Текст книги "Смерть под кактусом."

Автор книги: Лариса Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Я согласно кивнула.

– Только как я теперь буду по телефону разговаривать, ума не приложу. Если знаешь, что тебя кто-то слышит...

– Вот-вот! – Тайка строго качнула указательным пальцем. – Возьми себя в руки и будь естественна.

– Хорошо тебе говорить, – пробурчала я, – ты у нас артистка хоть куда...

Мегрэнь засветилась и скромно потупилась.

Мы заскочили по дороге в магазин, купили продуктов и, по случаю начала нежданного отпуска, прихватили бутылочку «Кампари». Путевка была с завтрашнего числа, поэтому следовало все сделать оперативно: и отметить, и собраться.

Несмотря на то что мы твердо решили вести себя серьезно и естественно, входя в квартиру, обе вовсю корчили рожи и подпихивали друг друга под бока. После чего одновременно показали кулаки и покрутили у висков пальцами. Излишне говорить, что уже через несколько секунд, вытаращив глаза, мы молча давились смехом. Если в данную минуту кто-то квартиру прослушивал, то он, несомненно, решил, что нас зверски душат. Наконец Мегрэнь решила сумничать. Она прокашлялась и начала:

– Ах, как хорошо, что завтра мы поедем...

Прозвучало невыносимо фальшиво, и Тайка быстро

заткнулась, а я от смеха села на пол. Что ни говори, а шпионские игры оказались занятием не из легких. Но деваться было некуда, и я сумела с собой справиться.

– Тайка, а ты Игорю про поездку рассказала?

Тут Мегрэнь растерянно захлопала ресницами, и я поняла, что о предмете своей африканской страсти она чуток подзабыла.

– Э-э... О-о-о... Так я как раз и собиралась... – Она и в самом деле подошла к столу, где стоял телефон. Однако, вместо того чтобы снять трубку, принялась шарить руками под столешницей, одновременно весьма озабоченно бормоча: – Куда же делась моя записная книжка? Здесь нет... Может, в кармане... Надо же, где-то оставила... – Тут она оглянулась и меня поманила. Я приблизилась, она ткнула пальцем в ножку, и, приглядевшись, я увидела там маленький черненький шлепочек. Ну, Юрик, ты покойник... – Я на память его телефон не помню... Ну да ладно, позвоню попозже из дома... Или завтра утром.

Мы распрямились и выразительно покивали друг другу. Вот какие бывают родственники и друзья детства!

– Моем руки, потом банкет, потом собираться! – скомандовала Тайка.

В ванной, включив воду на полную, она склонилась к моему уху:

– Я, конечно, могу и ошибаться, но эта штуковина, кажется, работает в пределах комнаты, не больше. Но вот есть ли они еще где-нибудь...

Мегрэнь подняла плечи и развела руками. Делать было нечего. Тратить оставшееся время на поиски возможной прослушки не хотелось. Электричка утром, в восемь пятнадцать, успеть бы... Следующая только после обеда, а с чего бы нам терять целый день отдыха?

Я положила перед Тайкой две фотографии. Одна из них была сделана лет сорок назад – Татьяна Антоновна на ней была молода, белозуба и улыбчива. Элегантное платье, талия-рюмочка и тонкие гипюровые перчатки... Вторая фотография сделана гораздо позже, на ней был запечатлен тот самый юбилейный вечер, о котором рассказывала внучка Зинаиды Игнатьевны. Снимки разноплановые, фотография с банкета групповая, но и на той, и на другой Татьяна Антоновна, а чуть позади – один и тот же высокий мужчина. Ни на одном из снимков он не смотрел в объектив, но это и не было нужно. В плотно сжатых губах и резко очерченной линии подбородка угадывались твердый характер, сила воли и, вероятно, жестокость. Время словно обошло этого человека стороной, на втором снимке он мало изменился, хотя разница между фотографиями была не менее двадцати лет.

– Интересный экземпляр... – забормотала Мегрэнь, с увлечением звякая ложкой о стенки чашки. – Просто приятно посмотреть...

Я подождала еще полминуты и выдернула ложку из ее пальцев.

– Пока ты чашку не расколотила, угомонись. Пей,

все уже остыло.

