Текст книги "Детсадовская история (СИ)"

Автор книги: Лариса Светличная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 3

Эвакуация детского сада и близлежащих домов прошла быстро и без шума. Шумно было только один раз, когда я заорала не своим голосом. Меня услышали, прибежали, взрослые похватали всех детей в охапку и сбежали на улицу. Теперь, спустя полчаса, мы всем коллективом сидели в скверике на детской площадке через три квартала от нашего детского сада.

– Ну, что ты, Людмила Николаевна, не надо так переживать, – с выработанным за годы работы безразличием успокаивала меня Седа Самсоновна. Мои трясущиеся руки и губы вызвали у нее желание меня поддержать.

– Я думала, что мы все взорвемся, – прохрипела я.

– Не волнуйся по пустякам. Вот однажды на территорию упал башенный кран с соседней стройки, и ничего, все обошлось, а ты из-за таких мелочей переживаешь. Подумаешь, граната. Сейчас саперы посмотрят, что там такое. Ты пока расслабься.

– Как?

– Посчитай детей, очень помогает. Их надо пересчитывать каждые пять минут.

За малышей Седы Самсоновны отвечали дети подготовительной группы. Они разобрали себе по одному ребенку и играли с ними в песочнице и на качелях. Старшая группа во главе с Артемом Альбертовичем играла на дальней скамейке в слова. Моих я насчитала только троих. Поискала пять минут, нашла еще двоих на дереве. Аккуратно сняла их оттуда. Еще двое пришли сами и запросили пить. Предусмотрительные повара захватили с кухни чайник с компотом.

Троих детей не хватало. Янек, Тома и Кирилл. Трактор поблизости не проезжал, уйти с площадки некуда, по дороге тоже никто не терялся. А если потерялись? Остались в детском саду и в шкафчики спрятались? А если там не одна граната? Я ведь не все шкафы проверила! Что я вечером скажу их родителям?! Я почувствовала, что помимо и так трясущихся рук и губ у меня начал дергаться левый глаз. Нервный тик.

Потерянную троицу я разыскала под детской горкой. Хотела наорать, но сразу вытащить не смогла, а когда вытащила, уже успокоилась, глаз дергаться перестал.

Артем Альбертович со старшей группой вспомнил слова на темы погода, имена, города России, теперь перешли к городам мира. Мои дети на предложение тихо посидеть удивились, но сели вокруг меня на каких-то детских качалках.

– Расскажите мне что-нибудь интересное! – попросила я. Редкий случай для педагога. Чаще всего заставить педагога замолчать очень сложно, но у меня пересохло горло от страха.

– Ко мне ночью Кощей Бессмертный приходил! – поведал нам Янек. – Я ему как врезал одной левой, так он и улетел!

Девчонки восхищенно запищали.

– А к нам ночью Змей Горыныч прилетал! – хором закричали близнецы Дима и Вадим. – Мы ему как врезали, так он и улетел!

Они тоже получили от девочек группы заслуженный визг. Настала очередь Мишеньки. Он призадумался.

– Ко мне ночью Баба Яга приходила, – вспомнил он.

Кирилл развернулся к нему и вытаращил глаза:

– Зачем она тебе такая старая?!

Девчонки одобрительно фыркнули. Мишенька приуныл.

– Не ной! Хочешь патронов? – предложил не жадный Кирюша.

Патронов захотел не только Мишенька, но и вся группа. У меня снова задергался левый глаз.

– Каких патронов? – охрипшим голосом прокаркала я.

– Мой братан, когда из армии вернулся, гранаты принес, патроны и автомат! – доверчиво сообщил Кирилл.

– Тебе жалко было гранату подарить? Друг называется! – врезал товарищу по уху Янек.

– Ты чего дерешься?! Я гранату тебе в шкафчик положил! Ты бы открыл, а там подарок!

– Ух ты, спасибо! Когда придем в садик, поиграем!

