Текст книги "Обрученная с врагом (СИ)"
Автор книги: Лариса Петровичева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Одного поля ягоды, – откликнулась Эльза и добавила: – Знаешь, мне почему-то вас жалко. Вы такие же, как и мы, по большому счету…
Мартин пожал плечами.
– Может быть, – ответил он и, поднявшись с табурета, протянул Эльзе руку. – Как насчет прогулки?
***
Маленький парк, зажатый между пальцев небоскребов, казался каким-то взлохмаченным и диким – дорожки были вымощены булыжником, в ветвях деревьев щебетали птицы, воздух пах травой и недавно прошедшим дождем, и Эльзе на какое-то мгновение показалось, что она оказалась дома. Подняв голову, Эльза увидела небоскребы, обступавшие парк, и странное ощущение исчезло. Резной алый лист, сорвавшийся с клена, плавно опустился на колено Мартина – тот взял его за тонкую ножку, задумчиво крутанул в пальцах.
– Почему они не улетают? – спросила Эльза.
– Кто?
– Эти птицы. Почему они не улетают из парка?
Мартин усмехнулся.
– Особая порода. Недавно выведены, не летят дальше ста метров от гнезда. Специально для таких вот парков.
Эльза понимающе кивнула. И правда, зачем лететь далеко, если тебя кормят, холят и лелеют.
– Иногда я думаю, что мне стоило остаться с дядей в Симахе, – вдруг признался Мартин. Постовой полицейский, патрулировавший парк, покосился на их скамеечку и отдал честь. Узнал господина министра. – Но он всегда упорно толкал меня куда-то вперед… Что случилось с твоими родителями?
Эльза ничего не ответила. Ей захотелось нагнуться и поднять с земли такой же кленовый лист, как у Мартина – просто чтобы занять руки.
– Отец ушел, когда мне было полгода, – наконец, сказала она. – С тех пор не появлялся. Мама умерла от рака. Она была библиотекаршей в поселковой читальне…
– Она знала, что ты ведьма? – заинтересованно осведомился Мартин. В его голосе прозвучало что-то очень личное. Эльза пожала плечами.
– Догадывалась, наверно. Я не говорила.
Мартин выбросил измочаленный кленовый листок и проговорил:
– Мне очень жаль, Эльза. Я очень перед тобой виноват.
Такой внезапный поворот в беседе заставил Эльзу слегка отодвинуться на скамье. Она изумленно посмотрела на Мартина – тот сидел, откинувшись на спинку скамейки, смотрел куда-то вниз, и его лицо действительно выглядело виноватым. «Сволочь, – подумала Эльза, и сразу же пришла другая мысль: – Неужели он действительно это сказал?»
– Мне следовало вести себя иначе, – продолжал он. – В конце концов, ты не виновата в том, что так получилось, и я не должен был на тебя давить. Понимаешь, в чем проблема… я никогда не хотел строить какие-то отношения. Боялся и не умел. Не обязательно любовные – отношения с людьми в принципе. А когда вдруг резко понадобилось, я… – он развел руками.
Эльза сидела ни жива, ни мертва. Отчего-то ей вдруг стало жутко.
– Можно ведь попробовать, – негромко сказала она. – Как-то по-людски.
Мартин печально усмехнулся.
– После допросной у нас уже вряд ли будет «по-людски», – произнес он. Было видно, что ему трудно об этом говорить, и он пересиливал себя. В конце концов, Мартин все-таки собрался с силами и произнес: – Если ты сможешь меня простить, то прости.
Эльза вдруг обнаружила, что у нее шумит в ушах. Она ожидала от этой прогулки всего, чего угодно – но не того, что Мартин снова попросит прощения. Он вообще был не из тех, кто признает свою вину, во всяком случае, ей так казалось.
– Тогда, в ресторане, – сказала Эльза. – Когда ты бросился на ведьму… Почему ты не дал ей меня убить?
Мартин нахмурился и посмотрел на Эльзу так, словно увидел ее впервые в жизни. Кажется, он не мог понять, о чем она говорит.
– Был бы сейчас вдовцом, – продолжала Эльза. – Жена трагически погибла через два дня после свадьбы. Все бы тебя жалели… Был бы министром, жил в свое удовольствие. Без проблемы в моем лице.
