355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ламбек Зильке » Господин Розочка » Текст книги (страница 2)
Господин Розочка
  • Текст добавлен: 20 марта 2017, 11:30

Текст книги "Господин Розочка"


Автор книги: Ламбек Зильке


Жанр:

   

Детская проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Мориц удивляется

Когда господин Розочка спустился по лестнице, папа, разумеется, немедленно захотел услышать историю о парковом тигре. Мориц набрал в лёгкие побольше воздуха и сказал:

– Ты всё равно не поверишь.

– Послушай, – ответил папа, – если ты докажешь мне, что видел его, я, пожалуй, тебе поверю.

Тим был занят тем, что ставил друг на друга мягкие кубики, а папа уселся с Морицем на диван. Мориц начал с узкой тропинки, укрытой кустами, упомянул и подзорную трубу, и жалобный рык, и маленькую лапу, которая тянулась за изюмом. Время от времени папа говорил «хм», «ага» или «интересно». А в остальном молчал. Когда Мориц дорассказал до конца, снаружи уже стемнело.

– Это действительно невероятная история, – сказал папа. – Я считаю, тебе надо её записать.

Мориц пошёл к своему столу, где всё ещё лежала раскрытой его тетрадь. Он начал писать: «Большинство знает, что в нашем парке есть белки, вороны, мыши и крысы. Но лишь немногие видели паркового тигра». Уже скоро ему казалось, что ручка пишет сама собой. Он заполнял страницу за страницей, описывая тигра, среду его обитания, привычки и занятия.

Только когда Мориц услышал, как в замочной скважине поворачивается мамин ключ, он отложил ручку и выскользнул в холл.

– Мама, представляешь, – воскликнул он, – мне задали написать сочинение, но я не мог ничего придумать. А потом я пошёл с господином Розочкой в парк и…

Мама разматывала свой шарф.

– Дай же мне сперва раздеться и прийти в себя!

Мориц еле дождался, пока она сменит высокие сапоги на тёплые носки, и снова принялся за свою историю. Но мама слушала невнимательно. Она взяла на руки Тима и зарылась носом в его шею, потом поцеловала Морица и папу и сказала:

– Я ужасно проголодалась. Давайте что-нибудь приготовим?

В кухне Мориц сел к старому деревянному столу и помогал резать морковку. Тим шлёпал ложкой по манной каше. Мама рассказывала про своего начальника. Он отчитал её при всех за то, что она хотела после Рождества взять несколько свободных дней.

– И теперь, – закончила она свой рассказ, – на ближайшие полгода он отменил нам все отпуска.

Папа посмотрел на неё с ужасом:

– Не может быть, – только и сказал он.

Мориц сглотнул. Они всей семьёй уже несколько месяцев предвкушали поездку на рождественские каникулы. Он хотел покататься с мамой на лыжах, а папа, который на лыжах стоять не умел, собирался кататься с Тимом на санках.

В отеле был бассейн, а на ужин каждый вечер можно было есть кайзершмаррн[1]1
  Кайзершмаррн – сладкое мучное блюдо австрийской кухни. – Прим. перев.


[Закрыть]
. И теперь все мечты пойдут прахом? От разочарования на глазах у Морица выступили слёзы.

– Но это же подло! – воскликнул он. – Какой у тебя дурацкий, дурацкий начальник.

– Я знаю, – ответила мама.

– Но ты ведь обещала! – крикнул Мориц. От злости ему стало жарко.

– Может, перенесём всё на пасхальные каникулы? В конце концов, в марте тоже ещё лежит снег.

– Пасхальных каникул ждать целую вечность!

За ужином все сидели мрачнее тучи. Мориц ковырялся в своём салате и ещё раз пытался рассказать о прогулке по парку. Но мама таким тоном сказала «хм» и «ага», что охота рассказывать у него быстро пропала.

Когда мама повела Морица спать, она сказала:

– Мне очень жаль, радость моя. Мы непременно как-нибудь ещё покатаемся на лыжах. И я правда постараюсь найти другую работу. Но пока это не так легко. Безработных архитекторов слишком много.

Мориц кивнул, хотя думал о своём.

– Я так и не рассказал тебе про моё сочинение, – напомнил он.

– Завтра расскажешь, – ответила мама и поцеловала его.