С такими детскими играми я не то что до пятницы, до вечера не доживу.

– И мы хотим патронов! И гранату! А автомат завтра покажешь? – загалдели дети, дергая Кирюшу со всех сторон.

– Всем тихо! – у меня внезапно прорезался голос. Внимание на меня обратили не только дети моей группы, но и все находившиеся на площадке люди.

Я схватила Кирилла и принялась его трясти во все стороны, вытряхивая карманы его штанишек, рубашки и курточки. Патроны полетели во все стороны.

– Отпусти ребенка! – спокойный голос Седы Самсоновны растворил красную пелену в моих глазах. – Детей лучше вообще руками не трогать.

– Он взорвется, патрон проглотит, – голос опять пропал.

– Налейте ей кто-нибудь компотика! Кирюшенька, солнышко, отдай мне патроны. Молодец. А гранат больше нет?

– Нет, только одна была, я ее Янеку в шкафчик положил.

– Не повезло папе Янека, – стали обсуждать повара. – К нему уже поехали боеприпасы искать.

Меня напоили остатками компота. Пока пила, у меня возникла неплохая мысль привязать детей друг к другу и водить за собой на веревочке. Тогда они всегда будут у меня на глазах. Я сосчитала детей и двоих не досчиталась. Уронила кружку с компотом и заметила их – Тому с Киром – тихонько сидевших в углу площадки у кустов. Не успела порадоваться, что нашлись, как Седа Самсоновна предупредила:

– Быстро иди и посмотри, что они там делают!

– Так вроде бы тихо сидят?

– Запомни на всю оставшуюся жизнь: если дети притихли – значит они пакостят! Это правило работает всегда!

Неугомонный Кирилл и Тома тихо ели грибы-поганки.

– Выплюньте сейчас же!

Дети обернулись ко мне с надутыми щеками. Я зажала им носы, они открыли рты и выплюнули грибы.

– Дети, почему вы мне не сказали, что нашли грибы?!

– А тут на троих не хватит!

Вот мне очень интересно, кто-нибудь из воспитателей детских садов доживает до пенсии?! А я-то еще ругала своих студентов! Да они ангелы! Пусть сколько хотят кидаются чипсами на лекциях! Ни одного плохого слова им больше не скажу!

Я взяла детей за шкирку, забыв, что их нельзя трогать руками, и отволокла к медсестре, которая весело качалась на детских качелях. Та отнеслась к моему рассказу безразлично, а я ждала срочный вызов скорой помощи.

– Грибы? Поганки что ли? Не обращай внимания, у них иммунитет!

У детей на поганки, или у поганок на детей?

– Это как?

– Они их и на территории детского сада все время жрут. Сколько травили эти грибы, кипятком поливали, солью сыпали, растут, заразы! Хоть что с ними делай. Грибы растут, а дети их жрут. Пока все живы.

Я мрачно смотрела на нее и не уходила.

– Хорошо, вернемся в сад, прополощу им горло марганцем и дам активированный уголь.

– Договорились.

В целебные свойства активированного угля я верила безоговорочно.

В детский сад мы вернулись раньше, чем я думала. Узнав про патроны, к Гирлянде жаловаться и ябедничать был послан делегат – уборщица Светочка – и начальство пожаловало к нам на площадку само. Недовольно оглядело всех, особенно меня, и повелело возвращаться в детский сад, саперы уже уехали. Почему я начальству не нравлюсь? Никогда и нигде! Вот и у нашего декана я тоже не в почете. Зря надеялась на премию.

В углу раздевалки я увидела тетрадь со своими утренними записями. Ой, мне же надо искать убийцу… По моему мнению, убийца тут совершенно не нужен, с такой жизнью неделей раньше, неделей позже… То есть все там будем… Из ступора меня вывели дети подготовительной группы, которые сообщили мне, что грядет общее собрание воспитателей в зале на первом этаже, куда я должна срочно явиться. Дети подготовительной группы пообещали мне присмотреть за моей средней группой, сходить на кухню за обедом, когда тот будет готов.

