Текст книги "Робкая магия"
Автор книги: Лаура Кинсейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Глава 11
– Я никогда не слышал о Пелем-Коттедже, – промолвил Фэлен, не глядя на Родди. – Я никогда не писал Эллен Уэбстер. Но я не сомневаюсь в ваших словах. – Его губы скривились в вымученной улыбке. – Думайте обо мне, что хотите. Решайте, кто перед вами – злодей или сумасшедший.
Родди долго молчала. Слова Фэлена были проникнуты горечью. Он подошел к окну и, раздвинув бархатные портьеры, открыл раму.
– Сегодня полнолуние, – промолвил он, ежась от холодного воздуха. – Может быть, если я повою, мне станет легче?
– Фэлен!
Он расхохотался, вцепившись в портьеру.
– Фэлен! – воскликнул он. – О Боже, как это имя мне подходит! Волки и сумасшедшие воют на луну, не правда ли?
Фэлен прерывисто дышал. Внезапно он схватился за голову и медленно опустился на колени.
– О Боже, – прошептал он. – Я действительно ничего не помню. Родди, клянусь, я ничего не помню…
– Это не имеет никакого значения, – произнесла Родди, понимая, что говорит глупость. Но она не знала, что еще сказать.
Холодный ветер ворвался в комнату, и ей было холодно. Фэлен поднялся на ноги и начал нервно расхаживать по спальне, искоса поглядывая на Родди. Он напоминал настороженного зверя, преследуемого охотниками и ищущего защиты.
– Это имеет большое значение, – дрогнувшим голосом произнес Фэлен. – После смерти моего отца… – Он вдруг осекся и, судорожно вздохнув, продолжал спокойным тоном: – После убийства моего отца меня отослали в Англию. Мать сказала Адаму, что во всем виноват Ивераг. Она утверждала, что это место сведет с ума любого. – Фэлен горько рассмеялся. – Милая мамочка, как она боится меня! Она не любит жить со мной под одной крышей. Мне кажется, она думает, что я однажды ночью в приступе безумия столкну ее с лестницы. У меня разрывалось сердце, когда я видел, как они опустошают Ивераг. Мать и дядя похожи на двух вампиров, сосущих кровь из этого имения.
В его голосе слышался вызов. Фэлен как будто говорил Родди: «Посмотри на меня, я умею ненавидеть и готов расправиться с теми, кто разрушил то, что было дорого моему сердцу».
– Итак, меня отправили в школу, – продолжал Фэлен. Он рассказывал все это как будто не Родди, а кровати, стульям, тем неодушевленным предметам, которые наполняли комнату. – И начали происходить странные вещи. По утрам под моим окном стали находить… – Фэлен остановился у туалетного столика и, помолчав, закончил: – кошек и зайцев. Надзиратели поднимали нас с постелей и строили в ряд. Мы стояли босые на холодном полу в одних ночных рубашках. Подойдя ко мне, надзиратель поднимал мертвое животное и начинал допрашивать меня… Я всегда говорил, что не делал этого, но на моей рубашке была кровь…
Желваки заходили на его скулах. Внезапно он резко размахнулся и ударил кулаком в свое отражение. Раздался звон разбитого стекла. Родди отскочила в дальний угол и закрыла глаза. А когда снова открыла их, увидела, что Фэлен сжимает в окровавленной руке острый осколок зеркала.
– Я не делал этого, – шепотом повторил он. – Я не мог сотворить такое.
Родди видела, что Фэлен охвачен паникой. Края осколка вонзились в его ладонь, но он не чувствовал боли. Родди умела успокаивать обезумевших от страха лошадей, и эти навыки пригодились ей сейчас. Она медленно и осторожно подошла к Фэлену, словно он был перепуганным жеребцом. Ладонь Родди легла на плечо Фэлена, потом скользнула по его волосам, и ее руки обвились вокруг его шеи. На мгновение все его тело напряглось, но он тут же доверчиво прильнул к Родди. Осколок выпал из его руки на пол.
Родди не торопила Фэлена. Поглаживая его по голове, она терпеливо ждала, когда он снова заговорит.
– Мне следовало рассказать вам все это раньше, – глухим голосом промолвил он. – Я пытался… Но мне очень хотелось вернуть имение, мой отчий дом… А вы были единственным шансом сделать это. Когда вы посмотрели на меня… ваши глаза… – Он поднял голову и взглянул на Родди. – Вы так милы и необузданны. Я не мог отказаться от вас. Когда я увидел вас с Кэшелом… – У Фэлена на мгновение перехватило горло, но он взял себя в руки. – С этим проклятым ловеласом, липовым героем, единственным человеком, который все знает обо мне… Я хотел убить его за то, что он прикасается к вам. А потом вы – о Боже! – подошли и сказали, что не хотите меня… Родди, я боялся сам себя, боялся, что я сделаю что-нибудь ужасное. И теперь я знаю, что не смогу спать спокойно до тех пор, пока Кэшел не уедет из Англии.
