, когда я лишь думаю о поездке домой, на меня наваливаются усталость и апатия. Но я люблю Вербену. И люблю этот дом. Только…

Адам поцеловал ее ладонь.

– Пора тебе избавляться от своих кошмаров, Ли, так же как от других предрассудков, если мы хотим, чтобы наши отношения переросли в нечто большее, чем летний флирт.

Их глаза встретились… Он только что облек в слова ее заветное желание, но все же в душе ее царила полная сумятица.

– Все меняется так быстро, с тех пор как я встретила тебя, – прошептала она.

– Со мной творится то же самое.

По ее щекам потекли слезы.

– Я уже ни в чем не уверена и не знаю, что для меня хорошо, а что плохо.

– Ли! – Он встал и обогнул угол стола. Она вскочила со своего стула и бросилась к нему в объятия. – Я тоже жутко боюсь, тихо признался он ей.

– Ты… мне так нужен.

Он схватил ее на руки. Ли беспрестанно целовала и гладила Адама, пока он нес ее в спальню. Там они рухнули на свежие простыни и торопливо избавились от одежды.

Эта ночь была особенной для них. Страсть бурлила в их телах, словно молодое вино, дурманила головы. Они отдавались любви все с той же увлеченностью, переживая бесстыдные экстазы страсти в объятиях друг друга.

Потом они лежали рядом, не чувствуя сил на новые любовные подвиги, и наслаждались каждой минутой этой близости, все больше узнавая друг друга, заново открывая для себя предмет своей любви.

– Кстати, ты не подумывал о преподавательской работе? Не теперь, а когда-нибудь? Ты сейчас в зените славы, так что тебе обязательно предложат какое-нибудь место. Не все университеты такие консервативные, как Баррингтон, – вдруг заговорила она.

– Консервативные? – развеселился он. – Ты только послушай себя со стороны! Ты снова защищаешь меня!

Она промолчала.

– Не знаю, займусь ли я когда-нибудь преподаванием. Но думаю, мне бы это понравилось. Мне кажется, что я бы сумел сделать свой предмет увлекательным и даже захватывающим для многих студентов. Но пока мне некогда думать об этом. Я ведь постоянно занят – пишу, работаю в библиотеке, читаю лекции, выступаю перед читателями, консультирую на телевидении. А ты бы хотела преподавать?

– Очень. Но это и неудивительно. Я ведь выросла в такой среде, где это естественно.

– Ты станешь очень хорошим преподавателем, – заверил ее Адам. А затем поморщился и добавил: – Сначала все ребятишки будут трястись от страха перед тобой, а потом парни поголовно влюбятся в тебя, а девчонки будут приходить, чтобы поболтать о своих проблемах.

– А как насчет моей блестящей академической карьеры?

– А это само собой разумеется. Тебе сам Бог велел стать профессором истории! У тебя есть то, что большинству из них и не снилось!

И он руками обвел эти «достоинства», чтобы пояснить свою мысль.

Их голоса звучали все тише и тише, и наконец они уснули, забыв о потрясении, пережитом ими прошлым вечером, убаюканные счастьем, обретенным в объятиях друг друга.

Однако подсознание Ли продолжало работать. Она проснулась посреди ночи от кошмара, в котором случилось все самое худшее, что только могло произойти: она потеряла Вербену, Мордреда, Адама и была абсолютно беспомощна что-либо изменить. Адам спокойно посапывал рядом, обнимая Ли и прижав ее к кровати мускулистой ногой. Внезапная тревога, как заноза, вошла в Ли, прогнав остаток сна. Мордред! Она не видела его с самого утра! Он уже мог трижды умереть с голоду!

Медленно и нежно Ли начала высвобождаться из рук Адама.

– Куда ты? – сонно спросил он.

На секунду Ли замерла от страха.

– Никуда, – прошептала она.

– Нет, ты куда-то уходишь, я чувствую.

По его голосу было заметно, что ее ответы не успокаивают его, а все больше настораживают. Обреченно вздохнув, она снова прижалась к нему и позволила крепко обнять себя. Придется Мордреду дождаться утра.

Неожиданно для себя Ли проснулась позже Адама. Собственно, он и разбудил ее. Да еще так, что она не скоро вспомнила о Мордреде.

Пока Адам был в ванной, у нее имелся шанс исчезнуть незаметно. Ли крикнула ему, что переоденется у себя в комнате, а сама метнулась на кухню, где наготовила множество бутербродов и нарезала овощей для салата. Неизвестно, когда еще ей удастся повидаться с Мордредом. Адам ничего не должен заподозрить. Иначе ей придется врать ему, а этого ей очень не хотелось делать.

Адам сунул голову в комнату Ли, чтобы сообщить ей, что ванная свободна и она может принять душ, если хочет.

– Ли? – сказал он, озадаченный тем, что в комнате ее не оказалось.

Через распахнутое окно он расслышал, как хлопнула задняя дверь. Он подошел к окну и выглянул во двор, решив окликнуть Ли. Но стоило ему увидеть ее, как слова замерли у него на губах.

Она сгибалась под тяжестью нагруженного едой подноса. Адам нахмурился, недоумевая, с чего это она решила вдруг наготовить столько еды.

Тут она прошла как раз под окном, и он заметил на подносе еще и свечи. Зачем они ей? И вместо того чтобы опустить тяжеленный поднос возле гамака, она потащила его дальше, за деревья. Жуткое подозрение проснулось в нем, когда он внезапно вспомнил, что вчера вечером заметил в саду вспышку спички. А может, это был огонек свечи, который тут же прикрыли ладонью?

Адам кубарем скатился по лестнице и выскочил через заднюю дверь, полный решимости выяснить, кого это там она прячет от него. Шагая босиком по траве, он вдруг почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд. Ощущение не из приятных.

Но решил пока не обращать внимания на такие мелочи. В конце концов, это ведь он преследовал, а не его.

Мордред с жадностью накинулся на еду, зажмуривая глаза от удовольствия.

– Мне пришлось дождаться, пока он удалится в душ, чтобы исчезнуть незаметно, Мордред, – обеспокоенно сообщила ему Ли.

– Тогда почему ты не пришла ко мне ночью, когда он был у себя в спальне? – спросил Мордред, не переставая жевать.

– Я… э-э… боялась. Он так чутко спит.

Мордред в изумлении уставился на нее.

– Но твоя комната на другом конце коридора. Это как же чутко надо спать, чтобы расслышать, как ты ходишь по дому?

Решив, что эта причина и правда не выдерживает критики, Ли попыталась перевести разговор на другое:

– Вчера сюда заявились какие-то люди. Сказали, что они из спецотдела разведки и безопасности. Это тебе что-нибудь говорит?

– Нет. Они все из безопасности.

– Кажется, они догадались, что я знаю, где ты скрываешься, и не отстанут от меня, пока я не признаюсь им во всем. Мордред, пожалуйста, ради меня, ради себя самого…

– Ни за что! Ли, даже не проси меня. Я не могу. Мне тогда надо навсегда распрощаться с солнцем и свободой.

– Мордред! – Ли вскочила на ноги, пытаясь успокоиться. – Вербена улетела в Лондон, и на мою голову свалилось столько всего! Я приглядываю за нервным и способным на самые ужасные поступки хорьком, за гигантской игуаной, изрыгающим непристойные ругательства попугаем, за собаками и кошками, которым просто нет числа. Я поссорилась с профессором, которым раньше восхищалась. Я влюбилась в мужчину, который перевернул всю мою жизнь. Я ни на шаг не продвинулась в работе над тезисами, и это приводит меня в отчаяние. И в довершение всего я вынуждена скрывать от властей беглеца. Как ты думаешь, это не слишком для одного человека? Мордред! Я этого просто не вынесу!

Ли шагнула к брату и затрясла его.

– Успокойся, Ли, – откликнулся тот. – Можно же обсудить все это спокойно.

– Не поступай так со мной! Умоляю!

Это было первое, что услышал Адам, подходя к сараю.

Он уже не мог размышлять здраво: в нем вскипел первобытный инстинкт, требовавший, чтобы самец защищал свою самку, если та попала в беду. Адам яростно зарычал и всем телом навалился на дверь.

Сцена, представшая его взору, ослепленному яростью, и вовсе взбесила его. Он увидел, как Ли боролась с темноволосым парнем. Оба тут же повернули к нему искаженные страхом лица.

Адам со свистом втянул в легкие воздух и рванулся вперед, готовый убить на месте мерзавца, посмевшего угрожать Ли.

– Нет! – вскрикнула Ли и бросилась Адаму наперерез. Все трое покатились по пыльному полу, превратившись в клубок из переплетенных рук и ног.

Незнакомец первым отполз в сторону, прислонился к стене и дрожащей рукой провел по лицу. Он никак не мог отдышаться.

– Больше никогда не приеду домой, – с отвращением в голосе произнес он. – Здесь меня всегда травмируют.

Адам, которому попало не меньше, непонимающе заморгал глазами и уставился на незнакомца как на лунатика.

– Мордред? – глухо прохрипел он.

– Да, – сердито прошипела ему в ответ Ли. – Это Мордред.

Морщась от боли, Ли поднялась с пола. Глаза ее встревоженно посмотрели на двоюродного брата.

– С тобой все в порядке?

– Ах так? – возмутился Адам. – Тебя волнует, все ли у него в порядке? – Оскорбленная гордость тут же прорвалась вспышкой гнева. – А мне ты только что чуть не свернула шею!

– А ты чуть не довел Мордреда до сердечного приступа!

– А что он здесь делает? – потребовал ответа Адам.

– А кто вы такой и какое вам дело? – тут же взвился Мордред.

– Адам Джордан.

– Адам Джордан! Я слышал о вас! И даже прочел две ваши книжки. Мне очень понравилась «Они тоже служили». Скажите, а это правда насчет проституток в шестнадцатом веке? Я имею в виду то, как они использовали…

– На столь скабрезные темы вы побеседуете в другой раз, – раздраженно перебила брата Ли.

– Полностью с тобой согласен, – поддакнул Адам. – Лучше ответь-ка мне, чем это ты здесь, черт возьми, занимаешься? Надо совсем потерять рассудок, чтобы прятать его в этом сарае!

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне!

– Может, ты и правда сошла с ума? – упорствовал Адам. – На этот раз ты зашла слишком далеко. И как долго ты собиралась скрывать это от меня?

– Эй, послушайте… – начал было Мордред.

– А ты помалкивай, с тобой разговор будет позже, – перебил его Адам.

– Не смей с ним так разговаривать! – выкрикнула Ли.

– Он, судя по всему, взломал защитную систему огромной компании, перепахал им все файлы, содержащие уйму секретных данных, а ты еще защищаешь его и прячешь. – Адам с презрением посмотрел на брата и сестру. – Я даже не знаю, кого из вас стоит задушить первым!

– Погоди, – вдруг ожила Ли. – Это компьютерная компания?

– Многопрофильная. Парни, которые были здесь вчера, как раз оттуда.

– А они сказали, на кого работают? – медленно произнес Мордред.

– На RMQE, – ответил Адам.

– Правда? – обрадовался Мордред. – Так это они гоняли меня по всей стране? – Он с укором повернулся к кузине. – Что ж ты мне самого главного не сказала?

– А кто такие эти RMQE? – беспомощно спросила Ли.

– Господи, ты читаешь хоть что-нибудь, кроме своих исторических манускриптов? – даже задохнулся от возмущения Мордред. – Это же одна из самых огромных компаний! Космические технологии, оборона, медицинское оборудование.

– И что ты умудрился натворить у них в файлах?

– Именно это хотели бы узнать и мы, – раздался за их спинами голос.

Ли, Адам и Мордред одновременно обернулись. Шестеро мужчин, все как один с мрачными лицами, стояли у входа в сарай. Двое были вооружены. Ли побледнела. Мордред не в силах был пошевелиться. А Адам покачал головой, недоумевая, как так вышло, что он, простой парень из Висконсина, попал в эту историю.

– Неприкасаемые [1]1
  Так в США называют агентов ФБР.


[Закрыть], – упавшим голосом проговорил Мордред.

Мужчина в дверях сделал усилие и изобразил на лице подобие улыбки.

– Нет, сэр. Меня зовут Гибсон. А рядом со мной Брынярски. Остальные здесь для поддержки. Вас было не так-то легко поймать, мистер Маккаргер.

Он быстро сообщил по рации, что подозреваемый обнаружен и будет немедленно взят под стражу.

– Полагаю, что, если я извинюсь, вы все равно меня не отпустите? – спросил Мордред, все еще на что-то надеясь.

Гибсон покачал головой:

– Нет. Нам нужно задать вам очень много вопросов, мистер Маккаргер. Так что лучше всего нам пройти в дом.