Текст книги "Царевна вечной мерзлоты (СИ)"

Автор книги: Лариса Светличная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– И чего вы хотите добиться?

– Найти царевну и гроб вернуть. Раз в моей квартире был, значит мое!

– Своеобразный подход к проблеме, – продолжал хмуриться Марк. – Постараюсь помочь. Идите вместе с моим помощником решать проблему билетов, а я пока вспомню, что смогу.

– Спасибо!

– Не прощаемся.

Марк открыл передо мной дверь, пропуская в холл. Там уже ждал щупленький человечек, который ласково мне улыбнулся, а Марку – еще ласковее. Начальник, все-таки. Виртуозно оставив меня наедине с помощником – чувствовался опыт – Марк исчез, не заметила, где. В кабинете своем, наверное.

В холле вокруг низкого столика сидели: Гордей, Богдан, Максим, которого Марк только что к ним приставил. Кофе пили. Беседовали о чем-то оживленно, как старые друзья. Богдан не беседовал, он поедал маленькие такие, видимо очень вкусные штучки из большой прозрачной миски. Пирожные или конфеты, мне издалека не видно. И перед ним стояли уже три пустых чашки. Мы с Марком и пяти минут не проговорили! Вот бы Богдан соображал так же быстро, как халявную еду трескает!

Я к ним не пошла, меня второй помощник Марка сразу в другую сторону утянул, за угол.

– Я – Назар! – представился он изображая интерес ко мне. – Прямо сейчас решу любую проблему очаровательной барышни! Какие проблемы?

– Замуж хочу! – решала я тоже пошутить. – Поможете?

Назар споткнулся, и я больше решила не шутить.

– Билеты надо сделать! По пять штук! Огромная проблема!

– Ну, вот это по моей части…

Комната, в которую он меня привел, совсем не походила на цех, издательство, или что-то в этом духе. Техники, да, много, но я все равно не понимаю, что это такое, как оно называется, и для чего предназначено. Назар понимал. Мои билеты перекочевали в его руки.

– Цвет может не совпасть в точности… Что делать будем? – сам с собой разговаривал Назар, а я сидела на стуле и его не отвлекала. – Так… А, вот! Надо пять билетов, ты сказала? Если я сделаю пять, а твой – шестой? Один выбросить, пять у тебя останется. Одинаковые. Еще номера билетов… Если мелко, оставим как есть… Если, вот на этих, например, крупно, то придется разные номера…

Назар суетился, я же сидела, не шевелясь, чтобы не нарушить творческий процесс. Или потому, что я не мешала, или потому, что Назар меня брать замуж не хотел, или просто потому, что ему начальник приказал все сделать мгновенно в лучшем виде, но вскоре мои поддельные билеты были готовы. Мне даже сумку для них дали. Я-то свою не принесла, потому что в удачу не верила. Я думала, что если очень повезет, то я просижу в приемной в ожидании встречи полдня, а потом мне все равно откажут.

Назар хотел помочь, но я свою сумку с билетами не дала. Оно, конечно, ему не надо, но мало ли. Уронит, потеряет, передумает отдавать. Понесу сама, не очень тяжело.

Не успели мы прийти в тот холл, где возле пустой миски, с грустью глядя в ее прозрачное дно, сидел Богдан, к нам вышел Марк. Как-то узнал, что мы уже закончили.

Я благодарила, чуть ли не кланяясь. Скоро у Милки будет черничный праздник. И у студентов – театральный. Всем хорошо.

Марк протянул мне листочек со списком имен.

– Пожалуйста. Все, что смог найти и вспомнить. Сведения за последний год. Во второй графе – за десять лет.

– Огромное спасибо!

– Удачи с премией.

Хорошо бы. Я эту премию очень хочу и жду.

11. Про Милю и размышления

Я думала. То есть, пыталась, но мне все мешали. Дома мешали гости. Богдан зудел, что хочет телефон Елены. Его мамаша стонала, что богатая Яночка больше ему подходит, чем красивая, но нищая Елена. Кошка орала, что ей надоели гости, и она хочет покоя и тишины. Соседи требовали обратно свою раскладушку, я обещала вечером вернуть, а самой придется спать на коврике у двери. Все удобные места уже заняты гостями. Даже кошке на диван нельзя.

