Текст книги "Однажды в Голливуде"
Автор книги: Квентин Тарантино
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава одиннадцатая
Грузовичок «Твинки»
Пытаясь совладать с извилистой дорогой, ведущей к дому Терри Мелчера на Сьело-драйв, в старом грузовичке с логотипом пекарен «Хостесс Твинкис Континентал Бейкери», Чарльз Мэнсон осознает, что идет на риск.
Он переехал из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, чтобы выпустить альбом, записать песни в авторском исполнении, подписать контракт и, наконец, стать звездой рок-н-ролла. Он не планировал становиться духовным лидером одурманенных хиппи и заводить личный гарем из бездомных девочек – это вышло как-то само собой, между делом. И сперва все шло хорошо. На самом деле все шло как по маслу. Благодаря девочкам он сдружился с барабанщиком The Beach Boys Деннисом Уилсоном – настоящей, без дураков, рок-звездой. Уилсон познакомил его со своими друзьями Грегом Джейкобсоном и сыном Дорис Дэй Терри Мелчером.
Эти знакомства привели к новым встречам, вечеринкам, тусовкам с травкой и джем-сейшенам с успешными рок-музыкантами Лос-Анджелеса. Чарли глазом моргнуть не успел, как уже раскуривал дудку на двоих с солистом The Raiders Марком Линдси, выпивал вместе с Майком Несмитом из The Monkees и Баффи Сент-Мари и джемил на гитаре с Нилом Янгом. С Нилом, сука, Янгом!
Чарли с ним не просто джемил; Янга всерьез впечатлил его импровизаторский талант. (Тот ночной джем с Нилом Янгом так и остался главным достижением Чарли на ниве рок-музыки.) Чарли надеялся, что после джем-сейшена с Янгом у него будет шанс встретиться с Бобом Диланом, но тот был неуловим. Самое большее, что удалось Чарли, – это перекинуться парой слов с тогдашним соратником Боба, Бобби Нойвиртом, в ночном клубе «Лондон Фог». Нет сомнений: пока Чарли Мэнсон с «Семьей» тусовался на хате у Денниса Уилсона, его музыкальная карьера шла в гору. Он даже записал в студии несколько песен на ленту формата три четверти дюйма. Вряд ли Мелчер вообще когда-то рассматривал перспективу подписать Чарли в «Коламбию Рекорде». Но можно себе представить, что он раздумывал над тем, чтобы дать песни Чарли на запись другим музыкантам. При всей своей тюремной мудрости и философской смышлености Мэнсон был просто-таки очаровательно наивен во всем, что касалось музыкального бизнеса. Чарли знал, что у Мелчера большие сомнения относительно коммерческого потенциала его сочинений. Но не позволял этим сомнениям пошатнуть веру в себя. Можно только восхититься, каким вечным оптимистом был Чарли, когда речь шла о его судьбе. Просто дайте мне шанс, говорил он. И он получил шанс, когда Терри Мелчер уверил его, что однажды сядет послушать, как Чарли исполняет что-то из своего под гитару.
Справедливо ли утверждать, что Мэнсон возлагал на дружбу с Мелчером слишком большие надежды? Абсолютно.
Можно ли сказать, что Чарли чем-то заинтриговал Мелчера? Может быть.
