Текст книги "Букетик флердоранжа"

Автор книги: Лаура Дэниелз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Пока Митч звонил, Джини подошла к окну и невольно залюбовалась открывшимся видом.

Даже странно, подумалось ей, не так уж далеко от Чикаго, а уголок почти дикий. Первозданная природа. Красота! Какое счастье, что мы здесь поселимся! И что у меня есть Митч!

– Если захочешь, построим здесь бассейн, – негромко прозвучало сзади.

Обернувшись, она увидела лукаво улыбающегося Митча.

Мое сокровище, промелькнуло в ее мозгу. И как я раньше жила без него?

– Но ведь озеро рядом.

– Верно, – кивнул он. – Зато в бассейне детишкам плескаться удобнее.

Джини вскинула брови.

– Каким детишкам?

– Нашим, солнышко, нашим. Тем, которые у нас скоро появятся. Во всяком случае, я так думаю. – Митч погладил ее по щеке. – И готов сегодня же приступить к осуществлению этой идеи.

Она улыбнулась.

– Позже, милый, позже. Не забывай, ты обещал мне все здесь показать.

– Да, – вздохнул Митч. – Пожалуй, это было опрометчиво с моей стороны.

– Хм, а кто сегодня жаловался на усталость, укорял меня за то, что я утомила его ночью?

Митч изобразил удивление.

– Неужели это был я? Надо же, как можно было наговорить столько глупостей…

– Не хочешь ли ты сказать, дорогой, что к тебе вернулись силы? – тонко улыбнулась Джини.

– Полностью, солнышко. И я… Впрочем, нет. Промолчу. Если хочешь прогуляться к озеру, так и сделаем. Только я переоденусь, если не возражаешь. У меня тут наверху, в спальне, есть кое-какая одежка.

– Да-да, ступай, я подожду тебя здесь.

17

Спустя несколько минут Митч вернулся в шортах и майке с ярким рисунком на груди. Окинув его взглядом, Джини улыбнулась.

– Ты похож на человека, собирающегося на пляж.

– Так и есть. Скоро сама увидишь. Кстати, твое платье тоже немного напоминает пляжный халатик.

Джини опустила взгляд на свой пестрый ситцевый сарафан.

– Я специально оделась попроще, зная, что мы едем на природу. А вообще, наверное, и мне следует привезти сюда что-нибудь из одежды.

– Правильно, солнышко.

Джини захотелось пройтись босиком, поэтому она оставила обувку в холле. И не пожалела о своем решении – так приятно было ступать сначала по прохладной траве лужайки, затем по скользкой хвойной подстилке в сосновом бору и, наконец, по разогретому песку.

На берегу действительно обнаружился небольшой песчаный пляж. Чуть поодаль темнел выдвинутый в озеро ярдов на шесть-семь деревянный причал.

– Я построил его для катера, – пояснил Митч, заметив, куда смотрит Джини.

– У тебя и катер есть? – удивилась она.

Митч усмехнулся.

– Позже я передумал его покупать. Зачем он мне, если вилла будет выставлена на продажу.

– Но ведь уже не будет? – быстро взглянула на него Джини.

Митч обнял ее за плечи.

– Нет, солнышко. Так что идея приобрести катер, возможно, возродится.

– Но не раньше чем закончится отделка помещений! Прежде чем покупать катер, нужно позаботиться о детской для наших будущих малышей.

Митч нежно поцеловал ее в щеку.

– Умница! Так и поступим.

Окрашенная предзакатным солнцем вилла выглядела еще красивее. Ее просторные окна полыхали всеми оттенками красноватого цвета.

– Ох, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Митч. – Нужно спуститься в подвал проверить генератор. Иначе ночь придется коротать без электричества. Не то чтобы я возражал против этого, находясь тут с тобой, солнышко, но…

– Но все же лучше, когда есть свет, – кивнула Джини.

Они вошли в дом, но не успел Митч преодолеть и половину ведущей в подвал лестницы, как со двора донесся автомобильный сигнал.

– Что это?! – воскликнула Джини. – Ты слышал, дорогой?

– А, наверное, пиццу привезли, – отозвался снизу Митч. – Нужно расплатиться. Если тебе не трудно, поднимись в спальню, возьми мой бумажник, там есть наличные. Он в кармане рубашки или в джинсах. Не помню, куда сунул…

– Не беспокойся, я найду.