Не мешал только Гордей. Он сразу поставил себя так, что я могу просить его о чем угодно. Мне надо – он сразу приезжает, я говорю, куда меня отвезти – он отвозит. Хотя ведь у него свои дела, выступления всякие. Он все бросает и бежит ко мне. Интересно очень – на какую сумму он рассчитывает? И не получу ли я по морде, когда он поймет, что от меня ему не выгорит и медяка? Надо будет быстро прятаться, и двери ему не открывать. А то сам придумал, сам поверил, а я потом крайняя окажусь, с его-то бурной фантазией.

Больше всех мешали на работе. Я решила остаться на кафедре после занятий и поразмышлять в спокойной обстановке. Мой погруженный в размышления вид всех почему-то раздражал. И мне поручили проверить отчеты студентов по практике. Теперь уже раздражаться стала я. Как можно написать в отчете: «первый день практики – изучение документации, второй день – опять изучение документации…восьмой день – изучение той же самой документации». Они что на практике делали?!

От кошмара спас Витек. Позвонил очень вовремя.

– Миля, я тебе информацию нарыл. Ту, что ты просила. Про покойников.

– Спасибо! – обрадовалась я, а то информации для размышлений было маловато. – Как передашь? Когда?

– Ты на работе?

– Да. Уже закончила на сегодня.

– Я примерно через полчаса буду мимо твоего вуза проезжать. Там у вас на углу кафешка есть. Жди там.

– Так ты тоже на работе? Я не очень отвлекаю? Может, пришлешь?

– Говорю же, нормально все. Мимо поеду, заскочу. Давай, уже еду.

Шустро закончив проверку отчетов, побежала в кафе. Народу там отчего-то мало, хотя обычно аншлаг. Я взяла сок, пристроилась у окошка, чтобы лучше было видно входящих, и стала ждать. Сейчас мне дадут много всего интересного и познавательного, я здесь посижу в тишине и покое, почитаю и подумаю.

Витька я пропустила. Все время выглядывала в окно, и все равно пропустила. Он оказался рядом, бросил мне папку, сбегал куда-то, тут же вернулся с тарелкой чего-то съедобного, шумно сел, сразу стал жевать и одновременно говорить. Я не слушала, уткнувшись в папку, до слов:

– Миля, мне уже пора убегать!

– Мне повезло больше, я здесь остаюсь.

– В папке все, что смог разыскать.

– Да, я уже поняла. Мне еще Андрей должен материал на ту же тему.

– Больше, чем я он не найдет! – обиделся Витек. – Здесь все по твоим покойникам и гробам.

– Он пока ничего не еще мне не давал.

– Вот видишь, какой я обязательный! – заглатывая пирожное, похвалился Витек. Я возражать не стала. – Ну, все, я побежал!

– Никто никуда не бежит! – сказала нам Яна.

Для чего я села к окну? Никого не вижу! Витька пропустила, и Яну не заметила. Чего-то она злая какая-то. Может, случилось что?

– Яна, привет, – я кивнула на свободный стул. – Садись, в этом кафе пирожные вкусные, а я всегда беру салат…

– Издеваешься?! – сквозь зубы сказала мне подруга.

Витек доел пирожное, вытер руки салфеткой и с безнадежным отчаянием поглядывал на дверь. А с ним-то что случилось?

– Яна, что стоишь? Витек уже уходит, а мы сейчас…

– Уходит, значит? – вперила Яна в парня мрачный синий взгляд. – Быстро вы свидание заканчиваете. Или уже другое назначили?

– Яна, не утрируй, – попробовал остановить ее Витек.

– Ведь я тебя просила! Умоляла! – шагнула к нему Яна.

– Да что случилось-то? – до меня пока не доходило, но просветили меня мгновенно.

– Ты назначила свидание моему парню, и прикидываешься невинной овечкой?! – осипшим от волнения голосом сказала подруга.

– Яна, никто никому не назначал никаких свиданий! – попробовала переубедить я.

– А что же вы здесь делаете?!

– Витек принес мне документы. Ты же знаешь, что я его просила…

– Я знаю, что ты только ищешь повод, встретиться наедине с моим парнем!

– Ничего подобного.

– Виктор, а ты что молчишь?! – Янка так и стояла у нас над душой.

– Мне вообще уходить пора.

– Вы меня оба за дуру держите?! Думаете, я ничего не вижу?!

– Яна, прекращай! Ничего не было. Тебе все померещилось, – уговаривала я, но та сама себя накручивала.