Губы Мартина дрогнули в какой-то несвойственной для него горькой улыбке.
– Веришь ли, мне это и в голову не пришло. Тебя надо было спасти от чудовища – и я спас. Это так удивительно, спасать людей от монстров?
Эльза пожала плечами.
– Не знаю…
Мартин улыбнулся. Протянул руку и мягко сжал ее пальцы.
– Ты человек, Эльза. Ты моя жена. Я всегда буду тебя защищать, даже не сомневайся. От себя самого в первую очередь.
Эльза подумала, что это звучит очень мило – и что это ложь. Впрочем… впрочем, ей почему-то хотелось, чтобы это было правдой.
– Я простила тебя, – негромко промолвила она, – когда ты бросился на ведьму. Ты был настоящим… в тот момент.
Птичка защебетала прямо над их головами. По дорожке проехал подросток на спортивном велосипеде.
Когда Мартин поцеловал ее, Эльза откликнулась на поцелуй.
***
Мартин нашел Лютера Франка в частном тренажерном зале, который традиционно посещали сотрудники инквизиции. Франк пыхтел, поднимая штангу на бицепс стоя, его модная майка промокла от пота. Мартин мельком подумал, что на майке написано «Я люблю столицу», а на лице у Франка – что он любит свою деревню. Совиная падь, кажется. Или Хвойная.
Неважно.
Увидев Мартина, Франк вполне предсказуемо побледнел и едва не выронил штангу: должно быть, решил, что господин министр по делам ведьм пришел вытягивать ему кишки через уши – за шашни с чужой женой.
– Добрый вечер, Лютер, – произнес Мартин с той вежливостью, из-под которой выглядывает ледяная ненависть. – Положите эту железяку, есть разговор.
Франк послушно избавился от штанги и, повинуясь жесту Мартина, опустился на скамейку. Мартин присел рядом и сказал:
– Ну что, пожалуй, будем начинать внутреннее расследование. Начнем с предупреждения о неполном служебном соответствии и с запрета прямой работы с ведьмами. Ваших подопечных переведут, например, господину Цвайблюмену.
Марк Цвайблюмен был редкостная сволочь и карьерист, ведьм ненавидел всей душой и гонял их чуть ли не палкой. Франк побледнел – не из-за ведьм, разумеется, просто не ожидал такого поворота. Надеялся, должно быть, что отделается разбитой мордой, как в родной деревне.
– За что? – только и смог проговорить он. Мартин коротко хохотнул.
– Опомнитесь, Лютер! За один день две ваши подопечные лишились печатей. Одна из них вместе с печатью лишилась головы. Причем печати сорвались после непосредственного контакта с вами, – он снова усмехнулся и развел руками: – У нас, простите, правовое государство. Ведьмы должны сотрудничать с инквизицией, а не бояться ее. Какая дура к вам сама пойдет после такого?
– Я ничего не делал, – промолвил Франк. Мартин удовлетворенно отметил, что его губы посерели, словно деревенский увалень готовился упасть в обморок от страха. – Я ничего не делал с ними, все шло согласно протоколу. В конце концов, есть видеозапись… Я веду ее, как и все мои коллеги.
Мартин хищно усмехнулся одной стороной рта.
– И есть видеозапись с госпожой Грюнн? Или это уже хоум-видео?
Франк закрыл глаза, словно боялся, что его сейчас ударят. Мартин подумал: не отвесить ли ему и правда покрепче? – но не стал.
– То, что ты трахал мою жену – это следствие, – сказал он. – Не совсем же ты дурак, правда? Понимаешь, что я тебя, – Мартин изобразил щелчок, которым сбрасывают крошки со скатерти, – раздавлю и мимо пройду. Но ведь нет. Инстинкт самосохранения начисто отсутствует. Что случилось, Лютер? Что произошло, расскажи мне. Эльза ладно, у нее свои соображения. Но ты-то почему берегов не видишь?
– Она мне понравилась, – промолвил Франк едва слышно. Взгляд, брошенный в сторону Мартина, был просто убийственным. – Красивая, хорошая девушка. Редкая девушка.
Мартин усмехнулся. Эльза действительно была и красивая, и хорошая, но в столице таких – на монетку пучок.