Но главным шансом Чарли подписать контракт на альбом была его дружба с Деннисом Уилсоном. Из всех участников The Beach Boys Деннис был единственной настоящей рок-звездой. Брайан был жирным и с каждым днем все сильнее раздавался вширь, Эл Джардин смахивал на скелет, а Майк Лав начал лысеть еще в восемнадцать. Деннис был мечтой всех девочек и уже в начале десятилетия излучал дзенское настроение конца шестидесятых. В одно время Деннис Уилсон искренне верил в музыкальный потенциал Чарли. Они устраивали совместные ночные трипы, во время которых философские размышления и мировоззрение Мэйсона производили на Денниса огромное впечатление (как и Мэнсон, Уилсон боялся черных и не доверял им). Во время джем-сейшнов дома у Денниса Чарли проявлял свой несомненный талант к гитарным импровизациям. Тем не менее сомнительно, чтобы неподготовленный, недисциплинированный и попросту расхлябанный Мэнсон научился доносить свою музыку в условиях напряженной, нервной, стерильной атмосферы профессиональной студии звукозаписи. (Тут Чарли не одинок: компанию ему могли бы составить многие гениальные музыканты. Студийные записи Вуди Гатри и Ледбелли – это скорее исторические свидетельства, чем доказательства их музыкального таланта.) Зато не так сложно представить себе Чарльза Мэнсона, который добился бы известности и обвыкся в кофейнях Гринвич-Виллиджа конца пятидесятых – начала шестидесятых, пуская вместе с остальными музыкантами шапку по кругу, и в кругу фолк-исполнителей, где его талант к музыкальным импровизациям, мастерство игры на гитаре и тюремное прошлое считались бы преимуществами. Было время, когда Деннис Уилсон искренне поддерживал Чарли в мечтах стать музыкантом, даже записал одну из его песен («Cease to Exist», фирменная песня «Семьи»), потом перезаписал под новым названием «Never Learn Not to Love» и включил в альбом The Beach Boys «20/20».
И хотя никто толком не верил, что Терри Мелчер подпишет Чарли на альбом в «Коламбии Рекорде», The Beach Boys основали собственный лейбл «Бразер Рекорде», и уж там-то альбом Чарльза Мэнсона выйти мог. Но – не выгорело, и все из-за осевших на хате у Уилсона членов «Семьи», которые со временем не вызывали
у него уже никаких эмоций, кроме раздражения и страха. В лоно «Семьи» Денниса заманили девочки. Затем неподдельная дружба с Чарли, который и не давал ему вырваться с «семейной» орбиты. Но в итоге именно усталость Уилсона от общения с тупоголовыми хиппи привела к тому, что он сжег все мосты раньше, чем Чарли успел по ним перейти.
Изначально Уилсон предлагал этим оборванцам идеалы равноправия и противостояния истеблишменту, которые исповедовали творческие хиппи из голливудского каньона Топанга в конце шестидесятых. Однако очень скоро стало ясно, что все эти копающиеся в мусоре, жрущие кислоту, больные трипаком и говорящие нараспев беглецы от общественных норм – всего лишь кучка неблагодарных дармоедов. Они превратили дом Уилсона в помойку, крали и портили вещи, не говоря уже о том, что ему пришлось потратить тысячи долларов, чтобы вылечить их всех от венерических болезней. В конце концов он просто съехал и предоставил своему коммерческому директору выселять вконец оскотинившихся сквоттеров.
***
Чарльз Мэнсон был бы идеальным претендентом на подписание контракта с новым лейблом The Beach Boys, не преврати «Семья» дом Уилсона в свинарник и не потеряй он из-за этого уважение товарищей Денниса по группе. Сомнительно, что диск добился бы успеха или что Мэнсон с его-то странностями вообще сумел бы записать альбом целиком. Но очень даже вероятно, что если бы остальные члены группы не считали Чарли предводителем банды фриков на содержании у обаяшки Денниса, то Мэнсон вполне мог бы добиться благодаря этим связям хоть чего-то.
Но содержание «Семьи» так дорого обходилось Деннису, что даже когда The Beach Boys записали одну из песен Чарли, то не указали его автором, прикинув, что уже достаточно вложились в его паству. (Ходят слухи, что вместо оформления авторских прав Чарли получил от Уилсона мотоцикл.)
