Текст книги "Магия Ирия (СИ)"

Автор книги: Лана Макошь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

20 часть. Танец

В кухню ворвалась растрепанная и взбудораженная Лина.

– Что случилось? – накинулись на нее с вопросами подруги.

– Все хорошо, – выставила она вперед руку, прерывая дальнейшие расспросы.

– Димьян? – загадочно улыбнулась Ивонна.

Лина резко обернулась в ее сторону и слишком быстро бросила в ответ:

– Нет! – просто рявкнула девушка.

Теперь мы все заулыбались и закивали головами, чем еще больше разозлили Лину.

Мира вопросительно посмотрела на Ивонну:

– Ты что-то видела?

Ивонна пожала плечами:

– Я же говорила, видения расплывчаты и могут меняться от ситуации.

– Что ты видела? – подлетела к ней Лина.

– Эй, полегче, – замахала на нее руками Ивонна, напустила еще более загадочный вид и прошептала:

– Свадьбу!

– Это была не моя свадьба, – отпрянула Лина.

– Ты была в свадебном платье и фате.

Мы дружно присвистнули.

– Тогда там другой жених, – не сдавалась Лина.

– Нет, Димьян, – упрямо гнула свое Ивонна.

– Значит ситуация изменилась, – выкрикнула подруга, и уже тише прошептала: – Я все испортила.

У нее в глазах заблестели слезы, но заметив, как я раскрыла рот, чтобы продолжить расспросы, она отчеканила, решительно махнув рукой:

– Никаких расспросов и нравоучений, – и перешла в наступление: – Лучше ты скажи, что здесь делают твои цветы? – накинулась Лина на меня.

– Я…, я… – начала заикаться я от неожиданности.

– И, правда. Это все Борин? – подхватила Ивонна.

– Это ты тоже видела? – растерялась я.

Ивонна фыркнула:

– Вот еще, и так все понятно. А вижу я очень редко и, насколько понимаю, значимые события.

– Значит, Борин избавился от твоих цветов, – подвела итог Лина.

Мира подтвердила:

– Притащил их ко мне, а Таус потом забрал.

Я печально вздохнула, а Лина, наоборот, воодушевилась:

– Ты меряешь любовь уровнем страдания. А здоровая любовь – это про то, насколько ты счастлив.

Девочки одобрительно загалдели, а Лина продолжила:

– Он тебя напрягает. Просто расстанься с ним. Не бойся остаться одна. Ни один мужчина в целом свете не стоит того, чтобы ломать себя, прогибаться под него, пренебрегать своими желаниями и потребностями. Ни один.

– Это очень резко, Лина. Не надо мне указывать. У нас все сложно, – не выдержала я, услышав отповедь от всегда уравновешенной подруги, а она продолжила:

– Все просто: есть он – такой, какой есть. И есть ты – такая, какая есть. Вам или хорошо вместе, или надо разойтись. Причем лучше до того, как вы взяли ипотеку и родили троих детей.

Лина наступила на мою больную мозоль: семья, дети. Я глубоко вздохнула, окончательно разозлившись. Ее поддержала Мира:

– За кажущейся резкостью – много правды.

– Сама с Таусом – прямо идеальная пара! – огрызнулась я.

Мира помрачнела, а Ивонна поспешила сгладить ситуацию:

– Девочки, кому мороженое?

Мы съели предложенное угощение и мне стало стыдно за свой срыв.

– Девочки, новый год – не время ссориться, – я протянула руку: – Мир?

– Мир, – раздались голоса подруг.

Лина потянула нас всех обниматься. Я стояла в тесном кругу девчонок и думала о том, как мне с ними повезло. Ивонна озвучила мои мысли вслух:

– Какой счастье, что мы когда-то встретились.

– И подружились, – подхватила Лина.

– Дружба навсегда, – засмеялась Мира, проговорив нашу клятву, которую мы дали друг другу однажды в детстве, когда стояли также, обнявшись после драки с местным задирой. Он приставал к Лине, а Мира полезла дать ему отпор. Мы с Ивонной не остались в стороне. Сначала попытались их разнять, но мальчишка не унимался, раздавая тумаки направо и налево. Пришлось нам всем вместе наподдать ему. С тех пор мы были не разлей водой.

