Текст книги "Твой или ничей(СИ)"
Автор книги: Лана Жаданова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Ты вообще офигела, рыжая? – В голосе Марины звучала прямо таки крайняя степень возмущения.
– Не поняла... Ты сегодня плохо спала, мелочь?
– Сама ты мелочь! Я тебе пять раз уже звонила! Ты на концерте была? – Упс... Вот это заработалась – не услышать телефона... Лана на автомате потерла переносицу, но не сказать, чтобы так уж устыдилась. В конце концов, пора было выучить, что если она не отвечает, значит на самом деле занята.
– Была. Добыла тебе столь желанный автограф, скину все оптом завтра по почте.
– А впечатления? – И столько неподдельного любопытства в этом голосе, что захотелось рассмеяться. И она едва не подавилась, решив так не вовремя хлебнуть кофе в этот момент. Ах, впечатления? Ну что сказать... Я трахалась с твоим обожаемым кумиром, а потом просто ушла утром, пока он благополучно дрых, вымотанный ночными «упражнениями»? Лана почувствовала, что на нее накатывает истерика. Пришлось срочно тянуться за сигаретами, прижав телефон к уху плечом. И только с наслаждением вдохнув горчащий на языке ментолом дым, она немного успокоилась. Не подозревала, что это настолько выбьет ее из колеи, но память была еще слишком свежа, и оставалось надеяться, что со временем все пройдет, потускнеет, позабудется.
– Какие впечатления, Мариш? Ты же знаешь, как я "люблю" такие мероприятия. И вообще, ты мне должна, как Украина за газ, за то, что я вообще на это согласилась...
– Ну ладно-ладно, сочтемся. Только расскажи, какой он в реале, Ла-а-ан?
– Обычный. Вздорный, эгоистичный, невыноси... Проехали... – Поняв, что сейчас явно болтает лишнее, рыжая поспешила заткнуться, отвлекшись на экран компьютера, на котором призывно мигало окошко скайпа, сообщая о новом запросе авторизации. Это был рабочий логин, а значит напрашиваться могли именно по каким-то важным вопросам. – Ладно, Мариш, меня ждет работа. Все, что обещала, я тебе пришлю. Чао, персик. Не забывай звонить. – И пока мелкая не вычудила еще чего-нибудь, быстро нажала на кнопку отбоя.
– Боже, я схожу с ума... – Почти простонав это, рыжая затушила сигарету в пепельнице и открыла запрос авторизации. Глоток никотина немного освежил мозги, но недостаточно сильно, чтобы она озаботилась сначала прочитать, кто там так настойчиво добивается ее персоны, а потом уже принимать запрос. Как сама смеялась потом, это было провидением, определенно...
– И чем обязана такой чести? – Казалось, что каждая буква напечатанных слов прямо таки капала ядом, и собеседник по ту сторону монитора просто обязан был сейчас же отравиться. Она делала это не специально, просто одной звезды на ее многострадальную голову было вполне достаточно. А тут нарисовалась еще одна, да и та самым непосредственным образом связанная с первой причиной ее мигрени.
– Я хотел бы сделать заказ. Надеюсь, это возможно? – Дмитрий Бикбаев (а это был именно он, выпросивший контакты чудо-дизайнера у своего продюсера) старался оставаться спокойным. Разговор не задался с самого начала. Девушка явно была не в настроении, но не слыша ее голоса, не видя лица, и довольствуясь только перепиской, он не мог сказать с абсолютной точностью, что именно так ее раздражало. Хотелось надеяться, что все же не он...
– Я работаю по предварительной записи. И об этом стоило бы договориться с моим непосредственным начальником. – Лана устало выдохнула, снова по привычке потерев переносицу, и откладывая в сторону ненавистные очки. Не то, чтобы зрение было таким уж плохим, просто гробить глаза и дальше, проводя столько времени за экраном компьютера, не очень-то и хотелось.
– А я договорился. И он сказал связаться с тобой напрямую. – Костик, я тебя убью. Богом клянусь, убью. Медленно и со вкусом... И хорошо, что в этот момент собеседник не видел лица девушки.
