Текст книги "Господин Розочка"

Автор книги: Ламбек Зильке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Господин Хюберих испытывает потрясение

Вдруг крик начальника оборвался. Мориц прижался к маме. Через окно в комнату падал свет фонаря, словно прожектор выхватывал кусок тёмной сцены. Чёрт-поберих застыл столбом посреди комнаты, а господин Розочка всё тряс солонкой в его сторону и при этом бормотал слова заклятия на языке, которого Мориц не понимал. Мама оцепенела, будто не могла поверить своим глазам. Она крепко прижимала к себе Морица. Потом раздался гром, и Чёрт-поберих медленно опустился на колени.

Свет снова вспыхнул так же внезапно, как погас. Чёрт-поберих стоял на коленях, медленно поворачивая голову туда и сюда. Господин Розочка стоял перед ним и улыбался. Постепенно Чёрт-поберих прекратил мотать головой. Он посмотрел вверх, на господина Розочку, так, словно очнулся от глубокого сна.

– Позвольте, я помогу вам подняться на ноги? – дружелюбно предложил господин Розочка.

– Да… я… помогите, – сказал Чёрт-поберих и с трудом выпрямился. – Я должен, я… много работы… – лепетал он. – Извините, пожалуйста, я, похоже, на пару минут задремал.

– Ничего-ничего, – сказал господин Розочка.

Чёрт-поберих протянул руку:

– Я ещё даже не представился: меня зовут Альфред Хюберих.

Господин Розочка поклонился.

Мама несколько ослабила хватку, которой удерживала Морица, но её объятия снова стали крепче, когда господин Хюберих двинулся к ним и опять протянул руку:

– А ты, значит, Мориц, – сказал он. – Добро пожаловать.

Мориц слегка пожал большую толстую ладонь.

– Добрый день, – сказал он.

Господин Хюберих повернулся к его маме:

– Госпожа Фройденрайх, вам давно пора домой, – заботливо сказал он. – Ведь сегодня же пятница.

Мать Морица всё ещё смотрела на своего начальника, открыв рот. Потом она сказала:

– Мы как раз хотели уходить, – и стала собирать сумку.

Куда только подевалась вся ярость господина Хюбериха. Он стоял опустив плечи и, казалось, раздумывал, зачем он вообще сюда пришёл. Потом он сказал:

– Правда, я хотел с вами кое-что коротко обсудить.

– Что именно? – спросила мама Морица, голос её звучал нервозно.

Господин Хюберих растянул лицо в улыбке. Делал он это так неумело, как будто годами не использовал свои лицевые мускулы. Результат был, соответственно, жалким. Казалось, что его лицо разбегается в разных направлениях, пока оно наконец не остановилось посередине.

– Думаю, нам надо обсудить круг ваших обязанностей, – сказал он.

Мориц знал, что мама проектировала торговые центры и фабрики. На стене её кабинета висели строительные наброски, на которых были видны коробки зданий – угловатые ящики без окон. Однажды вечером мама рассказывала Морицу о своей работе. О том, что ей скучно всё время проектировать фабрики. И как бы она хотела однажды сделать что-нибудь другое.

– Я тут подумал, – продолжал господин Хюберих, – что вы как раз тот человек, который может возглавить новый проект. Скоро мы будем проектировать дома для семей с детьми, разных размеров, в разных местах города. Для этого мне нужен человек с фантазией. Хотите?

Мориц посмотрел в сторону господина Розочки, который прислонился к противоположной стене и с интересом слушал разговор. Мама прекратила укладывать свою сумку.

– А я думала, мы проектируем только фабрики, – сказала она удивлённо, – потому что их легче рассчитывать.

– Верно, – ответил господин Хюберих. – И благодаря этому теперь мы можем заняться чем-то более интересным.

Тут в разговор вмешался господин Розочка.

– Мне кажется, вы не должны долго раздумывать, госпожа Фройденрайх, – сказал он. – Такие предложения получаешь не каждый день.

Казалось, он забавляется происходящим.

– Разумеется, ваша зарплата будет соответствовать вашим новым обязанностям, – быстро произнёс господин Хюберих. – Я понимаю, что на вас при этом ложится куда большая ответственность.

Мама посмотрела на своего шефа так, будто он был привидением. В некотором смысле он им и был.

– Да, если так… – сказала мама, – я с удовольствием приму это предложение.

– Конечно, перед этим вам непременно положен отпуск, – сказал господин Хюберих. – Может, на Рождество?