Когда Мориц лежал в постели, он слышал, как мама и папа ссорились на кухне. Ругань становилась всё громче. В конце концов папа закричал:

– Да что с тобой говорить! – И Мориц услышал, как хлопнула входная дверь.

Он встал, тихонько выглянул в холл и прокрался в гостиную. Мама сидела в кресле, закрыв лицо ладонями. Её плечи тряслись.

– Мама, – окликнул он и подбежал к ней, – что случилось?

Мама подняла на него глаза, и Мориц увидел, что они покраснели от слёз.

– Папа в ярости, что мы никуда не сможем поехать, – сказала мама. – И я его хорошо понимаю.

Мориц погладил её по спине.

– Но всё равно он не должен был так на тебя кричать.

– Да, не должен был, – согласилась мама и вытерла глаза. Она взяла его за руку и повела обратно в постель. – Мы найдём выход, это точно, – сказала она.

И Мориц очень скоро уснул.

Разумеется, на следующее утро все снова спешили. Мориц быстро выскребал ложечкой йогурт, папа делал ему в школу бутерброд, мама кормила Тима. Всем было не до разговоров. Мориц заметил, что родители всё ещё злились друг на друга. Мама с папой и до этого часто ссорились, но в последнее время ссор стало ещё больше. А главное, они уже не мирились так быстро, как раньше.

Мориц попытался пару раз пошутить, но мама вообще не среагировала, а папа лишь криво усмехнулся.

Мориц испытал облегчение, только когда захлопнул за собой дверь и побежал в школу. Но едва он прибежал туда, прозвенел звонок, и он не успел рассказать Лили и Оле про паркового тигра.

Вторым уроком у них был немецкий язык. Но вместо того чтобы, как обычно, собрать тетради с домашним заданием, госпожа Майер сказала:

– Прежде чем забрать ваши сочинения, я хотела бы послушать три из них – и мы их обсудим. Мне очень интересно, что вы обнаружили в парке.

Мориц почувствовал неприятную дрожь в животе. Только бы она не вызвала его.

– Первой я хотела бы послушать Лену, – сказала госпожа Майер.

Лена, заикаясь, прочла вслух своё сочинение, в котором речь шла о воронах, мышах, зайцах и белках.

– О, как много ты написала, – похвалила госпожа Майер, когда Лена закончила. – А вот послушаем… – Она сделала паузу и обвела глазами учеников, которые дружно опустили головы как можно ниже, – послушаем, что написал Мориц.

И Мориц начал читать. Вскоре остальные захихикали. Когда он дошёл до места про изюм, Штефан Рабентраут и Мартин Ховилер хохотали так громко, что Мориц порой не слышал собственного голоса. Он оторвал взгляд от тетради. Госпожа Майер сидела, нахмурив брови, и задумчиво смотрела в класс, который безудержно веселился.

– Я предлагаю закончить, – сказала она наконец. – Очень хорошо, Мориц, – добавила она, – но вообще-то задано было написать о животных, которые действительно водятся в парке.

– Но я его видел, – сказал Мориц. Одноклассники прямо-таки покатились со смеху.

– После урока подойди, пожалуйста, ко мне, – сказала госпожа Майер. – А остальные успокойтесь и передайте вперёд тетради. Посмотрим, будет ли вам так же весело, когда мы начнём говорить о ваших сочинениях.

Смех стал тише и наконец совсем смолк.

Вскоре прозвенел звонок на большую перемену. Все ринулись из класса, а Мориц медленно приблизился к столу госпожи Майер.

– Мориц, – строго сказала она. – Мне в самом деле очень нравится твоя фантазия. Но ведь я не просила сочинять историю.

– Я ничего не сочинил, – обиженно ответил Мориц. – Если вы ни разу не видели паркового тигра, это ведь не значит, что парковых тигров не бывает.

– Но я же не единственная, кто ни разу не слышал о парковых тиграх. И поэтому их существование кажется мне неправдоподобным.

– Неправдоподобным – да, но невозможным – нет, – сказал Мориц, сам удивляясь, откуда у него взялись такие слова.

– Как бы то ни было, – сказала госпожа Майер, – я хочу, чтобы ты написал сочинение ещё раз, причём там должны упоминаться те животные, которых знает большинство людей. Сдашь его в конце недели.