Поэтому к 8 февраля 1969 года все многообещающие связи Чарли в музыкальном бизнесе постепенно сошли на нет. Осталась только одна – смутное обещание Терри Мелчера однажды сесть и послушать, как Чарли поет. Только вот он давно не общался с Терри. Было время, когда Чарли виделся с Терри часто – достаточно часто, чтобы назначить встречу. Но это было до того, как он стал персоной нон грата на хате Денниса Уилсона. И даже Чарли понимал, что из-за такого можно отменить любую договоренность. А вдруг нет? Чарли ведь и правда автор одной из песен на новом альбоме The Beach Boys. И да, его имя не указали. Но Мелчер был одним из тех, кто знал, что за основу взяли песню Чарли «Cease to Exist». Так что теперь у Терри есть все основания считать Мэнсона достойным внимания композитором, а не патлатым сутенером, подкладывающим под музыкальных продюсеров сифозных малолеток.
Терри Мелчер уже согласился приехать на ранчо Слана и послушать Чарли. Они назначили день, договорились о времени, подтвердили встречу, на ранчо устроили вечеринку. .. но Терри не явился.
Для Чарльза Мэнсона такая подстава была катастрофой по нескольким причинам. Во-первых, всю неделю Чарли готовился. «Семья» отдраила и украсила ранчо ради знатной гулянки, прорепетировала аккомпанемент с участием полуобнаженных девочек на подпевке и подтанцовке... а Терри не приехал.
К тому же это был идеальный день.
В этот день Чарли был в ударе.
Мэнсон так и не простил себя за то, что во время единственной записи на студии у него сдали нервы.
Но в этот день все было бы иначе.
В этот день Чарли был на высоте, его ум в покое, сердце – полно любви, а музыка – на кончиках пальцев.
Об этом дне он мечтал с тех самых пор, как начал слушать The Beatles в тюрьме.
В этот день мечты Чарли должны были воплотиться, а жизнь – измениться навсегда.
В этот день из него рвалась музыка. Он оседлал свою творческую энергию. Он бы не запорол ни одну ноту.
Он был един со своим талантом, со своей музой, с Богом... но Терри не явился.
И этим Терри не только убил творческий запал Мэнсона и откровенно оскорбил его, но и унизил его перед ребятами.
Подростки на ранчо не совсем понимали, насколько Чарли мечтает быть рок-звездой. Насколько он мечтает о славе, деньгах и признании. Потому что им он проповедовал отказ от этих примитивных желаний.
Они думали, Чарли идет по духовному пути просветления.
Они думали, истинное желание Чарли – достичь этого самого просветления.
Они думали, цель Чарли – создать новый мировой порядок, стремящийся к просветлению и любви ко всему человечеству.
Они верили: у Чарли есть высшее предназначение – потому что так он сам говорил. Им бы и в голову не пришло, что, будь у него шанс, он бы тут же бросил
всю эту хрень, нацепил форму времен Войны за независимость и поменялся местами с Марком Линдси.
Им бы и в голову не пришло, что он бы попрощался с ними и со всем, что создал и чему их учил, чтобы оказаться на месте Микки Доленца из The Monkees.
Они думали, Чарли так стремится получить контракт с рекорд-лейблом лишь для того, чтобы расширять свое влияние. Нести просветление большей пастве, людям всего мира, который так в нем нуждается.
Как «Битлз». Как Иисус Христос. Как Чарли.
Он хотел славы не ради себя, а ради людей, которым его музыка так многое даст. Но музыка была бы просто визитной карточкой Чарли, врученной им жителям планеты. Бог направлял бы Чарли, и он писал бы величайшие песни в истории, как Иисус Христос писал величайшие стихи. Не чтобы вешать платиновые альбомы в рамках у себя дома, как Деннис Уилсон. И не чтобы, как он, покупать спортивные тачки. Не чтобы оказаться на обложке «Кроудэдди». Не чтобы его песня играла в фильме «Беспечный ездок». Не чтобы прийти к Рил Дону Стилу и поучаствовать в безумных конкурсах на KHJ. Но чтобы спасти человечество.
Когда Чарли не смог скрыть переживания из-за приезда Терри Мелчера, они впервые стали подозревать, что его помыслы и желания не так чисты, как их собственные.
Все хотели, чтобы концерт прошел хорошо, но никто не думал, что от этого зависит всё.
