Текст книги "Магия Ирия (СИ)"

Автор книги: Лана Макошь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

38 часть. Последствия

Я проспала оставшуюся часть дня и проснулась под утро в объятиях любимого мужчины. Он крепко прижимал, словно опасаясь, что я исчезну, даже ногу закинул мне на бедро. Я попыталась вывернуться, но он притянул ближе. Это движение разбудило его, и он зарылся лицом в мои волосы, вдыхая запах. Рука заскользила по моему телу. Меня пронзила волна желания, отзываясь в низу живота. Я слегка выгнулась и потерлась спиной, поощряя опустить руку ниже.

Резкая вспышка чужого воспоминания четко высветилась у меня в голове, вызывая еще больший прилив возбуждения. Я видела себя со стороны, только я не лежала, а стояла лицом к Таусу: частое дыхание, гулкие удары сердца, мой напряженный взгляд, предвкушающий и преодолевающий внутреннее сопротивление. Губы на моей груди и его рука, дарящая мне желанный оргазм. Картинка получилась настолько яркой, что не была похожа на фантазию, а скорее реальное, бережно лелеемое воспоминание.

Мысль не успела оформиться окончательно, нежные ласки прогнали случайные образы и захватили меня в водоворот страстных ощущений. Влажные губы сзади на моей шее нашли чувствительную точку ниже роста корней волос и заставили сильнее извиваться от желания. Я почувствовала его внутри и не смогла сдержаться, волны наслаждения накрыли с головой. Он тоже отпустил себя и присоединился ко мне, кончая.

И снова произошел энергетический выплеск. Сквозь отголоски сладких судорог я зачаровано наблюдала за играми потоков. Они медленно сплелись, образуя аномальную структуру. Таус аккуратно притянул сгусток, не дав ему впитаться в пространство и намотал его в подобие клубка.

– Осторожнее, Таус. Вдруг он опять взорвется.

– Думаю, это возможно только в пространстве Ирия из-за энергетической насыщенности.

Таус пристально разглядывал меня, беспокойно сканируя ауру.

– Все в порядке, – я вытянула руки, потом ногу, – никаких следов.

– В это трудно поверить, – счастливая улыбка притаилась в уголках его губ.

Таус отнес сгусток в ванную и поколдовал над контуром двери.

– Покажем Соресу. Надо выяснить, что с этим делать.

Я смутилась при мысли о том, что придется посвящать учителя в подробности нашей личной жизни.

Таус вернулся на кровать, я нырнула в кольцо его рук, извернулась и потянулась за поцелуем.

– А что за портал мы с подругами открыли на Ирии?

– Я уложил тебя спать и вернулся на чердак, – Таус задумчиво гладил меня, – Люди Никаса провели разведку и утверждали, что портал привел их на нейтральные территории. Расчёты Сореса подтвердили их слова.

Я озадаченно попросила рассказать об этих территориях.

– Это пустые незаселенные земли. В стародавние времена там произошла экологическая катастрофа и с тех пор они пустовали. По соглашению владык земли приобрели нейтральный статус и охранялись совместными усилиями от любого использования. Особенно охранять и не приходилось, – хмыкнул Таус, – туда никто не мог проникнуть и даже портал выстроить не удавалось. В архивах сохранилась только обрывочная информация о произошедшем. Но, люди Никаса проверили – сейчас там восстановлен энергетический баланс и земли пригодны для проживания.

– Почему портал открылся в это место?

– Это правильный вопрос, Дара. Но у меня нет на него ответа. О чем ты думала в момент взрыва?

Я погрузилась в приятные воспоминания:

– Безграничное чувство свободы, Таус. Я наслаждалась им и подумала, как мне не повезло родиться в ограниченном мире. Я же– Свадхи. Мне даже дышать там было легче.

Мой мужчина улыбнулся и поцеловал еще раз:

– Я заберу тебя отсюда.