Подруга покивала, но взгляд ее был отсутствующим, и мне почему-то показалось, что сейчас Тайка назовет имя мужчины. Но она спросила:

– И кто это?

Я пожала плечами. Тайка подняла фотографию и посмотрела на просвет, словно пытаясь разглядеть загадочного гражданина насквозь.

– Может, родственник?

Я снова пожала плечами:

– Никогда о них не слышала...

Разговаривать приходилось недомолвками и намеками, в результате мероприятие по празднованию начала отпуска вышло скомканным, повздыхав друг на друга, мы решили заняться сборами. Все-таки мы молодые интересные дамы, а в доме отдыха предполагалось наличие дискотеки.

Не успела за подругой захлопнуться дверь, как зазвонил телефон.

– Здравствуй, Светик! – сладко пропела трубка Юркиным голосом, а я сжалась и озлобилась. Но, памятуя строжайшие Тайкины наставления, вздохнула полной грудью и ласково мурлыкнула:

– Здравствуй, Юрочка...

Юрка обалдел, да и я тоже. Малость пережала.

Нам обоим понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

– Как дела, Светик?.. Чем занимаешься? Я догадалась, что Юрка решил попробовать продолжить в том же духе.

– Чего звонишь? – быстро расставила я точки над «i».

Одноклассник погрустнел и вроде даже обиделся.

– Просто хотел узнать, как поживаешь...

– Ага, – не удержалась я, – заботишься, значит?

На языке еще много чего вертелось, потому что

«Кампари» с соком оно, конечно, не водка, но расслабленному организму, да еще в обстановке строгой секретности...

– Просто хотел...

– Никак на свидание пригласить собрался? – развеселилась я. – Что-то больно робко...

– Собрался, – вдруг нахально заявил он, а я прямо ахнула.

Вот змей подколодный, наслушался про завтрашний отъезд, подождал, пока сестра уйдет, теперь на вшивость проверяет... Ну ладно...

– И куда ты меня пригласишь?

Юрка с дыхания сбился, поскольку этого, конечно, не ожидал.

– А-а-а...

– Что, передумал?

– Нет, нет. У меня одна знакомая есть...

– Хорошо начал, – не утерпела я.

– Не в том смысле... У нее художественная галерея, завтра новая выставка открывается... Она приглашала... Сходим?

«Оригинально наш мент работает», – покачала я головой и вздохнула:

– Во сколько?

– Я за тобой в пять заеду, – выдохнул кавалер, однако в голосе было столько растерянности, что я его едва не пожалела. Но, вспомнив о «жучке» под столом, опомнилась.

– Ладно.

– А ты... точно... пойдешь? – не унимался Юрка, я даже разозлилась.

Торопливо прикрыв трубку рукой, в сердцах выругалась в сторону, однако тут же сообразила, что закрывать трубку совершенно излишне: он меня и так хорошо слышит. Чертыхнувшись уже про себя, я отрезала:

– Да... Пока, Юра!

И трубку бросила. Никакой совести у людей!

На серый растрескавшийся асфальт платформы робко шлепнулась первая дождевая капля. Я зябко поежилась, уныло оглядывая огромную пеструю толпу.

– Ты зонт взяла?

– Не-а, – отозвалась Тайка, – я думала, ты возьмешь.

– Думала, думала... – зашипела я, раздраженно поправляя на плече ремень сумки, беспрестанно сбиваемой снующими пассажирами. – Вечно ты все на меня сваливаешь...

Мегрэнь скорчила рожу, но вступить в перепалку не решилась. Все вокруг было мерзким: и серое хмурое утро, и ветер, и голосящая толпа, и электричка, опаздывающая уже на три минуты.

Наконец мы устроились на жесткой замызганной лавке. Тайка пристроила вещи на полку и села, нахохлившись, словно мокрый воробей, и вперив несчастный взгляд в окно. Я тоже молчала, настроение было гадкое, и почему-то здорово хотелось всплакнуть. Вскоре большинство пассажиров задремало, незаметно для себя я тоже принялась клевать носом и в итоге заснула.

Я проснулась от толчка. За окном электрички вовсю сияло солнышко, а возле нашей скамейки стоял молодой симпатичный парень и смотрел на меня с сочувствием. Мегрэнь спала, уткнувшись лбом в немытое стекло, раскачиваясь в такт вагонному перестуку.