По пути наверх Джини выглянула на крыльцо и крикнула парню, который стоял возле белого пикапа с плоской коробкой в руках:

– Одну минутку, сейчас вынесу деньги! – После этого она поспешила на второй этаж, в расположенную рядом с кабинетом спальню.

Одежду Митча Джини нашла быстро – та висела на подлокотнике кресла. Однако бумажника в кармане рубашки-поло не обнаружилось. Пришлось проверить джинсы. Через минуту Джини вынула бумажник из заднего кармана – правда, вместе с какими-то сложенными в несколько раз бумагами, которые шлепнулись на пол.

Потом подниму, когда вернусь, подумала Джини, спеша из спальни.

– О, горячая! – заметила она, расплатившись и принимая из рук парня коробку с пиццей.

– И вкусная, – сказал тот. – Нашу пиццу ест весь туристический кемпинг, да еще доставку заказывают, вот как вы. Подумываем даже о рассылке пиццы по электронным адресам, хотя тут есть проблема: не все ящики электронной почты способны вместить коробку подобных размеров.

Джини недоуменно сморщила лоб.

– Простите, я не совсем… Электронная почта, вы сказали?

Парень расплылся в улыбке.

– Шутка!

– Ах шутка… – Джини весело рассмеялась. – Ну, негодник!

– Приятного аппетита, – сказал парень, забираясь в кабину пикапа и заводя двигатель. – Звоните еще.

Помахав ему на прощание, Джини еще немного постояла, любуясь позолоченными вел черним солнцем соснами и слушая какие-то особенные, лесные звуки, которых не бывает в городе, затем вернулась в дом.

– Милый, пицца здесь!

– Сейчас приду, – приглушенно донеслось из подвала. – Тут небольшая проблема. Минуточку…

Митч добавил что-то еще, Джини не разобрала. Оставив коробку с пиццей на нижней ступеньке лестницы, она вновь поднялась на второй этаж, чтобы вернуть бумажник на место, в задний карман джинсов Митча.

Входила в спальню веселая, даже напевала – ту же самую, что и утром, мелодию из кинофильма «Титаник». И даже представить себе не могла, как круто изменится ее жизнь через считаные минуты.

Бумажник она положила в карман и тут увидела бумаги, о которых успела забыть. Те как упали на пол, так и лежали. Продолжая напевать, Джини подняла их и вдруг обнаружила, что это не бумаги, а сложенный вдвое конверт, с указанием адреса – все как положено.

И тут началось…

Сначала Джини показался знакомым почерк. Почти в ту же минуту она увидела словосочетание «Форт-Уэйн», затем имя адресата – Селин Брикстон – и с изумлением осознала, что держит собственное письмо. То самое, за которым несколько дней назад должна была подъехать к клубу Пола Питчер.

– Значит, Селин не получила его? – недоуменно пробормотала Джини, вертя конверт. Но как оно оказалось у Митча? Может, он собирался вернуть его мне?

Тут она заметила, что письмо вскрыто, и ее хорошее настроение как ветром сдуло.

Это еще что за новости?! Митч считает, что вправе просматривать ее корреспонденцию?

Не ожидала от него, промчалось в мозгу Джини.

Затем она подумала, что, возможно, это только конверт, а содержимое совсем другое.

Однако, вынув исписанный лист, Джини узнала собственное послание. Выходит, Митч все-таки прочел его.

Додумывая эту мысль, Джини уже скользила взглядом по строчкам, подсознательно представляя вместо себя Митча – как он воспринял написанное. Ведь речь шла в основном о нем.

После первых же абзацев по спине Джини пробежал холодок. Дальше – больше. Она поняла, что Митч воспринял письмо плохо. Очень плохо. Как некий обличающий документ – признание преступника, например.

С тревожно сжавшимся сердцем, прикусив губу, Джини продолжала читать. Очень скоро строчки поплыли перед ее глазами, наползая одна на другую, словно ядовитые змеи в клубке.