***

Утро без кофе – вычеркнутый из жизни день. Запах свежемолотых зерен чувствовался уже на лестнице. Приоткрыв дверь на кухню, я резко отпрянула при виде неожиданной сцены. Скоро у меня выработается боязнь открывания дверей. Я оказалась неожиданным свидетелем объятий мамы и Сореса. Она оттолкнула наставника и в смущении развернулась ко мне с Таусом.

Я посмотрела на маму с осуждением. Неужели она провела ночь с Соресом?

Ее ресницы задрожали, и мама не смогла удержать слезы. Она опрометью пронеслась мимо и выбежала из кухни. Кн иг o ед.нет

Сорес мягко обратился ко мне:

– Дара, твоей маме сейчас очень плохо. Визит в наш мир оставил глубокие раны в ее душе. Для нее родной мир изменился, она больше не может чувствовать его, как прежде.

Я недовольно поморщилась:

– И, конечно же, она утешилась в Ваших объятиях.

– Ей нужна твоя поддержка, – умоляюще посмотрел на меня наставник.

Таус кивнул, выражая молчаливое согласие с учителем.

Я резко развернулась и отправилась искать маму, пытаясь справиться с возмущением.

В зале я пронеслась мимо Миры, она успела ухватить меня за руку и потянула, разворачивая к себе. Я вынырнула из тяжелых размышлений и освободилась из ее захвата:

– Привет, – машинально бросила и хотела двигаться дальше.

Мира заискивающе протянула:

– Дара, я не виновата.

Я не выдержала напряжения и спустила пар:

– В том, что спала с Борином? Или в том, что забыла рассказать об этом мне?

Мира, встретив с моей стороны такой напор, растерялась и прошептала:

– Прости…

Слышать ее извинения было неожиданно. Она, в принципе, никогда не извинялась.

– После тебя, у меня с ним больше ничего не было, – оправдания тоже были ей не свойственны, и совсем тихо закончила: – Хотя он был настойчив.

Неприятные откровения подруги только вызвали облегчение. Какое счастье, что я не вышла замуж за Борина. Мои мысли переключились на Тауса:

– А Таус? Он сказал между вами ничего нет.

Мира грустно подтвердила:

– Было, но больше ничего нет, хотя я хотела. Он четко поставил границы.

– А ты на меня не злишься? – осторожно спросила я.

– Злюсь, – честно призналась подруга, и улыбка скользнула по ее лицу, – но дружба дороже, – она протянула руку: – Мир?

Я была счастлива: – Мир, – выдохнула и потянулась обнять ее.

Мне стало легче после объяснений с подругой, и когда я нашла маму в оранжерее, я совсем успокоилась. Зато мама, напротив, горько давилась рыданиями, свернувшись в комочек на низком кресле.

Я налила воды из кулера, присела на пол перед ней и протянула стакан. Она жадно выпила, пытаясь прекратить истерику. Я пересела на подлокотник, обняла маму и начала гладить, успокаивая.

– Я не смогу там жить, – наконец прошептала она, – чувствую себя калекой после всего, через что пришлось пройти в этом мире.

– Ничего страшного, просто ты изменилась.

– И Свадхи ушли с этих территорий. Может и к лучшему, мне было бы стыдно показаться им в таком виде.

– Мамочка, ты у меня самая лучшая! – искренне сказала я, – Мне все-равно, что о тебе подумают какие-то там Свадхи!

Мама отстранилась, потерла виски. Я навела нам растворимый кофе.

Какое-то время мы молча пили горячий напиток, мама приходила в себя, и я решилась:

– Зато я смогу там жить, – в упор посмотрела ей в глаза, – Я пойду с Таусом.

Мама картинно повернула голову в сторону и тяжело вздохнула:

– Ты только пару дней назад собиралась замуж, – пауза, – за другого, – она вернула мне взгляд.

Я упрямо поджала губы:

– Я люблю Тауса.

Мама решила привести другой аргумент:

– А об отце ты подумала? Думаешь, ему будет легко расстаться с тобой навсегда?