Мориц не сводил глаз с господина Розочки, который с трудом скрывал улыбку. Мама, судя по всему, решила взять быка за рога и сказала:

– Хорошая идея, тогда нам не придётся отказываться от запланированной поездки в горы.

Мориц подпрыгнул от радости.

Господин Хюберих снова растянул лицо в улыбке – на сей раз она выглядела гораздо менее вымученной – и погладил Морица по голове:

– Славный мальчик, госпожа Фройденрайх, – сказал он. – Приводите его сюда когда угодно. Дети вносят в работу оживление.

С этими словами он повернулся, грузными шагами двинулся к двери, пожелал всем хороших выходных и вышел в коридор.

Мама упала на стул и проводила его оцепеневшим взглядом. Потом обернулась к господину Розочке:

– Что это было? – спросила она, и голос у неё звучал хрипловато.

– Ну, – сказал господин Розочка, – похоже, ваш начальник внезапно решил стать приятным человеком.

– Мне кажется, что это решение он принял не совсем добровольно, – сказала мама.

– Н-да, – сказал господин Розочка, – иногда приходится немного подсобить человеку, чтобы он развил свои хорошие качества.

Кажется, маме хотелось обсудить это подробнее, но Мориц потянул её за руку:

– Пойдём, – сказал он, втайне побаиваясь, что господин Хюберих преобразился ненадолго.

Но когда они вышли в длинный коридор, оказалось, что его опасения были напрасными. Господин Хюберих стоял невдалеке с мужчиной невысокого роста и втолковывал ему, как и что он хотел бы тут поменять.

– Солнечно-жёлтым, всё в солнечно-жёлтых тонах, – услышал Мориц, проходя мимо. – И каждую дверь другим цветом.

Потом он крикнул им вдогонку:

– Ведь мы не в тюрьме, а, госпожа Фройденрайх!

Мама кивнула и быстро вошла в лифт.

Мориц и господин Розочка зашли вслед за ней. Двери кабины сомкнулись, и Мориц нажал на кнопку первого этажа. Он посмотрел на маму.

– «Солнечно-жёлтым, всё в солнечно-жёлтых тонах», – сказала она, скорее обращаясь к себе самой.

Уголки её губ дрожали. И когда лифт пришёл в движение, на неё напал приступ смеха. Сперва она смеялась тихо, потом громче, а под конец так громко, что господин Розочка и Мориц поневоле тоже расхохотались.

Когда они приехали вниз, мама вытерла слёзы в уголках глаз.

– Не знаю, что вы такого с ним сделали, – сказала мама господину Розочке. – Но я бы хотела, чтобы это продержалось подольше.

– О, в этом будьте уверены. Я даже боюсь, не пересолил ли я слегка, – сказал господин Розочка.

Охранник был исключительно дружелюбен и, прощаясь, раскрыл перед ними дверь. Ветер немного стих, зато теперь шёл дождь, и Мориц плотнее укутался в шарф.

– Моя машина за углом, – сказала мама.

– К сожалению, я должен с вами проститься, – сказал господин Розочка. – Уже поздно, а я обещал моему другу Альфонсу, что зайду к нему.

– Может, мы могли бы вас подвезти – предложила мама.

– Очень любезно с вашей стороны, – ответил господин Розочка, – но меня уже ждёт автобус.

И действительно, на перекрестке стоял серебристо-синий автобус, и Тимот дремал в кабине, склонившись над рулём.

– Тогда не будем вас задерживать, – сказала мама и протянула ему руку. – Большое спасибо за всё.

– Держите меня в курсе, – сказал господин Розочка. – Мы ведь увидимся. А ты, Мориц, заходи на будущей неделе, если захочешь.

Мориц подал ему руку.

– Ясное дело, с удовольствием зайду, – сказал он. – И ещё большое спасибо за мороженое и за всё остальное.

– Не стоит благодарности, мне было только в радость, – сказал господин Розочка.

Он быстрым шагом удалялся к автобусу, а мама и Мориц смотрели ему вслед.

– Есть в нём что-то пугающее, мне даже немного не по себе, – сказала мама.

– Да ну, это пройдёт, когда ты узнаешь его поближе, – сказал Мориц. Но втайне он и сам был рад, что этот день остался позади. Сейчас он бы с удовольствием съел большой кусок горячей пиццы.

И тут мама спросила:

– Давай в честь такого дня пойдём съедим пиццу?

– Отличная идея! – воскликнул Мориц. – Я как раз о ней думал.

Господин Розочка приглашает на кофе

В субботу должны были вернуться домой папа и Тим. Мориц забрался с ногами на диван и смотрел в окно, чтобы не пропустить, когда из-за угла покажется машина. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, когда они наконец припарковались перед домом. Мориц сбежал по лестнице и бросился на руки к папе.