– Ты, что ли, баб не видел, что хрен в штанах не можешь удержать? – с нарочитой грубостью произнес Мартин. – Что происходит, Лютер? Как ты обнулил их печати?
Разговор оборвался – в тренажерный зал вошел Андреас Киттен собственной персоной, и Мартин осекся. Он готов был увидеть здесь кого угодно, хоть дьявола со всеми его дьяволятами, но не господина Киттена, принца Стефалийского, верховного инквизитора соседней Стефалии.
В королевских семьях редко рождаются люди с колдовскими способностями – срабатывают слои заклинаний, защищающие венценосную фамилию. В этом смысле стефалийскому королю Августу не повезло. От первой супруги у него было трое детей, у которых все было, как в сказке: старший умный был детина, средний сын – ни так, ни сяк, ну а младший был ведьмак. Андреас Киттен был четвертым сыном, от новой жены, и уровень метарола в его крови просто зашкаливал. Мартин неоднократно встречался с Андреасом по рабочим вопросам и решил, что с ним следует держать ухо востро. За вполне миролюбивой внешностью добряка, весельчака, души компании и любимца женщин скрывалась хитрая хищная тварь, которая изредка просматривалась в остром взгляде и напряженном повороте головы.
Мартин и Лютер поднялись со скамейки, и Андреас, расплывшийся в белозубой улыбке, подошел к ним.
– Дорогие друзья! – судя по всему, принц был счастлив до невозможности. Обменявшись рукопожатиями с коллегами, Андреас произнес: – Как я рад вас видеть, вы не представляете.
– Добрый вечер, ваше высочество, – натянуто улыбнулся Мартин. Лютер промычал что-то невнятное. – Не ожидал вас тут встретить.
Андреас отмахнулся.
– С корабля на бал. Приехал два часа назад, решил по старой памяти заглянуть сюда, дельтовидную проработать… А теперь, похоже, работа пойдет иная!
Мартин понял, к чему клонит венценосный гость, и решил перехватить инициативу.
– Тут неподалеку есть замечательный ресторанчик, – сказал он. – За такую встречу грешно не выпить, и подождет ваша дельтовидная.
Увидев Мартина на пороге ресторана, Стива, стоявшая возле стойки администратора, едва не выронила книжки меню – а Мартин, увидев ее, с облегчением подумал, что все идет по плану. Задержавшись у зеркала, он дождался, когда Лютер и Андреас пройдут в ресторанный зал и поманил к себе девушку. Стива подошла – кажется, у нее подкашивались ноги. Лицо было опустошенным и серым.
– Не бойся, не съем, – промолвил Мартин. Стива вцепилась в стопку с меню так, словно это был спасательный круг. – Будь умницей и помоги мне, ладно?
Девушка кивнула. Мартин довольно улыбнулся и продолжал:
– Столик наш берешь себе. Несколько раз я выйду – тогда ты подходишь и начинаешь прибираться, ставить новые приборы, вино подливать… Все, что услышишь, потом расскажешь мне. Идет?
– Идет, – прошептала Стива.
– Вот и умница, – одобрительно сказал Мартин и прошел в зал.
Он ни на секунду не поверил, что Андреас приехал сюда просто так. Мартин понимал, что это невозможно, но все выглядело так, словно Лютер подал сигнал с просьбой о помощи, и Андреас прискакал его выручать. Мартин вспомнил, что полгода назад Франк делал для Андреаса какие-то отчеты по совместной работе инквизиций двух стран и сделал себе заметку: обязательно отсмотреть копии этих отчетов в архиве.
Стива довольно быстро смогла совладать с собой: во всяком случае, накрывая на стол, не тряслась, как положено ведьме при виде трех инквизиторов. Мартин поднял бокал вина и произнес:
– Что ж, ваше высочество, за встречу и плодотворное сотрудничество!
Андреас сыто улыбнулся и одним глотком осушил бокал. Покосился на Стиву, которая принесла тарелки с розовыми пластами осетрины, и сказал:
– Уверен, что так и будет.
– Не ожидал вас встретить, – признался Мартин, осторожно отделяя ароматный рыбный ломтик. Лютер смотрел на рыбу так, словно никак не мог сообразить, как же ее есть. – И по дипломатическим каналам ничего не передавали.
Андреас усмехнулся – теперь он выглядел серьезным, даже мрачным.
