Текст книги "Магия Ирия (СИ)"

Автор книги: Лана Макошь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

31 часть. Сумасшедший день

Это был сумасшедший день! Вилан довольно потирал руки. Пятница – последний день рабочей недели. Ухо горело от телефона, глаза слезились от компьютерного экрана, все это на фоне периодических включений конференц-связи.

Ему удалось создать ажиотаж вокруг открывшихся перед ним неограниченных возможностей выкачки энергии: старые международные контракты, официальные и не очень, новые связи и все новые желающие запустить свои ручонки в энергетические запасы. Он вел переговоры и скидывал данные о запросах вниз. Его даже удостоили двадцати минут личной беседы с президентом.

– Да, господин президент! Счастлив служить Отечеству. Будем работать на благо нашей Родины.

Итак, он заручился поддержкой властей на высшем уровне.

К вечеру у него образовалась необъятная клиентская база для сбыта энергии. Через час ему составят приблизительные графики необходимых поставок на год вперед.

Он посмеивался своим мыслям:

– Мы потреплем вас, потреплем, – довольно приговаривал он, щурясь от наслаждения.

Была бы его воля, он забрал бы все, выдавил всю энергию, до последней капли, из этого отсталого мира. А почему? Правильно, потому что весь мир, нет, все миры принадлежат сильнейшим.

Он набрал номер Тауса.

– Кучка недоделанных молокососов, – выругался он пока слушал гудки в трубке.

– Добрый вечер, – послышалось сдержанное приветствие Тауса.

На что Вилан бросил одну фразу:

– Завтра жду Вас с утра в десять, у меня в офисе, – и положил трубку.

Нагонять жути на людей было его коньком. Он был уверен, что смог произвести нужный эффект.

***

Таус пожал плечами, в недоумении слушая гудки в трубке.

Это был сумасшедший день! И, вечер не оказался исключением.

Мира прицепилась к нему и пыталась объяснить, что они идеальная пара, что даже их энергетические потоки совпадают.

За обедом царил переполох. Подруги несколько раз порывались повторить эксперимент и хватались за руки, но без Дары у них ничего не получалось.

А Дарина с мамой заперлись в оранжерее и пропустили обед. Они долго выясняли отношения, как объяснила девушка, вышедшая из комнаты спустя пару часов в нервном состоянии. Хорошо, что Таус перехватил ее и увел в комнату в другом конце дома, подальше от остальных гостей.

Она тыкала запястьем ему в лицо и просила снять браслет, который искрил и менял форму каждый ее гневный выпад: от тонкого серебряного ободка до массивного украшения.

Дарина попыталась содрать его рукой, а он вдруг превратился в золотистую татуировку. Заметив его восхищение, девушка заплакала.

Таус с замиранием сердца снова и снова прокручивал в голове, как он обнял ее, успокаивая, и прижал к себе, как ласково гладил по голове, пока она не перестала плакать. Он вспоминал, как взял ее руку и поднес к лицу. Сначала он рассматривал татуировку, а потом потянулся и нежно коснулся запястья губами.

Дарина не успела отреагировать, зато доверчивый браслет среагировал. Сначала он принял материальную форму, потом Таусу даже почти удалось его снять. Но, Дара спугнула его, зашептав:

– Снимай же, снимай его скорее!

Украшение заискрилось, видимо, выражая свое негодование и приняло форму татуировки, а потом и вовсе исчезло. Как оказалось, оно просто стало невидимым или впиталось в руку… Но, потоки его ауры никуда не исчезли.

На самом деле, Таусу было приятно, что его частичка принадлежит Даре. Мысль об этом согревала и скрашивала его одиночество.

***

Борин злился. Это был сумасшедший день! Он развернулся спиной к будущей теще и уставился в окно. Она заперлась с Дарой в оранжерее и не пустила ее пообедать. Полина никогда не скрывала своего предвзятого отношения к нему и сейчас тоже разговаривала сквозь зубы. Она была против их свадьбы, но ничего не могла поделать, потому что Дарину поддерживал отец.

Им удалось остаться наедине, и она продолжила гнуть свою линию:

– Борин, ты – взрослый человек. Я не могу отговорить дочь. Может быть ты трезво посмотришь на ситуацию и откажешься от этой свадьбы?

Он пытался успокоить свой гнев и старался дышать поглубже.

– Борин, Дарине и мне грозит опасность. Нам надо покинуть страну.

