Текст книги "Господин Розочка"

Автор книги: Ламбек Зильке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Мориц и господин Розочка устраивают экскурсию

По дороге домой все трое были молчаливы. Остались позади полдня – долгих и напряжённых. Сворачивая к своему дому, Альфонс Мейербер попрощался с Морицем и погладил его по голове.

– Приятно было с тобой познакомиться, – сказал он. – Надеюсь, мы ещё увидимся.

– Обязательно, – пообещал Мориц и улыбнулся.

Альфонс Мейербер казался ему теперь старым другом.

Потом Альфонс повернулся к господину Розочке.

– Я тебе этого никогда не забуду, Леопольд, – сказал он. – Я бы не вынес мысли, что Цицерон печалится и сидит один в зоопарке.

– Пустяки, – ответил господин Розочка и подал ему руку, – уверен, ты бы сделал для меня то же самое.

Они долго и торжественно трясли друг другу руки. Наконец господин Розочка откашлялся:

– Хорошего тебе вечера, Альфонс, и до свидания, – сказал он.

Альфонс Мейербер кивнул. Потом повернулся и медленно пошёл вниз по улице.

У Морица накопилось множество вопросов к господину Розочке. В голове его беспорядочно теснились мысли. Но он слишком устал, чтобы вести в этот день ещё и долгие разговоры.

– Такие странствия очень тяжелы, Мориц, – сказал господин Розочка, отвечая на его невысказанный вопрос. – Тебе сегодня надо пораньше лечь спать.

Мориц кивнул.

– А перед сном, может быть, принять тёплую ванну и выпить большую чашку горячего шоколада, – подытожил господин Розочка.

Когда они дошли до двери господина Розочки, Мориц подал ему руку:

– Большое спасибо, что взяли меня с собой, – сказал он. – Это был очень хороший день.

– Считай, что мы побывали только в зоопарке, – сказал господин Розочка. – Всему остальному всё равно никто не поверит.

Об этом Мориц и сам уже подумал.

– А завтра вечером мы пойдём встречать маму с работы? – уточнил он.

– Обязательно, – сказал господин Розочка, предвкушая удовольствие. – Мне уже не терпится познакомиться с её начальником.

– Тогда я приду, как сделаю уроки, – сказал Мориц.

– Да смотри у меня, не забудь сделать все до одного, – ответил господин Розочка, прежде чем закрыть свою дверь.

Наверху Морица ждал сюрприз: мама уже была дома.

– Я ушла сегодня чуть пораньше, – сказала она. – Но, разумеется, Чёрт-поберих дал мне понять, что это неправильно. – Она закатила глаза. – Но как бы то ни было, я приготовила нам горячий шоколад: подумала, что в зоопарке ты основательно продрогнешь. Как всё прошло?

– Очень хорошо, – сказал Мориц. – А ты знала, что слоны могут научиться говорить?

Мама засмеялась.

– У твоего господина Розочки богатая фантазия, – сказала она.

– Он заранее радуется, что завтра познакомится с твоим начальником, – сказал Мориц.

– О боже, – сказала мама. – Я далеко не так уверена, что это кончится благополучно.

В этот вечер Мориц добровольно отправился спать так рано, что мама с тревогой спросила, уж не заболел ли он.

– Всё хорошо, – ответил Мориц. – Я просто устал.

Мама села на край кровати и склонилась над ним:

– Я знаю, что сейчас тебе тяжеловато. Но папа сообщил, что в выходные вернётся.

– А кто будет ухаживать за бабушкой? – спросил Мориц.

– Соседка, которая и раньше её часто навещала.

– Хорошо, – пролепетал Мориц и заметил, что у него слипаются глаза.

Когда мама поцеловала его и выключила ночник, он уже спал.

На следующее утро Мориц проснулся рано, потому что снаружи бушевала буря. Он встал и выглянул в окно. Сильный ветер гнал по улице листья и мелкие ветки. Мориц соскучился по папе и Тиму и был рад, что на следующий день они вернутся домой. В этот момент открылась дверь, и мама просунула в комнату свою кудрявую голову.