Фэлен взял руку Родди и, взглянув на ее ладонь, увидел на ней пятна своей крови.
– На этом свете мне дороги только Ивераг, Джефф и вы… – пробормотал Фэлен. – Если я причиню зло тому, кого люблю, я убью себя.
Фэлен закрыл глаза, и Родди почувствовала, как дрожат его пальцы.
Глядя на Фэлена в ту минуту, Родди многое поняла. Верность Джеффри Фэлену зиждилась на разумных идеалах, которые он почерпнул из философии, а в основе привязанности Фэлена к Джеффри лежали совсем другие понятия, более примитивные, извечные, – жизненная сила и любовь.
У безумия была своя логика.
– Сядьте, – сказала Родди. – Вы не причинили мне никакого зла. Это вы страдаете, а не я.
Взяв висевшее рядом с туалетным столиком полотенце, Родди перевязала кровоточащую руку Фэлена. У него было странное, напряженное выражение лица. Несколько мгновений, показавшихся Родди вечностью, они смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда. Это был безмолвный поединок, в котором Родди боялась потерпеть поражение.
Фэлен прикрыл на мгновение глаза, а когда снова открыл их, Родди показалось, что перед ней совсем другой человек. Уголки его губ дрогнули.
– Это и есть Злой Глаз, маленькая сида? – спросил он.
– Наверное, – игриво ответила она и, привстав на цыпочки, поцеловала мужа в подбородок. – Сядьте и расскажите мне про коров, которых вы выбирали для своего имения. А я пока закончу перевязку вашей руки.
Она взяла несколько носовых платков и булавок, чтобы закрепить импровизированную повязку. Родди не хотелось звать на помощь Джейн. Утром она что-нибудь придумает, чтобы объяснить, почему разбито зеркало. Фэлен с мрачной улыбкой взглянул на кровавое пятно, выступившее на полотне повязки.
– Боюсь, что это лечение будет неэффективным, – промолвил он. – Вот если бы вы положили на рану горстку волшебного мха и лунного света, то она быстро зажила бы, маленькая сида.
Родди улыбнулась, радуясь тому, что чувство юмора не изменило Фэлену. Они оба притворялись, что все в порядке и ничего особенного не произошло.
– Я ездила в Ислингтон, надеясь найти вас, – через некоторое время снова заговорила Родди. – Дело в том, что у Джеффри возникли проблемы с оружием.
– Понятно, – небрежным тоном сказал Фэлен и, сев на кровать, начал расстегивать сюртук.
Судя по всему, Фэлен не был беззаветным патриотом Ирландии. Родди нахмурилась.
– Разве вас не волнует то, что через Ивераг идет поставка контрабандного оружия?
Фэлен искоса посмотрел на жену.
– Так в чем все-таки проблема?
– Оружие в течение целого месяца будет оставаться в вашем имении. У Джеффри нет возможности вывезти его. Он хочет, чтобы вы не спешили с началом ремонтных работ в усадьбе.
– Черт побери, целый месяц! – возмутился Фэлен. – Я разрешил ему оставить оружие до двадцатого октября.
– Войска стоят лагерем в районе вашего имения. Люди Джеффри не могут воспользоваться дорогой.
– О Боже! – Фэлен, запрокинув голову, застонал. – Только не это! Потешные войска блокируют дорогу, и клоуны с оружием не могут выбраться из Иверага. Вот так история! Неужели Джеффри не приходит в голову, что есть другие, обходные пути? Можно вывезти оружие по горным тропам. Или он хочет сделать это с комфортом?
– Лейтенант, помогавший повстанцам, серьезно заболел, и Джеффри говорит, что никто, кроме него, не знает местность.
– Я знаю, – заявил Фэлен.
Родди бросила на мужа испуганный взгляд.
– Фэлен… – начала было она, но он перебил ее:
– Вы собрали вещи?
– Мы не можем уехать.
– Почему это, черт побери? Мы едем завтра утром.
– Но Джеффри сказал…
– Мне наплевать на то, что сказал Джеффри. Если он приезжал ко мне, то это означает, что я нужен ему, чтобы решить возникшие проблемы.
Родди хотела возразить, но сдержалась. Теперь она понимала, что в глубине души Джеффри лелеял надежду, что его друг придет ему на помощь.
– Зачем, вы думаете, он искал меня? Чтобы попросить не начинать ремонтные работы в усадьбе? Что за ерунда!
Фэлен сбросил сюртук. Родди задумчиво смотрела на мужа, закусив нижнюю губу. Он снял белый атласный жилет, повесил его на спинку стула и начал расстегивать рубашку.
– Мне кажется, вам не следует ввязываться в это дело, – промолвила она. – Я боюсь за вас. Я знаю, почему вы разрешили Джеффри хранить оружие в Ивераге. Это была сделка.
Фэлен приподнял темную бровь.
– Похоже, у лорда Кэшела появилась вредная привычка болтать много лишнего, – заметил он.
Фэлен вдруг порывисто обнял Родди и прижал ее к своей груди.
– Вы собрали вещи в дорогу? – снова спросил он. – Да.
Фэлен улыбнулся и припал к ее губам. Он стал осыпать поцелуями ее лицо, шею и плечи. Его руки ласкали ее спину, и Родди ощущала тепло, исходившее от его ладоней сквозь тонкую ткань ночной сорочки.
Он больше не был похож на безумца. И лишь в глубине синих глаз таилось хищное выражение. Однако оно могло означать нетерпение самца, жаждущего овладеть самкой. Ничто больше в облике Фэлена не напоминало того человека, который в приступе ярости разбил зеркало в ее комнате.
– А почему мы так спешно отправляемся в путь? – спросила Родди, чтобы отвлечься от неприятных воспоминаний.
– Я хочу, чтобы мы прибыли в Ивераг еще до наступления ноября.
– А с чем это связано?
Фэлен помолчал, загадочно улыбаясь.
– Вы сами все увидите.
Фэлен встал еще до рассвета, как ребенок в день ярмарки. Родди разбудил голос слуги, поднятого с постели графом. Бедный малый тихо жаловался на судьбу и сетовал на своего господина, пожелавшего бриться в такую рань.
Вскоре в комнату вошла Джейн. Она тоже была не в духе. Джейн была готова самым бесцеремонным образом растолкать Родди, чтобы та на себе ощутила, каково это – просыпаться в такую рань. Она с грохотом поставила поднос с чаем на стол, а потом с громким стуком захлопнула открытую дверцу шкафа. Однако Родди не шевелилась. И тогда горничная решительно направилась к кровати. Но, сделав пару шагов, Джейн остановилась и в ужасе всплеснула руками.
– Боже всемогущий! – воскликнула она. – Что это? Родди окончательно проснулась и села на кровати. Пол спальни усеивали осколки зеркала, таз на умывальнике и одно из полотенец были перепачканы кровью.
– Э… – промямлила она, не зная, как объяснить такой беспорядок.
В конце концов она сделал вид, что зевает, и снова упала на постель.
– Это вышло случайно, Джейн, – промолвила она, стараясь говорить небрежным тоном. – Мне никак не удавалось вытащить из волос эти дурацкие шпильки. И тогда, разозлившись, я швырнула расческу и нечаянно угодила в зеркало.
Джейн бросилась к кровати.
– Вы не поранились, миледи? Я не прощу себе, если с вами что-нибудь случится. Порез или даже царапина могут загноиться. Что я тогда скажу вашей матушке? Вам нужно было позвать меня, миледи…
– О нет, я даже не поцарапалась, – быстро сказала Родди. – Это кровь лорда Иверага…
Родди пожалела, что произнесла эти слова. Джейн не жаловала графа, и у нее тут же возникли подозрения. Бросив взгляд на зеркало, горничная покачала головой. «Он был пьян, – с отвращением подумала она. – А в таком состоянии он готов крушить все на своем пути».
Узнав о том, что лорд Ивераг увозит свою супругу в Ирландию, Джейн еще больше возненавидела его. Об имении, расположенном в дикой местности, среди слуг ходили самые страшные слухи, которые основывались на рассказах вдовствующей графини и ее горничной Тилли. «Как можно жить среди руин, – с возмущением думала Джейн. – А вдруг на меня рухнет крыша? А вдруг в доме водятся привидения? – Горничная бросила взгляд на закрытую дверь гардеробной, где камердинер брил Фэлена. – А вдруг этот граф Дьявол зарежет нас всех во сне?»
– Джейн, – резко сказала Родди и, сев на постели, нахмурилась, – принесите мне халат и скажите, чтобы здесь убрали.
– Хорошо, миледи.