– У вас сумка с колен упала... – ласково сказал парень и посмотрел на меня так, как смотрят доктора на больных, которым недолго осталось. – Рядом парень сидел, он на остановке встал и вышел... А сумка упала...

«Сейчас скажет, что перед тем, как уйти, парень вытащил из нее кошелек...» – подумала я, молча таращась на незнакомца.

Тут он наклонился и поднял сумку с пола.

– Вот...

И сунул мне ее прямо в руки.

– Спасибо, – наконец кивнула я, ожидая, когда же он скажет про кошелек. Но он ничего не сказал, только кивнул и пошел к выходу. – А какая сейчас станция?

Парень оглянулся и ответил.

– Мегрэнь! – взревела я не хуже пароходной сирены. – Нам выходить!

Та моментально вскочила. Схватив в охапку вещи, мы дружно ринулись к дверям. Глянув краем глаза в окошко, я успела отметить, что электричка уже стоит у платформы, а возле дверей перетаптываются готовящиеся войти пассажиры. Выскочив в тамбур, мы бросились в распахнутые двери, едва не зашибив сумками выходившего молодого человека. Но он оказался молодцом, помахав немного руками, сумел удержать равновесие и остался на ногах.

Станция была маленькая и обшарпанная. Поставив вещи на землю, Мегрэнь деловито огляделась:

– А где автобусная остановка?

– Вон там! – махнул молодой человек и на всякий случай отступил подальше. – Через мост и налево.

Мы поблагодарили его, подхватили багаж и направились в указанном направлении.

– Какой автобус?

Мегрэнь извлекла из кармана какие-то клочки бумаги и зашлепала губами:

– Маршрут номер пятнадцать... Должен быть через пять минут...

Однако автобус не заставил себя ждать. Уже через минуту мы влезли в старенький желтый «лиазик» и устроились на переднем сиденье. Автобус отправился не сразу, поджидая замешкавшихся пассажиров, поэтому Тайка, бросив вещи, полезла к водителю:

– А до «Богородского» сколько ехать?

– До «Богородского»? Минут тридцать...

Воровато оглянувшись на меня, Мегрэнь придвинулась к водителю ближе. Но слух у меня в порядке, поэтому, как она ни старалась, я все равно услышала:

– А Октябрьский далеко?

– Октябрьский? Не-е... От станции часа не будет...

Тут Мегрэнь слабо задрожала и сделала стойку:

– А вы, случайно, не знаете... Октябрьский раньше назывался Вельяминово?

– Вельяминово? Да вроде бы... – Тут водитель вдруг сделался очень серьезным, повернулся, окинул взглядом салон и объявил: – Граждане, автобус отправляется.

Поняв, что аудиенция окончена, Тайка уселась рядом со мной. Автобус весело фыркнул, и мы покатили по утрамбованной грунтовке. За окошками быстро промелькнули деревянные домишки, потом пошли желтеющие поля да редкие перелески.

– Ля-ля, ля-ля, пора... Очей очарованье... – брякнула Мегрэнь, не в силах справиться с накатившим приступом поэзии. – Забыла, как там... Здорово, да, Светка? Багряные леса, и все такое...

– До багряных еще малость потерпеть надо, – усмехнулась я, прекрасно понимая, отчего Мегрэнь старается мне зубы заговорить. – Ты папку-то с собой взяла?

– Какую папку?

– Не идиотничай.

– Ну, взяла... На всякий случай... Мало ли что.

Я кивнула и стала смотреть в окно. Кто бы в этом сомневался...

Пейзаж за окном все время менялся. Сначала тянулись поля, потом начался сплошной лес, встающий стеной от самой обочины. И вдруг мы снова выехали на открытую местность, среди живописных холмов блеснула извилистая речка.

– Ой, красота! – пискнула Мегрэнь. – Хорошо бы там речка была рядом...

Спорить было трудно, да и не с чем – представшая взору картина легко дала бы сто очков вперед любому заморскому тропическому пейзажу. Мегрэнь взволнованно заерзала на сиденье, но вспомнить сообразных случаю поэтических строк не смогла, поэтому закряхтела, клацнула с досады зубами и загрустила. Однако, несмотря на поэтическое фиаско, сегодня явно был счастливый Тайкин день. Ее радужные мечты сбывались: обогнув вновь начавшийся лесной массив, мы переехали через мост, и минут через пять автобус остановился.