– Вчера вечером у Эжена сорвалась печать, – негромко сообщил он. – Был Дельта, стал Келева.
Лютер натурально раскрыл рот от изумления. Мартин не сдержал растерянного вздоха.
– Мои соболезнования вам и его величеству, – произнес он. Андреас сокрушенно кивнул.
– Я лично наложил на него путы. Теперь ничего не сделает ни с собой, ни с другими. Он был хорошим человеком, наш Эжен. Ничто не предвещало такой беды…
Уровень Келева славился спонтанными вспышками агрессии и безумием во время них. Принц Эжен мог вести нормальную жизнь – ровно до той поры, пока очередной скачок гормонов не превращал его в чудовище. Путы и надежно запертая комната – вот и все, что ему оставалось.
– Практически Эпсилон, – растерянно подал голос Лютер. Андреас утвердительно качнул головой.
– С той только разницей, что Келеву можно контролировать хоть как-то.
Вторую выпили, не чокаясь. Андреас промокнул губы салфеткой и сказал:
– Поэтому я и отправился к вам – у вас несколько подобных случаев за последнюю неделю. Предлагаю объединить усилия, как наши ведомства всегда делали раньше.
– Разумеется, – согласился Мартин. – Мы перед лицом общей беды.
Постепенно разговор ушел в обычное застольное русло, когда говорят много и ни о чем. Мартин поддакивал, задавал правильные вопросы и отвечал, когда спрашивал Андреас, не переставая думать: почему принц пошел именно в тренажерный зал? Не в посольство, не в управление по делам ведьм – именно туда? Пару раз Мартин отлучался из-за стола, и Стива послушно принималась собирать скомканные салфетки, подливала вино господам и убирала ненужные тарелки.
Мартин надеялся, что она сможет хоть что-то для него раздобыть.
Глава 7
Их странная компания разошлась через пару часов. Когда Лютер скрылся в ближайшем проулке, а такси, увозившее принца, смешалось с остальными машинами на вечернем проспекте, из ресторана выскользнула Стива. Худенькая, в накинутом на плечи плащике, она была похожа на школьницу, сбежавшую с уроков – Мартин и сам не понял, откуда взялась такая ассоциация.
– У меня еще смена не закончилась, – сказала она. Мартин только рукой махнул.
– Отпросись.
– Меня уволят… – выдохнула Стива.
– Найду тебе работу прямо завтра.
Стива посмотрела на него каким-то безжизненным взглядом и сказала:
– Я сумку заберу.
Мартин представил, как она сбегает от него через сортирное окошко, и согласно кивнул.
Спустя несколько минут они неторопливо брели по проспекту Покорителей. Сумерки, что копились среди домов, были уже совсем осенними, непроницаемыми, и огни в окнах светились особенно призывно и ласково.
– Один раз они ни о чем не говорили, – сообщила Стива. – Второй раз… по-стефалийски, я разобрала только «соблюдать протокол». А в третий раз этот длинный сказал белобрысому, что спешка нужна только если диарея застала в метро. Уже по-нашему.
Откровенно говоря, Мартин не знал, как это можно истолковать. Вполне вероятно, в этих словах был смысл. Может быть, его там и не было. Но от всей этой ситуации откровенно пахло далеко не повидлом. Хоть контрразведку подключай.
– Ты мне очень помогла, Стива, – мягко сказал Мартин. – Спасибо.
Стива шмыгнула носом, и Мартину показалось, что она готова расплакаться. В сумерках официантка казалась призраком самой себя.
– Что-то не так? – с прежней мягкостью поинтересовался Мартин. Стива отерла щеку и откликнулась:
– Много… много всего.
– Чем-то помочь?
Некоторое время Стива стояла неподвижно, смотрела, как по проспекту идут машины. Прямо над ее головой ожил рекламный щит, забросав лицо девушки мазками желтых и розовых огней. Мартин не торопил ее.
– Пообещайте, – наконец, сказала Стива. – Пообещайте, что не сделаете мне ничего плохого. Дайте честное слово.
Мартин подумал, что честное слово инквизитора, данное ведьме, и гроша ломаного не стоит, но с надлежащей случаю серьезностью произнес:
– Клянусь, что не сделаю тебе ничего плохого, ничем тебя не обижу и смогу защитить. Что случилось, Стива?