Мориц чувствовал, когда спор не имеет смысла. Он взял куртку со стула, достал из ранца яблоко и сердитыми шагами потопал вниз по лестнице на школьный двор.

Лили и Оле ждали его на ступеньках.

– Ну, – спросила Лили, – она тебя отругала?

– Отругала, не отругала, а сочинение придётся переписать, – ответил Мориц.

– Хелло, крошка Мориц, – крикнул ему издали Штефан Рабентраут, – а я недавно видел паркового жирафа, он был ростом с мышь, ха-ха!

– И ел только мармеладных медведей, – язвительно добавил Мартин Ховилер.

Мориц скривил рожу и пробормотал: «Дураки». Оба с ликованием убежали.

– А зачем ты придумал эту историю? – спросил Оле.

– Говорю же вам, это правда, – сказал Мориц, чувствуя, как в нём снова вскипает злость. – Мы можем пойти в парк, и я вам его покажу.

И они договорились пойти туда во второй половине дня.

Когда Лили и Оле после обеда пришли к Морицу, небо было тёмно-серым и шёл такой дождь, что о походе в парк нечего было и думать. Кроме того, Морицу одному ходить в парк не разрешалось, а папа должен был везти Тима на прививку. За столом Мориц коротко рассказал о своих неприятностях в школе.

– М-да, – сказал папа, – придётся тебе через это пройти. История с парковым тигром, конечно, очень красивая, но всё-таки согласись, что со стороны она кажется неправдоподобной.

– Да уж, – согласился Мориц. – Но господин Розочка сказал, что иногда приходится быть первым, кто узнаёт что-то новое, и это нелегко.

– Тут господин Розочка прав, – сказал папа. – Но я всё же думаю, что тебе следует написать новое сочинение про белок и зайцев.

Естественно, было немного жаль, что Мориц не мог показать Лили и Оле укрытие паркового тигра, но они и без того очень приятно провели время. Они удобно устроились в уголке, и Мориц рассказал им про господина Розочку.

– И родители запросто отпустили тебя с ним в парк? – удивилась Лили.

– Наши друзья напротив с ним знакомы. Они говорят, что он самый приятный пожилой господин на свете, – сказал Мориц.

– А сколько же ему лет? – спросила Лили.

– Не знаю, – ответил Мориц.

Он старше моих родителей, и он седой. Но с виду моложе, чем моя бабушка.

– А у моей бабушки есть кот, которого зовут Господин Боненкраут, – сказала Лили. – Когда я бываю у неё, он всегда спит в моей кровати.

Мориц некоторое время раздумывал, не рассказать ли им про Альфонса и его слона, но в конце концов предпочёл оставить эту историю при себе. Вместо этого он предложил:

– А давайте поиграем в пиратов?

Четверть часа спустя комната Морица напоминала штормовое море. Он и Лили как раз запирали Оле в каюте под письменным столом, когда в дверь позвонили. Мориц побежал открывать и очень обрадовался, увидев господина Розочку. В руках он держал серебряную тарелку, украшенную тиснёными звёздами. На тарелке лежали большие золотисто-коричневые печенья. Они источали оглушительный аромат апельсинов и шоколада.

– Вчера я совсем про них забыл, – сказал господин Розочка. – Лучшие в мире апельсиновые печенья.

– Заходите, – пригласил его Мориц, – Оле и Лили тоже здесь.

– С Оле и Лили я и впрямь не прочь познакомиться, – сказал господин Розочка, – но сегодня у меня, к сожалению, совсем нет времени. Мне ещё нужно в парк к Руди, чтобы предостеречь его. Завтра в газетах напечатают, что открыт парковый тигр, и в парк ринутся толпы народа.

– Откуда вы знаете, что напечатают в газетах? – спросил Мориц.

– Ну, так… – сказал господин Розочка.

– Но ведь это значит, что я могу взять газету с собой в школу и показать её учительнице, – сказал Мориц.

– Ну, так… – снова сказал господин Розочка – как показалось Морицу, с несколько злорадной ухмылкой.

– А вы уверены? – спросил Мориц.

– Совершенно уверен, – сказал господин Розочка. – А сейчас желаю тебе приятного вечера. Кстати, нет ли у тебя желания как-нибудь сходить со мной и Альфонсом в зоопарк навестить Цицерона?