– О, да ты уже встал, – обрадовалась она. – И мы в виде исключения можем позавтракать не спеша.

После завтрака она взяла листок бумаги и записала адрес своего бюро.

– Приходите в половине шестого, – сказала она. – Сегодня на обед сделаешь себе бутерброды, хорошо? А вечером поедим вместе как следует.

В это утро Морица ждал сюрприз: Штефан Рабентраут оставил его в покое. Он был слишком занят тем, что спорил с Мартином Ховилером о том, почему они оба вылетели из школьной футбольной команды. Утром они нашли в своих столах записки, что временно отстраняются от тренировок.

– Это ты подставил Феликсу подножку, – кричал Штефан Рабентраут, а Мартин Ховилер огрызался: – А ты толкнул Анди перед воротами.

Ссору было слышно даже с улицы, и закончилась она, только когда госпожа Майер вошла в класс и заглушила этот шум.

Когда Мориц после школы пришёл домой, в холле лежала записка. Кто-то подсунул её под дверь.

Дорогой Мориц, —

было написано старомодным, но легко читающимся почерком, —

я поджарил котлеты и сделал салат из огурцов. Хочешь со мной пообедать?

Твой Леопольд Розочка.

Мориц зашвырнул ранец в угол и ринулся вон из квартиры. Едва он нажал на звонок, как господин Розочка открыл дверь.

– А, это ты, вот славно, – воскликнул он. – Надеюсь, ты любишь котлеты.

Мориц кивнул и вошёл внутрь. Ему было безумно интересно, как выглядит квартира господина Розочки. Однако в холле он не увидел ничего примечательного, за исключением букета ярких зонтиков.

– Но здесь всё совершенно… нормально, – с разочарованием сказал Мориц.

– А должно быть ненормально? – удивился господин Розочка и посмотрел на него.

– Я думал, что у вас… я представлял себе вашу квартиру… как-то иначе: более дикой, что ли, – сказал Мориц.

Господин Розочка рассмеялся.

– Более дикой? Да, но ведь Цицерон жил не у меня, а у Альфонса. И даже если я сам, может, несколько странноват, но уют люблю.

И уют у него был, это сразу стало ясно. В гостиной стоял мягкий тёмно-зелёный бархатный диван со старомодно высокой спинкой, а перед диваном лежал большой яркий ковёр. Обеденный стол был покрыт скатертью в синюю клетку, на нём стояла ваза с мелкими белыми цветами и посуда на двоих. Мориц сразу почувствовал, как урчит его желудок.

– Поедим? – предложил господин Розочка.

Это был великолепный обед. Мориц съел пять первоклассных котлет, а ещё целую горку картофельного пюре и салат из огурцов. Господин Розочка рассказывал ему о своих путешествиях в Китай и Южную Америку, а снаружи по-прежнему завывал сильный ветер.

Когда они управились с обедом, господин Розочка сказал:

– А теперь приглашаю тебя на мороженое к Пиппе Корнелиус.

– Нам придётся выходить? – поёжился Мориц.

– Да, но мы поедем на автобусе, – сказал господин Розочка.

– Но здесь же не ходят автобусы, – возразил Мориц.

– Сегодня ходят, – заверил его господин Розочка.

Оба оделись потеплее и обмотались шарфами. Потом вышли за дверь. Ветер гнал по улице листья и обрывки бумаги, небо было хмурым. Ещё издалека Мориц заметил свет фар, который приближался очень быстро. Автобус был небесно-голубого цвета, с широкой серебряной полосой на боку.

– А вот и наш автобус, – сказал господин Розочка, когда тот, резко затормозив, остановился перед ними.

Салон автобуса был пуст. Они вошли и поздоровались с водителем, который имел свирепый вид.

– Добрый день, Тимот, – сказал господин Розочка. – Нам к Пиппе Корнелиус.

– Да знаю, знаю, – мрачно ответил Тимот. – Садитесь, надо торопиться.

Они почти упали на серебристые сиденья, так стремительно Тимот рванул с места. Дома и улицы расплывались за стеклом, и через несколько минут Мориц перестал следить за дорогой.