«Где-то прибыло... где-то убыло. Не переживай, детка. Чему быть, того не миновать. Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Так учил их Чарли.
Но тогда почему он психовал из-за того, что о нем думает Терри Мелчер?
Почему охуеть как психовал из-за того, понравится ли Терри Мелчеру его концерт?
Почему охуеть как лез из кожи вон, чтобы произвести впечатление на Терри «Мать его так» Мелчера?
Но когда встреча с Терри, назначенная на полчетвертого, сдвинулась на без двадцати четыре, потом на без пятнадцати, потом на четыре, потом на четыре пятнадцать, потом на четыре двадцать и на четыре тридцать, стало очевидно, что Терри Мелчер не явится, и стало очевидно, насколько Чарли подавлен. Из-за Терри он в глазах своей паствы выглядел слабаком. Никто и никогда не выставлял Чарли слабаком перед «Семьей». Ни взбешенные родители, иногда с дробовиком наперевес; ни бывшие члены «Семьи», иногда возвращавшиеся на ранчо с друзьями, чтобы потребовать назад свои деньги, машину или детей. Ни «Черные Пантеры». Ни даже свиньи[27]27
[Свиньями в «Семье» Мэнсона называли высший свет Голливуда и просто зажиточных американцев. – Прим. пер.
[Закрыть] Чарли встречал их с усмешкой и улыбкой. Он знал, что Бог на его стороне. Но не в этот раз. В этот раз дураком выглядел он сам. И стало очевидно еще одно, то, о чем детишки на ранчо Слана раньше даже не думали. Возможно, Чарли – просто очередной лохматый хиппарь с гитарой, мечтающий пробиться на радио. Они не могли в это поверить и не верили. Но в тот день кое-кто из них впервые об этом задумался.
Через знакомых Мелчер передал Чарли, что не явился не потому, что не уважает его. Он занятой человек, у него появилось неотложное дело. Но с тех пор прошло уже столько времени, а он так и не удосужился назначить новую встречу. И теперь Чарли и Терри не вращаются в одних кругах. Теперь они вряд ли случайно где-нибудь столкнутся и передоговорятся.
В каком-то смысле Чарли таким образом получил хороший урок о работе индустрии развлечений. Люди попадают в определенный круг общения, а потом выпа-
дают из него. Тот, с кем ты плотно тусовался вчера, сегодня уже не котируется. Многообещающие планы просто не выгорают. Или, как писала Полин Кейл: «В Голливуде вас захвалят до смерти».
В общем, раз уж Магомет вряд ли случайно столкнется с горой, попивающей вискарь «Катти Сарк» в клубе «Виски-э-Гоу-Гоу», придется Магомету ехать к горе, или в данном случае – на Голливудские холмы.
Для Чарли это последний шанс.
Он уже бывал дома у Терри Мелчера и знает, где тот живет. Его туда даже звали на вечеринки. Так что появиться на пороге и сказать «привет» – это, конечно, не очень вежливо, но не то чтобы прям уж за гранью.
Это отчаянный шаг – и выглядит соответственно. И Чарли охренительно уверен, что Терри именно так к этому и отнесется. Но так сложилось, что это единственный шанс Чарли. Терри ведь сам сказал, что однажды послушает его музыку. И теперь за Терри должок после того, как он с ним обошелся. У Чарли больше нет возможности столкнуться с ним на хате у Уилсона. Единственный шанс ухватить упущенную возможность – понадеяться на удачу, поймать его дома, вцепиться в него зубами. Вцепиться мягко. Не больше – чтобы Терри чувствовал себя виноватым и не смог отказать. Но если Чарли не вцепится, он больше никогда не увидит Терри. И если это не сработает – а скорее всего, не сработает, – Чарли хотя бы будет знать, что все испробовал.
Сворачивая к дому на Сьело-драйв, Чарли видит, что ворота открыты. Такие люди почти всегда держат ворота открытыми: к ним приезжает много курьеров, и они не хотят постоянно бегать к домофону. Чарли было думал, что его отошьют уже на домофоне, висящем на металлической опоре рядом с воротами.