Стива вздохнула, словно переступала что-то в себе, а потом сказала:
– Пойдемте, поднимемся на минутку.
Вечером ее крошечная квартирка выглядела гораздо уютнее, чем утром. Свет маленькой лампы мягко скрадывал все недостатки меблировки, и комнатушка напоминала домик сказочной феи. В прошлый раз Мартин не особо смотрел по сторонам и теперь с легким любопытством рассматривал безделушки на полках, какие-то трогательные поделки из полосок цветной бумаги на столе и книги, столпившиеся в шкафу. Для официантки Стива читала весьма серьезную литературу.
– После регистрации все изменилось, – Стива прошла по комнате, сняла с кресла небрежно брошенную косынку и жестом предложила Мартину сесть. Он послушно опустился в кресло, и девушка продолжала: – Наш директор, кажется, понимал, что моя печать фальшивая.
– Ну еще бы, – усмехнулся Мартин. – Как он только тебя до работы допустил…
– Пожалел, – коротко объяснила Стива и полезла в шкаф. Мартин представил, как именно директор жалел Стиву, и мысленно ухмыльнулся. – А теперь мне и бонусов больше, и смены хорошие. Как-то даже с чаевыми дело лучше обстоит.
Она вынырнула из глубин шкафа и протянула Мартину небольшую картонную коробку от конфет.
– Вот, посмотрите, – сказала Стива. – Только… я отдаю это сама, и вы обещали, что ничего мне не сделаете. Это я за неделю собрала, когда шла на работу.
Мартин кивнул и поднял крышку. Коробка была буквально доверху забита разным бумажным хламом – Мартин всмотрелся и ощутил, как затылок лизнуло холодком.
Сверху лежала уже знакомая ему рекламная листовка салона красоты с прокламацией на обратной стороне. Мартин отложил ее в сторону и вынул вторую: наращивание ногтей, которое сопровождалось очень четкой схемой цепь-порчи.
Тебя ударили? Мсти!
Тебя загнали в угол? Ты имеешь право ответить!
Мартин почувствовал, как щеки наливаются гневным румянцем. Завтра же с утра драть весь оперативный отдел так, как черти грешников не дерут. Девчонка из кафе принесла намного больше пользы, чем эти профессионалы, которые заняты невесть чем.
Рекламок было много. Студии макияжа, парикмахерские, швейные мастерские, магазинчики косметики, лавки товаров для хобби – на обратной стороне листовок были описания цепь-порчи, правила бросания точечных заклинаний, схемы приворотов на крови – и все это сопровождалось алыми буквами:
Ты ведьма? Не ставь печать!
Стива стояла перед ним чуть ли не навытяжку. Ее лицо было мертвенно бледным, словно она смотрела на свою смерть. Мартин осторожно сложил листовки в коробку, накрыл ее крышкой и сказал:
– Я заберу это. Спасибо, Стива.
Девчонка вздохнула с видимым облегчением. Должно быть, думала, что Мартин возьмет ее в охапку и потащит на дыбу.
– Почему ты решила это отдать? – спросил он. Стива как-то странно посмотрела на него, пожала плечами.
– Ну… это ведь неправильно. У нас во дворе дети на площадке бегают, шумят, бабка Софе вечно орет на них. А будь она ведьма, то бросит цепь-порчу, и все, – она помолчала и как-то жалобно добавила: – Так ведь не должно быть.
Мартин согласно кивнул. Поднялся с кресла. Стива сделала было шаг назад, но замерла. Руки вздрогнули, потянулись к верхней пуговице блузки.
– Ты должна меня ненавидеть, – глухо сказал Мартин. Стива сейчас была похожа на рабыню, которая дрожит при виде хозяина, но все равно делает то, чего он, по ее мнению, хочет. Потому что она бесправна. Она никто. А Мартин – хозяин положения, и Стива делает то, чего он, как она думает, ждет от нее.
Потому что ей больше нечего отдать, чтобы выжить.
– Да, – еле слышно откликнулась Стива.
– Тогда я поступил с тобой гнусно, – произнес Мартин. – Я был пьян, но это меня не оправдывает.