– Тимот всегда ужасно спешит, потому что водителей на третьем маршруте осталось совсем мало, – сказал господин Розочка. – Но ты можешь не беспокоиться, он водит очень хорошо.

Наконец автобус сбавил скорость. На улице быстро смеркалось, с каждой минутой становилось всё темнее. Тяжёлые серые тучи висели на небе и не пропускали свет. Эту часть города Мориц ещё никогда не видел. Дома здесь были низкие и старые и тесно лепились друг к другу. Лишь несколько уличных фонарей бросали слабый жёлтый свет на дорогу, вымощенную старыми булыжниками.

– Где это мы? – спросил Мориц.

– О, это Серое Предместье, – сказал господин Розочка. – Пиппа выбрала для своей лавки не самый лучший район, но здесь у неё очень много покупателей.

Автобус резко остановился.

– Пока, Тимот, – выходя, крикнул господин Розочка, но Тимот только махнул ему в ответ. И они очутились на улице.

– Ветра больше нет, – сказал Мориц.

– Ветер обходит это место стороной, – сказал господин Розочка, – и даже солнце сюда заглядывает редко.

Мориц и господин Розочка свернули за угол и оказались в переулке, который был ещё мрачнее, чем улица. Здесь у домов светилось лишь несколько ламп. Впереди шёл, с трудом подволакивая ногу, пожилой господин, обёрнутый в толстое шерстяное одеяло.

– Что-то мне не по себе, – прошептал Мориц.

– Не бойся, – сказал господин Розочка. – Во-первых, я с тобой, а во-вторых, мы уже почти пришли.

Он указал на свет в самом конце переулка. Лавка Пиппы Корнелиус располагалась между двумя домами, которые покосились так, будто того и гляди обрушатся. На оконном стекле светилась розовая надпись: «Пиппа Корнелиус. Мороженое для любого настроения».

Мориц и господин Розочка едят мороженое

Пиппа Корнелиус была такая миниатюрная и изящная, что Морицу казалось, будто она парит по своей лавке, не касаясь ногами пола. На ней было всё розовое: розовая рубашка, розовые джинсы; даже туфли, и те из розовой кожи. Волосы на затылке были собраны в толстый узел, а глаза светились зелёным огнём.

– Леопольд, как чудесно, – воскликнула она певучим голосом. – Я так и знала, что ты сегодня придёшь!

Потом она повернулась к Морицу:

– А ты, наверное, Мориц, – сказала она. – Альфонс Мейербер рассказывал мне про вашу экскурсию в зоопарк. Он был здесь вчера, приезжал утешиться мороженым.

– И как, ему это удалось? – спросил господин Розочка.

– Да, но понадобилась особо крупная порция сливочного масла и шоколада, чтобы снова привести его в радостное состояние, – сказала Пиппа.

В лавке нигде не было видно витрины с сортами мороженого, зато на старом столе стояли кухонные весы с большой шкалой.

– Иди сюда, Мориц, – позвала Пиппа Корнелиус. – Давай подберём мороженое для тебя.

Она взяла руку Морица и положила её ладонью на чашу весов. Потом внимательно посмотрела на шкалу.

– Э, не так всё просто, – сказала она. – Ты немного взволнован и чего-то боишься, но при этом и очень любопытен. Кроме того, ты замёрз. Я думаю, тебе будет хорошо от черноморского мороженого с медовым корнем и гвоздикой.

Не успел Мориц сказать, что предпочёл бы шоколадное, как Пиппа уже скрылась за блестящим светло-зелёным занавесом. Когда она снова показалась оттуда, в руке у неё был душистый вафельный стаканчик с большим шариком мороженого.

– Вот, на здоровье, – сказала она и повернулась к господину Розочке:

– А тебе, Леопольд? Давай посмотрим.

Господин Розочка положил ладонь на весы. Пиппа внимательно вгляделась в шкалу.

– Я думаю, Леопольд, – сказала она очень серьёзно, – ты рассказал мне не всю правду про сегодняшний день. Лучше сознайся сразу, с кем ещё тебе предстоит сегодня встретиться.