– Хорошо, тогда он должен был объяснить, как именно я работаю...
– Я подготовил все необходимое, могу выслать на e-mail хоть сейчас. – Очередная вспышка головной боли сжала виски, и Лана поморщилась. Все шло как-то не так, и она сама себя не понимала. Не понимала этой холодности, этой язвительности почти на грани фола. Бикбаев, в общем-то, ничего плохого ей не сделал. К тому же, она всегда следовала святому правилу, согласно которому клиент прав даже тогда, когда не прав. Но разбираться и искать причины в самой себе явно не хотелось. Они еще минут десять обсуждали детали, и сошлись на примерных набросках, после чего она благополучно попрощалась, сославшись на сильную занятость...
Сон не желал сотрудничать ни в какую, и ворочаясь с боку на бок на кажущейся слишком большой кровати, Ланка пыталась понять, что происходит. Месяц прошел с той злополучной ночи, но ее никак не отпускало. Куда бы она ни шла, чем бы ни занималась, в памяти то и дело всплывали воспоминания. Картинки, заставляющие далеко не скромную девушку мучительно краснеть в самые неподходящие моменты. И вызывающие недоуменные взгляды коллег по работе, когда она появлялась в офисе. Дошло до того, что Костик вызвал ее на «ковер», в попытке разобраться в причинах происходящего с его лучшей сотрудницей. Да если бы она хоть сама понимала. Хотя, рыжая как раз прекрасно поняла, ЧТО случилось, но так отчаянно не хотела себе признаваться в подобном, что мигрени стали постоянными спутницами, особенно по вечерам.
– Лан, что происходит? Ты постоянно в облаках витаешь после сдачи последнего проекта. – Костик изучающе рассматривал сидящую напротив девушку. Сейчас она выглядела совсем девочкой, и не скажешь, что через каких-то семь дней они будут отмечать ее двадцать пятый день рождения. Модные рваные джинсы, белая майка и мужская клетчатая рубашка сверху. Довершали весь этот наряд кеды веселого желтого цвета, и косая челка с парой выбеленных прядок.
– Все нормально, Кость. Просто работы как-то навалилось, еще и "любезно" подсунутый тобой звездный клиент ждет окончательный вариант.
– Может, возьмешь отпуск, а? Сдашь этот дизайн и махни куда-нибудь на море. Сколько ты уже не отдыхала? – Он намерено проигнорировал ее шпильку насчет клиента.
– Ой, не спрашивай. Но я же начну с ума сходить на второй день. Ты же меня знаешь. – Рыжая лукаво улыбнулась, но мужчина прекрасно видел усталость, затаившуюся в глубине зеленых глаз. Она всегда была мастером делать хорошую мину при плохой игре. Вот только за шесть лет работы Константин успел изучить свою подопечную достаточно хорошо. Пусть порой рыжая и откалывала такие фортеля, что оставалось только руками разводить.
– У тебя есть два выходных на то, чтобы все обдумать. Так что в понедельник жду ответа. Свободна, бедствие. – С этими словами он выпроводил ее из своего кабинета, не сомневаясь ни секунды в том, что ответ будет положительным. Все таки, отдых требовался даже таким энтузиастам своего дела, каким была Лана...
Поставив чашку с кофе на прикроватную тумбочку, она рухнула на кровать, уже автоматически включая ноутбук, чтобы почитать что-нибудь перед сном. Не хотелось ни о чем думать потому, что эти три недели вымотали ее морально. Но, видимо, судьбе было угодно еще немного постебаться над рыжей, и окошко скайпа почти моментально замигало новым сообщением. Взглянув на адресата, девушка мысленно застонала. Их общение с Димой вообще было странным. За все время работы над тем, что он просил, они довольно редко списывались по ее инициативе. Чаще он писал сам, чтобы просто поболтать, и она не заметила, как втянулась в процесс. Правда, до сих пор отказывалась от общения, включающего в себя аудио и видео.
– Чем маешься? – И смайлик в конце предложения.
– Расслабляюсь. Кофе. Сигарета. Творческий процесс.
– Оу, что творишь? – И любопытная такая моська, заставившая ее невольно улыбнуться. Устроившись поудобнее, и сделав глоток обжигающе горячего кофе, рыжая набрала ответ.
– Историю пишу.
– Почитать дашь?
– Эту – нет. – Отрезала категорично, просто потому, что не любила в принципе показывать неоконченные работы кому бы то ни было.
– Не будь такой врединой, Лан. Жалко что ли?
– Не жалко. Могу скинуть что-нибудь другое, из дописанного. Только требую чистосердечное мнение.
– Согласен! – И она могла бы поклясться, что Бикбаев сейчас по ту сторону экрана довольно потирает руки, предвкушая. Театрально закатила глаза, и тут же подленько так усмехнулась, отыскивая в своих архивах нужный файл. Несколько щелчков мышкой, и она отправила вордовский документ с давней, но от этого не менее примечательной работой.
– Только предупреждаю сразу. После прочтения не спрашивать, какую траву курил автор. Все равно не поделюсь. – И воцарились пятнадцать минут блаженной тишины. Не без некоторого нетерпения ожидая, пока Димс дочитает творение ее укуренного "гения", Ланка вспомнила, как писала это чудо писательской мысли. Give me a shot to remember – бред больного в двенадцать ночи даже рядом не стоял, но это был вызов, который она не смогла не принять. Совершенно дикое смешение композиций в плейлисте, начиная хэви мэталом и заканчивая откровенной попсой. В результате полная моральная смерть. Она писала на одном дыхании, не перечитывая, не исправляя случайных опечаток, пока не поставила финальное троеточие в конце. Психоделические опусы на разную мозговыносящую тематику вполне неплохо ей удавались, сказывалось умение мыслить образами. Вот только писала почему-то редко. Не всегда хватало времени, не всегда несговорчивый и капризный Муз соглашался сотрудничать. Но если уж получалось поймать мысль за хвост, результат того стоил...
– Дочитал... – Она даже кофе поперхнулась, не ожидая услышать таки ответ.
– И? Мозги еще живы? – И снова этот ее извечный сарказм, который уже давно стал чем-то из разряда "привычка – вторая натура". Но менять что-то в себе в угоду другим не хотелось. В конце концов, принцип "если не можете найти ко мне подход, то обходите" еще никто не отменял.
– Как сказать. Они в процессе осмысления, и задаются вопросом – что это были за грибы? – И ржущий смайлик в конце, заставивший ее невольно улыбнуться.
– А я говорила, что делиться не буду. Так что тебе придется меня пытать. – Порой эта переписка напоминала ей некий театр абсурда. Словно смотришь на себя со стороны, и пытаешься понять – происходит это на самом деле, или же является плодом чьей-то извращенной фантазии. Она не считала себя особенной, не верила в судьбу и Его Величество Случай. Всегда полагала, что чего-то в этой жизни можно добиться только собственными силами, и тот, кто не прилагает усилий, так и останется стоять на коленях где-то в самом низу жизненной лестницы. Но вот одно опрометчиво данное обещание, и жизнь сделала нехилый такой поворот, едва не впечатав ее в бетонное перекрытие. От размышлений отвлек вызов видеозвонка, с некоторым недоумением воззрившись на подобную наглость, рыжая плюнула на все и приняла звонок. Вот только видео так и осталось предусмотрительно выключенным.
– И как это называется? – Она и не собиралась как-то скрывать природную ядовитостью.
– А где же "Привет, Димочка! Я так рада наконец-то с тобой поговорить по-человечески"? – Его голос был точно таким же, каким она ожидала услышать. Тягучий, глубокий, берущий за душу и... не находящий того отклика в сердце, который обычно заканчивался мурашками возбуждения вдоль позвоночника. Зато в нем сейчас очень отчетливо слышалась смешинка.
– Бикбаев, мы здоровались полтора часа назад, когда ты нагло нарушил весь мой творческий процесс.
– Это было не здоровались. Вот скажи, если бы я тебе не написал, ты бы сама соизволила?
– А тебе бы хотелось?
– Да... – Если бы она тогда только знала, во что в ее жизни выльется этот ответ. Наверное, была бы чуть меньше язвой. Хотя, это вообще из области научной фантастики...
Тот разговор с Димой оставил в душе странное чувство. С одной стороны, Лана не собиралась обманывать себя и отрицать, что ей понравилось с ним общаться. Да, она не слушала музыку подобного стиля, но его голос завораживал, очаровывал, а песни неизменно вдохновляли. А с другой стороны, было такое нехорошее предчувствие, которое кошкой скреблось на душе. И была еще третья сторона... О которой она усиленно старалась не думать. Но чем больше времени проходило, тем чаще снились дерзкая улыбка и голубые, как летнее небо, глаза. Это пугало циничную, давно переставшую верить в чистое, доброе, вечное, девушку до дрожи в коленях. Она не умела любить, не хотела влюбляться именно сейчас, вот так вот в того, о ком ничего не знала. Слишком свежи еще были оставленные прошлым шрамы, не потускнели еще болезненные воспоминания, заставляющие ее огрызаться на любое проявление нежности. Но Судьба – вообще редкая тварь, и все решила сама...
А Костик, зараза такая, все же уговорил ее взять отпуск. На месяц, с железобетонным обещанием убраться из Киева хоть на неделю. И проснувшись этим утром, Ланка несколько минут изучала потолок так, словно за ночь на нем возникла новая таблица Менделеева. И думала о том, как ее угораздило так вляпаться.
– Чертов Раевский. Я тебе еще вспомню это, да. Буду мстить, и мстя моя страшна... – Лениво сцарапав себя с кровати, рыжая поплелась освежать голову и мысли в ней, под контрастный душ. И только досушивая полотенцем шевелюру, вспомнила, какой сегодня день. Точнее, ну как вспомнила – забытый где-то в недрах подушек телефон истошно заорал голосом Таисии Повалий, ненавязчиво сообщая "мама звонит". И понеслась. Звонки с поздравлениями нескончаемым потоком, пожелания счастья, здоровья и так далее из этой же оперы. К вечеру, когда они планировали дружной компанией завеяться в клуб отмечать ее "восемнадцать", бедная голова раскалывалась так, словно ее засунули между молотом и наковальней. Хотелось убиться о ближайшую горизонтальную поверхность, и Ланка курила уже третью подряд, успевая при этом обсуждать последние детали с подругой по аське, и выравнивать свою шевелюру, которая неожиданно решила показать характер.
Звонок в скайп застал девушку врасплох, и она едва не выронила плойку прямо на голые коленки. Помянув по матери Бикбаева (а это был именно он), рыжая только хмыкнула, нажимая на кнопку "ответить".
– Ну привет, красивая. С днем рождения! Желаю осуществления желаний и везения по жизни. – Голос Димки звучал оживленно, а ей уже не хотелось ничего и никуда.
– Отличился, ага. Спасибо, Димс.
– Ты чего такая кислая? Сегодня же твой день рождения. И вообще, Лан, почему ты отказываешься камеру включать? Боишься, что я испугаюсь?
– Нет, боюсь, что ты влюбишься. – На самом деле она шутила, вот только ни один из них даже не подозревал, что эти слова окажутся пророческими. – Ну давай включу, только предупреждаю – я вся в подготовке, так что вид не для слабонервных. С этими словами девушка нажала на значок видео.
– О вау... – Его блондинистая моська в окошке видео-чата не на шутку ее повеселила, и рыжая улыбнулась, продолжая вытягивать прядку.
– Дисфункция речи? Ничего, это проходит. – Ехидно хмыкнула, изучая из-под ресниц парня, с которым так неожиданно свели судьба и начальник. Признаться честно (только главное – не ему, а то еще зазнается), Ланка с удовольствием слушала его песни. Они дарили вдохновение, которого в последнее время так сильно не хватало. А все почему? А потому, дорогая моя, что меньше надо думать о другом таком же блондинчике, и будет тебе счастье. Внутренний голос издевался, как мог, но она уже привыкла не обращать на этого паразита особого внимания.
– Да нет, просто как-то не ожидал, что ты настолько красива...
– Комплимент принят, ты прощен...
Я оставлю веры «на глоток»
Пробираясь сквозь людской поток
Ночной порой...
Закричу своей бессоннице
Чтобы не врала бессовестно
Себе...
Самой...
Выдохнула, на мгновение прикрывая глаза, и делая паузу. А там, с обратной стороны век, словно в кинотеатре на замедленной перемотке – кадр за кадром воспоминания. И мысли, сплошные мысли. Да, можно было не врать себе самой о том, задумывалась ли – а что если бы все сложилось иначе? Если бы сначала она встретила именно его – Диму? По губам скользнула едва заметная улыбка. На самом деле ответ был прост, как и все гениальное – она бы полюбила просто потому, что его нельзя было не любить. Такой открытый, искренний, с этой улыбкой в теплоте взгляда – он покорял с первого вдоха, с первого слова. И она любила его, как самого близкого друга. Бесконечно ценила те чувства, ту поддержку, которые он ей дарил, не ожидая ничего взамен. Помнила их самую первую встречу – заблудилась в поисках агентства, в котором ей предписал встречу Костик, надо же. И отчаянно злилась на саму себя, шагая по улице совершенно незнакомой на тот момент Москвы. А потом рядом взвизгнули тормоза, заставляя отскочить в сторону чисто рефлекторно, и выдать несколько непечатных выражений, которые приличной девушке вообще знать не положено. В ответ раздался такой знакомый смех, что рыжая едва не споткнулась повторно на развороте, желая сделать какую-нибудь гадость чертову водителю...
– Устала? – Шепот на ухо заставил моргнуть, отгоняя воспоминания о том, как она тогда доходчиво объясняла Диме, что с ним сделает за столь неуместную шутку. А потом была встреча с Владом, и то неловкое чувство, когда один осознает, что столько рассказывал другому про девушку, которую знают оба. А эта самая девушка стоит рядом, и пытается понять, когда же умудрилась влипнуть в такую некомфортную ситуацию, и что со всем этим теперь делать...
– Нет, просто вспомнила свой приезд в Москву. И тебя... – Улыбнулась, покосившись на что-то горячо обсуждающих ребят, но не вслушиваясь в разговор. Нет, ей не казалось идиотизмом вспоминать вот так события того времени, да еще и рассказывать кому-то об этом. Как раз наоборот, рыжая любила делиться тем теплом, которое согревало и ее. Она помнила и хорошее, и плохое. А за два с половиной года было все – и слезы, и боль, и отчаяние настолько глубокое, что в нем тонула с головой, захлебываясь слезами, и смех, и любовь – бесконечная, чистая. Когда возвращал прямо с порога, обнимая и прижимая к себе, и говорил, что никогда не отпустит.
– Помню. Я тогда много нового о себе узнал. Даже не подозревал, что ты можешь быть такой... – Дима запнулся, пытаясь подобрать слова, и тоже позволяя себе небольшую ретроспективу. Влюбился, кажется с того самого первого момента, когда увидел это нереальное рыжее чудо в объективе камеры по ту сторону монитора. Или же еще тогда, когда только начали переписываться. Лана покорила его с первого момента, заинтриговала, отвоевала себе приличный такой кусок его мыслей, заставляя выкраивать любую свободную минуту на общение с ней. И если бы только знал тогда, слушая как Соколовский, которого после концерта в Киеве будто бы подменили, рассказывает о девушке, которую там встретил, что она окажется той самой рыжей непоседой, что украла и его сердце...
Хотя, даже если бы и знал, что он мог сделать? Она уже любила другого, а ему оставалось лишь быть рядом, и утешать, когда ей было больно, смеяться вместе с ней, когда все получалось. Стать для нее ангелом-хранителем, обреченным жертвовать своими крыльями в угоду этой безответной, безнадежной любви. И ведь знал о том, что она понимает, насколько больно ему порой. Так, что не вдохнуть и глотка кислорода в перехваченное спазмами горло, и остается только стискивать кулаки, пытаясь вернуть былое душевное равновесие... Да, иногда задумывался над тем, почему не отвоевал ее, не забрал себе это сокровище – маленькое, хрупкое и такое ранимое. Почему позволял ему раз за разом причинять ей боль, а потом сам залечивал эти раны, снова возвращал их друг другу. Наверное потому, что прекрасно знаешь – они любят настолько сильно, что не могут дышать друг без друга. Упрямые, гордые и своевольные, но такие дорогие тебе. Оба.
– Какой такой? – Чуть запрокинула голову, вопросительно приподнимая бровь. Подозревала, о чем он сейчас думает, но хотелось услышать так.
– Такой дерзкой. Это всегда впечатляло меня в тебе – твое умение сочетать внешнюю хрупкость и стальной характер. Я никогда прежде не встречал подобных девушек.
– Сочту это комплиментом. – Лана накрыла его ладонь, лежащую на ее животике, своей ладошкой, чуть сжимая пальцы. Рядом с Димой ей всегда было тепло и безопасно. И сейчас как никогда сильно хотелось, чтобы он тоже нашел свое счастье. Нашел ту единственную, которая сотрет воспоминания о ней, сможет залечить те раны, которые она нанесла собственными руками и своей неспособностью ответить ему взаимностью... Где-то по краю сознания махнула хвостом весьма интересная, хоть и несколько своеобразная мысль, заставляя девушку задуматься. Эта идея могла выгореть, и принести счастье в жизни тех, кого она любила. А могла обернуться полной катастрофой и разрушить до основания то, что с таким трудом строилось. И какой из этих вариантов обретет реальные черты, не знал никто. Все зависело лишь от них самих, ведь люди сами творят свою судьбу, что бы кто ни говорил...
– Чем заняты тут без меня, господамы? – Голос вошедшего в комнату Влада заставил всех повернуть головы в сторону дверей, прерывая разговоры. Парень стряхнул со светлых волос осевшие на них снежинки, разглядывая всю честную компанию. Где-то глубоко в сердце кольнула ревность, когда он отметил, что Дима обнимает его любимую девочку так, как имел право обнимать лишь он один, а на ее губах играет счастливая улыбка. Но тут же поспешил затолкать это неподобающее чувство подальше. Хватило того, что он в свое время едва не лишился ее из-за этой глупой и такой неуместной ревности. И ведь только со временем научился понимать, насколько драгоценно было ее доверие. Научился беречь все то, что она так бескорыстно ему дарила. Ведь правду говорят, что не ценим того, что имеем, пока не потеряем. И переживать заново этот страх, когда думал, что теперь уже точно все, совсем не хотелось. Поэтому просто прошел к дивану, устраиваясь рядом, и целуя жену в губы, когда она потянулась к нему. Она была его личным солнышком, которое никогда не давало заскучать. Каждый раз, возвращаясь домой измотанным до крайности, он знал, что она ждет его там. И за одну ее улыбку был готов отдать все сокровища мира. Лана была его восьмым чудом света, его закатами и рассветами, его адом и раем на земле, воздухом, которым он дышал. И теперь, спустя столько времени сложно было представить,как он мог жить без нее. Как она могла полюбить такого, как он – совсем еще ребенок по сути.
Но ведь любила же. А совсем скоро их ждало еще одно личное чудо – маленькое продолжение их обоих, которое с нетерпением ждали оба семейства – и Соколовских, и Даниловых. Они специально не узнавали пол ребенка, хотели сюрприз. Но в одном сошлись совершенно точно – крестным отцом малыша станет Димка. И Влад каждый раз вспоминал ошалевший взгляд Бикбаева, когда тому озвучили эту новость. Наверное, даже он сам не радовался ТАК, когда только узнал, что станет папой. Усмехнулся про себя, вспоминая, как отреагировали когда-то его родители на сообщение о свадьбе сына. Отец до сих пор души в невестке не чает, считая, что его оболтусу несказанно повезло встретить такую женщину, которая способна держать его в узде, а что уж там говорить про маму, которая звонила бы по сто раз на дню, если бы могла...