– Ты только и ждешь, чтобы отбить моего парня! Своего-то нет! Вот и заришься на чужое!

Вроде бы, моих студентов сейчас в кафе нет. Вообще людей мало. Возле нас сплошь пустые столики. Но оказаться в центре скандала, да еще на глазах знакомых, если они вдруг сюда придут, очень не хотелось. Я встала.

– Яна, считай, что мы поссорились. Больше я тебя видеть не хочу.

Заплатила за сок на выходе, слушая сзади раздраженное шипение Яны: «Можно подумать, я после всего этого захочу тебя видеть! Конечно, поссорились! Давно пора! Я слишком долго терпела твое хамское поведение!»

Оставив Яну выяснять отношения дальше теперь уже с Витьком, вышла на улицу, направляясь к метро, и наткнулась на Марину Караваеву. Да, точно, у нее только что занятия закончились. И почему она здесь стоит?

– Яну жду. Она позвонила, говорит, подожди пять минут на углу, если мимо поеду, то тебя подвезу. Вот я и жду.

– Ясно… Нет, не подвезет.

– Почему? Я ей сейчас позвоню…

– Не надо, она в кафе со своим парнем конфликтует.

– Это надо, ругаться – это дело полезное. Пусть мужчина знает свое место и понимает, как ему повезло! Только мне теперь придется на метро ехать.

– Марина, а давай я к тебе в гости напрошусь, а? Я тихая, ем мало.

– Ты? Мало? Кто в позапрошлый раз почти весь мясной пирог сожрал, а начинку из него кошке унес?!

Да, было, но пирог уж очень вкусный попался, кошка начинку тоже оценила. И зачем же сразу куском хлеба друзей попрекать?

– Мариночка, я больше так не буду! Ну, пригласи, а то у меня дома гости злые!

Марина меня пожалела и повела домой. По дороге пришло сообщение от Андрея, что он отправил всю собранную им информацию на почту. Так что я, придя в гости, тихо размышляла, листала папку, читала почту и тот листочек Марка. И понимала, что я совсем тупая, ибо ничего сообразить не могу.

Марина сидела рядом и читала любовный роман. Ее ими, романами этими, Елена снабжает. Потом не выбрасывает, а на дачу увозит, у нее там целая полка.

– Ты только представь, Миля! Герой сказал Джулии, что не может без нее жить! – Потрясенно выдохнула Марина. На эту литературу она подсела недавно, поэтому простому, как топор, сюжету, пока еще удивлялась. – От моего мужа такого не услышишь.

– Марина! – в комнату, легок на помине, заглянул ее муж Олег. – Я суп сварил, котлеты пожарил и пюре сделал. Есть будете?

– Подожди, не мешай, все потом! – не отрывая взгляд от страницы, отмахнулась подруга.

– У Ксюши я уроки проверил, сейчас поведу ее на рисование.

– Олег, вот ты мог бы для меня сделать что-нибудь романтичное?

– Э, дорогая, нет! Ковер я вчера пропылесосил! Сегодня не буду!

– Вот так всегда, – глядя в спину удиравшего из комнаты Олега, разочарованно сказала подруга. – Не бывает никакой любви!

– Точно, не бывает. Исключение – любовь к животным, – вспоминая кошку, поддержала я.

– И к детям, – думая, вероятно, о дочке Ксюше, молвила Марина.

– Согласна.

– Еще к родителям, – продолжила она перечисление.

– К Родине! – предложила я.

Маринка на меня покосилась, но спорить не стала. Только осторожно спросила:

– Миля, а что там насчет премии?

– Какой премии? – Сделала я искренне удивленное лицо.

– К новому году. По работе со студентами.

– Не знаю.

– И билетов у тебя больше нет?

– Марина, совесть имей! Я ж с тобой поделилась!

– Ты? Да если бы я тебе не напомнила, что мы подруги, то ни за что не поделилась бы.

Мне стало немного стыдно, но только совсем немного. Эти билеты принесли мне и только мне. То, что я ими поделилась – исключительно жест доброй воли, и, что уж скрывать, неудачно сложившихся обстоятельств.

Работу мысли на моем лице подруга уловила и сделала вывод:

– Значит, тебе что-то еще дали, а ты делиться не хочешь. Совершенно напрасно. Думать только о себе – это очень плохая черта характера. Вот я о тебе все время думаю: в гости позвала, на диван посадила, уже час терплю, что ты не со мной общаешься, а пялишься в свои бумажки.