Господин Розочка рассмеялся.

– Пиппа, Пиппа, – сказал он, – ты не устаёшь меня поражать. Но ты права. Нам с Морицем придётся встретиться с одним не очень приятным современником.

– Судя по твоему состоянию, он очень неприятный, – сказала Пиппа Корнелиус. – Я приготовлю лавандово-ванильную смесь, чтобы тебя подкрепить.

Она опять скрылась за шторой, а Мориц начал есть своё мороженое. Он ещё никогда не пробовал ничего столь необычного. Мороженое хотя и было сладким и холодным, как полагается мороженому, но имело острый вкус, а его запах напоминал о летних каникулах.

Чем больше Мориц ел, тем теплее ему становилось, и он чувствовал, как его покидает всякий страх.

– Пиппа действительно большая мастерица, – сказал господин Розочка и взял у неё свой стаканчик.

– Спасибо, Леопольд, – с улыбкой ответила Пиппа. – Мориц, тебе уже лучше?

Мориц кивнул с полным ртом мороженого.

– Это хорошо, – сказала Пиппа Корнелиус. – Иначе бы я вас не отпустила.

Когда Мориц управился со своей порцией, ему казалось, что он никогда не ел ничего вкуснее. Он чувствовал себя сильным и уверенным, а в животе как будто сияло золотое солнце. Господин Розочка тоже выглядел чрезвычайно довольным.

– Долго ли ты пробудешь с нами в этот раз, Леопольд? – спросила Пиппа Корнелиус.

Мориц удивлённо посмотрел на господина Розочку. Он и не знал, что тот намеревается уехать.

– О, теперь уже не особенно долго, – сказал господин Розочка. – Меня ждёт одно дело в Каппадокии.

– Может, пришлёшь мне оттуда почтовую открытку? – попросила Пиппа.

– Ты же знаешь, я не большой мастер по части писем, – сказал господин Розочка.

– Да, я знаю, – вздохнула Пиппа. Потом посмотрела на свои большие наручные часы и сказала: – Боюсь, что вам пора.

Господин Розочка кивнул.

– Сколько с нас, Пиппа? – спросил он, доставая старомодный бумажник.

– Я же не беру с тебя денег, – сказала Пиппа возмущённым тоном. – Это я задолжала тебе столько мороженого, сколько тебе за всю жизнь не съесть.

На прощание они обменялись поцелуем в щёку.

– Береги себя, Пиппа, – сказал господин Розочка.

– Ты тоже, Леопольд, – серьёзно ответила Пиппа Корнелиус. И протянула Морицу маленькую серебряную карточку, на которой ярко-розовым цветом был вытиснен её адрес. – Заходи ко мне, Мориц, я буду рада, – сказала она. – Заходи и без господина Розочки.

– Приду, – сказал Мориц, хотя был уверен, что ни за что не поедет один в этот мрачный район.

Когда они вышли из лавки, снаружи, казалось, стало ещё темнее. Вокруг царила зловещая тишина. Только где-то вдали верещала кошка.

– Почему она не разрешает вам платить? – спросил Мориц. Судя по всему, очень многие люди были в благодарном долгу перед господином Розочкой.

– Ещё до того, как Пиппа открыла свою лавку, она была балериной в одном крупном оперном театре. Она была очень одарённая, и впереди её ждала блестящая карьера. Но, разумеется, многие в театре ей завидовали. Так одна балерина во время репетиции натянула над сценой невидимый шнур, о который Пиппа споткнулась и сломала себе лодыжку.

– И больше не могла танцевать? – догадался Мориц.

– Перелом был такой сложный, что ей нечего было и думать о сцене. Пиппа была в отчаянии. Тогда я помог ей получить от театра хотя бы деньги. И она смогла открыть на них лавку мороженого. И ей теперь нравится её работа.

– А что стало с той балериной?

– Она работает контролёршей, отрывает билетики, – лаконично ответил господин Розочка. – Думаю, Тимот уже нас ждёт.