Из зала доносились крики парней за игровым столом и музыка, которая стала громче.

Я пошла в зал, меня манило окно. Я подошла ближе.

Волшебное время нового года, когда мечты становятся ближе, все окутано дымкой ожидания чуда и даже мелкий снег, падая с неба, искрится в свете уличных фонарей особенным образом.

Я разглядывала двор из окна загадочного дома, который теперь выкупил Таус.

Милые фонарики на деревьях вдоль подъездной дорожки захватили все мое внимание, также, как и хороводы снежинок незатейливо танцующих в их лучах под удивительно красивую мелодию, наполняющую зал. Я так расслабилась в уютной атмосфере и увлеклась созерцанием, что не заметила, внезапно подошедшего сзади мужчину.

– Позволь пригласить тебя на танец, – вырвал меня из задумчивости голос с легкой хрипотцой, так идеально гармонирующий с музыкой. Снежинки засверкали еще ярче, поощряя меня принять приглашение. «Только ради вас, дорогие», – улыбнулась я уголками губ и перевела взгляд на мужчину.

Не сомневаясь в положительном решении, он уже протянул мне руку. Я кивнула и подала свою в ответ. Таус уверенно сжал ее. Приятное тепло окутало пальцы и всю кисть, которую он уверенно заключил в свою ладонь. Мы прошли в центр комнаты.

Я с детства обожала новый год. Для меня этот праздник всегда был наполнен особенным очарованием и предвкушением сказки. И этот вечер не был исключением, я словно вернулась в детство, время, когда вера в чудеса так сильна.

Мужская рука нежно обхватила мою талию, а другая завладела рукой.

– Расслабься, – шепнул он мне на ушко и сделал первый шаг.

Я послушалась чарующий шепот и постаралась уловить направление движения. Это получилось с удивительной легкостью. Таус был чутким партнером, задавая рисунок танца таким образом, что невозможно было оступиться. И это были не простые раскачивания и лобзания, а уверено разученные па, исполняемые с импровизацией. Я мысленно поблагодарила маму, которая приложила немало усилий, обучая меня хореографии.

Я неспешно кружилась по танцполу и вновь чувствовала себя звездой, прямо, как на своих детских выступлениях. Возможно, это просто неподдельное восхищение во взгляде партнера делало воспоминание реальным, но я, действительно, расслабилась, и прошлое перемешалось с настоящим, унеся меня в облака. Я не заметила, как движения усложнились, не видела, что другие пары расступились, освобождая нам больше пространства, я наслаждалась прекрасным танцем, полу прикрыв глаза. Уверенное спокойствие партнера позволило довериться его мастерству и ни о чем не думать.

Видимо, я не заметила, как закончилась музыка, а я оказалась в кольце мужских рук. Мы стояли в середине зала, окруженные друзьями. Они бурно аплодировали и присвистывали, выкрикивая поощрения.

Зато я заметила взгляд Борина. Он уставился на меня не моргая, желваки заметно сжаты, ладони медленно напряженно хлопают, выбиваясь из всеобщих оваций. Что, впрочем, не было слышно в общем шуме, только мне хорошо видно его застывшую фигуру на фоне оконного проема.

А за окном больше не царило спокойствие уютного вечера. Казалось, снежинки бросаются на стекло, словно на баррикады. На улице начиналась предсказанная прогнозом метель с сильными порывами ветра.

Таус все не отпускал меня. Я отчетливо ощущала его дыхание на шее. Сердце часто стучало после танца. Или от Бориного взгляда, пробирающего до костей. Или, все-таки, от тепла мужского тела и дыхания, вызывающего незаметные мурашки. Я сглотнула, запутавшись в ощущениях.

Мои руки на груди партнера заметно напряглись, я попыталась аккуратно, но настойчиво отстраниться. Он продолжал крепко держать. Мне стало не по себе, я почувствовала, что мои ожидания обманули. Я доверилась этому человеку, расслабилась, а он выставляет меня на всеобщее обозрение в неудобном положении.