Он не выдержал, развернулся и зло спросил:

– Да какая вам может грозить опасность? Кому вы нужны?

– Ты еще больший ребенок и эгоист, чем я думала. Ты же видишь наши способности. Если узнает Вилан, он уже никогда не оставит Дару в покое. Ваши ученые так и не научились преобразовывать энергию в светлый поток. Он быстро приберет мою дочь к рукам и заставит работать на него и быть частью вечных экспериментов, – грустно закончила Полина.

– А Вы? – Борин с вызовом посмотрел на маму своей девушки.

Полина закрыла глаза:

– Я для него умерла. Много лет назад. Лучше бы так и оставалось. Не стоит нарушать покой мертвых.

Повисла долгая пауза. Борин напряженно думал и принял решение:

– Я поеду с вами.

Полина закатила глаза. Еще один ребенок на ее шею.

Хотя, может это и к лучшему. Вряд ли Дарина согласилась бы бросить его умирать. Борин – как чемодан без ручки, зато появился реальный шанс уговорить Дару уехать.

***

Только сев ужинать, я почувствовала, как проголодалась. Это был сумасшедший день!

В оранжерее мама набросилась с расспросами про этот дом, про портал и про Тауса. Сначала она разглядела ауру браслета, которую невозможно было скрыть свитером. Потом увидела розаринду.

– Потоки на браслете совпадают с аурой этого цветка, – она прикоснулась к листьям, и они радостно поприветствовали ее так, как привыкли здороваться со мной.

– Твой светлый поток тесно переплетается с темными нитями… Тауса? Я полагаю? Дара, ты можешь это объяснить?

– Нет, не могу, – я скрестила пальцы на руках, – Только не начинай!

– Это же очевидно, у тебя есть к нему чувства, – восхитилась мама, – взаимные, – добила она.

– Тебе только кажется, – оправдывалась я, – К тому же, он причиняет боль девушкам при близком контакте. И он не сможет иметь детей, потому что боится, что его ребенок убьет свою мать при рождении, – к горлу подступил комок, я его прочистила и тихо закончила: – Он считает, что виноват в том, что его мама умерла, давая ему жизнь.

Слава Богу, мама уехала на такси, не дождавшись ужина потому, что папа оборвал наши телефоны. В конце концов он дозвонился до мамы и узнав, что мы в порядке, замолчал в немом облегчении, а потом и вовсе отключился. Мне не хотелось думать об этом, но похоже он просто заплакал и отключился, чтобы мы не слышали. Его реакция заставила меня задуматься о реальности происходящего. Возможно, я недооценивала серьезность ситуации.

Я медленно гоняла десерт по тарелке. Я измельчила его до состояния пюре, но быстро утолив голод супом, от волнения не могла больше есть. Телефон Тауса зазвонил, он извинился и вышел поговорить.

Я посмотрела на руку. Браслет так и не проявился, зато я буквально кожей ощущала губы Тауса на моем запястье. Я сидела за столом, а мысленно растворялась в его объятиях. Спина помнила прикосновение его рук, волосы его дыхание, в ушах отдавался стук его сердца.

Таус быстро закончил разговор по телефону и вернулся:

– Вилан назначил встречу завтра в десять.

32 часть. Без комментариев

Утро встретило теплыми солнечными лучами и нежным поцелуем Борина:

– Милая, я еду с Таусом.

Я пыталась сообразить, о чем это он говорил:

– Мм, вроде Таус едет к Вилану?

– Дариночка, это мой шанс поторговаться за место под солнцем. Они обсуждают условия контракта, а я рядом – маячу на глазах, может получится выторговать что-нибудь: энергию, место посредника. В общем, буду смотреть по ситуации, – он чмокнул меня в лоб, и я увидела, что он был полностью одет и готов к отъезду.

– Занимайся своими цветами, – он принял торжественный серьезный вид, – я понимаю, как тебе это важно. Вызовешь такси, увидимся вечером дома.

Бодрой походкой Борин направился на выход.

Я перевела дух и расслабилась – с него станется приставать утром.

Провалявшись еще пол часика в постели, я, наконец, заставила себя встать, умыться и спуститься на кухню. Выходной новогодних каникул диктовал свои условия, и за столом собралась оставшаяся часть компании.

Мира хлопотала возле кофеварки, а Димьян ворковал с Линой. Ивонна намазывала маслом бутерброд. Гор покинул нас еще ночью – его работа требовала подчинения и трезвости. Убедившись, что у нас всех все в порядке, он уехал домой.