«…Приготовься услышать сногсшибательную новость: я выхожу замуж за миллионера… мечта все-таки сбылась…»

«…Пришлось объяснить ему, что встречаться с собственным боссом не в моих правилах. Сама понимаешь, без маленьких хитростей не обойтись. Мне до чертиков не хотелось попасть впросак…»

«… Так прямо и сказала – мол, хорошо знаю, как мужчина может испортить порядочной девушке жизнь. Эффект был потрясающий – всего через несколько дней Митч сделал мне предложение…»

«…Сейчас живу у Митча как в раю, себя не помню от счастья. Работу скоро брошу. А как поженимся, останется только ребеночка родить – и, считай, все желания исполнены».

«…Помнишь, как мы мечтали с тобой – ты о своем, а я о том, как замечательно было бы выйти замуж за миллионера и остаток жизни ничего не делать! И как я поклялась, что собой не буду, а заарканю все-таки какого-нибудь толстосума!»

«…Что называется, вытянула счастливый лотерейный билет. Отныне у меня пожизненная страховка от любых неприятностей…»

«…Личное благополучие я себе обеспечила…»

Письмо задрожало в пальцах Джини.

Боже мой, Митч это читал! Она простонала. Теперь понятно, почему он так странно посматривает на меня. Наверное, думает, вот пригрел змею…

Джини зажмурилась. В ее желудке будто образовался ледяной ком, а в душе, наоборот, возникла черная дыра, куда со свистом понеслись надежды на счастливую жизнь.

Но как к нему попало письмо?

Эта мысль загудела в мозгу Джини как колокольный звон.

В самом деле – как?

Пола Питчер передать не могла, остается Хейли, официантка клуба.

Нашарив взглядом сумочку, с которой приехала сюда, Джини вынула сотовый телефон и набрала номер. Руки ее дрожали от волнения.

После нескольких гудков в трубке послышалось:

– Да?

– Хейли! – воскликнула Джини. – Ох как хорошо, что ты ответила…

– Джини? – неуверенно произнесла та.

– Да-да, это я. Мне срочно нужно узнать, что стало с моими письмами. Помнишь? С теми, которые я просила передать своей знакомой.

– Но разве я не сказала? – удивилась Хейли. – По-моему, у нас был разговор.

Джини тоже так думала, однако ей хотелось услышать заново.

– Э-э, может быть, но не могла бы ты повторить? Пожалуйста!

– Хорошо. Что ты так волнуешься, не понимаю. Все в порядке, твоя подруга приезжала, письма переданы, можешь быть спокойна.

Джини прикусила губу. Откуда же у Митча взялось письмо?

– А ты ничего не путаешь?

– Нет, конечно. Все в порядке, не переживай.

Легко сказать. Тут жизнь рушится.

– Оба письма?

– Разумеется, оба! Как же иначе.

Как же иначе. Внезапно в мозгу Джини промчалась мысль заставившая ее поспешно спросить:

– А ты уверена, что письма попали именно к моей приятельнице? Можешь ее описать?

Хейли ответила не сразу.

– Э-э… к ней, не сомневайся.

После такого ответа Джини разволновалась еще больше.

– Что? Ты не можешь описать человека, которому передала письма?

– Это была твоя знакомая, – твердо произнесла Хейли. – Миссис Карпентер сказала мне, что…

– Миссис Карпентер?! – воскликнула Джини. – То есть Триша Карпентер, так?

– Да. А что?

– Но почему ты о ней упомянула?

– Да ведь это она передала письма твоей приятельнице, – спокойно пояснила Хейли.

Джини похолодела. Все вдруг встало на свои места, картина вырисовалась со всей своей неприглядной отчетливостью. Джини припомнилось, как Триша сказала ей сегодня по телефону – мол, ты еще не знаешь, что тебя ожидает. Наконец-то стал ясен смысл этих слов. Если здесь замешана Триша, то ничего хорошего конечно же ожидать не приходится!

– И ты только сейчас мне об этом говоришь?

– Ну, ты не спрашивала. И потом, какая разница, кто передал письма. Главное, что дело сделано.

Уж это верно, дело сделано. Хотя лучше сказать – дельце. И не сделано, а обтяпано.

Но почему Митч держит паузу? – спросила себя Джини. Почему молчит о письме? Проверяет меня? Хм, может быть. Или попросту ждет, когда я на чем-то проколюсь.

– Ладно, – вздохнула она, – расскажи, как получилось, что письма попали к миссис Карпентер.