Таус уловил перемену моего настроения, ухмыльнулся в своей манере, резко убрал руки и отстранился. Я заметила, как он приподнял бровь и скептически наблюдал за мной.

Потом он исчез из моего вида, зато появился Борин. Развернувшись спиной к Таусу, я буквально сделала пару шагов и наткнулась на своего парня. Играла уже другая мелодия.

Борин резко дернул меня за руку и потащил за собой на выход. В гнетущей тишине он довел меня до нашей комнаты, гневно распахнул дверь, практически втолкнул меня внутрь. Дверь захлопнулась с громким стуком. Я вздрогнула.

– Ты выставляешь меня идиотом, – начал он свою отповедь, наставляя на меня указательный палец.

Этот жест говорил о его высокой степени опьянения. Обычно много выпив, он начинал злиться и ему было необходимо с кем-нибудь поругаться и спустить пар. Сегодня под раздачу попала я.

– Борин, ты слишком много выпил, – попыталась возразить я.

– Ты строишь ему глазки. Что, он тебе нравится? Хочешь его? – распалялся мой парень.

– Я не давала повода усомниться во мне, – оправдывалась я.

– Если девушка не дает повода, парень не пристает к ней! Значит твое поведение дает ему возможность так вести себя с тобой, – он чуть ли не брызгал слюной, все время тыкая пальцем в мою сторону.

– А ты знаешь, что сегодня ставкой в нашей игре была – ты? Этот козел хочет тебя. Я вижу, как он на тебя смотрит. А ты поощряешь его своим поведением.

Я в растерянности смотрела на своего парня, пытаясь понять, как он мог допустить такие сомнительные ставки в игре. Таус – чудовище из зеркала, но Борин – мой парень. Как он мог в этом участвовать?

– Конечно же, я выиграл, – снизошел он до объяснений, заметив мое изумление.

Я прошептала:

– А если бы ты проиграл?

– Дара, мы теперь одна семья и должны держаться вместе, поддерживать друг друга, а не предъявлять претензии, – он с трудом выговаривал слова и ему было трудно формулировать мысли, – Ты должна вести себя достойно, – покачиваясь он подходил все ближе и его палец почти упирался мне в грудь.

– Контролируй свое поведение, чтобы этот пришелец не пускал на тебя слюни, – он сплюнул на пол, и все-таки уткнулся пальцем мне в грудь.

– Я не виновата, – слезы готовы были сорваться из глаз от несправедливых обвинений.

Я сжалась и зажмурила глаза. Я понимала, что он проснется утром, и, если вспомнит хотя бы часть этой ссоры, ему будет стыдно. Мне не стало легче от этой мысли, слезы тихо скатывались по лицу, а он не замечал. Я хотела, чтобы он замолчал, чтобы прекратил кричать на меня.

Собравшись с силами, привычным жестом, я скрутила спиральку шакти и заставила себя поднять руку и коснуться его виска. Через несколько секунд его тело осело на пол, и комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь моими тихими всхлипами. Я смотрела на него и пыталась взять себя в руки.

Неожиданно послышался тихий стук в дверь.

21 часть. Подарок

Я задержала дыхание. Мне не хотелось, чтобы у этой сцены были свидетели. Кто-то осторожно подергал ручку и раздался легкий щелчок замка. В приоткрытую щель просунулась голова Тауса.

Я приложила палец к губам, показывая ему молчать и потом замахала рукой, провожая его на выход. Мужчина покачал головой и укоризненно на меня посмотрел. Я пыталась остановить слезы.

– Я помогу уложить его, – Таус решительно вошел внутрь и направился к Борину. Он молча подхватил моего парня под руки и, протащив по полу, закинул на кровать.

Я сгорала от стыда.

Он не стал ни о чем расспрашивать, просто протянул руку и поднял меня с пола.

– С ним будет все в порядке, – Таус сообщил бодрым голосом, – Не стоит расстраиваться и портить себе вечер. У меня есть для тебя сюрприз, я хочу поднять тебе настроение.

Я отрицательно помахала головой.

– Уже поздно, – попыталась я отделаться от него.

