Текст книги "Магия Ирия (СИ)"
Автор книги: Лана Макошь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Зачем, Борин?
Он услышал и посмотрел на меня тоскливым взглядом:
– Ради тебя, Дара. У тебя должно быть все самое лучшее: свадьба, платье, новая квартира. Ты, наши дети – вы достойны.
Я наклонила голову ниже, испытывая жгучее чувство вины, и все-таки прошептала:
– Я не просила…
Мира набросилась на меня:
– Как ты можешь такое говорить, Дара! Ты не умеешь ничего ценить.
Если бы только Борин пошел на такое ради нее, Миры. Она бы точно оценила его поступок.
Я еще больше наклонила голову, сжалась и уткнулась взглядом в стол.
Борин резко отодвинул стул и встал.
– Мне надо покурить.
– Ты же не куришь, – жалко пролепетала я.
Он налил и залпом выпил рюмку виски, пожал плечами:
– Я бросил пару лет назад. А какое это теперь имеет значение? Неизвестно сколько мне осталось жить, и курение точно не будет причиной моей смерти.
– Борин, мы что-нибудь придумаем, вместе, – я попыталась ободрить своего парня.
Он тяжело вздохнул и пошел на балкон.
– Дара, ты ни в чем не виновата, – обратился ко мне Таус, – Это его личный выбор. Есть много разных способов заработать денег. Он просто хотел пойти легким путем.
Я оторвалась от пристального разглядывания скатерти и с благодарностью посмотрела на Тауса. К нему присоединился Димьян:
– Дара, Борин тебя, действительно, любит. Ты ни в чем не виновата. Я так понимаю, пока ему предоставляют подпитку в целях эксперимента, ему нельзя прерывать контракт. У нас есть время, мы будем искать варианты. Таус, ты можешь чем-нибудь помочь?
– Надо все обдумать. Мне было бы интересно посмотреть на ваши накопители.
– Я постараюсь достать, – пообещал Димьян, – Думаю, пустой накопитель будет не так сложно раздобыть. Наполненный– гораздо сложнее, но надо попытаться.
Таус кивнул в знак одобрения.
Борин вернулся с балкона, и Мира попыталась разрядить обстановку:
– Ребята, нет нерешаемых проблем! Давайте держаться вместе, мы сможем все уладить, – она ободряюще улыбнулась Борину.
– Для тех, кто еще не знает, повторюсь. Таус выкупил заброшенный дом, где мы гадали на выходных, и сейчас там идет ремонт полным ходом. Вы все приглашены на новый год!
Таус поддержал мою подругу:
– Вы все обязательно должны прийти. Мы с Мирой постараемся успеть подготовить все самое основное к празднику.
Борин плюхнулся на диван рядом со мной и, прижав меня к себе, шепнул на ушко:
– Малыш, ты же со мной? Несмотря ни на что?
Я посмотрела ему в глаза и попыталась произнести как можно убедительнее:
– Да, Борин.
Он развернулся к столу и бодро проговорил:
– Кстати, Таус, вы с Мирой ничего не выясняли про этот дом?
Мира ответила первая:
– Нас напугали страшилками про исчезновение бывших хозяев, а владелец арендованного на выходные дома вообще по секрету рассказал, что это было массовое убийство по неизвестным причинам. Вся деревня считает дом проклятым из-за того, что он построен на священном месте, полном неупокоенных душ жертвоприношений, – она поежилась, – Но бесстрашного Тауса эти истории не пугают.
Димьян вмешался:
– Мы с Борином наткнулись на информацию про этот дом в секретных архивах.
– Как можно наткнуться на секретную информацию? – недоуменно переспросила Лина.
– Точнее, мы взломали архивные данные, – пояснил Димьян, – и решили поделиться тем, что узнали с вами.
– Мира, ты близкая подруга моей невесты, – начал объяснять Борин, – Я не хочу, чтобы у вас с Таусом были проблемы. Мы отследили самый крупный выброс энергии за всю историю, произошедший в этом доме в ночь, когда вы там гадали с девочками. И произошел он именно в 01:23, в момент солнцестояния.