Большой, метров сто, зал украшали черный рояль и картина с цветами на стене. Воспитатели – Седа Самсоновна, Артем Альбертович и незнакомая женщина неудобно сидели маленьких детских стульчиках. Методист Людмила Васильевна возвышалась над ними.

– Заходите, Людмила Николаевна, – голосом, от которого захотелось повернуться и сбежать, позвала она. – Почему вы без блокнота и ручки? Как вы будете конспектировать?

Я подумала, что вряд ли она скажет мне что-то такое, чего я не знаю, но вежливо ответила:

– У меня очень хорошая память.

Методистка не сочла это вежливостью, но зарождающийся конфликт замяла Седа Самсоновна:

– Людмила Николаевна, я дам вам переписать свой конспект.

Я благодарно взглянула на нее, она – укоризненно – на меня. Я уселась рядом с ней и стала слушать, остальные – записывать.

– Я собрала вас затем, чтобы сообщить о действиях воспитателя в ситуации, требующей эвакуации детей. Сегодня все произошло хаотично, но такого больше не должно повториться. Итак, если поступил сигнал тревоги, что должен делать воспитатель?

– Бежать с детьми! – сказали мы почти хором.

– Нет! Сегодня вы проявили вопиющую безответственность! Итак, записывайте. При поступлении сигнала тревоги воспитатель обязан позвонить в отдел образования и узнать, куда следует эвакуировать детей. Затем воспитатель должен позвонить родителям всех детей и сообщить им адрес, где будут находиться дети. После этого воспитатель должен пойти на кухню и получить сухой паек на всех детей. При получении пайка в ящиках и коробках воспитателю необходимо разложить продукты в индивидуальные пакеты на каждого ребенка и подписать их.

Воспитатели отложили ручки и смотрели на методиста.

– Почему не пишите? Завтра у всех проверю!

– Что-то еще?!

– Самое главное. После всего этого воспитатель должен нарезать лоскутки белой ткани размером десять на пять сантиметров.

– Зачем? – чей-то приглушенный шепот слева.

– На лоскутках надо написать фамилию имя отчество каждого ребенка, его домашний адрес и телефон. Фамилию имя отчество отца и матери ребенка, место их работы с адресом, телефоном и паспортными данными. Кроме этого – адрес места эвакуации. Затем эти лоскутки с информацией следует пришить к одежде детей…

– Пришить? – шепот сорвался.

– Да пришить на каждый предмет верхней и нижней одежды детей.

Воспитатели поняли, что методист не шутит.

– То есть если у меня в группе двадцать три ребенка, то я должен каждому на трусы, майку, брюки, платье, куртку, шапку пришить эти тряпочки? – ошалел Артем Альбертович, у которого, видимо, с шитьем были нелады.

– Совершенно верно. И такие же лоскутки засунуть в обувь детей.

– Вы представляете, сколько времени это займет? – робко спросила я.

– Положено действовать по инструкции.

Да, конечно, а граната, воздушная тревога, или что там еще на нашу голову, подождет. Ой, враги не нападайте, я еще лоскуточки на трусы детям не пришила! Никто не смеется почему-то.

– Итак, все записали? Завтра заучите конспект наизусть.

Методистка закрыла папку с инструкцией и ушла.

– Она часто так шутит? – спросила я.

– Без шуток. Завтра будем по одному в ее кабинете наизусть сдавать как первоклассники!

– Ой, а я записать не успел!

– Что там надо с едой делать? Кто помнит?

Помнила только я, медленно, слово в слово, повторив вслух речь методистки. Все проверили свои конспекты и сказали, что с моей памятью грядущий экзамен я сдам лучше всех.

– Девочки-мальчики, что пишете? – в зал засунулось зеленоголовое опухшее чудовище, и я подумала, что методистка с ее шрамами очень симпатичная женщина.