– Она отобрала их у меня, когда я высматривала твою знакомую, стоя у входа в клуб. Спросила, что я там делаю, потом велела идти работать. Письма пообещала передать вместо меня. Ну я и отправилась в клуб, не спорить же с хозяйкой. Позже миссис Карпентер сообщила мне, что я могу быть спокойна, письма переданы. – Немного помолчав, Хейли сказала: – А почему ты спрашиваешь? Я что-то сделала не так?

– Нет-нет, спасибо, Хейли, – с горечью произнесла Джини. – Все в порядке. Пока… Увидимся. – Может быть, добавила она про себя. Хотя вряд ли.

К этому времени у нее созрело решение. И осуществить его следовало немедленно.

Можно, конечно, попытаться поговорить с Митчем и кое-что ему объяснить, но зачем унижаться? Он поверил Трише – что ж, пусть все так и останется. Да и что это была бы за жизнь, если бы Митч всякий раз учитывал мнение Триши!

Смысл письма он, конечно, понял буквально.

Аккуратно сложив письмо, Джини вложила его в конверт и отыскала в своей сумочке ручку. Затем прямо на конверте написала несколько слов.

Немного постояв в задумчивости, мрачно усмехнулась, положила письмо поверх джинсов, чтобы сразу попалось на глаза, затем взяла сумочку и покинула спальню.

По лестнице спускалась осторожно, боясь столкнуться с Митчем. В самом низу чуть не наступила на коробку с пиццей – в последний момент поставила ногу рядом.

Кеды Джини так и лежали в холле, и она подхватила их на ходу. Затем вышла, сбежала по ступенькам крыльца и направилась прямиком к стоявшему на лужайке «лексусу». Насколько она помнила, Митч оставил ключ зажигания в машине. Точно, так и есть! Хоть в чем-то повезло. Иначе пришлось бы убираться отсюда пешком.

Настороженно оглянувшись на виллу, Джини села за баранку автомобиля.

18

В этот момент находившийся в подвале Митч, задрав голову, крикнул:

– Солнышко, вино захватить?!

Несколько мгновений он стоял неподвижно, ожидая ответа, однако Джини не откликнулась.

– Э-эй! – снова прокричал Митч. – Дорогая! Я говорю – вино нести?! Потому что запивать пиццу нечем!

Тишина.

Потом звук отъезжающего автомобиля.

Что за дьявол?! Угнали «лексус»?!

Сорвавшись с места, Митч взбежал по ведущей из подвала лестнице и через минуту выскочил на крыльцо… чтобы увидеть багажник своего удаляющегося автомобиля.

Митч стремглав бросился следом, однако, промчавшись до середины лужайки, остановился. Гнаться за «лексусом» бессмысленно. Уж лучше вернуться в дом и поскорее сообщить об угоне в полицию.

Вот не думал, что со мной такое случите вертелось в голове Митча, пока он шел обратно. Никогда тут такого не было. Во всяком случае я об этом не слышал. Неужели кто-то из туристического кемпинга постарался? Может, подростки шалят? Накачались пивом и решили прокатиться.

– Джини! – крикнул он, войдя в холл. – У нас кое-что случилось.

Молчание…

Что за чудеса, куда она запропастилась? Пиццу оставила на ступеньках, а сама где?

Митч устремил взгляд наверх. В спальне? Прилегла отдохнуть? Хм, на нее не похоже. Но сейчас все выяснится, ведь сотовый-то наверху, придется подняться, чтобы позвонить.

Но и в спальне Джини не было. Возможно, выбирает комнату, в которой удобнее всего устроить детскую?

Сначала позвоню в полицию, потом найду Джини, решил он.

– Куда же я сунул мобильник? – пробормотал он, шагнув к креслу.

И в этот момент увидел письмо.

Знакомый конверт лежал на джинсах, не сложенный вдвое, а расправленный, и надписей нем заметно прибавилось.

Сердце Митча тревожно сжалось.

– Джини! – крикнул он, уже почти не сомневаясь, что отклика не услышит.

Ответ явно содержался в надписях на конверте, но как же не хотелось брать это треклятое письмо!

И все же взять придется.

«Ты все неправильно понял, но разубеждать тебя не стану. Видно, не судьба нам быть вдвоем. Скажи спасибо Трише, она все-таки добилась своего, разъединила нас. Будь счастлив».

В самом конце было приписано мелким почерком:

«Прости, что воспользовалась твоим автомобилем, оставлю его возле дома. Джини».