Мы все пребывали в изумлении. Я опять подумала об образе ночного кошмарного монстра, и его светящиеся глаза всплыли в моей памяти. Я видела, как Ивонна, одними губами беззвучно выдохнула: «Чудовище».
Таус заинтересованно посмотрел на Борина:
– Я ценю твою откровенность.
Борин принялся пересказывать засекреченные сведения:
– 21 декабря 2010 года в день зимнего солнцестояния спутники «Соломона» отследили сильный выброс в районе этого дома. Была послана группа захвата для разведывания обстановки. Дом принадлежал руководителю крупной инвестиционной компании и имел собственный штат охраны. Силовым структурам было оказано сопротивление, и произошла перестрелка. В результате были убиты 10 охранников и члены семьи. Записи с камер наблюдения были уничтожены, как и следы перестрелки и тела. Дело было замято. Вся информация, доходившая до СМИ, изымалась, за исключением смутных слухов об исчезновении семьи. На родственников, унаследовавших имущество, было оказано давление. Пару лет назад люди, имевшие отношение к этому дому, покинули пределы России, выставив его на продажу.
– Как такое возможно? – прошептала Ивонна, – Кому под силу незаметно убить столько людей, да еще и человека, занимающего высокую должность?
– Ивонна, исполнителями явились силовые структуры, – пояснил Гор, – Мы, военные – люди подневольные, пришел приказ – выполняй. Мы не имеем права задумываться. Для этого существует высшее руководство.
Ивонна неодобрительно покачала головой.
Димьян продолжил объяснения:
– «Соломон» имеет прямое отношение к произошедшей ситуации. Компания занимается секретными разработками под прикрытием правительства. А наш глава, Корней Иванович Вилан, вообще, по слухам, бывший криминальный авторитет из 90-х. Просто успел соскочить и легализоваться в нужный момент.
– Почему же дом остался без хозяев? Почему холдинг не забрал его себе? – задала всех интересующий вопрос Лина.
Борин продолжил рассказ:
– Холдинг потерял интерес к данному строению после проведения в нем исследований. Энергетический фон оказался нестабильным. Время от времени фиксировались и другие выбросы, а энергетический фон пропадал и возобновлялся без видимых причин. Но энергия, обнаруженная в доме, не была похожа на энергию из других источников, находящихся в разработках. Ее качество отличалось. Она была сильно разряжена, имела ярко-выраженный отрицательный полюс, в отличие от других источников с нейтральным зарядом. Для использования в медицинских целях была необходима нейтральная энергия. Хотя теоретически, если существует отрицательная энергия, то должна существовать и положительная. Ученые пробовали производить очистку и выделять положительно-заряженные частицы, но не особенно преуспели в этом.
– Темная и светлая энергия, – прошептала я.
– Что ты сказала? – резко переспросил мой парень.
Таус ответил вместо меня:
– Я общался с Дариной по поводу видов энергии. Я разделяю ее на светлую и темную, теоретически, – Таус посмотрел на меня со скрытым намеком молчать об остальном.
Позже он улучил момент и подошел ко мне с разговором, когда никто не мог нас слышать:
– Дара, тебе необходимо тренировать свой дар. Я с радостью помогу тебе. Продолжай медитировать. Я заметил, ты уже видишь светлые потоки.
– Не только, Таус. Сегодня за столом я разглядела темные всполохи вокруг тебя, ты пытался их подавить.
Мне удалось смутить Тауса всего на долю секунды, и он взял себя в руки:
– Когда ты рядом, мне бывает трудно удерживать контроль, – признался он.
– Таус, я собираюсь замуж за Борина.
– Не стоит этого делать, – возразил мужчина, – Он просто использует тебя.
Я посмотрела на него в недоумении.
– Если ты посмотришь внутренним зрением, то увидишь, что он вытягивает из тебя шакти. Да, он это делает неосознанно, но ему становится лучше рядом с тобой.
Когда я осознала, о чем говорил Таус, мне стало спокойно и радостно на душе:
– Значит, ему не нужны накопители. Просто я должна быть рядом!
– Дара, ты не умеешь управлять шакти, и ее очень мало в вашем пространстве. Это может быть опасно для тебя.