– Кому санаторий «Богородское»... – то ли спросил, то ли объявил водитель.

Мы с Тайкой дружно подпрыгнули, схватили сумки и двинули к выходу.

Вывалившись из автобуса на асфальт остановки, я оглянулась и удивленно ойкнула. Вслед за нами вышел тот самый молодой парень, что поднял в электричке мою сумку. Наверное, он сидел сзади, потому мы его и не заметили. Встретившись глазами, мы друг другу улыбнулись, улыбка у парня была очень приятная, и это обстоятельство не ускользнуло от бдительного Тайкиного ока.

– Хватит лыбиться, – неодобрительно буркнула она мне, перекидывая через плечо ремень объемного спортивного баула. – Давай бери вещи и соображай, куда топать. Что-то, кроме глухого леса, на глаза ничего не попадается... Может, водитель прикололся?

Тут вмешался молодой человек:

– Не волнуйтесь... Если вы в дом отдыха, тогда все правильно. За остановкой тропа, минут пятнадцать – и вы на месте... – Сколько? – ужаснулась Мегрэнь. – Топать пятнадцать минут по лесу с вещами на горбу?

– Да ладно тебе, подумаешь, прогуляемся пешочком по свежему воздуху. А вы здесь уже бывали? – поинтересовалась я у парня, и он кивнул. – Ну и как здесь?

– Отлично! – Попутчик улыбнулся самым милым образом. – Вам понравится. Давайте я помогу...

С этими словами симпатяга подхватил за ремень мою сумку с вещами. В Тайкиных глазах четко высветился совершенно определенный вопрос, и парень торопливо сказал:

– Позвольте вашу тоже...

Подружкины глаза помягчели, она вдохнула полной грудью свежего лесного воздуха и изрекла:

– Природа... мать наша...

Несмотря на три весьма объемные сумки, скорость передвижения по лесной местности была у молодого человека довольно высока. Сзади раздавалось Тайкино пыхтение, я поднатужилась, максимально приблизилась к парню и, задыхаясь, спросила:

– А как вас зовут?

Он резко сбавил скорость и обернулся:

– Ах да! Простите, представиться я забыл... Владимир!

– Света... Очень приятно...

Тут как раз подоспела Мегрэнь:

– Таисия... Володя, не могли бы вы идти помедленнее? Переизбыток кислорода отрицательно влияет на мой зашлакованный организм... В перспективе головокружения и обмороки...

Володя проявил понимание. Тропа оказалась достаточно широка, и мы, не торопясь, пошли рядом, по очереди приставая к услужливому попутчику с расспросами о предстоящем отдыхе.

Мегрэнь пульнула вещи в угол, раскинула руки в стороны и закружилась в вальсе.

– Ну, отпад! – Она добралась до огромной кровати и с размаху плюхнулась на атласное покрывало. – Вот это я понимаю... Вот это номерок!

– Да, – кивнула я, – номер неслабый. У твоей Инки жених, случайно, не миллионер?

– Похоже... И где только люди таких находят?

– Вот в таких местах и находят. Кстати, номер двухместный, а почему кровать одна?

– Одна, зато какая! Подумаешь, в гостиной диван есть...

– Вот ты на нем и будешь спать! – Я сбросила кроссовки и со счастливым стоном завалилась рядом с Тайкой. – Господи, как у меня все болит...

Мы немного полежали, разбросавшись, словно морские звезды, потом я открыла глаза, глянула на потолок и задумчиво спросила:

– Интересно, а зачем на потолке зеркало?

Мегрэнь зашевелилась, сморщила нос и хмыкнула:

– И правда...

Потом вдруг подскочила и села на коленки:

– Слушай, Светка, да ведь это номер для новобрачных! И кровать одна, и все такое... А я-то думала, чего это баба-администраторша на меня так странно смотрела... Ну, Инка, ну удружила...

По всему выходило, что подружка права. С одной стороны, ситуация, конечно, пикантная, а с другой... Да плевать на всех! Путевки достались за сущие копейки, чего теперь привередничать?