– Привет, Большой, как я рад тебя видеть, – сказал папа и взъерошил ему волосы. – Как тут у вас, всё в порядке?

Мориц кивнул и сунул голову в салон машины, где в своём автокресле спал Тим.

– Привет, Тим! – крикнул он.

Тим открыл круглые, как шары, глаза и расплакался, потому что ещё хотел спать.

Когда папа с Морицем отнесли все вещи наверх и Тим успокоился, они приготовили овощную лазанью, обильно посыпанную тёртым сыром. Мориц держал Тима на коленях и играл с ним в «По кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам!» до тех пор, пока тот не начал икать от смеха. Мама рассказывала папе про господина Хюбериха.

– И представь себе, – сказала она, – тут он и в самом деле говорит: «Солнечно-жёлтым, всё в солнечно-жёлтых тонах…» – И она опять расхохоталась так, что даже не могла есть.

– Удивительно, – сказал папа. – Как будто ему промыли мозги.

Мориц рассказал про Штефана Рабентраута, который в последние дни был тише воды, ниже травы.

– С тех пор как он вылетел из команды, отец запретил ему водиться с Мартином Ховилером. И Мартин тут же нашёл себе другого приятеля. И теперь Штефан топчется на школьном дворе один и не знает, куда себя девать, – удовлетворённо сказал Мориц.

Про то, что сам он на перемене язвительно подколол Штефана: «Ну, Штефан, что-то ты совсем один сегодня», он благоразумно умолчал.

Следующие несколько дней Мориц тщетно высматривал господина Розочку. Обещанного приглашения не последовало, и на лестничной площадке они ни разу не встретились. Зато мама каждый вечер, приходя с работы, рассказывала какую-нибудь весёлую историю. В понедельник господин Хюберих велел заменить серое ковровое покрытие в бюро на ярко-красную плитку. Во вторник он накупил блинов на всех сотрудников, а в среду объявил, что впредь после пяти часов вечера на работе никто задерживаться не должен, поскольку к этому времени все слишком усталые, чтобы создать что-то толковое. В четверг мама пришла домой с большим букетом цветов, который господин Хюберих преподнёс ей в благодарность за многие сверхурочные часы работы в последние месяцы.

– Я непременно должна рассказать об этом господину Розочке, – сказала мама.

Но господин Розочка как сквозь землю провалился.

В пятницу Мориц позвонил в его квартиру, но за дверью всё оставалось тихо. Он уже начал тревожиться. Господин Розочка ничего не говорил о том, что должен ехать в Каппадокию прямо сейчас. Мориц написал записку и просунул её под дверь.

Дорогой господин Розочка! В выходные мы едем навестить бабушку. Но в воскресенье вернёмся. Я надеюсь, у Вас всё хорошо.

Большой привет,

Ваш Мориц.

Когда воскресным вечером они вернулись из поездки, у господина Розочки горел свет.

– Эй, смотрите-ка! – воскликнул Мориц и хотел немедленно позвонить в дверь.

Но папа остановил его:

– Уже поздно, успеешь и завтра, – сказал он. – Теперь господин Розочка никуда не денется.

Оказалось, что этого и вправду не стоило опасаться. Когда они пришли к себе наверх, в холле лежал небесно-голубой конверт, который явно был просунут под дверь. На нём аккуратным почерком господина Розочки было написано: «Морицу». Мориц надорвал конверт и достал письмо.

Дорогой Мориц, я тоже ненадолго уезжал. Но теперь я вернулся и буду рад, если во вторник ты сможешь зайти ко мне на кофе. Приблизительно в половине четвёртого, после домашнего задания.

Большой привет,

твой Леопольд Розочка.

Мама и папа ничего не имели против того, чтобы Мориц навестил господина Розочку.

– Может, подарить ему бутылку хорошего вина? – предложил папа.

– Могу захватить её с собой, – сказал Мориц.

Во вторник после обеда он стоял перед дверью господина Розочки, полный ожиданий. Изнутри доносились тихие звуки арфы. Не успел Мориц и руку протянуть к звонку, как дверь широко распахнулась, и господин Розочка поприветствовал его.

– Привет, мой мальчик, как хорошо, что мы снова увиделись. Входи же, входи.

Господин Розочка был одет в бархатную куртку пурпурного цвета, перепоясанную кушаком, а на ногах у него были расшитые кожаные туфли с острыми носами. Мориц протянул ему бутылку вина:

– Это от мамы и папы с большим приветом, – сказал он. – И спасибо за то, что случилось с начальником.