– Джини… – слетело с губ Митча.

С минуту он стоял неподвижно без единой мысли в голове, словно боясь осознать произошедшее.

Но мало-помалу ощущение реальности вернулось к нему.

Вот и не нужно звонить в полицию, проплыло в его мозгу. Все прояснилось. Это не подростки угнали «лексус», на нем укатила Джини.

Митч опустил взгляд на зажатый в руке конверт.

Дьявол, как он мог забыть о письме! Нужно было выбросить его еще там, на дороге, сразу по прочтении.

В порыве ярости Митч скомкал злосчастный конверт и швырнул куда-то в коридор. Но в дверной проем, к сожалению, не попал. Бумажный шарик ударился о стену, отскочил назад и стукнул Митча прямо в глаз.

– Ох черт! – вскрикнул он, схватившись за лицо и чувствуя себя самым несчастным человеком на свете.

Даже здесь ему не повезло. Письмо словно отомстило за ту, которая его написала.

Спустя некоторое время, немного успокоившись, Митч принялся переодеваться, попутно размышляя над тем, что может сделать в сложившейся ситуации.

Значит, Джини отправилась домой. Но если пишет об автомобиле «оставлю», следовательно, сама оставаться не собирается. И когда он вернется, то скорее всего ее уже в доме не застанет.

На то она и рассчитывает. У нее фора, преимущество во времени. Пока он выберется из леса, пока доедет на чем-нибудь домой, пройдет часа два, а то и больше. И наконец войдет в дом, а ее уж и след простыл.

И что потом? Искать ветра в поле?

Только это и остается. Да еще, пожалуй, надежда на лучшее, хоть и слабая…

Собравшись в обратный путь, Митч спустился на первый этаж, полностью проигнорировав покоившуюся на нижней ступеньке коробку с пиццей. У него не то что аппетита не было – жить не хотелось.

Перед тем как окончательно покинуть виллу, он на минутку заглянул в подвал, чтобы выключить электрический генератор. Затем вышел на крыльцо, запер дверь и пошел через лужайку прочь.

Пройдя по своей частной дороге с милю и добравшись до развилки, Митч двинулся в сторону туристического кемпинга. То есть в противоположном направлении от того, куда было нужно. Объяснялось это просто: кемпинг являлся ближайшим местом, где существовала реальная возможность найти какой-нибудь транспорт.

Примерно в середине пути, коротко выругавшись, Митч остановился. Затем вынул из кармана сотовый телефон и набрал номер Джини, спрашивая себя, как подобная идея не пришла ему в голову раньше. Однако злился он на себя напрасно – Джини, если и слышала звонок, отвечать не стала. Ждал Митч долго, но в конце концов со вздохом положил трубку в карман.

В кемпинге ему пришлось ждать, пока одна компания упакует вещи, прежде чем отправиться в Чикаго. Эти люди были на трех автомобилях, поэтому место нашлось и для него.

Добравшись до города, Митч взял такси. Водитель попался разговорчивый, всю дорогу развлекал Митча историями о том, какие попадаются пассажиры. То есть ему казалось, что развлекал, на самом же деле Митч думал о своем.

«Скажи спасибо Трише, она все-таки разъединила нас», – написала Джини.

Ох как это верно! С самого начала Триша не скрывала своего скверного отношения к Джини. И вот наконец добилась желаемого: Джини умчалась, не пожелав ничего объяснить.

И напрасно, вздыхал Митч. Очень хотелось бы узнать ее точку зрения. Да и вообще, в чем тут дело. Какая загадка кроется в злосчастном письме.

Однако, подъехав в сумерках к своему дому, Митч понял, что вряд ли тайна откроется. Как и было обещано в записке, «лексус» стоял во дворе, но ни одно окно не светилось.

У Митча упало сердце – не успел, Джини здесь нет. Тем не менее, расплатившись с таксистом, он поспешил в дом.

Там все выглядело как обычно, за исключением спальни. Разумеется, Митч сразу бросился к встроенному платяному шкафу, отодвинул зеркальную панель и вздохнул с некоторым облегчением: одежда Джини была на месте. Но вскоре он заметил пустоты и понял, что рано обрадовался. Джини все же забрала свои вещи – те, с которыми приехала сюда. Остальные – те, что дарил Митч, оставила.