Привет, а Терри дома?
Кто спрашивает?
Чарли, его друг.
Какой Чарли?
Чарли Мэнсон.
Терри нет дома.
Так Чарли представлял разговор, если бы Терри сам ответил по домофону и притворился собственным помощником. Поэтому открытые ворота можно считать хорошим знаком. Говорят же: удача сама не приходит – ее работа за руку приводит. Работа в данном случае – это приехать поздним утром в субботу на Сьело-драйв. Чарли знает, что лучший способ застать Терри дома – приехать в субботу утром. Кто знает, вдруг они даже встретятся лично.
Он подумывает запарковать грузовичок «Твинки» на длинной изогнутой подъездной дорожке, но это слишком. Надо быть скромнее. Подойти к дому на своих двоих, с распростертыми объятиями и широкой улыбкой.
По-хорошему, а не по-плохому.
Чарли выходит из грузовичка. Терри живет на вершине холма в самом конце улицы. Единственная живая душа в округе – на крыше соседнего дома: какой-то блондин с голым торсом чинит антенну. Чарли, пока идет по дорожке к входной двери, не обращает на него внимания.
Шэрон опускает иглу на первый трек пластинки TheSpiritof’67 группы Paul Revere and the Raiders. Фронтмен группы и продюсер альбома раньше жил тут, на Сьело-драйв, в доме, который Шэрон и Роман теперь снимают у владельца Руди Альтобелли, живущего в домике для гостей на заднем дворе у бассейна. Предыдущий арендатор, Терри Мелчер, жил здесь с актрисой Кэндис Берген. Но до того, как въехала Кэнди, Терри делил дом с солистом Raiders Марком Линдси. Поэтому логично, что Шэрон нашла в шкафу комнаты для гостей целую стопку запаянных в целлофан пластинок TheSpiritof’67. Когда она сказала об этом мужу Роману, тот поморщился и ответил:
– Ненавижу этот попсовый мусор.
Шэрон не спорила, но и не согласилась. Ей нравился бабблгам-поп с радио KHJ. Ей нравилась «Yummy Yummy Yummy» и следующий хит той же группы, «Chewy Chewy». Ей нравился Бобби Шерман и та его песня про Джули. Оно обожала «Snoopy vs. the Red Baron».
Она бы никогда не призналась в этом Роману или своим модным друзьям – Джону и Мишель Филлипс, Касс Эллиот или Уоррену Битти, – но, если честно, The Monkees ей нравились гораздо больше The Beatles.
Она знает, что это даже не настоящая группа. Что это всего лишь телешоу, созданное с целью подзаработать на популярности The Beatles. И все же в глубине души предпочитает их. По ее мнению, Дейви Джонс симпатичнее Пола Маккартни (как видно по Роману и Джею, Шэрон вообще привлекают симпатичные невысокие парни, которые выглядят так, словно им двенадцать). По ее мнению, Микки Доленц забавнее Ринго Старра. Из двух тихонь она выбирает не Джорджа Харрисона, а Майка Несмита. А Питер Торк вроде такой же хиппарь, как и Джон Леннон, но не настолько претенциозный и, возможно, даже обаятельнее. Да, разумеется, The Beatles сами сочиняют свои песни, но Шэрон-то какая на хрен разница?
Если «Last Train to Clarksville» нравится ей больше «А Day in the Life», значит, так тому и быть; и ей плевать, кто автор. И, в общем, Paul Revere and the Raiders очень похожи на The Monkees. Они поют запоминающиеся заводные песни, они смешные, их все время крутят по телику. Ей очень нравятся «Kicks», «Hungry» и особенно «Good Thing». Руди Альтобелли сказал, что Марк Линдси и Терри Мелчер сочинили «Good Thing» за белым пианино в гостиной. Круто. Она вспоминает об этом, пока ставит иглу на винил и слушает рвущийся из динамиков крутой гитарный риф. Тут же начинает пританцовывать под попсовый бит плечами и бедрами. Затем возвращается к делам. То есть собирать чемодан мужа. Завтра Роман улетает в Лондон, и она всегда собирает ему чемодан. Однажды она его так порадовала и с тех пор радует всегда.