Я молчала, признаваться не хотелось. Премию хотелось, очень хотелось, давно мечталось.

– Марина! – заглянул к нам Олег. – Давай сегодня Ксюша на рисование не пойдет? Штормовое предупреждение объявили.

– Его уже второй день объявляют, – гаркнула на мужа подруга. – Так и говори, что не хочешь заниматься с ребенком!

– Я хочу, но вдруг…

– Да ничего не будет, не верь синоптикам! Лучше послушай Милю, она нам сейчас расскажет, как ценит друзей и хочет поделиться будущей премией.

Я не хотела. То есть, я друзей ценила. Рассказывать не хотела, делиться не хотела. Поэтому решила, что мне пора отсюда. Позвонила Гордею, попросила приехать, он ответил, что уже выезжает, и чтобы я выходила и ждала у подъезда. Ну, я свернула разговор про дележку премии, так как считала претензии необоснованными. Ясно же, что премия моя и только моя. Я и так билеты от сердца оторвала. Еле-еле поддельных им на замену нашла, все ноги сбила.

Тепло распрощавшись с гостеприимными хозяевами, вышла на улицу.

Богдан всей тушей тихонько качался на детских качелях. Сильный ветер распугал всех мамаш с детьми, и на площадке Богдан гулял в одиночестве. Увидев меня, слез с качелей и потрусил ко мне.

– Яна тебе сказала, где меня искать? – утвердительно спросила я.

Кроме нее некому. Она в кафе на мое место к окошку села. Поэтому видела нас с Мариной. Это только я возле того окошка ничего не замечала.

– Откуда ты знаешь?

– Догадалась.

– И почему я не стал звонить в квартиру твоей подруги, тоже догадалась?

– Она бы тебя не пустила.

– С тобой страшно. Ты сразу все просчитываешь. Все про всех знаешь. Тебя ничем не удивить.

– Чего ты тогда за мной ходишь, если страшно?!

– Мама велела. И ты еще говорила, что сводишь меня в зоопарк.

Ну, я в шоке. Как хорошо, что не все мужчины такие, как этот. Страна бы давно погибла. Такие в меньшинстве, к счастью.

Приехал Гордей на большой красивой машине. Без охраны и фанаток. Сперва удивленно воззрился на Богдана, потом махнул рукой. Видимо, решил, что я его таскаю за собой просто так. Таскают же некоторые дамы с собой маленьких собачек. У меня вместо маленькой собачки – Богдан. Можно было кошку с собой брать, но кошка меня не поймет. Она свободу любит.

– Куда едем? – спросил меня Гордей.

– В зоопарк! – быстро предложил Богдан.

– Просто едем по городу, – не согласилась я.

Богдан примолк на заднем сидении. Надеялся, что мы передумаем. Но мы ехали и болтали о всяких разных вещах. Болтала в основном я, а Гордей слушал. То есть, я не болтала, я жаловалась. Мне обидно было. Янка разборку устроила на пустом месте, притом, что я вообще ни в чем не виновата. И с покойниками этими опять засада. Все документы просмотрела, и никакого толку. Тот листочек, что мне дал Марк, наизусть выучила. Папку, которую сегодня с такими приключениями получила от Витька, тоже прочла несколько раз. И документы, что Андрей прислал, тоже без внимания не оставила. Везде упомянуты почившие родственники, или список перевозок гробов, но возраст покойников вообще не тот.

Можно, конечно, принять на веру слова того деда из соседнего дома о воскресшей матери, которая с ним общалась, и об отце, который тоже пришел навестить семью, но не верилось. И в документах, которые прислал Андрей, говорилось, что матери этого деда было двадцать три года, почти двадцать четыре, и она до того, как решила воскреснуть и с сыном поговорить, лет пятьдесят в земле пролежала. Та девушка в гробу, которую я видела, совсем молоденькая. Не верю, что одна и та же.

– Ничего не могу понять! – жаловалась я Гордею.

Машин по дорогам ездило совсем мало, видимо, все вняли штормовому предупреждению по Москве и области. Богдан смотрел в окно и нас не слушал.

– Чего именно ты не можешь понять? – Гордей включил народную песню в собственном исполнении. Веселую, чтобы улучшить мне настроение.

– Если перевозят гробы с покойниками из вечной мерзлоты, как эти покойники должны выглядеть?

– Интересные у вас разговоры…, – прислушался Богдан.

– Сначала ничего так выглядят, а потом…, – цокнул языком Гордей.

– Вот и я считаю, что не лежал этот покойник ни в какой вечной мерзлоте. Просто умер и все. Не понимаю, зачем мне все эти папки, бумаги, листочки. Не умирала в то время девушка подходящего возраста!

– Для чего подходящего? – спросил Богдан.

– Для того чтобы лежать в моей квартире в гробу на барных стульях!

– Поехали лучше в зоопарк?

В зоопарк мы не поехали. Гордей петлял по городу, поворачивал на широкие проспекты, выныривал в узеньких улочках. Я горевала, все слушали и терпели, но терпение уже подходило к концу.

– Придется выбросить все бумаги и забыть про этот случай. Но не хочется. Жаль, что я ничего не поняла. Марк мне честно вспомнил всех знакомых покойников, но не то. Вот если бы у этого Марка, или хоть у кого-нибудь, на днях померла молоденькая дочка, то сошлись бы концы с концами, а так…

– Нельзя желать людям зла! – назидательно посмотрел на меня Гордей.

– Я и не желаю. Дочек ни у кого нет. У Марка вообще детей нет.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам сказал.

– У него есть дочь.

– Что?! – я подскочила, едва не врезавшись в потолок. – Нет у него дочери!

– Есть. Ну, или была только что. Он ее удочерил года четыре назад. Женился на женщине, и ее дочку удочерил.

– И где теперь жена и дочка?

– Жена – не знаю. Развелся, вроде бы, и она куда-то уехала. А дочку я всего один раз мельком видел, давно еще. Она у него домоседка. Даже обучалась на дому. Никуда не ходит, про ее друзей я не слышал.

– Стой! – заорала я.

Гордей мгновенно остановился, и мы влетели вперед. Я – почти в стекло, а Богдан – в сиденье. Хорошо, что в нас никто не въехал.

– Гордей, Богдан, смотрите на меня внимательно.

Оба уставились на меня. Ждут.

– Вы видите перед собой полную идиотку! Совершенную и неисправимую!

Богдан кивнул, соглашаясь. Гордей ждал аргументов. Я их предоставила.

– Почему я решила, что девушка в гробу мертвая?! Вот почему?!

Богдан снова стал смотреть в окно, он вообще не понимал, о чем речь. Гордей же спросил:

– И почему же?

– Потому что я мыслю банально! Если стоит гроб, вокруг гробы розы и свечи, а в гробу лежит девушка в белом платье, то она кто?

– Кто?

– Покойница! Ну, гроб, свечи, кто еще может быть в гробу кроме мертвого? Живого ведь в гроб не положат!

– Не положат. Зачем?

– Вот и надо выяснить, зачем!

– Кому надо? – встрял Богдан.

– Всем надо! – ответили ему.

Я нахмурилась и прикусила губу. Размышлять стало легче.

– Если предположить, что девушка живая, только ее усыпили… Нет, тогда бы она в любой момент могла пошевелиться…

– Ты ее долго видела? – задал умный вопрос Гордей.

– Не долго, всего несколько секунд.

– Может, она просто не успела пошевелиться? – предположил он.

– Точно. Ты прав.

– Она еще захрапеть могла, покойница ваша, – сказал нам Богдан.

– Не мешай думать. Не захрапела же. Не пошевелилась. Гордей, а где найти эту дочку? Не в Магадане же?

– Не знаю. Вот честно, не знаю. Может и в Магадане.

– Сколько ей лет?

– Когда я ее видел, была подростком. Сейчас лет двадцать. Дай, сосчитаю… Нет, все-таки меньше. Девятнадцать, наверное, или восемнадцать.

– И она брюнетка?

– Темненькая. Хотя, это совсем не показатель. Краска для волос продается в любом магазине. Захотела – брюнетка, захотела – блондинка.

– Согласна. Поэтому надо проверить лично. Как бы найти дочку Марка?

– Почему именно ее?

– А кого?

– Нет, почему ты решила начать именно с нее?

– Потому что Марк мне солгал. Он сказал, что у него нет детей.

– Может быть, он имел в виду родных, а не приемных? – попробовал защитить знакомого Гордей.

– Все равно солгал! Так бы и говорил – приемная дочь! Тем более что по закону удочерил. Так?

– Удочерил, точно. У нее фамилия Трофимова. Эльмира Марковна Трофимова, – подтвердил Гордей.