– Инка могла и не знать про номер. Заказывал-то наверняка жених. Может, он ей сюрприз хотел сделать.

– Хотел ей, а преподнес нам... – забубнила Мегрэнь, однако вскоре встала и пошла осматривать номер.

А я повалялась еще немного и посмотрела на часы.

– Эй, Мегрэнь, пошли, обед скоро! Оглядимся пока...

Мы спустились вниз. Пухленькая брюнеточка, восседающая возле позолоченной таблички с надписью «Администрация дома отдыха санаторного типа «Богородское», приветливо замахала ресницами и с улыбкой протянула нам пластиковую карточку.

– Меня зовут Соня. Ресторан расположен в соседнем корпусе... Этот талон передадите официантке, у вас все уже заказано... Приятного отдыха...

Выслушав готовую треснуть от избытка благожелательности служащую, мы вышли на свежий воздух.

– Ее уже хоронить пора, а она все Соня... Видела, как они тут все на нас таращатся? – недовольно насупилась Тайка, вертя в пальцах талон на питание. – Ой, жду подвоха, ой, жду... Ну, Инка...

Поскольку торопиться к обеду к точно назначенному времени нужды не было, мы решили немного прогуляться. И очень быстро сообразили, что попали в весьма респектабельное место. Из всех тутошних отдыхающих мы были, вероятно, единственные, кто приехал на электричке. На асфальтовой стоянке возле ворот стояла, по меньшей мере, сотня машин, и «Жигулей» среди них почти не было. Приехавший с нами Володя в расчет не шел, поскольку оказался двоюродным братом шофера, привозящего для ресторана продукты, и проживал здесь как бы на нелегальном положении.

– Ладно, по крайней мере, питание у нас оплачено, – сказала я, разыскав на доске объявлений перечень дополнительных платных услуг. – А без точечного массажа мы вполне обойдемся.

– Не хватит денег, – окидывая завистливым взглядом вылизанные дорожки, ухоженные клумбы и сияющие чистотой аккуратные домики, забурчала Мегрэнь, – устроимся по знакомству продукты с машины разгружать. Авось на обратный билет и наскребем...

Мы побродили немного, с наслаждением вдыхая свежий воздух с бодрящим терпким запахом сосны. Территория оказалась весьма обширной. Она была обнесена аккуратненьким ровным заборчиком, заботливо укрытым от посторонних глаз разлапистым кустарником. Здания по архитектуре напоминали сталинскую застройку, но содержались в таком образцовом порядке, словно недавно были капитально отремонтированы. От ворот вела широкая березовая аллея, вносящая в мятущуюся городскую душу долгожданный покой и умиротворение. Заканчивалась аллея как раз возле нашего корпуса. Он был четырехэтажным и носил название главного. Напротив располагался двухэтажный восьмой корпус, на первом этаже здесь был ресторан, на втором,судя по красочным объявлениям, по вечерам работала дискотека. Это удовольствие предлагалось бесплатно,как бы в нагрузку, и мы с Тайкой решили непременно вечером размяться. Между корпусами был разбит огромный цветник, формой чем-то напоминающий сумасшедшего спрута, меж щупалец которого в изобилии располагались солидные дубовые скамьи. Побродив еще немного в соснах, мы наткнулись на сияющий огромными стеклами спорткомплекс. Между всего этого богатства по территории были разбросаны милые одноэтажные коттеджи с деревянными верандами. Мы насчитали их около сорока и, прикинув, пришли к выводу, что отдыхающих здесь должно быть как сельдей в бочке. Но, как ни странно, пока мы гуляли, практически никого не встретили. Где скрывались обладатели шикарных лимузинов, припаркованных на стоянке возле ворот, оставалось неизвестным.

Однако самая интересная находка ждала нас позже. Что-то ослепительно блеснуло на солнце меж стройных сосновых стволов, Мегрэнь навострилась и радостно взвизгнула:

– Светка, вода!

Она рванула вперед, будто кобыла на водопой, я бросилась следом, потому как сразу не сообразила, что привело подругу в подобное возбуждение. Дружно вылетев из-за деревьев, мы остановились. Перед нами сладко чмокала о песок прибрежная волна, на берегу сиротливо торчали пустые крашеные скамейки, а возле небольшого деревянного пирса плавно покачивались голубые прогулочные лодочки. Слева, в конце пляжа, на длинных стеллажах стояли вытащенные из воды водные велосипеды, за ними темнел большой деревянный сарай с огромными белыми буквами: «Прокат».