Ее бывший жених Джей Сибринг делает сэндвич на кухне, перед тем как отвезти Шэрон в свой салон в Фэрфаксе и уложить волосы: сегодня Шэрон и Роман будут на телике (Джей занимается исключительно мужскими прическами. Шэрон – единственное исключение). Вчера они тусовались на вечеринке в особняке Хью Хефнера. И Хефнер тогда подбил Романа прийти на свое квазиток-шоу «Ночной плейбой», которое записывают наверху здания номер 9000 почти в самом конце Сансет-стрип. Шэрон разозлилась, что Роман втянул ее уже во вторую подряд авантюру без спроса. Более того, Шэрон сейчас читает прекрасную книгу, «Майру Брекинридж» Гора Видала, и Роман знает, что она бы лучше провела вечер в постели с ним и с книжкой в руках. Но вместо этого придется второй вечер подряд прихорашиваться и играть «сексуальную малышку» (так Шэрон самоуничижительно называла старлетку, которую ей приходилось изображать в шестидесятые).
Складывая белый свитер с высоким воротом, купленный Роману, когда они были в Швейцарии, и убирая в раскрытый на кровати чемодан, она не видит лохматого мрачного низкорослого хиппи, который вылез из живой изгороди и шарится по двору перед домом – на нем длинная расстегнутая джинсовая рубашка, коричневый кожаный жилет, сандалии и грязный комбинезон. Зато Джей замечает его из кухонного окна, надкусывая сэндвич с индейкой и помидорами. Провожая взглядом хиппи от подъездной дорожки к входной двери, он думает: «Что это за лохматый мудила шатается тут с таким видом, словно это его собственность?»
Пакуя вещи в чемодан в другом конце дома, Шэрон слышит властный голос Джея со стороны входной двери:
– Привет, ты к кому?
Затем слышит с улицы приглушенный голос незнакомца:
– А, да, привет, дружище, я к Терри приехал. Я друг Терри и Денниса Уилсона.
«Это еще кто, блин, такой?» – думает она, навострив уши.
Затем слышит ответ Джея:
– Ну, Терри и Кэнди тут больше не живут. Теперь тут живут Полански.
Шэрон откладывает рубашку с «огуречным» узором и выходит из спальни узнать, с кем разговаривает Джей. Босая и в шортах «Левайс», она шагает по ковру в коридоре и слышит, как незнакомец говорит с удивлением и разочарованием:
– Правда? Съехал? Да е-мое! А не знаете куда?
Шэрон поворачивает за угол в прихожую, где
на стене в рамке висит постер «Бала вампиров», 69 на 105 сантиметров (Роман считал, что вешать в доме постеры собственных фильмов – инфантильно и непристойно. Но Шэрон ему напомнила: он знал, когда на ней женился, что она непристойная и инфантильная).
Входная дверь настежь открыта, Джей вышел поговорить с жутковатым лохматым типом с копной волос и двухдневной щетиной на лице.
Она подходит к двери и окликает бывшего жениха:
– Что там такое, Джей?
Лохматый незнакомец поднимает взгляд на прекрасную блондинку в дверях. Ее сияющие глаза на секунду смотрят мимо Джея и встречают взгляд низкорослого брюнета.
– Все нормально, детка. Это друг Терри, – обернувшись, говорит Джей. Затем смотрит на лохматого незнакомца и объясняет, как пройти к домику, где живет хозяин. – Не знаю, где сейчас Терри, но может знать Руди, он владелец дома. Он в домике для гостей, – и показывает рукой: – Тропинка позади дома.
– Премного благодарен, – с улыбкой говорит лохматый незнакомец.