– Вот видишь! Если бы я включила голову и начала собирать досье на живых девушек подходящего возраста, как-то связанных с богатыми мужчинами…

– Почему ты решила, что с богатыми?

Гордей как остановил машину на обочине, так мы и стояли. Пока нас никто не гнал.

– Ты гроб не видел. Красное дерево. Произведение искусства, а не гроб. И платье на ней, на девушке, дизайнерское.

– И ты это все за несколько секунд рассмотрела и запомнила? – скептически хмыкнул Богдан.

– Да. Рассмотрела. Запомнила. Могу нарисовать.

– Верим.

Я решила не обижаться и простить всех не верящих в мои таланты. Мне с ними весь вечер в этой машине кататься. Потому как отступать я не намерена.

– Гордей, так где найти эту самую Эльмиру? Где живет Марк?

– Нет, даже не думай. Она с ним не живет. Все бы знали.

Я молчала, исподлобья глядя на парня, он мой взгляд выдержал, ухмыльнулся. Я молчала дальше. Гордей понял, что проще сказать.

– У него пентхауз в Москве.

– Не пойдет. Там девушку могут увидеть.

– Миля, объясни, от кого ее надо прятать?

– Объясню. Я исхожу из предположения, что Марк или любой другой мужчина, если я ошибаюсь насчет Марка, решил сделать так, чтобы девушка никому не попалась на глаза даже случайно.

– Смысл?

– Есть у меня одно предположение. Надеюсь, не подтвердится.

Искренне надеялась, что не подтвердится. Только что-то, закон подлости, наверное, мне подсказывало, что будет именно так, как я думаю. Жаль. Ну, а вдруг я ошибаюсь? Вот бы хорошо…

– Пентхауз я исключаю. Квартиру тоже. Этот Марк всегда на виду. Богатый, не старый, холостой. Если у него огромный дом в каком-нибудь очень дорогом коттеджном поселке, то тоже не пойдет, – рассуждала я вслух. – Вот если бы у него, у гипотетического богатого человека, был небольшой домик не близко, но и не очень далеко, в поселке средней ценовой категории, то можно было бы предположить, что девушку можно спрятать там.

– Может быть, он ее прячет у знакомых? – решил тоже порассуждать Богдан.

– Нет. Только в собственном доме. Знакомые – всегда риск.

– Зачем ему прятать молодую девушку? – думал дальше Богдан.

– Сам угадай. И не мешай, я уже почти все поняла. Жаль, что у Марка нет дома, про который я говорю…

– Есть у него такой дом, – через силу сознался Гордей.

– Где? Почему сразу не сказал?! – вцепилась я в него.

Гордей и эти-то слова произнес с трудом, а теперь вообще замолчал. Смотрел на руль, будто не видел его никогда. Ну, чего он мнется, словно красна девица на смотринах?

– Гордей! Говори! Откуда ты знаешь про дом?

– Выступал там однажды на закрытой вечеринке.

– И?

Но больше на эту тему Гордей распространяться не стал. Про вечеринку не рассказал, и если бы не считал, что меня надо слушаться и выполнять все распоряжения, не узнала бы я ничего ни про какой дом. Он на меня так посмотрел, что я это сразу поняла.

– Хорошо, не хочешь говорить, что там было, не надо. Где находится этот дом Марка?

– Далеко. То есть далеко, но не очень. В Рузу надо ехать.

– Там природа красивая, – мечтательно вздохнула я. – Поехали.

– Куда? – оба спросили.

– В Рузу.

– Давайте лучше в зоопарк? – снова забросил удочку Богдан.

Гордей же, ни слова не говоря, повел машину, куда я велела. Я такого покладистого и послушного юношу вообще никогда в жизни не встречала. И ведь точно знаю, что характер у него есть, и еще какой. А вот вбил себе в голову, что я каким-то непостижимым образом причастна к его будущему обогащению. Теперь кроток, словно агнец. Я и пользуюсь. Но я ради благого дела. Ну, подумаешь, прокатимся в Рузу. Мне завтра не на работу, а послезавтра, в пятницу, ненадолго после обеда.

– Не хочу никуда с вами ехать! – кряхтел Богдан.

– Не езди, – попыталась скрыть радость я. – Выходи, вон в той стороне налево через квартал метро. Иди к маме.

– Нет, я же заблужусь в этом метро! И погода плохая, ветер! – испугался Богдан и больше выйти не просился.