Ей удалось смутить меня, но я продолжила гнуть свое:

– Сегодня у бабушки поговорю с ним. Кстати, думаю, он больше расстроится из-за твоих похождений, – я попыталась перевести разговор.

– Не стоит ему говорить, – мама покачала головой, – Я люблю твоего папу, по-своему. Я не умею по-другому.

Увидев, что на меня это больше не действует она перешла в наступление:

– А ты, Дара? Сначала Борин, теперь Таус. Я уже не говорю о парне, который у тебя был во время Борина, – вырвалось у мамы.

Я в неверии смотрела на нее широко открытыми глазами и ругала себя за порыв прийти пожалеть ее.

– Ты хочешь знать правду? – продолжила она.

Мама подошла и положила руки мне на виски. Я моргнула, и мои недавние ощущения де-жа-вю превратились в реальные воспоминания: рыдающая Мира, воплощение нашего ночного монстра на пороге комнаты, звук захлопнувшейся двери за его спиной и тлеющая бездна глаз. Я снова почувствовала его тяжелое дыхание на моей шее, его губы и острую волну желания, пронзившую тогда меня. Я четко вспомнила его руку и быструю разрядку. Смущение и стыд, накатившие сразу после неожиданной сцены в прошлом, с новой силой настигли меня в настоящем.

Мама добилась своего. Теперь только одна мысль металась у меня в голове: Таус, что же ты сделал?

Я резко поднялась, развернулась и пошла на выход, не оглядываясь, не обращая внимания на мамины окрики. Я незаметно проскользнула в залу. В комнате собралось много людей. В соседнем кресле беременная Милинда сделала глоток чая и подмигнула мне.

– А что вы с Никасом здесь делаете? – растерялась я.

– Мы пришли поработать в интернете, – она мягко улыбнулась и поерзала, ища удобное положение, – Меня интересуют ваше искусство и музыка, Никаса больше привлекает политика и история. Будем записывать информацию и сохранять в нашем информационном пространстве. Мира заказала партию ноутбуков, позже придут наши люди, тоже будут отбирать информацию.

За столом в центре залы происходил разгар обсуждения закупки металлоискателей. Мира тыкала в ноутбук и напористо уговаривала:

– Рамочный надо.

Сорес морщился:

– Достаточно ручного, поставим человека на входе.

Никас был на стороне наставника:

– Это неоправданные меры предосторожности.

Таус предложил:

– Я или Сорес можем просто сканировать входящих людей.

Ивонна покачала головой:

– Я «видела» взрыв и перестрелку, Таус! Кто-то может пронести бомбу, – она переключилась на Сореса, – Вы же осматривали пистолет, который Таус забрал у военных во время облавы. Наше оружие – это серьезный аргумент!

Мира продолжала гнуть свое:

– Вам предстоят серьезные переговоры. Не стоит рассеивать внимание на сканирование людей.

Сзади скрипнула дверь, вошла мама. Сорес отвлекся от разговора, хотел пойти в ее сторону. Мама остановила его жестом, показав не приближаться.

– Какие новости? – вмешалась она в разговор.

Таус повернулся:

– Встреча с Виланом назначена на завтра.

Мама удивилась:

– Неужели старейшины одобрили?

Никас обреченно кивнул головой:

– У нас нет выбора. Совет настроен любыми способами избежать вооруженного противостояния.

Мама встревожилась:

– Нельзя допустить, чтобы Вилан узнал, что переход открылся полностью. И тем более то, что вы не можете его закрыть.

– Мы работаем над закрытием, – вмешался Сорес и посмотрел на меня: – Дара пришла, – улыбнулся он, – Пойдемте-ка поработаем с вашими потоками, – он взял под руку Тауса и я поплелась за ними.

***

Мне было трудно сосредоточиться. Сорес заставлял повторять упражнения много раз, оттачивая мастерство. Я училась концентрировать шакти и взаимодействовать с энергией Тауса. Но слить потоки у нас так и не получилось.