– Ух ты... – захлебнулась Тайка, – велосипеды...

– Для велосипедов уже холодно, – резонно заметила я, оглядываясь вокруг. – Велосипеды летом...

– Да? – недовольно тряхнула шевелюрой подруга. – А для чего еще не холодно?

– Вот для чего, – кивнула я вправо, – это в любую погоду в самый раз...

Метрах в пятидесяти от пляжа на берегу стояло роскошное двухэтажное здание. На воду глядели две просторные веранды с замысловатыми резными перилами. Огромные буквы растянутой поверху разноцветной мигающей гирлянды складывались в слово «Посейдон». Чуть ниже на толстых золоченых цепях болталась вывеска: «Бар. Казино. Бильярд».

– Ага, – догадалась Мегрэнь, – злачное место...

– Заглянем?

– Гляди-ка! – всплеснула руками подружка и изобразила на лице негодование. – Не успела вкатиться и сразу в бар! Или ты имела в виду казино?

– А чего? – заморгала я. – Я на бильярде хорошо...

– Нечего, – сурово отрезала Мегрэнь, – пошли обедать! Элементы сладкой жизни, звериный оскал капитализма и прочее... Так ты совсем от рук отобьешься, что я брату скажу?

Мы повернули назад. Тайка всю дорогу судорожно шарила по карманам в поисках сгинувшего обеденного талона. Он почему-то оказался у меня. Мегрэнь зыркнула на меня серым волком и с улыбкой передала его встретившей нас в дверях ресторана миловидной женщине с сиреневыми волосами. Заглянув в карточку, женщина удивленно хлопнула на нас глазами и уточнила:

– Сорок седьмой столик? Спецзаказ?

– Спецзаказ? Вроде мы ничего такого...

– Он оплачен, – твердо сказала сиреневая женщина, – все как заказано... Пожалуйста, сюда...

Холодея от неприятного предчувствия, я поплелась вслед за ней. Сзади, бессовестно наступая мне на пятки, стонала Мегрэнь. Наконец мы оказались в самом дальнем углу ресторана – столик оказался на отшибе, в уютном закутке, обильно украшенном живой зеленью.

– Прошу, – сказала дама, дублируя приглашение элегантным жестом, – ваш столик...

Прямые как палки, мы с Тайкой присели, настороженно поглядывая по сторонам. Женщина отошла. Склонив ко мне голову, Мегрэнь встревоженно зашептала:

– Что еще за фигня? Какой спецзаказ? Чего они все на нас косятся?

Под словом «они» Тайка подразумевала многочисленных официанток, ловко снующих между столиками общего зала. Не успела я открыть рот, чтобы поделиться мыслями насчет происходящего, как перед нами возникла толпа радостно-возбужденного персонала. Впереди стояла та самая сиреневая женщина и держала перед собой поднос с тортом. К подносу был привязан надувной шарик в форме сердца с надписью: «I love you!»

– Поздравляем! – неуверенно буркнула дама и торопливо плюхнула поднос на стол.

– Желаем счастья! – дружно гаркнула толпа за ее спиной.

В центре шоколадного торта в форме сердца самозабвенно целовались два белых голубка из крема, а по краям живописно алели сочные марципановые сердечки. Следом на столе появился большой букет пурпурных роз. Но на этом сюрприз не закончился. Пока мы с Тайкой молча переглядывались, сквозь толпу пробились два мужика в черных фраках. Один из них держал в руках саксофон, другой скрипку. Я закрыла глаза и попробовала сползти под стол. Не получилось – коленка уперлась в перекладину, а нагнуться и посмотреть, где она кончается, у меня не хватило мужества. Когда музыканты, многозначительно ухмыляясь, вскинули инструменты, я услышала, как со своей стороны о перекладину забилась Тайка. Однако нам все же пришлось пережить все это в трезвом уме и твердой памяти. Зал заинтересованно затих, дружно развернувшись в нашу сторону. Мне казалось, что грохот моего сердца заглушает все прочие шумы. Саксофонист качнул скрипачу головой и отбил подошвой три такта: раз, два, три... «Ты у меня одна...» – заплакала скрипка...

