Текст книги "Смерть под кактусом."

Автор книги: Лариса Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Жду тебя с нетерпением! – уверила я, помахав вслед подружке ручкой.

Коля скрылся в подсобку, а я посидела немного, издалека наблюдая за процессом игры. Потом встала и подошла поближе – у некоторых из присутствующих игроков явно было чему поучиться.

– Интересуетесь?

Скосив глаза в сторону, я обнаружила рядом с собой пузатого толстяка в сером костюме и белой рубашке с галстуком. Мужчина был подшофе, но еще не перешел ту стадию, когда самоконтроль в поведении

автоматически отключается. Весело улыбаясь, он старательно вытирал платком пот со лба. Его толстые пальцы, украшенные двумя массивными печатками с камнями, здорово походили на копченые сосиски. Проследив мой взгляд, он бесцеремонно поинтересовался:

– Нравится?

Мне не нравилось ничего: ни сам толстяк, ни его пальцы, ни печатки, но сказать об этом в лоб незнакомому человеку я постеснялась.

– Весьма мило...– мимоходом кивнув, я повернулась к собеседнику спиной, демонстрируя, что увлечена игрой.

Но отцепиться от толстяка оказалось непросто. Устав от его болтовни, я потихоньку двинулась вдоль столов, и толстяк настойчиво двинулся следом.

– Может, сыграем? – предложил вдруг он, глупо хихикнув. – Разгоним кровь?

– Извините, я не умею, – ответила я и, конечно, соврала. Играть я умела, только вот играть с этим болваном не собиралась.

Однако толстяк оказался не иначе как налоговым инспектором и в один момент вытянул из меня всю душу. Половина бильярдной с интересом прислушивалась к нашей интеллектуальной перепалке, и наконец я не вытерпела:

– Ладно, сыграем. Но только один раз. И вы от меня отстанете...

– Договорились... – Он в восторге хлопнул в ладоши. – ...по соточке... В «американку»...

«Черт с ним, – подумала я, – сто рублей не деньги... если что...»

Мы направились к пустующему столу. Стройная девушка в белой блузочке торопливо включила светильник и подала нам два кия. Толстяк повел себя почти по-джентльменски, пропустил меня вперед и сам принялся выставлять шары.

– Прошу даму... – Толстяк шутовски махнул ручкой и, вытянув губы трубочкой, послал мне воздушный

поцелуй. – Эта длинная палочка называется кий. Берете его в ручки и... разбиваете...

К нашему столу немедленно перекочевало несколько наблюдателей. Я скрипнула зубами, потому как терпеть не могу, когда на меня таращатся праздные зеваки.

– Вот этой палочкой, – уточнила я, тряхнув кием, – по шарикам стукать?

Толстяк практически зарыдал от умиления и кивнул.

– Ну ладно... – вздохнула я.

Через две минуты возле нашего стола собрались все, кто был в зале. Теперь пот с толстяка прямо-таки лил ручьем, и даже усердно шелестящие кондиционеры ничем не могли ему помочь.

– Партия, – сказала я, оставляя кий на столе. – Все по-честному, как договаривались...

Толстяк беззвучно шлепал губами, здорово походя на рыбу, плавающую по соседству в фонтане.

– Эй, глянь. – Я услышала из толпы чей-то голос, – мадам сделала Леопольда...

Тряхнув, словно копьем, так ни разу и не использованным по назначению кием, Леопольд вдруг ожил и прохрипел:

– Еще одну...

«Хрена...» – подумала я, однако отказать вслух не успела. Откуда-то из-под руки Леопольда вынырнул парень с физиономией варана и, выдергивая кий из пальцев моего партнера, плотоядно ухмыльнулся:

– Все законно... Я на победителя...

В круглых глазах Леопольда мелькнуло нечто вроде страха. Я затосковала. Тем временем толстяк сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил пухлый бумажник.

– Держи, выиграла...

Я распахнула глаза и машинально схватила купюру. Играли мы, оказывается, на доллары, поэтому теперь я несколько растерянно разглядывала привлекательную зеленую бумажку. Сто баксов за десять минут? Ай да я, ай да сукина дочка!

Сто долларов приятно согревали ладонь, и теперь даже немигающий взгляд незнакомца не казался мне таким пугающим.

– Жорж! – Он сунул мне сухую ладонь. – Покатаем?