– Да, но мне надо спросить разрешения у родителей, – ответил Мориц.

– Разумеется, – сказал господин Розочка. – Передай им от меня привет.

С этими словами он повернулся и направился к лестнице. И вдруг Мориц заметил, что господин Розочка двигается совсем не так, как ходят старые люди. Он держался очень прямо и своими длинными ногами перепрыгивал сразу через несколько ступеней.

«Странно», – подумал Мориц.

– Да, я много занимаюсь спортом, – крикнул снизу господин Розочка.

– Но ведь я ничего не сказал, – отозвался сверху Мориц.

– Разве? – удивился господин Розочка. – Значит, мне почудилось.

Мориц медленно вернулся в квартиру, держа в руках тарелку с печеньями. Оле и Лили тем временем устроили на его кровати корабль и подняли простыни вместо парусов.

– А вот и провиант, – воскликнул Мориц и поставил тарелку на кровать.

Печенья были невероятно вкусные. Ровно такие хрустящие, как надо, и такие же сладкие. Мориц рассказал им об английском профессоре по очистке апельсинов.

– А ты уверен, что это правда? – спросила Лили.

– Вполне может быть, – ответил Мориц. – И печенья действительно необыкновенные.

В конце концов на серебряной тарелке осталась всего одна печенька. Лили взяла тарелку и уже хотела забрать печеньку, как что-то её удержало.

– Вы только посмотрите! – воскликнула она. – Это же пиратский корабль!

И действительно. В середине тарелки было тиснение: великолепное пиратское судно с тремя большими парусами и с флагом, на котором были изображены череп и кости.

– Вот это совпадение! – удивился Оле.

Нет, подумал Мориц, это не совпадение. В этом господине Розочке действительно было что-то очень необычное.

Мориц, госпожа Майер и господин Либерман удивляются

Когда на следующее утро Мориц проснулся, он сразу вскочил с постели, чтобы посмотреть, не принесли ли газету. Оказалось, уже принесли! «Новейшие известия» лежали, аккуратно свёрнутые, на коврике у порога. Мориц схватил газету и закрыл дверь.

– Что случилось? – крикнул папа из ванной.

– Ничего, мне тут надо кое-что посмотреть, – отозвался Мориц и пошёл в гостиную, чтобы расстелить газету на полу. На первой странице был снимок с солдатом, которого поймали двое других военных. Мориц перевернул страницу. Вершина мировой экономики, налоговая реформа, безработица.

Наконец он дошёл до раздела, где публиковались городские новости. Здесь, на второй странице, внизу была маленькая заметка. Под заголовком «Поразительное открытие в городском парке» можно было прочитать: «Огромную радость сотрудникам Зоологического института принесло наблюдение, которое они сделали вчера при дежурном осмотре городского парка. Впервые за тридцать лет они обнаружили экземпляр редкого паркового тигра, страной происхождения которого является Бирма. Мелкое млекопитающее имеет длину десять сантиметров и питается преимущественно листьями. Это очень пугливое животное считалось в Европе давно вымершим».

Мориц побежал в ванную к папе.

– Послушай, что тут пишут, – воскликнул он, – спорим, госпожа Майер удивится!

Когда он дочитал до конца, папа сел на край ванны.

– С ума сойти, – сказал он. – Я должен признаться, что и сам счёл историю про паркового тигра слишком необычной.

Мориц просиял.

– Теперь больше никто не посмеет сказать, что я всё это выдумал. И мне не придётся писать ещё одно сочинение.

В это утро он оделся в школу мгновенно. За завтраком проглотил от силы три ложки мюсли, а пока мама ещё стояла в ванной и красилась, он её нетерпеливо подгонял.

Госпожа Майер в это утро тоже читала газету. Во-первых, по утрам она была слишком сонной, чтобы разговаривать со своим мужем, а во-вторых, она полагала, что учителя с самого утра должны знать, что пишут в газетах. Ведь какой-нибудь ученик мог об этом спросить.

– Нет, ты только послушай, – обернулась она к мужу, дойдя до раздела местных новостей, и прочитала ему заметку. – Ты когда-нибудь что-нибудь слышал о парковых тиграх?

– Нет, – сказал тот, – но это, разумеется, ничего не значит. Тем более говорят, что они уже тридцать лет как вымерли.