Он взял Морица за руку. Его быстрые шаги гулко отдавались в тесном проулке между домами. Редко где светилось какое-нибудь окно, и Морицу казалось, что тёмные тени крались сзади, подстерегая их.

– Тут живёт много людей, которым пришлось тяжело, – сказал господин Розочка ни с того ни с сего. – Поэтому Пиппа и открыла магазин именно здесь. Она прописывает своё мороженое как лекарство.

Мориц испытал облегчение, когда они дошли до центральной улицы. Как и предполагал господин Розочка, автобус Тимота уже стоял на углу и поджидал их. На сей раз водитель выглядел ещё мрачнее, чем прежде.

– Мы опаздываем уже на две минуты, – пролаял он и рванул с места так резко, что Мориц чуть не упал.

Во время быстрой езды город снова размыло за зеркальными окнами автобуса. Мориц воспользовался случаем, чтобы расспросить господина Розочку о его делах в Каппадокии. Само название Каппадокия сулило большие приключения и блеск драгоценных камней.

– Зачем вам туда?

– Мне расскажут подробности моего задания, только когда я прибуду на место, – сказал господин Розочка. – Но мне кажется, что на сей раз я довольно скоро вернусь.

Мориц тоже на это надеялся.

Автобус замедлился, и по множеству цветных неоновых реклам и по яркому освещению улиц Мориц понял, что они приехали в центр города. Когда автобус остановился, они вышли прямо перед зданием, в котором находилось мамино бюро.

Мориц и господин Розочка встречаются с Чёрт-поберихом

Мориц был здесь всего раз. Тогда они вместе с папой и Тимом провожали маму на работу, и он до сих пор помнил, как ему было её жаль. Ему казалось, что это голубое зеркальное здание на шумной улице совсем маме не подходит. И теперь, когда Мориц снова очутился перед этим зданием, он заметил, как золотая теплота в животе куда-то уходит и ему становится холодно.

– Мориц, тебе здесь никто ничего не сделает, – сказал господин Розочка. – Очень важно, чтобы ты это знал. А теперь идём к твоей маме.

Они вошли в вестибюль, который, казалось, весь состоял из серого камня. За круглой стойкой в приёмной сидел суровый охранник.

– Вы к кому? – спросил он без малейшей улыбки, и Мориц почувствовал себя взломщиком, которого застигли на месте преступления.

– К моей маме, – сказал он, и охранник передразнил его:

– «К маме, к маме»… Как фамилия твоей бесценной мамы?

– Её зовут Сабина Фройденрайх, – опередил его господин Розочка, и пока Мориц спрашивал себя, отчего этот мужчина такой злой, он заметил краем глаза, как господин Розочка достал из кармана пальто серебряную солонку и незаметно вытряхнул немного порошка в сторону охранника.

Затем произошло нечто поразительное. Охранник некоторое время сидел, уставившись перед собой в пустоту, будто напряжённо пытался что-то вспомнить. Когда он снова обернулся к ним, Мориц не мог поверить своим глазам. Уголки рта, привычно опущенные, растянулись в приветливой улыбке, а свирепая складка между бровей исчезла.

– Значит, мальчик, ты хочешь попасть к своей маме, – сказал он. – Вот она, наверное, обрадуется! – Всё ещё улыбаясь, он достал большой журнал из выдвижного ящика и раскрыл его. – Фройденрайх, Фройденрайх… Ага, вот, тринадцатый этаж, комната 1306-б. Проводить вас до лифта?

Мориц и господин Розочка вошли в озеркаленный со всех сторон лифт, и охранник предупредительно нажал кнопку 13.

– Хорошей поездки и хорошего дня, – сказал он и снял фуражку.

– Хорошего дня, – пожелали ему в ответ Мориц и господин Розочка, и лифт тронулся.

– Что это было? – спросил Мориц. – Он ни с того ни с сего стал так любезен.

– О, маленький трюк, ничего особенного, – сказал господин Розочка. – Он ещё долго так продержится, его жена будет удивляться целый вечер.