Мне показалось, что Мира нервничала. Она разлила кофе, я подошла помочь убрать.

– У тебя все в порядке? – я вытерла пятно и помогла налить воды в кофеварку.

Мира вздохнула, бросила на меня смущенный взгляд и насыпала кофе.

– Кофе с утра, – мечтательно протянула подруга, – пока не глотну, как во сне, – неуклюже оправдалась она. После неловкой паузы она выпалила скороговоркой:

– Дар, ты сейчас будешь заниматься цветами в оранжерее, я понимаю, – она опустила взгляд, что было ей не свойственно, – можешь приехать к нам, – она тут же исправилась, – ко мне после обеда?

– Зачем? – удивилась я.

Она сглотнула:

– В квартире остались твои вещи. Я не знаю, может, они тебе не нужны и их надо выбросить, но я не могу сделать этого без твоего разрешения, – Мира оторвала взгляд от пола и неискренне улыбнулась мне.

Я недоумевающе пожала плечами, пытаясь припомнить, о каких вещах речь. Мира затараторила:

– На месте посмотрим. Я сейчас поеду в фитнес-клуб, а ты часикам к пяти освободишься?

Прикинув время, я утвердительно качнула головой. Мира смутилась и улыбнулась:

– Хорошо, увидимся. Ключи у тебя есть.

Неясные подозрения терзали меня. Виноватая Мира– это что-то новенькое.

Я немного задержалась, но сама Мира не отличалась пунктуальностью. Так что я была почти уверенна, что ее еще нет. Я открыла дверь своим ключом, скользнула внутрь и прислушалась. Квартира встретила меня тишиной. Точно, ее еще нет. Хотя, пока я разувалась, мой слух уловил какие-то звуки за плотно прикрытой дверью на кухню.

«Все-таки Мира уже пришла, а я опоздала», – досадливо поморщившись, я бросила ключи и сумку на полку и обреченно потащилась к кухне. Сейчас придется выслушивать от нее за опоздание.

Я тихонько приоткрыла дверь, как будто могла прокрасться, сесть и притвориться, что давно жду ее. «Ну, хотя бы можно попробовать пошутить таким образом», – я улыбнулась про себя.

Дверь приоткрылась без скрипа, а вот из кухни послышался приглушенный стон. Я не сразу поняла, что именно увидела, но красные подвязки на черных чулках, торчащие из-под задранной юбки, намертво врезались мне в память. Раздался еще один мужской стон.

Незнакомая девушка стояла на коленях спиной к двери, а перед ней облокотившись на стол, возвышался мужчина с расстегнутой рубашкой и запрокинутой назад головой. Его руки судорожно сжимали голову девушки.

Меня окатила волна смущения, я подавилась воздухом. Несколько секунд я приходила в себя при виде неожиданной сцены из Камасутры, пока до меня не дошло, что надо бы аккуратненько выйти и закрыть дверь с другой стороны. Не в силах оторвать взгляд от откровенной сцены, я потянулась к дверной ручке, медленно делая шаг назад, стараясь не шуметь.

Мужчина дернулся и резко вернул голову в вертикальное положение. По лицу прошла судорога наслаждения, одновременно вырвался еще один стон, он открыл глаза и наши взгляды встретились. Я беззвучно прикрыла дверь.

Не в силах разжать пальцы, намертво сомкнувшиеся на дверной ручке, и сделать хоть шаг назад, я словно видела сквозь дверь это лицо, исказившееся в экстазе – лицо Борина.

33 часть. Побег

Сердце пропустило удар, дыхание сбилось, кровь пульсировала у висков, все тело словно онемело, не позволяя мне пошевелиться. Рваные вспышки шакти метались вокруг, ослепляя и мешая сосредоточиться. Моя рука приросла к дверной ручке, шакти бесконтрольно вытягивалась из пространства и закручивалась в неуправляемый вихрь, напоминающий маленькое торнадо.

Из притолоки начали расти тонкие упругие ветви, туго оплетая дверной проем. Громкий стук с обратной стороны двери вывел меня из ступора, я опустила взгляд на руку, сжимающую ручку. Кто-то дергал за нее, пытаясь открыть из кухни. Мне было необходимо взять шакти под контроль, я пыталась выровнять дыхание. Рука по-прежнему не слушалась, светлые потоки буйствовали, ветви заблокировали проход и начали расползаться в разные стороны на стены и потолок.

Истошный женский вопль из кухни немного привел меня в чувство, видимо, молодая поросль вылезла и на той стороне. Следом гаркнул Борин:

– Замолкни, я сказал! – он продолжил колотить в дверь и звать меня, – Дара! Перестань, открой.

Я пыталась остановить произвольные вытягивания и выбросы энергии. Внезапно меня охватила слабость, ноги подкосились, и я осела на пол, все еще не в силах отпустить ручку.

– Я люблю тебя, Дара, – надрывался Борин, – открой, мы поговорим.

Рука тоже ослабла и скользнула на пол. Мне не хватало воздуха. Я хотела уйти, но не было сил. Борин пытался расшатать и выбить заклинившую дверь. Она поддавалась с большим трудом. Он на минуту остановился, загремела посуда и сквозь щель в дверном проеме показался наш огромный кухонный нож, он начал пилить ветки. Мне резко стало хуже, закружилась голова.

Наконец, Борин выбил дверь и бросился ко мне на пол. Глаза слипались, меня тянуло в сон.

– Не спи, малыш, слышишь? Сейчас, – он вскочил и вернулся через несколько секунд с накопителем, распечатал его, но у меня не было сил даже просто пошевелить пальцем.

– Дара, борись. Ты сможешь, – испарина покрыла его лоб.

Мне хотелось попрощаться с ним, сказать, что все хорошо, пожелать ему счастья и уснуть уже насовсем.

На этой мысли мое запястье слегка обожгло, и я почувствовала тяжесть металла на руке. Это проснулся браслет. Он принял материальную форму и начал опустошать накопитель, передавая мне жизненную энергию шакти. Я судорожно глотнула воздух и распахнула глаза. Шакти проникала под кожу и струилась по венам, быстро восстанавливая мой баланс.

Борин с удивлением рассматривал украшение, появившееся на моей руке из ниоткуда. Я вполне уверенно села, облокотилась о стену, а потом и вовсе начала подниматься. Мой парень бросился помочь, я резко отдернула руку, увернувшись от его прикосновения.

С кухни доносились всхлипы, затем послышались быстрые шаги и в полу открытую дверь, опутанную распиленными и поломанными ветвями, шмыгнула девушка. Она пробежала мимо, размазывая слезы по лицу, испуганно косясь в нашу сторону, схватила шубу и поспешила на выход, не потрудившись закрыть за собой входную дверь.

Я попыталась последовать ее примеру, только мне пришлось пятиться задом, наблюдая за Борином. Он просчитал мои маневры и упал на колени:

– Ты забрала мою душу. Я не смогу без тебя, – вселенская тоска слышалась в его голосе, читалась во взгляде.

Жалость засосала у меня под ложечкой.

– Никто больше не полюбит тебя так, как я!

Осторожный шажок назад. Он немного прополз вперед на коленях, я отошла дальше.

– Секс – это не главное. Дура, – выругался он, – я люблю тебя! Что ты молчишь?

В истеричном порыве он кинулся вперед и, обхватив меня за ноги, растянулся на полу. Я вскрикнула от неожиданности, а браслет выпустил сгусток темной энергии и обжог Борину руки, он отдернул их и отпустил меня. Я выбежала в раскрытую дверь, даже не пытаясь найти пуховик или другие свои вещи.

– Не сжигай мосты! Мне не нужна моя жизнь без тебя… – преследовали его слова с надрывом.

Я не стала вызывать лифт и стремглав понеслась вниз по лестнице. Больно. Я выбежала на улицу в тапках, без верхней одежды, но не чувствовала холода и бежала пока не выбилась из сил. Остановилась отдышаться, затравленно оглянулась, Борин меня не преследовал. Мороз обжигал легкие, проникал под джемпер, ноги начали неметь от холода. До меня дошло, какому глупому порыву я поддалась, и я поняла почему Борин не бежал за мной. Он знал, что я не убегу далеко практически босиком и без одежды, и мне придется вернуться.

Я начала прыгать на месте, растирая деревенеющие пальцы и дыша на них. Единственным желанием было согреться. Внутренним зрением я разглядела потоки шакти, стремящиеся ко мне из пространства. Их прикосновения дарили тепло. Вокруг ладоней образовался энергетический кокон, который согревал лучше варежек.

Я попыталась мысленно растянуть потоки, укутывая тело, но их было мало: собиралась шакти медленно и с трудом. Основную часть пришлось направить на ноги. Стало легче.

Отчаянье не успело охватить меня – подключился браслет. Энергия заструилась из него, как из накопителя. Я удивилась. Видимо, он мог ее аккумулировать и хранить. Я надеялась, что он не вытянул все до последней капли из Бориного накопителя. Шакти была ему необходима, чтобы жить, а мной просто завладела истерика на фоне эмоций.

Я брела по улицам вечернего города. Прохожие поглядывали на меня с недоумением, но не решались подойти и заговорить. Я судорожно пыталась сообразить, куда мне идти. Хотелось к папе, но видеть маму и слушать о том, что она была права, не хотелось. Выяснять отношения с Борином было слишком больно. Пришла мысль, что Мира знала, но выслушивать ее оправдания тоже не было сил.

Неожиданно перед моим носом сгустился воздух, образуя портал и появился Таус. Не успев остановиться, я уткнулась ему носом в грудь. Он отстранил меня на расстояние вытянутых рук и внимательно осмотрел:

– Дара, что происходит? – спросил Таус с тревогой в голосе, – Я почувствовал неладное с браслетом, дозвониться тебе не смог. Вот, – оправдываясь, пожал плечами, – не раздумывая кинулся к вам. С браслетом, – озадаченно закончил он фразу.

Я удивленно моргнула и, отодвинув его руки, потянулась к нему, прижалась и тихонько заплакала. Он стоял в растерянности, боясь пошевелиться. Мои всхлипывания нарушали тишину вечера. Таус медленно поднял руки и обнял меня, нежно прижимая к себе крепче, погладил по волосам. Я ощутила холод его ладони и, немного отстранившись, разглядела, что на нем не было верхней одежды, посмотрела на его ноги – он был в легкой домашней обуви.

Я сразу попыталась растянуть шакти, чтобы согреть его. Таус пресек мою попытку неодобрительным цыканьем:

– Да что же мне с тобой делать, – он улыбнулся, нас окутало темное облако и моментально стало жарко. Я перестала удерживать шакти и, расслабившись, вновь прижалась к Таусу.

Рядом притормозило такси. Сердобольный пожилой водитель опустил стекло:

– Простудитесь, садитесь в машину.

Таус шепнул мне:

– Я не смогу открыть портал отсюда, могу только из дома. Там скопление темной энергии.

Посмотрев ему в глаза, я согласно кивнула и потянула мужчину в машину:

– Можно поехать к тебе?

Мы сели в такси, Таус нежно притянул меня, я удобно устроила голову у него на плече и прикрыла глаза. Он назвал свой адрес таксисту.

Всю дорогу он не тревожил меня расспросами, тихонько гладил по руке. Я постепенно успокоилась и неожиданно почувствовала, что его прикосновения больше не успокаивали, а вызывали прилив желания. Я плотнее сомкнула глаза, притворяясь спящей. Его запах кружил голову, его дыхание на моих волосах заставляло кровь бежать быстрее, мне стало жарко. Таус ласково поцеловал в макушку:

– Плохо притворяешься, – шепнул он, – я вижу твою шакти.

Я не ответила и не открыла глаза. Я наслаждалась близостью к мужчине из моих снов. Нет сил выносить это физическое напряжение. Моральные барьеры? А, кто построил эти баррикады? Какой смысл отстаивать то, что никому не нужно? Мысли бродили по кругу, желание пресекало все разумные доводы, отчаяние не хотело обращать на них внимания.

Такси прибыло в место назначения, а я приняла решение.

34 часть. У Тауса

Таус помог мне выйти из машины, я взяла его под руку. Мы неспешно двигались к дому по алее в свете ночных фонарей. Виски слегка пульсировали, я рвано вдыхала морозный воздух.

Дом – бывшая старая развалюха, не сильно изменившийся снаружи, заполнил все обозримое пространство. Дом и дверь – все ближе, значительнее и массивнее с каждым шагом. Пока взгляд не уперся в дверной молоток – пережиток старины, как будто нет домофонов или, на крайний случай, мобильников.

Таус распахнул передо мной дверь. Я решила и назад дороги нет. Он почувствовал мое замешательство и заглянул мне в глаза.