– Сегодня новый год! Возражения не принимаются, идем. Тебе понравится.

Любопытство взяло верх. Я бросила последний взгляд на спящего Борина и последовала за Таусом.

Мы прошли на другую строну дома и остановились перед закрытой дверью. Во время импровизированной экскурсии, Мира провела нас мимо, сказав, что там идет ремонт.

– Ты хочешь поразить меня беспорядком и строительным мусором? – не удержалась я от сарказма.

Таус усмехнулся и распахнул дверь. Мы шагнули в темноту, и он зажег свет.

– Сюрприз! – весело прокричал он.

Я в удивлении оглядывала буйную зеленую растительность. Мы оказались в оранжерее. Стены и потолок комнаты были застеклены. Я охнула и, забыв обо всем на свете, пошла рассматривать растения. Я так соскучилась по зеленым друзьям.

Когда я подошла ближе, мое удивление возросло в разы, потому что я узнала своих красавиц из лаборатории. Я прыгнула от радости и захлопала в ладоши – детский жест, от которого я до сих пор не избавилась.

Я перебегала от одного горшка к другому, ощупывала, осматривала, меня полностью захватил процесс. Не знаю сколько прошло времени, и тут я вспомнила про Тауса.

Мужчина довольно наблюдал за мной, не говоря ни слова. Он явно испытывал удовольствие от моей радости.

– Но, как, Таус? – только и смогла я спросить.

– Я выкупил права на все твои патенты и оформил документы на твое имя, посоветовался с твоими коллегами и прихватил еще несколько, которые, по их словам, были тебе особенно интересны.

Я погрустнела:

– Но у меня нет для них места.

– Дарина, я хотел оранжерею, и мне нужен человек чтобы ухаживать за ней, – он наклонился, пытаясь поймать мой взгляд, – Два-три твоих визита в неделю будет достаточно? И я смогу уделять время на занятия с тобой, – довольно закончил Таус и распрямился.

Я медленно пошла ближе к одной из стеклянных стен. Вьюга пугала своей неукротимостью.

– Мы оговорим с тобой зарплату и в случае коммерческого успеха твоих проектов, ты получишь дополнительную прибыль.

Я медлила с ответом, нервно сплетая и расплетая пальцы рук.

– …Борин, – начала я и не смогла закончить предложение.

– Борину придется смириться, – резко оборвал Таус, – теперь он знает о том, что ты его лечишь, а тебе необходимо контролировать потоки, чтобы не навредить себе и ему, в том числе.

Во мне боролись противоречивые чувства. Я была готова продолжить прыгать от радости, но стоило подумать о Борине, как в ушах зазвучали его обидные реплики. Метель нагнетала напряжение. Глубокой ночью я стояла в оранжерее, наблюдая разбушевавшуюся стихию.

Таус ждал моего ответа.

– Свирепая и страшная до ужаса стихия, – завороженно прошептала я.

– Всего лишь дикая сила природы – естественна и органична в общем порядке вещей, – возразил Таус.

– Дикий зверь, вырвавшийся на свободу.

– Даже его можно приручить или лучше стать ему другом. Такие редко, но заводят друзей. Зато подобные дикие звери остаются верны до самого конца.

Каким-то неведомым образом в сумятице неистовой бури прямо за окном перед моими глазами отделился маленький снежный вихрь и закружился, превращаясь в цветок. Я протянула руку, и словно погладила его через окно. Цветок рассыпался небольшим салютом на несколько маленьких розочек, которые вскоре поглотила метель.

В душе разливалось уютное тепло.

Я разглядела отражение Тауса. Он улыбнулся.

– Шакти выровнялась вокруг тебя. Так мне нравится больше, – подбодрил он меня, подходя вплотную сзади. Мне было некуда отступить. Я почувствовала его дыхание на затылке и сердце часто забилось.

«Наверное, Борин прав, я сама провоцирую Тауса», – пронеслось в голове.

Я резко развернулась и уткнулась Таусу в грудь.

– Таус, это неправильно, – попыталась я образумить его и почувствовала, как его голова опускается ниже, и его желанные губы приближаются.