– Анжелика, ты что ли? – были немало удивлены воспитатели не столько ее приходом, сколько внешним видом.

– А то кто же! Из отпуска на подготовительную группу вышла!

– Что же бедным детям так не везет!

– А моя напарница протрезвела?

– К обеду? Вряд ли.

– Вот незадача, как же я на больничный пойду? – огорчилось зеленое нечто.

– Ты чего вообще сюда приперлась? – спросила Седа Самсоновна. – Позвонить не могла? Тебе теперь надо месяц в парандже ходить!

– Как чего приперлась? Спорить будем?

– На Кирилла?

Так, это они все сейчас о чем говорят? На кого спорить? Кирилл в саду только один, в моей группе. И вот интересно, этот зеленый монстр не заразный? А то мало ли…

– Я утром решила покрасить волосы, – рассказал нам зеленоголовый монстр. – И – бац! Аллергия! Жуткая!

Не врет. Волосы вылезли, какие остались – зеленые. На лице, там, где текла краска, вспухшие малиновые пятна, глаза ввалились, вокруг них фиолетовые круги. Больно, небось, бедняжке, а такая жизнерадостная.

Народ стал вытаскивать деньги из карманов.

– Ты на кого ставишь? – спросили меня. Я не знала. – Давай деньги и скажи только да или нет.

– Да! – сказала я.

– Нет! – сказали все остальные, к которым присоединились и прибежавшие на шум другие сотрудники.

– Ведите Кирюшу! – закричал кто-то.

Уборщица Света помчалась за мальчиком.

– Что тут происходит? – спросила я Седу Самсоновну. Она точно знает, не может не знать, давно здесь работает.

– Мы поспорили, сделает Кирилл Анжелике комплимент или не сделает.

– Не сделает, – бросив взгляд на Анжелику, сказала я.

– Так ты же поставила на то, что сделает!

– Разве?

– Ты же сказала да! Все слышали! – влез в наш разговор Артем Альбертович, оказалось, что все слышали, и я попрощалась с проигранными деньгами.

Кирилл, как мне сообщили, был мастер делать женщинам комплименты. При самой жуткой внешности он находил в женщинах хоть что-нибудь красивое. Даже методистке сделал комплимент, когда она свою шубу антимолью набрызгала. Сказал, что у нее духи необычные. В этот раз, по мнению большинства, комплиментов не будет.

Кирилла привели быстро и он Анжелику испугался. Посмотрел на нее большущими глазами, несколько раз судорожно вздохнул и сказал:

– Анжелика Вартановна, у вас цвет помады очень красивый.

Деньги достались мне. Кирилла увели, грустный народ разошелся по делам, а я отдала выигрыш Анжелике:

– Берите, вам на лекарство.

Та отказываться не стала и попросила:

– А кроме денег Катю в аренду сдашь?

– Не поняла.

– Средняя группа ведь твоя? Мне надо на вокзал за билетом, там очередь, а с маленьким ребенком пустят без очереди. Еще с моей рожей! Подумают, что заразная! Не волнуйся, Катю все берут на вокзал, чтобы в очереди не стоять! Через час верну.

– Возьмите ребенка в младшей группе!

– Так они ревут! А Катя просто ростом маленькая. И молчит. То есть ревет, но с ней уже репетировали, как надо реветь, чтобы пропустили.

– Хорошо, – согласилась я. Авось пронесет и родители девочки ничего не узнают. – За это вы ответите на мои вопросы.

– Сколько угодно. Спрашивай.

Я проводила Анжелику с довольной Катей, которую мы забрали из группы, до ворот и вернулась в свою группу. Старшие дети уже ушли, а меня долго не было, и этой пересменой не замедлили воспользоваться мои чада. Когда я вошла, два стола были сдвинуты, на них лежала Вика, а Янек стоял над ней, замахнувшись большим ножом.