Экзекуция закончилась внезапно. Смолкла музыка, музыканты шаркнули ножками и исчезли. Толпа у стола рассосалась, словно рубец под взглядом Кашпировского. Мы остались втроем: я, Мегрэнь и надувной шарик.

– Все? – робко спросила Тайка, с опаской оглядываясь на зал. – Интересно, а драку мы не заказывали?

– Надеюсь... Знаешь, давай отлупим твою Инку вместе...

Лениво развалившись на скамье возле цветника-осьминога, Мегрэнь осторожно похлопала по выпирающему из джинсов пузу:

– Вы бывали на Таити?

– Нет, – засмеялась я, – нас и здесь неплохо кормят...

Она согласно кивнула:

– Да-а... Вот это, я понимаю, отдых... И посуду мыть не надо...

Вот уже минут пятнадцать, как мы умиротворенно и расслабленно моргали в чистое осеннее небо, не предпринимая никаких серьезных попыток пошевелиться. Светило солнышко, дул ласковый теплый ветерок, и стрелка механизма жизненного равновесия потихоньку возвращалась в вертикальное положение.

К концу обеда, справившись с пережитым от сюрприза шоком, мы незаметно для окружающих (да и для самих себя) расправились с тортом, не оставив от него ни голубей, ни марципановых сердечек.

– А не отдохнуть ли нам до ужина? – мечтательно следя за легкими белыми облачками, поинтересовалась подруга.

– Почему нет? – философски заметила я. – К тому же еще неизвестно, какие сюрпризы ждут нас впереди. Пожалуй, действительно надо как следует отдохнуть, чтобы быть во всеоружии...

Если бы мы действительно знали, какие сюрпризы ждут нас впереди, то поскорее собрали бы свои манатки и во весь дух рванули домой...

Переваливаясь с боку на бок, словно пингвины, переносящие яйца, мы наконец добрались до своего номера.

– Надо на ручку карточку повесить, чтобы не беспокоили, – деловито сказала Тайка, будто всю жизнь только и делала, что развешивала на дверях карточки.

– Не надо. Лучше позвонить и попросить, чтобы вовремя разбудили. У меня глаза просто слипаются, ей-богу могу ужин проспать...

– Не надо звонить. Я будильник с собой взяла. Поставим, кто-нибудь да проснется...

Мегрэнь подцепила ногой ремень своего баула и подтянула к себе. По лицу скользнула мимолетная тень удивления, Тайка нахмурила брови и дернула «молнию» на сумке.

– Это что? – держа двумя пальцами, она подняла над головой черные мужские носки запредельного размера.

Я даже икнула от неожиданности, а Тайка бросила носки на пол и извлекла из баула бутылку водки. Я посмотрела на подругу с уважением.

– Похоже, ты подготовилась...

Мегрэнь не слушала, по очереди извлекая на свет божий мужские трусы, домашние тапочки и электробритву.

– Тайка, ты ведь уже въехала, что это не твой баул, чего ты там шаришься?

– Въехала, въехала... Проверяю, мало ли что, может, там бомба? Ну и свинья все-таки этот Володя. В сумке все вверх дном, словно ногой запихивал.

– Не говори глупостей... Иди лучше, ищи нашего любезного попутчика. Он баулы перепутал, твой с голубизной, а у него серый...

– Что значит: «Иди ищи?» Одна, что ли?

Я зарычала:

– Я могу по дороге уснуть и упасть.

Но Тайка не сдавалась:

– Светик, папка ведь там...

– Ладно, – махнула я рукой, – сейчас, косметичку достану...

Закатив глазки, Мегрэнь фыркнула. Я подтащила сумку к кровати и расстегнула «молнию», бормоча под нос:

– Ну ты, Тайка, и ворона! Собственный баул перепутать... – и, заткнувшись на полуслове, ойкнула. – Слушай, а в мою сумку кто-то лазил... Все перевернуто, мама родная...

Тайка озабоченно вскинулась:

– Деньги и документы где?

– С собой, в поясной сумке. – Она облегченно выдохнула.

– Думаешь, воры?