Тело мгновенно вспыхнуло облаком шакти, не было сил возражать, воля медленно покидала меня, а его губы все приближались. Мой рот приоткрылся, виски пульсировали, руки потянулись обнять его.

На задворках сознания вспыхнули слова: «Это ты виновата!», и все, что я смогла сделать – отработанным жестом скрутить спиральку шакти.

В тот же момент Таус резко отпрянул. Я растерянно заморгала.

Светлая спиралька болталась, подвешенная в воздухе, окутанная темной дымкой.

Раздались его медленные хлопки, громко разрезая тишину ночи.

– Только не говори мне, что ты сделала это сама. Кто тебя научил? – напряжение четко прослеживалось в его словах, в его позе и во взгляде.

– Таус, я не буду приезжать к тебе, если ты продолжишь в таком же духе, – опомнилась я и попыталась перевести тему.

– Сейчас это не главное. Обсудим это позже, – он продолжал сверлить меня пристальным взглядом: – Кто?

– Я сама научилась. У меня случайно получилось, – попыталась отвертеться я.

– Дара, Дара, – покачал он головой, – ты совершенно не умеешь врать, – Кто? – продолжил он допрос.

– Не скажу.

Напряжение немного отпустило его, он расправил плечи.

– Конечно, скажешь. Рано или поздно тебе придется сказать, – он опять покачал головой, – Значит, у тебя от меня секреты? – задал он мне укоризненно вопрос, посматривая на меня с хитринкой во взгляде.

Я хмыкнула.

– Вот это самомнение, – протянула я, – Можно подумать, ты обо мне все знаешь.

– Достаточно знаю, чтобы сделать некоторые выводы.

Я хлопнула глазами.

– Я вижу, как ведет себя твоя шакти рядом с Борином, и как это происходит рядом со мной.

– Это просто реакции тела. Это ничего не значит, – возразила я.

– Как ты можешь игнорировать свое тело? Я же вижу у вас давно не было близости.

Я открыла и закрыла рот, почувствовала, как краска прилила к лицу.

– Зато у тебя с Мирой близость по пять раз на дню, – не нашлась я, что еще ответить.

Таус досадливо поморщился:

– Дара, у нас с ней ничего нет.

– Но было?

– Это была случайность.

– А Мира об этом знает? – мне стало горько за подругу.

– Да, Дара. Мира знает. Видимо, она намеренно, вводит тебя в заблуждение, если говорит, что у нас отношения. Скверный у нее характер. У нас уговор: она помогает мне освоиться в вашем мире, я оплачиваю ее помощь с домом.

Я была озадачена, но Таус прервал мои размышления.

– Зачем ты с ним, Дара?

– Хочешь мне предложить себя? – начала злиться я, – Ночь, две, три? Сколько ты был с Мирой? Сколько понадобится времени, чтобы твое тело переключилось на кого-нибудь другого? Дело не в реакциях тела, дело в доверии, уважении и преданности, когда ты знаешь, что человек останется рядом, несмотря ни на что, что он проживет с тобой жизнь. Вы вырастите детей и будете вместе в старости нянчить внуков и держаться за руки.

– Жизнь непредсказуема, – перебил меня Таус, – ты не можешь планировать так далеко, не все зависит от человека.

– Это не оправдание, Таус. Зачем следовать инстинктам тела, когда отношения изначально обречены на провал? – сердце болезненно сжалось, а воображение начало подсовывать образы возможных отношений с Таусом: Таус нежно прижимает меня, защищая от всего мира, Таус держит на руках нашего ребенка, Таус крепко держит меня за руку, и я знаю, что это навсегда.

Я тряхнула головой, рассеивая наваждение.

Таус опустил голову и грустно выдавил:

– Твои образы были настолько яркие, что я случайно уловил отголоски через шакти. Прости, я не специально.

– Ты можешь читать мои мысли? – сердце пропустило удар.

– Нет, что ты, – Таус поднял на меня взгляд, – Сейчас в комнате сильная концентрация шакти и темной силы. Видимо, они взаимодействуют, и я смог уловить обрывки твоих эмоциональных образов.

Я судорожно пыталась сообразить, что именно он мог увидеть.