Я пристально посмотрела на Тауса:
– Единственное, что имеет значение – это то, что я могу ему помочь. Таус, он будет жить!
– Ты мне не безразлична, и я волнуюсь за тебя. Обещай, что будешь заниматься и воспользуешься моей помощью.
Это звучало разумно, хотя я и понимала, что мне стоило держаться от Тауса подальше. Я медленно кивнула, соглашаясь.
15 часть. Подарок
Вечер подошел к концу. Гости разошлись, и я осталась наедине с Борином. Я много раз ночевала у него, но сегодня был первый день нашей совместной жизни. Теперь его дом – мой дом. Все здесь ощущалось по-новому.
Борин распаковывал подарки, и дошла очередь до свертка Тауса. Он снял ленточки и оберточную бумагу – внутри оказалось растение. Я подошла ближе – это был взрослый гибискус, высотой мне почти по пояс. Я посмотрела на карточку с названием сорта и запрыгала, хлопая в ладоши, как маленький ребенок. Сорт был очень редкий и сказочно красивый. У меня шакти заклубилась вокруг пальцев, так сильно мне хотелось посмотреть на распустившийся бутон, но я сдержалась и ограничилась осмотром куста, пританцовывая вокруг него.
Хмурый Борин заступил мне дорогу:
– Дара, чего ты так радуешься?
– Это чрезвычайно редкий сорт, я видела фотографии, но не думала, что в нашей полосе кто-то выращивает его. Это несказанная прелесть! Районированный… – я протянула руку и нежно погладила листья, сдерживая светлый поток.
Борин стал мрачнее тучи.
– Мы вернем его. Ты не станешь принимать дорогие подарки от всяких малознакомых мужчин. Думаешь, я не заметил, как он на тебя пялится?
– Борин, но он же встречается с Мирой, – протянула я, не в силах оторвать руку от куста.
Он не сдержался и громко гаркнул:
– Да перестань ты его гладить! – и затем тихо пробурчал: – Подумаешь, невидаль какая.
Я резко отпрянула в сторону от неожиданности.
– Дара, извини, я что-то нехорошо себя чувствую, – он потер виски. – Я хотел с тобой поговорить. Все эти твои цветы. Они полны жизни и мне не по себе, когда я смотрю на них. Ты знаешь мою ситуацию. Я не знаю, как выпутаюсь из этой передряги, но я обязательно найду выход. А пока я не хочу видеть цветы в нашей квартире. Они меня раздражают.
Я в растерянности оторвалась от гибискуса и задержала дыхание, пытаясь понять чувства Борина. Наверное, и правда, было невыносимо видеть напоминание о том, чего тебе, возможно, не дано в полной мере. Но цветы – это моя жизнь…
Он подошел и обнял меня, убрал прядь волос за ухо и прошептал:
– Малыш, мы же справимся с этим? Правда? Вместе.
Я медленно кивнула несколько раз, не в силах произнести что-нибудь связное. В голове пульсировала мысль о том, что семья важнее.
Мне показалось, что у Борина начинается жар. Он опять потер виски.
Мы перенесли посуду на кухню, я убирала тарелки в посудомойку, а Борин присел с бокалом коктейля и включил телевизор. Он попал на ток-шоу, где разгорался нешуточный скандал. Мы прислушались к теме спора.
– Такую информацию недопустимо скрывать от общественности. Это прорыв в медицине. Новые формы лечения должны не просто освещаться в прессе, а широко внедряться повсеместно с использованием государственной поддержки, – на повышенных тонах ораторствовал мужчина из зрительской аудитории, вцепившись в микрофон.
Его поддержал одобрительный гул голосов, и женщина на другом конце зала, дорвавшись до микрофона заверещала:
– У нас в стране бесплатная медицина. Где это новое лекарство от рака? Почему его не проводят ни по каким программам бесплатной помощи больным людям? Источники энергии – это народное достояние, также, как и полезные ископаемые в недрах нашей земли. Государство и олигархи захватывают контроль и предоставляют лечение только избранным, они не хотят делиться с народом. Им проще продать все за границу.