Напоследок он снова бросает взгляд на златовласую длинноногую блондинку в дверях, в полосатой футболке, словно из детского отдела универмага.
– Мэм. – Он машет ей рукой.
Темноволосый коротышка выглядит жутковато,
но она все же кивает и слабо улыбается в ответ. И Шэрон не сводит с него взгляда, пока он не скрывается из виду.
***
Руди Альтобелли только-только вышел из душа, когда слышит, как его пес Бандит облаивает кого-то возле дома. Он знает, что это человек, – когда на участок проникает кто-то одушевленный, у пса есть три отчетливых способа лаять. Один – на кошку, другой – на ящерицу, енота и прочих дебоширов, и третий – на незнакомого человека. Руди повязывает на голове полотенце, на еще мокрое тело накидывает махровый халат, выходит из ванной и шагает к двери – выяснить, что случилось.
Альтобелли – мелкий голливудский менеджер, который давным-давно представлял (в том или ином качестве) Кэтрин Хепберн и Генри Фонду. Но в наши дни список его клиентов может похвастаться разве что Кристофером Джонсом, Оливией Хасси, Салли Келлерман и двумя из трех членов поп-группы Dino, Desi & Billy (он работал с младшими: Деси Арнасом и Дином Мартином[28]28
Дин Мартин – младший и Деси Ариас – младший из группы Dino, Desi & Billy – сыновья певца Дина Мартина и телезвезды Деси Ариаса соответственно. – Прим. ред.
[Закрыть]). Недвижимость оказалась довольно хорошей инвестицией; сам он жил в домике для гостей на заднем дворе, а коттедж сдавал голливудским звездам. Пока он идет к распахнутой настежь передней двери – на самом деле боковой, – по телевизору показывают повтор черно-белого сериала «В бою». На экране мельтешат открывающие титры, из колонок гремит военная музыкальная тема.
– «В бою!» В главной роли Рик Джейсон... и Вик Морроу, – сообщает низкий закадровый голос.
Пес взволнованно лает на щуплого лохматого человека по ту сторону двери с москитной сеткой. Руди прикрикивает на Бандита, хватает за ошейник и оттягивает. Мокрый мужчина в халате выглядывает из-за двери и понимает, что узнает стоящего на пороге.
– Руди? – первым говорит Чарли.
– Да? – односложный ответ на однословный вопрос.
– Эй, Руди, не знаю, помнишь ли ты меня, – Чарли сразу переходит к делу, – я друг Терри Мелчера и Денниса Уилсона...
– Я тебя знаю, Чарли, – говорит Руди безо всякого тепла, – чего хотел?
«Чувак не очень-то дружелюбен, – думает Чарли, – но хотя бы знает, что я знаком с Терри».
– Ну, я приехал поговорить с Терри, а чувак в доме сказал, что Терри съехал.
– Ага, месяц назад еще.
Чарли изображает огорчение, пинает траву, ругается:
– Да етить-колотить! Я, выходит, такой путь проделал – и все зря.
Затем вновь поворачивается к стоящему за дверью Руди и спрашивает со всей открытостью:
– Не знаешь, куда он съехал? Или номер его? Мне очень надо с ним увидеться. Прям срочное дело.
С точки зрения Чарли, это правда.
А вот Руди в ответ лжет:
– Прости, Чарли, ничем не могу помочь. Не знаю.
– Что ж, фигово, – говорит Чарли. Потом, меняя тон, задает вопрос, ответ на который уже знает: – А ты сам кем работаешь, Руди?
– Я менеджер, Чарли, – говорит Руди и добавляет: – Тебе это хорошо известно.
Пока на заднем плане Вик Морроу, Рик Джейсон и Джек Хоган крошат нацистов, Чарли торопится толкнуть речь, прежде чем Руди Альтобелли его отошьет.
– Понимаешь, Терри должен устроить мне прослушивание в «Коламбии Рекорде энд Тейпе», поэтому я его и ищу. Но штука в том, что меня никто не представляет, поэтому, если все выгорит и мне предложат контракт, я буду один-одинешенек. А ты ведь знаешь, что для музыканта это не самый лучший расклад. Особенно когда речь о коммерческом гиганте вроде «Коламбии Рекорде энд Тейпе».