Госпожа Майер молчала. Весьма примечательной случайностью было то, что её ученик как раз вчера написал об этом животном. И она была уже достаточно взрослой, чтобы считаться с примечательными случайностями. Перед Морицем придётся извиниться. И не только ей одной.

Мориц взбегал по широкому школьному крыльцу. Газету он свернул трубочкой и держал в руке как меч. Сейчас он всем её покажет. Но когда он вошёл в класс, ему даже не понадобилось её разворачивать. Одноклассники с растерянными лицами читали заметку, которую кто-то уже вырезал из газеты и скотчем наклеил на доску. Штефан Рабентраут как раз в этот момент зачитывал вслух:

– «…уже много лет считались в Европе вымершими».

Тут он заметил Морица.

– Чёрт, Мориц, ну круто! – сказал он. – Я как раз подумал, что история правдивая.

Мартин Ховилер, стоя рядом с ним, кивал с горячим согласием. Мориц не удостоил их взглядом.

– Привет, Лили, привет, Оле, – крикнул он, – ну, что я вам говорил?

– Жаль, мы вчера его не посмотрели, – сказала Лили.

В редакции «Новейших известий» тоже царило оживление. Телефоны звонили непрерывно. Читатели хотели больше узнать о парковом тигре. В первую очередь – увидеть фото. Руководитель раздела местных новостей Йозеф Либерман гневно разглядывал маленькую заметку. Эта история должна была попасть на самую первую страницу. Ведущего редактора ждут большие неприятности. Но сначала он устроит нагоняй остальным на утренней летучке.

Редакция собралась почти в полном составе. Когда Либерман вошёл в помещение, все разговоры смолкли. Студент Макс, который проходил в газете практику, протиснулся за его спиной в последний ряд. И летучка началась. Обычно на летучках разбирали весь раздел местных новостей, страницу за страницей, но в это утро Либерман спросил с угрозой в голосе:

– Как в газету попала история о парковом тигре?

Молчание.

– Кто додумался разместить эту заметку в подвале на второй странице новостей?

Все как воды в рот набрали. Либермановских вспышек ярости боялись. Потом кто-то откашлялся. Это было в самом заднем ряду. Все оглянулись. У стажёра Макса был такой вид, будто он вот-вот провалится сквозь землю, уши у него горели.

– Боюсь, что… то есть, я думаю… мне кажется… – заикался он.

– Что? – проревел Либерман.

– Это я написал заметку, – сказал несчастный Макс.

Для Макса и редактора Хериберта Хальмозера, который был ответственным за выпуск новостей, эти минуты были не из приятных. Либерман бушевал:

– В кои-то веки у нас была готовая хорошая история, а вы запрятали её в подвал на второй странице. И где фото?

– Какое фото? – спросил Хальмозер несколько растерянно.

– То-то и оно! – проревел в ответ Либерман. – Никакого фото! Я хочу, чтобы завтра в газете появилось фото паркового тигра!

Поскольку атмосфера была такой взрывоопасной, от редакторов ускользнули два обстоятельства. Никто не заметил, что письмо, на основании которого практикант Макс писал заметку, не имело обратного адреса. А ещё никто так и не поговорил с директором Шмиттом из Зоологического института, который звонил с самого утра. Он хотел сказать, что вся эта история с парковым тигром, должно быть, какая-то ошибка. Никто из его сотрудников такое животное не обнаруживал. Но секретарша в то утро так и не соединила его с редактором, и об этом никто не узнал.

У Морица в школе был триумфальный день. Госпожа Майер ещё раз зачитала вслух газетную заметку.

– Мы явно были несправедливы к Морицу, – сказала она. – И какой урок мы из этого извлечём?

Класс молчал.

– Ну, прежде всего, что нельзя задаваться и воображать, будто мы знаем всё. Даже учителя всего не знают, – сказала она в заключение и при этом состроила такую гримасу, что все засмеялись.

На перемене Морица окружили одноклассники, и он ещё раз повторил свой рассказ о том, как нашёл паркового тигра.

– Я загляну к нему прямо сегодня во второй половине дня, – сказал Штефан Рабентраут, и Мартин Ховилер, как всегда, ему поддакнул.

– Не думаю, что вы его найдёте, – сказал Мориц с некоторой заносчивостью.