Таус передо мной, Таус в моих мыслях, Таус в моих снах – дыхание участилось, Таус затмил собой весь мир. Пространство вселенной сузилось до двух небольших точек – серо-голубых зрачков, оттенка заходящего солнца, когда цвет тускнеющего неба сменяется всполохами алеющего солнца, готовящегося уступить свои владения темной ночи. Разгорающийся огнем взгляд не пугал, он притягивал, завораживал, от него было невозможно оторваться. Я наблюдала, как яркие всполохи отсвечивают красным и темнеют, предвещая бурю.

– Дара… – тихий рык пробрался под кожу.

Его грудь тяжело вздымалась, ноздри жадно втягивали воздух.

Неосознанно я подалась вперед, рука потянулась к напряженной груди, достигла цели, почувствовала жар его тела и сокращение сердечной мышцы. Я блаженно закатила глаза, ноги стали ватными, тепло потекло по руке и разнеслось по всему телу.

– Даррр… – уже тише и менее уверенно, вопрос повис в воздухе.

– Тшшш, – вдохнула полной грудью воздух, наполненный прозрачностью мерзлоты, смешанной с будоражащими либидо нотками мужского желания, едва осязаемого, но воспринимаемого на уровне инстинктов.

Разумные мысли покинули меня: окончательно и бесповоротно. Больше не могла размышлять зачем и почему, что такое хорошо, и что такое плохо. ХОЧУ стучало в мозгу, ХОЧУ управляло телом, ХОЧУ не хотело следовать доводам разума. Тихо выдохнула в хрустальную тишину ночи:

– Хочу…

Приблизилась вплотную, обвила руками его шею, зарылась пальцами в волосы и продолжила вдыхать этот знакомый, сводящий с ума аромат мужчины, перемешавшего все в моей жизни. Он заставил усомниться в правильности принятых решений. Возможно, я ломала свое будущее, но я больше не могла терпеть.

Я стояла и дышала им. Потом прижалась к его груди, потерлась об нее ухом и проскользила щекой до ключицы. Мои губы прижались к его шее, я продолжила дышать им.

Таус затащил меня внутрь, толкнул дверь, и нас окутало приятное тепло старины дома. Он крепко прижал меня, наслаждаясь моей лаской.

– Дышишь? Нравится мой запах?

– Молчи, Таус. Погладь меня. Обними крепче… Таус, я схожу с ума, я хочу тебя.

Почувствовав его сомнения, откинула голову, с отчаянием потребовала:

– Сейчас!

Наблюдая его внутренние колебания, не выдержала:

– Ну, пожалей меня. Не пойму, что ты от меня хочешь?

Он отстранил меня, вытянув руки:

– Я хочу тебя всю, без остатка. Я не хочу только твое тело, я хочу твои чувства, я хочу быть с тобой. Я хочу тебя рядом, даже если между нами не будет настоящей близости.

Я сглотнула, не в силах ничего поделать с неудовлетворенным желанием. Думать о чувствах не было сил. Я предала свои идеалы. Я перешагнула через принципы, стояла перед ним, не понимая, как такое может происходить со мной.

Таус опустился на колени, задрал юбку, рывком стянул до колен колготки вместе с трусиками. Нежно прикоснулся губами к треугольнику между ног, обхватив руками сзади. Затем, стянул колготки ниже, раздвигая рукой ноги шире и проник языком чуть глубже, чуть настойчивее.

Его девочка страдала и нуждалась в нем, ей было необходимо снять напряжение. Что он мог ей предложить? Вечное неудовлетворенное желание и страдание рядом с ним? Сколько она выдержит? Пока не встретит кого-то еще, пока не захочет прекратить все эти пытки? Он обречен на вечное одиночество. Жаль, что ворвался в ее жизнь, поломал ее принципы, исковеркал ценности. Какая же он скотина.

Я словно со стороны услышала свой протяжный стон. Судорога скрутила мое тело, захватив в сладостный плен на несколько секунд. Я тяжело выдохнула и мышцы заметно расслабились, в изнеможении начала оседать вниз.

Таус заключил в кольцо объятий и начал покачивать, баюкая, стараясь погасить пламя гормонов, бушующих в его теле. Я уткнулась ему в плечо, крепко прижалась, отчетливо понимая, что он стал моим наваждением, что нужен мне, как воздух. Шаг был сделан, точка невозврата пройдена. Напряжение отпустило, уступая место усталости. Я не заметила, как начала засыпать на мужском плече. Таус тихонько подхватил на руки и отнес в комнату.