– Что ж, – пробормотал Сорес, – будем работать с готовым материалом и достал наш утренний энергетический клубок. Я смутилась, понимая, каким образом нам удается сливать энергии, и легкое возбуждение пробежалось по телу.

– Осторожно, вам надо научиться чувствовать общий поток и взять его под контроль, чтобы избегать спонтанных взрывов.

После пары часов тренировки грустным мыслям не осталось места, их вытеснила усталость. Я выполняла упражнения на автомате и у нас начало получаться. Сорес сжалился:

– Результат есть. В следующий раз будем пробовать с вашим кругом на чердаке, – он запер утреннюю сферу в коробку и, наконец, ушел, оставив нас в покое.

Таус нежно прижал меня, зарылся в волосах, вдыхая мой запах. Возбуждение медленно распространялось по телу. Я злилась на него и пыталась заглушить желание, мыслями возвращаясь к заблокированным воспоминаниям. Злость не могла перекрыть нахлынувшие чувства, и мое дыхание участилось. Я слышала гулкий стук его сердца. Его руки блуждали по моему телу. Я дернулась, пытаясь высвободиться.

– Ты заблокировал мои воспоминания, – выдохнула я и развернулась к нему лицом.

Таус промычал что-то нечленораздельное и расстегнул пуговицу на блузке. Я облизала губы и сглотнула. Мое сердце часто билось от возмущения. Или от желания. Разум не слушался, уступая место телу.

– Это неправильно, – мой голос прерывался, – А как же доверие?

Таус сделал пасс рукой и замок в двери щелкнул. Он расстегнул следующую пуговицу, спустил бретельку лифчика и потянулся губами ниже: – Такие воспоминания? – он спустил чашечку вниз, – Эти сладкие воспоминания, – он захватил губами сосок, и я потеряла мысль, погрузившись в чувственное наслаждение.

После очередного пика я пришла в себя, пытаясь вспомнить нить потерянного разговора. Я стояла, прижатая к стене. Таус тоже пытался отдышаться. Вещи были разбросаны по полу, а в воздухе искрили наши слитые потоки.

Я потянулась к ним, как учил Сорес. Таус потащил меня на диван и усадил к себе на колени:

– Я сам, – он быстро свернул энергию в сферу.

Мой взгляд упал на настенные часы.

– Таус! Мама меня заждалась. Нам надо к бабушке. Сегодня – Рождество.

***

Мама поджала губы, выражая неодобрение. Она выразительно посмотрела на запястье с часами.

Таус заступился, попросив извинения:

– Это я задержал Дарину. Она устала после тяжелой тренировки и ей было просто необходимо передохнуть.

Я сконцентрировалась на том, чтобы не выдать своего смущения. Но, по маминому лицу поняла, что у меня не получилось. Таус поцеловал меня на прощанье и попросил не задерживаться. Я выдохнула ему в плечо, жалея, что мне надо ехать.

Таус ушел к Никасу, а Сорес никак не мог отпустить мою маму. Он потащился за нами в коридор. Я презрительно отвернулась в сторону.

– Полина, – протянул наставник, – с Дариной аурой что-то не так.

Мама нехотя начала сканировать меня. Я нетерпеливо уставилась на нее. Она в неверии сморгнула, потом и вовсе помотала головой, начала заново.

– Не может быть, – прошептала она, – и еще более пристально начала рассматривать меня, водя руками по воздуху.

– Практически незаметно, – поддержал Сорес, – но возможно рассмотреть, если знаешь, что искать.

– Ты-то откуда знаешь? – огрызнулась мама, а я насторожилась.

В воздухе повисла пауза. Мама прикрыла глаза. Мне показалось, она отсчитывает до десяти:

– Ты беременна, – она посмотрела прямо мне в глаза.

39 часть. Рождество

Я ослышалась. Не может быть. Не со мной. Или может? Только не от Борина!

Сорес сжалился:

– Дара, это – Таус.