Жорж здорово отличался от Леопольда, во-первых, темпераментом, во-вторых, тем, что был абсолютно трезв. Расставаться с только что заполученной банкнотой мне вовсе не хотелось, я милейшим образом улыбнулась и попробовала объяснить:

– Я не могу...

– Один к двум... – вкрадчиво произнес Жорж. – Вы ставите сто, я ставлю двести...

Сидя в удобном мягком кресле, я с увлечением крошила булочку в мельтешащий воробьиный хоровод. Здешние воробьи, хоть по природе своей должны были быть дикими, почти ничего не боялись и, отчаянно чирикая, бесстрашно скакали по перилам веранды в десяти сантиметрах от моего лица.

– Гули-гули, – пропела я.

Пернатая братия рассыпалась под взмахом руки и устремилась за очередным куском хлеба.

– Светка, – услышала я за спиной, – чего это ты тут делаешь?

Я развернулась и увидела Тайку. Рядом стоял Володя, держа в руках два баула.

– Воробышков кормлю, – чистосердечно призналась я и предъявила булку: – Вот...

– А это что? – Мегрэнь ткнула пальцем в столик, сервированный шампанским и фруктами.

Ленивым жестом я извлекла из кармана джинсов пятьсот долларов и помахала ими в воздухе.

– Отметить надо... Не каждый день выигрываешь...

Мегрэнь проявила силу воли и захлопнула челюсть.

– А поподробнее...

– Сто у Леопольда, потом двести у Жоржа, а потом он отыграться решил... Итого пятьсот.

Мегрэнь посмотрела на меня с уважением и осторожненько присела на краешек стула.

– Знаешь, Светка, ты не перестаешь меня поражать... Значит, пока я ходила, ты тут «зелени» настригла? Может, я еще разик куда-нибудь схожу?

– Ну уж нет! Лопай, давай, клубнику, и пошли отсюда... Присаживайтесь к нам, Володя; не стесняйтесь...

Два раза их не надо было просить. Мы выпили шампанского, Володя деликатно кашлянул и спросил:

– Вы, значит, с Жоржем играли? Хм... И выиграли? Это интересно...

Мне это уже давно перестало быть интересно. Жорж играл неплохо, я бы даже сказала, очень неплохо, но уж больно нервно, видно, боялся проиграть женщине. На мой взгляд, это его и подвело. После Жоржа нашлись еще желающие сыграть со мной, но я категорически отказалась. Дразнить удачу – последнее дело.

– А там? – Тайка ткнула вверх указательным пальцем, подразумевая, вероятно, второй этаж.

– Казино, – ответил Володя. – Рулетка, картишки...

– Светка, ты не... – Мегрэнь в ожидании приподняла брови.

– Я – не! – сказала я, как отрезала.

Когда мы с Тайкиным баулом дотащились до номера, время близилось к ужину.

– Я есть не хочу, – буркнула подруга и рухнула на кровать. – Все ты... со своей клубникой...

Я не обращала на нее внимания, понимая, что Тайка просто выпускает пар. Несмотря на то что мы не обмолвились ни словом, обе хорошо знали, что думаем об одном и том же. Согласитесь, когда обшаривают квартиры, а потом гостиничный номер, но ничего не берут, это наводит на размышления. Как говорится, два раза – совпадение, три – уже линия.

– Лу, и чего ты молчишь? – не вытерпела подруга. По крайне мере, не я это первая сказала. – Нам что, с собой ее носить?

– Может, лучше оставить на видном месте и пойти погулять?

Мегрэнь зашипела, как масло на раскаленной сковороде. Я не реагировала, продолжая спокойно развешивать в гардеробе свои вещи.

– Светка!

– Чего ты от меня хочешь? Я тебе говорила: папку нужно убрать подальше и забыть, что она была. Или следователю отдать... А теперь что?

Обычно в такой ситуации Мегрэнь начинала орать, но тут она вдруг прищурилась и, качая головой, протянула:

– Ох и врушка же ты, Светка! Что ты мне голову морочишь? Да ты за эту папку первая глотку перегрызешь...

До чего же обидно было мне слышать от Тайки подобные вещи! Тем более что все, о чем она сейчас сказала, было чистейшей правдой.

– Тьфу на тебя! – воскликнула я, в сердцах бросая пиджак обратно в чемодан. – Достала! Так что ты хочешь?

Мегрэнь мгновенно переменилась в лице, крутанулась по покрывалу и ласковой киской подползла к краю кровати.

– Сядь, Светик...

Десять минут она подробно излагала свои мысли, я охала, хваталась за сердце и делала вид, что ничего подобного мне в голову никогда не приходило.

– Так я и знала! – театрально воскликнула я, заломив руки и вознамерившись раз и навсегда снять с себя ответственность за происходящее. Тайкина привычка в случае провала все сваливать на мою голову мне никогда не нравилась. – Эту путевку Инка тебе не предложила, а ты ее вырвала у бедной девочки из горла! Не сомневаюсь, что бедного жениха услали в Тмутаракань по твоему гнусному навету...

Тайка морщила нос и пыталась изобразить возмущение. Но это ей не очень удавалось, как видно, я была не так уж далека от истины. Наконец я выдохлась.

– Ладно, тащи ее сюда...

Я устроилась на кровати, через минуту ко мне присоединилась Мегрэнь, цепко держа потрепанную коричневую папку. Для разминки мы заново пересмотрели все фотографии, перечитали список ценностей и сравнили его с выставочным каталогом. Потом взялись за карты. Сомнений больше не оставалось – в пятнадцати минутах езды отсюда находилось родовое гнездо дворян Георгиевских – усадьба Вельяминово. Поселок Вельяминово, расположенный по соседству, позднее был переименован в Октябрьский. Карта с рекламного проспекта дома отдыха, позаимствованного сегодня со столика администраторши Сони, в точности повторяла старую потрепанную бумажку, найденную в кармашке папки. Теперь становилось ясно, что за неизвестные объекты были обозначены на самодельной карте безымянными квадратиками, кружочками или крестиками.

– В проспекте сказано, что это женский монастырь, – Тайка показала на большой заштрихованный квадратик на листочке. – Действующий, между прочим...

– Вот бы тебя туда сдать... – помечтала я.

– Кстати, отсюда до Октябрьского, если через лес, в пять раз короче, Чем по дороге. Монастырь от него в двух километрах. Так, так... Живительный родник, часовня... В Октябрьском краеведческий музей, да к тому же рядом конно-спортивная база.

– Зачем на листке монастырь отмечен?

– Для ориентировки, наверное. И знаешь, что я хочу сказать? Один только Шерлок Холмс мог, не выходя из дома, загадки разгадывать.

– Это намек?

– Да, к тому же очень тонкий. Странно, что ты догадалась.

Прошло не меньше часа, прежде чем мы слезли с кровати, чтобы переодеться к ужину. Мегрэнь кряхтела и беспрерывно бубнила:

– Ох, чует мое сердце, не к добру все это. Прямо боюсь идти – не ровен час опять какой-нибудь сюрприз учудят...

Я покосилась на подругу, озабоченно суетящуюся перед зеркалом, и усмехнулась:

– Что-то ты со страху больно старательно красоту наводишь. А как же любимый, томящийся в Москве в светлом ожидании встречи?

– Это ты про кого? – удивилась Мегрэнь. – Ах да! Игорь! Я уж и забыла...

– Ну ты и змея! – Я покачала головой. – Ты ему чего наплела-то?

– Почему наплела? – пожала плечами подруга, делая вид, что говорить правду для нее обычное дело. – Так и сказала: еду со Светланой... в командировку...

– Куда? – Я в тот момент красила губы, поэтому едва не проглотила помаду вместе с футляром. – В какую командировку?

– Областную. Тебя послали, а я вместе с тобой...

Наш расчет на то, что попозже в ресторане будет мало народу, не оправдался. Зал был битком, отчего в воздухе висел непрерывный гул голосов, заглушающий страстное бормотание кондиционеров.

Наше появление вызвало в зале оживление. Не скажу, что это был фурор, но нас точно заметили. Пока мы пробирались к столику, любопытные физиономии разворачивались вслед за нами, словно подсолнухи за солнцем.

– И чего вылупились? – злилась подруга, потому что, согласитесь, кусок не слишком охотно лезет в горло, когда на тебя смотрит не один десяток глаз. – Может, скорчить им рожу?

– Не надо! – испугалась я, представив, на что может быть способна Мегрэнь в состоянии аффекта. – Просто не обращай внимания, сами отстанут...