На тринадцатом этаже лифт звякнул и остановился. Выйдя, они очутились в длинном холле, устланном серым ковром. Слева и справа тянулись ряды серых дверей. Все они были закрыты.

– Ух ты, какая радостная обстановка, – сказал господин Розочка.

Пока они соображали, в какую сторону идти, одна дверь открылась и оттуда вышла маленькая худенькая женщина с кофейной чашкой.

– Вам куда? – спросила она резким голосом и подошла ближе.

– Добрый день, – вежливо поздоровался господин Розочка и приподнял шляпу. – Мы ищем госпожу Фройденрайх.

– Что вам от неё нужно? – спросила женщина.

– Я её сын, – объяснил Мориц.

Женщина неодобрительно оглядела его.

– Не знаю, конечно, что ты здесь делаешь в рабочее время, но твоя мать сидит в той стороне коридора за пятой дверью слева.

– Премного благодарны, – сказал господин Розочка и снова приподнял шляпу.

И они зашагали по коридору.

– Мне кажется, твою маму действительно можно только пожалеть, – тихо сказал Морицу господин Розочка.

На пятой двери слева не было таблички с фамилией, только номер 1306-б. Они постучались и немного подождали, а потом вошли. Мама сидела за огромным письменным столом, который весь был завален бумагами. Она улыбнулась им, но сказать ничего не могла, потому что держала возле уха телефонную трубку. Из трубки доносились крики.

Кабинет мамы тоже был выкрашен в серый, на стене висели строительные чертежи. Единственным цветным пятном оказалась картинка, на которой был изображён дом и луг с цветами: Мориц нарисовал её маме на последний день рождения. Мама всё ещё слушала крикливую телефонную трубку. Господин Розочка между тем снял и отложил своё пальто, взяв из него только маленькую солонку и сунув её в карман брюк. Наконец мама положила трубку.

– Хотите, я угадаю, кто вам звонил? Ваш начальник, – сказал господин Розочка и ласково улыбнулся.

– Да, – сказала она. – Он хочет, чтобы я осталась на сверхурочную работу, хотя я заранее говорила, что сегодня должна уйти вовремя.

Морицу казалось, что его мама выглядит очень маленькой и измождённой.

– Привет, мой Большой, – сказала она и раскрыла руки для объятия.

Мориц подбежал к ней и зарылся носом в её шею, как вдруг из коридора послышались тяжёлые шаги. Судя по топоту, на пути к ним был кто-то очень разъярённый.

– Что это? – спросил Мориц и посмотрел на маму. Но она не успела ответить. Дверь распахнулась, и перед ними возник Чёрт-поберих.

– Что вы себе позволяете? – проревел он.

Мориц ещё никогда не видел маминого начальника, но сразу узнал его. Он был очень большой и такой толстый, что едва пролезал в дверь. Рядом с ним всё словно скукоживалось: мама, Мориц, господин Розочка – даже комната как будто уменьшилась. На его лысом черепе лежало несколько длинных прядей, а через пояс брюк переваливалось могучее брюхо. В какой-то момент Мориц подумал, что Чёрт-поберих набросится на него, но тот, сделав несколько шагов, резко остановился.

– Что происходит? – кричал он. – Что здесь делают эти люди? И почему по вашему кабинету бегает ребёнок?

Мама только раскрыла рот, чтобы ответить, как господин Розочка шагнул к господину Хюбериху и приподнял свою шляпу.

– Моё имя Леопольд Розочка, – сказал он мягким голосом. – А это Мориц Фройденрайх, сын госпожи Фройденрайх.

Казалось, Чёрт-поберих сейчас лопнет от ярости. Его могучий череп налился кровью.

– Меня не интересует, как вас зовут, – рычал он. – Вам здесь делать нечего.

Мориц взглянул вверх на маму, которая, смертельно побледнев, смотрела на начальника. Тот продолжал орать на господина Розочку. Господин Розочка медленно и осторожно достал из кармана брюк солонку. Он повернулся к маме и Морицу и подмигнул им. Чёрт-поберих сделал угрожающий шаг к господину Розочке. И тут погас свет.