Облегчение затопило, но наставник отрезвил:

– Я бы не радовался на твоем месте.

Мысли забегали в голове:

– Таус уверен, что его ребенок убьет свою мать, – осознание напугало.

Я сложила руки на животе в защитном жесте. Мама ухмыльнулась. Я отступила на шаг.

– В этом мире у ребенка больше шансов выжить и не убить Дару. Пространство здесь разряжено. Даже если ребенок унаследует темную энергетику, возможность проявить ее здесь минимальна. Просто надо держаться подальше от этого дома. На всякий случай, – Сорес вопросительно посмотрел на маму.

– Вы что, решаете судьбу моего ребенка между собой? – не выдержала я.

Они синхронно повернулись в мою сторону. Два вопросительных взгляда сверлили меня, вынуждая принять единственно возможное решение:

– Мы не скажем Таусу, – произнесла я вслух общие мысли, продолжая гладить свой плоский живот. Мне даже показалось, что я уже чувствую маленькую жизнь внутри.

Сорес одобрительно кивнул:

– Здесь Таусу грозит опасность. Он должен вернуться на Ирий, а нам нужно найти способ закрыть переход.

Мама не осталась в стороне:

– Мы покинем страну. Сегодня у бабушки обсудим детали, – она посмотрела на меня, – На праздник приедет Владимир Владимирович – генерал, друг семьи. Я обязана ему жизнью, и вновь он спасает нашу семью. Он привезет документы, необходимые для выезда.

Я все еще гладила живот и произнесла вслух свои мысли:

– Если вы с Соресом разглядели мою беременность, то Таус тоже вскоре заметит.

Мама кивнула, соглашаясь:

– Мы можем это скрыть, – она посмотрела на меня вопросительно.

Я согласилась. Сорес помог замаскировать мою ауру.

***

Мы немного опоздали. Бабушка, как обычно, обняла нас по очереди, едва мы переступили порог. Ее дом был наполнен веселыми голосами, смехом и вкусными запахами еды. Из зала показалась кучерявая головка девочки, затем выглянул мальчик. Они выскочили в коридор, держась за руки.

– Тетя Дара! – закричала маленькая бестия и прыгнула на меня.

– Ура! – поддержал племянник и повис с другой стороны.

Бабушка засуетилась:

– Дайте раздеться Даре. Потом будут обнимашки.

Они отступили на пару шагов, пока я стягивала пуховик.

Дети нетерпеливо подпрыгивали на месте:

– А твой жених уже заждался.

От растерянности я выронила шоколадки. Они схватили их с пола и побежали в комнату выкрикивая:

– Невеста пришла. Иди встречай свою невесту.

Из комнаты вышел Борин. Он виновато потупился:

– Дара, я должен извиниться, – он сделал паузу и оторвал взгляд от пола, – ты обещала, что не бросишь меня в беде, – Борин пристально всматривался в мое лицо.

– Все кончено, – ровно ответила я.

– Прости, я понял. Можно я просто буду рядом? Мне необходима твоя помощь.

Я посмотрела на маму в замешательстве. Она растерянно махнула рукой:

– Я позвала его, когда ты еще собиралась замуж. Борин изъявил желание поехать в Париж с нами.

На мой вопросительный взгляд она пояснила:

– События разворачиваются слишком быстро, – она мельком посмотрела на мой живот, – я не успела обсудить это с тобой.

Мы вошли в зал, когда родственники поднимали бокалы. Тост плавно переключился на поздравления в наш адрес. Борин шепнул:

– Все в порядке, я подыграю в роли твоего парня.

Мне не хотелось портить праздник, и я молча согласилась. Мы скромно заняли свободные места на краю стола. Папа представил нас незнакомому мужчине:

– Владимир Владимирович, генерал, друг семьи.

За столом все наелись, кто-то вышел, а в комнате стоял легкий гул отдельных разговоров на фоне детских выкрикиваний. Папа улыбался на публику, но его глаза оставались серьезными:

– Что с документами? – понизил он голос.