– Я это заслужила, – промолвила Стива, не глядя ему в лицо. – Я была ведьмой без регистрации. Лживой тварью. Но теперь я человек…
Белый шарик пуговицы выскользнул из прорези. Мартин накрыл ладонью руку Стивы и сказал:
– Только если ты сама этого хочешь.
Стива отрицательно мотнула головой. «Вот и хорошо», – подумал Мартин и произнес вслух:
– Вот и хорошо. Еще раз спасибо тебе за информацию. А коробку эту принеси завтра в управление по делам ведьм и передай лично господину Лютеру Франку.
– Лютеру Франку, – в тусклых глазах Стивы появился живой энергичный блеск. – Этому белобрысому, да?
Мартин кивнул и добавил:
– Ты очень мне этим поможешь.
***
Эльзу разбудило прикосновение к плечу – осторожное, почти невесомое. Встрепенувшись, она увидела Мартина: тот сидел на краю кровати, и Эльза не поняла его взгляда.
Почему-то ей захотелось натянуть одеяло повыше. Закрыться от него.
– Сколько времени? – спросила Эльза, просто ради того, чтобы что-то спросить. Мартин неопределенно пожал плечами.
– Около полуночи, – откликнулся он. – Сколько у тебя завтра пар?
Эльза растерянно прикинула завтрашнее расписание и ответила:
– Три лекции и семинар. А что?
Ей было не по себе. Эльза внезапно обнаружила, что не знает, чего ожидать от Мартина. Он переместился поближе, и Эльза вдруг уловила странный запах – смутно знакомый, нервный, дразнящий. Запах опасности.
– У меня есть теория, – сказал Мартин, неторопливо расстегивая рубашку. Корсет пискнул, выключаясь, и открывшиеся замочки негромко щелкнули – почему-то Эльзе показалось, что так краб может выбираться из панциря. Или дракон – сбрасывать старую шкуру. – Печать сброшена сильным эмоциональным потрясением. Гнев, ярость, обида, стыд… Но до этого ведьму инфицировали каким-то веществом, влияющим на кефамин.
Поморщившись, он стянул-таки рубашку и небрежно швырнул ее на пол. Скорлупа корсета отправилась следом.
– То есть, цепочка такова, – продолжал Мартин. – В организм проникает нечто. Вещество, заклинание – пока не знаю. Но оно дремлет до того момента, пока не случится некое тяжелое событие, – Мартин пощелкал пальцами и добавил: – Тогда происходит взрыв. Скачок кефамина и сброс печати.
Он стянул брюки и со сдавленным стоном вытянулся на кровати рядом с Эльзой.
– Тебе, возможно, было стыдно изменять мужу сразу после свадьбы, – предположил Мартин и снова щелкнул пальцами. – Бух! И нет печати. А та Гамма, возможно, ненавидела своего любовника, и какая-то его фраза вывела ее из себя. Не знаю, это просто теория.
Эльза почувствовала, как покраснели щеки.
– Нет, – ответила она. – Нет, мне не было стыдно. Я просто хотела причинить тебе боль. Чтобы ты понял…
В ту же минуту Эльза мысленно закатила себе оплеуху. После таких слов Мартин просто обязан был рассвирепеть. Однако, вопреки ее ожиданиям, он всего лишь устало усмехнулся.
– Дурочка, – вздохнул Мартин. – Меня в этот брак приволокли на такой же веревке. Но я почему-то не полез на первую встречную бабу. Что вызывает скачок кефамина, Эльза?
Эльза не успела ответить – Мартин приблизился к ней и поцеловал, напористо и властно, как тот, кто имеет все права и не приемлет отказов. От неожиданности Эльза вздрогнула всем телом, и страх, на мгновение отступивший, вернулся.
«В конце концов, вы муж и жена, – недоуменно произнес внутренний голос. – Мир между вами перестал быть хрупким. Что не так?»
Рука Мартина скользнула под пижамную футболку. Эльза дернулась в сторону, и Мартин тотчас же перехватил ее за запястья и прижал их к кровати за головой Эльзы. В его взгляде искрилось какое-то лихорадочное веселье.
– Брезгуем, значит, – сказал Мартин. – Законным мужем, получается, брезгуем.