Мегрэнь пожала плечами:

– Кто его знает, может, и воры. Надо внизу на рецепции сказать. А то такие деньги дерут...

Прихватив с собой Володин баул, мы спустились вниз и нажаловались пухленькой брюнетке Соне. Она долго ужасалась, охала и ахала, уверяя нас, что в их заведении произойти подобного просто не может.

– Что пропало? – истерично сцепив пухлые, щедро увешанные перстнями пальчики, страстно спросила администраторша. Услышав, что ничего, моментально успокоилась. – Ну вот, я же вам говорила!

Согласившись с логичностью ее доводов, мы вышли на улицу.

– Ну ее к чертям собачьим, – сказала Тайка, – у меня от нее голова зазвенела...

Поиски водителя машины, привозящей в ресторан продукты, заняли у нас не меньше часа. Неуловимый водитель Коля, по свидетельствам очевидцев, был здесь всего пару минут назад, после чего исчезал, словно взялся играть с нами в прятки.

– Не водитель, а Фигаро какой-то, – злилась Мегрэнь, с чувством пиная сосновую шишку, – никакой дисциплины...

В результате всей этой беготни мы поневоле оказались возле пляжа. Двери «Посейдона» были приветливо распахнуты, не теряя времени, мы устремились внутрь.

Очутившись в интимном полумраке настенных светильников, мы наконец сообразили, где же проводят свое свободное время владельцы шикарных лимузинов. Интерьер злачного места ненавязчиво напоминал о тщете безумной городской жизни, бессмысленности вечных человеческих исканий и об огромных деньгах, позволяющих спокойно справляться со всеми этими проблемами разом.

Первый этаж занимала бильярдная. Стройные ряды бильярдных столов привольно раскинулись по правую сторону, в центре ласково журчал фонтан с черным мраморным Посейдоном. В воде, слабо шевеля плавниками, лениво двигались огромные пестрые кои. Слева от фонтана тянулась стойка длинного бара. Не успели мы появиться в дверях, как за стойкой возник бармен, изящный, словно английский лорд.

– Здравствуйте! – гаркнула пребывающая в скверном расположении духа подруга, подлетая к изящному бармену. – Вы, случайно, не знаете, где нам найти водителя машины, которая привозит для вас продукты?

Тайкины вопли нарушили полусонную идиллию бильярдной, и веки бармена недовольно дрогнули.

– Привозит продукты для меня? – уточнил он, манерно растягивая слова, то ли корча из себя аристократа, то ли пытаясь определить, кто мы: законные отдыхающие или так, погулять вышли?

– Для вашего бара, – басом сказала .Мегрэнь.

Это почему-то подействовало на бармена самым благоприятным образом, он выдал Тайке улыбку и уточнил:

– Его позвать?

– Позвать, – кивнула подруга, и бармен исчез.

Мы уселись за столик, с интересом оглядывая присутствующих. Их было человек двадцать. Понаблюдав немного за ленивыми движениями игроков, Мегрэнь сморщила нос:

– Какие-то они вялые... Смотреть неинтересно.

Я усмехнулась и покачала головой:

– Нет, моя дорогая, ты просто ничего не понимаешь. Здесь идет большая игра. При таких ставках не принято скакать козлом и дубасить окружающих кием. Это только в американском кино бывает. Бильярд – интеллектуальная игра, это тебе не дочки-матери...

Мегрэнь отмахнулась, показывая, что такая скукотища не интересует ее ни за какие деньги.

Пока мы обсуждали проблемы бильярда, возле столика появился невысокий ладный крепыш в синем джинсовом костюме.

– Вы меня искали?

– А вы шофер? Коля?

Парень кивнул, Тайка обрадовалась и стала выяснять, как нам разыскать его двоюродного братца.

– Вовку-то? Так это вы сумки перепутали? А он вас ищет...

Мы с Тайкой переглянулись. Вернется ли сюда Володя, если нас не найдет? Помочь нам определиться с ответом Коля не смог.

– Сделаем так, – решительно сказала я, – разделимся – ты пойдешь к корпусу и, если встретишь Володю, вернешься сюда...

Тайка мрачно блеснула глазами, собравшись возразить, но глубоко вздохнула, подхватила баул и встала. Понятное дело, кого, как не хозяйку, должна волновать судьба ее вещей.