– Все готово, – генерал тоже улыбался, создавая видимость непринужденной беседы.

– Мальчики, – вмешалась мама, – пойдемте на кухню. Она взяла Владимира Владимировича под руку, мы с папой пошли следом, а за нами увязался Борин.

На кухне мерно бормотал телевизор, бабушка суетилась с чайником. Увидев нас, она всплеснула руками:

– Дарочка, солнышко, помоги мне.

Пока я ставила чашки на поднос, бабушка довольно улыбнулась и заговорщицки подмигнула, кивнув в сторону моей руки, на которой не было кольца.

– Пойду отнесу чай. Все уже заждались. Вы здесь недолго секретничайте, – она хитро прищурилась, – сейчас будем резать торт! – и вышла с подносом.

Папа плотно прикрыл дверь. Мама потянулась за пультом сделать телевизор потише.

Ее остановил генерал:

– Сделай громче, Полина.

С экрана на нас смотрел Корней Иванович Вилан. Я поежилась под его колючим взглядом.

– От лица нашей компании поздравляю всех с Рождеством и в канун этого светлого праздника хочу поделиться радостной новостью. Мы объявляем об увеличении объемов добываемой из источников энергии, а соответственно и расширении исследований в области раковой терапии. Сегодня открыта очередь для раковых больных, квотируемая государством.

Картинка изменилась, на экране появилась диктор и перешла к следующей теме.

Мама раздраженно выключила телевизор:

– Они идут неправильным путем, давая людям лишь временное облегчение. Три, максимум четыре года и человек выгорает, как свечка за несколько дней.

– А как же тот человек, который слил информацию и покинул страну? – удивилась я.

Генерал покачал головой:

– Его дни были сочтены, – он тяжело вздохнул, – Я читал отчеты. Казалось, у него, действительно, вылечили рак, и все было хорошо, – он сделал паузу, – около трех лет. А потом болезнь резко возобновилась со страшной скоростью. Он сбежал, когда почувствовал, что умирает и обнародовал секретные документы, не без подачи и помощи иностранных спецслужб.

– Может он надеялся, что там ему помогут? – спросила я.

– Он умер неделю назад, – тихо сказал генерал.

Я была в шоке:

– Вилан же знает о неудачных экспериментах?

– Видимо, он рассчитывает на государственное финансирование, – предположил папа, – Надеется сорвать куш и сбежать.

– Все это очень странно, – протянул Владимир Владимирович, – Его болезнь прогрессирует, – он переглянулся с мамой, – но неизвестно насколько. Когда ему стало хуже, он перестал наблюдаться у врачей.

– Он запросил непомерные объемы поставок, – мама всплеснула руками, – на завтра назначены переговоры.

– Мы будем в сопровождении, – успокоил генерал, – мои ребята проконтролируют процесс.

Он достал документы из портфеля и стал по очереди протягивать папки папе:

– Полина, Иван, Дарина, Борин.

Последнее имя оказалось настолько неожиданным, что я поперхнулась:

– Борин едет с нами?

Мой бывший парень, тихо стоявший в стороне, подскочил, потащил меня в сторону и развернул к себе лицом:

– Дара, – он взволнованно смотрел мне в глаза, – умоляю, не бросай меня. Я поеду за тобой на край света. Мне нужна твоя помощь.

Краем глаза я заметила, как удивился папа, а мама начала ему что-то шептать на ухо.

Я растерянно моргала, уже зная, что не смогу оставить его умирать. Я полезла в карман и достала коробочку с его подарками: кольцом и сережками. Борин спрятал руки за спину и отчаянно замотал головой:

– Нет, это твое. Ты заслужила.

Я вытянула вперед руку и выжидательно посмотрела:

– Это мое условие. Ты забудешь о том, что между нами что-то было.

Борин сглотнул и нехотя забрал коробочку.

– Как вы там с подругами говорите? Мир? – он попытался выдавить улыбку.

Я улыбнулась в ответ:

– Мир.