– Нет… – прошептала Эльза, глядя ему в глаза. И не хотелось смотреть – да вот только взгляд было не отвести. – Нет, просто я…
Она не договорила: Мартин закрыл ей рот очередным поцелуем. Закрыв глаза, Эльза подумала, что лучше расслабиться и постараться получить удовольствие. Не думать о допросной, не вспоминать о ведьме в ресторане, ни о чем не думать…
Кажется, она сдавленно всхлипнула. Оторвавшись от ее губ, Мартин спокойно поинтересовался:
– Так что все-таки не так?
– Не знаю, – еле слышно промолвила Эльза. – Просто… просто не делай мне больно. Пожалуйста…
Мартин негромко рассмеялся. С подчеркнутой осторожностью стянул с Эльзы пижамные штаны и белье и произнес:
– Не бойся. Не сделаю.
Футболку Эльза сняла сама. В объятиях Мартина было тепло, но ей казалось, что она идет по иззубренной ледяной кромке, по самому краю проруби. Эльзе всегда хотелось любить и заниматься любовью с любимым – и теперь, когда Мартин ласкал ее, а тело постепенно откликалось мучительно сладким томлением, Эльза понимала, что все в ее жизни идет не так, неправильно, и она ничего не может с этим поделать.
Но по телу уже разливалось дразнящее тепло, и Эльза подумала: «Он ведь спас меня. Мы ведь можем начать все заново». И Мартин словно почувствовал эту перемену, потому что с прежним веселым лукавством шепнул Эльзе на ухо:
– Страшно?
И она откликнулась:
– Нет. Уже нет…
Какой-то части сознания происходящее до сих пор казалось неправильным, но Эльза вдруг решила: будь, что будет. Не такой уж Мартин и плохой человек. И она послушно подалась ему навстречу – жар, наполнявший тело, становился невыносимым, возбуждение становилось звенящим и острым, ранящим.
– Хорошая девочка, – еле слышно шепнул Мартин и мягким толчком вошел в нее. На мгновение стало больно: Эльза сдавленно вскрикнула, вцепившись в его плечи – но боль растаяла, оставив после себя лишь тихую волну удовольствия, что неукротимо нарастала с каждым напористым движением Мартина.
Словно со стороны Эльза услышала свой стон и закусила губу, чтобы не закричать. Сейчас, когда они двигались в едином ритме, сладком и почти мучительном, она забыла обо всем, полностью растворившись в странной легкости, наполнявшей тело. И потом, когда судорога удовлетворения пробежала по ней от макушки до кончиков пальцев, Эльза вдруг почувствовала, что летит.
Печать сорвалась с ее ладони и растаяла.
***
Уровень Хиат считался исчезнувшим. Последняя ведьма-носительница была убита еще до Великой войны, и Мартин видел ее размытую черно-белую фотографию в учебнике истории: полуобнаженная женщина парила в воздухе, длинные светлые волосы плыли вокруг ее головы, словно причудливый нимб или фата, задравшаяся юбка открывала грязные ноги.
Тело сработало само. Ближний инквизиторский бой не может похвастаться богатством ударов, но те, что есть, были вбиты на тренировках буквально в подкорку, став рефлексами. Мартин сбил взмывшую в воздух Эльзу на кровать и одной рукой вдавил в сбитые простыни, а второй вмял печать в кожу над левой грудью.
Пришла мысль, что сердце может остановиться. Пришла и ушла. Эльза лежала неподвижно, словно мертвая. Мартин собрался с силами и вбил печати в ладони, лоб и колени, словно пригвоздил девушку к кровати.
Он был почти уверен, что у него не хватит сил.
Хватило.
Некоторое время было тихо. Эльза не шевелилась, Мартин терпеливо ждал, и по пальцам его правой руки с легким треском бегали голубые молнии. Если Хиат все-таки не удалось обуздать, то ведьму необходимо уничтожить.
Но если удалось…
Эльза глубоко вздохнула и открыла глаза. Взгляд был растерянным и несчастным, но совершенно человеческим, без примеси колдовского безумия. Мартин вздохнул с облегчением и набросил на девушку одеяло: после такого количества печатей ее станет знобить.
– Что случилось? – спросила Эльза и поморщилась от боли. – Мартин, что…
– Тихо, тихо, – мягко сказал Мартин. – Ты снова потеряла печать, но я вернул ее на место. Все в порядке.
Эльза поежилась, натянула одеяло на плечи.