Борин с отвращением щелкнул кнопкой на пульте и переключился на Дискавери.
На экране появились милые кошечки, а голос за кадром вещал:
– Звери заинтересованы оставить как можно больше здоровых потомков. И здесь в ход идет все, вплоть до беспорядочных половых связей. Установлено, что чем больше партнеров принимает участие в спаривании, тем больше у самки появляется детенышей. Например, у кошки в одном выводке могут родиться котята от пяти разных котов.
Затем в кадр попали львы и тигры, а диктор продолжал рассказывать:
– Иногда львице или тигрице нужно заниматься сексом 50 часов подряд, так как овуляция происходит только через двое суток после успешного спаривания. И если в первый день львица готова спариваться только с одним знакомым львом, то на второй или третий дни ей безразлично, кто удовлетворяет ее страсть.
Борин приободрился, даже забыл про головную боль:
– Человек – это тоже животное. Он живет инстинктами: поесть, поспать, оставить потомство.
Я возразила:
– Ты говоришь про людей, которые ведут животный образ жизни. Люди более развиты. Нам свойственны эмоции и разум. Мы делаем осознанный выбор.
– Мужчины полигамны, Дара, по своей природе.
Я замялась, но все же переспросила:
– Ты тоже? Ты собираешься мне изменять?
Борин принял философский вид:
– Дара, что такое измена? Это понятие растяжимое.
– Здесь нет ничего растяжимого, дорогой. Измена – это когда изменяют. Спят с другим человеком.
– Ты же сама говорила про высокие отношения среди людей. Главное – это семья, – он принял важный вид, – Семья должна быть крепкой, мы должны быть друг за друга горой, поддерживать и уважать. А моногамия больше похожа на миф. В жизни разное бывает.
Я не нашлась, что возразить. Я подумала про маму. Папа всю жизнь посвятил ей. Она ценила его заботу, но, и он, и я знали, что у нее были временные связи на стороне, и я не одобряла этого. Я не хотела следовать ее примеру и искренне переживала за папу. Мама была центром его вселенной, он не замечал никого вокруг кроме нее и оставался ей верен.
– Борин, даже среди животных есть лебеди, чья верность воспевается поэтами, или волки, например, – в голове возник образ Тауса.
Борин презрительно сморщился и рассмеялся:
– Волки! Лебеди! – он полез в телефон.
На экране как по волшебству появилась волчья стая и объяснения диктора:
– В фольклоре волки изображаются как жулики и мошенники, а в действительности эти животные ведут семейную жизнь, полную верности и любви. Волк очень трепетно и нежно относится к волчице, всячески ухаживает за самкой и разлучить их сможет только смерть. Волки– верные и преданные друг другу животные. Они делят на двоих все превратности хищной жизни, равно как и добычу. Волк ни за что не бросит свою подругу в беде. Волк – глава семьи! Всю добычу, принесенную в дом, он делит между волчицей, детенышами и пожилыми родственниками, поэтому сам зачастую остается голодным.
В голове усилилась ассоциация Тауса с образом волка – такой же хищный и опасный. Неужели ему можно доверить свою жизнь? Мне было интересно, как он ведет себя в отношениях. Борин никак не вписывался в мои ассоциации с образом волка. Он прервал мои размышления:
– Гугл в помощь, Дара. Смотри, что я нашел, – и он начал зачитывать:
«Моногамия в природе непопулярна, но все же существует – 5 процентов млекопитающих образуют длительные моногамные пары».
Он победно улыбнулся.
– Правда жизни, малыш. Всего 5 процентов! Ты зачастую витаешь в облаках. Но это ничего, я люблю тебя такой, какая ты есть. В нашей семье я буду отвечать за реальность.
Борин говорил правильные вещи. Я не стала возражать, но про себя подумала, что пока что его жизнь весит на волоске, и единственная реальность заключается в том, что без меня он просто погибнет.
Он дотянулся до меня и резко дернул, притянув к себе на колени. Другой рукой он допивал коктейль. Он весь горел.
– Борин, у тебя температура.
– Ерунда, – возразил он, наливая себе следующую порцию.