– О, мне очень приятно. Ну, и как он себя ведёт? – спросил господин Розочка.

– Стал гораздо любезнее, – сказал Мориц. – Вчера он объявил, что раз в месяц в фирме должен быть день ребёнка, потому что дети – самые лучшие выдумщики.

Беседуя, они дошли до гостиной.

– А раз они теперь будут проектировать и дома для семей с детьми, то… – Мориц осёкся и не довёл фразу до конца. То, что он увидел, лишило его дара речи.

В гостиной больше не лежали лоскутные ковры, вместо этого весь пол был засыпан песком. Зелёный бархатный диван исчез, равно как и обеденный стол. Всё пространство было совершенно пустым, если не считать большого шатра. Полог шатра был откинут так, что можно было видеть его внутреннее убранство. Там лежали яркие ковры и вышитые подушки, низенький деревянный стол был уставлен серебряными чашками, вокруг горели толстые свечи, защищённые от возможного ветра колпаками.

– Я решил тут всё немного переоборудовать, – довольно сказал господин Розочка. – Ведь хорошо стало, правда?

Мориц кивнул.

– Но где же ваша мебель?

– Так сказать, перепрятал, – ответил господин Розочка без дальнейших объяснений и жестом пригласил его в шатёр. – Обстановку надо время от времени менять.

Это убедило Морица, хотя он не знал других примеров, чтобы кто-то превращал свою гостиную в пустыню.

– Часто вы это делаете? – спросил он.

– Всякий раз, когда мне требуется разнообразие, – ответил господин Розочка.

Мориц уселся на мягкие подушки и осмотрелся. Изнутри шатёр был расшит зелёными вьющимися растениями с цветами и украшен множеством ярких шерстяных покрывал; низенький деревянный стол в середине был весь покрыт резьбой в виде роз. В некоторых вазочках блестели засахаренные сладости, в других манящими горками громоздились финики и кунжутное печенье. Мориц сглотнул.

– Угощайся, – сказал господин Розочка. – Это я для тебя всё приготовил.

Господин Розочка тоже сел на подушки – как показалось Морицу, с некоторым трудом. Он молча устраивал поудобнее свои длинные ноги. У Морица был полон рот кунжутного печенья, поэтому он тоже молчал. Господин Розочка словно хотел что-то сказать, но толком не знал, с чего начать. Но наконец собрался и откашлялся.

– Ты ведь уже знаешь, что я не могу оставаться здесь всегда, – осторожно сказал он, и это прозвучало как вопрос.

– Ну да, – ответил Мориц, жуя, – я знаю, что вам иногда надо в Каппадокию.

– Это верно, – сказал господин Розочка. – Но это не вся правда.

Он повернулся и достал из-за спины что-то похожее на старинную книгу в позолоченном кожаном переплёте.

В некоторых местах кожа была потёртой. Господин Розочка раскрыл книгу на середине. Со своей подушки Мориц видел, что страницы разделены на три колонки. Эти колонки были исписаны мелким почерком господина Розочки; страницы были заполнены так плотно, что чистых мест почти не оставалось. Некоторые слова Мориц мог разобрать. В одном месте он прочитал слово «Цицерон», а неподалёку стояло слово, похожее на «Чёрт-поберих». Мориц вытянул шею. И углядел внизу на левой странице отчётливые слова: «Мориц Фройденрайх».

– Что это? – спросил Мориц.

– Это книга моих заданий, – сказал господин Розочка. – Сюда записаны все дела, чтобы я не упустил что-нибудь из виду.

– И какие это задания? – спросил Мориц.

– Скажем так, я своего рода решатель проблем, – ответил господин Розочка.

– Что это значит? – спросил Мориц.

– Я помогаю людям, которые нуждаются в помощи.

– А кто даёт вам эти задания? – спросил Мориц.

– Это не важно. Просто так получается, что я не могу подолгу оставаться в одном месте, – сказал господин Розочка. – А здесь я уже слишком задержался.

Мориц посмотрел на него. Господин Розочка выглядел озабоченным.

– Мне давно следовало быть в Каппадокии, – сказал он. – Но я к тебе очень привязался. К тебе и к твоей семье. – Господин Розочка смолк и разглядывал страницы своей книги. – У меня как будто появились собственные внуки, – сказал он. – Но такому человеку, как я, это не положено.

Мориц молчал. Он почувствовал, как в горле у него образовался комок и становился всё больше, так что ему едва хватало воздуха, чтобы дышать.