В общем, может, я бы заехал еще, привез свои записи. Может, даже сыграл бы тебе на гитаре.
Если понравится, подпишемся, и я начну переговоры с «Коламбией Рекорде энд Тейпе» как положено.
Спроси у Терри. Спроси-спроси – уж Терри точно в восторге от моих девочек.
Руди открывает рот, но не успевает сказать хоть что-то, как Чарли спрашивает:
– Слушал новый альбом The Beach Boys, «20/20»?
– Нет.
– Так вот, одна из песен на альбоме – моя, – сообщает ему Чарли. – Я написал песню, а Деннис Уилсон ее переписал и испоганил, а потом The Beach Boys испоганили ее еще раз.
– Слушай... – Руди пытается вставить хоть слово, но Чарли не дает:
– На самом деле они испоганили ее так, что я бы даже не советовал слушать. Я бы лучше свою версию поставил. Давай, может, вернусь, послушаешь мои записи. Сыграю тебе на гитаре. Ты знаешь, я люблю сочинять песни. У меня хорошо получается, – искренне говорит Чарли.
Наконец Руди вклинивается:
– Я бы с удовольствием поболтал с тобой еще, Чарли, но я завтра улетаю в Европу, мне еще собираться.
Чарли широко улыбается, в его голосе слышится хихиканье.
– Что ж, видать, сегодня ни хрена не мой день, а?
Теперь очередь Руди менять тему:
– Как ты узнал, что я живу в домике у бассейна?
Чарли тычет большим пальцем себе за спину.
– Чувак в доме сказал.
– Слушай, – строго наставляет Руди, – мне не нравится, когда моих жильцов беспокоят. Поэтому, Чарли, больше так не делай, понял?
Чарли ухмыляется и машет рукой, соглашаясь:
– Да понял я, понял, все нормально. Я не хотел никого беспокоить, – и, стараясь закончить разговор, сохранив хотя бы крупицу достоинства, добавляет: – В общем, я как-нибудь найду Терри... или он найдет меня. И, может, в другой раз сыграю тебе что-нибудь из своего?
«Наконец-то!» – думает Руди.
– Да, конечно, Чарли.
Широко улыбаясь, Чарли машет рукой человеку за дверью:
– Удачно долететь!
Клифф ремонтирует антенну Рика на крыше дома Рика. Приматывает ее проволокой к крыше с помощью плоскогубцев, чтобы держалась, когда видит, как мелкий хиппарь, который приехал на грузовичке «Твинки», теперь идет по подъездной дорожке резиденции Полански обратно. Работая плоскогубцами, Клифф не сводит взгляда с этого стремного типа.
Чарли уже подходит к грузовичку, как тут затылком чувствует взгляд. Замирает. Оборачивается. Видит, как на него с крыши дома на другой стороне уставился блондин с голым торсом, который копается с антенной.
Они слишком далеко и не могут разглядеть друг друга толком.
Чарли цепляет свою фирменную улыбку до ушей и дружелюбно машет блондину.
Клифф не улыбается и не машет в ответ. Просто прожигает мелкого хиппаря взглядом, не переставая при этом скручивать провод плоскогубцами.
Улыбка исчезает с лица Чарли.
Затем внезапно Чарли бросается танцевать свою фирменную «уга-бугу» и орать. Закончив судорожные пляски для Клиффа, мистер Мэнсон показывает засранцу на крыше средний палец:
– Пошел в жопу, урод!
Мистер Мэнсон забирается в грузовичок «Твинки», заводит мотор, дергает похожий на швабру рычаг коробки передач, и грузовичок, пыхтя и кашляя, катится вниз по склону Сьело-драйв.
Клифф смотрит ему вслед.
Затем говорит себе вслух:
– Это что сейчас, на хрен, было?