Довольно странный поступок для охотницы за деньгами, промелькнуло у него в голове. Разве она не должна была вычистить здесь полки пользуясь моим отсутствием? Тем более что в это и так принадлежит ей.

Он провел ладонью по висевшей на плечиках одежде, и ему стало совсем тоскливо. Тряпки есть, а Джини нет…

До глубокой ночи и два следующих дня Митч только тем и занимался, что периодически звонил Джини. В конце концов начал получать сообщения, что абонент временно не доступен. Джини или отключила мобильник, или действительно находилась в недоступной для связи зоне.

На третий день, часов в одиннадцать вечера, зазвонил молчавший все это время сотовый телефон Митча. Он набросился на него и схватил, как коршун цыпленка, но сразу же разочарованно вздохнул: это была Триша.

Некоторое время Митч смотрел на пиликавшую в его руке трубку. Беседовать с Тришей ему хотелось меньше всего. Но затем все же решил ответить – возможно, этот разговор внесет дополнительную ясность в происходящее.

– Ну наконец-то! – воскликнула Триша, едва поняв, что ее слушают. – Ты там не оглох?! Или звонок отключил?! Сколько я должна ждать, пока ты соизволишь ответить!

Митч скрипнул зубами. Триша в своем репертуаре! Неужели она и раньше была настолько беспардонна? Как же он не замечал…

– Что тебе нужно?

Она немедленно взвилась.

– Мне?! Это тебе нужно хотя бы изредка появляться в клубе. А твоей красавице – и подавно! Знаю, что она собирается увольняться, но, пока этого не произошло, обязана являться на работу. Своим разгильдяйством она деморализует остальных сотрудников. А ты ей в этом потакаешь!

Митч мрачно усмехнулся. Все ясно, разведка боем. Прямо спросить, какие у него в данный момент отношения с Джини, Триша не может, вот и придумывает повод для звонка. И в прошлое воскресенье то же самое было – когда по телефону ей ответила Джини. Эх, наворотила дел – и еще хватает нахальства проверять обстановку!

Сам наворотил, нечего перекладывать ответственность на других, будто в ответ прокатилось в голове Митча. Надо было повернуться и уйти, когда Триша подступила с этим дурацким письмом. Так нет, остановился и уши развесил. А Трише только дай, всех женщин разгонит от тебя на несколько миль!

Всех пусть разгоняет, мрачно подумал Митч. Мне нужна одна Джини. И больше никто.

Сейчас ему даже самому было странно, как это он только мог подумать, что способен жить без Джини!

– Успокойся, – сухо произнес Митч. – Считай, что Джини уволилась.

На секунду в трубке установилась тишина, затем Триша вкрадчиво спросила:

– Вот как? Уволилась, значит. И давно?

– Вчера, – отрывисто, едва сдерживая раздражение, произнес Митч.

– Умху… Очень интересно. – В голосе Триши явственно прозвучало удовлетворение. – А скажи-ка, пожалуйста, имеет ли к ее увольнению какое-то отношение письмо, которое я…

– Я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему! – рявкнул Митч. – И на будущее запомни: мои личные дела тебя не касаются. Еще раз сунешь нос – мигом укорочу!

– Дорогой… – растерянно пробормотала Триша. – Этот тон тебе не идет. Не в твоем стиле так разговаривать с женщиной. Тем более с твоей бывшей женой и матерью твоего ребенка!

– Вот именно, с бывшей! Не забывай этого. А то создается впечатление, будто ты до сих пор считаешь меня своим мужем.

– Что ты такое говоришь? – неуверенно прозвучало в трубке. – Не понимаю…

– Ничего, со временем поймешь. Главное, не забудь: твой муж Фред. Впредь не путай меня с ним, иначе пожалеешь. Я ясно выражаюсь?

– Митч…

– Всего хорошего! – холодно произнес он и нажал на кнопку прерывания разговора.

Давно бы так, похвалил его внутренний собеседник. С самого начала нужно было прислушиваться к тому, что подсказывает собственное сердце. Вместо этого ты доверился Трише, которая обработала тебя в лучшем виде. Ей даже удалось настроить тебя против той, кого ты по настоящему полюбил! Скажи, не стыдно? Взрослый мужчина, а поддаешься на чужие игры как желторотый юнец!

Митч провел ладонью по лицу. Стыдно – не то слово. Он ненавидел себя за слабость. Эх, жаль, нельзя повернуть время вспять.