– Ты выпил и не чувствуешь, – возразила я и положила руку ему на лоб.
Он перехватил мою ладонь, отвел ее в сторону и полез ко мне с поцелуями. Я вяло отвечала. У меня не было настроения, и я кожей ощущала, как пылает тело Борина.
Он потащил меня в спальню, раздевая по дороге и скидывая свою одежду. На кровати у него ничего не получилось. Он в растерянности выругался, откинулся на подушки и заснул. Я испытала облегчение. Эта реальность на кровати с моим будущим мужем была так далеко от моих загадочных снов, полных страсти и желания. Легкая волна возбуждения пробежалась внизу живота при одном воспоминании о них. Я мотнула головой, отгоняя наваждение.
Я осторожно встала и принесла градусник, измерила температуру у Борина. Градусник показывал 41. Надо было срочно что-то предпринять. И я сделала то, что мне казалось единственно верным вариантом. Я прикрыла глаза и стала размеренно дышать, медитируя. Я видела, как шакти собиралась у моих рук. Я добавила усилий и стала сильнее тянуть ее из окружающего пространства. Она собиралась в облако, окутывая меня с Борином густым туманом. Не знаю сколько это заняло времени, в окне занимался рассвет. Последнее, что я помню – я направила всю полученную энергию на Борина, желая ему выздоровления и потеряла сознание.
16 часть. Признание Полины
Я горела изнутри. Это не были безопасные всполохи шакти, пламя пожирало меня. Горло пересохло, я не могла пошевелиться, даже приоткрыть глаза. Время остановилось, или я перестала его чувствовать. Наверное, это был ад.
Неожиданно пришло облегчение, жжение притупилось, и я опять провалилась в беспамятство. Потом вынырнула из вязкого омута пустоты и услышала слова Миры, как в реальности:
– Дара, я в ужасе, я боюсь его! Это он пришел вчера из зеркала.
Я резко обернулась и очутилась лицом к лицу с мужчиной моих кошмаров. Таус пристально разглядывал меня. Я в ужасе уставилась в бездонные глаза, которые начали тлеть, постепенно разгораясь, разрастаясь в поле моего зрения, занимая все пространство – два красных уголька, прожигающие меня насквозь. В этом странном сне меня пронзило острое чувство дежавю. Он мягко коснулся моей ключицы. Желание затопило меня. Я слегка подалась навстречу. Мужчина нежно прикусил мое ушко, прошелся губами по шее и остановился на соске, а его пальцы проникли в меня. Я выгнулась от накатившей волны разрядки.
Затем опять последовал жар, прожигая меня насквозь, а за ним откат облегчения. Я едва могла разлепить ресницы. Сквозь них мне показалось, я вижу нити шакти, и передо мной возник образ мамы в светлой дымке. Я скучала по ней, но нам было трудно находить общий язык. Жаль, я не успею с ней попрощаться перед смертью. Пламя снова наступало. Не было больше сил терпеть.
Перед внутренним зрением появился смутный образ чудовища, который резко приобрел черты Тауса. Он затряс меня за плечи:
– Дара! Не сдавайся. Контроль! Дыши. Давай вместе, – и он стал отсчитывать, как при нашей медитации, – подумай о чем-нибудь приятном.
Мне так хотелось увидеть улыбку на его лице. Из последних сил я старалась следовать дыханием за его отсчетом. Был только его голос и мое дыхание. Не знаю, сколько прошло времени, я почувствовала себя лучше. В моем сне Таус смотрел на меня и улыбался. Мне стало спокойно и уютно. Я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь и смогла открыть глаза.
Ноздри приятно пощекотал смутно знакомый запах, доносившийся с кухни. Не может быть, я снова очутилась в детстве, когда по выходным папа готовил свои фирменные блинчики, а мама варила густой кисель. Ностальгия выдернула меня из постели, и я, как маленькая, босая и в ночнушке помчалась на кухню. Вот это сюрприз! Папа снимал со сковороды очередной блинчик, а мама сидела за столом с кружкой киселя!
– Мама, папа! – удивилась я.