– К сожалению, ты права. Я не смогу дать тебе то, чего ты так жаждешь, – Таус с отчаяньем подумал о своем проклятье.

Я получила подтверждение своим домыслам по поводу его краткосрочных намерений на мой счет. «Что и следовало ожидать, тема закрыта», – пронеслось в голове. Я попыталась переключить свое внимание на что-нибудь еще.

– Если ты не врешь про образы, научи, как это работает.

Таус смутился.

– Таус, ты говорил, что будешь учить меня.

Он глубоко вздохнул:

– Нужно учиться чувствовать энергии. Переходи на внутреннее зрение. Смотри на свою спираль.

Я послушалась и стала внимательно ее рассматривать.

– Что ты видишь?

– Она висит, окутанная черной дымкой, похожей на паутину.

– Хорошо. Ты можешь видеть оба потока.

Он немного приподнял руку и перебрал пальцами в воздухе. Темное пятно увеличилось в объемах, давая больше пространства для маневров светлой спиральке. Она заметалась, запертая в западне.

– Попытайся на расстоянии воздействовать на свою шакти. Для начала, нужно удержать ее на месте, не давая двигаться.

Я подняла руки и поводила пальцами, подражая Таусу. Мне показалось, что это выглядит смешным, потому что я не понимала, что делаю.

– Фокус-покус, – начала я вещать, подражая серьезному голосу фокусника, не выдержала и засмеялась.

– Закрывай глаза, – скомандовал Таус, – начинай дышать и одной рукой попытайся почувствовать пространство.

– Как я пойму, что я что-то нащупала?

– Это субъективные ощущения. Я, например, чувствую свою темную энергию, как что-то вязкое, обволакивающее, но одновременно напряженное и слегка колючее, что ли, – Таус пытался подобрать слова, чтобы описать свои ощущения, – А твоя энергия особенная – нежная, легкая и теплая, – мечтательно дополнил он.

Я внезапно ощутила, как кольнуло кончик указательного пальца вытянутой руки.

– Ой, – вскрикнула я, отдергивая руку и пряча ее за спину, – как укол статического электричества, – я открыла глаза.

Таус озадаченно пожал плечами.

– Я потом тебе попробую показать, – пообещала я.

– В каком конкретно месте ты почувствовала это?

– Кончик указательного пальца, – я вытянула вперед руку, показывая палец.

– Я поражаюсь твоим успехам, – похвалил меня Таус, – я коснулся его своей энергией.

– О! – только и смогла выдохнуть я, – так вот какой ты, Таус! – я заулыбалась, – пробуем еще.

Я закрыла глаза.

– Думаю, не стоит, – попытался возразить Таус, – тебе было больно.

Я потерла между собой пальцы.

– Пробуем, возможно у меня на кончиках было накопленно статическое напряжение. Может, сейчас будет по-другому.

Таус вздохнул, и я почувствовала приятное прикосновение чего-то мягкого сначала к кончику все того же пальца, а потом нежные поглаживания по руке. Сквозь мягкую нежность ласки проскальзывали легкие покалывания, придавая остроту ощущениям.

Я заулыбалась.

– Что? – спросил Таус, а поглаживания прекратились.

– Верни, – попросила я, – мне приятно.

Поток Тауса прошелся по всей руке, плечу, перешел на щеку и зарылся в волосах. Я разомлела от нежности момента.

– Ты чувствуешь? – спросил шепотом Таус.

– Да, – практически промурлыкала я.

– Тебе не больно? – осторожно спросил он.

– Мне очень приятно, – тут я пришла в себя и открыла глаза.

– Стоп, прекрати! Ты опять пристаешь, – предо мной стоял ошарашенный мужчина.

– Я думала, тебя невозможно удивить, – поддела я его.

– Удивительно, – в восхищении произнес Таус, – Теперь пробуй почувствовать паутину.

Он приблизил сферу к моей руке. Я осторожно коснулась ее, приятные ощущения повторились, я заулыбалась. Темные язычки сами потянулись ко мне. Я попыталась смотать паутинку в клубочек, так как я делала с шакти. Медленно, немного покусывая, темная нить все-таки свернулась в шарик.

Моя спираль, почувствовав свободу шарахнулась в сторону Тауса. Я вздрогнула и уронила черный комок, попыталась нащупать свою спиральку на расстоянии и очень удивилась, когда мне удалось поймать ее и остановить. Она была теплой, почти горячей на ощупь.

– Умница, Дара, – похвалил Таус, подкидывая на руке темный клубок, намотанный мной, – рассей ее.

– Как?

– Просто представь, у тебя хорошо получается действовать на интуитивном уровне.

Я попробовала и она, действительно, рассеялась. У меня вырвался возглас восхищения.

– Закрывай глаза, продолжай медитацию дыханием. Попробуй почувствовать пространство вокруг себя физически. Сейчас здесь идеальное место для тренировки, пространство просто перенасыщено обоими потоками.

– Почему оно насыщено?

– Мы с тобой вытянули своими эмоциями, – ухмыльнулся несносный мужчина.

Я сосредоточилась и наморщила лоб.

– Лучше расслабься и продолжай дышать, пытайся пощупать.

Он продолжил считать, помогая мне выровнять дыхание.

Сначала я почувствовала мягкие покалывания, перемешанные с теплом вокруг рук. Потом у меня получилось прочувствовать их на расстоянии, в голове возник трехмерный образ пространства. Неожиданно, на фоне этого пространства вспыхнула нечеткая картинка. Я навела воображаемый фокус и разглядела усыхающий куст черных роз. Я так растерялась, что потеряла концентрацию и распахнула глаза.

– Как самочувствие? – поинтересовался мужчина.

Я попыталась описать мои ощущения в деталях и потом рассказала об удивительном умирающем цветке.

Таус нахмурился:

– На сегодня хватит.

– Таус, я вижу, ты знаешь, что это за цветок. Почему я его увидела?

– Ты поймала образ из моих мыслей, – нехотя признался он.

Я сильно удивилась:

– Что должен значить для тебя этот цветок, если это самый яркий образ из твоей головы. Иначе бы я не уловила? Так ведь?

– Ты совершенна права, но я не хочу об этом говорить, – отрезал Таус.

Любопытство распирало меня изнутри. Вдруг мне пришла идея. Я подумала, что Таус прав, и мне придется рассказать ему про маму, и что может рано даже лучше, чем поздно.

– Давай меняться, – выпалила я.

– Чем? – удивился Таус.

Я прищурилась:

– Секретами! Я тебе расскажу, как я научилась делать усыпляющую спираль, а ты мне расскажешь про розу, – хитро улыбнулась я.

– Это шантаж, – вяло запротестовал Таус, видимо, для вида.

Я сделала честные глаза:

– Нет, это справедливый обмен.

– Уже поздно, – он взглянул на часы, – вернее очень рано. Давай ты мне расскажешь про спираль, а я обещаю рассказать тебе историю про розаринду.

– Так называется этот цветок?

Таус кивнул соглашаясь.

– Мне надо настроиться на разговор. Это очень личное.

– Ты обещаешь? – переспросила я.

– Да, Дара, – устало подтвердил он, – я обещаю.

И я решилась рассказать ему про маму, предварительно стребовав обещание держать все в секрете.

Когда мой рассказ подошел к концу метель успокоилась и сквозь морозное окно можно было разглядеть светлеющее небо.

– Мне надо встретиться с твоей мамой, – проговорил Таус.

Я умоляюще посмотрела на него:

– Не сейчас, Таус. Я пока не готова рассказать ей о тебе.

– Думаю, у нас есть время, – согласился Таус, – а сейчас, срочно в кровать. Надо хоть немного поспать. Тебе тем более нужен отдых после сегодняшних медитаций.

– Да, просто необходим. Вечером мы с Борином едем на новогодний ужин к бабушке. Там будут мои родители.

Таус грустно посмотрел на меня:

– Вы уже уезжаете?

Я подбодрила его:

– Я скоро вернусь, присмотреть за цветами, – обвела я рукой оранжерею. Потом посерьезнела: – Если ты не будешь ко мне приставать. Договорились?

Он обреченно кивнул головой.