Впрочем, что об этом рассуждать, лучше подумать о том, что делать дальше. Сама Джини не объявится, можно не ждать. Значит, нужно искать. Где – вот вопрос? Родителям Джини позвонить? Но те скажут, что у них ее нет, даже если это неправда. Если же Джини действительно нет, то этим звонком он только растревожит людей.

Лучше съездить, подумал Митч. Осмотреться на месте, за домом понаблюдать. Если Джини там, рано или поздно покажется. И тогда с ней можно будет поговорить. Точно, так и сделаю, завтра же поеду в Форт-Уэйн!

Едва у Митча успело созреть решение, как трубка в его руке вновь издала трель.

– Не наговорилась, – сердито пробормотал он, поднося сотовый к уху. – Ты угомонишься или нет? Вообще перестану отвечать на твои звонки!

– Простите, могу я поговорить с мистером Брауном? – раздалось в ответ.

Голос был женский, но незнакомый, сдержанный и прохладный.

– Слушаю вас, – сказал Митч.

– Вы Митч Браун? – уточнила незнакомка.

– Да-да. Простите, поначалу я принял вас за… одну надоедливую особу.

– Я так и поняла. Меня зовут Селин Брикстон. Звоню лишь для того, чтобы задать единственный вопрос. Не возражаете?

– Нет, пожалуйста. – Митч безразлично пожал плечами, хотя собеседница не могла его видеть. Ее имя показалось ему знакомым, но сейчас он был не в том настроении, чтобы гадать, кто такая эта женщина. В настоящий момент его интересовал только один человек – Джини.

– Хорошо. Итак, мне нужно знать: вас каким-либо образом интересует Джини Вайолет?

Митч едва не уронил трубку. Охваченный волнением, он плотнее прижал ее к уху.

– Да! Да! Что с ней? Где она? Говорите скорей!

В трубке прошелестел вздох облегчения.

– Скажу, только не кричите так, пожалуйста.

– Не буду, не буду. Умоляю, говорите!

– Собственно, вы можете приехать за Джини. Эта дуреха находится у меня. Ревет сутки напролет, мешает мне работать. Учтите, она не знает об этом звонке, ваш номер я выудила из ее сотового тайком. И я ничего не скажу ей, чтобы не вселять напрасных надежд.

– П-почему напрасных? – выдавил Митч, сам не свой от волнения.

– Потому что вы можете передумать относительно этой поездки. Знаю я мужчин… Так диктовать адрес?

– Разумеется! – Митч метнулся к столу, схватил ручку, придвинул блокнот. – Пишу!

– Селин Брикстон. Дарелл-стрит, семь, – прозвучало в трубке. – Форт-Уэйн, штат Индиана.

Митч подчеркнул адрес два раза.

– Есть!

– Когда вас ждать?

– Завтра же! – радостно отозвался Митч.

В ответ довольно сухо прозвучало:

– Всего хорошего.

Но Митчу было не до тонкостей. Положив мобильник на стол, он схватил блокнот, перечитал адрес, сообразил, что речь идет о родном городе Джини, и только тогда наконец догадался, с кем только что разговаривал.

Селин Брикстон и есть та подружка, которой Джини адресовала злосчастное письмо!

Вот молодец, что позвонила! – подумал Митч и в следующее мгновение он сделал нечто, удивившее даже его самого: чмокнул блокнот!

К своему удивлению, по указанному Селин Брикстон адресу Митч обнаружил симпатичный особнячок, в котором даже на первый взгляд все свидетельствовало о том, что у его владельца водятся немалые деньги.

Войдя в уютный дворик, где в каменных вазонах зеленело множество декоративных деревьев, и обогнув небольшой фонтан с копиями античных статуй по бокам, Митч поднялся на крыльцо. Тщетно пытаясь унять взволнованное сердцебиение, поднял руку к кнопке электрического звонка… но дверь вдруг распахнулась. На Митча пристально взглянула изящная блондинка с тонкой кисточкой в одной руке и перемазанной красками тряпкой – в другой.

– Добрый день, я… – начал было Митч, но блондинка – по-видимому, это и была Селин – прижала палец к губам.

– Тсс… Я вас с утра жду. Она в гостиной. Это вон там, видите? Все, ступайте, а мне некогда.