– Нож-то у вас откуда? – на автопилоте спросила я детей, и только затем подумала, что надо бы на них заорать.

– Мне Кирилл вместо гранаты подарил, – объяснил Янек, прервав замах.

– Ясно. – Ничего мне не ясно! Но попробую выяснить. – Кирилл, у тебя забрали патроны. Про гранаты спрашивали.

– Про нож не спрашивали, – ответил мальчик.

– Давай ты мне сам добровольно расскажешь, что у тебя еще есть.

– Ничего нет! Все отобрали! – заревел Кирилл, а вслед за ним и Янек, когда я отняла нож. Он не хотел отдавать, дергался, но отдал.

И что теперь мне делать с этим большущим холодным оружием?

– Ну, мальчики, вы будете ребенка доставать, или нет? – подала голос недовольная Вика, все еще лежавшая на столе.

– Дети, что вы тут делаете? – наконец догадалась я спросить.

– Роды принимаем, – был невозмутимый ответ.

– Объясните?

– У Вики будет ребенок!

– Прямо сейчас? – я посмотрела на совершенно плоский живот пятилетней Вики. Вот когда начинаешь чувствовать возраст. Старею, однако. Молодежь на пятки наступает.

Дети осознали, что я в ситуацию не въезжаю, и продемонстрировали мне побитую жизнью беременную куклу. Тома ловко подковырнула пальцем ее толстый пластмассовый живот, он отстегнулся и оттуда выпал маленький пупс.

– Теперь вы поняли, откуда дети берутся? Их из живота у девочки достают! – дали мне дети информацию к размышлению. – Если у куклы есть в животе ребенок, значит и у девочки есть! Надо только живот разрезать и его достать! – галдели дети, радуясь тому, что я на них не ору.

Я не орала совсем не от недостатка желания это сделать. Но, во-первых, у меня снова задергался левый глаз, а во-вторых орать хотелось не на детей, а на того идиота, который такие игрушки придумывает.

– Отдайте нам ножик, а? – дергали меня со всех сторон дети.

– Не отдам, – я на всякий случай подняла руку с ножом вверх. – Ребенок у маленькой девочки не достанется из живота. Только у больших тетенек достается.

– Ну, мы только один раз быстро разрежем животик и все!

– Что здесь происходит?!

Лицо методиста Людмилы Васильевны надо было видеть! Она и так-то не фея, а при виде меня с ножом ее чуть не хватил удар.

– Мы девочкам будем резать животы! – сказал Янек.

– Не слушайте его, это просто я у детей очередной боевой трофей отобрала!

Методист забрала у меня нож. Повертела в руках, порезала палец, разозлилась, стала искать крайнего, нашла меня.

– Почему дети еще не в постелях?! По режиму дня сейчас сончас! Быстро все по кроватям!

Дети решили, что лучше с ней не конфликтовать, видимо уже был печальный опыт, мгновенно разделись, сложив одежду на стульчики, и гуськом потянулись в спальню. Методистка проводила их тяжелым взглядом косых глаз, убедилась, что все лежат на кроватях в позе «мумия фараона» и ушла. Ее уход дети сразу почувствовали и принялись кидаться подушками.

– Дети, ну что вам не спится? – чуть не со слезами вздохнула я. Если бы меня сейчас накормили и положили спать, то дрыхла бы сном младенца.

Мне надо записи опроса почитать, подумать, вспомнить, кто что сказал за день, попробовать сделать выводы…

– В дверь не кидайте, стекло разобьете! – все-таки заорала я, когда самая меткая подушка впечаталась в дверь спальни.

В группу вошла уборщица Света. Сразу оценив масштабы моей войны с детьми, и ничуть не сомневаясь в их победе ввиду численного превосходства, она удивилась:

– Не можешь уложить детей спать? Так это же просто!

Она порылась в шкафу, достала банку зеленой гуаши с воткнутым туда куском ваты, вошла в спальню и объявила:

– Видите зеленку?