– Дарочка, – забеспокоился папа, – зачем ты вскочила? Тебе было так плохо, лучше побольше лежать. Мы принесем завтрак в комнату. Надеюсь, у тебя проснулся аппетит? Мама сказала, что кризис миновал, и ты начала восстанавливаться.
Мама пристально меня осмотрела.
– Дара, дочка, здравствуй! – она подошла и обняла меня, – Все в порядке, можешь посидеть с нами. Потом пойдешь отдыхать.
– Что вы здесь делаете? Я ждала вас через пару дней. Вы же собирались провести рождество в Праге. Сегодня как раз день католического праздника, – озадаченно протянула я.
Теперь подошел папа и я очутилась в его теплых, надежных объятиях.
– Даринка, все никак не привыкну, что ты такая взрослая, – он чмокнул меня в макушку, – Ты не рада нас видеть?
– Конечно рада. Я вас ждала, – заулыбалась я, – Проснулась, словно в детство вернулась.
Папа подхватил:
– Прага безусловно несказанно красива на рождество, но вчера днем мама начала беспокоиться. И праздник был не в радость.
Я посмотрела на маму, она пожала плечами:
– Материнская интуиция. Я настояла на замене билетов, и рождество мы встретили на борту самолета.
– Не беспокойся, солнышко, – поспешил успокоить меня папа, – это был интересный опыт. Тем более, я все равно православный христианин и у меня еще будет возможность отпраздновать рождество немного позже.
– Мира дала нам твой адрес, – укоризненно произнесла мама.
– Я собиралась написать, но я ждала вас позже. И только вчера переехала к Борину, – попыталась оправдаться я.
Мама неодобрительно качнула головой, поймала папин предупреждающий взгляд и поджала губы. Как всегда, я могла рассчитывать на папину поддержку.
– Твой парень собирался на работу утром. Я не уверена, что он вообще заметил в каком состоянии ты находилась. Он пустил нас, а сам поспешил на выход с какими-то цветами, – пожаловалась мама.
– Полина, ты преувеличиваешь, – попытался смягчить папа.
Он поймал мой жалкий взгляд и приободрил:
– Не волнуйся, я строго настрого запретил ему выбрасывать твои цветы. Он торжественно пообещал отвезти их на вашу старую квартиру с Мирой.
Я подумала, что и Мире они тоже не нужны, но вслух не стала озвучивать.
Во мне поднялся протест:
– Вам не нравится Борин! Мама, ты всегда не одобряешь мои действия и мой выбор, – не выдержала я.
Она вопросительно изогнула брови:
– Когда?
– Волосы! Зачем ты мне их стригла все время? – я убрала выбившиеся из косы пряди за уши. Теперь у меня была грива до пояса.
– На то были причины, – уклонилась она от ответа.
– А мое увлечение цветами и моя работа! Ты всегда была против. Только папа был на моей стороне, – горько произнесла я, – Я всегда не оправдывала твоих ожиданий. Но у меня есть своя жизнь и свои ожидания, – я с вызовом посмотрела прямо ей в глаза.
– Все совсем не так, как кажется, милая. Мы успели как раз вовремя, – серьезно сказала мама. – Тебе было очень плохо, и врачи не помогли бы, – она отвела глаза.
Я зацепилась за мамин комментарий по поводу врачей:
– Как это врачи не помогли бы? А кто помог? Я неплохо себя чувствую.
– Сейчас тебе лучше, – мама многозначительно кивнула головой, сделав акцент на слове «сейчас».
Она еще раз пристально на меня посмотрела, неосознанно перебирая воздух пальцами правой руки. Я мельком перескочила на внутреннее зрение и охнула. Вокруг ее кисти вертелся ручной клубочек светлых нитей. Она мастерски им управляла, частично раскручивая и скручивая обратно, как бы успокаивая нервы послушной игрушкой.
Мама прищурилась, заметив мое пристальное разглядывание.
– О, я вижу дар не только проснулся, но ты еще и успела научиться видеть. Похвально.
Я сморгнула от удивления, картинка исчезла. Я в недоумении перевела взгляд на папу. Он не казался удивленным. Спокойно потянулся за блинчиком, положил его на тарелку для меня и смазал маслом.
– Меда? – спросил он будничным тоном.
– Папа, ты что не слышишь, о чем она говорит? – прошептала я, как будто мама могла нас не слышать.
– Слышу, детка. Все в порядке. Я тоже в курсе событий.
– И? – ситуация стала еще более странной.
– И думаю, вам с мамой предстоит серьезный разговор.
Он придвинул блинчик ко мне поближе, а мама передала теплую кружку киселя.
– Кушай, тебе нужно набираться сил, – увещевал отец, – И обещай, что приедешь к бабушке на новый год. Мы собираемся погостить у нее.
– Семейные традиции, – протянула я, – Мы приедем с Борином к ужину первого числа.
А сама мысленно попыталась предугадать, как на это отреагирует мой парень.
– Вот и замечательно, – повеселел папа и подложил мне очередной блинчик.
Я наелась до отвала и откинулась на спинку стула.
Мама смотрела на меня с умилением:
– Прямо как в детстве, доченька. Какой тебе замуж, – вздохнула она, помогла мне подняться и дойти до кровати.
Она уложила меня и присела на край, как часто делала в детстве.
– Дара, при рождении я поставила печать на твоей ауре, которая не позволяла все это время пробудиться дару. Он такой чистый и светлый, даже не могу представить, как такое могло возродиться в этом бездушном мире. Ты в большой опасности, – она вздохнула и исправилась: – Мы в опасности.
– Мама, что это за тайны? Что все это значит? Источники открыли не так давно, а известно о них стало на днях. Откуда ты все знаешь?
Мама замахала руками:
– Столько вопросов. Не все сразу. Я объясню, надеюсь, ты мне поверишь. Впрочем, а что тебе еще остается.
– Что со мной было?
– У тебя произошло опустошение резерва. Сначала ты перенапряглась, а потом полностью выложилась. Такие действия приводят к выгоранию, и не всегда дело заканчивается просто лишением дара, чаще остаются необратимые последствия на физиологическом уровне вплоть до смертельного исхода.
Мама приняла строгий вид и начала меня отчитывать:
– Это безответственно с твоей стороны – вытягивать огромное количество силы и выплескивать ее. Тем более в таком энергетически ограниченном пространстве! Нельзя безрассудно пользоваться тем, чем не умеешь.
– Борин. Ему было плохо. Я испугалась, что он может умереть, – лепетала я в свое оправдание и потом перешла к обвинениям, – Раз ты все знала, не надо было блокировать мой дар, а надо было учить меня пользоваться им!
– Я хотела тебя защитить. Нет дара – нет проблем. И волосы стригла по той же причине. Они помогают накапливать женскую силу, что способствует пробуждению дара.
До меня стало доходить:
– И цветы?
Она утвердительно закивала головой:
– Да, цветы, как и все живое, особенно чувствительны к энергетическим проявлениям. Они способны к обмену энергиями и тоже могли спровоцировать ослабление, а то и срыв печати.
– В бреду я видела тебя сквозь всплески светлой энергии. Это ты меня вылечила?
– Я вовремя успела, еще бы немного и начались необратимые разрушения на физическом уровне. Мне понадобилось много энергии, гораздо больше, чем тебе удалось вытянуть из пространства. Хорошо, что у меня всегда есть с собой запас, – она достала из кармана жесткий диск и помахала им передо мной.
Я нервно хихикнула, представив маму, долбящей по клавиатуре, увлеченную компьютерной игрой. Она снисходительно улыбнулась.
– Это накопители – новейшая разработка ученых. У меня еще остался доступ к нескольким хиленьким источникам по всему континенту. Слабые потоки трудно отследить по спутникам, они не попали в поле зрения «Соломона», по крайней мере пока. Извлечение энергии из этих источников занимает кучу времени, но оно того стоит. Я постоянно занимаюсь пополнением запаса. Время от времени мне нужна подпитка.
Я протянула руку и взяла накопитель, начала вертеть его, попыталась рассмотреть внутренним зрением.
– Он пуст, – прокомментировала мама, – а тебе надо многому научиться и лучше пока не пользоваться даром. Как видишь, это может вызвать печальные последствия.