Изрядно удивленный, Митч двинулся в указанном направлении.

Джини сидела в кресле с носовым платочком в руке и смотрела на холодную золу камина. Когда Митч вошел, она как раз собралась утереть катящуюся по щеке слезу. Однако намерение так и сталось неоконченным. Скорее почувствовав, чем заметив чье-то присутствие, Джини подняла голову… и в ту же минуту, ахнув от неожиданности, вскочила на ноги. Потом сделала движение, будто собираясь куда-то бежать. К несчастью, очевидно от слабости, ее ноги заплелись, и она наверняка шлепнулась бы на ковер, если бы не мгновенная реакция Митча.

– Осторожно! – крикнул он, подскочив и схватив Джини за локти. Затем без дальнейших разговоров нежно обнял ее и прижал к груди. – Солнышко…

Джини попыталась отодвинуться, но как-то вяло, неубедительно, а потом и вовсе обмякла.

– Посмотри на меня, – сказал Митч, осторожно беря ее за подбородок. – О какие красные глаза… А нос! Ты плакала, что ли?

Джини опустила мокрые ресницы.

– Н-ничего подобного. Это от лука.

Митч машинально скользнул взглядом по сторонам – никакого лука не было и в помине. Да и откуда ему взяться в гостиной.

– Я резала его на кухне, – быстро добавила Джини.

– Ясно, – кивнул Митч. – Знаешь, что мы сделаем? Прямо сейчас отправимся домой, и я обещаю тебе, что до конца жизни буду резать лук сам.

С губ Джини слетел прерывистый вздох.

– Нет, Митч, ничего не получится. Ты думаешь, что я…

– Тсс… – шепнул он, точь-в-точь как минуту назад Селин. Только палец прижал не к своим губам, а к прелестному рту Джини. – Я ничего не думаю. Просто люблю тебя – и все. Если бы ты не удрала тогда, мы спокойно все обсудили бы и поняли друг друга.

Джини подняла на него взгляд.

– Но Триша, то есть письмо, которое она…

– Тсс… Не хочу слышать ни о каком письме! О Трише тем более. Я люблю тебя, и это единственное, что имеет для меня значение. А также надежда, что, возможно, когда-нибудь и ты полюбишь меня так же, как я тебя.

Взгляд Джини погас.

– Вот видишь, об этом я и говорю. Ничего у нас не получится. Потому что ты мне не веришь.

– Солнышко, я без тебя жить не могу, а ты такое говоришь! Если бы ты знала, что я пережил за эти дни…

– А я?! – воскликнула она. – Думала, умру от тоски. Пойми, то, что я написала в письме…

– Говорю же, ничего не хочу о нем слышать! Считай, что это в прошлом и не имеет к нам никакого отношения.

Митч вновь хотел прижать Джини к себе, но она уперлась ладонями в его грудь, на этот раз решительно.

– Нет! Хочешь, чтобы я уехала с тобой? Так вот, пока не объясню, не двинусь с места. Не хочу, чтобы между нами оставались даже малейшие недомолвки.

– Ну хорошо, – со вздохом сдался Митч. – Что ты хочешь мне объяснить?

– Почему составила письмо именно в таких выражениях. Видишь ли, Селин…

– Постой! – неожиданно прервал ее Митч. – У меня только что мелькнула мысль… Селин случайно не художница?

– Так и есть, – кивнула Джини.

– Хм, не та ли это Селин Брикстон, к которой за три года записываются в очередь на картину?

– На портрет, – поправила Джини. – Хотя она еще пишет замечательные натюрморты. Все верно, та самая Селин Брикстон. И я не зря написала ей именно такое письмо. – Она покосилась на вход в гостиную. – Видишь ли, в юности Селин сильно разочаровалась в одном парне, в которого была влюблена, и с тех пор чрезвычайно скептически относится как к любви вообще, так и к мужчинам в частности. То есть мужчин-то у Селин хватает, но она… как бы это сказать… просто развлекается с ними. Поэтому я не решилась писать ей, что люблю тебя. – Джини отвела взгляд. – Глупо конечно, но из боязни быть поднятой на смех я изобразила все так, будто, выходя за тебя замуж, заключаю нечто наподобие выгодной сделки. Тем более что когда-то впрямь мечтала о муже-миллионере. Откуда мне было знать, что письмо попадет в чужие руки!