– Да у нас тут вторая часть Марлезонского балета. Лана рассказывала, как они с Димкой познакомились. – Боря усмехнулся искоса взглянув на почему-то прячущего взгляд Бикбаева. Тот явно выглядел как нашкодивший кот, которого поймали с поличным, застав на месте преступления рядом с миской сметаны. И не то, чтобы такое его поведение было странным, все-таки слепыми они не были и прекрасно понимали чувства своего фронтмена. Да и каждый из них по-своему любил эту девочку, ворвавшуюся в их жизни маленьким рыжим ураганом, и перевернувшую все с ног на голову. Но она не стремилась вывернуться, все так же продолжая льнуть к нему, и Дима воспринял это как хороший знак. Все-таки, рыжая всегда была слишком непосредственной, и им всем очень быстро пришлось научиться принимать это. Нет, она не закатывала истерик, не ругалась, не била посуду и, упаси Господи, никогда не капризничала. Нет, она просто умела молчать так, что виноватыми себя ощущали абсолютно все. Причем редко когда это было не так. А вообще, постепенно узнавая это нереальное создание все ближе, каждый из них начинал гордиться тем, что эта девушка появилась в их жизнях...
– А тебя где носило, Сокол? – Это уже Шам, вытягиваясь на диване, словно большой кот. Каждый из них был рад этому небольшому отдыху, так внезапно свалившемуся на них прямо на Новый год. Пусть не с семьей и родными, но в компании тех, кто был на самом деле дорог и близок.
– Кое-что узнавал. И у меня для вас две новости – плохая и хорошая. С какой начинать? – Влад заговорщически улыбнулся, укладывая ноги жены себе на колени, прекрасно зная, как она устает в последнее время, но не возражая против того, что ее все еще обнимал Димка.
– Давай с плохой, хотя я уже догадываюсь, о чем она. – Ланка чувствовала себя превосходно, и едва не мурлыкала, как кошка от счастья. И даже та перспектива, которую вот-вот собирался озвучить ее дорогой супруг, не портила настроения. В конце концов, сейчас рядом с ней были те люди, которые помогли пройти сквозь огонь, воду и медные трубы, фигурально выражаясь. Стали ей практически семьей.
– Ну если ты настаиваешь... Новый год мы встретим здесь, ребята. Снегопад обещает затянуться еще на пару дней. А теперь хорошая новость – у нас все-таки будет праздник. Эту гостиную нам выделили в единоличное пользование, и скоро доставят елку. А позже будет и праздничный ужин.
– Значит будем наряжать! Ура! – Взрослые парни, а радовались как дети. – А пока мы требуем продолжения банкета. Сокол, теперь твоя очередь отдуваться. Что было после того, как ты проснулся тем утром? – И такое неподдельное любопытство в устремленных на него взглядах, что невольно хотелось рассмеяться в голос. Настолько сильно они все сейчас напоминали детей, которые ждут долгожданный подарок на Рождество...
А жизнь не кончится завтра,
Она у нас будет длинной,
Но ты успей все сказать мне
Пока мы молоды, пока мы любимы... (с)
Просыпаться не хотелось от слова вообще. Все-таки ночью он немного переоценил свои силы, и теперь организм требовал только одного – спать, спать и еще раз спать. И Влад перевернулся, не открывая глаз, в надежде обнять податливое женское тело, которое с такой страстью ласкал еще совсем недавно. Вот только ее половина кровати была пуста, и осознание этого было похоже на ведро ледяной воды, которое вылили ему на голову, особо при этом не церемонясь. От неожиданности он моментально открыл глаза, оглядывая комнату затуманенным со сна взглядом, ожидая, что рыжее чудо сейчас просто войдет в комнату улыбаясь этой своей немного ехидной улыбкой. Вот только ни через минуту, ни через пять ничего не изменилось. А потом он отметил, что ее вещей тоже нет. Сбежала... А чего ты хотел, Соколовский? Кофе в постель и утреннего секса? Размечтался. Не ты ли вчера говорил, что у вас есть только эта ночь, и ни обязательств, ни слов прощания, ничего?.. Внутренний голос был прав, но от этого почему-то становилось совсем муторно на душе. Да, он практически ничего не знал о ней, кроме имени и профессии. Но это совсем не мешало ему хотеть ее всю. Присвоить себе, и не выпускать из кровати, пока она не сдастся окончательно, и не перестанет язвить с таким видом, словно он тут – зеленый юнец, у которого еще молоко на губах не обсохло...
Повернувшись на спину, он провел по лицу ладонями, словно стирая остатки сновидений, и обреченно выдохнул. Пришло неожиданное осознание того, что он ошибся, посчитав, что это было мимолетной прихотью, действием момента. Жажда никуда не делась, только немного поутихла и теперь была несколько другого рода. Вот только объект этой самой жажды сбежал, причем что-то подсказывало, что уже довольно давно.Остался только легкий налет грусти, словно по ушедшему сновидению. Вот только не помнил он, что ему снилось, да и не так важно это было. Гораздо больше его занимал другой вопрос – почему она ушла, и почему он так расстроен этим фактом. Да, если привести в порядок все еще разбредающиеся в разные стороны, словно с хорошего такого перепоя, мысли и попробовать мыслить логически... Она запала в душу. Зацепила своей неприступностью, своим цинизмом, таким не свойственным столь юному созданию. А ты в этом уверен? Ты же не спросил, сколько ей лет, Сокол... Да и взгляд... Такого не бывает у молоденьких девочек, только разменявших второй десяток лет и сошедших со студенческой скамьи... С этим было сложно поспорить, да он и не стал. Она действительно была взрослой, состоявшейся. И, наверное, именно это влекло его к рыжей. А еще в ней была тайна, которую непременно хотелось разгадать. Нечто такое, что пряталось в глубине невероятных зеленых глаз, под полуопущенными пушистыми ресницами, в изгибе чувственных губ. О, эти губы, он помнил, как они отвечали на его поцелуи.
– Так, спокойно, Сокол. Включи мозги, вдруг поможет? – Контрастный душ на самом деле помог немного привести себя в порядок. А когда взгляд наткнулся на длинные царапины от ее ногтей, украшающие спину, то на лице нарисовалась улыбка счастливого идиота. Он не собирался отпускать ее так просто. По крайней мере, до тех пор, пока не выяснит все то, что скрывалось за этими колючками. А это означало, что по приезде в Москву надо будет выпытать ее контактные данные у Димкиного менеджера. Усмехнулся, представляя себе удивление рыжей, когда он вдруг позвонит ей. Ага, и что ты ей скажешь? Извини, мне тут подумалось – будешь моей? А то я же – звезда, мне никто не отказывает... Захотелось что-нибудь разбить. Например, челюсть, и желательно не свою. Но он привык решать проблемы по мере их поступления, а значит и сейчас нужно было расслабиться, и выдохнуть. В конце концов, у него еще было время на то, чтобы досконально продумать план или просто постараться забыть это ночное «приключение»...
Забыть не получилось. И не то, чтобы он не пытался этого сделать. Нет, Влад пробовал найти утешение в случайных свиданиях, загонял себя на репетициях, с головой погрузился в активную жизнь. Но так и не смог избавиться от постоянно возникающего перед внутренним взглядом образа. Эти длинные волосы, волной цвета меди спускающиеся до талии. Он помнил, как приятно было касаться их пальцами. Эти немного раскосые глаза, темно-зеленые, с дерзкими искорками в них. Правильные, словно выточенные искусным скульптором, черты лица. Она приворожила, его околдовала, и он искал ее во всех прохожих, грезил ночами. Вот только дни сменялись днями, перетекая в недели, а выхода все не было. И где-то в глубине души гнездилась непонятная тоска. Желание снова увидеть эту улыбку, услышать мягкий, певучий голос, пусть и наполненный неизменным сарказмом. Да, ее номер телефона он все-таки узнал, но так и не решился позвонить. А друзья удивлялись, что случилось с обычно веселым и бесшабашным парнем, готовым ввязаться в любую авантюру. Откуда возникла эта странная задумчивость, и мечтательный взгляд, устремленный в никуда.