– А вот посмотрим, – огрызнулся Мартин.

В этот день после обеда Мориц твёрдо намеревался пойти в парк вместе с Лили и Оле. Но когда по пути из школы он проходил мимо него, то не поверил своим глазам. Улица была закрыта для движения, и повсюду были натянуты красно-белые заградительные ленты. Толпы людей бродили по широким пешеходным аллеям, многие – вооружившись биноклями. В кустах ползали на четвереньках фотографы и телеоператоры. Папа ни за что не разрешил бы ему идти в парк при такой толчее.

Но когда Мориц пришёл домой, папа был занят другими заботами.

– Мориц, входи скорей, – приветствовал он его в дверях. – Нам надо поговорить.

Мориц закинул ранец в угол и последовал за папой в гостиную.

– У нас не всё хорошо, – начал папа, и Мориц заметил, что он, судя по всему, в большой спешке собрал дорожную сумку, которая теперь стояла в гостиной. Сумка была раскрыта, и сверху лежал медвежонок Тима.

– Что случилось? – спросил Мориц.

– Бабушка упала с лестницы и сломала ступню, – сказал папа. – Сегодня вечером я с Тимом поеду к ней, чтобы помочь.

– Надолго? – спросил Мориц.

– На пару дней – пока не найдём кого-нибудь, кто бы за ней присматривал.

– А я?

– Н-да. Тут придётся импровизировать, – сказал папа. – В выходные мама дома. Но ближайшие два вечера тебе, возможно, придётся провести у Лили и Оле.

– У Оле завтра футбол, а мама Лили всегда такая строгая, – сказал Мориц.

Оба немного помолчали. Но тут Морица вдруг осенило:

– А если я пойду к господину Розочке? Он так и так собирался сходить со мной в зоопарк. Может, завтра у него будет время.

Папа задумался. Он не хотел быть назойливым. С другой стороны, господин Розочка действительно очень приятный человек, и ведь речь шла о чрезвычайной ситуации.

– Хорошо, вечером мама у него спросит, – сказал папа. – А пока посиди с Тимом: мне надо купить билет и отменить занятия с учениками.

– А я хотел ещё заглянуть в парк… – начал было Мориц, но папа перебил его:

– Это даже не обсуждается. Ты видел, что там творится? Люди как безумные носятся в поисках паркового тигра.

В этом он был прав. В парке царило столпотворение. Все искали паркового тигра: в кустах, под кустами, на деревьях. Но никто его не находил. Ни малейшего следа, как ни старались. Зато миниатюрная рыжеволосая женщина, что стояла с холодильной тележкой у входа в парк, за день продала столько мороженого, сколько обычно не продавала за весь год. Пиппа Корнелиус пришла в этот вечер домой очень довольная. В отличие от фотографов и операторов. Они погрузили камеры в машины и вернулись в свои телекомпании ни с чем. Для них дело было ясное: нет картинки – нет и события.

К вечеру в «Новейших известиях» заметку о парковом тигре из номера тоже убрали. Фотоснимка не было. И хотя Йозеф Либерман лично целый день телефонировал, никто не смог сказать ему о парковом тигре ничего определённого. Эксперты Зоологического института не выходили на связь: с самого обеда они вместе с директором Шмиттом были на загородной экскурсии в монастырской пивоварне. Либерман решил отказаться от дальнейших сообщений о редком животном. Что-то в этом деле казалось ему очень странным. А чутьё газетчика его почти никогда не обманывало.

Мориц ранним вечером стоял перед дверью господина Розочки и звонил уже в третий раз. Но никто не открывал. В конце концов он снова поднялся к себе и написал записку.

Дорогой господин Розочка, – писал он. – Вы же хотели пойти со мной в зоопарк. Завтра было бы хорошо, потому что папа с Тимом должны уехать, и я остаюсь один. Есть ли у Вас время?

С дружеским приветом,

Мориц.

Он снова спустился вниз и сунул записку в дверную прорезь для почты. И тут, когда он уже хотел опустить заслонку, изнутри вдруг послышался странный, но почему-то знакомый звук. Это был очень нежный и тихий звук, и на лестнице его бы никто не расслышал. Смесь рычания и мяуканья, жалобная и трогательная. Мориц медленно опустил заслонку. Он только что услышал паркового тигра Руди.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю