Текст книги "Безумные мечты"

Автор книги: Лаура Леоне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Мадлен показалось, что от страха у нее остановилось сердце и она сейчас умрет здесь, на этом самом месте. Более того, она даже хотела умереть, исчезнуть.

Рэнсом быстро оттащил ее к стене и замер. Мимо них куда-то пробежали солдаты.

– Конец, это конец, – простонала Мадлен.

Чуть ли не заглушая звук сирены, солдаты что-то орали друг другу. На лестнице послышались громкие шаги, какой-то полуголый человек пробежал мимо них.

Мадлен показалось, что он их заметил! Тогда почему же не схватил? Это был бы кошмар, застигни они их в самом центре штаба армии.

Рэнсом с силой сжал запястье Мадлен. Она даже немного растерялась, когда увидела, как группа солдат пробежала к лестнице, не обращая на них никакого внимания.

Шум еще больше усилился – это заревели сирены снаружи.

– Стой здесь! – прошептал Рэнсом, делая шаг вперед.

– Нет! Куда ты… – Мадлен внезапно замолчала, увидев, как какой-то солдат едва не сшиб Рэнсома с ног. Он окинул его взглядом, бросил что-то по-испански и побежал дальше.

Рэнсом повернулся к Мадлен, схватил ее за руку и потащил куда-то.

– Тревога не из-за нас! – выдохнул он наконец.

– А из-за чего?

– Откуда мне знать? Нам, похоже, повезло, Мэдди.

Мадлен не верила такому счастью, хотя понимала: в общей суматохе ускользнуть незамеченными гораздо проще. Пробежав по нескольким коридорам, Мадлен и Рэнсом оказались в небольшом холле, по-видимому, недалеко от входа. Вокруг них царил хаос: туда-сюда сновали перепуганные солдаты, многие были полуодеты.

– Дористы! – слышалось вокруг. – Дористы!

Где-то вдали прогремел звук выстрела, и паника тут же усилилась.

Рэнсом, подхватив Мадлен, снова бросился бежать.

– Дористы атакуют! – прокричал он ей, задыхаясь.

– Где они?

– Думаю, у особняка губернатора. Там мало охраны, да и выстрелы раздаются именно оттуда. Солдаты скорее всего побегут туда. Но нужно помнить – как только три четверти всего состава уйдут отсюда, здание станет для дористов не менее легкой добычей.

– Еще одна причина поторопиться. – Мадлен знала, что даже сейчас им нужно избегать военных – чего доброго, еще заберут их, одетых в военную форму, в национальную гвардию.

Рэнсом и Мадлен выбежали на лестницу, на которой было несколько солдат, охраняющих дверь, выходившую прямо на площадку.

Мадлен уже хотела поблагодарить судьбу, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге показался… капитан Морена! Он уставился прямо на Рэнсома и Мадлен.

Капитан был настолько изумлен, увидев их (по его расчетам, эти двое должны были находиться в закрытой и охраняемой камере), что потерял секунду драгоценного времени, которой и воспользовался Рэнсом.

Что произошло дальше, Мадлен так и не поняла. Она неожиданно оказалась на полу. Над ней слышались какие-то непонятные звуки, и тут вдруг Мадлен, к своему ужасу, увидела, как автомат Калашникова, который держал Рэнсом, отлетел к стене. Морена что-то громко закричал по-испански. Мадлен осмелилась чуть поднять голову, однако в следующую минуту рядом с ней упало чье-то тяжелое тело. Слава Богу, не Рэнсом… Услышав звук шагов рядом, Мадлен инстинктивно откатилась в сторону – и правильно сделала, поскольку в следующую минуту прямо на то место, на котором она лежала, опустилась тяжелая ступня Морены. И вдруг Мадлен увидела, как капитан поднимает отнятый им у Рэнсома револьвер и целится в него…

– Нет! – оглушительно закричала она. И снова мир закружился перед ее глазами с ошеломляющей быстротой.

Рэнсом прыгнул в ее сторону, заслоняя ее от ружья Морены собственным телом…

– Нет, нет, пожалуйста, нет! – кричала Мадлен, не в силах остановиться.

Морена замер, держа Рэнсома на прицеле. Теперь-то он не уйдет от него!

– Интересно, как это вам удалось бежать? – спросил Морена, переводя дыхание.

– Мы сию же минуту вернемся назад в камеру! – истошно завопила Мадлен, опасаясь, что Морена убьет Рэнсома. – Мы вернемся, честное слово, вернемся, только не убивайте его!

– Простите, но вы мне порядком надоели. – С этими словами Морена нажал на спусковой крючок.

Рэнсом дернулся в сторону, Мадлен пронзительно закричала, Морена закрыл глаза, но ничего не произошло. Револьвер не выстрелил.

Ничего не понимая, капитан Морена с изумлением уставился на «смит-вессон». Выражение его лица было сейчас настолько комичным, что Мадлен чуть не рассмеялась, хотя ситуация совсем не располагала к веселью.

Рэнсом, воспользовавшись очередным замешательством капитана, прыгнул на него, прижимая к стене. Единственного его удара хватило для того, чтобы Морена потерял сознание и свалился на пол. Быстро выхватив у него из рук револьвер, Рэнсом поднял Мадлен с пола и потащил по коридору.

– Быстрее!

– Но револьвер… Он не выстрелил. – Мадлен изумленно смотрела по сторонам, словно не понимая, где она находится и что с ней происходит.

– Бежим, бежим, Мэдди, нужно как можно быстрее найти выход отсюда!

– Да, но револьвер… – растерянно повторяла Мадлен.

Как же так? По всем мыслимым законам и она, и Рэнсом давно должны были умереть. Но они живы!

– Ты помнишь, есть ли здесь запасной выход? – спросил Рэнсом и, видя, что она находится в оцепенении, схватил ее за плечи и потряс. – Мэдди, очнись! Сейчас не время… Пожалуйста, сосредоточься. Нам нужно как можно быстрее выйти из этого здания.

– Нет, нет… – Мадлен вся дрожала, словно от холода; зубы ее стучали. И вдруг… Будто яркая вспышка света озарила ее замутненное страхом сознание – она приходила в себя. Только теперь она расслышала слова Рэнсома. Он прав, нужно взять себя в руки и найти выход. – Да, есть. Хотя точно не помню. Рядом с выходом был какой-то большой холл… Кажется, надо свернуть у того окна, – показала Мадлен.

– Ты знаешь, где мы сейчас находимся?

– В правом крыле здания. – Мадлен наконец сумела сориентироваться. – И если повернем на лестницу у того окна, то спустимся по ней как раз в холл… Там большие колонны.

– Молодец. – Рэнсом поцеловал ее в губы. – Все запомнила, умница.

Он повернулся и побежал в указанном ею направлении, буквально таща ее за собой. Люди, попадавшиеся им навстречу, не замечали их. Когда же они выбежали наконец в холл с колоннами, о котором говорила Мадлен, то увидели, что там по меньшей мере человек тридцать в военной форме. Не обращая внимания на приказы и крики, Рэнсом бросился к выходу. Мадлен не отставала. Слава Богу, все вокруг были настолько напуганы и взволнованны, что забыли о них тотчас же, как только беглецы скрылись из виду. Никто из присутствующих в холле так и не распознал в Мадлен женщину.

Мадлен жадно вдохнула пряный ночной воздух. Свобода! Подумать только, еще каких-нибудь сорок минут назад она не верила в то, что они останутся в живых. Слишком уж от многих «если» зависела тогда их судьба. Но случай оказался благосклонен к ним, и внезапная военная тревога сыграла на руку как нельзя более кстати. Теперь солдатам было не до них. По крайней мере до тех пор, пока не очухается капитан Морена.

Они перелезли через стену, отделяющую здание штаба от городка, и побежали по темным и грязным улочкам.

– Сколько нам еще бежать? – задыхаясь, спросила Мадлен. – И куда мы направляемся?

– В гостиницу, – кратко ответил Рэнсом. – У нас мало шансов выжить, если мы отправимся в путь неподготовленными.

Мадлен предвидела, что семья Гутиерре не слишком обрадуется, увидев пленников, да еще ночью. Но она знала, что Рэнсом абсолютно прав – без необходимых припасов им не выжить: нужна вода, продукты и лекарства.

Тихо и осторожно подкрались беглецы к темному зданию гостиницы. Вдруг дористы добрались и сюда? Рэнсом, обойдя здание и не найдя ничего подозрительного, сделал Мадлен знак рукой, и они, поднявшись по ступенькам, тихонько постучали в дверь. Она оказалась открытой.

Внутри было совершенно темно. Казалось, обитатели гостиницы спят. Однако только Рэнсом хотел сказать Мадлен, что все в порядке, как тут же почувствовал, что в грудь ему уперся металлический ствол оружия, и услышал громкий приказ не шевелиться.

– Рэнсом… – растерянно пролепетала Мадлен, дрожа от страха и неожиданности.

– Сеньор Гутиерре, это мы, – тихо произнес Рэнсом по-испански, – американцы.

Кто-то зажег фонарик, луч света ударил в лицо Мадлен, и она услышала чей-то облегченный шепот:

– Американцы.

Мадлен призналась, что недооценила смелость и находчивость простых людей Монтедоры. Сеньор Гутиерре и вся его семья тепло приветствовали возвратившихся: по-видимому, они уже не ожидали увидеть их живыми. Хозяин тут же сообщил ей и Рэнсому, что их вещи по-прежнему лежат в их комнатах и никто к ним не прикасался. А ведь они могли взять у них все, что захотели бы, – ведь никто не верил в то, что американцы вернутся. Да, они не то что солдаты, ворующие все подряд.

Рэнсом приказал Мадлен быстро пойти наверх и взять чистую одежду, его маленький радиоприемник, документы и деньги. И еще почему-то попросил непременно захватить его галстук. Через двадцать минут они должны уйти, твердо предупредил он Мадлен.

– Если армия сумеет подавить восстание мятежников, то уже на рассвете они вспомнят о нашем с тобой существовании – и тогда сделают все возможное, чтобы разыскать нас. К тому же не стоит забывать и о Морене. Поэтому к утру нам необходимо быть как можно дальше отсюда. Нужно воспользоваться этим счастливым случаем.

– Хорошо, через двадцать минут уходим, – кивнула Рэнсому Мадлен и быстро побежала наверх собрать вещи.

К тому времени когда она вернулась, Рэнсом уже взял еду, обсудил с сеньором Гутиерре, в какую сторону им лучше всего бежать, и пытался уговорить старика продать им свой старый мотоцикл.

– Мотоцикл? – удивилась Мадлен. – Но зачем он нам?

– Свой мини-грузовик старик нам не продаст, – объяснил ей Рэнсом. – Я пытался его уговорить – бесполезно. А пешком, сама понимаешь, нам далеко не уйти. Кстати, сколько у нас денег?

– Около тысячи долларов в дорожных чеках, еще тысяча наличными и около пятисот в местной валюте.

– Люблю точность! – усмехнулся Рэнсом. – Что ж, будем пытаться экономить каждый наличный доллар. Дорожными чеками в Монтедоре и в лучшие-то времена воспользоваться было непросто, а уж сейчас…

Мадлен кивнула и стала терпеливо ждать, пока Рэнсом убеждал Гутиерре взять у него плату за допотопный мотоцикл дорожными чеками. Однако уговорить того было непросто: в нищей Монтедоре только два-три крупных банка на всю страну выдавали наличные по дорожным чекам и все они находились в столице. Для них самих, с их американскими паспортами, дорожные чеки стали просто бумажками: ведь, чтобы получить по ним наличные, им придется выдать себя! Кроме того, в связи с государственным переворотом вряд ли банки будут открыты в ближайшие несколько дней, если не несколько недель. Поэтому сейчас лучше, конечно, иметь наличные.

Господи, неужели им удастся когда-нибудь выбраться из этой многострадальной страны?!

Еще вчера Монтедора считалась нестабильной и бедной. Сегодня же государство стояло на пороге гражданской войны. Все происходило так быстро, что Мадлен не успевала следить за развитием событий. Буквально за несколько часов законно избранного президента страны Веракруса отстраняет от власти сумасшедший генерал Эскалант. И тут появляются дористы. Понятно, они будут использовать сейчас каждую возможность, чтобы атаковать любое правительство.

Что же будет с ними?!

Мадлен, изо всех сил стиснув зубы, постаралась приглушить нараставшую внутри тревогу. Рэнсом ведь знает, что нужно делать, на него можно положиться. Он спасет ее.

Сжав кулаки, Мадлен решила не поддаваться панике, хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас забиться куда-нибудь в угол и заплакать от страха и отчаяния, как маленькой. Нет, надо держать себя в руках! Краем уха она слышала, как Рэнсом торговался с сеньором Гутиерре. Ну почему же так долго? Ведь в любую секунду здесь могут оказаться и армейские солдаты, и мятежники-дористы, и… В любом случае для них двоих это будет малоприятная встреча. Мадлен показалось, что, выстрелы раздаются уже совсем близко. «Быстрее, Рэнсом, ну пожалуйста, быстрее».

– По рукам? – услышала Мадлен голос Рэнсома.

Старик Гутиерре не соглашался – видимо, предложенная Рэнсомом сумма показалась ему слишком маленькой. Мадлен еще сильнее стиснула зубы – растащить бы этих двух «торговцев» в разные стороны! Тоже мне, нашли время коммерцией заниматься!

– Ну?! – нетерпеливо спросила она Рэнсома.

– Мы остановились на том, что платим ему сто долларов наличными и пятьсот долларов дорожными чеками. Давай расписывайся на чеках.

– Что?! – От удивления у Мадлен глаза полезли на лоб. – Ты платишь ему шестьсот долларов за старый мотоцикл? Да я на эти деньги могу себе обратный билет купить!

– Ну, в данный момент не можешь, – сухо напомнил ей Рэнсом. – И потом, старик совершенно прав: дорожные чеки в этой стране почти не обслуживаются, а принимая во внимание то, что творится сейчас в Монтедоре, он вряд ли сможет без проблем получить по ним наличные.

– Но… – начала было Мадлен, однако, вспомнив, как мало у них времени, махнула рукой, достала дорожные чеки и начала их подписывать.

– Напиши свои паспортные данные на обратной стороне, – предупредил Рэнсом. – Просто из осторожности.

– Хорошо, – кивнула Мадлен. – Ради Бога, скажи ему, чтобы шел побыстрее за своим мотоциклом и заправил его хорошенько. Пусть еще даст нам канистру бензина про запас. – Подняв голову и посмотрев на Рэнсома, Мадлен увидела, что тот смеется. – Я сказала что-то смешное?

– Смешное? Ничего. Просто ты с каждой минутой все больше и больше начинаешь походить на саму себя – леди Мадлен Баррингтон, современную акулу капитализма.

Одарив его холодным взглядом, Мадлен продолжила подписывать чеки. Сам же Рэнсом, взяв принесенную Мадлен одежду, пошел на кухню переодеться. Он вернулся через несколько минут в походных брюках цвета хаки, такой же рубашке, с револьвером сбоку. «Слава Богу, хоть галстук нацепить не догадался», – с иронией подумала Мадлен. Рэнсом предложил ей пойти переодеться, пока он займется погрузкой их немногих вещей на мотоцикл.

Торопливо умывшись, причесавшись и надев чистое белье, Мадлен почувствовала себя гораздо лучше. Спрятав волосы под легкой косынкой, она вышла к Рэнсому. Где-то вдали по-прежнему громыхали выстрелы, и снова она с трудом подавила в себе желание спрятаться куда-нибудь. Прямо перед гостиницей она увидела развалюху и от изумления замерла на месте:

– Ты отдал шестьсот долларов за это?

– Эта машина гораздо более прочная и надежная, чем может показаться с первого взгляда, – спокойно заметил Рэнсом.

– Шестьсот долларов! – сокрушалась Мадлен.

– Какие же вы, богачи, зануды! – вздохнул Рэнсом и, покачав головой, спросил у Мадлен даже с некоторым сочувствием: – Неужели деньги для тебя так важны?

– А ты как думаешь, Рэнсом?

– Ведь у нас не было времени торговаться!

– В следующий раз, когда нам надо будет что-нибудь купить, этим буду заниматься я!

– Ничего у тебя не выйдет, – хмыкнул Рэнсом в ответ. – Ты на своем испанском и двух слов связать не можешь.

– А твои деловые способности…

Рэнсом тяжело вздохнул:

– Слушай, давай оставим ссоры и споры на потом, идет? Не забывай, пожалуйста: сейчас главное для нас – убежать отсюда как можно скорее.

Мадлен молча забралась на жесткое и узкое сиденье мотоцикла позади Рэнсома. Этот допотопный мотоцикл явно предназначался для одного человека. На прощание сеньор Гутиерре поцеловал ей руку и пожелал благополучного путешествия. Мадлен решила, что он, пожалуй, не должен чувствовать себя виноватым в том, что всучил им за шестьсот долларов эдакую развалину. Ведь наличными он получил всего сто долларов, а столько этот мотоцикл стоил. К тому же старика могли подвергнуть допросу сегуридоры, известные своей беспощадностью. Конечно, он может обмануть их, заявив, к примеру, что американцы отняли у него мотоцикл, угрожая оружием. Но поверят ли те ему? А даже если и поверят, то не выместят ли солдаты свою злость на беззащитном хозяине гостиницы?

Мадлен пожала в ответ руку сеньору Гутиерре и искренне поблагодарила его. Потом она обняла Рэнсома за талию, и мотоцикл понесся по грязным и узким городским улочкам.

Довольно скоро они выехали из города по дороге, по которой въезжали в него на машине с Мигелем. Мадлен показалось, что все это было с ними давным-давно – столько событий произошло за это время. И снова ей было хорошо с Рэнсомом. Странно, подумалось ей, почему иногда человеку нужно оказаться лицом к лицу со смертью, для того чтобы сбросить с себя личину условностей?

А ведь их приключения, к сожалению, еще не закончились, думала она, когда мотоцикл въехал в самую гущу джунглей.

Они проехали минут двадцать и поняли, что никакой мотоцикл по такой дороге не пройдет. Поэтому им пришлось слезть и тащить его за собой – разумеется, этим занимался Рэнсом.

Вокруг не было никаких признаков человеческого жилья. Фару Рэнсом потушил – следовало экономить батареи, и Мадлен шагала в темноте вслед за ним, не имея ни малейшего представления о том, куда они направляются.

Ночные джунгли были полны шума и самых разнообразных звуков, большинство из которых Мадлен никогда не слышала прежде. Вскрики, шепот, стоны, ворчание, посвистывание – все это пугало ее.

– Ты что? – спросил Рэнсом, когда она прильнула к нему от страха.

– Нервы пошаливают, – призналась Мадлен.

– Ружье не потеряла, надеюсь?

– Нет, не потеряла… – Мадлен снова ощутила его свинцовую тяжесть.

Неожиданно что-то большое и темное подпрыгнуло в двух шагах от них, и Мадлен с Рэнсомом замерли на месте как вкопанные.

Через мгновение Рэнсом, облегченно вздохнув, пояснил:

– Все в порядке, идем дальше. Какой-то зверь.

– Наверное, слон [11]  [11]Откуда в южноамериканской стране слоны?!! (прим. вычитывающего:). За что большое спасибо ПЕРЕВОДЧИКУ. У Леоне животное не названо)))
  В Бразилии жили слоны
  21.07.2010
  Группа ученых во главе с Марио Коссуолом (Mario Cozzuol), Бразилия, установила, что зуб, найденный в джунглях Амазонки, принадлежал слону, сообщает AFP. Таким образом найдено доказательство присутствия этих толстокожих животных в Южной Америке 45 тыс. лет назад.
  «Только у слонов и капибар (большие грызуны) есть зубы с такой слоистой структурой, однако зубы капибар не длиннее 5 см, тогда как длина ископаемого зуба – 12 см», – рассказал палеонтолог Марио Коссуол. Зуб был найден еще в 90-х, однако особенности его структуры были замечены только сейчас. Как рассказал специалист из федерального университета Минас Жерайс (Federal University of Minas Gerais), Бразилия, предыдущие находки показывали, что слоны дошли до Коста-Рики в Центральной Америке, однако не заходили дальше на юг.
  Сейчас слоны распространены в лесных областях Юго-Восточной Азии (Индия, Пакистан, Бирма, Таиланд, Вьетнам, о-ва Шри-Ланка и Суматра). На о. Калимантан завезен человеком. Также водятся в Африке (к югу от Сахары) в степях, лесостепях и лесах.


[Закрыть]? – переводя дух, предположила Мадлен.

– Вряд ли. Крупные животные уже натерпелись от человека и теперь стараются держаться от него как можно дальше. До сих пор в Монтедоре нет ни одного заповедника, а браконьеров развелось пруд пруди. Поэтому крупные звери прячутся в горах или в непроходимых джунглях.

Прямо над ними послышалось обезьянье улюлюканье, и беглецы вздрогнули.

– Ты уверен, что нас никто не съест по дороге?

– Не беспокойся, – усмехнулся Рэнсом, – обезьяны никакого вреда не причинят.

Однако Мадлен показалось, что Рэнсом просто пытается ее успокоить, – ведь она с детства знала, сколько опасностей таят в себе тропические джунгли… Поэтому она решила сменить тему разговора:

– А куда мы направляемся?

– Ну… – Рэнсом тяжело вздохнул, и Мадлен поняла, что разговор будет не из легких. – Если бы мы хотели добраться до западной границы Монтедоры, нам пришлось бы идти через всю страну, а это, как ты сама понимаешь, далеко и опасно.

– Понятно, – кивнула Мадлен. – В столицу нам теперь тоже путь заказан: там ведь ситуация под контролем генерала Эскаланта, который жаждет схватить нас.

– Именно, – отозвался Рэнсом. – Столица нам сейчас и не нужна – ведь, даже если там еще летают самолеты, нам все равно никто не продаст билеты без документов, а показать свои паспорта – значит, выдать себя Эскаланту.

– Но ведь нам нужно будет в любом случае пересечь границу. Как же мы сделаем это без документов?

Рэнсом вздохнул:

– Попытаемся перейти через границу тайно и отдаться на милость жителей Бразилии…

– Это если мы пойдем на север, – уточнила Мадлен.

– …или Аргентины.

– А это к югу…

– А-га…

– Значит, независимо от того, в каком направлении мы пойдем, нам придется перебираться через горы.

– Лунные или Зеленые. Я предпочел бы идти на юг, – заявил Рэнсом.

– Значит, через Зеленые горы. Но там же полно бандитов.

– Ты права. Но Лунные горы – известное пристанище дористов, и еще вопрос, кто из них окажется опаснее для нас. До нынешнего государственного переворота в Лунных горах постоянно дежурили армейские патрули, а встречаться с ними, разумеется, нежелательно.

– Понимаю. – Мадлен покачала головой. – Неужели ты думаешь, что в Монтедоре будет гражданская война?

– К сожалению, да, Мэдди. Именно об этом я сейчас и подумал.

– О Господи. – Мадлен, оступившись, чуть не упала в огромную лужу посреди дороги. Рэнсом вовремя успел протянуть ей руку. Мадлен, вдруг забыв о своей гордости, вообще обо всем на свете, порывисто прижалась к Рэнсому, обхватив его шею руками.

– Пока особых поводов для волнения у нас нет, – тихо произнес он. – Может, я ошибаюсь и никакой гражданской войной и не пахнет

– Нет, неправда, ты меня просто успокаиваешь.

– Верно, – вздохнул Рэнсом. – А когда завтра вся страна узнает, что этот негодяй Эскалант совершил государственный переворот, я боюсь даже предположить, что тут начнется. Конечно, сегуридоры очень сильны, но в государственной армии нет единства. Она может расколоться на отдельные группировки, и у дористов появится шанс прийти к власти.

– Но разве Эскалант этого не предвидел? – удивилась Мадлен.

Рэнсом покачал головой:

– По-моему, Эскалант всегда недооценивал силу и влияние дористов. Впрочем, здесь никто не знает, кто их поддерживает и кто за ними стоит. Видишь ли, мне казалось, что я довольно неплохо разбираюсь в том, что происходит в Монтедоре, но я и предположить не мог, что у дористов хватит сил и наглости атаковать городской штаб армии, как это случилось сегодня ночью в Дорагве. Ведь военная тревога, так нас с тобой выручившая, была вызвана исключительно нападением дористов.

– Значит, гражданская война, – повторила Мадлен, до смерти напуганная. Теперь их будущее представлялось ей еще более неопределенным, чем несколько часов назад, когда они томились в тюремной камере. Если в стране разразится война – а все к тому идет, – то никто не найдет их – ни «Марино секьюрити», ни ее отец, ни даже американский госдепартамент. Мадлен закрыла глаза и изо всех сил постаралась быть – или по крайней мере казаться – храброй.

– Ладно, – сказала она наконец Рэнсому. – Давай пойдем на юг, через Зеленые горы, к границе а Аргентиной.

– Да, – согласился Рэнсом. – Будем избегать больших дорог, не вступать в разговоры и вообще постараемся остаться незамеченными.

– А-га, – кивнула в темноте Мадлен.

– Нам осталось пройти еще несколько миль до перекрестка. Гутиерре сказал, что там надо свернуть на дорогу, ведущую на юг.

– Послушай, может…

– Что?

– Может, нам стоит попытаться завтра связаться со Штатами? – предложила Мадлен.

– По телефону?

– Да…

– Что ж, можно попробовать. Хотя даже если мы и дозвонимся домой, то помочь они нам смогут только после того, как мы уже выберемся из Монтедоры.

– А если связаться с американским посольством в Монтедоре? – снова предложила Мадлен.

– Ну, начнем с того, что американское посольство располагается в столице Монтедоры, куда нам нельзя: там Эскалант. Конечно, мы можем позвонить им и спрятаться в каком-нибудь укромном месте, в которое люди из посольства приедут за нами. Но видишь ли… Эскалант ненавидит американцев лютой ненавистью, и в посольстве нам будет не намного безопаснее, чем где-нибудь еще.

Да, не слишком радужная перспектива.

– Правда, – продолжил Рэнсом, – здесь должны быть люди из католических миссий, работники Международного Красного Креста, наблюдатели из Организации Объединенных Наций. Да вот только где их искать?

– А ты не спрашивал у сеньора Гутиерре?

– Спрашивал, – с грустью ответил Рэнсом. – Он только знает, что где-то в Дорагве есть католическая миссия, но где именно – понятия не имеет.

Мадлен молчала, пытаясь не выдать собственную тревогу и страх: у Рэнсома и без ее истерик хватает забот. Нет, она не будет распускаться. Рэнсом все же молодец – не стал ей врать, а честно рассказал все как есть. Она не может его подвести.

Так они шли в темноте – долго-долго – и чувствовали себя несчастными и потерянными, словно остались одни на всем белом свете.