Дети видели, и, кажется, не впервые.

– Кто сейчас не уснет, тому зеленкой глаза намажу!

Дети замерли в кроватях в позе «я самая дохлая на свете мумия фараона, я сдохла уже давно, не трогайте меня, а?». Светка повернулась ко мне, наслаждаясь своим педагогическим талантом. Вот как все просто, оказывается.

– Кто посмеет открыть глаза – сразу налью зеленки! – закрепила Света достигнутый эффект.

Дети испугались и уснули.

– Чего стоишь? Тебя в зале ждут, там репетиция. Иди, я с детьми посижу.

– Света, а можно их усыпить как-нибудь по-другому?

– Можно сказку рассказать. Только я сказок не знаю.

Зато я знаю! Все лучше зеленки…

– Иди послушай Артема Альбертовича, он как раз заканчивает сказку и тоже в зал идет, – посоветовала уборщица.

В старшей группе Артема Альбертовича была тишь да гладь, божья благодать. Дети тихонько спали, а он бродил между кроватями и занудно говорил:

– Вот шел Иван Царевич по лесу, шел, шел, а дорога дальняя, а он все идет, а вокруг елки стоят, а он дальше идет, а там березы начались. Иван Царевич их обошел и прямо пошел, а там кусты, он их обогнул и все идет. А лес дремучий стоит, а он идет, все дальше и дальше идет…

У меня чуть не слиплись глаза. Этот пацан гипнозу не учился? Артем увидел меня, выскользнул за дверь и мы пошли в зал.

– Ты им какую сказку рассказывал?

– Царевну-лягушку.

– Заканчиваешь?

– Нет, это я дошел до того, как он на болото идет!

– Так это же в самом начале? Молодец, так мало рассказал за один раз.

– Какой один раз? Я им третий день рассказываю! Планирую через две недели закончить!

Талант у парня, надо учиться.

В зале уже сидели Седа Самсоновна и женщина, которую я сегодня уже видела, представилась она Ниной Семеновной. Они на повышенных тонах обсуждали, кто из них Баба Яга.

– Я буду Иваном Царевичем, – выбрал себе роль Артем. Что выбирать, тут без вариантов.

Роль Бабы Яги на правах старшей получила Седа Самсоновна. Нина Семеновна решила стать Кощеем Бессмертным. Сказала, что у нее дома есть черный плащ и страшная маска, а черные брюки и кофта найдутся.

– Я тогда буду Кикиморой, – порылась я в своем знании русского фольклора и выбрала подходящую роль.

– Нет, ты будешь Василисой Прекрасной!

– Я?!

– Сарафан все равно больше ни на кого не налезет. Размер почти детский.

– Какая из меня Василиса? Может лучше все-таки Кикимора?

– Молчи и слушай сказку. Кощей и Баба Яга украли Василису, а Иван ее спас. Все понятно? Начинаем.

Потом мне велели встать у центральной стены, ко мне подбежали обе воспитательницы, схватили за руку и потащили из зала. За другую руку меня схватил Артем и поволок в другую сторону, приговаривая:

– Сгиньте, нечисть поганая, не видать вам моей невесты милой! Мне за нее полцарства обещали!

– Сам отвали, а то русским духом на весь зал воняет!

– Больно! – взвыла я.

– Не так! Ты должна кричать: не достанусь я врагу окаянному!

– Больно! Руки оторвете! Отпустите!

От меня отошли. В плечах что-то хрустело, надо вспомнить анатомию, что там находится и как лечится.

– Что тут за шум? Людмила Николаевна, почему вы кричите? – в зал россыпью бриллиантов вплыла Гирлянда.

– Мы репетируем!

– Да? Театр? Я недавно была в театре на манифесте актрисы Зубковой, там был такой шантаж! А что это у вас за тарелочка на голубой каемочке с яблоком?

– Это бутафория!