Сделав книксен, Джейн удалилась выполнять приказания своей госпожи. Родди не вставала с постели до тех пор, пока в ее комнате не навели порядок. Вместо разбитого зеркала слуги принесли в ее спальню новый туалетный столик из комнаты для гостей. Джейн переложила вещи Родди из старых выдвижных ящиков в новые, а потом подала госпоже халат и помогла надеть его.
Родди села за туалетный столик, и горничная, не говоря ни слова, начала причесывать ее.
– Я знаю, что вы не хотите ехать в Ирландию, – сказала вдруг Родди.
Рука Джейн с расческой повисла в воздухе. Впрочем, она давно привыкла к тому, что ее госпожа удивительно проницательна.
– Вы правы, миледи, – сказала горничная и поджала губы.
– В таком случае вы можете оставаться в Англии. – Родди почувствовала, как рука служанки дрогнула, но продолжала: – Возвращайтесь в имение моих родителей.
Джейн быстро пришла в себя.
– Нет, миледи, я не могу этого сделать, – ответила она. – Как я признаюсь вашей матушке в том, что бросила вас? Разве я могу оставить вас один на один с этим… – Джейн вовремя прикусила язык и замолчала.
Однако Родди прекрасно поняла, что она хотела сказать. Джейн продолжала причесывать госпожу, избегая встречаться в зеркале с ее взглядом.
– Я не потерплю неуважения к своему супругу, – сказала Родди, стараясь не повышать голос. Однако Джейн понимала, что ей делают серьезный выговор. – Лучше не ехать совсем, чем отправляться в путь с тяжелым сердцем и большой неохотой.
– Но, миледи… – попыталась возразить горничная. На ее глаза навернулись слезы отчаяния.
– Я напишу письмо матери, – продолжала Родди, поняв, чего больше всего боится служанка. – Можете быть уверены, что в нем будут содержаться только похвальные отзывы о вашей работе.
– А кто будет прислуживать вам, миледи?
– Я возьму с собой Марту.
– Марту? – с недоумением переспросила Джейн. – Молодую горничную? О, миледи, я могла бы…
Однако тут заскрипела дверь гардеробной, и служанка замолчала. В спальню вошел Фэлен. Подойдя сзади к жене, он собрал в узел ее рассыпавшиеся по спине золотистые волосы. Фэлен как будто не обратил никакого внимания на то, что в спальню поставили новый туалетный столик. Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал жену в голову.
– Копуша, вы еще не одеты, – промолвил он.
Джейн быстро удалилась из комнаты, искренне радуясь тому, что ее не берут в Ивераг. Граф в тусклом свете мерцающих свечей выглядел как настоящий сатана, явившийся из ада.
– Еще не наступил рассвет, милорд, поэтому радуйтесь, что я вообще встала в такую рань, – с улыбкой сказала Родди.
– Это ваше время суток, маленькая сида, – заметил он. – Я спущусь в сад и принесу вам кубок волшебного вина.
–Я бы с большим удовольствием выпила крепкого чаю.
Родди взглянула на его отражение в зеркале. На лице Фэлена сверкнула белозубая улыбка. Он запрокинул ее голову и, наклонившись, поцеловал в губы.
– Доброе утро, малышка, – сказал Фэлен, прижавшись щекой к ее щеке. От его прохладной кожи исходил запах душистого мыла.
«Я люблю тебя, – подумала Родди. – Ты вовсе не сумасшедший. Этого не может быть».
Фэлен глубоко вздохнул и выпрямился.
– Мы выезжаем в половине десятого, – сообщил он, направившись к двери.
Родди бросила на мужа удивленный взгляд.
– Но ваша мать в это время еще будет спать.
– Правда? – усмехнувшись, спросил Фэлен. – Какая жалость!
И он изобразил на лице такую вселенскую скорбь, что Родди рассмеялась. Улыбнувшись ей, он вышел из комнаты.
Через три часа одетая в дорожное платье Родди сидела в так называемой малой столовой, которая была размером с конюшню в усадьбе ее отца, и ела холодные закуски – яйца с почками под острым соусом. В высокие окна струился солнечный свет, и все произошедшее ночью казалось ей теперь дурным сном.
Во внутреннем дворе под окнами царило оживление. Шли последние приготовления к долгому путешествию. Слуги грузили багаж и проверяли упряжь. Четыре впряженные в экипаж лошади нетерпеливо били копытами. Фэлен стоял у крыльца, молча наблюдая за сборами в дорогу.