Я оказалась права. Через несколько минут, убедившись, что ничего интересного не происходит, посетители разочарованно вздохнули и занялись тем, чем сам бог велел – ужином. Ближе к одиннадцати ресторан начал стремительно пустеть. Наверху заиграла музыка.

– Танцульки... Глянем?

– Давай, – согласилась я, – посмотрим, как народ попами крутит...

Мы вышли в холл. Возле дверей, под раскидистой пальмой в кадушке, стоял письменный стол. На столе красовалась табличка: «Дежурный администратор». За столом сидела тучная дама активного пенсионного возраста и весьма строгого вида.

– Ну, так что? – услышала я краем уха и тут перевела взгляд на стоявшего под той же пальмой высокого парня в голубых джинсах. – Как насчет экскурсий?

При слове «экскурсия» дама начала стремительно мрачнеть лицом, так что любой мало-мальски впечатлительный гражданин давно бы уже понял, что подобные вопросы дежурной администраторше не нравятся и никакого положительного ответа на них она не даст.

– Говорят, здесь и музей есть, и монастырь. Женский. Может, я всю жизнь мечтал в женском монастыре побывать... – не унимался парень, поскольку в администраторской мимике явно не разбирался. – На стенде написано, что можно на экскурсии съездить...

Ах, как хотелось той даме ответить что-нибудь вроде: «Говорят, что кур доят» или «На стене еще не то написано». Но она взяла себя в руки:

– Заявок нет – нет экскурсий.

Она явно не могла понять, зачем приличному человеку, приехавшему просаживать свои кровные в баре и казино, таскаться, словно шелудивому псу, по местным достопримечательностям.

Запеленговав чужой разговор, Мегрэнь навострилась и плавно сбросила скорость. Ее движения стали размеренными и аккуратными, и она, словно невзначай, прибилась к той самой пальме, что росла в кадушке.

– Скажите, пожалуйста, – подруга затрепетала ресницами так, что едва не взлетела, – а у кого я могу узнать насчет экскурсии?

– Какой экскурсии? – сердитым басом спросила администраторша и расстроилась.

Я ее понимала. Налицо образование прямо-таки двух заявок.

– Вас это тоже интересует? – обрадовался молодой человек, в восхищении разглядывая подругу.

Мегрэнь с жаром кивнула. Ее энтузиазм был вполне объясним: теперь нам не придется ломать голову, как добраться до Октябрьского. Карта картой, но на колесах гораздо приятнее, чем вдвоем пешком через лес. Пока дежурная сосредоточенно сопела, обдумывая, что же ответить двум неразумным молодым людям, те, оживленно беседуя, незаметно для себя отдалились от стола. На пару с администраторшей мы следили за ними глазами, она – испытывая облегчение, а я – злясь. Когда парочка оказалась в дальнем конце холла, я не вытерпела:

– Таисия Алексеевна... будьте любезны!

Мегрэнь очнулась:

– Светочка! Познакомься – это Федя!

Между нами было метров пятьдесят, но это не помешало нам раскланяться. При сближении на двадцать метров выяснилось, что Федя уже пригласил Тайку на дискотеку, а заодно и меня, коли уж рядом болтаюсь.

Мы поднялись на второй этаж. В первое мгновение я оглохла и ослепла. Динамики рвались прочь из своих крепежей, бешеной каруселью вертелись разноцветные лазерные лучи, выхватывая из полутьмы извивающиеся силуэты веселящейся тусовки. Тайка взвизгнула от восторга и в мгновение ока растворилась в людском круговороте. Федя отважно бросился следом.

Я осторожненько бочком пробралась вдоль стенки. Кому что, мне же хотелось пить. В дальнем углу я наткнулась на стойку небольшого бара, возле которой стояли столики. Один из них, на мое счастье, был свободен. Я купила бутылку минералки и плюхнулась в кресло.

– Потанцуем?

Я испуганно вскинулась и едва не зарыдала. Передо мной стоял Леопольд. С момента нашего расставания он успел изрядно поднабраться и потерять пиджак. К слову, без пиджака он выглядел еще хуже.

– Ой, а ты не простая девка... – протянул вдруг Леопольд, склонившись к самому моему уху. Он покачал своим сосискообразным пальцем и уселся на соседнее кресло. – Ой, не простая, я же вижу...

Видение Леопольда было прервано появлением стройного брюнета в очках. Он возник из мерцающего полумрака, будто сгустился из воздуха. Леопольд заткнулся и уставился на пришельца.

– Прелестная незнакомка, – брюнет протянул ко мне изящную холеную кисть, – позвольте... Я прошу...

Я поморгала и поднялась. Брюнет повлек меня за собой. Мы добрались до центра зала, и только тогда я сообразила, что зазвучала медленная музыка. Дергающаяся толпа, словно по мановению волшебной палочки. распалась на пары, покачивающиеся подобно водорослям на дне пруда. Брюнет осторожно сжал мои пальцы:

– Как вас зовут?

– Света, – прикрыв веки, я отвела взгляд в сторону. Видеть глаза партнера мешали очки, отражающие голубое дрожание лазера. – А вас?

– Вадим Евгеньевич.

– Все так серьезно? – не удержавшись, хрюкнула я.

Он улыбнулся и, склонившись к моему уху, зашептал:

– Конечно, нет. Можно Вадим, Вадик, Вадька... как угодно... Только чтобы слышать ваш голос...

«Маньяк», – я съежилась и начала томиться по полной программе. Но Вадим Евгеньевич, похоже, понял, что малость пережал, поэтому с серенадами покончил, и мы очень мило побеседовали. Я выяснила, что отдыхает мой собеседник в гордом одиночестве. Стало понятно, почему тоскующая мужская душа сразу попробовала взять быка за рога.

По окончании танца Вадим проводил меня к столику. Там все еще пыхтел Леопольд, вылакавший к тому же всю воду из моей бутылки. Я села, и тут выяснилось, что покидать мое общество Вадим Евгеньевич не намерен. Он выдвинул кресло и сел между мной и Леопольдом.

– А ты кто такой? – прищурился вдруг Леопольд и, недолго думая, сгреб Вадима за грудки.

Ножка кресла, на которое Вадим еще толком не успел сесть, прощально щелкнула и треснула. Оба мужчины в одно мгновение очутились на полу. Стол с грохотом опрокинулся. Музыка заглушила мои испуганные вопли, я вскочила, в изрядном изумлении разглядывая сцепившуюся на полу парочку.

«А какое мне, собственно, до них дело?» – вдруг пришло в голову, и я, недолго думая, двинула к выходу. Там я столкнулась с подругой, пребывающей в веселейшем расположении духа. Не менее счастливо выглядел и ее спутник. Тайка уцепилась за мою руку:

– Светик, ты куда?

– На лавочке посижу... Голова разболелась.

Подруга немедленно проявила солидарность:

– Федя, мы идем на свежий воздух...

Тот послушно мотнул головой. «Надо же!» – подивилась я. С первого взгляда Федя не производил впечатления мужчины, привыкшего беспрекословно исполнять женские команды. Скорее наоборот, подобные типы любят покапризничать, выясняя, кто в доме хозяин. С такой плейбойской внешностью ставить условия его прерогатива. Как бы то ни было, но уже через минуту мы сидели возле цветочного спрута: я и Тайка на одной скамье, Федя напротив. Перебросившись парой фраз о погоде, мы дружно замолчали. Пауза родилась и вызрела, и я догадалась, что Мегрэнь собирается сообщить что-то существенное.

– Федя предлагает нам на экскурсию вместе съездить. Здесь недалеко монастырь, конно-спортивная база... – Подруга никак не могла решиться при постороннем произнести магическое слово «Октябрьский». – У Феди своя машина, он считает, что так будет гораздо удобнее.

Я опешила. Подобной неосмотрительности просто нельзя было ожидать.

– Таисия, – я смущенно кашлянула в кулак, – ты ведь знаешь, как меня всегда укачивает в легковых автомобилях...

Тайка скрипнула зубами и тут же расплылась в улыбке:

– Ах да! Боже мой, как я могла запамятовать! Действительно, Федя, Светлана ездит только на автобусе... Или троллейбусе... В крайнем случае, в метро. Может, конечно, на телеге или велосипеде...

– На водном, – подсказала я. – Извините, Федя, мы лучше экскурсионным автобусом...

Однако Федя оказался настырным парнем и минут двадцать упрямо гнул свое. Дело дошло до того, что мне было предложено ехать чуть ли не с пакетом на голове, чтобы в случае чего...

– Нет, – оборвала я. – С пакетом я не могу. У меня клаустрофобия начнется.

С этими словами, уцепив подругу за руку, я встала и направилась к корпусу. Тайка потащилась следом. Не успели мы подняться по парадным ступенькам, как она зашипела:

– Чего ты выдумала? Так хорошо все сложилось. На своей тачке, никаких хлопот, куда хочешь, туда и подъедешь...

– Вот именно! На своей! А у тебя своя есть? Как ты этому Феде будешь объяснять, чего ищешь и почему с картой бегаешь? И откуда этот Федя вообще взялся?

Тайка немного поостыла и уже гораздо спокойнее сказала:

– Да ладно тебе... Нормальный парень, обычный...

– Ага, – подхватила я, – и симпатичный.

Продолжая спорить, мы поднялись на этаж. Наш номер располагался в торце длинного коридора, вероятно, таким отдаленным месторасположением он был обязан тому, что был «новобрачным». Подойдя к двери, мы переглянулись.

– Пошли?

Мегрэнь открыла дверь, и мы осторожно заглянули внутрь. Я включила свет.

– Ну, как?

– Никак... Нормально...

Тайка аккуратно заперла замок и двинула за мной.

– Ну?

Я пожала плечами:

– На месте...

Мы подошли к журнальному столику. Тайка взяла папку Татьяны Антоновны в руки.

– Все цело...

Мы снова переглянулись. Задумчиво пошлепав губами, Тайка предположила:

– Может, мы лишнего нафантазировали?

– В жизни может быть все, что угодно. Ладно, доставай..– Только аккуратнее, не порви...

Мегрэнь извлекла из кармана джинсов полиэтиленовый пакетик, в котором лежали три пергаментных листочка.

– Хотя, вполне возможно, – Тайка подняла глаза и глянула на меня внимательно, – гости были. Только их не интересовало то, что осталось в папке...

После ее слов я поежилась и пошла в холл проверить, точно Тайка заперла замок или только об этом подумала. Там, не сговариваясь, мы уцепились за обувную тумбу и подтащили к входной двери.

Утром, покончив с завтраком, мы вплотную занялись экскурсией. За столом в холле уже дежурила другая дама. Выслушав нас, она покивала:

– Да, Ангелина Степановна мне рассказывала. Значит, хотите посетить монастырь?

– И краеведческий музей, и базу. В общем, по полной программе.

Администраторша взялась за телефон. Объяснялась она минут десять, мы в это время внимательно изучали строение пальмы. Положив трубку, женщина глубоко вздохнула, покопалась в ящике стола и извлекла оттуда пустые бланки.

– Вообще-то, на экскурсии сейчас редко ездят... Так что, если у кого возникает желание, приходится организовывать в индивидуальном порядке.

Мы сочувствующе вздыхали, показывая, что всем сердцем разделяем тяжесть непосильных администраторских трудов. Наконец она закончила писать.

– Завтра в двенадцать ноль-ноль возле главного корпуса вас будет ждать микроавтобус. Сразу оплатите или потом?

– Сразу, – сказала Мегрэнь, никогда не любившая мелочиться. – Сколько?

Администраторша ответила. Я тяжело сглотнула, а Мегрэнь пошатнулась и непременно схватилась бы за сердце, если бы знала, где оно у нее находится.

– Ну, так что? – повторила администраторша, подозрительно прищурившись. – Сразу оплатите?

– Да... – отозвалась Тайка замогильным голосом и поглядела на меня.

Я посмотрела на потолок, потом в окно. Сунула руку в карман и вытащила честно заработанные доллары. Дама оживилась.

– Подпишите здесь и здесь. А это страховка...

– От чего? – изумились мы в один голос.

– Да мало ли от чего! – беззаботно улыбнувшись, пожала плечами администраторша. – Всякое бывает!

Мы вышли на свежий воздух. Никакой определенной цели до завтрашнего полудня у нас больше не было, поэтому мы побрели наугад, низко опустив головы и тяжко вздыхая.

– Так никаких денег не хватит, – сказала я, прозрачно намекая, кто, как всегда, страдает за всю компанию, – а я ведь еще за границу собиралась... Теперь все.

– Да ладно тебе... Шальные деньги, пришли, ушли... Как и не было.

– Что значит «шальные»? – возмутилась я. – Я их честно выиграла. И они, между прочим, были мои...

– Не кипятись, – умным голосом сказала подруга и вдруг брякнула: – Отыщем дворянское наследство, съездишь...

– Господи, – вырвалось у меня, – неужели ты и правда думаешь...

– А почему нет? Все эти крестики и буквочки неспроста. Ты же Татьяну Антоновну хорошо знала, она бы ерундой заниматься не стала.

– Говоря честно, чем больше я о ней узнаю, тем лучше понимаю, что мы о ней ни черта не знали.

Довольно скоро я заметила, что мы постепенно, как бы невзначай, приближаемся к пляжу. Или к «Посейдону», кому как больше нравится.

Двери заведения были приветливо распахнуты, интимный полумрак манил. Однако для порядка я спросила:

– Куда это ты шаришься, я не пойму? В бар, что ли?

– Почему непременно в бар? – фальшиво возмутилась Мегрэнь, безбожно переигрывая. – Просто посмотреть... Чего на улице торчать? Прохладно...

И она решительно устремилась внутрь. Качая головой, я пошла следом. Все ее хитрости я видела насквозь. Еще до того, как она их придумала. Сейчас будет подбивать меня сыграть на бильярде. Но я ошибалась...

На входе я чуть замешкалась, а когда вошла в зал, Тайка уже отиралась возле зеленых полей. Вальяжный полный мужчина с легкой ухмылкой взирал на подругу, а она что-то тараторила, сердито потряхивая собранным на затылке белобрысым хвостиком. Я огляделась. Погода сегодня действительно не задалась, небо хмурилось, вероятно поэтому народу в заведение набилось под самую крышу.

– Да ради бога, – услышала я задорное Тайкино чириканье, – дело ваше... Только фору потом не просите...

Мегрэнь кокетливо захихикала, мужчина тоже весело хрюкнул. Причину их веселья я узнала почти сразу после того, как Мегрэнь, таинственно вытаращив на меня глаза, радостно проблеяла:

– А вот и Светочка! Это она будет играть...

Я вытаращила глаза не хуже Мегрэни.

– Ты что...

Тайка оттерла меня бюстом на пару шагов назад и страстно зашептала:

– Светка, двести баксов ведь у тебя осталось? Я тебе партнера нашла... ну полный лох...

Она вцепилась мне в кисть и потащила к столу.

– Сыграй, Светочка, ты ведь так любишь! – громко заявила Тайка голосом заботливой мамаши и улыбнулась толстяку чуть не до ушей.

Мне здорово хотелось звездануть ей кием по хребту за подобные штучки, но ситуация была – глупее не придумаешь. К тому же за сломанный кий могли спросить денег.

Скрипя зубами, я выставила шары. Вокруг стола немедленно образовались зрители. Не переставая снисходительно улыбаться, дяденька жестом предложил мне разбить. Я злорадно усмехнулась. Сейчас... Кий вертанулся вокруг своей оси и припадочным кроликом прыгнул к борту... Тайка ничего не заподозрила и продолжала выглядеть счастливой дурой. Толстяк ничем себя не выдал, лишь в глубине зрачков на мгновение полыхнуло победное пламя. Через пятнадцать минут я вытащила из кармана сто долларов и с улыбкой протянула партнеру. Тайка превратилась в гипсовую девушку с веслом, только вместо весла у нее был кий, который я любезно передала ей после сокрушительного проигрыша. Но цвет лица был точь-в-точь.

– Сто баксов... – потерянно шептала она, провожая взглядом обширную спину, уносящую в кармане пиджака родную купюру. – За пятнадцать минут...

Внимательно разглядывая плавающих в фонтане рыбок, я пожала плечами:

– Мне сегодня не катит...

Подруга боролась с потрясением еще минут десять, потом вдруг спросила:

– А мне?

– Что? – не поняла я, уже успев позабыть, о чем шла речь.

– А мне катит?

– Пока не попробуешь, не узнаешь, – резонно заметила я и спохватилась: – Что ты имеешь в виду?

Мерцая на меня круглыми совиными глазами, Мегрэнь тихо сказала:

– Светка, дай мне деньги...

– Да ты хоть раз в жизни кий в руках держала? Я имею в виду, кроме настоящего момента?

– Нет... Но я не буду играть на бильярде. Я пойду туда...

Она ткнула пальцем вертикально вверх, чем изумила меня настолько, что я немедленно протянула ей последнюю сотню. Мегрэнь выглядела необычайно решительно, и я решила плюнуть на материальные переживания и посмотреть, что же из этого выйдет.

Второй этаж выглядел еще более респектабельно, чем бильярдная. Денег на отделку не пожалели, и надо было признать, что здешний дизайнер обладал вкусом и чувством меры, что по нынешним временам случается не так часто.

– И к чему ты решила приложить... знания? – Я с интересом разглядывала многочисленных посетителей. – Рулетка или блэк– джек?

Тайка облизнула пересохшие губы:

– Я думаю... в рулетку...

Она купила фишки и решительно направилась к ближайшему колесу.

Элегантный мальчик в галстуке-бабочке ослепительно улыбнулся нам навстречу. «Семнадцать», – подумала я. Так и есть. Тайка потянулась к клеточке с цифрой 17. Зажужжал выпущенный шарик, бешено завертелся пестрый круг. Я зажмурилась.

– Восемнадцать... – объявил дилер.

Я выдохнула и глянула на Мегрэнь сквозь ресницы. Изваяние. Обелиск. С некоторым облегчением я открыла глаза. Черт с ними, с деньгами. Тайка шевельнулась и снова поставила на семнадцать.

– Ставки сделаны...

Снова замелькали цифры, торопливо сливаясь в одну сплошную полосу. Круг, второй, третий...

– Цок... цок... – резвым козликом запрыгал заветный шарик, а вместе с ним запрыгало и мое сердце.

– Семнадцать...

«Не может быть!» – только успела подумать я и заорала:

–Ура!

Дилер сверкнул зубами и подвинул Тайке фишки.

– Поздравляю. Ваш выигрыш. Продолжим?

Челюсти у подружки были сцеплены намертво, однако она кивнула.

Время тянулось мучительно медленно. Первую пару часов азарт не отпускал ни на секунду, заставляя неотрывно следить за беспрестанным мельтешением чертова колеса. Потом у меня заломило спину. Я покрутилась немного на сиденье и снова уставилась на безукоризненный маникюр дилера. Заломило ниже. Я встала, потопталась возле стула и громко вздохнула. Никакого результата. Тайка сидела на прежнем месте, напротив меня, практически не шевелясь и не разговаривая. Груда фишек возле нее то стремительно росла, то так же стремительно уменьшалась. Иной раз ей начинало безудержно везти, тогда она прикусывала нижнюю губу, а вокруг все начинало бурлить: завсегдатаи безошибочно угадывали момент, когда можно отправляться в рай, свесив ножки с чужого горба...

Я отрешенно разглядывала замысловатые узоры на паркете, когда где-то в районе грудной клетки образовалась непонятная маета. Сердце вдруг колыхнулось, и я подняла глаза. За Тайкиной спиной стоял Жорж и смотрел мне в лицо. Вокруг суетилась возбужденная толпа, а он стоял, не шевелясь и даже не моргая. Я машинально кивнула, Жорж не отреагировал. В жизни не встречала человека с таким взглядом... Не выдержав, я отвела глаза. Но любопытство одолело, и я снова глянула через стол. Жоржа не было. Лишь подружка сидела на том же самом месте и сосредоточенно морщила лоб. Я огляделась. Мой новый знакомый как в воду канул.

Я снова сосредоточилась на Тайке. Возле нее лежала приличная горка фишек. В любом случае она в выигрыше, и если мы сейчас отсюда не уйдем, я точно умру. Придется Тайке потратиться на приличный венок. А что, она теперь девушка со средствами. Надо будет на досуге подсунуть ей Достоевского. Чтобы знала, чем чреваты подобные увлечения. Господи, когда все это закончится? Дилеры, и те уже менялись два раза. Я посмотрела на нового дилера. Тот молоденький мальчик с жемчужными зубками нравился мне гораздо больше, а этому не мешало бы пару раз сделать утром зарядку. Я перевела взгляд чуть в сторону и нахмурилась. Слева от дилера сидел молодой человек бандитского вида с весьма неприятным шрамом на левой щеке. А рядом... рядом сидела тощая девица в рыжих кучеряшках и предельно откровенной шифоновой блузе. Собственно, ни в девице, ни в блузе ничего примечательного не было, однако... Зрение у меня хорошее, но не орлиное, пришлось напрячься как следует. Сердце проявилось вдруг в самом неподходящем месте и затрепыхалось по нарастающей: бух, бух, бух... Видимо, пялилась я чересчур откровенно, потому что парень со шрамом вдруг поднял голову и с интересом уставился на меня.