– Я не брошу Борина умирать, – упрямо стояла я на своем, – ты можешь мне помочь, или я буду пытаться сама.
– Ты дала ему сегодня слишком много. Во-первых, этого хватит для поддержания его стабильного состояния в ближайшее время. Во-вторых, ты не подумала о том, что это может вызвать подозрения на ближайших осмотрах в «Соломоне»? И, в-третьих, чтобы его подпитывать требуются совсем небольшие усилия, тем более после твоих сегодняшних вливаний.
– Ты объяснишь мне, что делать?
Мама опять горестно вздохнула:
– Теперь, когда печать сорвана, конечно, я покажу. Только обещай, не пользоваться энергией самостоятельно.
Она ждала от меня ответа. Я скрестила пальцы под одеялом и подумала, что, если я буду пользоваться под присмотром Тауса, это нельзя назвать самостоятельно. С чистой совестью я торжественно произнесла:
– Обещаю!
– Кстати, о разблокировке, – она внимательно посмотрела мне в глаза, – что произошло?
– Не знаю, – честно ответила я.
– Сильный эмоциональный взрыв, возможно, с эротическим подтекстом, – задумчиво протянула мама, скорее обращаясь сама к себе, потом резко перевела на меня взгляд:
– Кто это был?
– Что кто? – растерялась я, а передо мной опять всплыл горящий взгляд, и я буквально ощутила нежные прикосновения из сна, так похожие на воспоминания из реальности.
– Это был не Борин. Вы с ним уже несколько месяцев, и ничего не происходило. У тебя был кто-то еще.
Я начала злиться скорее на себя, мысленно отогнала наваждение, не выдержала и сорвалась на повышенный тон:
– Я не такая, как ты. Я встречаюсь с Борином, он сделал мне предложение, я выйду за него замуж. У меня никого нет и не будет. У него тоже. Точка.
– Ты так уверенна насчет него? – мама в сомнении пожевала губами.
– Не лезь в мою жизнь! Я не хочу быть такой, как ты.
– От природы не убежишь, – вздохнула мама, – Ты моя дочь.
– Но еще я дочь своего отца. Если он не показывает, что ты причиняешь ему боль, это не значит, что он ее не испытывает. Я никогда не заставлю близкого человека страдать.
– Доченька, ты так молода и делишь жизнь на белое и черное, а существует множество оттенков серого. Например, Борин так удачно встретил тебя, со своей искореженной аурой. Видимо, даже с печатью на даре, ты приносила ему облегчение. И заметь, ситуация была далека от критической. А сейчас ты, возможно, спасла ему жизнь. Может, им движет не любовь, а бессознательное стремление быть ближе к источнику?
– Все мы бессознательно к чему-то стремимся. Я мечтаю о настоящей, дружной семье, где родители проводят время с детьми и не имеют от них тайн, где царит доверие и понимание.
– Милая, я желаю тебе счастья. Надеюсь, у тебя получится прожить эту жизнь лучше, чем у меня. Возможно, я была неправа, скрывая от тебя правду о своем происхождении.
Несколько минут мама тягостно молчала, а потом продолжила с тоскливой ностальгией:
– Дара, ты не знаешь, что такое счастье: полное, безграничное; внутренняя гармония, целостность души и тела. В этом мире такое невозможно. Поэтому все религии грезят о рае. А я потеряла свой рай. Мое счастье и свобода разбились об айсберг страсти.
Я внимательно прислушивалась, не рискуя перебить мамины откровения. Я знала, что сейчас узнаю что-то очень важное о себе. Она продолжала:
– Я была молода и наивна, наслаждалась вольной жизнью на просторах нашего мира – Ирия. Мира, полного искрящейся энергии, не столько видимой, сколько осязаемой каждой клеточкой тела. Эта энергия проникала в самую глубину сути, наполняла не столько тело, сколько душу. Потоки, пронизывающие пространство, дарили нежную мягкость, легкость и веру в гармоничность бытия. Потерянный рай, – она медленно прикрыла глаза, контролируя размеренное дыхание.