Родди почувствовала приближение незнакомого человека прежде, чем те, кто находился во дворе, заметили его. Его обуревали сильные эмоции – злость, ярость, ненависть. Родди вздрогнула, словно от внезапного удара, уловив опасный настрой незнакомца. Быстро встав из-за стола, она подошла к окну. По усыпанному гравием двору шагал высокий молодой джентльмен, его юношеская угловатая походка выдавала волнение.
«Бежишь, кровожадный вонючий ублюдок? – думал он. – О, с каким наслаждением я убил бы тебя, вспорол бы тебе живот и выпустил кишки… А твое сердце я отдал бы свиньям…» Молодой человек взглянул на Фэлена, и перед его мысленным взором замелькали сцены насилия и разврата. Ему хотелось повернуться и убежать прочь, но он взял себя в руки и продолжал свой путь.
Родди выбежала из столовой и, миновав вестибюль, оказалась на крыльце в тот момент, когда незнакомец остановился напротив ее мужа. Шум во дворе сразу стих, все слуги замерли как по команде.
– Назовите имена ваших друзей, Ивераг! – негромко сказал молодой человек, но его слова отчетливо прозвучали в тишине, установившейся во дворе.
Родди видела только профиль мужа. Он стоял, не шевелясь, и мрачно смотрел на молодого человека. Так смотрит сильный волк на рычащего терьера, пытающегося схватить его за ногу. Его взгляд выражал презрение, обиду, а также сознание того, что стоит ему только один раз вонзить свои желтые клыки в эту шавку, как она тут же испустит дух.
– У меня нет друзей, – ровным голосом промолвил Фэ-лен.
– Назови их имена, сукин сын, или я застрелю тебя! – закричал незнакомец в приступе ярости.
Он сунул руку за пазуху своего сюртука, но кучер опередил его. Он навалился на незнакомца, и они начали драться. Кучер явно был сильнее.
– Отпустите его, – приказал ему Фэлен. – Пусть уходит. Никого он не убьет.
Кучер тут же повиновался, но все же на прощание дал пинок своему противнику, чтобы тот не вздумал снова дерзить. Конюхи и кучер судили о человеке по тому, как он обращался с лошадьми. Лорд Ивераг любил этих благородных животных и хорошо разбирался в них Поэтому слуги уважали его и были ему преданы. «Действительно, разве такой может убить? – с презрением думал кучер, поглядывая на незнакомца. – Граф прав».
Родди ощущала, что молодой человек испытывает страшное унижение. Кривая ухмылка на лице Фэлена заставляла его еще острее чувствовать свой позор.
– Мистер Уэбстер, я бы предпочел никогда больше не слышать свое имя из ваших грязных уст, – спокойным тоном произнес Фэлен.
Молодой человек хотел что-то возразить, но эмоции возобладали, и он прокричал:
– Я требую сатисфакции!
– За что? – с издевательской усмешкой спросил Фэлен.
– Вы ответите за то, что ночевали в так называемом Пелем-Коттедже четыре дня назад!
– Вы ошибаетесь, – холодно заявил Фэлен.
Мистер Уэбстер пришел в ярость. Видя, что он готов броситься на графа, кучер заломил ему руки.
– Вы… вы… – задыхаясь, пролепетал молодой человек, а затем крикнул что было сил, с ненавистью глядя на Фэлена: – Вы грязный мерзавец! Я найду на вас управу в суде!
Фэлен быстро подошел к нему и тронул рукой в черной перчатке за подбородок. Мистер Уэбстер не мог сопротивляться, так как кучер все еще крепко держал его за руки.
– Ну что ж, обращайтесь в суд, – сказал граф. – Если вам, конечно, безразлично, что имя вашей сестры будет упоминаться в связи с моим именем. Но я советую вам не делать этого. Ваша сестра лжет вам, мой друг. У меня много свидетелей, которые могут подтвердить, что в четверг до полудня я был в Гемпшире.
Уэбстер зашатался, когда кучер внезапно отпустил его. Он хотел было вцепиться в горло своему противнику. Однако гордость и неожиданные сомнения, закравшиеся в его душу, остановили его. Когда он представил, что вокруг Эллен поднимется шумиха в газетах и обществе, если он подаст в суд на графа, у него к горлу подкатил ком. Мистер Уэбстер расправил плечи. Несмотря на сумятицу чувств, он нашел достойный джентльмена выход из создавшегося положения. Молодой человек бросил презрительный взгляд на руку графа в черной перчатке, которой тот только что дотрагивался до его подбородка.
– В таком случае позвольте мне удалиться, – надменным тоном промолвил он. – Я хочу пойти домой и принять ванну.