– Да? А так на яблоко похожа… Да, кстати, об утреннем инцесте…

– О чем? – все-таки не удержалась я. – Об инциденте?

Я думала, что только мои студенты путают слова инцест и инсайт. Первое означает кровосмешение, второе – озарение.

– Я так и сказала. Мы написали устную информацию в органы. Принимаются все меры для того, чтобы эти последствия печальные реализовать в организационном плане. Так можно и сердечный инфаркт получить, от этих гранат. Людмила Николаевна, чтоб больше никаких находок. Это гарантирует нас от проблем.

Сияющая в прямом смысле Гирлянда вынесла себя за дверь. Надо записать ее речь для новых поколений, а то забуду.

– Не записывай, она каждый день новые перлы изрекает.

Ой, я вслух сказала, надо за собой следить, пока кому-нибудь не нахамила. Так что там у нас со спектаклем? Я отказываюсь участвовать в спектакле с членовредительством.

– Хорошо у нас все получилось, – похвалил всех Артем.

– Хорошо, но мало, – возразили женщины.

– А сколько надо? – заинтересовалась я.

– Минут тридцать, можно больше.

– Тогда нужен сценарий!

– Зачем? Ты сказку разве не знаешь?

– Эту сказку все знают! – отмахнулась я. – Бродячий сюжет. В каждой стране такая сказка есть. И не одна. Кто пишет сценарий? Я диктую.

Я взяла бразды правления в свои руки, и дело заладилось, все более-менее уяснили свои роли. Репетировали еще полчаса, решили вставить музыку и включить в сказку детей подготовительной группы.

– Когда будем показывать? – спросила я. Дебют все-таки.

– Завтра. Еще раз в обед прорепетируем и покажем.

– Я думала сегодня.

– Сегодня у нас кукольный театр «Красная шапочка».

– Так ведь мы его не репетировали!

– Зачем? Ты сказку разве не знаешь?

Так, опять сначала. Надо прорепетировать!

– У нас ширма есть, куклы: девочка, волк и старушка есть, когда дети проснутся, приводим всех в зал и показываем сказку. Делов-то!

Ну, ладно, не в Большом же театре придется выступать. Пойду-ка я в свою группу, а то на душе неспокойно.

Волновалась я зря. Дети спали в тех же застывших позах, Света понуро сидела у окна в группе, пододвинув к нему стул. Есть время спросить ее о вчерашних событиях, такая болтушка, как она, обязательно расскажет мне что-нибудь полезное об убийстве. Начать я решила издалека.

– Чего-то ты, Света, грустная.

– Ребенка своего вспомнила. Умер недавно.

Я забыла напрочь про свой опросник и расследование.

– Светочка, прими мои соболезнования, я не знала…

– Да, и отец ему не помог.

– Отец врач?

– Инопланетянин!

Воспользовавшись моим беспомощным положением (а как назвать мой ступор после такого заявления?), Света выложила историю своей звездной любви.

Однажды она пошла в магазин и увидела, что возле него приземлилась летающая тарелка. Из нее вышел молодой красивый инопланетянин и предложил: «Света, хочешь полететь со мной в далекую галактику?». Света хотела. Вот она летала, летала, и залетела. Теперь ревет.

Я вышла из оцепенения и попятилась. Глаз задергался. Если до завтра не пройдет, хороша будет Василиса Прекрасная с нервным тиком. Еще несколько мелких шагов и спина уперлась в медсестру. Как она вовремя вошла!

– О чем беседуете, девочки?

– Да вот Света летающую тарелку видела…

– Да? И я тоже! Иду на той неделе с электрички на дачу мимо лесополосы, вдруг белый свет везде, и садится летающая тарелка!

– И на ней огонечки светились? – взвизгнула Светка.

– Точно! Такие все блестященькие! Так вот я подхожу…

– Ой, мне надо срочно к детям! – опомнилась я и спряталась от них за стеклянной дверью спальни. Кончится когда-нибудь этот рабочий день?!