Проскользнуло чувство де-жа-вю. Я смутно осознала, что это не первый мой оргазм с Таусом.

***

Я почувствовала солнышко на лице, попыталась приоткрыть зажмуренные глаза. Оказалось, солнечный лучик проникал сквозь щелочку в шторах и падал прямо мне на глаза. Маленький проказник заигрывал со мной, ненавязчиво будил, говорил мне «доброе утро».

Я улыбнулась, плотнее сомкнув глаза, потянулась, вдохнув полной грудью, и словно уплыла от запахов, окутавших меня. Уммм, сладковатая горечь, мускусные нотки и осязание мужского присутствия. «Мой мужчина», – улыбка расплылась по лицу.

Мне было уютно спокойно, удивительно счастливо. Я оглянулась, но обнаружила себя лежащей на огромной кровати, застеленной белоснежными простынями, и в одиночестве. Мне физически не хватало объятий Тауса. Он не решился быть со мной, но мое желание требовало удовлетворения.

Я вскочила с кровати и поняла, что на мне нет одежды, совсем. Значит, он еще и раздевал, трогал, наверное, целовал… точно целовал, а я так устала, что заснула.

Накинула одеяло и пошла искать Тауса.

Долго искать не пришлось, он сладко спал в соседней гостиной на диване. Шторы в комнате были плотно занавешены, скрывая игривое настроение утра, продлевая иллюзию ночи. Я тихонечко прокралась на цыпочках к ничего не подозревающему мужчине, завороженно понаблюдала за его размеренным дыханием.

Здесь его запах ощущался сильнее, я глубоко вдохнула, задержала дыхание, ловя моменты тайком украденного удовольствия. Села на колени перед диваном. Запустила руку под покрывало, провела по груди, ниже, по животу, насладилась его утренним возбуждением. Потом еще раз, Таус издал что-то среднее между легким стоном и довольным рыком, немного развернулся на спину, в более удобное положение.

Я замерла, не убирая руки. Таус спал. Я продолжила, ловя тайное наслаждение от того, что оставалась незамеченной. Он начал дышать глубже, я ощущала рукой, что он уже полностью готов.

Одеяло соскользнуло с моих плеч, я продолжила возбуждать его одной рукой, пока другая тихонько стаскивала с него покрывало. Еле дыша, осторожно, пока оно совсем не упало на пол, будто нечаянно, от неловкого движения.

Таус лежал не спине, я осторожно устроилась сверху, направив его внутрь себя. Резко опустилась. Громко выдохнула. Этот стон воплотил в себе все накопившееся возбуждение, все неразделенное желание, всю пережитую боль, мужское тело неосознанно подалось навстречу, даря непередаваемые ощущения, заставляя гореть тело, пока он резко не распахнул глаза и не уставился на меня.

Понимание отразилось на его лице, глаза расширились, их затопил ужас. Я продолжила двигаться, словно, не замечая его эмоций. Еще несколько толчков, пока Таус приходил в себя, осознавая происходящее. Он попытался скинуть меня, лишь войдя еще глубже, заставив изогнуться в сильном оргазме. Он беспомощно откинул голову, разрывая пространство яростным рыком и присоединился ко мне, кончая.

Вспышка света моргнула на периферии сознания. Автоматически перешла на внутреннее зрение. Темная энергия Тауса струйкой обвивалась вокруг моей силы жизни, выпущенной на волю. Они сплелись в диком танце, в какой-то момент перемешались и зависли облачком, затем оно начало расплываться, впитываясь в пространство.

Таус успел схватить остатки, скатывая остаточный след в небольшой клубочек, послушно подчиняющийся его манипуляциям. Маленькое чудо пульсировало на его ладони, отсвечивая всеми оттенками между его внутренней темнотой и моим светлым началом.

Да, я была живая и невредимая. Таус сузил взгляд, он сканировал мою ауру.

– Все в полном порядке, – пораженно сказал он, – даже лучше, чем обычно. Твоя аура сияет, как будто с нее стерли легкий слой пыльного налета.

Я легла рядом, прижавшись носом ко впадине между его шеей и ключицей.

Внезапно раздался резкий звук – выбитая дверь отлетела с сторону и с треском впечаталась в стену. Я вздрогнула, Таус подскочил на кровати, закрывая меня. Из-под его руки я с удивлением разглядела Гора. Мы оказались под прицелом пистолета.