– Значит, вы уедете? – спросил он наконец.

– Да, завтра, – опечаленно ответил господин Розочка.

– И, – Мориц перешёл на шёпот, потому что ему вдруг стало очень трудно говорить, – вы когда-нибудь ещё вернётесь?

Господин Розочка полистал свою книгу.

– Да, я вернусь, – сказал он. – Но тебе придётся какое-то время потерпеть.

Дышать Морицу стало немного легче. Господин Розочка уезжает не насовсем.

– А когда вы вернётесь?

– Этого я пока не могу сказать, – ответил господин Розочка.

– Вы мне напишете? – с надеждой спросил Мориц.

– Ах, ну ты же слышал, что я сказал Пиппе, – ответил господин Розочка. – Я не мастер писать почтовые открытки. Но я буду часто о тебе думать, и ты увидишь меня во сне.

– Мне бы хотелось видеть вас живьём, – сказал Мориц. Он ещё глубже погрузился в мягкую подушку у себя за спиной. – А вы уже много путешествовали?

– Довольно много, – ответил господин Розочка. – И всякий раз у меня было чувство, что я прибыл в совершенно незнакомый мир. Но через некоторое время замечаешь, что люди далеко не такие разные, как можно было ожидать. Повсюду есть приятные люди. И менее приятные.

Господин Розочка рассказал ему о берберах и об их великолепных шатрах, в которых он жил в пустыне.

– И представь себе, – сказал он, – каждый шатёр играет свою мелодию, как только входишь в него. В детских шатрах это была тихая колыбельная, а в шатре вождя племени – целый симфонический оркестр.

Только теперь Мориц вдруг заметил, что в доме по-прежнему звучала арфа.

– А кому принадлежал этот шатёр? – спросил он.

– Он принадлежал самой красивой девушке в деревне, она подарила мне его в знак благодарности за то, что я помешал выдать её замуж за отвратительного старика.

– А откуда вы так хорошо знаете господина Мейербера, если вы всё время в разъездах? – спросил Мориц.

– О, Альфонс долгое время работал вместе со мной, – сказал господин Розочка. – И на одном задании в Тасмании с ним случилась тяжёлая психическая авария.

– Психическая авария?

– Да, он внезапно потерял все свои силы. Может, когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Как бы то ни было, с тех пор он ушёл на покой, но мы, естественно, всё ещё дружим.

Тем временем наступил вечер.

– Мне пора уходить, – сказал Мориц.

В холле господин Розочка долго тряс ему руку.

– Передавай привет родителям, – сказал он, – и желаю вам хорошего лыжного отпуска. – Мориц кивнул. – Ещё у меня есть для тебя подарок. – господин Розочка полез в карман и достал оттуда что-то маленькое, блестящее. – Дарю тебе эту подзорную трубу для мелкой дичи, – сказал он. – Если тебе повезёт, ты сможешь время от времени открывать с её помощью что-нибудь интересное.

– Это круто! – сказал Мориц и осторожно повертел в руках подзорную трубу. – Хорошей поездки. И… до встречи.

В дверях он ещё раз обернулся. Господин Розочка с улыбкой смотрел ему вслед, засунув руки в карманы. Мориц сам не понял, как это случилось, но он не выдержал, побежал назад к господину Розочке и бросился ему на шею. Бархатная куртка господина Розочки пахла корицей и цветами. Он тоже обнял Морица, а потом осторожно подтолкнул его к двери.

– Иди уже, мой мальчик. Родители тебя ждут.

Взбегая по лестнице, Мориц разглядывал подзорную трубу. Она была гладкая и тёплая на ощупь и поблёскивала золотом. У него было предчувствие, что она принесёт ему немало открытий.

Наверху его уже ждали папа, мама и Тим. На столе стояли тарелки и стаканы, папа как раз принес из кухни хлеб.

– Смотрите-ка, что мне подарили, – сказал Мориц и показал подзорную трубу. Потом он посмотрел через трубу на папу. Его глаза стали огромными.

– Здорово, – сказал папа. – Завтра же испытаем её в лесу. Как дела у господина Розочки?

– Хорошо, – ответил Мориц. – Но он надолго уезжает.

И замолчал. Глазам его стало сперва горячо, а потом они увлажнились.

– Тебе из-за этого грустно? – спросила мама.

Мориц кивнул. Мама обняла его, и её курчавые волосы защекотали ему нос. Тим хлопнул его своей пухлой ручкой по спине. Мориц глубоко вздохнул и повернулся к маленькому брату.

– Он уедет, но потом вернётся, – сказал он. – Обязательно вернётся.