– Мне что-то нехорошо, – пожаловалась она. – Мартин, что случилось… на самом деле?
Мартин подумал, стоит ли говорить ей правду. Решил, что стоит.
– Ты была Альфа, – негромко сказал он. – А теперь ты Хиат. Редкий уровень, очень опасный.
Дрожа от страха, Эльза села на кровати и схватила его за руку. Ледяные пальцы оказались на диво сильными и цепкими.
– Мартин, что же… Ты теперь… – она зажмурилась и взмолилась: – Только не убивай меня. Пожалуйста, не убивай…
Мартин горько усмехнулся и осторожно привлек Эльзу к себе. Дьявол побери, все шло не так, как должно было быть. Эх, дядя Эрих, как ты невовремя все подстроил…
– Не глупи, – сказал он. Эльза уткнулась влажным лицом ему в грудь и едва слышно всхлипывала. Ее трясло – шел конфликт печатей и магических сил. Когда он прекратится, можно будет добавлять новые заклинания. – Все в порядке, я наложил новые печати. Все хорошо, слышишь?
Он отстранил девушку от себя и, аккуратно взяв за подбородок и глядя в глаза, повторил:
– Все хорошо, Эльза. Все в порядке.
Постепенно дрожь унялась, и Эльза смогла успокоиться. Возможно, решила, что Мартин не будет рубить ей голову прямо сейчас. Мартин заглянул в гостиную и принес Эльзе бокал с коньяком на донышке – исключительно в медицинских целях.
Впрочем, насколько он помнил, ведьмы с уровнем Хиат могли пить спиртное как ключевую воду.
Эльза зажмурилась и выпила коньяк одним глотком, как лекарство. На ее глазах выступили слезы, и Мартин довольно кивнул. Он потихоньку стал понимать, что ему повезло. Очень повезло. Потому что ведьма уровня Хиат – это и бесценный дар, и роковое проклятие. Зависит от того, как ей воспользоваться.
– Что со мной теперь будет? – натянув пижаму, Эльза села в кровати, обхватив руками колени. На Мартина она старалась не смотреть.
– Ничего, – ответил Мартин, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. – Я поставил нужные печати, они тебя удержат. На занятия завтра не пойдешь, лучше отлежаться.
Он сделал паузу и решил, что Эльзе все же надо знать правду.
– Уровень Хиат считался вымершим, – произнес Мартин. Эльза посмотрела на него с ужасом и, слепо нашарив его руку рядом с собой, крепко сжала пальцы. «Ребенок, который боится темноты, – с горечью подумал Мартин. – Боится и хватается за чудовище, лишь бы не быть одному». – Вся его проблема в том, что Хиат – огромная батарейка, и другие ведьмы использовали его для увеличения своих сил.
– Наверно, поэтому и вымер… – негромко предположила Эльза. Мартин вздохнул.
– Я тебя не дам в обиду, – серьезно сказал он. – Сейчас оклемаешься – наложу дополнительные заклинания. Все будут видеть прежнюю Альфу, а печати тебя удержат. Все будет хорошо, Эльза.
Эльза вздохнула и легла на кровать, обхватив себя за плечи и подтянув колени к животу. Над ее головой парили легкие золотистые искры: обузданная печатями магия наконец-то сдалась.
Мартин подумал, что сейчас самое время вздохнуть с облегчением.
***
Эльза все-таки пошла в институт. Свернувшись калачиком под одеялом, она дождалась, пока Мартин покинет квартиру, выползла из кровати и потихоньку стала собираться. Запах кофе все еще витал возле кофе-машины, но Эльза не стала ее включать. И без того сердце билось с перебоями.
Она понимала, что Мартин прав – но все-таки хотела приехать на лекции. Чтобы увидеть, что привычное место Андреа в лектории пустует. Как и боковой столик в столовой, который обычно занимала рыжая психологиня с подругами.
Так оно и было. Когда Эльза вошла в лекторий и села за стол – как всегда, отдельно от остальных, то разговоры моментально прекратились. Часть студенток рассматривала ее со страхом, часть – с чем-то похожим на уважение. Андреа не было.
«Дьявол побери, – думала Эльза, старательно записывая лекцию за преподавателем, – я превратилась в чудовище, но не нахожу себе места из-за тех, кто меня обижал…»
